§ 1. Понятие сыскной квалификации деяния и ее соотношение с понятием «квалификация преступления»
Термин «сыскная квалификация деяния» достаточно условен1. Для того чтобы глубже разобраться в том, какое правовое явление он отражает и в чем заключается сущность отражаемого явления, рассмотрим следующие вопросы: что понимается под сыскной квалификацией деяния; каково ее место в правоприменительном процессе; в чем состоит ее значение в ОРД.
Определение сыскной квалификации деяния. Вначале поставим вопрос: должен ли вообще оперативник, получая информацию, оценивать ее при помощи уголовно-правовых норм? Мнения по нему среди большинства ученых практически едины. Однозначно признается, что без применения норм уголовного закона в оценке информации не обойтись. Ведь превалирующей задачей ОРД является получение данных о вероятно совершенном (в прошлом) или длящемся преступлении. Поэтому весь получаемый оперативником массив информации в процессе его мыслительной оценочной деятельности в обязательном порядке просеивается через «сито» конкретных составов преступлений.
В настоящее время, когда ОРД легитимирована и на уровне закона указана ее направленность на выявление, предупреждение и пресечение преступлений (см. ст. 1 и 2 ФЗ об ОРД), с особенной остротой встала задача определиться (прежде всего в научном плане), в какой последовательности и как оценивает оперативник полученные сведения, а также соответствующим образом обозначить проводимую оперативником оценку полученных материалов.
«Окраска» оперативных материалов и сыскная квалификация деяния. Раскрывая понятие последней, нельзя не упомянуть о точке зрения одного из основоположников правового регулирования оперативной работы профессора М.П. Карпушина. Он полагал, что в оперативной деятельности (в частности, органов безопасности) вместо использования термина «квалификация» преступления применяются термины «окраска» или «оценка». Однако суть вопроса, по его мнению, от этого не меняется. «Окраска» есть квалификация. По прошествии времени именно в этом вопросе в практике и теории сыска почти ничего не изменилось, хотя правовое поле ОРД претерпело кардинальные изменения. Поэтому термин «окраска» нуждается в адекватной замене. Причем необходимо наполнение его содержанием, более точно отражающим сущность проводимого оперативниками мыслительного оценочного процесса. Это особенно важно в связи с тем, что выбор оперативником той или иной «окраски» входит в качестве одного из этапов в мыслительный процесс уголовно-правовой квалификации деяния (его неофициального вида).
С научных позиций «окраску» ДОУ можно и нужно отнести к части мыслительного процесса лица, тесно связанной с постановкой гипотез. В теории отмечается, что познание ставит перед собой задачу постижения объективной истины. Поэтому гипотеза, позволяющая в конечном итоге получить не более чем вероятностное знание, является одним из начальных этапов на пути к истине. Именно об этом идет речь в случае выбора той или иной «окраски» материалов дел оперативного учета.
Содержание понятия «сыскная квалификация деяния». Кроме выбора терминологии следует также уточнить содержание рассматриваемого понятия. Причем его невозможно раскрыть без определения сыскной квалификации деяния. Под последней следует понимать единство мыслительного процесса субъекта правоприменения (как правило, оперативника) по установлению наиболее вероятной версии относительно возможной уголовно-правовой квалификации деяния как преступления, и результата данного процесса, находящего выражение в определении основания для осуществления ОРМ (производства ДОУ) и закреплении выводов в соответствующем оперативно-служебном документе (материалах оперативной проверки и др.). Это определение позволяет сгруппировать важнейшие признаки сыскной квалификации деяния. Можно выделить две группы таких признаков, характеризующих и определяющих ее процесс и результат.
Сыскная квалификация деяния как процесс — это, во-первых, последовательная логическая мыслительная деятельность оперативника (другого правоприменителя), осуществляемая после проведения мыслительного процесса квалификации преступления и, во-вторых, установление степени соответствия между признаками события (о котором в ходе ОРД получены сведения) и признаками конкретного состава преступления, указанного в уголовном законе.
Сыскная квалификация деяния как результат — это, во-первых, определение: обоснованности постановки на учет в ОРО оперативно-значимой информации; оснований для проверки сигналов и заведения (прекращения) производства оперативной проверки и, во-вторых, закрепление выводов в одном из оперативно-служебных документов (в агентурном сообщении, постановлении о заведении (прекращении) ДОУ и т.п.).
Важно уяснить, какой смысл вкладывается в «наибольшую вероятность» выдвигаемой версии, так как вероятность можно рассматривать в различных аспектах (например, в уголовно-процессуальном). Если вкладывать в вероятность версии материально-правовой смысл, названный признак определения сыскной квалификации деяния будет означать следующее. Хотя в деянии могут усматриваться отдельные признаки, схожие с признаками не одного, а нескольких составов преступлений (как правило, в ОРД именно так и происходит), группа каких-либо отдельных признаков (или всего один признак) «перевешивает» в пользу выбора сыскной квалификации деяния, предполагающей совершение конкретного преступления.
Соотношение понятия «сыскная квалификация деяния» с понятием «квалификация преступления». Взгляд на понятие сыскной квалификации деяния как хотя и на часть понятия квалификации преступления, но полностью не совпадающее с ней понятие, безусловно, требует аргументации. Видимо, вначале целесообразно рассмотреть содержание самого термина «квалификация». Какую же смысловую нагрузку он несет? Квалификация (от лат. диаНз — какой, какого качества + Гасеге — делать) — это характеристика предмета, явления, отнесение его к какой-либо категории, группе. Отсюда следует, что квалифицировать — значит характеризовать, относить по признакам, качеству к какой-нибудь категории, группе), т.е. данный термин употребляется для определения качества вещи (события, явления и т.п.), для выявления ее свойств, сходства и различия с другой, уже изученной однотипной вещью. Поэтому можно сказать, что квалификация «предмета» в области ОРД — это характеристика события по определенным признакам, соотнесение этих признаков с признаками состава преступления, изложенными в уголовно-правовой норме.
В этой связи наиболее полно отражает сущность квалификации преступления ее определение В. Н. Кудрявцевым, который считает что квалификация преступления — это не только установление, но и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой1. С таким взглядом на понятие квалификации преступления и следует сопоставлять определение сыскной квалификации деяния (как единство мыслительного процесса и материализованного результата). Сыскная квалификация деяния как часть неофициального вида квалификации преступления. Среди юристов довольно широко распространено мнение о том, что квалификация преступления возможна только со стороны следователя, прокурора или судьи, т.е. со стороны лиц, специально уполномоченных законом на ее проведение. Выбор этой позиции позволяет ее сторонникам считать, что квалификация преступления осуществляется только в рамках уголовного судопроизводства. Тем самым отрицается возможность проведения квалификации преступления иными лицами и в другой сфере деятельности правоохранительных органов (например, оперативником в ходе ОРД). Однако такая позиция не согласуется с одним из важнейших положений теории уголовного права.
В этой теории принято различать два вида квалификации преступления — официальную и неофициальную. Неофициальный вид квалификации преступления может осуществлять гораздо более широкий круг лиц, чем предусмотрено УПК. Его проводят и оперативники. Дело в том, что последние квалифицируют преступление только в пределах процесса своего мышления, т.е. оперативники мысленно проводят весь логический процесс, предусмотренный в рамках квалификации преступления, с целью установления всех признаков состава преступления в деянии, о котором получена оперативная информация. Однако они не закрепляют ее результаты в уголовно-процессуальных документах. Таким образом, квалификация преступления проводится не только следователями (судьями, прокурорами), но и оперативниками. Причем последние проводят ее, как правило, через сыскную квалификацию деяния.
Сравнительный анализ понятий «сыскная квалификация деяния» и «квалификация преступления». Понятие сыскной квалификации деяния входит в общее понятие квалификации преступления. В данной связи отметим следующее.
Во-первых, понятие сыскной квалификации деяния является видовым по отношению к понятию квалификации преступления. Если в процессе квалификации общественно опасного деяния может происходить сравнение и установление соответствия его признаков признакам любого из состава преступления, предусмотренных уголовным законом, то в ходе сыскной квалификации деяния такое сопоставление заведомо ограничено. При проведении последней устанавливается степень соответствия признаков деяния, о котором получена информация, прежде всего признакам одного из тех составов преступлений, борьба с которыми отнесена к ведению того или иного ОРО. Здесь будет уместно напомнить о таком оперативном критерии оценки информации, каким является относимость. Именно на его основе полученная оперативником информация проходит через сито правовых норм (т.е. деяние, о котором получена информация, подвергается юридической квалификации с целью определения: относятся ли полученные данные к ведению, допустим, ОВД, органов ФСБ или органов Госнарко-контроля или не относятся). Поэтому только после установления от-носимости данных и будет решаться вопрос о степени наличия в ней признаков конкретного деяния, указывающих на возможное совершение преступления (налогового или против государства). Тем самым будет проводиться сыскная квалификация деяния. Во-вторых, понятия сыскной квалификации деяния и квалификации преступления — совместимые понятия. Причем следует отдельно проводить сравнение понятий сыскной квалификации деяния как результата и как процесса с соответствующими значениями квалификации преступления. Это вызывается тем, что сыскная квалификация деяния как процесс является подчиненным понятием по отношению к понятию квалификации преступления. Так, установление в ходе сыскной квалификации деяния степени соответствия между признаками деяния и признаками состава преступления является оценочным процессом и поглощается более широким — квалификационным. Одновременно сыскная квалификация деяния как результат и квалификация преступления как результат — это перекрещивающиеся понятия (в меньших своих объемах). Причем результатом сыскной квалификации деяния не может быть сразу «положительный» итог квалификации преступления (т.е. установление в деянии всех признаков состава преступления). Результат сыскной квалификации деяния наступает в итоге получения вначале «отрицательного» значения квалификации преступления, т.е. установления в деянии лишь отдельных признаков, схожих с признаками конкретного состава преступления.
В-третьих, сыскная квалификация деяния в своей результативной части почти не совпадает с определением квалификации преступления (ее официальным видом). Как уже отмечалось, данное несовпадение вызвано тем, что оперативники осуществляют, как правило, неофициальный (в сравнении с квалификацией в уголовном процессе) вид квалификации преступления. Именно поэтому ее результаты закрепляются не в уголовно-процессуальных, а в оперативно-служебных документах.
Единство сыскной квалификации деяния и квалификации преступления. Содержание и первого, и второго понятий отражает мыслительную деятельность субъектов правоприменения. Эта деятельность основана на законах логики. Рассматриваемые понятия являются процессами познания, в котором существуют два познавательных уровня — эмпирический и логический.
Эмпирическое познание основано на чувственном восприятии действительности, когда свойства, качества и отношения того или иного предмета (явления) познаются посредством органов чувств. Так, при расследовании уголовных дел следователь имеет возможность получить данные об отдельных обстоятельствах совершения преступления непосредственно, чувственным путем, например при осмотре места происшествия. В ОРД оперативник также имеет возможность получить сведения чувственным путем. Это происходит, например, при непосредственном его наблюдении за лицом, объектом проверки, при проведении оперативно-технических мероприятий.
Однако названные ситуации скорее исключение, чем правило, и только подтверждают то, что такие возможности (как в первом, так и во втором случаях) весьма ограничены. Так как значительная часть информации в ОРД поступает из конфиденциальных источников, эмпирически проверить истинность получаемых при этом сведений удается далеко не всегда. И только чисто логическим, умозрительным путем можно доказать и проверить соответствие их фактическим обстоятельствам дела.
Особенности сыскной квалификации деяния по сравнению с официальным видом квалификации преступления.
Между рассматриваемыми понятиями имеются отличия в использовании методов научного познания. В процессе сыскной квалификации деяния и квалификации преступления делаются те или иные выводы об уголовно-правовой природе содеянного. Выводы формулируются в виде суждений, а процесс выводов представляет собой умозаключение. Основными его формами являются дедуктивное и индуктивное умозаключения. Оба они, безусловно, находятся в тесной взаимосвязи и применяются как при уголовно-правовой, так и при сыскной квалификации.
Можно вести речь об особенной роли дедуктивного умозаключения в процессе квалификации преступления и индуктивного — в ходе сыскной квалификации деяния, конечно же, не упуская из виду их взаимосвязи. Сущность дедуктивного умозаключения при квалификации состоит в том, что квалифицируемое деяние (как отдельное положение) отождествляется с классом деяний (как общим положением) охватываемого состава преступления, указанным в уголовном законе. Подведение единичного, частного под общее составляет логическую природу квалификации конкретного деяния. Отметим также то, что вывод, полученный дедуктивным путем, является достоверным. Его истинность не нуждается в дополнительном обосновании.
Зачастую поступающая в оперативные подразделения информация бывает неполной. Поэтому для ее сыскной квалификации используется, как правило, научная индукция1. Особенное значение приобретает использование индуктивных умозаключений в процессе сыскной квалификации деяния.
Например, вывод оперативника о том, что нарушение правил секретного делопроизводства является причиной утраты документов, составляющих государственную тайну, является научной индукцией. В основе его лежат не только данные, согласно которым подобные нарушения предшествуют порой вредному последствию, но и знание механизма связи нарушения и последствия: нарушение правил вызывает дезорганизацию установленного порядка обращения с секретными документами, что при соответствующих условиях с необходимостью вызывает общественно
Научная индукция - такое умозаключение, в котором вывод основывается на существовании между исследуемыми обстоятельствами причинно-следственных отношений опасный результат. Поэтому, получив данные о нарушении таких правил конкретным лицом, оперативник методом научной индукции оценивает это нарушение как предпосылку совершения преступления, состав которого предусмотрен ст. 284 «Утрата документов, содержащих государственную тайну» УК РФ, и принимает решение о необходимых мерах по предупреждению возможных вредных последствий. Однако вывод, полученный с помощью индуктивного метода, хотя и характеризуется высокой степенью достоверности, носит предположительный характер, а потому нуждается в дополнительной проверке. Проблематичность обобщений в выводах неполной индукции отражает неполноту или незаконченность самого эмпирического исследования.
Сыскная квалификация деяния носит более вероятностный характер по сравнению с квалификацией преступления. Эта ее очередная особенность логически следует из того, что индуктивное умозаключение обязательно требует перепроверки. Исходя из понимания вероятности как меры возможности чего-либо, отметим, что в правовом мышлении оперируют и понятиями субъективной вероятности. Под таковой понимается субъективное убеждение (например, оперативника) в объективной вероятности и оценка ее меры.
Применительно к сыскной квалификации деяния это будет означать то, что выдвигаемые на ее основе частные оперативные версии будут не окончательными, а вероятностными. Причем выводы в результате сыскной квалификации деяния всегда (!) носят вероятностный характер. Это происходит из-за того, что по своей сущности сыскная квалификация деяния является всего лишь приближением к «окончательному» итогу квалификации преступления с различной степенью вероятности1. Характерны различия между сыскной квалификацией деяния и квалификацией преступления по их проведению в различных стадиях оперативно-розыскного процесса. Если квалификация преступления может происходить, как во всех стадиях оперативно-розыскного процесса, то о сыскной квалификации деяния этого сказать нельзя. Из-за своей направленности (как правило, квалифицируется информация, полученная негласным путем) сыскная квалификация деяния проводится исключительно в ходе ОРД. Относительно же ее допущения в стадиях уголовного судопроизводства, думается, имеется основание для ее проведения только в первой из них — возбуждении уголовного дела (причем весьма условно, так как оперативная информация не может без соответствующего уголовно-процессуального оформления служить поводом для возбуждения уголовного дела).
1 Если допустить, что она может быть «однозначна» (т.е. что в результате этой оценки вполне определенно в оцениваемом деянии будет установлено наличие всех признаков состава преступления), то сыскная квалификация деяния окажется не чем иным, как квалификацией преступления.Таким образом, сыскная квалификация деяния носит ограниченный характер. О ней обоснованно можно вести речь (об официальном ее виде) только применительно к ОРД. В отличие от сыскной квалификации деяния квалификация преступления не ограничена какими-либо рамками (например, только ее проведением в уголовном судопроизводстве). С квалификации преступления, по существу, такая деятельность и начинается (т.е. с момента материально-правового обоснования возбуждения уголовного дела). Квалифицировать общественно опасное деяние как преступление могут также оперативники, допустим, получив хотя и первичные оперативные данные, но содержащие все признаки состава преступления. Различия между сыскной квалификацией деяния и квалификацией преступления по юридической силе. Если квалификация преступления и как процесс, и как результат основывается на уголовном законе (т.е. в соответствии с ним происходит установление признаков состава преступления в деянии, а также юридическое закрепление посредством указания на конкретную статью УК), то сыскная квалификация деяния в данном отношении отличается от нее. Хотя в процессе последней образцом и служат нормы УК, однако результатом сыскной квалификации деяния выступает ее закрепление в оперативно-служебных документах. Оно происходит посредством определения основания для заведения ДОУ.
Сыскная квалификация деяния как результат проведенного оперативником мыслительного процесса. И при таком взгляде на нее находятся значительные ее отличия от квалификации преступления. Если при уголовно-правовой квалификации происходит юридическое закрепление установленного соответствия признаков деяния признакам конкретного состава преступления, предусмотренного уголовным законом (например, одной из статей Особенной части УК РФ), то в результате сыскной квалификации деяния происходит закрепление установленной степени соответствия между признаками конкретного состава преступления и признаками деяния, о котором оперативным подразделением получены сведения. Такое закрепление будет выражаться в соответствии полученных данных о тех или иных деяниях лиц (событиях, фактах) положениям нормативных актов ОРО, предусматривающих классификации (окраски) и основания для заведения ДОУ.
Сыскная квалификация деяния носит перспективный характер, а квалификация преступления ретроспективна (при последней подвергается оценке уже произошедшее общественно опасное деяние). Справедливо отмечал М. С. Строгович, что «преступление... есть прошлое событие, оно относится к прошлому, оно уже свершилось... и 'как событие прошлого оно измениться уже не может». Поэтому квалификация преступления хотя и важный этап правоприменительного процесса, однако, лишь констатирующий соответствие УК признаков такого общественно опасного деяния, которое ни в коей мере изменить, «улучшить» уже нельзя. При этом квалификацией деяния как преступления невольно устанавливается и то обстоятельство, что в какой-то мере правоохранительная система государства «не сработала» должным образом, допустив совершение общественно опасного деяния.
В отличие от квалификации преступления сыскная квалификация деяния выполняет прогностические функции.
Например, Ю. А. Тихомиров считает (применительно к управленческой деятельности), что «можно определить прогнозирование... как способ разработки научно обоснованных оценок будущих процессов и ситуаций, подлежащих управленческому воздействию»1. С известной долей осторожности перенеся его понимание прогнозирования на правовую материю, смоделируем следующую ситуацию. Так, получив информацию о намерении гражданина России собрать сведения, составляющие государственную тайну, для передачи их иностранному государству с целью наживы, контрразведчик вполне обоснованно оценит действия данного лица как могущие привести к государственной измене. Тем самым оперативник прогнозирует возможное совершение преступления против государства. Разумеется, соответствующими ОРО в данном случае будут приняты меры «управленческого воздействия» с целью недопущения наступления возможной «будущей ситуации» — совершения названного преступления. Следовательно, дав сыскную квалификацию того или иного деяния как имеющего тенденцию перерастания в преступление, ОРО получают возможность своевременно предупредить вероятное наступление общественно опасных деяний. Именно в этом заключается важнейшая профилактическая роль сыскной квалификации деяния и одновременно состоит одно из коренных ее отличий от квалификации преступления. Весьма существенны различия между сыскной квалификацией деяния и квалификацией преступления по правовым последствиям. Правовые последствия второй из них разнообразны. Самое существенное из их числа - это применение наказания или иных мер воздействия, предусмотренных законом, по которому квалифицировано данное | преступление. Между тем сыскная квалификация деяния не может подобно квалификации преступления выступать правовым обоснованием уголовной ответственности и наказания преступника. И это естественно, так как в оцениваемом деянии устанавливаются только схожие признаки с отдельными из признаков состава преступления, а не тождественные всем признакам конкретного состава преступления.
Однако сыскная квалификация деяния в ОРД может приводить и к иным правовым последствиям. Скажем, в результате сыскной квалификации информации как содержащей сведения о событии, признаки которого схожи с отдельными признаками какого-либо состава преступления против собственности, оперативниками должно быть принято решение о начале работы с целью установления возможного события преступления. Кроме того, проводя сыскные деяния в процессе работы по ДОУ (допустим, материалам оперативной проверки), оперативник может прийти к выводу о целесообразности прекращения дела в связи с неподтверждением первичных данных. Правовым последствием такой сыскной квалификации и принятого на ее основе решения явится снятие объекта дела со специального учета.
Следовательно, материально-правовое содержание сыскной квалификации деяния заключается в том, что она, будучи закрепленной в соответствующем оперативно-служебном документе оперативного подразделения, является правовым обоснованием работы по предупреждению и выявлению событий, имеющих тенденцию к перерастанию в преступления и представляющих угрозу жизненно важным интересам России, а также установлению событий преступлений в ситуациях, когда о них отсутствует необходимая и достаточная информация для квалификации деяний как преступных.
Заключительной в перечне рассмотренных особенностей сыскной квалификации деяния, но далеко не последней по значению, назовем ее большую, чем при квалификации преступления, субъективность. Как уголовно-правовая квалификация деяния, так и сыскная квалификация события представляют собой логические процессы познания, протекающие в мышлении субъектов право применения.
Мышление, охватывая существенные признаки объектов, отражает истину. Истина же имеет двойственную природу в зависимости от того, что отражается (содержание истины) и как отражается (форма истины). По своему содержанию истина объективна, а по форме субъективна, ибо существует в форме знания. Уровень же знаний, глубина проникновения в сущность познаваемого объекта во многом зависят от качеств, которыми обладает субъект. Кроме того, объект всегда «схватывается» субъектом в форме деятельности, практики, т.е. субъективно. Это означает, что принцип объективности познания предполагает учет роли активности субъекта в деятельности по преобразованию объекта. Одним из выражений субъективности и служит оценочный характер познания.
Причины большей субъективности сыскной квалификации деяния кроются в том, что ее результаты закрепляются не в соответствии с единым законодательным актом (как происходит, например, в итоге с квалификацией преступления), а на основе многочисленных ведомственных актов правоохранительных органов и спецслужб. Так, в каждом субъекте ОРД установлен свой порядок работы по материалам оперативной проверки. Такое положение вносит значительную долю субъективизма в сыскную квалификацию деяния.
Резюмируя изложенное о соотношении сыскной квалификации деяния с квалификацией преступления, отметим следующее.
Во-первых, понятия «сыскная квалификация деяния» и «квалификация преступления» соотносятся между собой как видовое и родовое. Причем понятие сыскной квалификации деяния как результата не совпадает с аналогичным понятием квалификации преступления. Вместе с тем, сыскная квалификация деяния является частью неофициального вида квалификации преступления.
Во-вторых, сыскную квалификацию деяния и квалификацию преступления объединяет то, что по своей сущности обе они являются мыслительным процессом лица, основанным на законах логики. В этом процессе происходит сопоставление признаков конкретного события (деяния) с признаками тех или иных законодательных моделей (составов преступления).
В-третьих, материально-правовое содержание понятия сыскной квалификации деяния заключается в том, что она, будучи закрепленной в соответствующем оперативно-служебном документе ОРО, является правовым обоснованием работы по предупреждению и выявлению деяний (событий), имеющих тенденцию к перерастанию в преступления и представляющих угрозу жизненно важным интересам России, а также установлению событий преступлений в ситуациях, когда о них отсутствует необходимая и достаточная информация для квалификации деяний как преступных.
В-четвертых, сыскная квалификация деяния по сравнению с квалификацией преступления имеет ряд особенностей. Они заключаются в: преимущественном использовании метода научной индукции; меньшей степени вероятности правильной оценки деяния как преступления; ее предупреждающей направленности; отсутствии правовых последствий, порождаемых квалификацией преступления (в частности, привлечения лица к уголовной ответственности); большей ее субъективности.