В общественных науках возрос интерес к теоретическому осмыслению проблем изменения и реформирования общества как целостной и сложной системы. Все то, что можно характеризовать как личное, продуктивное, творческое приобретает возрастающую значимость в связи с потребностью в реформах в современном обществе. Понятие самоидентификации, которое отражает защиту личного, соответствие образа «Я» его жизненному воплощению, состояние принадлежности индивида некоторому надындивидуальному целому, охватывающему и субъективное время, и личную деятельность, и национальную культуру, стало одним из главных в общественной мысли конца ХХ столетия: «Местом пребывания идентичности являются одновременно индивиды, общности и государства» [1, p. 98]. Многие проблемы экономического, политического и культурного характера в конечном итоге оказываются вопросами о самоидентификации: ведь вопрос обретения стержневой опоры, вдохновляющего ориентира, всегда был болезненным на общем фоне «молчаливого и обычно стесняющегося большинства» [2, с. 189].
Известный американский футуролог А. Тоффлер писал еще в 1970 г., что миллионы людей ищут собственную самоидентификацию или терапию, которая облегчает воссоединение их личности, чтобы победить хаос, внутреннюю энтропию, сформировать собственный порядок [3]. Когда человек или социальная группа теряет чувство осознания своего «Я», собственного пути развития, своих идеалов, ценностей и стремлений, происходит кризис самоидентификации. Он может быть временным, а может затянуться надолго. Поиск жизненного смысла, обретение своего, а не навязанного «Я» – сложная задача в повседневной действительности.
Б. Рассел говорил, что мы не можем жить в современном мире с уверенностью, но надо «все-таки жить, не позволяя при этом калечить свое мышление и свой образ действий» [цит по: 4, с. 294].
Ценности, одобряемые обществом, служат социальными ориентирами при выборе целей, приоритетов и средств осуществления любой стратегии. Таким образом, выбором приоритетов общество и выказывает свое отношение к социальным институтам и процессам, происходящим в обществе, а в конечном итоге – и к своим членам.
Теоретические проработки и результаты многих социологических исследований показывают существенные изменения социально-профессиональной структуры общества на фоне ценностного разлома и кризиса идентификации [5; 6].
В социологическом плане идентификация обозначает один из механизмов социализации, отождествление индивида и группы с реальным или воображаемым человеком, группой, общностью, обществом и человечеством в целом, процесс усвоения социальных ролей, статусов, стандартов поведения [7].
Процессы идентификации включают в себя структурную (соотношение детерминизма и неопределенности), целевую (построение модели поведения) и экзистенциальную (собственный духовный мир) основы.
Любая социально-профессиональная группа характеризуется сложной системой статусов, ролей и функций, т.е. идентификацией, выразить которую можно также через мотивацию, интересы и ценности рассматриваемой группы.
Многолетняя трансформация российского общества сопровождается ломкой ценностной системы, т.е. устойчивых личных представлений о значимых вещах, состояниях и целях деятельности. Реально существовавший 15–20 лет назад консенсус ценностей разрушен, и на смену ему пришли разнообразные ценностные конфликты.
Основной тенденцией изменения ценностной системы россиян, по мнению большинства отечественных исследователей, является переход к либеральной, модернистской для нашего общества системе ценностей, причем на сегодняшний день ценностное сознание россиян находится примерно на середине данного перехода [5].
В данной статье отмечается ряд существенных особенностей отношения к ценности здоровья у россиян, принципиально отличающих последних от населения стран Запада, органично разделяющего либеральную систему ценностей.
Еще в 70-80-е г. г. специалистами ИСИ АН СССР были сделаны справедливые и поныне выводы о низкой фактической ценности здоровья для россиян, о низкой реальной культуре самосохранения. Здоровье, по сути, является лишь ценностью-средством, необходимым для достижения чего-либо значительно более важного, чем собственно здоровье.
Подобная ситуация возникла под воздействием специфических российских архетипов и стереотипов поведения, коренящихся в православной этике (значительно отличающейся от протестантской), вековой практике предшествующих социально-политических моделей, культивировавших пренебрежение индивидуальным здоровьем и т.п.
Подобная коренная ломка системы личных представлений отразилась и на относительной значимости здоровья как элемента ценностной системы россиян. В начале 90-х г. г. результаты социологических исследований свидетельствовали о несомненном снижении приоритетности данной ценности. В этот период даже человеческая жизнь как ценность оказывалась лишь на 6–10 месте, уступая ценностям семьи, свободы, личной безопасности и т.д., а здоровье, как правило, не входило в число первых десяти ценностей.
С середины 90-х г. г. напротив отмечался заметный рост значимости здоровья, оказывавшегося согласно результатам некоторых исследований даже на 1-м месте.
Для подтверждения данного тезиса приведем результаты экспертного опроса, проведенного автором среди врачей г. Москвы в конце 2000-го и в начале 2001 г. г.
Российские врачи довольно часто являлись объектом исследования, в то же время предмет исследования бывал достаточно разнообразным. В рамках англо-американской социологии профессиональная группа врачей практически всесторонне изучалась и продолжает изучаться социологией профессий.
Предметом экспертного опроса выступала идентификация профессиональной группы российских врачей, способы ее формирования, а также кризис идентификации, неразрывно связанный с кризисом современной системы здравоохранения. Схожая идентификация является одной из социальной характеристик профессионального сообщества, наряду с общими ценностями и ролевыми ожиданиями [8], что и нашло отражение в данном исследовании.
Опрос проводился по одной методике, но состоял из двух фаз. Первая фаза проходила в октябре 2000 г. на конференции-семинаре, организованной Правительством г. Москвы, Российским государственным медицинским университетом и Комитетом Здравоохранения, и была посвящена теме «Традиционные и нетрадиционные подходы к рождению, вскармливанию и воспитанию здорового ребенка». Вторая фаза – январь 2001 г., опрос проводился среди специалистов одной из международных частных фармакологических компаний, имеющих высшее медицинское образование и занимающих ведущие управленческие позиции в компании[1].
Все эксперты первой фазы отметили государственный тип медицинского учреждения, в котором работают, тогда как 68% респондентов второй фазы указали частное предприятие. Работают в государственном учреждении 14% респондентов январской волны, что, что указывает на совмещение ими нескольких видов деятельности – в фармокомпании и, возможно, поликлинике или медицинском НИИ.
Среди экспертов первой фазы 95% были женщинами, преимущественно старшей возрастной группы (45% респондентов отметили, что их возраст старше 50 лет), по 20% – от 30 до 40 и от 40 до 50 лет и лишь 15% – в возрасте до 30 лет. Соответственно, 60% медиков имеют стаж свыше 20 лет, а 20% респондентов трудятся на ниве здравоохранения 10-20 лет.
Для сравнения, эксперты второй фазы преимущественно были среднего возраста: 46% принадлежат к возрастной группе от 30 до 40 лет, 23 – до 30 лет, лишь 4,5% - старшая возрастная группа, старше 50 лет. Гендерный аспект был выражен не так явно, как в первой фазе, но женщины преобладали – 63% против 37% респондентов-мужчин.
Необходимо отметить очень высокий образовательный уровень респондентов обеих фаз – все эксперты имели высшее медицинское образование, 15 и 27% соответственно фазам - ученую степень.
Интересно, что почти половина экспертов, работающих в государственных учреждениях, уже не идентифицируют себя исключительно с профессиональной группой врачей, а считают себя управленцами, так как отмечают необходимость в настоящее время специальной подготовки по менеджменту, маркетингу и праву в медицинских вузах против 36% респондентов, работающих в частной компании. Большинство же из первой и второй фазы - 55 и 59% соответственно – считает, что необходимость такой подготовки зависит от занимаемой должности.
Один из центральных вопросов исследования был посвящен проблеме ценностей респондента. На вопрос о значимости работы в их жизни мнения опрошенных в двух группах разделились следующим образом:
- 55 и 46% - семья и дети важнее работы;
- 36% в обеих группах – единственное средство к существованию;
- 20 и 14% - вдохновение и стимул.
Работу как преимущественно стимул и вдохновение отмечали эксперты со стажем работы более 10 лет.
Респонденты обеих фаз были единодушны в оценке здоровья как ценности. Здоровье выступило наиболее важным приоритетом наряду с семьей и детьми:
- 75 и 63% – здоровье является наиболее важным;
- 75 и 55% - семья;
- 70 и 68% - дети.
Что входит в понятие здоровья? Единого мнения среди обществоведов как в отечественной, так и в западной традиции пока нет. Существующие определения П. Аджелтон классифицирует на негативно и позитивно интерпретирующие здоровье [9].
Негативными считаются дефиниции, в которых здоровье определяется через отсутствие болезни или признаков заболевания. Здоровым индивид является до тех пор, пока у него не появились отклонения от нормы. Игнорируя субъективные ощущения, можно считать заболевшим человека даже в том случае, если он не испытывает чувства дискомфорта.
Несколько иное определение здоровью дается через такой показатель, как заболеваемость. Заболеваемость, согласно П. Аджелтону, является набором неприятных ощущений, которые могут сопровождаться или не сопровождаться появлением болезни. В отличие от болезни, диагностируемой врачом, заболевание выявляется самим человеком. Индивид считается здоровым до тех пор, пока он не испытывает беспокойства, боли или чувства страха, порождаемого болезнью и ее исходом. В этом случае здоровье переходит в область чисто субъективного опыта. Общим в этих двух интерпретациях здоровья является его определение только в случае наличия болезни или заболевания.
В литературе часто встречаются формулировки, непосредственно связывающие здоровье с заболеваемостью, смертностью, рождаемостью и предполагаемой средней продолжительностью жизни. Все эти характеристики имеют демографический или медико-статистический, а не социальный характер.
Здоровье как идеальное состояние, как физиологическое и психологическое соответствие запросам общества, как товар, как силы и способности индивида, как индивидуальный потенциал – вот что является, по мнению П. Аджелтона, позитивно интерпретирующими здоровье дефинициями. Признание социальных и психологических факторов существенно изменило и расширило определение здоровья, выведя его за рамки клинических критериев.
Определение здоровья Всемирной организацией здравоохранения в 1948 г. как «состояние полного психического, физического и социального благополучия», а не только «отсутствия болезни или физических дефектов» является дефиницией идеального состояния. Ряд авторов [10] расширили данное определение, добавив эмоциональный, духовный и социетальный аспекты здоровья.
Определение здоровья Т. Парсонсом [11] в рамках структурного функционализма как «состояния оптимальной возможности индивида эффективно выполнять свои роли и задачи, для которых он социализирован», акцентирует внимание главным образом на значении здоровья, здорового индивида для общества. Для успешного выполнения функций и соответствия ожиданиям общества человеку необходимо быть в хорошем физическом и психическом состоянии. Из данного тезиса следует, что плохое здоровье и высокий уровень заболеваемости являются дисфункциональными факторами для общества и требуют постоянного мониторинга и проверки. Иными словами для успешного функционирования общества как социальной системы необходимо свести до минимума заболеваемость и ее деструктивное воздействие.
При этом Т. Парсонс принимает в целом биомедицинскую модель здоровья, интерпретируя здоровье как «оптимальные возможности индивида». В данном определении, однако, опускается возможность дифференциации состояния здоровья для различных социальных, национально-этнических и иных групп.
Кроме того, существует понимание здоровьякак предмета потребления и товара, того, что может быть предоставлено индивиду, а также потеряно. По мнению Д. Сидхауза, здоровье может быть приобретено через инвестирование в частную систему здравоохранения; продано через магазины, специализирующиеся на продаже экологически чистых продуктов, и через предоставление услуг в центрах здоровья; предложено через хирургическое вмешательство или продажу лекарств; а также потеряно в результате несчастного случая или болезни [12].
В данном определении, во-первых, сделана попытка приравнять здоровье к другим измеряемым и поддающимся квантификации индикаторам, а, во-вторых, здоровье расценивается как отчуждаемый от индивида атрибут. Такая механистическая формулировка здоровья, на наш взгляд, с трудом найдет место в современной гуманистической парадигме здоровья.
Здоровье определяется также через индивидуальный запас силы и энергии. В ряде случаев значение придается физической силе, а также способности противостоять болезни и справляться с заболеваниями. В других случаях фокус смещается на психический и психологический потенциал, который позволяет адаптироваться к неблагоприятным условиям. Р. Дюбо трактует здоровье как умение индивида функционировать приемлемым для себя или для группы, членом которой он является, способом. Эти определения исходят из функционального определения здоровья и необходимости разработки единой системы его квантификации.
Ряд ученых интерпретируют здоровье как индивидуальный потенциал. Здоровье можно понимать как сумму различных факторов, из которых и составляется индивидуальный потенциал. Некоторые факторы типичны для всех, а ряд других варьируют от человека к человеку. Факторы, необходимые для здоровья, - это еда, вода, жилище, доступ к информации, а также уровень навыков и умений, позволяющих использовать все вышеперечисленное. Однако значимость этих факторов дифференцируется в зависимости от возраста, пола и т.д. Недостатком подобных определений является нечеткое определение и формулировка такого понятия, как «индивидуальный потенциал», а также перечень факторов, необходимыхдляего поддержания [12].
Важно отметить, что в последнем определении ясно выражена необходимость в изучении различий в восприятии и определении здоровья, имеющихся различных социальных и национально-этнических групп.
Особняком стоит подход, имеющий много общего с этнометодологической социологией. Определение здоровья базируется на понимании, интерпретации и формулировке данного понятия самими индивидами. Английский ученый Р. Вилльямс [13] в ходе интервьюирования пожилых людей выделил три основные группы дефиниций. Первая - это здоровье как отсутствие болезни, вторая - здоровье как показатель силы, слабости и усталости; третья - здоровье как функциональная пригодность. Ученый выявил, что пожилые люди считают себя и других здоровыми даже в том случае, если они страдают тяжелыми болезнями. Более значимыми параметрами здоровья в этой возрастной группе являются степень интегрированности человека в сообщество, его внутренняя сила и способность справляться с неблагоприятными обстоятельствами.
Эти три группы дефиниций во многом схожи с типологией здоровья, полученной в ходе исследования представителей среднего классаво Франции. Так, К. Херцлих [14] пишет о существовании «здоровья в вакууме», что подразумевает отсутствие болезни; о «запасе здоровья», а именно о биологической способности противостоять или справиться с болезнью; а также о «равновесии» – обычном здоровом состоянии, когда индивид может реализовать свой потенциал.
В отечественной социологии можно найти различные определения здоровья, основывающиеся как на дефиниции ВОЗ, так и осмысливающие здоровье в рамках функциональной парадигмы и других подходов. В «Кратком словаре по социологии» [15] дается его дефиниция, с одной стороны, через отсутствие болезни («состояние, противоположное болезни, полнота жизненных проявлений человека»), а с другой - оно определяется так же, как это сделано Всемирной организацией здравоохранения.
В Большой советской энциклопедии здоровье определяется как «состояние организма, характеризующееся его уравновешенностью с окружающей средой и отсутствием каких-либо болезненных проявлений»: «Здоровье человека определяется комплексом биологических (наследственных и приобретенных) и социальных факторов». Далее в БСЭ приводится дефиниция «здоровье» Всемирной организации здравоохранения, которая критически оценивается как слишком широкая и социологизированная, поскольку «социальная полноценность человека не всегда совпадает с его биологическим состоянием»: «Вообще понятие "здоровье" является несколько условным и объективно устанавливается по совокупности антропологических, клинических, физиологических и биологических показателей, определяемых с учетом полового и возрастного фактора, а также климатических и географических условий... Хотя здоровье представляет собой состояние, противоположное болезни, оно может быть связано с ней различными переходными состояниями и не иметь четких границ» [16].
С.Я. Чикин и Г.И. Царегородцев в книге «Что такое здоровье» пишут, что здоровье – «это такое состояние, когда человек может оптимально осуществлять все общественные и биологические функции, присущие ему как социально-биологическому существу. Здоровье является выражением и проявлением целостности. Оно не сводится лишь к физическому состоянию, а предполагает одновременно психоэмоциональную уравновешенность, т.е. и психическое здоровье... Состояние здоровья населения врачи оценивают по ряду основных комплексных показателей заболеваемости, нетрудоспособности, смертности, физическому и психическому развитию и др. » [17].
В пособии по социальной работе здоровье определяется как «состояние широких функциональных возможностей организма, необходимое для нейтрализации банальных факторов окружающей среды» [18].
Таким образом, осмысление и принятие здоровья как ценности – один из основополагающих факторов формирования современной политики здравоохранения, который должен осуществляться лишь с учетом других ценностей общества, создавая тем самым базовый консенсус ценностей [19].
Наряду с тем, что проводятся исследования по изучению ценности здоровья в контексте других ценностей и измеряется статус здоровья, существует необходимость в формулировке нового определения в рамках социологии здоровья, имеющего гуманистическую, а не демографическую или медико-социальную окрашенность. Несмотря на растущее признание социальных, психологических и психических параметров здоровья, доминирующий подход к нему по-прежнему сводится к болезни. И это при том, что уже созданы новые показатели контроля за здоровьем, не связанные с мероприятиями, проводимыми только в рамках здравоохранения, а оценивающие деятельность других субъектов по охране и укреплению здоровья, большинство все-таки фокусируются в рамках инициатив, предпринимаемых медиками.
В заключение рассмотрения дефиниции здоровья отметим, что существующие сегодня противоречия между биомедицинским, социальным (в широком смысле) и социологическим (в узком смысле) пониманиями здоровья видоизменяются вследствие трансформации системы здравоохранения.
Здоровье нации – одно из основных богатств России, и торопливость или стремление поскорее «орыночить» здравоохранение ничего, кроме новых проблем и ухудшения состояния общественного здоровья, не принесет.
Остановимся на изменениях, происходящих в системе здравоохранения современной России.
В конце 80-х гг. советское здравоохранение, характеризующееся принципами государственности, плановости и общедоступности медицинской помощи, окончательно вошло в противоречие с новой экономической ситуацией. На всех этапах развития советского общества эта система доказывала правильность организационных принципов, заложенных в ее основу, но в условиях зарождающегося рынка, в системе «спрос-предложение» медицине нужно было выжить, вследствие чего многие услуги стали платными, появились альтернативные государственным медицинским учреждениям – частные клиники, бывшие и остающиеся недоступными для определенных слоев населения.
Проводимая в 90-е г. г. в России организационная реформа здравоохранения была направлена прежде всего на повышение качества и эффективности медицинской помощи. Она основана как на международном опыте, адаптированном к местным условиям, так и на приоритетных проблемах охраны национального общественного здоровья. Ключевым направлением российской реформы являлась структурная перестройка управления здравоохранением, включая разделение соответствующих полномочий между федеральным уровнем и субъектами Федерации, выражающееся в процессе децентрализации управления отраслью с делегированием многих функций на местный уровень. Но бюджетное финансирование базовых видов оказания медицинской помощи сохранялось.
В то же время необходимым инструментом выхода из экономического кризиса здравоохранения стала система общего медицинского страхования (ОМС). Страхование представляет собой систему мероприятий по созданию денежного (страхового) фонда, из средств которого возмещается ущерб, причиненный страховыми бедствиями, несчастными случаями, а также выплачиваются иные денежные суммы в связи с наступлением определенных событий. В законодательном смысле страхование – это правовой акт, выраженный в договоре между клиентом, опасающимся потерять способность трудиться, саму жизнь, источник дохода, имущество и другие ценности, и страховщиком, продающим за деньги временную гарантию компенсации таких потерь.
Но медицинское страхование не может заменить государственный сектор здравоохранения в силу уже того, что при любых условиях государство имеет намного больше возможностей, чем любые фонды медицинского страхования. Кроме того, акцент на замене государственного здравоохранения медицинским страхованием отодвигает в сторону вопрос об ответственности государственной власти за здоровье нации.
Очевидно, что отрасль реформируется не системно, а фрагментарно, с акцентом на краткосрочных мерах по решению сиюминутных частных проблем. Реформирование здравоохранения проводится в условиях жесткого ограничения ресурсного обеспечения, которое, среди всего прочего, связано с сокращением государственных расходов на социальные нужды, усложнением экономической, финансовой и торговой ситуации в стране и ее регионах, бюджетным дефицитом и хроническими неплатежами.
Цена такого подхода – усиление политического, социального и экономического напряжения в отрасли, бедственное материальное положение основной массы работников здравоохранения, дестабилизация психоэмоционального самочувствия российских врачей, конфликты, вызванные дилеммой между «служением делу» и улучшением благосостояния любыми способами, вплоть до нелегальных.
По результатам экспертного опроса, упомянутого выше, наиболее важными проблемами современной медицины были названы следующие (ряд ранжирован)[2]:
- низкая оплата труда – 80% респондентов государственных учреждений и 68% респондентов частной фармокомпании;
- нестабильность экономической ситуации в стране – 65% экспертов первой и 36% экспертов второй фазы;
- необеспеченность кадрами, взаимоотношения врача и пациента – по 5% соответственно фазам.
Как менее существенные проблемы были отмечены неэффективная налоговая система России – 45 и 32% соответственно фазам исследования, а также недостаточная разработанность юридической базы – 40 и 36% экспертов.
Эксперты-врачи предлагали следующие выходы из создавшейся ситуации:
- 65 и 82% соответственно фазам – помощь государства, создание новых условий функционирования системы здравоохранения;
- 40 и 32% – срочное укрепление законодательной базы;
- 50 и 41% – совершенствование налоговой системы;
- 31% в обеих фазах – помощь западных инвесторов;
- 25% и 41% – освещение данной проблемы в СМИ.
На вопрос о том, достаточно ли внимания современные СМИ уделяют проблемам медицины, мнения экспертов разделились следующим образом:
- 45 и 18% соответственно фазам – внимание носит субъективный, часто резко отрицательный характер;
- 25 и 14% – внимания прессы абсолютно недостаточно;
- 5 и 14% респондентов затруднились ответить.
Здравоохранение как система отражает функциональные связи, убеждения и обязательства общества. Любое государство должно стремиться строить свою стратегию оптимального использования медицинских знаний и ресурсов, как правило, основываясь на культурных, социальных, экономических и ценностных предпосылках. Ценности, одобряемые обществом, служат социальными ориентирами при выборе целей, приоритетов и средств осуществления стратегии.
Таким образом, выбором приоритетов общество и высказывает свое отношение к здравоохранению, а в конечном итоге – и к своим членам.
Сущностные причины кризиса российского здравоохранения лежат не столько внутри отрасли, сколько вне ее: кризис здравоохранения - это лишь частное проявление общего кризисного положения. И такие общеизвестные и тревожные проблемы последних лет, как ухудшение демографической ситуации в России, острейший дефицит необходимых медикаментозных средств, ухудшающееся положение в материально-технической базе и т. п., при всей своей остроте являются именно частными конкретными симптомами неблагополучия в обществе в целом.
С другой стороны, формирование политики здравоохранения в современной России, как и реформирование всей системы здравоохранения, осложняется не только недостатком финансирования отрасли, но и нарастающими изменениями ценностного мира населения.
Политика здравоохранения исходит из экономических реалий, а в настоящее время это неизбежно приводит к сокращению объемов гарантированной бесплатной медицинской помощи и снижению уровня ее социальной доступности, т.е. возникновению ценностного конфликта.
Поэтому исследование ценностного аспекта в здравоохранении позволяет учитывать зависимость состояния системы охраны здоровья от меняющихся отношений внутри самого общества и, следовательно, вырабатывать критерии выбора и принятия решений в политике здравоохранения, а регулярный мониторинг социально-профессиональной группы российских врачей поможет найти выход из системного кризиса страны в целом и отрасли в частности.
Литература
1. Турен А. Возвращение человека действующего. М., 1998.
2. Баткин Л. М. Неужели вот тот – это Я? // Знамя. 1995. № 2.
3. Toffler A. Futureshock. N.Y., 1970.
4. Хюбшер А. Мыслители нашего времени. М., 1994.
5. Лапин Н. Н., Беляева Л. А., Здравомыслов А. Г., Наумова Н. Ф. Динамика ценностей населения реформируемой России. М., 1996.
6. Осипов Г.В. Россия: преодоление национальной катастрофы. М., 1999.
7. Бокарев Н. Н. Социологический словарь. М.: Изд-во МГСУ «Союз», 1997.
8. Goode W. Community Within a Community: The Professions // Sociological Perspectives on Occupations. Illinois: F.E. Peacock Publishers, 1972.
9. Aggleton P. Health. L. –N.Y., 1995.
10. Ewles L., Simnett I. Promoting Health: A Practical Guide to Health Education. Chichester, 1985.
11. Parsons Т. The Social System. N.Y., 1951.
12. Seedhouse D. Health: The Foundations for Achievement, Chichest 1986.
13. Williams R. Concepts of Health: An Analysis of Lay Logic // Sociology. 1983. № 17.
14. Herzlich C. Health and Illness. L., 1973.
15. Краткий словарь по социологии. M., 1988.
16. Большая Советская Энциклопедия. M., 1972. Т. 9.
17. Чикин С.Я., Царегородцев Г.И. Что такое здоровье. М., 1992
18. Основы социальной работы. М., 1997.
19. Щепина О.П. Фундаментальные основы политики здравоохранения. М., 1999.
[1] Всего по обеим фазам было опрошено 50 экспертов.
[2] Здесь представлены объединенные данных двух волн исследования.