Сложность решения проблемы соотношения языка и мышления обусловлена несколькими факторами:
· Противоречивостью природы мышления и язык а, сочетающих в себе социальное и биологическое. Через мышление языковые единицы соотносятся с предметами и явлениями объективного мира. В звуковых комплексах языка закрепляются результаты познания, служащие базой для дальнейшего познания.
· Язык и мышление двойственны по своей природе: как средство закрепления результатов общественного познания, они статичны, но как представители речемыслительной деятельности человека вполне динамичны.
· Мышление человека многокомпонентно, а язык многоярусен и многофункционален. Мышление – это одновременно и особый вид деятельности мозга, и орудие отражения действительности, и процесс взаимодействия познаваемого объекта и познающего субъекта.
· Мышление человека многоступенчато. Оно соединяет в себе абстрактную, чувственно-образную, эмоциональную, интуитивную формы, опирается на процессы, протекающие на бессознательно-психологическом уровне. Разные уровни и компоненты мышления по-разному связаны с языком, по-своему сложным и многофункциональным. Решение вопроса о связи языка и мышления осложняется еще и тем, что о мышлении мы можем судить опосредованно, прежде всего по языку.
Существуют совершенно разные точки зрения на проблему соотношения языка и мышления, поэтому и подходов много: генетический, гносеологический и деятельностный (психологический и нейрофизиологический). Самый первый, генетический, связан с генезисом (процессом формирования языка и мышления), как развиваются, формируются в человеческой голове язык и мышление: автономно или вместе и взаимозависимо, что из них первично?
1. Две полярные точки зрения:
· язык и мышление вообще не связаны: А. Эйнштейн (он этим вопрос озабочен не был, его просто спросили для эксперимента)
· Язык и мышление взаимосвязаны, одно без другого никак не может быть, это тождественные понятия: Ф. де Соссюр, К. Маркс. Но здесь важный момент: Маркс рассматривает не язык как язык, естественный, который мы учим французский, английский, русский, а язык – как определённый код, способ передачи мысли. Например, формулы – это ведь тоже язык своего рода. Поэтому он говорит: «В механизме мышления понятие «язык» шире понятия «естественный язык». Нет внеязыкового мышления, но есть мышление несловесное». То есть мы в подсознании что-то думаем, облекаем это всё равно, в любом случае, в какую-то форму, но не обаятельно в язык как таковое лингвистическое понятие. Глухонемые, например, они не знают привычного нам языка со всеми его словами, но общаются посредством языка, но только языка жестов, вот он и код, но в несколько другом смысле.
2. Дальше, в 20м веке начинает активно развиваться психолингвистика, и здесь уже появляется третья концепция, считающая наиболее логичной и более-менее доказанной в наше время, работают с ней сначала психологи, затем и лингвисты. Здесь язык и мышления пересекаются, но не приравниваются, скорее мышление возникает первым, сначала чувственное, затем человек начинает думать и облекать мысли в слова, то есть язык как таковой подключается уже на определённом этапе развития мышления. Среди отечественных учёных, основоположником всего этого считается Сергей Леонидович Рубинштейн, психолог, он выделяет виды мышления: практическое и образное, вот образное уже требует оперирования понятиями и словами, а практическое связано с деятельностью. Также Лев Семёнович Выготский, психолингвист, его монография «Мышление и речь». Основные моменты:
· Язык способ передачи, но не средство формирования мысли
· Думаем мы быстрее, чем говорим, следовательно, мышление первее.
· Снова глухонемые: они не говорят как таковые слова, но ведь думают, поэтому мышление первично.
· Есть мышление авербальное, бессловесное (у маленьких детей, например) и вербальное, словесное, когда возникает необходимость коммуникации.
Проблема происхождения (первичности) языка или мышления решается на материале детской речи, поскольку становление мышления и овладение речью у ребенка в какой-то мере повторяет общие закономерности развития человечества. Одной из центральных является работа швейцарского психолога Жана Пиаже «Речь и мышление ребёнка» и американского психолингвиста Дэна Слобина «Психолингвистика », их выводы:
· Познавательные способности ребёнка опережают его речевое развитие.
· Существуют невербальные типы мышления.
· Нет обязательной связи познавательной деятельности с речевой деятельностью.
· Речевая деятельность структурирована; процесс становления речи проходит определённые этапы.
Дэн Слобин: «язык не является готовой «решеткой», через которую ребенок осваивает мир. Эта решетка создается в процессе развития интеллекта, в результате действий ребенка в окружающей среде».
Сюда же Юрий Сергеевич Маслов:
«Язык связан со всей психической деятельностью человека, т. е. не только с мыслью, но также с чувством и волей. В частности, у ребенка первые проявления речи направлены не столько на осуществление познавательной деятельности, сколько на выражение волевых побуждений и требований, обращенных к окружающим (доминирует апеллятивная функция). Можно сказать, что на раннем этапе младенчества развитие речи и интеллектуальное развитие еще мало связаны друг с другом. Но постепенно обе линии развития объединяются и примерно с двухлетнего возраста язык становится важнейшим средством формирования мысли ребенка и его приобщения к опыту взрослых». То есть язык подключается уже потом, сначала безусловные рефлексы.
В целом, данные генетики говорят, что способность постигать язык в нас заложена генетически, но какой именно язык – это зависит от социальных факторов. Ребёнок от русских родителей не заговорит по русски в Китае, где нет русской речи. То есть язык уже накладывается на мышление на определённом этапе его развития. Мышление человека многоступенчато. Оно соединяет в себе абстрактную, чувственно-образную, эмоциональную, интуитивную формы, опирается на процессы, протекающие на бессознательно-психологическом уровне. Разные уровни и компоненты мышления по-разному связаны с языком, по-своему сложным и многофункциональным. Решение вопроса о связи языка и мышления осложняется еще и тем, что о мышлении мы можем судить опосредованно, прежде всего по языку.