Пошел легкий дождь. Летний дождь с большими теплыми каплями, разбрызгивающимися повсюду.
- Что за черт? - я слышала, как Марси требовала от всех, кто был дальше по берегу, собраться возле костра.
Я изучала очертания тел, когда люди начали перемещаться, вставая на ноги. Патча среди них не было.
- Давайте все ко мне! - орал Скотт, вскочив на ноги и размахивая руками. Он шатался из стороны в сторону, едва держась на ногах. – Дом семьдесят два по Дикон-роуд, квартира тридцать два. Двери не заперты. Много пива в холодильнике. Ох, и я не упомянул, что моя мама в Банко на всю ночь?
Настроение гуляющих поднялось, все похватали свою обувь и другие брошенные предметы одежды и рванули вверх по песку в сторону стоянки.
Скотт шлепнул меня по бедру. - Подвезти? Да ладно, я даже пущу тебя за руль.
- Спасибо за предложение, но я думаю, что с меня хватит.
Патча тут не было.
Он был единственной причиной, по которой я пришла, и внезапно ночь обернулась не только разочарованием, но и потерей времени. Я должна была почувствовать облегчение, не увидев Патча вместе с Марси, но я испытывала, скорее, разочарование, одиночество, и была полна сожалений. И до смерти устала. Единственное, что было у меня на уме – это заползти в постель и как можно скорее положить конец этому дню.
- Друзья не позволяют друзьям водить машину в состоянии опьянения, - упрашивал Скотт.
- Ты пытаешься воззвать к моей совести?
Он качал ключами прямо перед моим лицом. - Как ты можешь упустить раз-в-жизни-выпадающий-шанс сесть за руль Мустанга?
Я поднялась на ноги и стряхнула песок с брюк. - Как насчет продать мне Мустанг за тридцать долларов? Я даже могу заплатить наличкой.
Он засмеялся, свесив руки мне на плечи. – Я пьян, но не настолько, Грей.
Глава четырнадцатая
(Перевод: Anna_sun)
Уже через несколько минут я вела Мустанг по Колдуотеру, пересекая городишко в направлении от пляжа к Дикон-роуд. Дождь продолжал накрапывать мелкой изморосью. Дорога была узкой, вечнозеленые деревья ютились у правой стороны тротуара. За очередным поворотом Скотт указал мне на комплекс одноэтажных зданий с миниатюрными балкончиками и серыми крышами. Перед домиками виднелся запущенный теннисный корт, примостившийся на маленьком палисаднике. Все это место явно нуждалось в слое свежей краски.
Я завела Мустанг на парковку.
- Спасибо за поездку, - сказал Скотт, положив руку на спинку моего сидения.
Его глаза остекленели, улыбка лениво перекосилась в одну сторону.
- Можешь сделать это внутри? - спросила я.
- Я не хочу идти внутрь, - невнятно пробормотал он. - Ковер воняет собачатиной, а потолок в ванной покрыт плесенью. Я хочу остаться тут, с тобой.
Потому что ты пьян.
- Мне нужно домой. Уже поздно, а я сегодня еще не звонила маме. Она сойдет с ума, если я в ближайшее время не объявлюсь, - я перегнулась через него и толкнула пассажирскую дверь.
После этого он накрутил локон моих волос себе на палец. – Ты такая хорошенькая.
Я размотала прядь. - Этого не произойдет. Ты пьян.
Он ухмыльнулся. – Есть немножко.
- Завтра ты об этом и не вспомнишь.
- Я думал, что на пляже мы пришли к общему согласию.
- Так и есть. И именно так и будет проходить наш договор. Я серьезно. Я выкину тебя отсюда. Иди внутрь.
- Как насчет моей машины?
- Сегодня я поеду на ней домой, а завтра верну ее тебе до полудня.
Скотт удовлетворенно выдохнул и еще сильнее развалился на сидении, - я хочу зайти внутрь и расслабиться под Джимми Хендриксона. Ты скажешь всем, что вечеринка окончена?
Я закатила глаза. - Ты только что пригласил шестьдесят человек. Я не собираюсь входить туда и говорить им всем, что пора выметаться.
Скотт наклонился в сторону, высунулся в открытую дверь, и его стошнило.
Брр…
Я схватила его за рубашку, резко втянула в машину и вжала педаль газа Мустанга, чтобы тот прокатился шага на два вперед. Потом я затормозила и вышла наружу. Обойдя машину на сторону Скотта, я вытащила его под руки из автомобиля, заведомо оберегая свои ноги от содержимого только что опустошенного желудка. Он забросил руку мне на плечо, и это все, что уберегало меня от падения на землю под его весом.
- Какая квартира? - спросила я.
- Тридцать два. Последний этаж, справа.
Последний этаж. Ну конечно. С какой радости мне сейчас должно было повезти?
Я протянула Скотта оба пролета ступенек; тяжело дыша, и, пошатываясь, мы ввалились в открытые двери его квартиры, которая была заполнена извивающимися и трущимися между собой под звуки рэпа телами; музыка была включена так громко, что, мне казалось, мои мозги сейчас разлетятся на кусочки.
- Спальня в дальней части квартиры, - Скотт промычал мне на ухо.
Я протолкалась со Скоттом через толпу, открыла дверь в конце зала и сбросила его на нижний матрац двухъярусной кровати в углу. В углу напротив стояли маленький стол, открытая корзина для белья, стойка под гитару и несколько свободно лежащих гантелей. Стены побелели от времени и местами были украшены постерами из фильма "Крестный отец. Часть 3" и знаменем Патриотов Новой Англии.
- Моя комната, - сказал Скотт, заметив, что я осматриваюсь вокруг. Он похлопал по матрацу рядом с собой. – Располагайся.
- Спокойной ночи, Скотт.
Я стала тянуть на себя закрытую дверь, когда он сказал: - Можешь мне дать попить? Воды. Хочу избавиться от этого привкуса во рту.
Мне хотелось убраться из этого места, но я не могла избавиться от въедливого чувства жалости к Скотту. Если я брошу его сейчас, он, возможно, проснется завтра в луже собственной рвоты. С другой стороны, я могу протрезвить его и дать таблетку ибупрофена.
Маленькая изогнутая кухонька квартиры выходила на гостиную, превращенную той ночью в танцпол, и, протиснувшись сквозь толпу народа на входе в нее, я открывала и закрывала ящики в поисках стакана. Я нашла стопку пластиковых белых стаканчиков над раковиной, открыла кран и подставила стаканчик под струю воды. Когда я поворачивалась, чтобы отнести воду Скотту, мое сердце подскочило. В нескольких шагах от меня, прислонившись к буфету напротив холодильника, стоял Патч. Он отгородился от толпы, и его бейсбольная кепка, натянутая низко на лицо, свидетельствовала о том, что он не заинтересован в длительном общении. Его поза выражала нетерпение. Он поглядывал на часы.
Не видя возможности избежать встречи с ним, кроме как перепрыгнув через кухонный стол в гостиную, и чувствуя, что я задолжала ему цивилизованное обращение – плюс, разве мы не достаточно взрослые, чтобы разрешить этот вопрос зрело? – я разлепила внезапно пересохшие губы и подошла. - Развлекаешься?
Жесткие черты его лица смягчились улыбкой. - Я могу думать лишь об одном, чем занялся бы с бóльшей охотой.
Если это был намек с сексуальным подтекстом, то я собиралась его проигнорировать. Я забралась на кухонный стол, свесив ноги. - Останешься на всю ночь?
- Если я буду вынужден остаться тут на всю ночь, лучше сразу пристрели меня!
Я вытянула руки. - У меня нет оружия, прости.
У него была идеальная улыбка мальчиша-плохиша. - И только это тебя останавливает?
- Выстрелив в тебя, я тебя не убью, - напомнила я. - Одна из оборотных сторон бессмертия.
Он кивнул, жесткая улыбка сверкнула из-под тени кепки. - Но ты бы сделала это, если б могла?
Я колебалась, прежде чем ответить. - Я не ненавижу тебя, Патч. Пока нет.
- Ненависть недостаточно сильна? - предположил он. – Есть что-то глубже?
Я улыбнулась одними губами. Мы, казалось, оба понимали, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет, особенно здесь, и Патч спас нас обоих, повернувшись к толпе позади нас.
- А ты? Останешься надолго?
Я спрыгнула с кухонного стола. - Не. Я несу воду Скотту и освежитель для рта, если смогу его найти, потом уйду отсюда.
Он схватил меня за локоть. - Ты бы застрелила меня, но при этом хочешь спасти Скотта от похмелья?
- Скотт не разбивал мне сердце.
Тишина длиною в два удара сердца зависла между нами, потом Патч очень тихо сказал: - Давай уйдем.
По взгляду, брошенному на меня, я отчетливо поняла, что он хотел этим сказать. Он хотел, чтобы я сбежала вместе с ним. Бросить вызов Архангелам. Презреть то, что они в конечном итоге найдут Патча.
От одной мысли о том, что они могут сделать с ним, я чувствовала себя заточенной в ледяной ловушке, я холодела от страха, застывала от кромешного ужаса. Патч никогда не говорил мне, на что похож ад. Но он знал. И тот факт, что он не рассказывал об этом мне, рисовал передо мной очень живую и очень мрачную картинку.
Я не сводила глаз с гостиной. - Я обещала Скотту стакан воды.
- Ты проводишь слишком много времени с парнем, которого я бы назвал темным, а с моим восприятием такой титул достаточно сложно заслужить.
- Узнать темного принца может только ему подобный?
- Рад, что ты не потеряла своего чувства юмора, но я серьезно. Будь осторожна.
Я кивнула. - Я благодарна за твою заботу, но я знаю, что делаю.
Обойдя Патча, я проскользнула сквозь толпу беснующихся в гостиной людей. Мне нужно было уйти. Это было слишком для меня: стоять рядом с ним так близко и ощущать эту стену изо льда, такую толстую и непроницаемую. Знать, что мы оба хотим то, что не можем иметь, несмотря на то, что желаемое находилось на расстоянии вытянутой руки.
Я проделала уже полпути через толпу, когда кто-то сзади потянул за ленточку моей кофты. Я повернулась, ожидая увидеть Патча, который решил оставить за собой право последнего слова, или может - более пугающее - отбросить все предосторожности на ветер и поцеловать меня, но это был Скотт, который, лениво улыбаясь, смотрел на меня сверху вниз. Он отбросил мне волосы с лица и, наклонившись, прикоснулся губами к моим губам. У него был вкус мятного освежителя для рта и зубной пасты. Сначала я отстранилась. А потом подумала, почему меня должно заботить то, что Патч может это видеть? Я не делала ничего из того, чего он еще не сделал. У меня такое же право идти дальше, как и у него. Он использовал Марси, чтобы заполнить пустоту в своем сердце, а теперь моя очередь – Скотт.
Я плавно провела руками по груди Скотта и обвила его шею. Он понял намек и притянул меня к себе еще крепче, провел ладонями вниз по спине. Вот оказывается как это – целовать кого-то другого. В то время как Патч был неспешен и опытен, выжидал момент, Скотт был игриво настойчивым и немного небрежным. Это было совсем по-другому и чем-то новым… но в целом совсем неплохо.
- Моя комната, - прошептал мне на ухо Скотт, переплетая наши пальцы и потянув за собой через холл.
Я бросила взгляд туда, где в последний раз видела Патча. Наши взгляды встретились. Его рука была напряжена, он схватился ей за шею, как будто глубоко задумавшись, и замер в этой позе, глядя, как я целуюсь со Скоттом.
Вот на что оно похоже, подумала я.
Только мне не стало лучше от этого. Я испытала чувство грусти и унижения, и никакого удовлетворения. Я не относилась к тому типу людей, которые играют в подобные игры или используют грязные уловки, чтобы потешить себя или вырасти в собственных глазах. Но внутри еще горела неугасшая боль, и только поэтому я позволила Скотту увести себя.
Ногой Скотт распахнул дверь спальни. Он выключил свет и мягкие тени опустились вокруг нас. Я скользнула взглядом по маленькому сдвоенному матрацу на нижней койке, потом по окну. Стекло было треснуто. В приступе паники я ясно представила себе, как пролезаю через эту дыру и исчезаю в темноте ночи. Возможно, это знак, говорящий, какую гигантскую ошибку я собираюсь совершить. Неужели я иду на это только для того, чтобы продемонстрировать свое мнение? Так я собиралась показать Патчу, насколько я зла на него и как мне больно? Что это говорило обо мне?
Скотт взял меня за плечи и поцеловал с бóльшей настойчивостью. Мысленно я металась в поиске решения. Я могу сказать Скотту, что мне плохо. Могу сказать, что я передумала. Могу просто сказать "нет"…
Скотт снял свою футболку и отбросил ее в сторону.
- Э-э… - начала я.
И еще раз осмотрелась в поисках выхода, приметив, что дверь спальни, должно быть, кто-то открыл, потому что тень блокировала свет, проникающий из коридора. Тень шагнула в спальню и закрыла дверь, у меня отвисла челюсть.
Патч бросил футболку Скотта в него, та попала ему на лицо.
- Что за… - возмутился Скотт, натягивая футболку через голову и расправляя на себе, чтобы прикрыться.
- Полет окончен, - сказал Патч.
Скотт застегнул ширинку. - Что ты тут делаешь? Ты не можешь сюда входить. Я занят. И это моя комната!
- Ты больной? – спросила я у Патча, щеки пылали ярким румянцем.
Патч скользнул по мне взглядом. - Ты не хочешь быть здесь. Не с ним.
- Не тебе это говорить!
Скотт проскользнул мимо меня. - Позволь мне позаботиться о нем.
Едва он сделал пару шагов навстречу, как кулак Патча врезался в его челюсть с тошнотворным хрустом.
- Что ты делаешь? - я закричала на Патча. - Ты сломал ему челюсть?
- Ауууу… - Скотт застонал, схватившись за нижнюю часть лица.
- Я не сломал ему челюсть, но если он дотронется до тебя, то это будет первым из многого, что я ему сломаю, - сказал Патч.
- Вон! - приказала я Патчу, ткнув пальцем в дверь.
- Я убью тебя, - прорычал Скотт Патчу, открывая и закрывая рот, чтобы убедиться, что нижняя челюсть по-прежнему функционирует.
Но вместо того, чтобы последовать недвусмысленному намеку, Патч в три шага подошел к Скотту. Он бросил его лицом к стене. Скотт попытался выпрямиться, но Патч опять швырнул его на стену, дезориентировав еще больше.
- Только дотронься до нее, - прошипел он Скотту на ухо тихим и угрожающим голосом. – И это станет самым большим сожалением в твоей жизни.
Прежде чем уйти, Патч посмотрел в мою сторону. - Он не стоит того, - он помолчал. - И я тоже не стою.
Я открыла было рот, но у меня не нашлось аргументов. Я была здесь, не потому что хотела этого. Я была здесь, чтобы бросить это в лицо Патчу. Я знала это, и он это знал.
Скотт повернулся, прислонившись к стене.
- Если бы я не был пьян в стельку, я бы достал его, - произнес он, массажируя нижнюю половину лица. - Что он о себе возомнил, черт подери? Я даже не знаю его. А ты знаешь?
Скотт, очевидно, не запомнил Патча по "ЗЭТ", но там было много людей той ночью. Я и не ждала от Скотта, что он запомнит каждое лицо.
- Я сожалею об этом, - сказала я, указав на дверь, где только что скрылся Патч. – Ты в порядке?
Он медленно улыбнулся. – Лучше не бывает.
Это было сказано на фоне расцветающего кровоподтеком следа от удара через всю нижнюю челюсть.
- Он просто вышел из себя.
- Тоже мне, нашел повод, - подчеркнуто медленно произнес он, вытирая тылом ладони полоску крови со рта.
- Я должна идти, - сказала я. - Верну Мустанг завтра после школы.
Мне было интересно, как я собираюсь выйти отсюда сразу за Патчем и не потерять при этом чувство собственного достоинства. Кроме того, я должна была догнать его и признать, что он был прав: я пошла со Скоттом сюда лишь для того, чтобы причинить ему боль.
Скотт зацепился пальцем за мою кофту, удерживая меня. - Не уходи, Нора. Не сейчас.
Я убрала его палец. - Скотт…
- Скажи мне, если я зайду слишком далеко, - сказал он, во второй раз стягивая футболку через голову.
Его бледная кожа светилась в темноте. по рельефности мышц на его руках было заметно, что он провел много часов в тренажерном зале.
- Ты заходишь слишком далеко, - ответила я.
- Это звучит неубедительно? - он смахнул мои волосы с плеч и зарылся лицом в изгиб шеи.
- Я не заинтересована в тебе в этом плане, - сказала я, просовывая между нами руки.
Я устала, и головная боль пульсировала где-то на затылке. Мне было стыдно за себя, я хотела поехать домой и спать, спать, пока не забуду эту ночь.
- Откуда ты можешь знать? Ты же никогда не была со мной в этом плане.
Я хлопнула по выключателю, и комната залилась светом. Скотт закрыл рукой глаза и отступил на шаг.
- Я ухожу… - начала я, а потом запнулась, зацепившись взглядом за участок кожи в верхней части груди Скотта, посередине между соском и ключицей.
Кожа была деформирована и блестела. Где-то глубоко в подсознании я пришла к выводу, что эта метка – обозначение, что Скотт присягнул на верность кровному Братству Нефилимов, но это скорее было похоже на смутную запоздалую мысль, которая бледнела в сравнении с тем, что действительно приковало мое внимание. Метка имела вид стиснутого кулака. Она была совершенно идентична, по форме и размеру, выпуклой печатке на металлическом кольце из конверта.
Продолжая закрывать лицо рукой, Скотт застонал и потянулся к кровати, чтобы обрести опору.
- Откуда у тебя эта метка? - спросила я, у меня пересохло во рту.
Скотт мгновенно испугался и опустил руку на отметину, чтобы закрыть ее. - Однажды ночью я и несколько моих друзей валяли дурака. Ничего серьезного. Это всего лишь шрам.
У него хватило наглости соврать мне?
- Ты передал мне тот конверт, - он не ответил, и я добавила более жестко: - Тротуар. Пекарня. Конверт с металлическим кольцом.
Комната казалась изолированной, отделенной от пульсирующих звуков басов, доносившихся из гостиной, и это пугало. В один миг я перестала чувствовать себя в безопасности, запертая здесь со Скоттом.
Скотт прищурился, он косился на меня в ярком свете, который, казалось, причинял боль его глазам. - О чем ты говоришь? - его тон был настороженным, враждебным, непонимающим.
- Ты считаешь, что это смешно? Я знаю, что ты дал мне кольцо.
- Кольцо?
- Кольцо, которое поставило эту метку на твоей груди!
Он встряхнул головой, тяжело, как будто выводя себя из ступора. Потом его рука рванула ко мне, отбрасывая к стене. - Как ты узнала о кольце?
- Ты делаешь мне больно, - прошипела я со злостью, но на самом деле дрожала от ужаса.
Я поняла, что Скотт не притворялся. Несмотря на то, что он был значительно лучшим актером, чем я могла вообразить, он действительно не знал о конверте. Но он знал о кольце.
- Как он выглядел? - он схватил меня за рубашку и встряхнул. - Парень, который дал тебе кольцо, как он выглядел?
- Убери от меня свои руки, - приказала я, отталкивая его от себя. Но Скотт был значительно тяжелее меня и крепко стоял на месте, прижав меня к стене.
- Я не видела его. Он не сам передал мне кольцо.
- Знает ли он, где я? Знает ли он, что я в Колдуотере?
- Он? – сорвалась я в ответ. - Кто "он"? Что происходит?
- Почему он дал тебе кольцо?
- Я не знаю! Я ничего о нем не знаю! Почему ты не объяснишь мне?
Он вздрогнул от нарастающей паники, которая грозилась взять над ним верх. - Что ты знаешь?
Мой взгляд был прикован к его глазам, но он так сильно сжал мое горло, что было больно дышать. - Кольцо было в конверте с запиской, в которой говорилось, что Черная Рука убил моего отца. И это кольцо принадлежало ему, - я облизала губы. - Ты - Черная Рука?
Выражение лица Скотта все еще выражало недоверие; его взгляд метался то вперед, то назад, решая, поверить или нет моим словам. - Забудь об этом нашем разговоре, если желаешь себе добра.
Я попыталась освободить руку, но он продолжал держать ее.
- Убирайся, - сказал он. - И держись подальше от меня.
Потом он позволил мне уйти, подтолкнув к выходу.
Я остановилась у двери. Вытерла о штаны враз вспотевшие ладони. - Не уйду, пока ты не расскажешь мне о Черной Руке.
Я думала, что я вызову у Скотта более сильную ярость, но он только посмотрел на меня, как на собаку, которую он застал, когда она гадила у него на лужайке. Он сгреб свою футболку и сделал движение, будто собирался натянуть ее назад на себя, а потом его рот искривился в угрожающей улыбке. Он бросил футболку на кровать. Распустил ремень, расстегнул молнию, и выбрался из шорт, оставшись в обтягивающих хлопковых боксерах. Он хотел шокировать, очевидно, пытаясь заставить уйти. Он сделал все, что мог, чтобы убедить меня, но я не собиралась позволить ему так легко избавиться от меня.
Я сказала: - У тебя на коже клеймо от кольца Черной Руки. Не жди от меня, что я поверю, будто ты ничего не знаешь об этом, включая и то, как оно попало туда.
Он не ответил.
- Через минуту после того, как выйду отсюда, я позвоню в полицию. Если ты не хочешь говорить со мной, может быть, ты захочешь поговорить с ними. Может, они сначала посмотрят на клеймо. Могу сказать, внешне оно выглядит не очень хорошо, - мой голос был спокоен, но я вспотела.
Что за чушь я несу, зачем так рискую? Что если Скотт не позволит мне уйти? Я, очевидно, знала о Черной Руке достаточно, чтобы расстроить его. Думал ли он, что я знала слишком много? Что если он убьет меня, а затем выбросит труп в мусорный контейнер? Моя мама не знала, где я нахожусь, а все, кто видел меня в квартире Скотта, были пьяны. Вспомнит ли кто-нибудь из них завтра, что видел меня?
Охваченная паникой, я не заметила, как Скотт сел на кровать. Он зарылся лицом в ладони. Сгорбился, и я поняла, что он плакал: тихо, надрывно, судорожно всхлипывая. Сначала я подумала, что он притворяется, что это какая-то ловушка, но приглушенные вздохи, вырывающиеся из груди, были реальными. Он был пьян, шокирован, и я не знала, насколько он уравновешен. Я не сдвинулась с места, боясь, что даже мелкий шажок может вызвать вспышку гнева.
- Я сильно проигрался в азартные игры в Портленде, - пробормотал он, его голос хрипел от отчаяния и изнеможения. - Менеджер игорного зала дышал мне в спину, требуя деньги, и мне приходилось постоянно оглядываться назад, каждый раз, когда я выходил из дома. Я жил в страхе, зная, что наступит тот день, когда они найдут меня, и я был бы счастлив, если мне бы повезло отделаться лишь раздробленными коленными чашечками. Однажды ночью, когда я шел домой с работы, на меня напали сзади, затянули на склад, и привязали к раскладному столу. Было слишком темно, чтобы рассмотреть этого парня, но я решил, что его подослал менеджер. Я сказал ему, что заплачу, сколько бы он ни попросил, только бы он отпустил меня, но он расхохотался и сказал, что ему не нужны мои деньги – напротив, он уже рассчитался с моими долгами. До того, как я смог понять, не шутка ли это, он сказал, что он Черная Рука, и много денег – последнее, что ему нужно. У него была зажигалка, он поднес пламя к кольцу на своей левой руке, нагревая его. Я вспотел от ужаса. И говорил ему, что сделаю все, о чем он попросит, только пускай он отвяжет меня от стола. Он разорвал на мне рубашку и прижал кольцо к моей груди. Кожа горела, и я кричал изо всех сил. Он схватил мой палец, сломал его и сказал, что если я не замолчу, он будет продолжать ломать мне пальцы, пока не сломает все десять. Он сказал, что пометил меня, - голос Скотта снизился до шепота. - Я обмочился. Прямо там, на столе. Он перепугал меня до чертиков. Я бы сделал все что угодно, только бы не видеть его больше. Поэтому мы переехали обратно в Колдуотер. Я перестал ходить в школу и прятался в тренажерном зале целыми днями, качая мышцы, на случай, если он будет искать меня. Если он найдет меня, в этот раз я буду готов.
Оборвав свой рассказ, он вытер нос тыльной стороной ладони.
Я не знала, могу ли верить ему. Патч явно дал мне понять, что не доверяет Скотту, но тот весь дрожал. Его лицо было болезненно бледным, влажным от пота, и он запустил руки в волосы, делая глубокий судорожный вдох. Мог ли он придумать такую историю? Все детали совпадали с тем, что я знала о нем. У него было пристрастие к азартным играм. Он работал ночами в Портленде в круглосуточном магазине. Он вернулся в Колдуотер, чтобы убежать от своего прошлого. У него на груди было характерное клеймо, которое доказывало, что его кто-то подставил. Мог ли он, сидя в двух шагах от меня, лгать мне о том, через что ему пришлось пройти?
- Как он выглядел? - спросила я. - Черная Рука.
Он покачал головой. - Было темно. Он был высоким, это все, что я запомнил".
Я нащупала нечто общее между Скоттом и моим отцом – оба были связаны с Черной Рукой. Скотта выследили после того, как он сбежал от выплаты долга. Черная Рука выплатил долг Скотта, а в обмен за это заклеймил его. Могло ли то же самое произойти с моим отцом? Могло ли его убийство не быть столь случайным, как считала изначально полиция? Черная Рука выплатил долг отца, а потом убил, когда тот не захотел быть заклейменным? Нет. Я не купилась на это. Мой отец не играл в азартные игры, он не мог вляпаться в долги. Он был бухгалтером. Он знал цену деньгам. Ничего в его ситуации не могло связывать его со Скоттом. Здесь было что-то еще.
- Черная Рука говорил что-то еще? - спросила я.
- Я стараюсь не вспоминать случившееся той ночью, - он засунул руку под матрац и вытащил оттуда пластиковую пепельницу и пачку сигарет.
Он закурил, медленно выдыхая дым, и закрыл глаза.
Мои мысли вращались вокруг одних и тех же трех вопросов. Действительно ли Черная Рука убил моего отца? Кем он был? Где я могу найти его?
А потом новый вопрос. Был ли Черная Рука лидером кровного Братства Нефилимов? Если он клеймил Нефилимов, в этом был смысл. Только лидер, или кто-то, обладающий властью, мог отвечать за привлечение новых членов для борьбы с падшими ангелами.
- Он сказал тебе, зачем поставил это клеймо? - спросила я.
Очевидно, что клеймо было знаком членов кровного Братства, но, возможно, в этом крылось что-то большее. Что-то, о чем знали только члены Братства - Нефилимы.
Скотт потряс головой, делая очередную затяжку.
- Он что-то объяснил тебе?
- Нет, - выплюнул Скотт.
- После той ночи он искал тебя?
- Нет.
По выражению животного ужаса в его глазах я могла сказать, что он боится, и больше ничего не скажет.
Я опять вернулась в мыслях к "ЗЭТ". К Нефилиму в красной футболке. Было ли у него клеймо, как у Скотта? Я была практически уверена, что да. У всех членов должны быть одинаковые метки – только тогда это имеет смысл. Что означает, что в "ЗЭТ" были и другие, такие же, как Скотт и Нефилим. Их члены повсюду, завербованные по принуждению, но несведущие о реальной силе и истинной цели, потому что их держат в тени. Чего ждал Черная Рука? Почему он воздерживался от объединения членов своего Братства? Для того чтобы падшие ангелы не узнали, что он намеревается сделать?
Поэтому убили моего отца? Из-за чего-то, что касалось кровного Братства?
- Ты видел клеймо Черной Руки на ком-то еще? - я знала, что подвергаю себя опасности, оказывая сильное давление, но я должна была определиться с тем, как много Скотт знал.
Скотт не ответил. Он скрючился на кровати, и явно не слышал меня. Его рот был открыт, и от него сильно пахло алкоголем и сигаретами.
Я аккуратно встряхнула его. - Скотт? Что ты можешь сказать мне о Братстве? - я мягко похлопала его по щекам. - Скотт, вставай. Черная Рука сказал тебе, что ты Нефилим? Он объяснил, что это означает?
Но он впал в глубокий, пьяный сон. Я затушила его сигарету, накинула простынь ему на плечи и ушла.
Глава пятнадцатая
(Перевод: Anna_sun)
Я крепко спала, когда раздалась телефонная трель. Вытянув в сторону руку, я наткнулась на ночной столик, где лежал мой мобильный. – Алло? – ответила я, сглатывая слюну.
- Ты уже слышала новости о погоде? – спросила Ви.
- Что? – пробормотала я, пытаясь открыть глаза, но они по-прежнему сонливо смыкались. – Который час?
- Чистое небо, высокая температура и никакого ветра. После занятий мы отправляемся на пляж Олд Орчард. Я как раз гружу в Неон доски для буги-серфинга, – и она начала во весь голос напевать первый куплет "Летних ночей" из Бриолина.
Я поежилась и отодвинула телефон подальше от уха.
Потирая глаза, я старалась отогнать сон, а потом сфокусировалась на циферблате маятниковых часов. Они же не могут показывать шесть… да?
- Мне лучше надеть ярко-розовый купальник без бретелей, или золотистый бикини? Проблема в том, что для бикини сначала нужен загар. Золото только подчеркнет бледность моей кожи. Может, в этот раз я выберу розовый, получу загар и…
- Почему мои часы показывают шесть двадцать-пять? – потребовала я ответа, пытаясь победить сонный туман в голове и добавить голосу звучности.
- Это вопрос с подвохом?
- Ви!
- Да-а. Сильно злишься?
Я захлопнула телефон и зарылась поглубже в одеяло. Внизу в кухне раздался звонок домашнего телефона. Я натянула подушку на голову. Включился автоответчик, но от Ви так легко не избавишься. Она продолжала звонить. Снова и снова.
- Золотистый или розовый? Я бы не спрашивала, если бы это не было так важно. Просто… Риксон будет там, и он впервые увидит меня в купальном костюме.
- Постой. План рассчитан на то, что мы проведем время втроем? Я не собираюсь проделывать весь этот путь до Олд Орчард пляжа, чтобы стать третей лишней!
- А я не собираюсь позволить тебе с кислой миной просидеть целый день дома.
- Нет у меня кислой мины.
- Нет, есть. И она у тебя прямо сейчас.
- У меня на лице раздражение. Ты разбудила меня в шесть утра!