СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫРОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ
Узлов Юрий Андреевич кандидат исторических наук, доцент, Кубанский государственный университет, Краснодар
Аннотация:
В статье представлен анализ, посвящённый теоретическим и практическим сторонам изучения элиты, рассматривается ее роль в российской истории, как носителя национального самосознания.
Summary:
The article presents an analysis on theoretical and practical sides of the elite studies, discusses her role in Russian history as the bearer of national self-consciousness.
Ключевые слова: власть; общество; правящая элита; менталитет; социокультурное пространство.
Keywords: power; society; the ruling elite; mentality; social-cultural space.
Исследование проблемы формирования элиты является актуальной для любого государства, а для российского вдвойне, что обусловлено факторами этнического многообразия, особенностями социального устройства, спецификой гражданского менталитета, общество объединяет духовное и социокультурное пространство, общность национальных интересов, консолидирующим центром которого выступает правящая элита.
В общественном сознании принадлежность к элите больше связывается с такими критериями как нравственный облик, интеллектуальный авторитет, служение народу, а не с властными и управленческими функциями. Такой подход в понимании термина элита приводят к дискуссиям специалистов и попыткам соединить в анализе роли элиты оба взгляда на нее.
любые смысловые и функциональные понятия могут быть интерпретированы как объективные, хотя и не всегда как показатели определенных социокультурных изменений в жизни общества, однако они способны раскрыть весьма значимые аспекты социокультурного пространства и таким смысловым индикатором может быть «элита».
Толковый словарь XIX в. В. Даля, не содержит этой категории, что свидетельствует о том, что не было в этом необходимости для русской действительности, соответственно отсутствовало и заимствование. Словарь Д.Н. Ушакова, отметивший уже значительные сдвиги в картине мира русского человека, обусловленные великими социальными потрясениями, содержит исследуемое нами понятие, квалифицируя как «избранное общество». британский словарь 1823 года определяет как «высшие социальные группы».
Среди традиционных разновидностей, относящихся к разряду «правящей элиты», выделяется «экономическая элита». В современном прочтении, она представляет крупных бизнесменов, капитанов индустрии, финансовых магнатов, являющихся незаурядными творческими личностями, наделенными прозорливостью, инициативой и предприимчивостью. По этой теории, личность, наделенная этими качествами и при определенных условиях, может войти в элиту.
«Элита» как понятие, активно вовлекается в публицистический оборот в начале
прошлого века, являясь отражением изменений представлений о социальных группах. В общественном сознании идет смещение в сторону от интеллектуальных, творческих групп, которые осознавались как элита нации в прошлом, к определению ее положения в верхних уровнях политической власти.
Элитаризм приобретает нормативно-практическую направленность в книге «Государь» Н. Макиавелли, в XVIII веке Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш. Монтескье, Ж. Ж. Руссо обосновывали принципы народного суверенитета и искали законодательные механизмы, которые обеспечивали бы подконтрольность властных структур гражданам. Проблемы становления и деятельности властных групп были исследованы в XIX веке В. Парето, Г. Моской, Р. Михельсом, Х. Ортега-и-Гассет, Н. А. Бердяевым, А. Тойнби. Роль элиты в индустриальном и постиндустриальном обществах рассматривались в концепциях М. Вебера, Л. фон Мизеса, Дж. Гелбрейта, Д. Белла, М. Кастельса, Грамши, З. Баумана, П. Бурдье, М. Фуко. В XX веке формируется наука элитология занимающаяся проблемами элитарных структур общества, ее основателями были Ч. Миллс, Р. Михельс, Г. Моска, В. Парето.
Итальянский юрист и социолог гаэтано Моска [1, с. 198] представляет современное общество как две доли: правящее меньшинство (политический класс) или (элита) и подвластное ему большинство; меньшинство монополизирует власть; большинство обеспечивает материальное благополучие меньшинства. Правящее меньшинство стремится передать свои привилегии «традиционным» (аристократическим) путем по наследству, либо демократическим путем (через ротацию). Ученый считает, что такой переход в «наследственное» или «закрытое» состояние, ведёт к вырождению правящей элиты, конфликту с контрэлитой и ее гибели.
Вклад в разработку теории элит внес Роберт Михелс [2, 551], основная его работа «Социология политической партии в условиях современной демократии» (1911) была подвергнута критике лениным. Михельс выдвинул «железный закон олигархии», согласно которому «прямое господство масс технически невозможно» и потому режим неизбежно вырождается во власть немногих избранных – олигархию.
Любая форма социальной организации неизбежно вырождается в номенклатуру, как только лидеры партии и профсоюзов становятся членами парламента, они меняют свой социальный статус и становятся членами правящей элиты.
Итальянский экономист и социолог Вильфредо Парето [3, 145], известен научной общественности «законом Парето», описывающим процесс распределения доходов. В объяснении человеческих действий он выдвинул теорию «остатков» и «производных», а также теорию элиты. В основе его учения лежит идея о том, что значительная часть социальных действий не имеет ничего общего с логикой, а поступки индивидов нередко продиктованы стремлением придать нерациональным действиям некую видимость логичности. По мнению Парето, история человечества есть не что иное, как смена преобладающих настроений среди элиты. К власти могут приходить лидеры с психологией «львов», склонные к консерватизму, однако постепенно в сознании элиты распространяется философия «лис», т.е. людей, склонных к риску. «лисы» приводят общество к кризису, и происходит возвращение консерваторов к власти.
Исследователь информационного общества, американский социолог Мануэль Кастельс [4], выступил в Москве с докладом на форуме «Медиа будущего». Эксперт поделился своими наблюдениями за протестными движениями последних лет, в том числе и в России. В своем выступлении он отметил, что в современном обществе распределение власти зависит от возможности контролировать не только информацию, но и коммуникацию между людьми. Между тем современные правительства по всему миру утрачивают этот контроль: люди самостоятельно информируют друг друга и координируют свои действия через интернет, образуя мощные протестные движения против устаревших социальных институтов. Идеи распространяются как вирус, от человека к человеку, от пользователя к пользователю. Новые общественные движения спонтанны и не имеют лидеров. Эти движения принципиально не прибегают к насилию. Они воздействуют на общество медленно, но неизбежно, создавая новые ценности и тем самым меняя социальную структуру. Отдавая должное современной демократии, Кастельс приходит к выводу, что она далека от совершенства, в обществе ограничиваются индивидуальное и коллективное творчество, информационное пространство и технологии монополизированы узкой группой лиц, что неизбежно приведет к новой демократии.
Т.А. ванн Дейк полагает, что социальное управление, осуществляемое небольшой группой, дает основание также причислять к сегодняшним символическим элитам не только политиков, но и журналистов, учителей, адвокатов, религиозных деятелей, имеющих доступ к публичному дискурсу, а также бизнес-менеджеров косвенно управляющих этим доступом. «Все они являются теми, кого следует назвать властными группами, поскольку отвечают этому критерию. [5, с. 32].
Рождение русской элиты восходит к временам московского периода отечественной истории, О.В. гаман-голутвина [6] посветила этому серию своих работ. Из тех материалов, с которыми нам удалось познакомиться, можно сделать заключение, что «собирание земель» стал главным смыслом в государственном строительстве и источником легитимности власти в средневековую эпоху, что дало основание В.О. Ключевскому квалифицировать историю России, как «историю страны, которая колонизуется» [7, c. 31]. «Национальная матрица» стала главным элементом формирования российского правящего класса и его элиты на протяжении пяти столетий.
Принципы рекрутирования правящей элиты в Московском государстве, куда входило высшее военное и гражданское руководство, купечество и духовенство основывались на получении «привилегий за службу», стержнем такого управления являлось местничество, предполагавшее наделение землей, крестьянами и пр. на условиях договорных отношений.
Петровские реформы изменили основы формирования правящего класса, отличительной чертой нового принципа была не знатность рода, а личные способности и образование. Ротация кадров в органы власти и управления осуществлялась не только из традиционных источников, но пополнялась из талантливых представителей других сословий, что соответствовало западноевропейским традициям. Правящий класс не выпускал власть из своих рук, даже не предпринимал попыток, делиться ею с низшими сословиями, элита оставалась закрытой, она лишь слегка приоткрыла дверь для выходцев из более низких социальных слоев в высшее общество.
Анализируя социокультурное пространство первой половины xVIII в., необходимо отметить, что в то время, когда в европе активно формировалось гражданское общество с рыночной экономикой, в России выстраивалось военнополицейское государство, где имели место ограничения рамками государственных интересов. государственная служба была далека от положения праздного класса, повинности падали на высшее общество с наибольшей тяжестью.
Вторая половина xVIII в. внесла свои коррективы в положение правящего класса. Накануне Великой французской революции, руками екатерины II Российская империя обрела сословную замкнутость. Дворянство, получившее наименование «благородное», законодательно освобождалось от обязательной службы, личных податей и телесных наказаний, имения объявлялись полной собственностью их владельцев. благородное сословие получило право заниматься предпринимательством, иметь в собственном владении заводы и фабрики.
В xIx веке, в царствование Александра I происходит усиление бюрократии, все заметнее становится роль просвещенной общественности в российской повседневности. либеральная часть правящей элиты видела отсталость страны в плохом управлении и коррупции. Свидетельство тому, высказывания крупного государственного чиновника М.М. Сперанского. Занимаясь законотворческой деятельностью, он отмечал, что вместо всех разделений на свободные классы дворянства и купечества, находит в России два состояния: «рабы государевы и рабы помещичьи» [8, c. 239]. либеральный реформатор предлагал сословие чиновников разделить на два класса: высшее и низшее, первое должно быть установлено на праве первородства и предопределено по роду своему к государственным местам и составлять монархическое дворянство (восстановить указ 1714 г.), второе должно быть переведено в разряд простого чиновничества с лишением дворянских прав и привилегий.
Этой же проблемой занимался Н.М. Карамзин, приближенный к Александру I историк, вывел закономерность государственной формы правления от размеров страны и уровня грамотности населения. Автор «бедной лизы», консерватор по убеждению полагал, что, несмотря на сословную замкнутость и отсутствие западных либеральных традиций, монархия способна самостоятельно двигаться в сторону прогресса не прибегая к западному «опыту» [9, с. 45].
Карамзин ошибся в своих прогнозах, монархия не сумела перестроиться и к xx веку исчерпала отпущенный ей лимит времени. В 1917 году наступили смутные времена: в феврале пала монархия, в октябре Временное правительство. Сменилась политическая система, изменился механизм управления и социальная карта многонационального государства, на смену дворянам и купцам в органы власти пришли представители рабочего класса и трудового крестьянства, прежде всего члены правящей партии, имевшие чаще всего непролетарское происхождение.
Изучая материалы советского периода по исследуемой нами проблеме, обращает на себя внимание тот факт, что пролетарское государство, основанное на марксистских принципах, сохранило в своей основе практику своих предшественников формирования правящей элиты. Возьмем один, наиболее характерный пример – этот представительные органы, нет необходимости писать, какую они играют роль в демократических странах, но что они значили в отечественной истории? Скорее всего, ничего, были своего рода, политическим ритуалом. Новая власть охотно приняла силовые традиции прошлого по устранению любой политической оппозиции и отдавала предпочтение тем, кто доказывал свою преданность правящему режиму.
На закате «эры коммунизма», в обстановке «демократизации» и «гласности» закладывались основы демократических преобразований и рыночных отношений, заработал институт частной собственности, открылось пространство обмена с демократическими странами, на таком фоне рождалась новая Россия и ее правящая элита.
Термин «элита» возник в российских научных исследованиях относительно недавно, когда ученые пытались разобраться в том, что происходит в жизни страны, при этом, мотивом заимствования понятия в российскую науку стало стремление понять, какие группы общества способны создать новые модели развития и устройства общества. Концепция элитаризма появилась в общественных науках как потребность идентифицировать действующие властные группы в обществе, предложив для этого категориальный аппарат западной элитологии [10].
В истории все повторяется, провозглашенные в 90-е годы реформы, как курс на демократизацию и модернизацию, обернулись на деле победой бюрократии над идеологией эгалитаризма, социально-экономическим и политическим кризисом, что явилось следствием концентрации экономических и политических ресурсов в руках правящей группы, слабо связанной с национальными интересами. О.В. гаманголутвина [11, c. 46] квалифицировала это явление, как «революцию элит», когда произошла фактическая приватизация не только государства, но и статуса элиты, из носителя миссии она стала приватным субъектом.
Исследователи все чаще задумываются над тем, насколько соответствуют отечественные элиты их статусу, способны ли они выполнять свою миссию и ответить на глобальные вызовы времени. Реалии xxI века породили новые для нашего менталитета, основанного на традиционном гуманизме, испытания, которые требуют научной оценки, чтобы общество могло продолжить свое существование, мысля себя как человеческое, культурное и гражданское. Для нашего народа, в отличие от народов других стран, характерна не столько утилитарная, прагматическая, сколько духовно-нравственная направленность доминирующих в общественном сознании ценностей: справедливость, истина, красота, вера и совесть [12].
Как справедливо заметил Н. бердяев [13, c. 236], в русском народе есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства.
Однако, исторический парадокс состоит в том, что приходящая в очередной раз к власти элита, как правило, на волне борьбы с собственностью и богатством, становится еще более одолеваемой собственническими интересами, которые по ходу разного рода национализаций и деприватизаций, отождествляет свои интересы с интересами нации и народа, что легитимирует ее собственнические притязания.