В 1914 г. Б. Пастернак вместе с С. Бобровым и.Н. Асеевым создал новую литературную, футуристическую по своей эстетической ориентации, группу «Центрифуга», издательство которой в 1917 г. выпустило в свет его вторую поэтическую книгу «Поверх барьеров». Творчество Б. Пастернака этого периода развивалось в русле русского футуризма, однако позиция членов «Центрифуги», в том числе и Б. Пастернака, отличалась относительной самостоятельностью и независимостью от поэтических норм.
Летом 1917 г. Б. Пастернак написал стихотворения, которые легли в основу его сборника «Сестра моя - жизнь». Книга вышла в свет в 1922 г. Ее подзаголовок - «Лето 1917 года». Позже, в «Охранной грамоте», поэт отметил, что писал книгу с чувством освобождения от групповых литературных пристрастий. Стихи лета 1917 г. создавались под впечатлением от февральских событий, воспринятых русской интеллигенцией во многом метафизически, как преображение мира, как духовное возрождение. В книге Б. Пастернака нет политического взгляда на происходившее в России. Для него Февраль - это стирание барьера между человеческими условностями и природой, сошедшее на землю чувство вечности.
В книге «Сестра моя - жизнь» как смысл бессмертия представлено творчество М.Ю. Лермонтова. Ему и посвящена книга. Всю жизнь Пастернак надеялся раскрыть тайну лермонтовской сущности.
В начале 1920-х годов к Б. Пастернаку пришла популярность. В январе 1921 г. Б. Пастернак сообщал Д.В. Петровскому: «...зеленейшая молодежь начинает мне подражать, делает из меня мэтра». В 1923 г. он издал четвертую поэтическую книгу «Темы и вариации», в которую вошли стихи 1916-1922 годов. Авангардная поэтика стихотворений Б. Пастернака вызывала критические споры. В статье 1924 г. «Левизна Пушкина в рифмах» Брюсов указывал на противопоставленную классической, пушкинской рифме новую рифму футуристов.
Противоположный взгляд на феномен пастернаковской поэтики высказал Г.В. Адамович в своей книге «Одиночество и свобода», изданной в Нью-Йорке в 1995 г.: стихи поэта в момент возникновения не были связаны ни с эмоциями, ни с чувствами; сами слова рождали эмоции, а не наоборот Г. Адамович указывал на пагубное воздействие поэтики Б. Пастернака на творчество М. Цветаевой, которая, по мнению критика, утратила свое дарование и в каждой строке стала «спотыкаться», а речь ее превратилась в восклицания. Кроме того, критик усмотрел в стихах Б. Пастернака допушкинскую, державинскую трагедию.
Характерно, что сам Б. Пастернак указывал на дифирамбический характер своей ранней поэзии и на свое стремление сделать стих понятным и полным авторских смыслов - таким, как у Е. Боратынского.
Во второй половине 1920-х годов Пастернак Б.Л. Пастернак создал произведения о революционной эпохе, идейная ориентация которых противоречила «Воздушным путям». Это были поэмы «Девятьсот пятый год» (1925- 1926) и «Лейтенант Шмидт» (1926-1927), стихотворный роман «Спекторский» (1925-1931). Б. Пастернак, назвав «Девятьсот пятый год» «прагматикохронистической книжкой», утверждал, что в «Спекторском» сказал о революции больше и более по существу. М.М. Горький одобрительно отозвался о Пастернаке как о социальном поэте.
Постижению легкости, благодати бытия сопутствует тема принятия «миров разноголосицы », которая уже прозвучала и в поэзии А.А. Блока, и в поэзии С.А. Есенина. Лирический герой Б. Пастернака все принимает, все приветствует: «и неба роковую синь», и «всю суть» своей любимой, и «пушистый ватин тополей», и «прошлогоднее унынье».
В 1930-е годы Б. Пастернак - признанный властью поэт. На Первом съезде писателей Бухарин назвал его одним из замечательнейших мастеров стиха того времени. Но во второй половине 1930-х годов он, осознав двусмысленность своего положения, неестественность альянса власти и вольного художника, удалился с авансцены официальной литературной жизни. В 1936-1944 годах он написал стихотворения, составившие поэтическую книгу «На ранних поездах» (1945). В них поэт, уединившись в переделкинском «углу медвежьем», заявил свою жизненную концепцию, в которой приоритетными стали внутренний покой, созерцательность, размеренность бытия, согласованность поэтического творчества с творчеством природы, тихая благодарность за дарованную судьбу
Эстетические позиции Б. Пастернака ориентированы на классический литературный язык. Споря с эстетическими концепциями Белый А.А. Белого и В.В. Хлебникова, он писал о том, что в творчестве самые поразительные открытия совершались «на старом языке». В судьбе Блока Пастернак выделил «все, что создает великого поэта», - огонь и нежность, вихрь впечатлительности; среди этих определений есть и «свой образ мира» - то, что формировало творчество Пастернака. Вспоминая о С.А. Есенине, Б. Пастернак выделил признак артистичности, иначе - высшего моцартовского начала. Эти эстетические критерии - чрезвычайность, свой образ мира, моцартовское начало - были органичны для творчества Б. Пастернака, но они противоречили эстетическим нормам официальной литературы 1950-х годов, в связи с чем Б. Пастернак пережил внутреннюю драму, которую выразил в стихотворении 1959 г. «Нобелевская премия»: «Я пропал, как зверь в загоне. / Где-то люди, воля, свет».
В ряду великих художественных открытий русской литературы XX века поэтическая система Бориса Пастернака по праву занимает одно из первых мест наряду с творчеством Блока и Маяковского. Поэзия Бориса Пастернака представляет собой явление, совершенно новое в русской литературе вообще и в литературе Серебряного века в частности.