Тема 3. Зарождение и распространение индоевропейских языков и культур
Проблема «праязыка»
Эпоху первый цивилизаций невозможно понять и изучить до конца без тщательного исследования зарождения и развития древних языков. И здесь на помощь археологии, палеоантропологии и другим наукам о древних цивилизациях приходит лингвистика. В связи с этим лингвисты всего мира поставили и перед собой три важнейшие задачи. Первая заключается в определении времени и места зарождения так называемого праязыка, то есть древнейшего языка всех народов мира. Вторая касается преимущественно большой макросемьи, составной частью которой стали индоевропейские языки, а третья состоит из собственно индоевропейских языков.
Подобные исследования являются тем более актуальными, что, по мнению многих современных лингвистов, в эпоху глобализации и ускорения межкультурных коммуникаций под угрозой полного исчезновения оказались более 400 современных языков из почти 7 тысяч ныне существующих языков, и этот процесс продолжает набирать силу. Многие из обреченных на исчезновение языков являются важнейшим источником информации о становлении и развитии древних культур, а их исчезновение может лишить современную человеческую цивилизацию бесценного источника знаний о природе и сущности человеческого общества.
Что касается общих представлений о едином праязыке, то здесь можно сослаться на последние достижения не только лингвистов, но и генетиков, антропологов, микробиологов и многих других специалистов, работающих в этой области. Если принять за основу современные данные о том, что вид хомо сапиенс зародился в Восточной Африке и насчитывает от 150- до 200 тысяч лет, то вопрос о глоттогенезе, то есть происхождении человеческой речи и праязыка, сводится к определению того важнейшего момента в истории человечества, когда язык стал полноценным средством общения, основой всех остальных речевых диалектов и фактически превратился в важнейший фактор процесса сапиентации, то есть становления современного человека.
По мнению некоторых российских лингвистов, на сегодняшний день существует два основных варианта определения праязыка. Первый из них заключается в том, что этот праязык окончательно сформировался, а потом распался на территории Восточного Средиземноморья, где генетики достаточно точно фиксируют миграцию из Восточной Африки примерно 40-50 тыс. лет назад. По всей вероятности, именно из этого района началось расселение человеческих групп по всей планете, причем многие из них снова вернулись в Африку, вторично заселив плодородные земли после восстановления экологического равновесия.
Второй сценарий зарождения праязыка предполагает, что его формирование и разделение произошло еще в Африке, и лишь потом носители отколовшегося от единого ствола праязыка расселились на территории Передней Азии, оставив «родственников» на прежнем месте обитания. Правда, все эти гипотезы пока не могут быть проверены экспериментально и основываются лишь на некоторых допущениях, однако реконструкция единого праязыка подобна реликтовому излучению и вполне допускает исследование реликтовых форм речи в качестве фундамента будущих языков мира. При этом письменность не играет в этом процессе сколько-нибудь значительной роли, поскольку является лишь внешним (материальным) носителем, отдаленно напоминающим одежду человека. Как одежда не может служить доказательством этнического происхождения, так и письменность не является доказательством языкового родства тех или иных народов.
Первые догадки о существовании в древние времена единой общности родственных народов, которые впоследствии разделились на множество. Первые догадки о существовании в древние времена единой общности родственных народов, которые впоследствии разделились на множество языковых семей и групп, высказал в 1903 г. датский историк и языковед Хольгер Педерсен. Он первым обнаружил сходство между индоевропейскими, семито-хамитскими и урало-алтайскими языками и назвал всю эту группу ностратической, что на латыни означает «наши». Однако приведенные им доказательства так и не составили сколько-нибудь стройную систему, не показались академическому сообществу достаточно убедительными и не получили широкого распространения.
Между тем теоретическая лингвистика продолжала быстро развиваться, и вскоре ностратическая теория получила окончательное право на существование, став главным предметом исследований выдающегося советского языковеда В.М. Иллич-Свитыча. Он не только научно обосновал ностратическую гипотезу, но и значительно расширил рамки этой макросемьи, включив в нее картвельские, дравидийские языки и даже корейский. С тех пор эта гипотеза превратилась в обоснованную научную теорию, успешно разрабатываемую такими учеными, как В.В.Иванов и В.А. Дыбо. В результате интенсивных исследований советских, а потом и российских языковедов ностратическая макросемья языков включила в себя японский (вместе с корейским он вошел в алтайскую группу), юкагирский (уральская семья) и самостоятельную группу эскимосско-алеутских языков.
Более того, со временем стали высказываться предположения о принадлежности к ностратической макросемье некоторых языков американских индейцев. Несмотря на наличие небольшой группы лингвистов, которые все еще сомневаются в истинности ностратической теории, число ее сторонников растет с каждым годом, а исследования ностратической маркосемьи языков уже давно обрели статус серьезной академической дисциплины.
Современные лингвисты подсчитали, что в настоящее время на языках ностратической макросемьи говорят более 60% населения земного шара, в том числе на языках индоевропейской семьи – около 45 %. В связи с этим давно уже встал вопрос: когда и где распалась эта огромная этнолингвистическая общность, которая сейчас включает в себя почти три пятых всего человечества?
Ответ на этот вопрос дает глоттохронология – особая лингвистическая дисциплина, изучающая становление и развитие лингвистического ядра сходных языков с помощью компаративного анализа. Этот метод позволяет лингвистам и историкам глубоко проникать в прошлое родственных языков и реконструировать их общий источник, который обычно получает название праязыка. Сравнивая слова и формы, частично совпадающие по звучанию и значению, лингвистам удается восстановить первоначальное существование тех или иных слов, получивших позже в каждом из родственных языков разное произношение.
Накопленные за многие годы данные глоттохронологического анализа позволяют сделать предположение, что распад ностратической макросемьи произошел примерно 12-14 тысяч лет назад, то есть на рубеже перехода от верхнего палеолита к мезолиту. Правда, в некоторых случаях встречаются признаки неолитического времени, однако каких- либо четких доказательств существования ностратической семьи во времена неолита пока не имеется. С неолитом обычно связывают независимое существование индоевропейской семьи, которая в более позднее время тоже пережила период распада и быстрого распространения на огромных пространствах Европы и Азии.
Индоевропейская семья языков
По понятным причинам внимание лингвистов всего мира было более всего приковано к становлению и развитию индоевропейских языков, составляющих центральную группу в системе ностратической общности. Глоттохронологический анализ этой семьи дает основание утверждать, что распад некогда единой семьи индоевропейских народов произошел примерно в IV-Ш тысячелетии до н. э., хотя есть немало специалистов, которые придерживаются точки зрения, что это произошло не позднее V-IV тысячелетия до н.э.
Реконструкцией индоевропейского праязыка наука занимается уже около двух столетий, однако, нерешенных проблем здесь все еще очень много. И одной из них является проблема локализации индоевропейской прародины. Классическая картина индоевропейского праязыка сложилась к началу ХХ в., но с тех пор были сделаны выдающиеся открытия ранее неизвестных языковых групп, потребовавшие переосмысления всей индоевропейской проблемы.
В индоевропейских языках, распространенных на территории Европы, обнаруживаются элементы доиндоевропейского субстрата, состоящего из реликтов давно исчезнувших языков, вытесненных индоевропейцами. Такие субстраты прослеживаются на юге Балканского полуострова, островах Эгейского моря и на Апеннинах. Наиболее древний субстрат имеет, вероятно, иберийско-кавказское происхождение, а на севере Европы явно прослеживаются финно-угорские элементы эскимосского типа.
Первые исследования индоевропейской проблемы во второй половине ХIХ в. помещают прародину индоевропейцев на Востоке. К примеру, А. Пикте таким местом считал древнюю Бактрию (на восток от Каспийского моря). Вслед за ним многие другие европейские исследователи считали прародиной индоевропейцев пустынные районы Центральной Азии. Однако в 60-е гг. ХIХ в. появилась группа историков и лингвистов, которые отвергли азиатскую теорию происхождения индоевропейцев и предложили считать их прародиной территорию Европы (Р. Лэтэм, В. Бенфей, Л. Линденшмит). Они основывали свои выводы на том, что в древних индоевропейских языках не обнаружены названия тигра, верблюда, льва и других животных, обитающих в указанном ареале.
В это же время появляется группа лингвистов и историков, которые считали, что прародину древних индоевропейцев следует искать в районе Северного Причерноморья от устья Дуная до Каспийского моря (Ф. Шпигель, Р. Хоммель, В. Бенфей).
Таким образом, в течение второй половины ХIХ в. появилось несколько оригинальных теорий, так или иначе объясняющих происхождение индоевропейских народов. С расцветом археологии, казалось, появились серьезные предпосылки для расширения научной базы индоевропейских исследований, однако каждое новое открытие ставило больше вопросов, чем находило ответов на старые. Со временем стало появляться все больше специалистов, которые указывали на ближневосточное происхождение индоевропейских народов (хетты, шумеры и др.). Следует отметить, что в СССР в 20-30 гг. ХХ в. развернулась ожесточенная дискуссия, стоившая многим талантливым лингвистам и историкам не только карьеры, но и жизни. Известный советский ученый и организатор науки Н.Я. Марр выдвинул «новое учение о языке», в котором все так называемые «яфетические языки» он предложил считать не отдельной языковой семьей, а типологической стадией в развитии всех языков мира. По его мнению, индоевропейские языки тоже были когда-то яфетическими. Сама по себе типологическая стадиальность развития языков не только имеет право на существование, но и подтверждается многими данными, однако в теории Мара она рассматривалась слишком упрощенно, как прямая аналогия общественно-экономических формаций.
На самом деле Н.Я. Марр выбросил из науки столетний опыт развития сравнительного языкознания и даже запретил употреблять словосочетание «индоевропейские языки», чем нанес непоправимый вред всей лингвистической науке. Не утруждая себя анализом аргументации лингвистов-компаративистов, он обозвал их буржуазными лжеучеными», а вместо сравнительно-исторического метода предложил совершенно непонятную теорию «четырех элементов», из которых выводил все многообразие языков мира. Его учение рассматривалось в те годы как равноценное марксизму в вопросах языкознания, однако на самом деле на долгие годы затормозило развитие отечественной лингвистики
И только в послевоенные годы сравнительно-историческое языкознание стало набирать силу вместе с семиотическими исследованиями представителей Тартуской школы. Остановимся лишь на наиболее важных исследованиях последнего времени. Из всех существующих ныне теорий локализации индоевропейской прародины и определения сущности индоевропейского праязыка наиболее убедительной является гипотеза известных советских языковедов Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванова, выдвинутая и тщательно обоснованная в их совместной 2-х томной фундаментальной монографии «Индоевропейский язык и индоевропейцы», впервые опубликованная в Тбилиси в 1984 г.
У этой теории есть своя предыстория, связанная с возникновением и развитием сравнительно-исторического языкознания. Грозный впервые расшифровал незадолго до этого обнаруженные клинописные таблички Хаттусаса – столицы древнего Хеттского царства, расположенного в Малой Азии (в 200 км от современной столицы Турции Анкары). В результате длительных археологических раскопок в Малой Азии была обнаружена большая библиотека клинописных табличек, в которой, помимо хеттских текстов, хранились записи на других древних индоевропейских языках – палайском и лувийском, составленные уже после крушения могущественной Хеттской империи (1200 г. до н.э.). Продолжением лувийского языка стал ликийский язык, известный еще с античных времен по названию Ликии - древнего государства западной части Малой Азии. Таким образом, семья индоевропейских языков пополнилась еще двумя древними группами языков - хеттской и лувийской.
Чуть раньше (в конце ХIХ в.) в Восточном Туркестане была обнаружена еще одна группа индоевропейских языков – тохарская. Тохарские тексты были записаны одним из вариантов индийского письма брахми во второй половине I тысячелетия нашей эры и представляли собой переводы буддийских сочинений, что значительно облегчило их дешифровку.
По мере изучения не известных ранее индоевропейских языков стало возможным проверить прежние выводы лингвистов о древнем облике индоевропейского праязыка. На основе новых методов исследования лингвисты установили структурные типы языков и определили некоторые общие принципы их функционирования. При этом они придерживались точки зрения, что индоевропейский праязык не должен отличаться по своей структуре от современных языков этой группы. Однако была одна проблема, которую лингвисты не могли решить долгое время. В индоевропейском праязыке не было согласной, которая обычно образуется с помощью губ – «б» или «п». Однако структурная типология делала это предположение крайне маловероятным. Если в языке отсутствует губной звук, то это значит, что он вряд ли может быть звонким.
В 1972 г. Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов впервые выдвинули предположение, что на самом деле этот звук существовал в индоевропейском праязыке, но не фиксировался на письме, поскольку был мягким и глухим. Это предположение вызвало в сообществе лингвистов ожесточенные споры, которые в конце концов побудили авторов написать фундаментальное исследование, посвященное всему комплексу индоевропейской проблемы, что и было сделано в 1984 г.