Статус города Новосибирск, на тот момент Ново-Николаевск, получает в 1903 г. Открытие же первых школ начинается ещё за несколько лет до этого, с момента основания будущего города весной 1893 г. на месте строительства железнодорожного моста через Обь. С первыми строительными отрядами прибывали и семьи работников. Многие из семейных людей были с детьми. Требовалось предпринять меры, чтобы заняться образованием разрозненной детской толпы, что достаточно затруднительно делать в условиях начавшейся стройки. Начальство железнодорожного строительства все же справилось с этой не легкой задачей, о чем говорит параллельность процессов железнодорожного строительства и открытия первой школы.
Заслуга такого быстрого реагирования на сложившуюся общественную потребность в образовывании детей строителей принадлежит руководителю строительства, инженеру-путейцу, Г.М. Будагову. Вложив собственные средства Будагов в 1893 г. открывает первую и при том бесплатную одноклассную школу с тремя отделениями. Данная школа располагалась в помещении барака в начале ул. Трактовой. Современное название этой улицы – Большевистская. Известно, что школу посещало 80 детей, обучением которых занимались четыре учителя (Н.В. И С.П. Козловы, А.Е. Трубин, А. Посельска). Школа располагала библиотекой[19].В небольших поселениях школа всегда становится культурным центром. Так случилось и в Новониколаевске, на тот момент называвшимся Александровским поселком.
В 1896 г. происходит открытие еще одной школы при ст. Обь. Новая школа для детей железнодорожников была оснащена хорошим библиотечным фондом, учебными пособиями современного образца. Помимо этого в школе имелись даже фисгармония (музыкальный инструмент наподобие гармоники), так называемый «волшебный фонарь» (приспособление для проекции изображений), театральная сцена. По воскресеньям в школе имело возможность обучаться вдогонку своим детям и проводить досуг взрослое население.
Особый интерес составляют жилищно-бытовые условия, в которых пребывали педагогические работники в Сибири. Рассмотрим их состояние на примере письма учителя начального училища с. Больше-Никольского Алексеевской II-ой волости, Василия Козлова, в Отдел Народного образования при Ново-Николаевской Уездной Земской Управе. Из письма узнаем следующие сведения о жилищных условиях сельского преподавателя: «Квартира учащего состоит из одной комнаты длиною 2 сажени и 3 вершка, шириною 1 сажень и 3 вершка, вышиной в – 1 сажень и 10 вершков, с двумя окнами шириною каждое 13 вершков, вышиною в 1 аршин и 9 вершков, с печью шириною 25 вершков и длиною 30 вершков, в котрой есть одна форточка»[20]. Также, письмо сообщает ценную информацию о годе основания самого Больше-Никольского училища в 1909 г. Письмо датировано 22 октября 1919 г.
Заявление учителя Верх-Каргатского начального училища Нижне-Чулымской волости, К.Мордвинова в Ново-Николаевской Уездный Отдел по народному образованию от 19 апреля 1918 г. предоставляет нашему вниманию информацию о школьном оборудовании и особенно интерсующих нас, в данном пункте исследования, бытовых условиях сельских учителей. Автор заявления утверждает, что «при школе квартира для учащего не удовлетворительна не только для семейного, но и для одинокого. Надворных построек никаких не имеется – некуда загнать коровы; не имеется клозета – дети-школьники ходят оправляться в сараи, стоящие близ школы на базарной площади»[21]. Мордвинов сообщает, что просил общество об устройстве надлежащих бытовых условий, на что получил отказ. В конце письма преподаватель делает вежливую приписку о надежде, возлагаемой на членов Школьного Отдела в исполнении просьбы, «хотя, это может внести лишь хлопоты по заполнению ведомостей»[22].
Многократно встречаются упоминания о материальных трудностях, сопровождающих обустройство педагогического процесса: не хватало средств обучения, письменных принадлежностей, детям, повсеместно, элементарно не в чем было пойти в школу за получением знаний. Все это отрицательно сказывалось на возможности проведения полноценных занятий, что порою даже приводило к отказу от осуществления таковых и, как следствие, к закрытию школ.
Подтверждение факта о низкой посещаемости школьных учреждений из-за отсутствия одежды и обуви у школьников находим в письме учительницы Зыряновского училища II-ой Алексеевской волости. Преподаватель уведомляет Школьный Отдел о переводе четырнадцати человек «в III отделение», из которых в школу смогли придти осенью только трое и те оставили в скором времени занятия за неимением одежды и обуви[23].
Школы нуждались в письменных принадлежностях. В Хозяйственный Отдел при Ново-Николаеской Уездной Земской Управе поступали частые прошения от учителей и заведующих школ (приведен в приложении Б). «Прошу выслать в Мало-Никольское начальное училище тетрадей в одну линию 60 шт. Очень нужно. В окрестностях нигде бумаги нет, или слишком дорогая», – пишет 9 марта 1919 г. учительница В. Иванова[24].
Начиная с 1917 г. все силы по решению образовательного вопроса были направлены на борьбу с материальными трудностями. Порядок школьной жизни требовал преобразования в соответсвии с утвердждающимися принципами новой властной структуры государства. В Сибири начинает популяризироваться идея о единой трудовой школе. Однако, опыт применения трудового обучения в сибирских школах уже имелся. В основу решения учреждения трудовых летних сельскохозяйственных колоний еще в начале 10-х гг. XX в. была положена необходимость привлечения учащихся в течение летних каникул к осмысленному физическому труду вне города, в здоровой обстановке сельского хозяйства.
Так, Ново-Николаевское реальное училище им. Дома Романовых сообщает в справке к вопросу об устройстве и расширению средних учебных заведений (к законопроекту, утвержденному 10 мая 1912 г.) о результатах работы двух дружин в составе учеников училища. Сообщается о том, что дружины из 27 человек работали по месяцу весной и летом в с. Прокудском и с. Мотково, что показало необходимость приобретси земельный участок вблизи р. Берди в Ново-Николаевском лесничестве в 20-50 десятин земли.
К сообщению руководства училища прикладывалась предварительная смета расходов на трудовую летнюю колонию. Смета на одну такую колонию предусматривала следующие пункты расходов: 25–30 учащихся, двух преподавателей и одного надзирателя, трех «низших служащих» (повара, коровницу и дворника). Общая стоимость сооружения планировалась в сумму около 19,5 тыс. р. К вопросу о финансировании данного предприятия приводились сведения о трех благотворителях, жертвовавших на обустройство трудовой колонии 2,5 тыс. р.[25].
Однако проблемы возникали не только с обеспечением материально-технической базы процесса обучения. Привлекают внимание документы, отражающие отношение учителей к своим профессиональным обязанностям. Обратимся к копии постановления Правления уездного Учительского союза об отношении учителей к своим обязанностям, взывающей ко всем учащим Ново-Николаевского уезда. Данный документ сообщает нам о следующем положении дел: «В виду того, что многие учащие небрежно относятся к своим учительским обязанностям, - оставляют школу в учебное время под разными предлогами, начинают и кончают занятия несвоевременно, безучастно относятся к запросам сельского населения; а так как подобное отношение некоторых учащих к свои обязанностям роняет авторитет учителя среди крестьянства и ложится темным пятном на весь учительский союз, – Правление Уездного Учительского Союза ПОСТАНОВИЛО: читать недопустимым оставление школы в учебное время без ведома Уездного Школьного Отдела. Занятие в школе учащий должен начинать и кончать своевременно. За небрежное отношение учащих к своим учительским обязанностям правление Союза вынуждено будет ходатайствовать перед Школьным Советом об увольнении их»[26].
Проблема самовольных отпусков учителей в 1917 г. была весьма распространена. Преподаватели могли без предупреждения устроить себе время отдыха посреди учебного процесса. Отдел народного образования Уездного исполнительного Комитета считая подобное явление совершенно не нормальным и приносящим весьма серьезный ущерб правильному течению школьной жизни, просил обратить особенно серьезное внимание на то, что отлучки учащих без отпусков в учебное время допускаемы быть не могут. Отпуска должны испрашиваться учащими начальных школ у Уездных Отделов по народному образованию. Утверждалось, что самовольные отпуска вносят в жизнь школы только дезорганизацию и развал[27]. Таким образом, видим, что не подчинение общепринятым дисплинарным нормам свойственно не только ученикам, но и тем, кто их учит. В реальности современной школы уже трудно себе представить подобное поведение учителей.
Укреплению новой идеологии в образовательном пространстве власти уделяли значительное внимание. Все чаще стал подниматься вопрос о повышении профессионализма учителей, что было особенно актуально для Сибири. Местные органы народного образования в период зимних и летних каникул регулярно организовывали курсы, направленные на повышение педагогического мастерства учителей. На этих курсах делался большой акцент на разъяснение замысла единой трудовой школы. Переподготовка учителей выстраивалась на основе формирования нового миропонимания в рамках советской идеологии: учителей обучали истории Коммунистической партии, новой экономической политике. Осознавалось также, что трудоемкий процесс повышения квалификации учителей не мог эффективно осуществляться без парадигмы, связанной с самообразованием. Так, вводились в эксплуатацию «программы-минимумы», распространялись специальные пособия для самостоятельного образования работников педагогической сферы.
Школьная система испытала ряд серьезных преобразований в 20-е гг. Начинают вводиться утвержденные Государственным ученым советом в 1923 г. новые программы, основанные на комплексном методе. Данные программы предусматривали изучение не каждой учебной дисциплины в отдельности, а освоение окружающей предметной и духовной действительности в контексте таких центровых понятий как природа, человек, труд и общество. Эти обширные комплексные явления учащиеся постигали путем изучения физики, математики и прочих конкретных, прикладных наук.
Программные нововведения представили не малые затруднения для понимания их учителями, в собенности сельскими, так как требовали масштабных, глубинных знаний. Придя к пониманию величины данной проблемы органы народного образования начинают заниматься повсеместной организацией методических бюро. Их роль была высока и, при том, постоянно возростала: регулярно проводились методические конференции, издавлись пособия для преподавателей. Отделом народного образования Сибревкома был выпущен «Сибирский вариант программ ГУСа» – специализированный сборник, методически адаптированный под местные условия.
Учебные программы утверждались постановлениями волостных школьных отделов и подписывались членами отдела народного образования. На примере программы Теренского русско-татарского начального училища Теренской волости резюмируем, что программа составлялась из трех столбцов: номера предмета, наименования самого учебного предмета и самого объемного и информативного столбца с указанием кратких объяснений о преподаваемых предметах для каждого отделения учащихся[28]. В рассматриваемом училище таких отеделений согласно программе было пять. Учебное заведение вело обучение, в общей сложности, по 15 дисциплинам, количество которых варьировалось в зависимости от отделения. К основным предметам относились: чтение, законоучение, арифметика, русский язык, чистописание,национальная и русская история, природоведение, география, пение, рисование.
В расписании уроков для высших начальных училищ обнаруживаем следующий перечень преподаваемых предметов: Закон Божий, русский язык, арифметика, алгебра, геометрия, черчение, история, география, естествоведение, физика, чистописание, рисование, пение, физические упражнения (гимнастика), рукоделие (ручной труд). При этом, в примечании указывлось о временной не выплате жалованья Земской Управой по ведению таких занятий как графическое искусство, гимнастика и рукоделие[29] (приведен в приложении В).
С быстрым уровенем развития торговли, промышленности, сельского хозяйства; с укреплением транспортных сообщений возникает и потребность в строительстве различных типов школ. Каждая из этих школ по-своему решала вопрос о соотношении общего и специального образования.
Вместе с тем, необходимость повышения уровня профессиональной подготовки становилась все более очевидной. Об этом свидетельствуют неоднократные прошения в Ново-Николаевскую уездную управу об открытии ремесленных училищ. Так, в 1915 г. поступило 57 подобных прошений, составленных крестьянскими собраниями. В городских начальных школах также отмечался интерес к специальной подготовке учеников: в них стали появляться ремесленные классы.[30] Все это приводит к тенденции формирования общего образования, сочетающегося со специализацией, что уже позволяет утверждать о его профориентированной направленности.