В 1935 г. были посвящены в сан первые выпускники: отцы Найлович, Подзява и Недточин, которые получили направления из КВЦ для работы в католических миссиях. Первые двое принадлежали к конгрегации мариан и отправились в Харбинский ординариат, где включились в состав марианской общины византийского обряда. Иезуиты византийского обряда после получения необходимой подготовки направлялись в провинции своего ордена, где вливались в состав местных иезуитских общин.
Выпускники были ориентированы на ежедневное служение Литургии Иоанна Златоуста по григорианскому календарю, который был в обиходе в Руссикуме, и частное чтение иерейского молитвослова по образцу латинского бревиария. В «Руссикуме» они были научены выпеканию просфор по рецепту Швайгля.
В 1935 году первый выпускник Руссикума Михаил Недточин был послан с миссией в США. На лайнере «Рекс» из Неаполя он пересек Атлантический океан и прибыл в Нью-Йорк. Далее по железной дороге он отправился в Лос-Анжелес, где находилась большая русская колония. Он был принят местным латинским епископом, приписан викарным священником к хорватскому приходу и определен на жительство в приходской дом (общежитие для безженных священников). В городе было множество национальных кварталов, в т.ч. и русский. Связей с русскими эмигрантами у него не было никаких. Недточин снял дом в еврейском квартале и собственными руками сделал там маленькую домовую церковь русского обряда. На крыше дома он установил восьмиконечный крест. В русском квартале он развесил объявления о богослужениях. Ему удалось установить контакт лишь с русскими молоканами, которые считали его астрологом. Он пытался проповедовать им католичество и заинтересовать житием Терезы от Младенца Иисуса. Вскоре от одиночества и непонимания смысла своей миссии у него последовал душевный срыв. Он часто пропадал на несколько дней и возвращался пьяным в приходской дом. Ординарий[171], опасаясь его негативного влияния на латинских священников, потребовал немедленного отъезда назад. Вскоре Недточин получил назначение в Париж. Руководство Руссикума было озадачено подобным поведением первого выпускника. В дальнейшем большинство русских выпускников коллегии так и не смогли вписаться в прокрустово ложе латинской дисциплины. Это заставило руководство апостолата набирать кандидатов в русское священство среди народов, генетически связанных с латинством.
По следам Недточина был послан английский иезуит византийского обряда Джон Райдер, который пытался распространять в русском квартале католические книжки до тех пор, пока его не ограбили местные бандиты. Молокане взяли его под защиту, но были равнодушны к его проповедям.
Другой выпускник немец русского происхождения Андрей Рогош прибыл в Нью-Йорке, где ему удалось найти нескольких русских, ранее конвертировавшихся в католичество. Он разыскал их по адресам, взятым в Восточной конгрегации. После того, как ему удалось собрать десять прихожан, он объявил об основании русского прихода. Местное русское православное духовенство разных юрисдикций выступило против Рогоша в проповедях, чем подхлестнуло интерес к его миссии. Рогош, стараясь сохранять с православными священниками мир, заверял, что работает только с формально перешедшими в католичество. Если приходившие православные спрашивали, могут ли они посещать его богослужения, то он требовал от них документальной конверсии. Рогош отличался немецкой аккуратностью и методичностью. За тридцать лет своего служения в Нью-Йорке он ни разу не пропустил воскресной литургии.
В 1937 г. в Финляндию был послан новоначальный голландский священник Арманд де Калуве, которые при содействии польского ксендза открыл в подвале костела в г. Териоки (ныне Светлогорск) маленькую церковь византийского обряда. Появление целибатного голландского священника, одетого в русский подрясник и служащего по-православному в польском костеле не произвело никакого впечатления на местных русских, которые занимались сохранением своей самобытности в противовес попыткам финского правительства навязать им западную культуру, финский язык и григорианский календарь. Вскоре к Арманду присоединился его кузен Роберт. Во время начавшихся войн с СССР оба священника были вынуждены эвакуироваться в глубь Финляндии. Они занимались работой с русскими военнопленными и помогали мирному населению. Католическая община была не в состоянии их содержать, поэтому Арманд устроился преподавать голландский язык в Хельсинкский университет. Он ощутил свою невостребованность как священника и непонимание, зачем ему нужно агитировать среди русских православных, которые имеют в Финляндии устроенную духовную жизнь, своих священников и храмы. Вскоре он покинул католичество, вступил в брак и продолжил церковное служение в качестве лютеранского пастора среди финнов. Его кузен Роберт также отказался от мысли вести католическую агитацию среди русской православной общины. Он занялся иконописанием, переводами с голландского языка и преподаванием византийского искусства в университете. Служил он, главным образом, приватно для себя и любителей византийского обряда из числа римских католиков.