Следующее утро встретило меня похмельем Минсока и подушкой в ответ на мое ехидство: «Хен, а что вчера было?». Расхохотавшись, я занял на некоторое время душ, натянул безразмерную майку и какие-то джинсы и отправился искать Сехуна, ибо эта мелкая зараза на звонки не отвечала. А так как на часах было что-то около 11 часов, я был уверен, что мальчишка уже проснулся. И решил свои проблемы с Луханом.
Дверь в комнату открыл не менее потрепанный Чондэ. Похоже, Сехуну было так же весело сегодня утром.
Хотя посмотрев на лицо мальчишки, можно было понять, что мнение ошибочно.
- Чен, тебя там, кажется, Минсок звал, - произношу медленно, не сводя глаз с копающегося в шкафу макнэ.
- Да понял я уже, что тут лишний, - хмуро отозвался Чондэ.
- Прости.
- Ладно уж… Все нормально, - и вышел из комнаты.
Я же подошел к Сехуну, взял его за плечо и развернул к себе.
Лучше бы этого не делал…
Боль. Глухая, безудержная, как гной из вскрытого нарыва.
Тоска. Всепоглощающая, тягучая, как деготь на ту самую пресловутую бочку меда.
Отчаяние. Острое, режущее, как осколки хрустального башмачка Золушки.
И непролитые слезы, которые застилали обзор призмой своего существования.
- Все так плохо? – только и спросил я, прижимая мальчишку к себе.
Он шмыгнул носом и попытался улыбнуться. Дурачок.
- Нет. Все было просто идеально. Лу такой нежный и теплый… Но… Но сейчас мне немножко больно. Я отравил себя его ласками. Теперь этот яд не выскрести из-под кожи. Мне всего лишь нужно успокоиться, отвлечься. Переболеть…
- Ты ведь уже пробовал. Не переболевается, - проговорил я, ероша его цветные волосы.
Страшно, когда такие невозможные люди страдают. Мир словно теряет краски вместе с ними…
- Да. Но мне нужно. Я же не ты. Я не такой сильный. И если у тебя не хватило духа спрыгнуть с крыши, то мне будет даже легко, - Сехун снова всхлипнул. – Хен, мне так плохо…
- Я знаю, Се. Я знаю.
Как маленький птенец, выпавший из гнезда. Сейчас он такой беззащитный и одинокий. Но…
- Что у вас случилось?
- Мы переспали, - ответил мальчишка. – Я хотел уйти потом, но Лухан меня остановил. Всю ночь я пробыл с ним, а утром ушел еще до того, как он проснулся. Я… Просто, я не хотел слышать что-то вроде «Спасибо, но нам не по пути».
Вот как… Ты отчасти испугался, Сехун. Господи, что же мне с тобой делать?
- Все нормально, хен, - словно услышав эту мысль, прошептал донсэн. – Я справлюсь. Просто будь рядом, хорошо?
- Конечно, - кивнул я, сжимая его тонкие пальцы.
Сехун вновь улыбнулся и отстранился.
- Кстати, спасибо, что помог вчера, - вновь скрыв эмоции, сказал он и принялся копаться в шкафу.
- Ммм? Ты о чем?
- Я про танцы. Неужели забыл, как мы зажгли публику?
- Такое не забудешь, - я рухнул на кровать мальчишки и прикрыл глаза. – Мне понравилась эта сумасшедшая энергетика. А еще понравились ошарашенные лица Кая и Лэя.
Сехун тихонько засмеялся.
- Да-а-а… Так и хотелось сфотографировать, как компромат. Жаль, телефон в плаще остался.
- Кстати, а почему ты не отвечаешь на звонки? – вспоминаю утренние попытки дозвониться. – Где сейчас твой телефон?
Мальчишка окаменел. Не нравится мне эта реакция…
- Се-е-е-е? – протянул я полувопросительно.
- Он остался в плаще, - последовал ответ деревянным голосом.
- И что? – чувствую, меня сейчас оглушит ответ…
- Плащ я забыл у Лухана.
Черт! Вот как чувствовал, что все не так гладко, как хотелось бы.
Вот только… Сехун, ты ведь до смерти боишься сейчас видеть Лу…
Что ж…
- Я схожу за ним, - поднимаюсь с кровати.
- Что? – переполошился мальчишка. – Не надо, Тао! Я сам! Там же будет Крис…
Да, да. Ифань, неудачно ты поселился в одну комнату с нашим Казановой.
Вот только ради друзей я способен на все. Даже на очередную встречу с прошлым.
- Там будет Лухан. И тебе будет достаточно одного неправильного слова, чтобы сломаться. Так что сиди тут, я скоро вернусь.
- Тао!
Но я не обратился внимания на крик и вышел из комнаты.
*** *** ***
- Сколько можно дрыхнуть?! – раздался возмущенный голос Криса. – Поднимайся, Спящая красавица!
Из-под одеяла раздался сонный голос:
- Еще немного, Сехун…
Вышеупомянутая защита была нагло отобрана.
- Я похож на Сехуна? – скептически хмыкнул Ифань, без всякого смущения разглядывая голого соседа. За тот год, что они жили вместе в одной комнате, младший еще и не такое видел.
Лухан открыл глаза, соскользнул сонным взглядом по фигуре Криса и выдал:
- Нет.
- Тогда замечание было неуместно. Поднимайся давай. Я не могу из-за тебя за конспекты сесть, - младший отбросил одеяло и подошел к своему столу.
Несколько минут стояла тишина, а потом абсолютно трезвый голос Лу почти воскликнул:
- Где Сехун?!
- Не могу знать, - пожал плечами Ифань. – Я пришел час назад. Его здесь уже не было. Похоже, он давно уже ушел.
- Хочешь сказать, он меня кинул?!
- Я ничего не хочу сказать, - пробурчал Крис, вглядываясь в чьи-то каракули конспектов. – Ты с ним ночь провел, вот и делай выводы. Кстати, как все прошло?
Лухан взъерошил волосы и прикусил губу, потому что память подкинула события прошлой ночи.
Яркие эмоции, музыка хриплых стонов, жар тела, молочно-белая кожа под губами, сумасшедшие поцелуи, собственное имя, которое почему-то будоражило сердце, такая удивительная близость и невероятный оргазм в конце…
- Это было сказочно, - наконец ответил Лу, пытаясь удержать непонятные чувства, которые поселились в душе.
- Хм… Насколько я помню, ты впервые характеризуешь секс с кем-то подобными словами, - задумчиво произнес Ифань, повернувшись на стуле к соседу. – Или это был не просто секс?
- Я не знаю, - произнес старший. – Я впервые испытывал что-то подобное… Словно впервые… Я ощущал себя девственником.
«М-дэ… Кажется, я знаю, что это такое, - пронеслось в голове у Криса. – Хорошо это? Глупый вопрос. Но если его чувства взаимны, то это будет просто замечательно».
- Во всяком случаем тебе нужно для начала в душ. И, кстати, твои конспекты можно где-нибудь в этой комнате найти? – он вернулся к учебе.
- Да. Они где-то на столе.
Легкие шаги оповестили Криса о том, что старший ушел в ванную. Младший же поднялся со своего места и подошел к рабочему месту соседа.
Сущий хаос, где ты? Ифань даже удивился. Обычно тут сам черт ногу сломит, а сейчас вдруг чистота и порядок. Все тетради сложены по стопкам, книги вообще чуть ли не по предметам расставлены. А в центре стола лежит листок, сложенный вчетверо. Крис хмыкнул и развернул его.
Когда Лухан вернулся в комнату, то удивился выражению лица своего соседа. Слишком задумчив, слишком открыт, в глазах что-то непонятное, далеко не обычный лед презрения. Таким Ифань бывал только после тех злополучных снов, в которых он говорил на нескольких языках и кого-то отчаянно звал.
- Что-то случилось? – спросил Лу, вытирая волосы.
Младший ответил не сразу.
- Там на столе записка, адресованная тебе. Прочитай, - наконец произнес Крис и начал что-то набирать в телефоне.
Лухан пожал плечами и подошел к рабочему месту. Действительно, на поверхности лежала страничка из какой-то тетради, исписанная мелким летящим почерком. Парень взял послание и надолго застыл, пытаясь унять странно стучащее сердце. Когда же он все-таки прочитал записку, то едва не утонул в странных чувствах, преследовавших его с первого взгляда на «вчерашнего» Сехуна.
«Ты, наверное спросишь, почему я ушел? И наверняка можешь посчитать, что я тебя просто кинул. Но это не так.
Лухан, я ушел, потому что до невозможности сильно люблю тебя.
Этого не объяснить. Этого не вымолвить. Этого не вымолить, стоя на коленях перед изображениями Бога. Этого не написать. Но я попробую.
Я, всю жизнь считавший, что любви не существует, отдал тебе сердце при первой же встрече. Это было в коридоре нашей школы в первый день занятий год назад. Я выходил из аудитории, как увидел тебя. Ты, такой удивительно красивый и сияющий, прошел мимо в окружении своих друзей. Всего взгляд, всего лишь один мимолетный взгляд, который ты мне подарил, предзнаменовал мою бесславную гибель.
Почему гибель? Потому что иначе эту любовь не назовешь. Я слишком хорошо осознаю, что мы разные. И пусть сейчас пропасть стала немного меньше, ничего не изменилось.
Я благодарю Господа за то, что встретил Тао. Он столько всего для меня сделал… Помог незаметному мальчишке, подарил уверенность в себе… Подтолкнул к решению проблем прошлого. Я ведь уехал тогда на встречу с отцом, потому что не хотел больше жить с этим камнем на шее. А контракт с матерью подписал, потому что хотел что-то значить в этой жизни.
Однако истинная причина моих действий была в тебе. Я просто очень сильно хотел стать ближе. Я хотел, чтобы ты перестал смотреть на меня с презрением. Я хотел, чтобы ты меня заметил.
А потом я каким-то невообразимым образом приблизился к тебе. Кажется, в этом опять виноват Тао. Но факт остается фактом – я выиграл вчерашний батл и провел с тобой ночь.
Лухан, я ушел, потому что не хотел услышать: «Спасибо, но мы не можем быть вместе». Я сам это прекрасно понимаю. Я осознаю, что слишком тускл для такого сияющего человека, как ты. Ты… Ведь ты удивительный. А еще потрясающий, красивый, светлый, нереальный, живой, сверкающий… Очень много эпитетов характеризуют тебя. Жаль, что я не смогу озвучить их вслух. Теперь я, действительно, просто «один из…», как говорит хен.
Я просто тебя люблю. И с этим ничего не поделаешь. Это не выжечь, не вытащить из-под кожи. Я не в силах даже не смотреть на тебя. Слишком притягательно. А теперь, когда я отравил себя твоим теплом, это еще и мучительно. Спасибо тебе. Спасибо за то, что хотя бы какие-то часы этой, по истине, волшебной ночи мы были вместе. Я плавился от нахлынувших ощущений. Я умирал, чтобы воскреснуть вновь. Я разбивался, чтобы быть собранным. Спасибо. Все происходило, как в первый раз. Хотя… Так оно и есть. Я впервые занимался сексом с любимым человеком.
Мои чувства – это очень-очень страшно. Но одновременно – тепло. Я ничего от тебя не требую, Лухан. Пусть все идет, как и шло. Прошу лишь одного: если тебе, действительно, безразлично, не задевай мою любовь. Пусть она перегорит сама. Не ломай меня своим отношением, потому что я не Тао, я не смогу выдержать боли. Он умудрился пронести свои чувства через ад, мне же хватит одного слова, чтобы рухнуть вниз с небес.
Прости, что написал столько ненужного и отнял твое время.
Я больше тебя не побеспокою.
Спасибо за все, Лухан.
И я все же тебя люблю.
Сехун.»
Лухан рухнул на кровать и закрыл лицо руками. Почему-то было больно. Очень-очень больно. Какие-то эмоции почти сжигали неопытное, почти не любившее никогда, сердце.
«Почему гибель? Потому что иначе эту любовь не назовешь…»
«Однако истинная причина моих действий была в тебе…»
«Я осознаю, что слишком тускл для такого сияющего человека, как ты…»
«Теперь я, действительно, просто “один из…”…»
«…я отравил себя твоим теплом…»
«Не ломай меня своим отношением…»
«И все же я тебя люблю…»
- Идиот, - прошептал Лухан пересохшими губами. – Дурак. Кретин. Что тебе стоило хотя бы намекнуть? Я бы давно разобрался в своих чувствах… Ты ведь был так близко… А я так слеп…
Лухан не знал, что с ним происходит.
Почему эмоции сейчас такие яркие?
Почему так ноет сердце?
Почему хочется найти Сехуна, прижать и никуда не отпускать?
Эта самоотверженная любовь, когда уходишь только потому, что не пара своей половинке. Когда жертвуешь своим сердцем для того, чтобы он был свободен. Когда слезно просишь не убивать чувства специально, надеясь, что они сами исчезнут. Когда есть ты и есть он, но между вами непреодолимая пропасть из ошибок, предвзятого мнения, принципов и установок.
Но так ли огромна разница? И, действительно, эта любовь безнадежна?
*** *** ***
Я глубоко вздохнул, собрался с мыслями и постучал в двери комнаты, где жили Лухан и Ифань. Несколько томительных секунд, потом звук шагов и чувство дежавю. Двери вновь открыл Крис.
- Тао? – удивился он, а я почти застыл. – Ты что-то хотел?
Нет. Я в шоке, правда.
Какого черта этот человек сейчас такой живой?!
- Ну… У вас тут ночевал Сехун сегодня, - кивок. – Так вот… Он кое-что забыл.
- Проходи, - Крис посторонился, пропуская меня в комнату.
Итак, господа… ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ?!
Взгляд сразу же наткнулся на Лухана, лежащего ничком на кровати. Лицо закрыто ладонями, рядом валяется какой-то листок бумаги, а сам китаец что-то бессвязно шепчет.
- Что с ним? – ошарашенно спросил я, позабыв вообще, к кому обращаюсь.
- Влюбляется, - пожал плечами Крис.
- Исчерпывающий ответ, - немного саркастичная усмешка. – По-подробней можно?
- А по-подробней он тебе сам сейчас расскажет. Лухан!
Гэгэ оторвал руки от лица и посмотрел в нашу сторону. Меня же постиг шок.
Лухан, ты плачешь?!
Он же тем временем подорвался с кровати.
- Тао! – а взгляд, словно я перед выбором – убить его или оставить в живых. – Где сейчас Сехун?
- А тебе зачем? – наконец выдавливаю и замечаю на полу плащ мальчишки.
- Мне нужно с ним поговорить!
- О чем? – я подошел к нужной вещи и поднял одежду с пола. В кармане обнаружился телефон, а в нем – с десяток пропущенных.
- Это наше дело, - отрезал Лухан, пытаясь вернуть остатки самообладания.
- Тогда ищи Сехуна сам… Хотя нет. Если хочешь оскорбить или наорать, лучше сиди тут. Донсэну и так сейчас паршиво, - перед глазами встало лицо Се. Потерянный взгляд, закушенная губа, нахмуренные брови…
Провожу пальцами по волосам, отгоняя наваждение. И ловлю на себе отчаянный взгляд Лу.
- Пожалуйста, Тао. Скажи, где сейчас Сехун? – прошептал он, сжимая в руках тот злосчастный листок.
Неожиданно вспомнился ответ Криса. Лухан… влюбляется? Неужели мальчишка зацепил нашего Казанову? Неужели… чувства макнэ взаимны?..
Смотрю на китайца тем самым, «убийственным», взглядом. Парень не отворачивается. Напротив, стойко выдерживает давление моей боли.
Похоже, кто-то повзрослел.
- Лухан, ты ведь знаешь, насколько сильно я дорожу всеми вами? – кивок и понимание в глазах. – Так вот… Пожалуйста, не делай больно Сехуну. Он испытывает к тебе нечто большее, чем обычную симпатию. Не надо ранить его и без того хрупкую душу. Я слишком привязан к этому мальчишке, чтобы пустить это потом на самотек. Не вынуждай меня даже думать о ненависти. Ты ведь знаешь мое отношение к предательству, да?
- Я тебе обещаю, - отозвался китаец. – Слышишь? Обещаю. Я не сделаю Сехуну больно. Просто, не смогу. Я еще не знаю, что это. Но обещаю, Сехун будет светить так же ярко, как и сейчас. Этот мальчишка… Он невероятный.
- Я тебе верю, Лухан. Пожалуйста, оправдай мои надежды, - еще один кивок. – Сехун у себя в комнате. Он сосед Чондэ. И отдай мальчишке это, - кидаю ему плащ.
Китаец еще раз кивнул и вылетел из комнаты, оставив меня наедине со своим кошмаром.
- Боже, что может сделать с человеком всего лишь какая-то записка, - вздохнул Крис, до этого момента стоявший около окна и наблюдавший за развернувшейся драмой.
- Записка? – переспросил я, подходя непозволительно близко и выглядывая на улицу. Дождь… И как я не заметил его?
- Послание Сехуна Лухану. В мальчишке пропадает талант писателя, - покачал головой парень. – Он умудрился всколыхнуть мне душу, хотя писалось абсолютно для другого человека.
- И что же было в этом послание? – начинаю неосознанно что-то чертить на оконном стекле.
- Признание в любви.
Хах… А ты молодец, Сехун. Все же рассказал о своих чувствах, пусть и таким образом. Удивительно, что это все зацепило Лухана. Хотя… Может наш Казанова не такой уж и Казанова?
- Тао, - неожиданно раздался неуверенный голос Ифаня. Да что с ним такое? – Я хочу попросить прощения за необоснованные обвинения, которые ты услышал в свой адрес от меня. Я… Извини. Просто слишком многое на меня навалилось, и это прошлое, от которого я бежал в течение трех лет… Прости, пожалуйста. Я признаю, что был неправ.
Тяжело. На меня с каждой секундой все больше и больше давит какой-то груз. Да, когда Крис был ледяным и недоступным, душа разрывалась от боли. Но с этим Ифанем еще сложней. Потому что… Потому что он почти настоящий. Он почти такой же, каким был со мной три года назад. Улыбка, глаза, голос, теплое отношение к особенным окружающим, искренность в словах, мягкость, присущая только этому, воспитанному в высшем обществе, человеку… Он… Он как мое солнце. И это слишком больно.
Но и одновременно – по-родному.
Что же так на тебя повлияло, Ифань?
- Все нормально, - легкая улыбка сама обозначилась на моих губах. – Я тебя прекрасно понимаю. Наверное, я бы испытывал то же самое, так что… Давай завершим этот этап наших отношений? Чего мне ждать дальше?
- Чего? – задумчиво переспросил Крис. – Ну… Я хочу кое о чем тебя попросить.
- О чем же?
- Расскажи, что на самом деле случилось с Фенгом.
Прикрываю глаза.
Я ждал этого.
И почему-то совсем не страшно.
- Да, конечно. Я расскажу. Только не сейчас. Мне нужно собраться с мыслями…
- А мне подготовиться к зачету. И это с учетом того, что в конспектах любого человека из нашей группы разобраться нереально, а Лухан, видимо, занят… - Крис вздохнул и знакомо дернул себя за прядь волос.
- Могу одолжить свои. Как ты, наверное, знаешь, мне они ни к чему.
- Ты меня спасешь, - выдохнул Ифань. – Спасибо.
- Не за что. Я сейчас их принесу, - улыбаюсь и выхожу за дверь.
А там сжать кулак, чтобы не застонать от боли.
Ифань, ты слишком теплый.
Ты обжигаешь.
*** *** ***
Лухан пролетел по коридору, едва не сбив по пути о чем-то беседующих Чондэ и Минсока. Стук в нужную дверь и возмущение Чена где-то на периферии сознания:
- Да что ж такое-то?! Мне сегодня дадут элементарно позавтракать в собственной комнате?!
Но это мелочи. Главное здесь то, что сердце убыстряет ритм, а непонятно откуда взявшиеся бабочки в животе взвиваются роем только от того, что там, за этой самой злополучной дверью, уже слышатся такие нужные сейчас шаги.
- Лухан? – удивление на лице младшего было написано крупными иероглифами. – Что ты тут делаешь?
Китаец машинально заметил, что сейчас выглядит не лучшим образом в растянутой белой майке и домашних штанах, но мысли мелькнули и пропали. При чем, вместе со всеми словами.
- Ну… Я это… В общем, вот, - Лу протянул Сехуну плащ.
- Спасибо, - кивнул младший и уже почти закрыл дверь, но…
- Стой! – удивленный взгляд. – Мы можем… поговорить?
Младший невесело усмехнулся.
- О чем?
- О… нас.
- А что, «мы» существуем? – с горечью спросил Сехун, неосознанно сжав кулак.
- По крайней мере, сегодня ночью существовали, - китаец отчаянно искал слова. Потому что чувства чувствами, но их нужно выразить. А при свете дня это сложней, чем ночью.
Или он просто не умеет говорить о том, что в сердце?
Младший усмехнулся вновь. Он не знал, чего ждать от любимого. Поэтому напряженно ждал подвоха. Но в глазах парня напротив сквозила такая искренность, что становилось намного не по себе. Доверять эмоции НАСТОЛЬКО сильно… Нужно быть или дураком… Или влюбленным.
- Проходи, - Сехун посторонился, пропуская в комнату Лухана.
Старший шумно выдохнул и вошел. Чистота помещения, по крайней мере, с одной стороны заставляла восхищенно присвистнуть. На памяти китайца только два человека следили за порядком в своих комнатах – Лэй и Кенсу. Теперь к парочке добавился еще один ненавистник хаоса.
- Итак, - младший кинул плащ на стул и опустился на кровать, - ты хотел поговорить. О чем? Только не надо - «о нас» и подобное… Нас не существует. Есть ты и я. Сияющий математик и невзрачный историк. «Элита» и серая мышь-первокурсник. Этих двух человек объединяет лишь одно – Хуан Цзы Тао. Какое может быть «мы»?
- Ты правда меня любишь? – спросил Лухан, пропустив мимо ушей все сказанные слова.
Сехун вздохнул и спрятал лицо в ладонях, из-за чего голос в последствие звучал глухо.
- Да, я правда тебя люблю. Слишком сильно, чтобы забыть об этом моментально. Но слишком слабо, чтобы разрушить все то ненужное, что между нами.
- И тебе абсолютно все равно, что я эгоистичный и немного ненормальный?
Младший хмыкнул.
- Когда любишь, перестаешь обращать внимания на недостатки. К тому же, в твоем случае они компенсируются достоинствами.
- Неужели ты разглядел во мне что-то хорошее? – недоверчиво пробормотал Лу, подходя ближе к мальчишке.
- Скажем так, это было не сложно. Ты… У меня слишком много слов, которые тебя характеризуют, но все они слишком личные. Это будет звучать странно, так что я лучше оставлю свое мнение при себе.
Почему-то эти слова опечалили китайца. Ему безумно хотелось… чего?
Лухан замер на минуту, а потом плюнул на логику и начал озвучивать эмоции словами.
- Знаешь, я все-таки хочу это услышать.
Сехун вздрогнул и поднял голову.
- Ты о чем?
- Я хочу услышать все, что ты обо мне думаешь. Как представляешь. О чем мечтаешь. Я хочу знать, что творится в твоей голове. Почему ты такой… нелогичный? Почему заставляешь меня продумывать каждую реплику, чтобы не сказать чего-нибудь убийственного? Почему я не хочу делать тебе больно?
Глаза младшего странно заблестели.
- Это… шутка, да? Ты все-таки издеваешься? – прошептал он, сжав пальцами край футболки так, что даже костяшки побелели.
Лухан покачал головой, сел на пол у ног Се, оторвал его руку от несчастного куска ткани и приложил к своей щеке. Такая теплая… Такая… родная?
- Я всегда говорю правду. И ты это знаешь, раз наблюдал за мной весь этот год.
- Я… Я боюсь тебе верить, - тем же шепотом выдавил влюбленный мальчишка.
- А я боюсь темноты и всегда сплю с включенным бра. Крис на меня ругается, но я ничего не могу с этим поделать. Еще я ненавижу писать сообщения, мне легче позвонить. Я люблю читать детские сказки. Я танцую, хотя об этом никто не знает. Мои родители – обычные преподаватели в школе, поэтому я иногда подрабатываю моделью, чтобы заработать денег на обучение и жизнь тут. Я знаком с Лэем чуть ли не с пеленок, но друзьями нас нельзя было назвать лет до 15, потому что мой характер до того момента был не сахар. Я люблю баббл-ти. Я мечтаю завести собаку, наверное, лабрадора. Я… Иногда я рисую, но это совсем личное, только для выброса накопившихся эмоций. Я устал быть один. И я эгоистично не хочу тебя отпускать, потому что… Потому что ты будишь в моей душе какие-то странные чувства. Я не знаю, что это. Но мне нравится…
Сехун слушал любимого очень внимательно, не пропуская не единого слова, ловя все эмоции. А внутри четко формировалось осознание, что отказ невозможен. Слишком сильно нужна эта близость, слишком терпким будет одиночество, слишком много тепла еще помнит сердце…
Сехун просто слишком любит Лухана. И быть рядом, пусть и в зыбком статусе, это лучшее, о чем можно мечтать…
- Ты уйдешь? – только и прошептал мальчишка, подаваясь вперед и прислоняясь лбом ко лбу старшего.
Одно дыхание на двоих, когда кислород приходиться вырывать у того, кто напротив… Одна мелодия, что пульсирует сейчас в висках… Один сердечный ритм…
- Нет. Если ты позволишь, то я останусь. Я хочу быть рядом. Я… Я хочу полюбить тебя в ответ. Ты позволишь мне?
- Я отравлен тобой, - еле слышно выдохнул Сехун. – Я не смогу отказать.
- Я стану твоим лекарством от себя самого. Только подожди… - старший зарылся пальцами в волосы мальчишки и наконец-то его поцеловал.