Графическое представление семиозиса у Пирса и Морриса

Интерпретанта Десигнат

(представление)

Знак Предмет Знак Денотат

Моррис существенно развил учение о знаковой ситуации и, обратив внимание на бинарные отношения, существующие между элементами семиозиса, впервые выделил в качестве основных разделов семиотики три аспекта рассмотрения знаков: семантику — изучающую отношение знака к объекту, синтактику — рассматривающую формальное отношение знаков друг к другу, и прагматику — исследующую отношение знаков к интерпретаторам (Моррис 1938: 42). При этом Моррис понимал синтактику достаточно широко, включая в ее проблематику не только отношения между знаками в речевой последовательности, но и структуру знаков (там же: 47).

Следует заметить, что отношения знака к объекту и пользователю, рассматриваемые в семантике и прагматике, у Пирса уже анализировались и даже использовались в качестве основания выделения второй и третьей триад типологии знаков, поэтому полностью новым явился только третий аспект — синтактика, введение которого Моррис дополнительно обосновывает (Мор­

рис 1938:42).

Моррис заметил, что семиотика как система охватывает современные эквиваленты средневекового «тривия» (trivium) — начального этапа высшего образования, включавшего логику, грамматику и риторику.

Как Пирс, так и Моррис несомненно знали о логическом треугольнике Г. Фреге. Моррис даже участвовал в работе Огдена и Ричардса по трансформации логического треугольника в семантический и остался недоволен тем, что его участие не упоминается в книге Огдена и Ричардса (Morris 1946).

Согласно Моррису, семиотика не ограничивается изучением языка; совокупность знаков имеет тенденцию превращаться в знаковую систему; это справедливо и для знаков, воспринимаемых органами чувств: жестов, музыкальных тонов и живописи; для речи и письма. Введение Моррисом понятия реакции на знак практически дает возможность включить в область рассмотрения семиотики не только все общественные науки, но и большую часть проблематики биологических наук, поскольку оно позволяет рассматривать любое воздействие на организм как знак-признак изменения внешней среды, а любую реакцию живого организма на внешнюю среду — как знаковую ситуацию. Впрочем, Моррис и рассматривал семиотику достаточно широко, считая такие науки, как «лингвистика, логика, математика, риторика и (по крайней мере до известной степени) эстетика», частными науками о знаках (Моррис 1938: 38).

С точки зрения языкознания и терминоведения определенный интерес представляют новые типы знаков, введенные Моррисом — индексальные знаки (для обозначения единичных объектов и понятий, что в лексике соответствует собственным именам, а в терминоведении — номенклатурным наименованиям), характеризующие знаки (для обозначения общих понятий, что в лексике и терминоведении соответствует терминам) и универсальные знаки (с предельно широким значением, что в лексике может соответствовать служебным словам, а в терминоведении — общенаучным и общетехническим терминам и некоторым терминоэлементам).

Таким образом Пирс, который большинством исследователей справедливо считается основоположником семиотики, дал определение знака и знаковой ситуации, первоначальную классификацию знаков (признаки, образы, коды), определил задачи и рамки новой науки. Некоторые авторы оспаривают право Пирса считаться основоположником семиотики. Так, A.A. Ветров считает, что семиотику основал не Пирс, а Ч. Моррис, поскольку Моррис впервые достаточно полно и системно изложил основные положения общей теории знаков, а Пирс рассматривал типы знаков в рамках логики и смешивал семиотику с логикой (Ветров 1968: 5—6). По нашему мнению более объективный подход отражен в «Философском словаре»: «Основные принципы семиотики впервые были сформулированы американским логиком и математиком Пирсом, впоследствии они были изложены и систематизированы философом Ч. Моррисом» (Философский словарь 1986: 423). Чандлер и некоторые лингвисты считают основателем семиотики Ф. де Соссюра, а Ю.С. Степанов считает, что общие принципы семиотики были первоначально подмечены одновременно и независимо в работах Пирса и Ф. де Соссюра (Ю.С. Степанов 1990: 440). Однако работа Ф. де Соссюра «Курс общей лингвистики» вышла в 1916 г., т.е. намного позднее работ Пирса, первая из которых появилась в 1867 г., а основные — в 1885 и 1897 гг., что свидетельствует о его несомненном приоритете, и поэтому вряд ли можно говорить об одновременности.

Идеи Пирса, изложенные в нетрадиционной форме, да к тому же в далеких от круга чтения языковедов работах по логике, получили известность лишь в 1930-х годах, когда их развил в своей работе «Основания теории знаков» Ч. Моррис, который определил и структуру самой семиотики. Дальнейшее развитие подход Пирса получил в работах таких логиков и философов, как Р. Карнап, А.Тарский, К. Айдукевич и др. Соссюр, по-видимому, был первым, кто обратил внимание на знаковый характер языка и положил начало рассмотрению языка, как наиболее развитой и универсальной семиотической системы в рамках семиотики, что позволило ему сформулировать ряд положений, значимых для общей семиотики. Не зная о работах Пирса в этой области, он предложил для наименования науки о знаках свой термин — семиология.

По мнению Соссюра, «знаки, целиком произвольные, лучше других реализуют идеал семиологического подхода; вот почему язык — самая сложная и самая распространенная из систем выражения — является вместе с тем и наиболее характерной из них; в этом смысле лингвистика может служить моделью для всей семиологии в целом, хотя язык — только одна из многих семиологических систем» (Соссюр 1999: 71). В дальнейшем многие его положения, относящиеся к лингвистике (антиномии языка и речи, отношения слов в речевой цепи — синтагматики и в языковых системах — парадигматики, синхронии и диахронии и т.д.), были перенесены в семиотику и привязаны к ее аспектам (например, синтагматика Соссюра и синтактика Морриса, парадигматика Соссюра и семантика Морриса), хотя при этом не было достаточного осмысления, в частности, того, что Моррис и парадигматику включал в синтактику, а по мнению ведущего отечественного семиотика Ю. Лотмана, перенос некоторых лингвистических методов в семиотику не вполне корректен (Лотман. О семиосфере). Тем не менее использование методов лингвистических исследований в общей семиотике оказалось не только возможно, но и в ряде случаев полезно.

Одновременное существование двух наименований науки о знаках — семиотика и семиология — привело к появлению двух направлений в семиотических исследованиях: философско113 логического, к которому принадлежат Ч. Моррис, Р. Карнап, А. Тарский, К. Айдукевич, Т. Себеок, Е. Пельц, У. Эко, A.A. Ветров и др. и филологического, связанного с именами Р. Якобсона, Э. Бенвениста, Р. Барта, Ю. Лотмана (ср. Мечковская 2004).

В настоящее время замечена тенденция к соответствующему расхождению значений этих наименований. При этом, поскольку в Европе в первой половине XX в. семиотические представления складывались под влиянием идей Соссюра, своим широким пониманием знаковых систем («Язык есть система знаков, выражающих понятия, а следовательно, его можно сравнивать с письменностью, с азбукой для глухонемых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т.д. и т.п. Он только наиважнейшая из этих систем») (Соссюр 1999: 23) Соссюр инициировал семиотические исследования не только в различных системах сигналов, но также в искусстве, культуре, истории с соответствующим перенесением и переосмыслением лингвистических терминов (например, текст, слово). Следует заметить, что начиная с 1920-х годов, семиотика в своем ускоренном развитии испытала влияние целого ряда складывающихся смежных с ней наук — структурной лингвистики, теории коммуникации, информатики, структурной поэтики, лингвистики текста, культурной антропологии, философии, теории систем — что, с одной стороны, обогащало понятийный аппарат семиотических исследований, а с другой — приводило к разноплановости и неоднозначности теоретических построений и элементам неопределенности в отнесенности исследований.