Джейкоб кивнул и посмотрел на меня долгим взглядом.
- А на самом деле? – понизив голос, спросил он. Я в недоумении уставилась на него.
- О чем ты говоришь? – нерешительно спросила я, а сердце пустилось в бешеный пляс. У меня появилось такое же странное чувство, как тогда, когда мы с Джейкобом столкнулись в магазине.
- Я знаю, о чем говорю. Я давно знаю Калленов. Раньше мы довольно близко общались, ну ты знаешь, и проводили много времени вместе. А иногда, когда ты проводишь с людьми много времени, узнаешь о них разные вещи. Никто прямо мне не рассказывал, но это не значит, что я не знаю, - произнес он абсолютно серьезным голосом.
В его словах я почувствовала искреннюю заботу.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - произнесла я. Он кивнул.
- Я не идиот. Мне нравится моя жизнь, и я абсолютно уверен в том, что в ближайшее время не намерен умирать. Я умею держать язык за зубами, и доктор Каллен прекрасно об этом знает. Именно поэтому я все еще жив, - произнес он.
Я сморщила лоб.
- Доктор Каллен знает, что ты знаешь? – Удивленно спросила я. Он кивнул.
- Да, он знает. И я рад, что сейчас ты уже не изображаешь, будто не понимаешь, о чем я говорю. Слушай, я не могу тебе помочь или спасти тебя, я всего лишь подросток, и, ты права, я на самом деле не знаю тебя. Но это не значит, что мне хорошо и я могу спокойно спать, зная, что кто-то наподобие тебя оказался в такой же безвыходной ситуации, что и ты, - произнес он.
Я пристально посмотрела ему в глаза и оглянулась, нервничая из-за того, что нам приходится разговаривать об этом на людях и нас кто-нибудь может услышать.
- Они милы со мной, - выпалила я. Он утвердительно кивнул.
- Я в этом уверен, но от этого происходящее не становится более правильным. И мне плохо от того, что Эдвард пользуется своим преимуществом, обращаясь с тобой так, как он обращается, - с отвращением сказал Джейкоб, качая головой. Я прищурила глаза.
- Эдвард любит меня, - сказала я, злясь от того, что Джейкоб все понимал не так. Но Джейкоб лишь отрицательно покачал головой.
- Мне было непросто поверить в это, но Эдвард любит только себя, - сказал он. – Изабелла, он засранец. Он эгоист.
Я покачала головой.
– Я люблю его, - сказала я, чувствуя, как внутри нарастает злость.
- Дай угадаю: он первый человек, который так с тобой обращается? Улыбается тебе, шепчет всякие милые глупости на ушко? Разговаривает с тобой на итальянском языке, отчего ты готова упасть в обморок от счастья? Да он проделывал то же самое почти что с каждой присутствующей здесь девушкой. Он такой. Он бабник. Ты можешь думать, будто любишь его, но в своей жизни ты просто не видела ничего лучше, - сказал Джейкоб.
Я настороженно посмотрела на него, внутри у меня все бурлило.
- Я люблю его, а он любит меня, и что бы ты там ни говорил, это не изменит моего к нему отношения, Джейкоб Блэк, – едва сдерживаясь от ярости, сказала я.
Казалось, он удивился тому, с каким ожесточением я это сказала, и спустя секунду он кивнул.
- Отлично, - наконец, сказал он, пожимая плечами. – Но как я и говорил раньше, это не значит, что мы не можем быть друзьями. Ты знаешь, что всегда можешь поговорить со мной. Если когда-нибудь захочешь о чем-нибудь поговорить, я к твоим услугам.
- Почему? – спросила я. – Почему тебя это так заботит?
Он пожал плечами.
– Потому что кого-то это должно заботить, - произнес он.
Я открыла рот, чтобы сказать ему в ответ, что люди и так обо мне заботятся, что Эдвард обо мне заботится, но прежде, чем я смогла хоть что-то сказать, за нашими спинами раздался дрожащий от ярости голос Эдварда.
- Че за херня?
Я быстро оглянулась, с ужасом глядя на него, и услышала вздох Джейкоба. Эдвард со злостью посмотрел на него, подошел ко мне и обнял меня за талию.
– Ты, блядь, отвали от нее, понял?
Джейкоб покачала головой, и я охнула.
– Он помог мне, Эдвард, - выпалила я, не желая, чтобы он все не так понял, и сейчас повторилась та же ситуация, что и с Майком Ньютоном, когда тот помог мне, а Эдвард избил его.
- Что значит, он помог тебе? – спросил Эдвард.
Я вздрогнула; мне не хотелось посвящать его в произошедшее.
- Кое-кто из твоих путан или хер знает, как ты их там называешь, зажали ее. Одна из них пыталась ее ударить. Я сделал лишь то, что сделал бы любой мужик в такой ситуации, - пожимая плечами, сказал он. – Да, вообще-то, неважно. Полагаю, большинство других просто стояли бы в стороне и смотрели как две разгоряченные цыпочки разбираются между собой. Но мне бы не хотелось, чтобы Таня исколошматила ее на выпускном балу. Я все еще надеюсь, что сегодня вечером кое-что произойдет.
Эдвард со злостью посмотрел на него, а затем перевел взгляд на меня.
- Таня пыталась тебя ударить? Опять?
Джейкоб презрительно усмехнулся.
- Что ж, я вижу, это уже не первая попытка, - пробормотал он.
- Блядь, заткнись нахрен и займись своими делами, пока я тебя не заткнул, - прорычал Эдвард. Его злость испугала меня, и сердце в груди заколотилось быстрее.
- Ну, да, но... она не ударила. Она только порвала мою цепочку, - сказала я, протягивая ее ему. Он взял ее в руки и, матерясь, засунул ее в карман. Кто-то громко объявил о чем-то, связанном с королевской властью и Эдвард вздохнул.
- Идем, Белла, - сказал он, уводя меня в сторону. Я бросила короткий взгляд на Джейкоба, затем повернулась и поспешила за Эдвардом.
- Тук, тук, - услышала я слова Джейкоба в свою спину.
Я вздохнула, чувствуя себя немного виноватой от того, что Эдвард уводит меня от него, после всего, что Джейкоб для меня сделал и снова оглянулась на него.
- Кто там? – спросила я, останавливаясь. Эдвард тоже остановился и яростно посмотрел на Джейкоба, явно ничего не понимая.
- Танк, - сказал Джейкоб, ухмыляясь.
- Танк ху? – Спросила я, и в тот же момент, когда слова сорвались у меня с губ, поняла его шутку. Танк ху как Thank You (Спасибо). Я захихикала.
- Пожалуйста, Изабелла.
- Такой же придурок, как и всегда, - пробормотал он, дергая за меня за руку, чтобы уйти.
Я улыбнулась Джейкобу напоследок и он улыбнулся мне в ответ, помахав рукой.
- Два сапога – пара, Каллен, - проорал Джейкоб.
Эдвард прорычал какое-то итальянское слово, finocchio, что на слух было похоже на слово Пиноккио.
Мы пробрались сквозь толпу на другую сторону зала и на сцену, где уже сидел какой-то парень за музыкальным пультом, поднялась женщина с микрофоном в руке. Музыку выключили и женщина опять заговорила о каких-то королях и королевах, а Эдвард замолчал и, обвив меня руками, прижал к себе, крепко обняв.
- Ты в порядке, tesoro? – cпросил он. – Прости, что меня там не было. Клянусь тебе, им это так просто не сойдет.
Я вздохнула, обнимая его и зарываясь головой у него на груди. В его объятиях, вдыхая его запах, было так тепло и спокойно.
- Я в порядке, Эдвард. А она не причинила мне никакого вреда, поэтому не нужно ей ничего делать, - сказала я. Он шумно выдохнул.
- Да я пальцем ее не трону, обещаю? – cказал он.
Но я слышала, что он тщательно подбирает слова и у меня появилось предчувствие, что он уже знает, как отомстит ей, и это меня немного испугало, но у меня уже не было сил, чтобы говорить об этом и выяснять его планы. Если уж он что-то решил, то с ним уже бесполезно разговаривать.
В этот момент мы услышали, как объявили имена Эмметта и Розали, а люди вокруг зааплодировали. Я в замешательстве нахмурилась и огляделась, наблюдая за тем, как Роуз и Эмметт поднимаются из толпы на сцену. Эмметт широко усмехался, а у Розали на лице было ее обычное злое выражение.
- Они что-то выиграли? - cпросила я у Эдварда, и он кивнул в ответ.
- Они стали королем и королевой. Это всего лишь соревнование в популярности или чего там еще, короче, кто лучше выглядит, - пояснил он.
- И ты не победил? – спросила я, оглядывая его с ног до головы. Он фыркнул, качая головой.
- Чтобы победить, нужно учиться в выпускном классе, поэтому я выиграю в следующем году, - пояснил он, пожимая плечами.
Я снова прижалась к его груди, подняв глаза на сцену и глядя, как женщина с микрофоном вручает Эмметту и Розали короны. Эмметт взял микрофон у ведущей, и Эдвард захихикал.
– Сейчас что-то будет.
- Вау, я даже не знаю, с чего начать. Я вам нравлюсь, действительно нравлюсь! – сказал он дурашливо высоким голосом. Эдвард снова рассмеялся. – Ну, для начала, я хотел бы поблагодарить мою воспитательницу в детском саду, в Чикаго, как же ее звали. Миссис Джонсон? Джейкобс? Джеймсон? А, Прескотт, вот как ее звали. Миссис Прескотт. О мой Бог, я был в нее так влюблен. Даже в пятилетнем возрасте я уже отлично разбирался в женщинах, вы только взгляните на мою Роузи. Ну разве от нее не вставляет? Короче, я должен поблагодарить миссис Пентекостал, потому что она говорила мне, что я никогда ничего не добьюсь, потому что я бездельник и все в таком духе. Ну кто говорит пятилетнему ребенку, что он никогда ничего не добьется, потому что он лузер? Так что съешьте это, миссис Пресли, кто после этого лузер? Если вдуматься, то у нее были большие старые губы. Могу поспорить, что в жизни ее не раз круто обламывали.
Раздался оглушительный крик и я испуганно съежилась, а все начали громко смеяться. Я увидела, что Розали держит микрофон, качая головой. – Спасибо, - бесстрастно сказала она.
- Эй, я еще не закончил! – заорал Эмметт.
Розали злобно на него посмотрела, сузив глаза и усмешка испарилась с его лица. Она опустила микрофон, и Эмметт попытался выхватить его у него, но она отрицательно покачала головой, отдергивая руку в сторону. Она поднесла микрофон к его рту, чтобы он мог в него говорить и Эмметт рассмеялся.
– Всем спасибо и пофиг на Миссис Паркер!
Эдвард снова расхохотался и я, улыбаясь, посмотрела на него.
- А как звали воспитательницу Эмметта в детском саду? – Обескураженно спросила я.
- Ой, должно быть Миссис Кэмпбелл. Это была немолодая женщина с седыми волосами, - ответил он, не переставая смеяться.
Я хихикнула, поняв, что Эмметт на сцене лишь дурачился.
Спустя секунду начала играть какая-то медленная музыка, и толпа разошлась, а Эмметт и Розали вышли на середину зала. Люди начали делиться на пары, и Эдвард положил руки мне на бедра, приближая их к себе. Я подняла руки и обвила ими его шею, глядя ему в глаза и улыбаясь.
- Я попросил поставить эту песню, - нежно сказал он. Я удивленно на него посмотрела.
- Правда? – спросила я. Он утвердительно кивнул.
- Вообще-то я скорее подкупил диджея, чтобы он нашел эту гребаную песню и поставил ее, - сказал он. – Вот что я делал, пока ты была в туалете.
Он облизнул губы и наклонился вниз, нежно целуя меня. Он начал раскачивать нас в такт музыке и когда в песне начались слова, он начал подпевать. Его голос был тихим и мягким, и от этого сладостного звука все мое тело пронзило приятное возбуждение. Эдвард крепко обнимал меня, сладко целуя меня в губы и напевая песню.
Я не сразу поняла, что певец пел на итальянском языке, и понятия не имела, о чем он поет, но мне понравилось, как это звучало. Спустя мгновение к мужчине присоединилась женщина и начала петь на английском.