Вынырнув возле самого воздушного облака, парни отпустили дельфина. Фьююри, набравшись храбрости, сделал самостоятельно несколько кругов в воде вместе со своими новыми друзьями-дельфинами. В итоге он так и не смог выбрать, объявив своими всех троих. Дельфины, видимо, не обиделись, весело пересвистывались и издавали щелчки, возможно, теплой доброжелательной энергии сильфа хватит на троих, так как за время прогулки темно-серые морские млекопитающие немного посветлели и начали менять оттенок кожи на аметистовый.
На удивленный взгляд сильфа русал только руками развел:
— Ничего не поделаешь, они тебя приняли, ты их принял, энергией обменялись, вот и никто не оспорит — они твои. Можно считать: моя большая морская семья тебя приняла и одобрила как мою пару. Ты наш!
Фьююри погрустнел:
— Как у вас все просто. Я даже представить боюсь что будет, когда отец узнает.
Солнце клонилось к закату, когда сильф, подозвав воздушное облачко, предложил:
— Полетели? Сейчас самые волшебные моменты, когда солнце, закатывающееся за горизонт, золотит верхушку горы и его последние лучи пробиваются сквозь джунгли на склоне, играя на струнах водопадов. Незабываемое зрелище.
Парни распрощались со своими друзьями и сильф направил от океана свой магический транспорт. Элоди напряженно замер, когда облачко скользнуло высоко над островом, по дуге облетая вершину, укрытую зеленым ковром тропической растительности и прячущую в средине бывшего кратера озеро. Последние лучи исчезли в углубления, и, только что голубоватая вода в высокогорном водоеме превратилась в матово-черную непроглядную тьму. Еще последние лучики ласкали края кратера, но вот и они исчезли, освещая только западный склон. Русал, прислонившись спиной к груди любимого, замер в объятьях, млея от нежности и любуясь проплывающими под ними красотами, резкой сменой темных сумеречных джунглей на востоке острова и еще ярко освещенных стволов пальм, перевитых лианами, спускающихся пологим западным склоном до самого берега океана. Ветер шумел в кронах деревьев, птицы яркими тучами взлетали с насиженных веток, чтобы тут же перелететь в более спокойные места, воздушный ковер-самолет проносился рядом с высокой южной грядой, пересекавшейся несколькими потоками.
Ветер все усиливался, Элоди с беспокойством поглядывал на высокие волны, в глубине которых скрылись все его друзья. А Фьююри наслаждался начинающейся бурей, которая трепала его волосы, наполняла силой крылья, и их маленький клочок воздушной силы несся вокруг острова на огромной скорости, пока особо сильным порывом ветра их чуть не впечатало в скальную стенку рядом с водопадом. Сильф приложил все силы и удержал свою магию, хотя побелевшие сжавшиеся губы выдавали, как ему тяжело пришлось.
— Давай вниз, к воде! Там есть где укрыться! — перекрикивая гул ветра, Элоди одной рукой показывал направление к пещере под водопадом, а другой придерживал своего любимого. Фьююри направил свой летающий воздушный коврик вниз, и вовремя: на последних метрах силы покинули его и они свалились в воду с высоты нескольких метров.
Ухнули с головой в бурлящие волны, Элоди тут же поддержал сильфа, подталкивая к поверхности. Вынырнули возле самого водопада, Элоди предложил:
— За струями водопада есть пещера, выбитая падающей водой. Мы можем там вдвоем спрятаться от бури. Сам я могу в подводных гротах найти убежище, но я не хочу без тебя… Теперь я навсегда с тобой!
— Что значит навсегда?! — рядом возник огромный черный смерч, состоящий из из сырой воздушной силы и захваченных водных плетей, со свистом втягивающий в себя все новые и новые волны и с грохотом ударяясь о каменную обрывистую стену острова. — Ты нарушил все правила и будешь наказан! Будешь лишен магической силы, пока ты не исполнишь нужный нам ритуал с огненными! — ревел разъяренный Правитель воздушных стихий.
— Отец! Ты опоздал, я уже создал пару с любимым! — бесстрашно выдвинулся вперед сильф.
— Это еще не полный ритуал! И если этот мокрохвостый будет мешать моим планам, я его захвачу и унесу в самую засушливую долину, пусть подумает, пока будет сохнуть! А теперь я тебя забираю!
— Нет! Я остаюсь!
— Даже лишенный сил? Кому ты здесь нужен, слабый и беззащитный?
— Мне он нужен любой! — вмешался Элоди.
— А! Так это всё благодаря тебе, ошметок морской пены! Уж теперь точно отнесу тебя в пустыню, будешь знать, как сманивать единственного принца сильфов! — темный смерч как хоботом засосал вместе с водой дерзкого русала. Фьююри пытался удержать за руку ускользающего Элоди, но мощная сила вырвала и унесла любимого. Сильф, упрямо сжав кулаки, зло хлопнул по воде:
— Отец! Если ты немедленно не отпустишь моего избранника, то никогда больше меня не увидишь! Я лучше задохнусь под водой, но назад не вернусь. И выплыву на воздух только со своим русалом! — и сильф нырнул в самую глубину, куда не достанет обозленный смерч. Тот было кинулся перехватить непокорного сына, но только захватил несколько волн. Смерч пытался еще и еще достать до дна, выловить упрямого принца, но все его усилия были тщетны: упрямый сильф сжался в глубине в комочек, ухватившись за обросшие ракушками скалы, и, как бы не бушевал отец, он и не думал возвращаться.
Наконец ураган сдался, выпустив из своих недр помятого, растрепанного Элоди, едва удержавшись от того, чтобы не приложить об скалу, проревел:
— Иди к нему! Он там совсем без магии и без воздуха! Упрямец! И в кого он такой уродился? — прошелестел уже тише. — Спаси моего сына, а с огненными будем позже решать.
Русал серебристо-синей молнией рванул в глубину, на ходу раздувая жабры, фильтруя побольше воздуха в своей груди, перекачивая и набирая полный рот кислорода. За те полминуты, что он достиг дна, он сумел приготовить для Фьююри несколько глотков дыхательной смеси, и первое что сделал, прикоснувшись губами в поцелуе — поделился таким необходимым воздухом. Их поцелуй затянулся надолго: они целовались и дышали одним воздухом на двоих, извлекаемым жабрами русала из воды. Затем Элоди плотно обнял сильфа, мощно вспенил хвостом воду и быстро поплыл под водой в ближайшую пещеру, не выпуская из рук любимого, периодически целуя и подпитывая воздухом.
А высоко над головой бушевал ураган, разнося вдребезги деревья, вырывая с корнями пальмы и обрывая гроздья лиан, цветов и орехов.
Ритуал
Вспенивая воду мощным хвостом, Элоди стремительно плыл узкими коридорами, спеша побыстрее проскочить подводные лабиринты гротов и пещер за максимально короткое время. В его руках находилось тело Фьююри, которого он подпитывал через поцелуи воздухом, но длительное время под водой могло ему повредить. Поэтому русал развил максимальную скорость, стремясь побыстрее вынырнуть в пещере с воздухом, находящейся выше линии прилива. Ещё один поцелуй-выдох, пара гребков ластами, и он вынырнул в огромном темном гроте, перечеркнутом лучами солнечного света, падающего вниз косыми полосками из трещин в потолке.
С трех сторон стены круто стремились ввысь, а с четвертой пологим песчаным пляжем простирались отмель и пара метров берега подземного озера, соединенного длинными подводными коридорами с морем. Духи вынырнули в центре этой пещеры, Элоди придерживал уставшего, тяжело дышащего Фьююри, а затем увлек его на отмель и, собрав своей магией все водоросли поблизости, создал из них мягкое ложе и уложил туда сильфа.
Фьююри с любопытством разглядывал и черную воду, и крутые стены пещеры, и высокий потолок с проникавшими сверху лучами. Было видно, что остров в древние времена появился из-за извержения вулкана, и теперь его утесы состояли из застывших потоков базальтовой лавы, местами с вкраплениями блестевшего, как черный алмаз, обсидиана. В некоторых местах появлялась на поверхности застывшая каменная пена, иногда от времени выкрошившаяся до состояния поеденного молью кружева, это когда дыр заметно больше, чем материала, а иногда просто осыпавшись вниз и образовав новые ходы и пещеры, пронизывающие весь остров как на поверхности, так и под водой. Сквозь тонкие расщелины ещё доносился грохот штормовых волн и вой раздосадованного ветра.
Обеспокоенный Фьююри поинтересовался:
— Что это за место? Если сюда проникнет разгневанный отец, мы успеем нырнуть вглубь?
— Не проникнет! Здесь уйма пещер и ходов, весь остров как головка сыра пронизан дырками, но мы в той части острова, где нет открытых ходов на поверхность, только подводные коридоры, а в те мелкие щелки, что сверху проникают лучики, он не сможет протиснуться. А этот грот один из самых красивых, я выбрал его, чтобы показать тебе и, если понравится, он станет нашим домом. Мы проведем здесь последний ритуал на закате, когда лучи будут сверкать на поверхности черных кристаллов обсидиана и, преломляясь, отражаться в воде. Ты как, согласен идти со мной до конца? — русал ласково взял за руку застеснявшегося сильфа. — Связать магическим браком обе наших сущности? Разделить на двоих вечность и магию?
— Да, но… — Фьююри мучительно краснел. — Мне нечего с тобой разделить, отец отобрал мою магию и до тех пор, пока я не покорюсь, быть мне бескрылым и бесплотным духом. Я ещё держусь на остатках манны, но ещё немного…
— Тем более это причина поспешить с бракосочетанием. Ты станешь одним из нас, и тебе станет подвластна моя стихия. Не буду обещать, что ты сможешь летать, но скользить в толще воды, нырять на глубину, часами играть с дельфинами под водой, да просто жить среди нас, как член нашей большой семьи, вольной и никому не подчиняющийся… Ты согласен?
— Да! — Фьююри для себя все решил, его вольнолюбивая воздушная душа противилась принуждению отца и не желала покориться, запасов силы у него хватило бы ещё дня на два, а затем… Он не хотел думать, что с ним будет потом, но он слышал в детстве много сказок о потерявших силу и магию, навсегда развоплотившихся духах, которым только и осталось, и то, если повезет, служить эхом в каком-нибудь ущелье или гроте. И эти два дня он проведет с любимым русалом, а там пусть будет что будет, ибо он никогда не слышал о сменивших стихию духах. Поэтому, не теша себя ложной надеждой, он повторил:
— Да! Я пойду с тобой на ритуал магического брака, разделю на двоих всё, что у меня есть и буду с тобой до конца! — в этот момент заискрило вокруг них гирлянды из синих молний, затрещало разрядами, громыхнуло — это магия приняла клятву и подтвердила истинность чувств и слов.
— Вот видишь, всё правильно! — обрадовался Элоди. — Вторая часть ритуала начала осуществляться. До заката полчаса, надо позвать моих родственников, они заслуживают первыми увидеть моего избранника и поздравить нас. А отец завершит ритуал.
Элоди опустил ладонь под воду, щелкнул пальцами, и легкая рябь прошла по поверхности, волной плеснулась от стены до стены и устремилась вдаль, неся приятную новость для всего семейства Элоди, спеша сообщить, что младший принц приглашает их всех на торжественную церемонию.
Через десяток минут стали появляться первые гости: из воды вынырнуло с полтора десятка разноцветных русалов, в основном держащихся парно. Духи воды поздравляли брата, заинтересованно рассматривали и знакомились с Фьююри, размещались на песочной отмели, освобождая место в воде для следующих гостей. Последними прибыли три очень странные пары, состоящие из морских драконов и русалов, и одна тройка из двух русалов в объятьях кракена. Последних Элоди представил как своих родителей и на удивленный взгляд Фьююри успокаивающе добавил:
— Да, все три духа являются моими родителями: Нептоо — дух океанских волн, — он показал на русала с ярко-лазурного цвета шевелюрой и чешуёй, сидящего в удобном кольце щупалец. — А это Итиль — правитель дриад, духов рек, что впадают в моря и океаны, — Фьююри улыбался небольшой сине-зеленый русал, одной рукой держащийся за щупальце с присосками, а другой обнимающий Нептоо. — А это Краух — покровитель всех морских существ, наш глава клана и старейшина в семье. — На Фьюри смотрел драконьей головой, светя зелеными кошачьими глазами, из середины переплетений рук, колец странных конечностей, цветных шевелюр странное существо: драконья голова среди извивающихся и меняющих цвет десятков щупалец, покрытых присосками. Зеленый глаз озорно подмигнул ошарашенному Фьююри, из драконьей пасти вынырнуло темное облачко тумана, на минуту скрыло всех троих, рассеялось, и удивленный сильф увидел уже троих русалов — Краух сменил свою ипостась на русалью, перламутрово-жемчужного цвета с пробегающими цветными пятнами, сине-зеленого и лазоревого цветов. Казалось, неумелый художник пытался отколлорировать молочно-белую эмаль и неумело смешал несмешиваемые, добавив на водной и масляной основе, и вот под поверхностью кожи вольно перемещаются пятна краски.
Луч солнечного света, и так тусклый из-за непогоды, скользил по восточной стене, освещая всё меньше, и Старший русал дал команду начинать ритуал, достав из мешочков, сплетенных из водорослей, горсть жемчуга, вспыхнувшего призрачным светом как светлячки, шепнул над ним несколько слов и широким движением обсыпал вокруг новобрачных. Часть жемчуга упала на воду, где, к удивлению Фьююри, не потонула, а закачалась на волнах, рассеивая полумрак пещеры, а большая часть закружилась по спирали вокруг, испуская неяркий свет. Остальные гости также стали доставать мешочки с подарками, обсыпать всё пространство дарами моря: белыми, голубыми, розовыми, чуть желтоватыми и даже черными жемчужинами. Некоторые жемчужины-светлячки кружились, как снежинки в хороводе вьюги, некоторые усеяли мелководье и узкую полоску песчаного берега, а иные нашли себе место на скальных стенках, в трещинках и расселинах, укрепившись то по одной-две, то соединяясь в длинные цепочки-гирлянды, а в самом центре пещеры под потолком образовали скопление светящихся шаров, очень напоминавшее по форме гроздь винограда. Русалы запели, пронизывая магией пространство, свечение усилилось, и старейшина подал знак начинать.
Элоди приподнялся на хвосте на отмели, рядом на песке расположился Фьююри, держа за руку жениха. Элоди снял с предплечья наборный браслет, выточенный из черепашьего панциря, одел его на запястье сильфа и, глядя ему в глаза, произнес:
— Я принимаю тебя своим супругом, готов разделить с тобой и жизнь, и магию, и вечность! Всё мое — твое! Моя семья — твоя семья! Ты принимаешь меня как супруга?
Взволнованный сильф дрожащею рукой сорвал с запястья тонкий ажурный браслет, напоминающий переплетение травы под первым инеем, торжественно водрузил не руку русала и повторил магическую клятву:
— Я принимаю тебя своим супругом, готов разделить с тобой и жизнь, и магию, и вечность! Всё мое — твое! Моя семья — твоя семья!
Громыхнул сильнейший гром с яркими всполохами молний, которые как короной окружили новобрачных. В руках Крауха появился из ниоткуда трезубец, из всех трёх зубцов которого также били энергетическо-магические молнии, что сплетались воедино. Кроме Крауха на трезубец возложили руки и его супруги, вливая в ритуал свою магию и подтверждая принятие нового духа в семью.
Зрелище было волшебным: сотни и тысячи светящихся молочным светом жемчужин, кружащихся возле молодоженов и их родителей, а вокруг — огромная сетка из молний, которая проявляется только при заключении брака истинных пар. Все участники ритуала вливали свою магию, которая и сплеталась в процессе воедино и разделялась поровну между брачующимися, наделяя супругов новыми силами и талантами, ранее свойственными только одному, которые теперь стали доступны двоим.
— Я приветствую нового сына в нашей семье. Отныне ты принц водного мира и дух водной стихии, тебе подвластна наша магия! Знай, что мы приняли тебя с чистым сердцем, и вся наша большая семья всегда поможет тебе и поддержит! — подтвердил заключение брака глава рода водных духов Краух.
Фьююри выкладывался на полную, впитывая водную магию и собирая в себе остатки воздушной силы, которые перенаправлял на супруга. И его крохи, что не смог вытянуть из него Повелитель Ветров, под действием внешних сил и ритуалов стали разрастаться, переплетаясь с водной, и через несколько мгновений пришли в равновесие, достигнув прежнего уровня, а затем заметно превысив. Чем больше Фьююри пытался отдать супругу воздушной магии, тем больше к нему прибывало извне. А Элоди был счастлив, просто неприлично счастлив, так счастлив, что даже появилось желание ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.
Примечание к части
Этому рассказу читатели-почитатели сделали подарок, нарисовали арт. Автор невероятно горд и рад, преисполнен благодарности и делится всеми этими эмоциями с вами. https://pp.vk.me/c624220/v624220129/2265d/SmwJmc8mSBs.jpg