В Сфинксе есть проход, который ведет к пологому тоннелю, протянувшемуся на 326 шагов под песками плато. Местонахождение этой двери скрыто как физическим искусством древних египетских каменщиков, так и заклинаниями неправильного указания направления, которое поворачивает ум любого обычного человека, если ему случится наткнуться на этот механизм, так что он забывает и не может увидеть то, что у него перед глазами. Те, кто знает об этом и может сопротивляться затуманиванию сознания достаточно долго, чтобы пройти через этот портал, клянутся самой торжественной и страшной клятвой никогда не открывать ее местонахождения или способа, которым она открывается. Большинство писцов, узнав слухи об этой двери, помещают ее между лапами Сфинкса, но можно только дать подсказку в наблюдении, что Ньярлатхотеп не был богом восходящего солнца.
В конце наклонного коридора находится двойная дверь из бронзы, которая оправлена в кованый золотой лист, так что она сверкает, как само солнце, в лучах факелов, которые держат в руках те, кто приближается к ней. Бронзовая дверь, подобно тоннелю перед ней и камерам, которые лежат внутри, сделана человеком. Какие бы более древние коридоры ни лежали за Сфинксом до появления нашей расы в этот мир, они были уничтожены повторной работой поколений ремесленников за долгие века, поскольку это место никогда не страдало от отсутствия внимания, но всегда было убежищем почитателей культа Ньярлатхотепа, которые изучают способы волшебства и тайны смерти.
За дверями находится длинная комната, которая постоянно освещена масляными лампами, вставленными в стены. Ряд из одиннадцати каменных столбов поддерживает низкий потолок, который окрашен в синий цвет и испещрен многочисленными золотыми звездами. Столбы не имеют традиционного для Египта дизайна лотоса или папируса, но являются квадратными и черными, сделанными из такого типа камня, который не свойствен этому региону. На каждом отчетливо вырезана буква, или скорее число, на древнееврейском языке, поскольку евреи используют буквы вместо чисел, не имея собственных цифр, похожих на те, которые есть у нас.
Над этими числами находятся золотые пластинки, размером немного больше, чем ладонь руки, выкованные молотком и сделанные рельефно искусным золотых дел мастером, чтобы представить сцены с определенным смыслом, содержащие фантастические фигуры, так что каждая пластина передает урок, который состоит не из слов, но из знаков или символов. Эти изображения не похожи ни на какие другие образы, которые существуют в мире, и известны только тем, кто посетил колонный зал, поскольку за пределами ворот Сфинкса нет никакого намека на их существование. Что касается образов на пластинках, то об этом и незаконно, и неблагоразумно писать. Скажем только, что некоторые из фигур — это люди, другие, более древние, чем наша раса.
В дальнем конце комнаты колонн находится маленькая дверь из кедрового дерева без украшения. Священник Ньярлатхотепа стоит рядом с ней на часах, и он пропустит только того, кто может подать священный знак этого ордена своей рукой. Малейшее колебание или ошибка в выполнении этого знака приводит к смерти, поскольку на правом указательном пальце священника находится маленькое копье, погруженное в яд черного скорпиона пустыни, мельчайшая капля которого в крови вызывает разложение и смерть за несколько секунд. Скорпион является одним из созданий Ньярлатхотепа, который поместил его в мире для своего удовольствия. За многие столетия его форма разделилась и изменилась, а мощь его яда уменьшилась, но черный скорпион пустыни не изменился с момента его сотворения Хаосом, который приводит в ужас, и его яд такой же мощный, как и в древние времена.
Жрецы Ньярлатхотепа, которые служат в этой должности, ходят облаченные в черный плащ с капюшоном и скрывают свои лица под вуалью из черного шелка, подражая своему повелителю, который носит эти одежды, когда ходит по миру под луной. Они могут видеть то, что происходит вокруг, достаточно хорошо через шелк, но их лица не может узнать ни один человек, который на них смотрит. Они редко говорят с ними на каком-то языке. Они входят под вуалью и уходят под вуалью, так что никто не знает, какой именно человек стоит рядом с ним.
Комната снаружи большая и квадратная. В центре находится уменьшенная копия Сфинкса из черного камня, точная во всех деталях, за исключением того, что ее голова — не голова Кефрена, а голова Ньярлатхотепа. Она пристально смотрит на человека, входящего через дверь из кедра, как будто публично унижена его присутствием, и выражение на ее лице, если это слово можно верно применить к ее описанию, сардоническое и злобное, хотя без следа человеческих черт, которые бы сделали это выражение лица знакомым. Жрецы указывают своим языком жестов, что оно демонстрирует истинные смазки великого Сфинкса, прежде чем они заржавели от песка времени и затем были вырезаны по приказу Кефрена.
Лицо невозможно описать на каком-либо человеческом языке, поскольку наша раса не имеет таких слов, которые могут справиться с этой задачей. Достаточно написать, что оно немного похоже на лицо бога Сета, хотя изображения этого бога всего лишь бледная тень первоначального образа, на котором они базируются. Изображения Сета не могут уловить зловещего ужаса лица на уменьшенной копии Сфинкса, ни того ощущения, которое оно вызывает, или его выражения высокомерного презрения. Перед его взглядом священники падают ниц в молитве, сначала порезав ножами свои руки в убеждении, что кровь человека будет благосклонно принята их богом. Впоследствии пол комнаты перед статуей испачкан кровью, и хотя его каждый день моют, они никогда не бывают полностью чистым.
От этого места культа ведет широкий коридор в стене позади идола, и от него в стороны идут другие коридоры, которые открываются в комнаты, наполненные мумиями, украденными из царских могил Египта. В этих комнатах есть не только цари и царицы, но их дети и родственники по крови. Когда расхитители гробниц, не знающие ценности мумии царей, обнаруживали захоронения царственных мертвецов, они брали золото и другие драгоценные предметы, которые содержались в могиле, и оставляли трупы как вещи, не имеющие ценности. Но для священников Ньярлатхотепа, которые следуют своей поступью, невидимые и неслышимые, именно мумии были ценными, и золото их не интересовало, поскольку золото — это вещество этого мира, но труп — это предмет будущего мира.
Нет больших некромантов на земле, чем жрецы этого культа. Любой путешественник, который стремится изучать некромантию, должен прийти к Сфинксу, или его образование навсегда останется незаконченным. Разрешение трудно получить, но при достаточных доказательствах мастерства и завоевании доверия тех, кто занимается этим культом, его можно получить, но только обязав душу служить Ньярлатхотепу и его темным деяниям. Все, кто входят в ворота Сфинкса, несут отметку Ньярлатхотепа на своих телах, где она остается до смерти, и на самом деле сохраняется и после смерти, поскольку ее никогда невозможно стереть. То, о чем говорится на этих страницах, запрещено, и остается проверить, сможет ли власть Хаоса, который вызывает ужас, преодолеть пустыни от Гизы до Дамаска, чтобы нанести свой удар по автору, который предал свою клятву.