Ужасно скандальный развод 4 глава




 

В блеске бриллиантов

 

От автора: Дорогие читатели, ваше мнение по-прежнему очень высоко ценится и требуется для вдохновенной плодотворной работы! Спасибо! Наслаждайтесь главой =)

***

В течение следующих дней Гермиона получила ещё не одно письмо. Большая часть из них – поздравления с предстоящим событием, но в глубине души девушка чувствовала, что искренности в скупых словах немного. Зато все послания насквозь пропитаны любопытством. Иногда через строчку даже читался вопрос: где же ваша голова, мисс Грейнджер?
Было ещё два письма, которые Гермиона перечитывала, неизменно краснея. По словам Люциуса, Рон Уизли и Гарри Поттер были её ближайшими товарищами со школы. И оба в один голос обещали, что спасут её от ужасной участи, если понадобится, через труп Малфоя. Гермиона вся извелась в ожидании приёма. Она, как и обещала, пригласила своих друзей, но теперь опасалась, что они могут устроить скандал в присутствии сотни человек. С другой стороны, не терпелось познакомиться с остальными приятелями. Ох, хоть бы память поскорее вернулась, и она перестала ощущать себя глупой овцой!
В день приёма Люциуса не оказалось за завтраком. Он встал ещё раньше, чем обычно, и оставил невесте записку всего с несколькими словами: “Наберитесь за день сил. Вечером Вы должны быть неотразимы. Люциус”. Быстро перекусив в одиночестве, Гермиона вышла во двор, чтобы покормить Герцога. Трава после обильных дождей оставалась мокрой, небо хмурилось и пугало низкими чёрными тучами. Где-то вдалеке гремела гроза, и до особняка доносились её отголоски.
– Герцог, я принесла тебе завтрак! – громко позвала пса она.
Тот, как всегда, появился словно из ниоткуда – мокрый, но благодарный и дружелюбный. Он лизнул ладонь Гермионы, а затем принялся за еду. Девушка присела рядом на корточки, поглаживая собаку по загривку.
– И откуда у меня это предчувствие надвигающейся беды? – задумчиво задалась вопросом она. – Наверное, я просто волнуюсь. Не хочу показать себя нелепо и выставить Люциуса в дурном свете. Он так много для меня делает. Как ты думаешь, он сможет когда-нибудь меня полюбить?
Пёс моргнул чёрными глазами, с недоверием уставившись на хозяйку.
– Ты прав, это даже звучит нелепо. Он был женат двадцать лет, потерял жену в войне против таких, как я, против грязнокровок, – она потёрла руку со шрамом. – А теперь женится на одной из них, чтобы доказать обществу, что изменился. Это почти граничит с благородством. Но, всё-таки, хотелось бы, чтобы он относился ко мне чуть с большим теплом.
Герцог улегся рядом с ней, закончив вылизывать пустую миску, и девушка опустилась на колени возле пса, запуская пальцы в длинную жесткую шерсть.
– Понимаешь, Герцог, я ведь чувствую, что все его поцелуи и слова… не от души. Он ведёт себя так, как должен, и лишь для того, чтобы выполнить свой долг перед обществом. Мне кажется, твой хозяин очень непростой человек, – доверительно сообщила она. – И отношение у меня к нему непростое: в один момент мне хочется злиться на него и даже бить посуду, а в другой – кинуться ему в объятия, умоляя, чтобы он перестал быть таким чужим и холодным. Может, после свадьбы всё изменится?
Люциус постучал в дверь спальни Гермионы, но, так и не дождавшись ответа, вошёл. Постель застелена, никаких признаков присутствия. Не было её и в ванной комнате. Он оставил для неё новое платье и мантию к приёму, положив рядом шкатулку с драгоценностями, и позвал эльфа.
– Мистер Малфой, господин…
– Где мисс Грейнджер?
– Она во дворе, сэр, кормит свою собаку.
– Убирайся на кухню. И проследи, чтобы мисс была готова к девяти принимать гостей.
Люциус быстрым шагом спустился вниз, оставляя позади себя развевающуюся чёрную мантию. Из холла до него доносилось недовольное бормотание портретов, но он, как обычно, не обратил на это внимание. К счастью, его предки никогда не показывали себя с дурной стороны при гостях, с равным высокомерием взирая на каждого, кто останавливал на их лицах свой любопытный взгляд.
Люциус вышел во двор. Гермиону он заметил сразу – она ярким жёлтым пятном выделялась среди свежей зелени весенней травы на лужайке. Он нахмурился, потому как она, не заботясь об одежде, сидела на земле, позволив мокрой грязной собаке положить голову себе на колени. Но это же не собака, это… дьявол его раздери!
– Мисс Грейнджер, медленно и осторожно поднимитесь и подойдите ко мне, – тихо велел он.
Волк вскочил на свои мощные лапы, оскалив морду, и чуть пригнулся, угрожающе зарычав на Люциуса. Гермиона тоже вскочила, грудью становясь перед палочкой, направленной на Герцога.
– Что вы делаете? Вы его пугаете!
– Вы меня хорошо слышали?
– Я не позволю вам убить Герцога, вы в своём уме? Это же ваш пёс, как вы можете так поступать?
Люциус едва не выронил палочку от неожиданности.
– Герцог – старая толстая собака, настолько ленивая, что дальше собственной миски с едой не высовывает нос. А это, мисс Грейнджер, дикий волк. И, как я полагаю, именно он на протяжении последних месяцев охотился на моих павлинов, пока я не посадил их в клетку.
– Разве не вы мне сказали, что здесь не может быть волков? Ради Бога, опустите палочку, пока он на вас не кинулся.
– Ставите на волка, а не на меня? Я просто обязан доказать вам обратное.
– Нет! – воскликнула Гермиона, обнимая волка за шею. – Я вам не позволю! Посмотрите, он же совсем ручной!
Люциус всё ещё не мог поверить собственным глазам. Судя по размерам пасти, этот зверь мог бы запросто откусить добрую половину от девушки за раз, но она бесстрашно суёт ему голову чуть ли не в зубы. Проклятые отчаянные гриффиндорцы!
– Ладно, – Малфой, наконец, опустил палочку. – Но убедитесь, что он будет сидеть на цепи, пока в доме гости.
– А вы поклянитесь, что не причините ему вреда!
– Мисс Грейнджер…
– Поклянитесь! – настаивала она.
– Хорошо, я даю вам слово.
Гермиона отпустила волка, который по-прежнему скалился на Малфоя.
– Сидеть! – велела она.
Зверь, немного подумав, всё же упал на задние лапы и умными глазами посмотрел на хозяйку.
“Ну, раз ты так решила. Но лучше бы укусить этого типа – для профилактики”, – читалась по его морде.

***
День тянулся удивительно долго. Гермиона провела два часа в пенной душистой ванной, и, когда выбралась, от неё исходил приятный фруктовый аромат. Девушка пыталась убить время чтением, но никак не могла сосредоточиться на буквах. Люциус предупредил, что приём и последующий за ним бал продлятся всю ночь, и ей не помешало бы выспаться. Но сон оказался таким беспокойным, что Гермиона, скорее, только больше изнурила себя.
Наконец, настало время, когда можно было одеться и сделать причёску. На этот раз Оникс уложил волосы так, что часть прядей была собрана вверху в замысловатом плетении, украшенном нитями жемчуга, а другая часть мягкими локонами рассыпалась по плечам и спине.
Гермиона долго и мучительно вздыхала над платьем, которое ей принёс Люциус. Оно оказалось настолько открытым, что девушка не решалась его одеть. Но оно удивительным образом подчёркивало фигуру – Гермиона впервые ощутила себя не худой, а стройной. Грудь, затянутая в корсет, приподнялась, а разрез от бедра игриво демонстрировал красивые длинные ноги. Тёплый бежевый кашемир выгодно оттенял цвет глаз и волос, и Гермиона широко улыбнулась собственному отражению. Шею и уши так же украшал жемчуг, но, помимо прочего, утром Люциус вручил ей кольцо – ободок белого золота в россыпи мелких бриллиантов, а посередине сверкает огромный камень светло-голубого цвета.
– В знак нашей официальной помолвки, – сухо сказал он, будто это и вовсе ничего для него не значило.
“Лучше бы ты сказал мне несколько тёплых слов, я бы променяла на них все эти бриллианты”.
Последний раз взглянув на себя в зеркало, Гермиона накинула мантию и вышла из комнаты. Снизу уже доносился шум вечеринки: тихая музыка и голоса людей. Сердце в груди нервно стучало, не давая спокойствия. Девушка вдруг ощутила, что однажды уже переживала подобное. Конечно, наверняка она не раз бывала на приёмах!
Пока она спускалась вниз, то имела возможность рассмотреть Люциуса во всей красе. На нём была строгая чёрная мантия, из-под которой виднелась белая рубашка с высоким воротником. Он разговаривал с кем-то из гостей, на губах играла таинственная полуулыбка. Собеседник внимательно слушал хозяина дома, а его дама смотрела на Люциуса с явным восхищением. Гермиона вдруг испытала прилив гордости. Неужели этот человек действительно станет её мужем?
Люциус словно спиной почувствовал её взгляд и обернулся как раз вовремя, чтобы подать ей руку. Она увидела едва уловимые изменения в его лице, в глазах появился непривычный блеск, и Гермиона пока не знала, хорошо это или плохо. Он коснулся губами её дрожащих пальчиков, и своевольно положил её руку себе на сгиб локтя. У Гермионы снова возникло чувство déjà vu, но она могла поклясться, что никогда раньше не испытывала ничего подобного.
– Готовы встречать гостей?
– Мне немного не по себе.
– Вам приятнее находится в компании волка? Удивительно мудро. Иногда я тоже предпочитаю зверей.
Гермиона скосила на него глаза и усмехнулась. Он лишь подбадривал её, но это помогло. Или его присутствие вселяет уверенность?
Как позже выяснилось, страшного во всём происходящем действительно ничего не было. Разве что Гермиона чувствовала себя немного неловко – все её хорошо знали, или, по крайней мере, слышали о ней, а некоторые и вовсе смотрели, словно на божество. Люциус, как и обещал, ни разу не оставил её, перетягивая разговор на себя, когда возникала затруднительная для девушки тема. Если кто-то и заметил, что её поведение слегка странное, то не подал вида. Кроме того, Люциус прекрасно справлялся с ролью любящего и заботливого жениха, и ему удалось убедить многих гостей, среди которых присутствовало немало представителей Министерства, что брак не фиктивный и не насильный. И всё же, двое мужчин в зале стояли с совершенно диким видом, скрестив руки на груди и мечтая о расправе. Их не убедила ни светящаяся от счастья Гермиона, ни покорный и услужливый Люциус.
– Люциус, приятно знать, что вы не потеряны для общества, раз у вас столь очаровательная невеста, – один из гостей, как показалось Гермионе, приятель её жениха, подошёл к ним в сопровождении немолодой, но очень красивой тёмнокожей женщины.
– Маркус, что ты такое говоришь? – зашипела она на него. – Примите мои поздравления, мистер Малфой.
– Благодарю, Элен, – он галантно поцеловал её руку.
– И, если память мне не изменяет, у вас сегодня день рождения?
Гермиона дернулась, глядя на Люциуса снизу вверх. Он кивнул, не придавая этому особого значения, а внутри у девушки всё перевернулось. Почему он ничего ей не сказал? Ох, как же некрасиво получилось! Наверняка, она знала раньше, когда он родился, но эта проклятая память снова её подводит!
– Почему вы мне не сказали? – сокрушаясь, накинулась она на Люциуса, когда Маркус и Элен отошли к напиткам.
– В моём возрасте перестаешь замечать эти даты, – он пожал плечами.
– Я вам даже ничего не подарила… – со слезами в голосе прошёптала она, отворачиваясь в сторону. На его месте, ей было бы очень обидно.
Люциус со смесью удивления и жалости взглянул на Гермиону. До чего странная девушка, её поведение не поддаётся логике. По крайней мере, он никогда не встречал никого похожего на неё. Женщины, которых он знает, любят получать подарки, а не делать их.
– Гермиона, наша помолвка – лучший подарок для меня.
Она неуверенно улыбнулась, пытаясь отыскать в его глазах подтверждение, но там, как всегда, царила бездонная глубина загадок и секретов.
“Рано или поздно я разберусь, что творится у тебя в душе, Люциус Малфой”.
За ужином Гермиона узнала о себе много нового. Оказывается, она была не просто участницей войны, а настоящей героиней, о которой ходило множество легенд. Волшебники, смеясь, требовали, чтобы она подтвердила или опровергла каждую из них. Девушка напустила на себя таинственности, с юмором уходя от ответа. Она получила множество приглашений на танцы, и всё поглядывала на Люциуса – он сказал, что не допустит, чтобы она танцевала с другим мужчиной, но, кажется, уже забыл о своём обещании. Гермиона предпочла бы властные объятия собственного жениха, с ним как-то спокойнее, но после начала бала, который они открыли вальсом, он пригласил её всего лишь единожды, уступая эту честь другим волшебникам.
Люциус стоял чуть в стороне, наблюдая за Грейнджер. Она неплохо справилась, никто, кажется, и не догадался, что у неё непорядок с головой. Поэтому он не беспокоился, что девушка развлекается в компании незнакомых ей людей. Он и так весь вечер цербером ходил рядом, намеренно держа её на расстоянии от Уизли и Поттера. Близкие приятели Малфоя сразу догадались, почему он вдруг женится, да ещё и на грязнокровке, но не осмелились высказывать собственные предположения вслух, лишь делали вид, что так всё и должно быть. В какой-то момент Люциус остался один, и тут его настигли дружки Гермионы.
– Нам нужно поговорить, – недружелюбно заявил Уизли, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться на него с кулаками. Поттер контролировал себя куда лучше.
Люциус презрительно усмехнулся, поставив опустевший бокал на поднос.
– Здесь и сейчас?
– Я могу набить твою мерзкую высокомерную морду и здесь, ты, ублюдок!
– Рон, – дипломатичный Поттер потянул друга за рукав. – Держи себя в руках. В этом доме найдётся спокойное место? Ни вам, ни нам не нужны свидетели.
– Разумеется. Следуйте за мной, – и с долей язвительности добавил: – господа.
Гермиона, пока кружилась в танце, краем глаза замечала фигуру Люциуса, но когда он вдруг куда-то исчез, девушка не на шутку обеспокоилась. Он же обещал не оставлять её одну! Где он может быть? Она вертела головой по сторонам, пока не заметила с облегчением, как он в компании Гарри и Рона выходит из зала. Рон и Гарри – её друзья, это она уже знала. О, Господи, куда это они направились?
– Мисс Грейнджер, с вами всё в порядке? – взволнованно спросил её кавалер.
– Простите, мне… мне нужно отойти ненадолго.
Она поспешила в том направлении, куда ушли Люциус, Гарри и Рон. Девушка услышала, как где-то хлопнула дверь, и поспешила в том направлении. Где же они? В малом салоне? Нет. В гостиной? Нет, там несколько волшебников развлекались игрой в карты. Ну, где же вы? Гермиона ворвалась в кабинет, и на этот раз угадала.
Трое мужчин стояли друг напротив друга с обозлёнными лицами и угрожающе направляли друг на друга волшебные палочки.
– Что здесь происходит?
– Дружеская беседа, – как ни в чём не бывало, ответил Люциус. Казалось, вся эта ситуация лишь забавляла его.
– Дружеская? – нахмурилась Гермиона.
– Именно так, – подтвердил Гарри. – Гермиона, почему бы тебе не погулять, пока мы тут разговариваем? А ещё лучше, собрать свои вещи.
– Зачем?
– Ты сегодня едешь домой.
– Я и так дома, и хочу, чтобы вы немедленно убрали палочки. Сейчас же!
К её огромному удивлению, все трое послушались и опустили руки, но оружие не спрятали.
– Гермиона, я не знаю, какой ерундой он задурил тебе голову, но ты же не могла всерьёз в это поверить! – Рон полыхал негодованием и злостью.
– Никто не дурил мне голову.
– Но ты не можешь выйти замуж за Люциуса Малфоя!
– Могу и выйду! – повысив голос, воскликнула она. – И это моё собственное решение, и если вы действительно мои друзья, то должны смириться с этим.
– Это действительно твоё решение? – спокойным голосом спросил Гарри, поправив соскользнувшие на нос очки.
– Да. Мне… жаль, что я не сообщила вам об этом раньше. Видимо, опасалась именно такой реакции…
– Но как ты можешь так поступать? После всего, что он… – Рон с трудом перевёл дыхание, из глаз разве что молнии не сыпались. – Я думал, ты любишь меня.
– А я думала, что мои друзья будут на моей стороне… что бы ни случилось.
– Ты права, – Гарри выразительно посмотрел на Рона, но тот продолжал излучать яростную решимость. – И я хочу напомнить тебе, что ты всегда можешь обращаться к нам за помощью. В любой момент.
– Спасибо, – высоко подняв голову, достаточно холодно поблагодарила она. – В таком случае, разговор считаю оконченным. Вы ведь составите мне компанию?
– Конечно, – Гарри спрятал палочку в карман, протянув руку Гермионе, но Рон и Люциус не двинулись с места.
– Рон?
– Идите, я хочу напоследок кое-что сказать Малфою. Обещаю, я не стану его калечить.
Гермиона предпочла бы остаться, но Гарри, пожав плечами, повёл её в бальную залу.
– Не станешь калечить, Уизли? – впервые за всё время подал голос Люциус. – В твоих устах это звучит почти угрожающе.
– А теперь послушай меня, Малфой. Я знаю правду. Ты можешь водить за нос Гермиону, но, по крайней мере, моя голова на месте, и я предупреждаю: если только с ней что-то случится, ты не отделаешься Азкабаном.
Люциус криво усмехнулся, демонстративно пряча палочку в трость. С каждым его шагом Рон сжимался, с трудом заставив себя не отступать.
– А вот тебе моё предупреждение, – он схватил его за воротник и ударил в живот. Уизли согнулся, мучительно хватая воздух ртом. – Ты уже причинил ей боль, когда предпочёл более сговорчивую шлюху. Это твоё право, но я больше не позволю тебе приблизиться к Гермионе, это ясно?
– Рано или поздно, я доберусь до тебя, чёртов сноб, – промычал Рон, всё ещё не в силах выпрямиться.
– Когда доберёшься, тогда и поговорим. Хватит уже корчиться, сопляк. Ты сейчас пригласишь её на танец и будешь само дружелюбие. И если я замечу, что ты хоть словом, хоть взглядом причиняешь ей неудобство, я сделаю так, что ты больше никогда не подойдёшь к ней ближе, чем на сто футов.
Люциус вернулся в зал и кивнул Гермионе. Она тут же расслабилась, улыбнувшись Поттеру, с которым вела беседу. Малфой проследил, как Уизли пробирается к ним, всё ещё слегка потрёпанный, но вполне целый и невредимый. Прекрасно! Сцена в кабинете лишний раз убедит этих двух идиотов, что он в самом деле заботится о девушке. Некоторым достаточно слов, улыбок и взглядов, но в общении с Уизли следует применять более весомые аргументы. Рон был сторонником силы, и Люциус её продемонстрировал. Оставалось лишь надеяться, что этого достаточно для того, чтобы свадьба не сорвалась. Люциус улыбнулся, вспомнив, как яростно Грейнджер кинулась не его защиту. Похоже, она уже испытывает к нему чувства. Даже не верится, что всё оказалось так просто.

***
Когда гости, наконец, разошлись, Гермиона устало скинула туфли и вошла в салон, застав там Люциуса с бокалом виски. Он тоже снял мантию и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
– Всё оказалось не так уж и плохо, – она присела рядом с ним на диван.
– Мне показалось, вы с удовольствием проводили время.
– Да, но, уверяю вас, я бы не выдержала подобные сборища чаще, чем раз в месяц. Удивительно, как взрослые серьёзные люди могут тратить на это своё время. Мне показалось, что мужчины привели своих женщин лишь для того, чтобы продемонстрировать остальным собственное богатство. А те только и рады. У меня до сих пор в глазах рябит от переливов драгоценных камней и металлов.
Люциус, не удержавшись, усмехнулся.
– Вы попали в точку. Именно ради демонстрации и проводятся подобные приёмы. К счастью, нам с вами это ни к чему.
– Правда? – обрадовалась она.
– Именно. Всем и так известно, что Малфои – богатейшая фамилия в Европе.
– О, только не говорите, что вы такой же, как и они! – взмолилась она, весело сверкая глазами.
– Боюсь вас разочаровать, но тщеславие у меня в крови.
Гермиона ненадолго замолчала, глядя на пламя в камине. Часы показывали начало шестого утра, хотелось спать, но ей необходимо немного поговорить с женихом. С этим странным человеком.
– Я понимаю теперь, почему не торопилась рассказывать друзьям о помолвке. Особенно Рону. Я действительно была в него влюблена?
– Хуже. Вы собирались за него замуж.
– И почему передумала?
– Вам виднее. Но, смею предположить, потому, что он предпочёл вам другую женщину.
– Неужели я настолько плоха? – пробормотала Гермиона, скорее, сама себе, но Люциус приподнял её голову за подбородок, вглядываясь в глубину глаз, которые сейчас по цвету напоминали его любимый крепкий напиток.
– Уизли – глупец, и не стоит того, чтобы вы проливали из-за него слёзы.
– Спасибо, – одними губами прошептала она и положила голову ему на плечо. Тело Люциуса напряглось. Она впервые по собственной воле прикоснулась к нему. Он велел ей довериться, и её неискушённое сердце последовало неразумному совету. Где-то в глубине души, где ещё оставались крохи задушенной совести, Люциус почувствовал, что поступает неправильно, она совсем ребёнок, а бить детей – нехорошо. Но что ещё ему оставалось? Грейнджер приложила руку к тому, чтобы его мир рухнул. Имена многих чистокровных волшебников покрыты позором, и всё ради кого? Грязнокровок, таких, как она – это паразиты, которые вторгаются в жизнь и переворачивают её с ног на голову. Может, Грейнджер и не виновата в том, что родилась такой, но, как говорится, незнание закона не избавляет от ответственности.
– Простите, что забыла о вашем дне рождения…
– Это не важно.
– Важно. Для меня…
– Вы сейчас уснёте. Отправляйтесь в постель.
– Хорошо, – наперекор собственным словам она закрыла глаза, устраиваясь поудобнее.
Люциус мысленно выругался. Опять нести её наверх.
– Мисс Грейнджер!
Гермиона не откликнулась – она уже глубоко спала.

 

С ног на голову

 

Пожалуйста, не забывайте, что автору очень приятно читать ваши отзывы. Он с удовольствием проведет подробный анализ текста, при желании, и ответит на все ваши вопросы. И, пожалуйста, не жалея критикуйте автора, чтобы он не задавался!! =)
Приятного прочтения!

***

– Неужели за всё это время вы ничего не вспомнили?
– Нет. Хотя я иногда делаю что-то, не отдавая себе отчёта, а только затем задумываюсь, что это мои привычки из прошлой жизни.
– Двигательная память более надёжна, – согласился доктор. – Но, признаться, я с трудом могу поверить, что после падения у вас развилась столь глубокая форма амнезии.
– Возможно ли намеренно лишить человека воспоминаний? – Гермиона посмотрела на Люциуса, который всё время приёма сидел в кресле. Он понял, что девушка обращается к нему, и пожал плечами.
– Возможно. Существует не один способ, верно, доктор?
– Да, это так. Но ваш случай не похож ни на один известный мне. Это не заклятие Obliviate, потому как я уже испробовал на вас контр-заклинание. Если бы вы сами отдали воспоминания, то непременно бы помнили об этом, и последствия не были бы столь обширными…
– Но кто-то же мог сделать это нарочно? И зачем это могло понадобиться?
– Я вижу только одну причину, – отозвался Люциус, – наша свадьба.
– Но разве кому-то она может навредить?
– Навредить – нет, но у меня достаточно врагов. Впрочем, и у вас их хватает.
– Это всего лишь предположения, – поспешил успокоить пациентку целитель. – Я разговаривал с коллегой-магглом, он уверяет, что даже после небольшого удара может случиться потеря памяти. В таком случае, она непременно к вам вернётся, не беспокойтесь.
– Если я не ошибаюсь, это не может передаваться по наследству?
– Нет, нет, не думаю, что болезнь досталась вам от родителей.
– Я беспокоюсь о своих детях, – тихо сказала она.
– Уверен, мисс Грейнджер, что и на ваших детях это никоим образом не скажется.
Как только доктор ушёл в сопровождении домовика, Гермиона задала Люциусу вопрос, который действительно не давал ей покоя:
– Он ведь прав, не так ли?
– Я думаю, что это и в самом деле всего лишь последствия падения. Но, если желаете, мы можем проверить и остальные версии. Мне стоит нанять частного сыщика?
– Нет, нет, я говорила о наших детях.
Люциус с трудом подавил ужас, который уже готов был отразиться на его лице. Дети-полукровки? Он утопит их в пруду собственными руками. Нет, Грейнджер, у нас с тобой никогда не будет детей.
– С нашими детьми всё будет в порядке.
– У вас уже есть сын, верно? Надеюсь, вы не расстроитесь, если родится девочка?
– Вы уже беременны?
– Нет, что вы!
– Когда это чудесное событие произойдёт, тогда мы с вами и поговорим. А пока идите наверх и собирайтесь, иначе мы опоздаем в театр.
Когда Люциус начал выводить её в свет, счастью Гермионы не было предела. Они даже побывали на Косой Аллее днём, когда там полно волшебников, открыты все магазины и лавки. Это привело девушку в бурный восторг, который она едва сумела скрыть. По словам мистера Малфоя, она не раз здесь бывала, и, чтобы прохожие не сочли её сумасшедшей, лучше держать себя в руках. Часто компанию им составляла Панси. Гермиона заметила, что подруга весьма благосклонно относится к её жениху, и это ей нравилось. Хорошо, что есть хотя бы один человек, который на стороне их брака.
Но Гермиона поддерживала связь и с Джинни, и с Гарри. О чём писать Рону, она не знала, зато Джинни оказалась очень интересной собеседницей по переписке. Ей можно было рассказать обо всём, что происходит в доме, и получить дельные советы. Люциус позволял пользоваться своим филином. Гермиона задалась вопросом, была ли у неё сова, на что узнала от Джинни, что у неё есть кот, который сейчас живёт у Поттеров. Девушка тут же пожелала забрать его в мэнор, но потом передумала: а вдруг они не поладят с Волком? Последний весьма приуныл, сидя на цепи, и Гермиона часто гуляла с ним в парке, чтобы он мог побегать и порезвиться. В конце концов, девушка пришла к выводу, что её ручной зверь лишь наполовину волк, но это не делало его менее опасным.
Время свадьбы неумолимо приближалось. Два дня Гермиона потратила на то, чтобы подписать пригласительные открытки. Понадобилось множество сов для их отправки, и гостиная на какое-то время превратилась в настоящую совятню. Затем стали приходить ответы, тоже большими партиями. Как-то Гермиона попыталась уговорить Люциуса устроить менее роскошную свадьбу, но он и слушать ничего не хотел.
Свадебное платье оправдывало самые смелые ожидания. Оно было одновременно и простым, и удивительно красивым, по-королевски величественным.
– Вы слегка поправились, – модистка напоминала адмирала в юбке, и Гермиона даже побаивалась её немного. – Это хорошо, у вас появились грудь и бёдра, но платье придётся чуть расшить.
Гермиона с ужасом посмотрела на себя в зеркало, пытаясь увидеть непоправимое, но на теле не наблюдалось зачатков жира. Хотя физически, как и Волк, она претерпела некоторые изменения: появились более объёмные формы, что придавало девушке женственности и благородства. Но всё равно она решила, что больше не будет так налегать на воздушные пирожные и шоколадные торты.
Когда модистка ушла, забрав с собой платье – оставалось пришить к нему несколько сотен мелких жемчужин – Гермиона впервые за последнее время была предоставлена сама себе. Люциус, как всегда, занимался своими делами, и девушка не могла придумать причину, чтобы отвлечь его. Она вышла во двор, поиграла с Волком, затем устроилась на скамейке у кустов сирени с книжкой в руках. Но чтение не шло. Гермиона развлекалась волшебными войнами и заложила закладку на разделе “Восстания Гоблинов”. Последних она уже видела в банке Гринготтс, когда они вместе с Люциусом спускались в его хранилище, чтобы забрать фамильные драгоценности для венчания. Сейчас они дожидались своего часа в его сейфе.
Гермиона принялась бесцельно бродить по дому. Она заменила во всех вазах старые цветы на свежесрезанные из розария, задумываясь, замечает ли Люциус, что в его доме появился настоящий цветник. Ей нравились чудесные орхидеи всевозможных расцветок, лилии, розы и тюльпаны. В розарии выращивалось множество самых разных цветов, и было жаль, что такая красота жила и умирала вдалеке от человеческих глаз. Наведавшись на кухню, девушка побеседовала с домовыми эльфами, но скоро оставила их заниматься делами. Будь её воля, она бы уговорила хозяина платить своим работникам, собственно, она уже поднимала эту тему, но Люциус оборвал её порыв в самой резкой форме. Гермиона старалась обходиться собственными силами и не нагружать домовиков лишний раз. Ей не сложно самой приготовить чай, сходить в библиотеку за книгой или сделать причёску. Но Оникс, казалось, был очень счастлив, когда она его звала, и помогал молодой мисс, чем только мог.
Гермиона сама не заметила, как оказалась внизу у чёрных железных ворот. Она снова заинтересованно всмотрелась в темноту, повиснув на решётке, и та вдруг поддалась, тихонько открываясь внутрь. В груди неприятно ёкнуло сердце, подавая предостерегающий сигнал – не ходи туда. Гермиона даже развернулась, чтобы послушать глас рассудка, но тут же отругала себя за трусость. Однажды она уже испугалась Волка, и с тех пор не могла простить себе подобное чувство. Какая может крыться опасность на этом этаже? Тут всего лишь темно и холодно, и им не пользуются за ненадобностью. К тому же, так хочется узнать, что здесь находится! Подкрепив решимость вздохом, девушка скользнула внутрь.
Огромное помещение по площади занимало столько же места, как холл, гостиная, столовая и салон первого этажа. Высокие окна закрыты тяжелыми тёмно-зелёными шторами. Девушка с любопытством выглянула в одно из них – как и ожидалось, отсюда не открывался чудесный вид на живописные пейзажи. Снаружи, куда бы эти окна не выходили, была ночь и густой туман. От этого стало особенно неприятно, и Гермиона поспешила отойти в сторону. Большой камин, размером почти во всю высоту зала и половину одной из стен, излучал неприятный холод. В очаге виднелось разбитое стекло и кусок чьей-то мантии. И, если Гермионе не показалось, обгоревшая змеиная шкура. Высокие толстые колонны подпирали тёмный потолок. Точно так же было и наверху, но там мощная колоннада наводила благоговение, а не ужас. Девушка коснулась пальцами длинной трещины, уходящей ввысь. На неё внезапно накатило неприятное ощущение, от которого сердце в груди на мгновение остановилось, а затем забилось с двойной скоростью. Гермиона точно знала, что уже была в этом зале, и здесь случилось что-то ужасное.
Так и не решаясь пройти вглубь этажа, девушка повернулась, уткнувшись в узкую короткую лестницу. Спустившись вниз Гермиона обнаружила ещё более тёмный и мерзкий подвал. Рядом с ногой проскочила крыса – огромный пасюк с красными глазами. Желание поскорее убраться отсюда стало невыносимым. Нужно вернуться в жилую часть особняка и забыть об этом этаже, как о страшном сне…
Перед глазами всё поплыло. Гермиона случайно зацепилась взглядом за перекошенную люстру с разорванной цепью. Ноги сами повели её вперёд и внезапно споткнулись о трещину на чёрном полу. Не удержавшись, девушка упала, и тут к ней пришло видение, такое чёткое и живое, будто всё происходило наяву в этот самый момент. Высокая худая женщина со страшными глазами и обезумевшим видом направляет на Гермиону палочку. Боль. Безжалостная, жестокая, невыносимая боль сковывает тело. Она падает на пол, кричит не своим голосом, умоляет остановиться, но женщина продолжает пытать её. Она смеётся, выкрикивая заклинание, наслаждается зрелищем, мучениями своей жертвы. Затем позволяет сделать вдох, достаёт кривой стилет, и режущая боль на руке обжигает, приводит в неистовство. На белой коже алеет чёткое слово – ГРЯЗНОКРОВКА. Чёрная ведьма снова произносит заклинание, и Гермиона кричит…
Кто-то зовёт её, но она ничего не слышит. Ничего вокруг не существует, кроме этой боли. Пронзающей, словно острое копьё, она не отпускает ни тело, ни разум.
– Гермиона!
– Остановитесь, пожалуйста, я ничего не знаю… пожалуйста…
– Гермиона Грейнджер!!!
– Нет… пожалуйста…
Она корчилась на полу в страшных судорогах. Люциус не раз видел подобное, мало того, он не единожды становился причиной подобных мучений. Но на этот раз никто не произносил заклинаний, и он не сразу догадался, почему она так кричит – пронзительно, что хочется ударить девчонку, схватить за горло, лишь бы она заткнулась. Он ненавидел крики. Беллатрикс наслаждалась мучениями своих жертв, но Люциус принимал их как надобность и во время пыток заглушал голоса. Так спокойнее.
Грейнджер не отзывалась. Люциусу ничего не оставалось, кроме как окатить её из палочки струёй воды. Наконец, она перекатилась на спину, остекленевшими глазами глядя в потолок. Какого чёрта она вообще здесь делает? Он же запер эту проклятую дверь! Лучше бы и вовсе засыпал этаж песком.
– Гермиона, вы меня слышите?
Она повернула голову на звук его голоса и моргнула глазами. Девушка уже пришла в себя, но не могла ответить. Гермиона понимала, что это первое её воспоминание, но больше не была уверена, что хочет вернуть память. Её маленький уютный мир рухнул. Слова о войне теперь оказались не просто далёкими и непонятными, а близкими, своими. Она пережила войну. Не игрушечную, не выдуманную и не ту, о которой написано в книжке. Это был её ад. Теперь Гермиона знала это и понимала, почему сцена пытки вспомнилась первой. Только это – девушка не могла вспомнить, кем была та женщина, и произошли ли увиденные события в особняке или, возможно, в другом, похожем месте.
– Дьявол, – пробормотал Люциус, в очередной раз поднимая её на руки.
– Я… я могу идти…
– Не дёргайтесь, – раздражённо велел он, поднимаясь вместе с ней лестнице и не забыв надёжно запереть вход в нижний этаж. – Что вы там вообще делали?
– Мне стало любопытно.
– Вы своим любопытством сведёте меня в могилу.
– Простите. Я сама не понимаю, что произошло. Просто… это было воспоминание, и такое яркое, будто…
Люциус уже догадался. Зелье, которое Панси подмешала ей в питьё, не лишало воспоминаний в прямом смысле – оно их приглушало, заставляло спрятаться в сознании так глубоко, чтобы они не могли сами оттуда выбраться. Очевидно, день, когда Беллатрикс пытала Грейнджер круциатусом, был для девчонки очень эмоциональным, потому память и сработала, отозвавшись на знакомое место, с которым воспоминание было неразрывно связано.
– Мне жаль, что подобная сцена стала первой, которую вам удалось вспомнить.
– А мне нет, – Гермиона села на кровати. – Это уже становится традицией.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы вносите меня в спальню на руках.
– Вы постоянно попадаете в беду.
– А вы меня спасаете, словно рыцарь в белых доспехах.
– Вы ещё такой ребёнок, – неожиданно для себя он потрепал её по мягкой щёчке. – Я вовсе не рыцарь, и, уж тем более, не в белых доспехах.
– Вы намеренно принижаете собственные достоинства?
– Я не хочу, чтобы вы питали на мой счёт радужные иллюзии. Я отправлю к вам Оникса с успокоительным зельем.
– Нет, не нужно. Я в порядке, правда. Просто побудьте со мной немного, мне не хочется оставаться одной.
– Мисс Грейнджер, у меня действительно много работы. С вами останется эльф. Или напишите Панси, уверен, она тут же придёт вам на помощь.
Люциус вернулся в кабинет. Его сейчас больше всего беспокоил вопрос о ненадёжных вкладах. Если предприятие разорится, сколько он потеряет? И что предложить владельцу, чтобы этого не случилось? Но его не оставляли нескончаемые проблемы с Грейнджер. Крики, волки, безмозглые защитнички, вроде Уизли и Поттера, а уж с таким характером её и вовсе не помешало бы высечь, чтобы выбить всю дурь раз и навсегда. Вот нужно было ей идти в пустое тёмное помещение! Что за безголовое создание? И сейчас она продолжает действовать ему на нервы – мечется наверху из угла в угол, будто в комнате не один человек, а чёртова дюжина. Она там что, танцы устроила? Люциус уже поднял руку, чтобы наложить звуконепроницаемые чары, но одёрнул себя. Вдруг с ней опять что-то приключится, а он не услышит? Стукнув кулаком по столу, он вскочил с места, намереваясь расправиться с девчонкой прямо сейчас. Но она опередила его. Люциус заметил, как несносная девчонка быстро спускается вниз, и не поверил своим глазам. Как человек может быть настолько безмозглым? Ей там что, мёдом намазано?
– Вам было мало того, что произошло?
Его вкрадчивый голос заставил Гермиону подпрыгнуть на месте. Её глаза нервно забегали, как у преступницы, пойманной с поличным.
– Вы что, следите за мной?
– Уверен, это будет не лишним. Мисс Грейнджер, я раз и навсегда запрещаю вам спускаться на этот этаж.
– Но…
– Я не стану повторять. Если ещё раз вас здесь застану, то вы не отделаетесь устным предупреждением.
Он, словно играючи, покручивал в пальцах чёрную трость с тяжелым набалдашником. Гермиона ни на секунду не усомнилась, что угроза может перерасти в телесное наказание.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: