Психология является сложной и развитой наукой, в которой накоплен большой теоретический и экспериментальный материал. Изучаемые психологией закономерности психической деятельности, теоретические и экспериментальные данные не являются общедоступными, и составляют особую область знаний, входящих в систему наук о человеке. Овладение психологическими знаниями и навыками практического психологического исследования требует специальной профессиональной подготовки.
Психологическая наука изучает природу и сущность психической деятельности человека, возникновение психики и общие законы ее развития в онтогенезе и филогенезе. Предметом психологии является также изучение психических процессов, свойств и состояний человека, его потребностей и мотивов деятельности, особенностей восприятия, мышления, памяти, эмоциональных состояний.
Потребность обращения к психологии, ее методам, достижениям возникает тогда, когда конкретная наука включается в решение практических задач. Это относится и к медицине, и к педагогике, и к юриспруденции. Ведь любая практическая деятельность реализуется в конкретных действиях конкретных людей, и то, как это происходит, зависит в первую очередь от их психологических особенностей (Б.Ф. Ломов). Юридическая психология, как самостоятельное направление научных исследований, тесно связана с другими отраслями психологической науки – социальной, медицинской, инженерной, психологией труда и, конечно, общей психологией, у которой она «заимствует понятийный и категориальный аппарат, знание общих закономерностей психической деятельности человека»3.
Структура юридической психологии включает в себя Общую и Особенную части. Общая часть – интегрирует концептуальные и методологические знания сквозного характера, которые являются обязательным ориентиром для частных теорий. Это – методология и конкретные методы, предмет науки, ее место среди других наук, история, методика преподавания и пр. Особенную часть составляют базовые основные направления исследований (частные теории).
В этой связи нельзя согласиться с мнением А.Р. Ратинова о том, что «психологические аспекты правосознания, составляющие правовую психологию, выполняют в юридической психологии концептуальную роль и являются стержневыми для нее в целом и для отдельных ее разделов»4. Одно из рядоположных направлений исследований не может играть доминирующую, концептуальную роль по отношению к другим таким же самостоятельным разделам науки, это противоречит базовым принципам науковедения. Другой вопрос, что «психологические аспекты правосознания» адекватно претендуют на статус частной теории юридической психологии со своей собственной спецификой и концепцией исследований в этой сфере.
Само существование совокупности частных теорий юридической психологии является аксиоматичным. По крайней мере, имеющиеся модели ее содержания указывают на наличие соответствующих частных теорий. Описанные в литературе модели системы юридической психологии во многом сходны и различаются в основном лишь степенью детализации выделяемых направлений. Чаще всего (В.Л. Васильев, М.И. Еникеев, К.К. Платонов, А.Р. Ратинов, А.М. Столяренко и др.) указывается на наличие в ее структуре подсистем правовой, криминальной, судебной и исправительно-трудовой психологии. То обстоятельство, что названные и другие авторы не используют термин «частная теория», предпочитая ему термины «направление», «подсистема», «разделы», не имеет принципиального значения. Здесь сказывается традиция. В принципе же речь идет именно о системе частных теорий в составе юридической психологии.
Действительно, выделенные выше разделы – это базовые исторически сложившиеся «магистральные» направления исследований, однако с учетом современных научных представлений, указанный перечень устарел и должен быть существенно расширен и дополнен. Тем более что во многом устарела и терминология5. Включение того или иного нового значимого направления в систему юридической психологии в рамках ее предмета, отвечает общеметодологическому положению об открытости системы частных теорий любой науки. Так статус самостоятельной частной теории, безусловно, принадлежит таким направлениям исследований как «Психология уголовной ответственности» (психологические проблемы нормативно-правового регулирования)6, «Использование специальных психологических познаний в уголовном, гражданском процессе». Значительное развитие получили и другие частные теории. К числу самостоятельных направлений юридической психологии относится «Психология профессиональной деятельности юриста»7; разработка психологических механизмов формирования судебных доказательств и их эффективного использования; комплекс проблем, связанных с повышением эффективности деятельности судов присяжных; социально-психологические аспекты криминального экстремизма (политического, религиозного, расового, национального) и др.
Перейдем к рассмотрению методологических проблем юридической психологии как одной из важных отраслей психологической науки. Мы исходим при этом из общепринятого понятия методологии, как системы принципов и способов организации и построения теоретической деятельности, учитывающей тенденции дифференциации и интеграции научного знания (Ярошевский М.Г. и др.). Методология включает в первую очередь базовые идеи, исходя из которых ставятся задачи и разрабатываются методы исследования. Для нас существенно, в частности, то, что понятие методологии предусматривает и подход к исследованию комплексного объекта.
С учетом изложенного, представляется необходимым остановиться на следующих проблемах:
– соотношение правового и психологического знания в рассматриваемой области;
– категориально-понятийный аппарат, необходимый и достаточный для использования психологических знаний в исследовании правовых явлений;
– специфика прямой и обратной связи юридической психологии и права.
Рассмотрение проблемы соотношения правовых и психологических знаний упирается в определение предмета юридической психологии. Что она представляет собой, какую науку – «психологию для юристов» или самостоятельное направление психологических исследований закономерностей психической деятельности в сфере права. Первый подход – последовательное рассмотрение психических процессов, состояний, личностных особенностей – как это принято в общей психологии, параллельно указывая на значение и роль этих явлений в правоприменительной деятельности8. Второй – «двигаясь от правовой действительности, отыскивать и исследовать психические явления механизмы и закономерности, своеобразно модифицированные в данной области общественной практики»9.
Если бы юридическая психология рассматривала психологические закономерности по аналогии с тем как это делает общая психология, попутно определяя значение этих явлений для юриспруденции, то есть, если признать правильным и целесообразным движение по первому пути, то очевидно, что многие значимые для юриспруденции психические явления, их особенности будут «ускользать». Психолого-правовые положения оказались бы здесь просто набором примеров, иллюстрирующих отдельные психологические закономерности, взятые изолированно10, вне тех связей, которые характерны для правовой действительности ясно, что это не юридическая, а «адаптированная для юристов» общая психология. Очевидно, что это тупиковый путь.
Конечно, на ранних этапах развития юридической психологии необходимо было восприятие и освоение всего непосредственно относящегося к содержанию взаимодействия «психология и право», того что было «наработано» в трудах по психологии, правоведению и другим смежным наукам, но это не тождественно простому наложению данных общей психологии на проблемы юриспруденции. Еще С.Л. Рубинштейн, говоря о путях построения прикладных отраслей психологии, указывал на бесперспективность такого подхода. Он отмечал, что всякая попытка строить прикладную психологическую дисциплину в порядке механического приложения данных общей психологии к конкретным условиям той или иной области знаний по существу своему порочна11. Развитие юридической психологии пошло по другому пути.
При этом, конечно, юридическая психология как отрасль психологического знания, неразрывно связана с общей психологией, выполняющей методологическую роль, и с другими отраслями психологической теории, опирается на их достижения. Качество и глубина исследований по юридической психологии и эффективность ее практических рекомендаций в значительной степени определяются уровнем разработанности ряда конкретных проблем в смежных отраслях науки, в том числе социальной психологии, патопсихологии, инженерной психологии и иных прикладных направлениях психологии12.
В этой связи неизбежно встает вопрос – каким образом в рамках юридической психологии происходит взаимодействие правовых и психологических знаний? В литературе по этому вопросу встречаются далеко не бесспорные суждения. Так, распространенной является точка зрения о том, что юридическая психология включает в себя как психологию, так и юриспруденцию (Г.Г. Шиханцов), является одновременно и правовой и психологической наукой, имеет «двуединую» природу (М.В. Костицкий), представляет собой интеграцию положений психологии и права в рамках теории, имеющей некую «двойную природу» (Ю.И. Новик) и др.
Мысль о двойной (двуединой) природе юридической психологии представляется не соответствующей положениям науковедения. Психология и отрасли психологического знания, с одной стороны, теория права и ее отрасли – с другой, исследуют качественно различные группы процессов и явлений и используют для этого различные методы. Задача каждой отрасли научного знания – описание, объяснение, прогнозирование именно тех явлений и процессов, которые входят в ее предмет, доступны для познания ее методами13. Утверждение о том, что юридическая психология представляет собой некий «гибрид», входящий одновременно в систему и правового и психологического знания, противоречит логике определения предмета отрасли (подотрасли) научного знания. Соответствующая группа процессов и явлений, вычлененная из многообразного мира объектов в процессе познания и деятельности, составляет предмет соответствующей науки или ее отрасли. Методологическая категория «предмет» предусматривает при этом его специфическую целостность.
Сказанное, конечно, не означает отрицания тесной связи теории права и юридической психологии применительно к системе проблем, находящихся на их стыке. Но эта тесная связь должна характеризоваться как взаимодействие, а не как слияние качественно различных предметов, методов и задач познания. Поэтому юридическую психологию необходимо рассматривать как отрасль психологии, а ее предметом являются закономерности, механизмы психической деятельности и поведения людей в сфере регулируемых правом отношений.
Речь идет именно о психологических исследованиях, осуществляемых в сфере правового регулирования. Включение психологического знания в правотворчество и правопримнение, необходимость психологического анализа содержания достаточно обширного круга фактов, явлений, процессов, имеющих правовое значение, отнюдь не равнозначны отождествлению подхода к ним с позиций психологии и с позиций юриспруденции.
Взаимодействие этих подходов в решении тех задач отраслевого правового регулирования, где необходим учет психологических явлений и закономерностей, проявляется и в соотношении категориально-понятийных аппаратов правовой науки и юридической психологии. При его рассмотрении мы будем исходить из принятых в науковедении определений.
Понятие в науке – это мысль, представляющая собой обобщение (выделение) предметов некоторого класса по их специфическим отличительным признакам. Понятия выражают собой систему знаний определенной науки; развитие понятийного аппарата характеризует процесс углубления этих знаний.
В структуре понятийного аппарата науки выделяются категории, т.е. самые общие фундаментальные понятия, характеризующие предмет познания в наиболее всесторонней и концентрированной форме. На мировоззренческом уровне методология познания исходит из категорий философии (напр. единичное и общее, форма и содержание и т.д.). Эти категории являются ориентиром для формирования и развития общенаучного категориального аппарата (напр. информация, система и т.д.). На эту базу опирается совокупность исходных, наиболее общих понятий конкретной науки, имеющих для нее категориальное значение. «Выявление основных элементов категориального аппарата конкретной науки позволяет раскрыть логику ее развития, закономерного преобразования строя ее понятий»14.
Характеризуя методологическую основу юридической психологии, М.В. Костицкий уделяет много внимания использованию категорий и понятий философского и общенаучного уровней. С его суждениями в этой части в целом можно согласиться. Как и с выделением совокупности собственно психологических понятий, разработанных общей психологией и имеющих категориальное значение для юридической психологии, как ее отрасли. К их числу он относит: «отражение, образ, деятельность, мотив, общение, личность, сознание, развитие, активность»15. Однако, сам этот перечень далеко не бесспорен. Во-первых, в него вошли категории философского уровня (отражение, образ); во-вторых, в качестве рядоположенных перечисляются понятия различной степени обобщения (например, мотив упоминается через запятую с личностью и деятельностью). Кроме того, перечень явно не полон с точки зрения базовых психологических категорий: отсутствует упоминание о психике, поведении и т.д. Разумеется, эти замечания, не оспаривают само наличие и приоритет в категориально-понятийном аппарате юридической психологии дефиниций общей психологии. Однако следующий подход к перечню и структурированию этих дефиниций представляется более адекватным.
Перечень категорий, которые юридическая психология восприняла из общей психологии, имеет «двухступенчатую» структуру. Первую ступень составляют такие базовые понятия, как личность, психика, деятельность. Вторую ступень занимают понятия также категориального значения, но производные от первых. Так, категория «личность» используется либо, как целостность, либо раскрывается через такие категории второго ряда, как свойства, состояния, мотив, цель; категория «психика» – через психические процессы и закономерности; категория «деятельность» – через поведение, действие (акт поведения).
Применительно к отдельным направлениям (частным теориям) юридической психологии категориальные понятия адаптируются к конкретному предмету исследования.
Во-первых, конструирование и развитие системы необходимых понятий частные теории юридической психологии осуществляют, опираясь в основном именно на общепсихологические категории, а не на целостный категориально-понятийный аппарат юридической психологии, поскольку формирование последнего далеко не завершено. Эта ситуация связана с особенностями исторического развития юридической психологии. Отдельные ее направления по мере истребования практикой возникали в разное время и развивались относительно самостоятельно. Их постепенное сближение на основе информационного взаимодействия и появления комплексных задач происходило до последнего времени скорее эмпирическим путем. Формирование Общей части юридической психологии пока отстает от развития ее Особенной части. Это и вынуждает представителей частных теорий обращаться непосредственно к адаптации категориально-понятийного аппарата общей психологии.
Во-вторых, адаптация общепсихологических базовых понятий на уровень частной теории осуществляется путем введения «понятия-ограничителя», устанавливающего более узкий круг случаев использования понятия, чем тот, на который оно распространяется в общей психологии. Например, говорится о личности преступника; личности субъекта, отбывающего наказание; об особенностях профессиональной психологии следователя, прокурора и т.д.
В-третьих, содержательные характеристики, даваемые той или иной частной теорией «своим» базовым понятиям, имеют общий сектор с характеристиками сходных понятий других частных теорий. Например, структура личности преступника в криминальной психологии и субъекта, отбывающего наказание в психологии исправления осужденных.
Рассмотрим, как эти подходы проявляются на примере формирования понятийного аппарата одного из направлений (частных теорий) юридической психологии, – применения профессиональных психологических знаний в уголовно-правовом регулировании16.
И в рамках данной частной теории происходит процесс «освоения» всего того, что полезно из общей психологии. При этом формулирование и реализация локальных исследовательских задач с использованием специализированной понятийной лексики ориентировано на раскрытие места и роли исследуемых психических явлений по отношению к общепсихологическим закономерностям.
Понятийный аппарат рассматриваемой нами частной теории юридической психологии связан с комплексом ее исследовательских задач, среди которых выделяется разработка психологической характеристики предпосылок и меры уголовной ответственности. Поэтому здесь ориентиром являются общепсихологические категории, перечисленные выше. В то же время речь идет о поведении в уголовно-релевантных ситуациях личности, в отношении которой решаются вопросы уголовной ответственности и наказания. Поэтому на первый план выдвигается понятие осознанно-волевого поведения по отношению к этим ситуациям, как целенаправленного и мотивированного. Соответственно системообразующее значение приобретают понятия способности к такому (избирательному) поведению, наличие или отсутствие этой способности в конкретном случае, а также свойств и состояний личности, влияющих на избирательность в определенной ситуации.
С помощью этих понятий истребуется комплекс профессиональных психологических знаний, необходимых законодателю и правоприменителю для конструирования и применения института предпосылок уголовной ответственности (вменяемость, достаточное возрастное развитие) и института общих начал дифференциации и индивидуализации наказания (личностные свойства и состояния, влияющие на степень ответственности за деяние). В свою очередь решение этих задач предполагает использование и системы детализирующих понятий, таких как цель, мотив, особые психические состояния.
При рассмотрении проблем методологического уровня необходимо показать, как происходит процесс этой адаптации (конкретизации), включая и конструирование некоторых производных понятий, отсутствующих в общей психологии, но выводимых, в конечном счете, с учетом ее общих положений.
Во-первых, из всего класса случаев, охватываемых соответствующими категориями общей психологии, выделяется гораздо более узкий круг, значимый именно для уголовно-правового регулирования. Мы уже отмечали, что этот процесс является исходным для формирования понятийного аппарата частных теорий юридической психологии. Например, из всего многообразия видов (модальностей) аффекта юридическую психологию интересуют аффект гнева и страха.
Во-вторых, применительно к психологическому явлению, признанному существенным в рассматриваемом аспекте ограничивается круг изучаемых параметров. Например, понятие личность здесь используется как обозначающее феномен с гораздо более ограниченным набором исследуемых качеств, нежели в общей психологии.
В-третьих, нередко меняется характеристика значения и места того или иного психического явления в ряду других явлений, по сравнению с аналогичными параметрами в общей психологии. Например, аффект изучается в общей психологии (и это подразумевается его понятием) как один из видов эмоциональных процессов, отличающихся от других особой интенсивностью. Понятие аффекта в общей психологии рядоположено с другими понятиями, обозначающими чувства, переживания и пр. В рассматриваемой же частной теории, разрабатывающей психологические основы уголовной ответственности, понятию аффекта придается особое значение по сравнению с другими видами эмоций.
В-четвертых, в ряде случаев происходит и обратный процесс, когда смысл понятий углубляется, поскольку значимыми оказываются те стороны предмета исследования, которые для общей психологии безразличны. Речь идет о случаях постановки по заказу уголовного права локальных исследовательских задач17. Например, общепсихологические понятия «осознанно-волевое поведение», «аффект» и др. имеют в виду актуальные состояния; для юридической же психологии, в том числе для рассматриваемого направления, характерным и специфическим является ретроспективная оценка состояний. Несколько иной аспект проблемы иллюстрирует еще один пример углубления понятий по сравнению с общепсихологическими. В рамках исследований личности в общей психологии в принципе возможны исследования таких особенностей, как жестокость, хотя известные нам работы это направление не выделяют. Однако, при всех условиях понятийная характеристика мотивации субъекта, обуславливающей «особую жестокость» в отношении потерпевшего, как и осознание этого обстоятельства, для общей психологии безразлично и разрабатывается именно в юридической психологии. При этом и здесь имеет место учет в понятии ретроспективного аспекта.
В-пятых, формирование понятийного аппарата рассматриваемой частной теории включает широкое использование дихотомий. Это связано с тем, что: а) в соответствии с потребностями законодателя и правоприменителя приходится анализировать ситуации, связанные с исследованием рядоположенных психических процессов, состояний, свойств, имеющих противоположный знак. Например, критичность–некритичность личности, рационализм–легкомыслие, сострадание–жестокость и пр. Разновидностью этой исследовательской задачи является и необходимость сопоставительного анализа общей и частной ситуации, когда понятие, выражающее последнюю является производным, но и в то же время противоположным по знаку более общему понятию. Например, способность к осознанно-волевому поведению в уголовно-релевантной ситуации и неспособность к нему; понимание субъектом (потерпевшим) характера и значения действий, совершаемых в отношении него, и непонимания этого.
С учетом изложенного, рассмотрим проблему взаимодействия права и психологии, основные варианты их взаимосвязи, используя сопоставительный анализ понятийного аппарата:
– теория уголовного права и законодатель использует ряд понятий психологии в «готовом» виде. Включаясь непосредственно в закон и приобретая, таким образом, нормативную форму, они не теряют своей психологической основы и должны использоваться в точном смысле, какой они имеют в психологии. Речь идет, в частности, о понятиях мотива, цели, аффекта, риска, личности, уровня психического развития, осознания, и др. При этом: а) право ориентирует психологов на учет специфики психологической характеристики соответствующих свойств, состояний, процессов применительно к уголовно-релевантным ситуациям; б) могут задаваться дополнительные исследовательские задачи (например, раскрыть содержание некоторых специфических для преступлений мотивов или рассмотреть субъективный аспект достаточности мер предосторожности при риске);
– осуществляется проверка имеющихся вариантов концептуальных и нормативных решений, обусловленных нравственными, политическими, житейскими соображениями путем истребования данных психологии (например, при определении возраста уголовной ответственности);
– формулируются значимые для правовой оценки ответственности такие понятия, как, например, «особая жестокость», что предполагает разработку психологией адекватной содержательной характеристики путем использования двузначного психологического понятия «жестокость» (свойство личности и атрибут поведения);
– решается во многом аналогичная задача формирования понятийного аппарата теории уголовного права и закона, но объем соответствующих понятий предполагает сложную работу психолога по разработке комплексной их характеристики, представляющей многозвенную конструкцию. Например, необходимое уголовному праву понятие «вменяемость» имеет в качестве психологической основы систему дефиниций, включающую «способность», «осознание», «управление поведением», «предвидение» и др.;
– теория уголовного права и законодатель используют юридические понятия, имеющие элементарное психологическое содержание. Здесь функции психологии исчерпываются контролем правильности интерпретации соответствующих сведений общедоступного характера. Предложенная схема прямой связи права и психологии носит, конечно, условный характер. Но она позволяет представить сам принцип функционирования механизма взаимодействия в этой сфере. При этом мы имеем в виду и возможность более сложных форм взаимодействия.
Во-первых, типичными являются ситуации, когда проблему, требующую профессиональных психологических знаний обнаруживает не теория уголовного права и не законодатель, а следственная и судебная практика. Это имело место, например, с проблемой значительного отставания некоторых несовершеннолетних – участников общественно опасных действий – в психическом развитии, что делало их фактически недееспособными. В этом варианте взаимодействие развивается через обобщение представителями юридической психологии «сигналов» практики о наличии проблемной ситуации; результаты обобщения в форме научных разработок или предложений представляются законодателю и теории уголовного права. В рассматриваемом нами примере результатом такого взаимодействия стало включение специальной нормы в УК РФ 1996 г. (ч.3 ст.20), в которой предусматривается новое основание освобождения от уголовной ответственности.
Во-вторых, возможен и вариант, когда разработка значимых проблем инициируется непосредственно юридической психологией. Он отчетливо проявился в последние годы, когда, исходя из фундаментальных положений общей психологии, интерпретированных в соответствии с исследовательской задачей, обоснована необходимость учета в уголовном праве таких явлений, как ограничение или утрата избирательности поведения в экстремальной ситуации, наличие «отсроченного» аффекта, влияние старческого одряхления на избирательность поведения и т.д. Несмотря на кажущуюся разнородность этих ситуаций, их выявление (в котором, разумеется, присутствовал и анализ практики), имеют общую концептуальную основу: развитие личностного подхода в уголовном праве.
Описанные нами варианты взаимодействия уголовного права и юридической психологии предполагают некоторую огрубленность информационных моделей объектов, значимых для уголовного права. Это – огрубленность с академических позиций психологии, но степень психологической детализации этих моделей достаточна для реализации прикладных задач юридической психологии.
Необходимо особо подчеркнуть теоретико-прикладной характер юридической психологии, сочетание теоретического и прикладного подходов, т.к. сугубо прикладной характер не исчерпывает ее сущности. Однако теоретическая часть направлена именно на решение прикладных задач. Данному направлению психологической науки присущ не свободный полет фундаментальных психологических исследований, а целенаправленность на решение определенного круга проблем, которые ставит «заказчик» – законодатель и правоприменитель. Эти проблемы связаны либо с интерпретацией в релевантных пределах положений общей психологии о деятельности и личности, либо с детализированным исследованием механизмов поведения, которые «не интересны», «недостаточно масштабны» для фундаментальной науки.
Связь юридической психологии с другими направлениями психологической науки.
Юридическая психология, как уже указывалось, развивается на базе общепсихологической теории и методологии. Однако эффективность ее практических рекомендаций во многом связана с уровнем разработки ряда конкретных проблем в смежных отраслях науки. Она тесно связана и со многими другими прикладными направлениями психологической науки: социальной, педагогической, возрастной, медицинской, инженерной психологией, психологией труда, управления и др. Общими объектами исследований для них являются психическая деятельность, личность, ее поведение в конкретных условиях.
Особенно тесны связи с социальной психологией, ибо многие психолого-правовые проблемы имеют социально-психологический аспект, связаны с механизмами общения и правового взаимодействия людей в их индивидуальной, групповой и общественной деятельности. Педагогическая психология, а также связанные с ней возрастная и детская, изучают закономерности формирования личности, ее направленности, потребностей и мировоззрения, что позволяет раскрыть механизмы и факторы, способствующие противоправному поведению подростков, роль конкретных условий воспитания в формировании правосознания и мотивации поведения личности правонарушителя.
Очевиден общий спектр проблем судебной психиатрии, патопсихологии и юридической психологии – совместное изучение лиц с психическими расстройствами в рамках вменяемости при комплексной психолого-психиатрической экспертизе, анализ влияния психических аномалий на мотивацию и механизм противоправного поведения, в том числе несовершеннолетних18.
В условиях научно-технической революции, характеризующейся резким повышением уровня автоматизации труда, увеличением скоростей, усложнением деятельности человека, обслуживающего современные технические устройства, возрастает значимость исследования психологических механизмов неосторожных деяний. Данные инженерной психологии играют важную роль в понимании причин неосторожных преступлений, в развитии практики судебно-психологической экспертизы по делам о происшествиях и катастрофах, вызванных просчетами в управлении сложными техническими системами и источниками повышенной опасности. Связь юридической психологии с психологией труда и управления обусловлена большим значением изучения юридических профессий, деятельности сотрудника милиции, следователя, судьи, адвоката, разработка научно-психологических основ их профессионального отбора, профессиональной подготовки и повышения мастерства, путей преодоления профессиональной деформации (А.Р. Ратинов).
Взаимодействие юридической психологии с науками правового цикла. Юридическая психология теснейшим образом связана с правовыми дисциплинами. В первую очередь это касается уголовного права. Взаимосвязь уголовного права с психологией нашла свое отражение в самостоятельном направлении исследований – психологии уголовной ответственности. Его предметом является комплекс психических явлений, процессов, свойств личности и ее психических состояний, закономерностей поведения, существенных для уголовно-правового регулирования на законодательном и правоприменительном уровнях. В психологическом анализе (конечно, увязанным с логико-юридическим анализом) нуждаются такие базисные институты уголовного права, как возраст ответственности и его возможные нижний и верхний пределы, вменяемость, невменяемость, пограничные состояния, границы вины при неосторожности, институты освобождения от уголовной ответственности в связи с позитивной направленностью поведения, круг, связанных с личностью обстоятельств, влияющих на характер и степень ответственности и наказания и др. Без такого анализа невозможно обеспечить соответствие уголовного законодательства и его реализации современным требованиям общества, его основным ценностям.
Юридическая психология «проникает в сферу уголовно- процессуальной теории, помогая в решении наиболее сложных вопросов доказательственного права, раскрывая психологический механизм оценки доказательств, формирования внутреннего убеждения, рекомендуя оптимальный с точки зрения психологии порядок доказывания и всего уголовного судопроизводства»19. Она освещает особые условия следственной и судебной деятельности, требующие профессионально необходимых качеств и особых психологических свойств, психический облик следователя, прокурора, адвоката и судьи, особенности их мышления, психологические основы следственной и судебной тактики. Важно и раскрытие психологии иных участников уголовного судопроизводства – свидетелей, потерпевших, специалистов и пр., цели, пределы и средства психологического изучения личности обвиняемого. Наконец, необходимо указать и на психологию отдельных следственных действий – допроса свидетелей, потерпевших и обвиняемых, «следственного эксперимента и проверки показаний на месте, осмотра и освидетельствования, предъявления на опознание и очной ставки, обыска и розыска»20.
Разработка проблем криминальной психологии и, прежде всего проблемы личности преступника, психологии людей с отклоняющимся поведением, преступных групп, мотивации противоправных действий представляет интерес не только для юридической психологии и всей психологической науки, но и для криминологии. «Что же касается криминалистики, то ее разделы (тактика – целиком, а методика – отчасти) базируются на данных психологии»21.
Нельзя не отметить тесную связь юридической психологии с гражданским правом и гражданским процессом. Так при разрешении гражданско-правовых споров может потребоваться назначение психологической экспертизы для решения вопроса о гражданско-правовой дееспособности лица, о возмещении гражданину морального вреда, признании сделки не действительной. По делам, связанным с охраной прав и интересов несовершеннолетних и семьи – для решения вопроса о лишении родительских прав и восстановлении в них, о том, с кем из родителей после расторжения брака будет находиться ребенок и др.
Наконец, практика исправительных учреждений испытывает нужду в научных рекомендациях об изучении личности осужденных, методах воспитательного воздействия на них с учетом психологических особенностей, положения в коллективе в условиях исполнения наказания.
Задачи юридической психологии тесно связаны с основными направлениями ее исследований, совершенствованием деятельности правоохранительных органов:
- разработка методологии, методики и методов теоретических и прикладных исследований;
- анализ социально-психологических факторов формирования и развития правового сознания и правовой культуры; изучение психологических механизмов правовой социализации;
- изучение общественного мнения о праве и правосудии, о деятельности правоохранительных органов;
- анализ использования психологических знаний в уголовно-правовом регулировании; изучение комплекса психических явлений, процессов, психологических свойств личности и ее состояний, закономерностей поведения, значимых для осуществления правосудия;
- разработка предложений по совершенствованию уголовного, гражданского законодательства и практики его применения;
- разработка теории, методики и рекомендаций по использованию психологических знаний при расследовании и судебной разбирательстве уголовных дел (эксперт, специалист, консультант);
- разработка рекомендаций по использованию специальных психологических знаний при осуществлении надзорных функций, прокурорских проверках;
- изучение психологических механизмов противоправного поведения исследования личности преступника, мотивации преступного поведения; изучение факторов, влияющих на противоправное поведение несовершеннолетних;
- разработка социально-психологических основ профила