События 10 августа открыли новую стадию Революции. Если до этого ведущую роль в борьбе против монархии играли представители просвещенной элиты, которым в целом удавалось удерживать плебс под своим влиянием, то теперь движение "низов" обрело автономный характер, имея собственный организующий центр – Коммуну Парижа.
Армия герцога Брауншвейгского неумолимо приближалась к французской столице. 23 августа пала крепость Лонгви, 2 сентября – Верден. Население Парижа было охвачено страхом. Распространялись слухи о предательстве и об аристократическом "заговоре". Эти настроения вылились в массовые убийства заключенных тюрем, организованные 2-5 сентября революционными активистами при откровенном попустительстве Коммуны и полном бессилии Законодательного собрания помешать происходящему. Погибло до 1,5 тыс. человек, в основном не имевших никакого отношения к политике. Подобные убийства имели место и в некоторых других городах.
20 сентября собрался Национальный Конвент. Из 749 его членов 500 были юристами, лицами свободных профессий и государственными служащими. Треть депутатов уже имели опыт работы в Учредительном и Законодательном собраниях.
Ведущая роль в Конвенте принадлежала республиканским "партиям", между которыми, однако, шла острая борьба практически по всем вопросам внутренней и внешней политики. Правое крыло занимали жирондисты (примерно 140 человек), среди которых были такие крупные политические фигуры, как Бриссо, Верньо, Гюаде, Петион, Бюзо, и другие. Они пользовались симпатиями провинциальных элит, в частности, больших торговых городов юга, которые были недовольны диктатом Парижа и тем влиянием на общегосударственные дела, которое приобрела Коммуна. Сторонники соблюдения правовых норм, жирондисты отвергали чрезвычайные меры, основанные на "революционной необходимости", и резко осуждали сентябрьские убийства, требуя привлечь виновных к ответу.
Левое крыло – "партия" монтаньяров (сначала чуть более 110 человек, со временем их число выросло примерно до 150) – представляло собой пестрый конгломерат людей с разными социальными и экономическими взглядами, объединенных, однако, приверженностью радикальным политическим методам. В борьбе с жирондистами монтаньяры нередко апеллировали к плебсу и в случае необходимости прибегали к поддержке Коммуны. Важным инструментом влияния на общественное мнение им служил Якобинский клуб, откуда в октябре 1792 г. были исключены жирондисты и где, напротив, состояло подавляющее большинство монтаньяров. Клуб имел связь с аналогичными обществами в других городах, образовавшими своего рода сеть, по которой революционные импульсы из Парижа распространялись во все концы страны. Лидерами монтаньяров были Робеспьер, Дантон и Марат. Кроме того, в эту группировку входили такие известные деятели Революции, как Демулен, Кутон. Очень быстро на первые роли выдвинулся молодой юрист из Пикардии Л.А. Сен-Жюст.
Между двумя враждующими группами располагалось "болото", или "равнина" – пассивное большинство (около 500 депутатов), поддерживавшее то одних, то других.
Начало работы Конвента ознаменовалось первыми успехами революционных войск на фронте, 20 сентября при Вальми армия под командованием Дюмурье после продолжительной артиллерийской перестрелки заставила пруссаков отступить, а 6 ноября нанесла поражение австрийцам при Жемаппе. Развивая наступление, французские войска перенесли боевые действия на территорию сопредельных государств.
21 сентября Конвент упразднил монархию и объявил о создании Республики, конституцию которой ему теперь предстояло разработать. Однако сначала надо было решить судьбу короля. После обнаружения в Тюильри тайника, где хранилась секретная переписка Людовика XVI с эмиграцией и иностранными державами, содержавшая просьбу вооруженного вмешательства во французские дела, Конвент большинством голосов постановил устроить процесс над королем, хотя Робеспьер и предлагал казнить того без суда. Роль трибунала взяли на себя сами депутаты.
Жирондисты пытались спасти бывшему монарху жизнь или хотя бы отложить приведение приговора в исполнение, но при поименном голосовании 16-17 января 1793 г. большинство депутатов "болота", испытывая моральное давление со стороны плебса, заполнявшего зрительские трибуны Конвента, высказалось вместе с монтаньярами за смертную казнь без отсрочки. 21 января Людовику XVI отрубили голову.
Казнь короля окончательно испортила отношения революционной Франции с большинством европейских государств, которых и так уже тревожила её аннексионистская политика. Отказываясь на словах от завоеваний, Конвент на деле присоединил к Франции Савойю и готовил аннексию Бельгии (состоялась 1 марта 1793 г.). После того, как ряд стран отозвал из Парижа своих послов, Конвент 1 февраля 1793 г. объявил войну Англии, а 18 марта – Испании. Державы, вовлеченные в войну с Францией, образовали коалицию (Первая антифранцузская коалиция), к которой присоединились также Голландия, Португалия, итальянские и германские государства.
С возникновением новых фронтов Конвент вынужден был объявить дополнительный набор в армию 300 тыс. человек. Одновременно ужесточались меры против внутренних противников Революции: по инициативе Дантона в марте вышел декрет о создании Революционного трибунала – чрезвычайного суда для преследования политических преступлений.
Тем не менее весной 1793 г. военная ситуация для Республики ухудшилась. После поражения при Неервиндене Дюмурье попытался повернуть свою армию против Конвента, но, потерпев неудачу, бежал к неприятелю. Измена командующего деморализовала французские войска: под натиском австрийцев они оставили позиции в Бельгии. На Рейне пруссаки также перешли в наступление. В Вандее, на западе Франции, где крестьяне и прежде выражали недовольство религиозной политикой Революции, попытка провести рекрутский набор спровоцировала восстание, охватившее весь департамент.
Перед лицом военной угрозы Конвент усилил централизацию управления, создав в апреле Комитет общественного спасения для координации усилий по обороне Республики. Во все армии были направлены депутаты Конвента с чрезвычайными полномочиями. Принятые в марте-апреле декреты предусматривали усиление репрессий против врагов Революции. Чтобы снизить напряженность в городах, вызванную непрестанным ростом дороговизны, Конвент 4 мая ввел ограничение цен ("максимум") на хлеб.
Военные неудачи обострили борьбу "партий" и в самом Конвенте. Якобинцы открыто обвиняли жирондистов в измене, натравливая на них плебс. Особенно усердствовал Марат. Жирондистам удалось добиться предания его суду Революционного трибунала, но тот оправдал "Друга народа". 18 мая Конвент постановил создать "Комиссию 12-ти" для расследования действий, направленных против общественного спокойствия. Эта Комиссия, куда вошли жирондисты и умеренные депутаты, отдала приказ об аресте за подстрекательские призывы журналиста Эбера, являвшегося также заместителем прокурора Коммуны. В ответ секционные активисты приступили к подготовке восстания. 31 мая отряды национальной гвардии окружили Конвент и, направив на него орудия, потребовали роспуска "Комиссии 12-ти" и предания суду 22 жирондистов. Депутатам удалось успокоить народ, ограничившись ликвидацией Комиссии. Однако недовольные таким исходом руководители восстания вновь подняли плебс 2 июня и опять осадили Конвент. Под угрозой применения насилия и под нажимом якобинцев "болото" дрогнуло. Большинство проголосовало за арест 29 жирондистов. Власть в Конвенте перешла к якобинцам.
Якобинская диктатура
Известие о насильственном изгнании депутатов-жирондистов из Конвента вызвало в провинции движение протеста, которое якобинцы назвали "федералистским мятежом". Власти северных департаментов начали формировать армию для наступления на Париж. Движение охватило также крупные города юга – Бордо, Марсель, Ним и другие. В самом же Париже юная республиканка из Нормандии Шарлотта Корде 13 июля убила Марата, надеясь, что смерть "этого чудовища" позволит остановить гражданскую войну.
Хотя инициатива протеста против событий 31 мая – 2 июня исходила от местных республиканских властей, в некоторых городах к руководству движением пришли роялисты. Так, в Тулоне под влиянием роялистов муниципалитет сдал город англичанам. В Лионе, где глава местных якобинцев Шалье был арестован ещё 29 мая, а спустя несколько недель казнен, офицеры-роялисты взяли на себя командование повстанческими отрядами.
На фронтах республиканские войска терпели одну неудачу за другой. После упорной обороны пал Майнц. С северо-востока успешно развивалось наступление австрийской армии. Англичане захватили французские колонии в Вест-Индии. Вандейские повстанцы, разгромив правительственные войска в своём департаменте, переправились через Луару, чтобы поддержать шуанов – партизан-роялистов в Бретани.
В этой сложнейшей ситуации пришедшие к власти якобинцы постарались, прежде всего, обеспечить себе поддержку масс. 3 июня появился декрет о продаже конфискованных у эмигрантов земель небольшими участками с рассрочкой на 10 лет, 17 июня были полностью и безвозмездно отменены все сеньориальные повинности, 24 июня Конвент 1793 г. принял новую Конституцию. Согласно ей, республикой должно было управлять однопалатное собрание, избираемое прямым голосованием всех граждан мужского пола, достигших 21 года. Наряду с представительным органом предполагалось введение элементов прямой демократии: законы передавались на утверждение первичным собраниям избирателей, и тот закон, против которого высказывалось определенное количество таких собраний, подлежал вынесению на референдум. Подобная процедура участия каждого гражданина в законотворчестве, несомненно, импонировала массам своим демократизмом, но едва ли была реально осуществима. Впрочем, якобинцы и не стали немедленно вводить Конституцию в действие, отложив это до "мирного времени".
Принятие самой демократичной для того времени Конституции носило скорее пропагандистский характер. На деле же якобинцы укрепляли чрезвычайные органы власти и усиливали репрессивное законодательство. После изгнания жирондистов состав Комитета общественного спасения обновился. В него вошли якобинские лидеры Робеспьер, Сен-Жюст и Кутон. Именно этому "робеспьеристскому триумвирату" принадлежала ведущая роль в революционном правительстве на протяжении последующего года.
Впрочем, само становление режима революционного правления, который историки позднее назовут "якобинской диктатурой", происходило отнюдь не по какому-либо плану, а в значительной степени спонтанно – под влиянием сиюминутных обстоятельств и действия различных факторов (одним из важнейших было давление плебса). Так, введенные в июле 1793 г. жесткие меры против скупщиков и спекулянтов, вплоть до смертной казни, стали ответом на соответствующие требования плебейских революционеров, получивших прозвище "бешеных". Массовое движение парижских "низов" 4-5 сентября, возглавлявшееся Коммуной, заставило Конвент "поставить террор в порядок дня", принять "максимум" цен и заработной платы и создать особые отряды для изъятия у крестьян продовольствия по фиксированным ценам – "революционную армию".
Декретом от 10 октября Конвент официально провозгласил установление революционного порядка правления – чрезвычайной формы власти, которую Робеспьер позже определит как "деспотизм свободы". Этим актом Конвент оформил своё право осуществлять исполнительную власть через комитеты. Хотя министерства сохранялись, за ними были оставлены лишь технические функции. Реально же главным центром принятия политических решений, то есть собственно правительством, был Комитет общественного спасения. Важная роль также принадлежала Комитету общей безопасности, ведавшему полицией.
На местах представителями центральной власти были депутаты Конвента, отправленные в различные департаменты и армии. Эти "проконсулы" обладали практически неограниченными полномочиями, подчинялись непосредственно Комитету общественного спасения, а по завершении миссии отчитывались перед Конвентом.
Основным средством удержания власти и достижения своих политических целей для якобинцев стал террор – систематические репрессии, проводимые не только для того, чтобы уничтожить реальных противников, но и для того, чтобы запугать всех недовольных действиями властей, подавить их волю к сопротивлению. Нагнетанию страха служили как постоянные публичные казни: 16 октября – королевы Марии-Антуанетты, 31-го – жирондистов (Бриссо, Верньо и других, всего 21 человек), 6 ноября – бывшего герцога Орлеанского (после свержения монархии он носил имя Филипп Эгалите, т.е. "Равенство"), 10-го – Байи, 28-го – Барнава и т.д., – так и крайне растяжимые рамки репрессивных законов, под действие которых мог попасть любой гражданин. По принятому 17 сентября 1793 г. закону о подозрительных тюремному заключению на неопределенный срок ("до заключения мира") подлежали, например, лица, которым местные власти отказали в свидетельстве о благонадежности, отрешенные от своих должностей государственные служащие и т.п. Согласно же уточняющему этот закон постановлению Коммуны Парижа, "подозрительными" следовало считать тех, кто "ничего не сделал против свободы, равным образом ничего не сделал и в её пользу".
Помимо мер устрашения, революционные власти активно проводили военно-организационную работу. В Комитете общественного спасения ею занимались Карно, Ленде и Приёр (из Кот-д'Ор), которых называли "специалистами", в отличие от остальных членов Комитета – "политиков". В короткий срок были созданы новые мануфактуры для производства оружия, боеприпасов и снаряжения, налажено снабжение войск. Бесперебойное пополнение армий личным составом обеспечил декрет от 23 августа о массовом призыве новобранцев, фактически являвшийся законом о всеобщей воинской обязанности.
Энергичные усилия позволили якобинскому правительству в достаточно короткий срок переломить ситуацию. Уже в июле был подавлен "федералистский мятеж" в Нормандии, 25 августа – в Марселе. 9 октября правительственные войска штурмом взяли Лион, 16 октября без боя вступили в Бордо. Тулон пал 19 декабря после ожесточенных боев, в которых особо отличился артиллерийский офицер Наполеон Бонапарт. В декабре на правом берегу Луары были разгромлены основные силы вандейцев.
За военными победами над внутренними противниками следовали жестокие репрессии. После взятия Лиона Конвент постановил разрушить этот город. Под руководством депутатов Ж.М. Колло д'Эрбуа и Ж. Фуше многие здания были взорваны, две тысячи жителей казнены. В Нанте по приказу "проконсула" Ж.-Б. Каррье несколько тысяч людей были утоплены в Луаре. В Вандее карательные отряды – "адские колонны" генерала Тюрро – вырезали целые деревни, не щадя ни детей, ни женщин.
На внешних фронтах осенью 1793 г. непосредственная угроза Республике также была устранена. Французские войска под командованием Журдана и Карно отбросили силы коалиции на северо-востоке. Генералы Гош и Пишегрю нанесли ряд поражений пруссакам и австрийцам в Эльзасе. К концу года практически на всех направлениях, кроме пиренейского, армии Республики вытеснили врага с французской территории. В следующую кампанию они перенесли боевые действия уже на территорию неприятеля. Наиболее важной в 1794 г. стала победа армии Журдана над объединенными силами коалиции при Флерюсе 26 июня, после чего вся Бельгия перешла в руки французов.
С ослаблением внешней опасности обострились противоречия внутри революционного лагеря. Если в сентябре-октябре 1793 г. и Робеспьер, и ультралевые – руководители Коммуны Шометт и Эбер – вместе участвовали в разгроме "бешеных", которые вновь попытались оказать давление на власть, требуя дальнейшего ужесточения государственного контроля над экономикой, то уже в ноябре робеспьеристы и эбертисты заняли диаметрально противоположные позиции по вопросу об отношении к католицизму. Принятое Конвентом 5 октября нового, революционного календаря, призванного заменить прежний, связанный с христианским культом, ультралевые использовали как повод для начала "дехристианизации" – кампании против католической веры. В Париже это движение возглавила Коммуна. "Дехристианизаторы" закрывали католические храмы, принуждали священников к отречению от сана, глумились над христианскими святынями. В провинции такие же действия инспирировали некоторые из "проконсулов", например Фуше. Взамен католицизма ультралевые пытались насадить "культ Разума", предполагавший почитание Революции и "мучеников свободы" (Марата, Шалье и др.). Однако большинство Конвента крайне негативно отнеслось к их инициативе. В конце ноября – начале декабря против "дехристианизации" решительно выступили Робеспьер и Дантон, положив ей конец. Впрочем, между этими наиболее влиятельными лидерами якобинцев также существовали серьезные разногласия. С конца ноября Дантон, Демулен и их сторонники, получившие прозвище "снисходительных", развернули агитацию против продолжения террора, но встретили жесткий отпор со стороны робеспьеристов.
Прекращение террора ни в коей мере не входило в планы Робеспьера. Ещё в декабре 1793 г. он заявил о необходимости сформулировать позитивный идеал, к осуществлению которого должна привести Революция, а в феврале 1794 г. изложил своё видение этого идеала. Результатом Революции, по мнению Робеспьера, должно было стать общество нравственно совершенных людей, готовых безоговорочно жертвовать своими личными интересами ради общественных. Основным средством реализации этой этической утопии Робеспьер считал террор, которым надо очистить общество от нежелающих следовать требованиям добродетели. Видя в Революции проявление вечной борьбы добродетели и порока, он трактовал любые политические разногласия в категориях этики. По мнению Робеспьера, тот, кто не разделяет его стремления к "царству добродетели", – "нравственно испорченный", порочный человек, а значит – "контрреволюционер", подлежащий уничтожению. Именно таковыми он считал эбертистов и дантонистов.
В начале марта 1794 г. Эбер и некоторые его сторонники заявили в Клубе кордельеров о необходимости восстания для проведения новой чистки Конвента. И хотя этот призыв не имел практического продолжения, Комитет общественного спасения использовал его как повод для разгрома ультралевых. Их лидеров арестовали в ночь с 13 на 14 марта, предали суду Революционного трибунала и спустя несколько дней казнили. Состав Коммуны был радикально обновлен: её возглавили сторонники Робеспьера.
После этого настала очередь "снисходительных". 30 марта были арестованы Дантон, Демулен и ещё ряд депутатов Конвента. В начале апреля над ними состоялся суд. Чтобы добиться обвинительного приговора для людей, имевших среди революционеров огромный авторитет, робеспьеристам пришлось грубо нарушить процессуальные нормы. Приговор был вынесен, обвиняемые казнены.
Важным шагом на пути к "царству добродетели", по мнению Робеспьера, должно было стать введение гражданского культа Верховного существа, который бы обеспечил сакрализацию республиканских добродетелей. 7 мая Конвент после доклада Робеспьера принял декрет, где сформулировал принципы новой религии и установил соответствующие праздники. Первый из них состоялся уже на следующий день. Однако насаждаемый сверху искусственный культ не нашел отклика в народе.
Другой мерой по реализации робеспьеристского идеала стало ужесточение террора. 10 июня 1794 г. (по революционному календарю – 22 прериаля II года Республики) по докладу Кутона, активно поддержанного Робеспьером, Конвент принял декрет, лишавший обвиняемых права на защиту и предусматривавший для "врагов народа" единственное наказание – смертную казнь. Само понятие "враг народа" было крайне расплывчатым. Таковыми, например, признавались те, кто "пытается вводить народ в заблуждение и препятствовать его просвещению, портить нравы и развращать общественное сознание". Закон 22 прериаля открыл дорогу Великому террору. В Париже с 11 июня по 27 июля было казнено 1376 человек.
Среди депутатов Конвента росло недовольство диктаторской властью Робеспьера и его сподвижников. Те, зная о зреющей оппозиции, готовились нанести по ней удар. Однако она опередила их. 27 июля (9 термидора), когда Сен-Жюст собирался выступить в Конвенте с обвинениями против некоторых депутатов, часть монтаньяров, в том числе членов Комитета общественного спасения, открыто обвинила Робеспьера и его окружение в "тирании" и при поддержке "болота" провела декрет об их аресте. На следующий день Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и их сторонники (всего 22 человека) были казнены. Якобинская диктатура пала.
От термидора до брюмера
Свержение Робеспьера положило конец системе террора. Хотя некоторые из термидорианцев (так называли участников "революции 9 термидора") и хотели бы сохранить её в прежнем виде, большинство членов Конвента, где тон теперь задавали депутаты "болота" (Сийес, Тибодо, Буасси д'Англа, Камбасерес и др.), сочли необходимым её демонтировать. Уже в августе 1794 г. полномочия Комитетом общественного спасения и общей безопасности были существенно сокращены, Революционный трибунал реорганизован, Коммуна упразднена. На свободу вышли все, кто находился в тюрьмах по закону о подозрительных и против кого не было выдвинуто никакого обвинения. Осенью власти закрыли Якобинский клуб. Состоялись процессы над наиболее одиозными "террористами" – организатором утоплений в Нанте Каррье, "палачом Арраса" Лебоном, обвинителем Революционного трибунала Фукье-Тенвилем. Все они были осуждены и казнены. Весной 1795 г. Конвент постановил выслать в Гвиану ряд бывших монтаньяров, которые играли видную роль в период революционного правления, в том числе бывших членов Комитета общественного спасения Колло д’Эрбуа, Бийо-Варенна и Барера, хотя они тоже принимали участие в свержении Робеспьера. Одновременно в Конвент вернулись оставшиеся в живых жирондисты.
Но если в Париже разрушение системы террора носило в целом правовой характер, то в провинции оно нередко принимало форму стихийных расправ населения с бывшими функционерами революционных органов власти. Особенно широкий размах подобное насилие приобрело в тех областях, где революционный террор ранее был особенно жесток (Лионе, Ниме, Авиньоне).
Якобинская политика государственной регламентации экономики также подверглась пересмотру. В декабре 1794 г. был отменен "максимум", вызывавший острое недовольство производителей, особенно крестьян. Однако этот, в принципе необходимый для восстановления экономики шаг имел своим прямым следствием стремительный рост цен и падение стоимости ассигнатов. Крестьяне, утратив доверие к бумажным деньгам, ограничили поставки продовольствия в города. К тому же урожай 1794 г. оказался не слишком обильным. В Париже возникли перебои с продуктами, что вынуждало торговцев ещё выше поднимать цены.
В марте 1795 г. в столице имели место голодные волнения. 1 апреля (12 жерминаля) толпа плебса вторглась в Конвент, требуя хлеба и введения в действие Конституции 1793 г. Движение носило мирный характер и закончилось без кровопролития. Зато 20 мая (1 прериаля), когда предместья Парижа вновь восстали, вооруженные повстанцы, заняв Конвент, убили одного из депутатов. Воспользовавшись моментом, последние из монтаньяров заставили Конвент принять декреты, по сути означавшие возврат к чрезвычайным методам правления. Когда к ночи толпа разошлась, эти декреты были отменены, а их инициаторы арестованы. Власти стянули в столицу войска и 24-25 мая разоружили жителей предместий. Зачинщики и наиболее активные участники беспорядков предстали перед судом. Шести депутатам-монтаньярам военная комиссия вынесла смертный приговор.
Роялисты, воодушевленные междоусобной борьбой в революционном лагере, предприняли в июне 1795 г. вторжение в Бретань, высадившись с английских кораблей на полуострове Киберон. Они рассчитывали получить помощь от шуанов, но были блокированы республиканскими войсками и разгромлены.
22 августа Конвент принял новую Конституцию. Согласно ей, законодательную власть в Республике осуществлял двухпалатный парламент – Законодательный корпус, избираемый на двухстепенных выборах. Имущественный ценз ограничивал число избирателей примерно 30 тысячами. Нижняя палата – Совет пятисот – законы разрабатывала, верхняя – Совет старейшин – принимала. Ежегодно обе палаты обновлялись на треть. Исполнительной властью наделялась Директория из пяти человек, выбираемых верхней палатой из списка кандидатов, предложенного нижней. Число местных властей было сокращено, а сами они поставлены под контроль представителей центрального правительства. Зная о крайней непопулярности Конвента в стране и не надеясь победить на свободных выборах, депутаты под предлогом сохранения преемственности приняли декрет, по которому они же и составили 2/3 Законодательного корпуса.
"Декрет о двух третях" вызвал широкое общественное возмущение. 4-5 октября (12-13 вандемьера) в Париже началось антиправительственное восстание, к которому примкнули вышедшие из подполья роялисты. Повстанцы уже приближались к Конвенту, когда артиллерия генерала Бонапарта рассеяла их залпами картечи.
25 октября Конвент прекратил свою работу.
Правление Директории началось в благоприятной для Франции внешнеполитической обстановке. Ещё в апреле 1795 г. был подписан мир с Пруссией, в мае – с Голландией, в июле – с Испанией. Франция присоединила к себе Бельгию и оккупировала правый берег Рейна. Следующие годы принесли новые военные успехи. В 1796 г. Бонапарт разгромил в Северной Италии австрийские и сардинские войска. Сардиния вышла из войны, уступив Франции Савойю и Ниццу. После ещё одной победоносной кампании Бонапарта в 1797 г. Австрия 17 октября подписала мир в Кампо-Формио, признав французские права на Бельгию, Ионические острова и левый берег Рейна. Кроме того, Франция существенно укрепила свои позиции на континенте, создавая зависимые от себя дочерние республики – Батавскую (Голландия), Гельветическую (Швейцария), Цизальпийскую (Ломбардия), Лигурийскую (Генуя), Римскую, Партенопейскую (Неаполь). Единственным же противником Французской республики оставалась Англия.
Огромные контрибуции с оккупированных земель дали Директории необходимые средства для проведения финансовой реформы. В феврале 1796 г. прекратился выпуск ассигнатов и началось постепенное возвращение к использованию звонкой монеты. В сентябре-декабре 1797 г. правительство провело частичное банкротство, значительно сократив государственный долг, а оставшуюся его часть переоформило на более выгодных для себя условиях.
Главной слабостью режима была узость его социальной базы. Властям приходилось постоянно считаться и с "левой" угрозой – якобинцами, и с "правой" – сторонникам реставрации монархии. Директория проводила "политику качелей": борясь с "правыми", искала поддержки у "левых" и наоборот.
После мятежа в вандемьере, где заметную роль сыграли роялисты, правительство освободило из тюрем многих бывших "террористов". Однако вскоре они составили заговор, возглавлявшийся журналистом Г. Бабёфом. Позднее это движение получило название "Заговора равных". Сторонники Бабефа – бабувисты – планировали захватить власть и, установив режим революционной диктатуры, построить коммунистическое общество с жесткой регламентацией государством всех без исключения сторон жизни. В мае 1796 г. заговор был раскрыт, двое его руководителей, в том числе Бабеф, осуждены на смертную казнь, остальные – на тюремное заключение.
Репрессии против "левых" способствовали тому, что весной 1797 г. на очередных выборах трети депутатов Законодательного корпуса победу одержали сторонники монархии. В течение лета роялистское большинство отменило законы против эмигрантов и неприсягнувших священников. Оно готовилось сместить и Директорию, но та успела нанести удар первой. 4 сентября (18 фрюктидора) она при поддержке республиканских генералов, включая Бонапарта, произвела государственный переворот. Результаты выборов были аннулированы, депутаты-роялисты арестованы и высланы из страны, десятки монархических газет закрыты, репрессивные законы против неприсягнувшего духовенства и эмигрантов восстановлены.
Однако крен "влево" привел на апрельских выборах 1798 г. к победе якобинцев. Директории, чтобы сохранить проправительственное большинство в Законодательном корпусе, пришлось организовать проверку полномочий вновь избранных депутатов и в ходе неё отсеять "левых".
Внутренняя нестабильность усугубилась в 1798 г. осложнениями во внешней политике. Стремясь подорвать экономическую мощь своего последнего противника – Англии, Директория направила в Египет армию под командованием Бонапарта, чтобы перерезать английские коммуникации с Индией и Левантом. Но после успешного начала экспедиции и захвата Египта французские войска понесли большие потери в Сирии, а британский адмирал Нельсон потопил французский флот в сражении при Абукире. Одновременно в Европе образовалась Вторая антифранцузская коалиция, куда, кроме Англии, вошли Австрия, Россия, Швеция, Турция и Неаполитанское королевство. В 1799 г. русско-австрийские войска под командованием А.В. Суворова разбили французов в Италии. "Дочерние" республики на Апеннинском полуострове пали. Англо-русский корпус высадился в Голландии.
Военные неудачи ещё больше пошатнули авторитет Директории. Выборы весной 1799 г. вновь завершились успехом "левых". Подобные "качели" вызывали растущее недовольство новых элит французского общества – тех людей, кто был обязан Революции своим состоянием и высоким социальным статусом. Они хотели иметь более стабильную власть, которая защитила бы их как от возврата к революционной диктатуре, так и от реставрации Старого порядка.
Заговор, направленный на изменение формы правления, возник в самих же правящих кругах. Его инициатором стал Сийес, член Директории. Для осуществления плана ему нужна была "шпага" – один из влиятельных генералов Республики. В октябре 1799 г. в Париж вернулся Бонапарт. Именно его заговорщики и решили использовать для осуществления переворота.
9 ноября 1799 г. (18 брюмера) Законодательный корпус под предлогом "якобинского заговора" был переведен в Сен-Клу. Бонапарт, назначенный командующим столичным гарнизоном, принял на себя всю власть в городе. Двое членов Директории – Сийес и Р. Дюко – добровольно ушли в отставку, ещё троих это заставили сделать. 10 ноября Бонапарт во главе отряда гренадеров прибыл в Сен-Клу и, когда депутаты отказались утвердить его чрезвычайные полномочия, просто разогнал их. Вечером те члены Законодательного корпуса, что поддержали переворот, были снова собраны в Сен-Клу и проголосовали за передачу исполнительной власти трем временным консулам – Бонапарту, Сийесу и Дюко. На смену республике пришла военная диктатура. Французская революция закончилась.
Разумеется, после всего, что в этой книге говорилось об относительности, казалось бы, бесспорных, общепринятых положений исторической науки, с моей стороны было бы чрезмерной самонадеянностью предполагать, что "всё оно так и было на самом деле", как здесь описано. Скорее, это лишь одна из версий событий, сложившаяся, тем не менее, на основе знакомства с современной научной литературой и опыта собственных исследований ряда проблем революционной истории. Однако всё, что сегодня является современным, когда-нибудь устареет: будут введены в научный оборот новые источники и придуманы новые методы анализа уже известных, новые результаты конкретных исследований дадут основание для новых обобщающих интерпретаций, а потому охотно допускаю, что изложенный мною выше взгляд на тему – своего рода моментальный снимок из проходящего поезда времени – когда-нибудь тоже может быть признан историографическим мифом...
[1] Кропоткин П.А. Великая французская революция, 1789-1793. М., 1979.
[2] Подробнее см.: Чудинов А.В. Размышления англичан о Французской революции: Э. Бёрк, Дж. Макинтош, У. Годвин. М., 1996.
[3] О новом отношении к консервативной историографии: через критику к синтезу // Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции. М., 1989. С. 99-107; Шарлотта Корде и смерть Марата // Новая и новейшая история (далее – НиНИ). 1993. № 5. С. 245-247; На облаке утопии: жизнь и мечты Жоржа Кутона // Кутон Ж. Избранные произведения. 1793-1794. М., 1994. С. 5-54; Прощание с эпохой (размышления над книгой В.Г. Ревуненкова) // Вопросы истории (далее – ВИ). 1998. № 7. С. 156-162; Масоны и Французская революция XVIII в.: дискуссия длиною в два столетия // НиНИ. 1999. № 1. С. 45-69; Смена вех: 200-летие Революции и российская историография // Французский ежегодник (далее – ФЕ). 2000. М., 2000. С. 5-23; "Русский якобинец" Павел Строганов. Легенда и действительность // НиНИ. 2001, № 4. С. 42-70; Депутаты-предприниматели в Учредительном собрании (1789-1791) // ФЕ. 2001. М., 2001. С. 153-164; "Круглый стол" Французская революция XVIII века и буржуазия (доклад и заключительное слово) // НиНИ. 2002. № 1. С. 80-90, 110-112; La Révolution française: de l'historiographie sovietique à l'historiographie russe, "changement de jalons" // Cahiers du monde russe. 2002. N 2/3. P. 449-462; Французская революция в исторической памяти российской интеллигенции (конец XVIII – начало XX вв.) // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж, 2004. С. 201-213; "Слух, который нашептала история": янсенизм и Французская революция (историографический аспект) // ФЕ. 2004. М., 2004. С. 39-55; "Королевское самодержавие" во Франции: история одного мифа // ФЕ. 2005. М., 2005. С. 259-293.
[4] Подробнее см.: Гордон А.В. Великая французская революция как явление русской культуры (К постановке вопроса) // Исторические этюды о Французской революции: Памяти В.М. Далина (К 95-летию со дня рождения). М., 1998.
[5] Нора П. Между памятью и историей. Проблематика мест памяти // Франция-память, СПб., 1999. С. 20.
[6] Карамзин Н.М. Мелодор к Филалету // Карамзин Н.М. Избранные письма и статьи. М., 1982. С. 143-149.
[7] Радищев А.Н. Осмнадцатое столетие // Радищев А.Н. Избранное. М., 1959 С. 260.
[8] Цит. по: Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Великая французская революция и революционная традиция в России // Великая французская революция и Россия. М., 1989. С. 227.
[9] Слова М.Ф. Орлова. – См.: Довнар-3апольский М.В. Мемуары декабристов. Киев. 1906. С. 5. А вот, например, мнение П.Г. Каховского: "Революция во Франции, столь благодетельно начатая, к несчастью, наконец, превратилась из законной в преступную". – Цит. по.: Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. М.; Л., 1958. С. 264. Подробнее см. также: Семенова А.В. Декабристы и Французская революция конца XVIII в. // НиНИ. 1989. № 3; Экшут С.А. Великая французская революция и нравственные искания декабристов. // Научные доклады высшей школы. Филос. науки. 1990. № 1; Парсамов В.С. Декабристы и французский либерализм. М., 2001.
[10] См.: Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. М., 1998. С. 375. Примеч. 21.
[11] Восстание декабристов. М., Л., 1927. Т. 4. С. 90.
[12] Белинский В.Г. Собрание сочинений. М., 1982. Т. 9. С. 483.
[13] Герцен А.И. Au citoyen rédacteur de l'"Homme" // Герцен А.И. Собр. соч. М., 1963. Т. 30. Кн. 2. С. 502 (оригинал по-французски).
[14] См.: Cobban A. The Myth of the French Revolution (1954) // Cobban A. Aspects of the French Revolution. L., 1968.
[15] Цит. по: Белинский В.Г. Письма: В 3 т. СПб., 1914. Т. 2. С. 424. П. Леру (1797-1871) – сенсимонист, чьи работы пользовались большой популярностью в русских радикальных кружках 40-х годов XIX в.
[16] Подробнее см.: Кондратьева Т. Большевики-якобинцы и призрак термидора. М., 1993. С. 30-34.
[17] См., например: Там же. С. 34-37; Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Указ. соч. С. 245-249.
[18] Кочнев В. [Любимов Н.А.] Против течения. Беседы о революции: Наброски и очерки в разговорах