Стихи Михаила Ножкина
Михаил Ножкин родился19 января [3] 1937 года [4]вМоскве [5].
Окончил строительный техникум Моссовета [6]. В 1961 году [7] окончил Театральную студию эстрадных искусств Московского театра эстрады [8], в том же году был принят в труппу.
В кино начал сниматься с 1968 года [9]. С 1973 года [10] член Союза кинематографистов СССР [11].
Автор текстов песен к нескольким кинофильмам («Золотые рога» [12], «Финист — Ясный Сокол» [13] А. А. Роу [14] и др.). Песни на его слова, такие как «Последний бой», «Последняя электричка», «Девчонка-проказница», «Честно говоря», «Я люблю тебя, Россия», «А на кладбище всё спокойненько», «Образованные просто одолели», «Под городом Ржевом» получили широкую популярность.
С 1995 года [15] — член Союза писателей России [16].
Михаил Ножкин активно занимается общественной жизнью. Известен резкой критикой таких поэтов, как А. А. Вознесенский [17] иЕ.А. Евтушенко [18]. В публичных выступлениях не раз критиковал реформы [19] М.С. Горбачева. Член редакционного совета радиогазеты «Слово» [20], является сторонником КПРФ [21]. Член редакционного совета газеты «Прогноз развития» [22], регулярно публикующий публицистические произведения и стихи в этом издании.
* * *
Я всю жизнь за тебяпостоять не боюсь,
Я за счастье твое
вечно Богу молюсь,
Моя Белая Русь,
моя Малая Русь,
И Великая вечная Русь.
ДОЖДЕТСЯ!..
Угрюмо глядят оскорбленные массы
На эти безбожно-лихие пиры,
Оружия нет у рабочего класса,
Но есть и булыжники, и топоры...
А зло в нашем доме давно уж лютует,
Давно по России гуляют враги,
А Лобное место давно уж пустует
И ждет не дождется гостей дорогих!..
ПОМНИТЬ!..
Белая баня кровавая,
Только вот плакать о ком?
Вот они — левые, правые
Вдоль парапета рядком.
Смелые были, веселые,
Только что были, и нет,
Скромный булыжник под голову,
Доброе слово вослед!..
Помнить нам необходимо,
Помнить сейчас и потом
Красный от крови,
Черный от дыма
Белый расстрелянный дом!..
ПРЕДАТЕЛЯМ РОССИИ
Уйдите, пока не погнали,
Бегите, пока не догнали,
Скачите галопом, аллюром,
Спасайте продажные шкуры!
Но где бы, куда б вы ни скрылись,
Куда бы вы ни закатились,
Мы помнить о вас не устанем,
А время придет — и достанем!
И всех — на скамью подсудимых,
Предателей наших «родимых»!..
ЗНАЮ
Я в черный список черною рукой
Давно уж занесен, я это знаю!..
За что же мне, за что почет такой? —
За то, что я с надеждой и тоской
Люблю тебя, земля моя родная!
За то, что я с тобою навсегда,
За то, что твой до капельки,
до крошки,
За то, что не предам и не продам,
А надо будет — жизнь свою отдам
За негасимый свет в твоем окошке.
За то, что помню Отчество твое,
Великое и грозное былое,
И не приемлю о тебе вранье,
И вечно разгоняю воронье
Над буйною твоею головою.
За то, что верю — свет твоей звезды
Путь озарит грядущим поколеньям,
И семена твои дадут плоды,
И нету в мире силы и беды,
Чтобы тебя поставить на колени!..
СОЛДАТСКОЕ СЛОВО
Весна, Победа, Родина, Народ —
Слова дороже сыщутся едва ли,
Мы с этими словами шли вперед,
Мы с этими словами погибали.
Мы пали, укрепляя плоть земли,
Вошли, как сваи, в русские равнины,
Дорогою Победы пролегли
До самого проклятого Берлина!
И не вернулись мы домой назад,
Просрочили заветные свиданья,
И выплакали матери глаза,
И высохли невесты в ожиданье...
Но наш огонь бесследно не угас,
Жизнь, как известно, вечное движенье,
И пробил час, и мы воскресли в вас,
Вы — наша память, наше продолженье!
Мы верим в вас! Мы знаем, что не зря
За ваше счастье шли навстречу смерти,
Хоть между нами, честно говоря,
Так не хотелось умирать, поверьте!
Ведь многие из нас моложе вас,
Мы из-за школьной парты в строй вставали,
На фронте мы взрослели каждый час,
Там нам на возраст скидки не давали.
Хотели мы допеть, дотанцевать,
Дожить и доучиться так хотели,
Невест своих хоть раз поцеловать,
Ведь многие и это не успели.
Как вы, такими мы хотели быть,
И вам за нас шагать по всей Планете,
За нас дожить, достроить, до любить
И в будущем за прошлое ответить!..
У ВЕЧНОГО ОГНЯ
Я мимо никогда не прохожу,
В военный полдень память возвращая,
И с трепетом душевным подхожу,
Огнем нетленным совесть очищая.
И прошлое врывается в меня,
И суета уносится куда-то,
И голос неизвестного солдата
Мне слышится у Вечного огня!..
У ТРОИЦЫ
У Троицы, у Сергия в гостях,
Покой себе желанный возвращаю,
И, неподвластный прочим всем властям,
К Всевышней власти душу обращаю!..
ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Вербное, вербное, вербное! —
В Церковь пойду помолюсь,
Верую, верую, верую
В вечную, светлую Русь!
Крутится, крутится, крутится,
Крутится шар голубой,
Трудится, трудится, трудится
Время над нашей Судьбой.
Как бы там, где бы там, кто бы там
Нам не пытался вредить,
Мы ж с тобой не биороботы,
Значит, должны победить!
Вычистить Землю от нечисти,
От подлецов и невежд,
Вылечится Человечество,
Сбудется время надежд!
Крестится, крестится, крестится
В полдень пасхальный Страна,
В небо по радуге лестница.
Выдержит скольких она?
Светится, светится, светится
Солнца бессмертная плоть,
Встретится, встретится, встретится
Нам по дороге Господь?
Спросит он рать нашу смелую: —
В век испытаний лихих
Все ль вы дела переделали.
Все ль искупили грехи?..
Рано вам, рано вам, рано вам.
Ваша пора не пришла,
Живо на Землю по радуге,
И за дела! За дела!..
Вербное, вербное, вербное! —
В Церковь пойду помолюсь.
Верую, верую, верую
В нашу Великую, целую.
Значит и в Малую, в Белую.
В вечную светлую Русь!
* * *
Эти стихи написал Михаил Ножкин в далёком уже 1971 году. Стихи от сердца, стихи от боли, стихи от пережитого…
Две коляски
На тихом скверике зелёном
Тянулись к Солнцу липы, клёны,
Дразнил бездомный воробей
Ленивых, толстых голубей,
Уткнулись дедушки в газеты,
Давали бабушки советы,
В цветах переливались краски,
Вокруг резвилась детвора,
И у скамейки две коляски
Застыли с самого утра…
Стояли рядом две коляски.
В одной сидел курносый внук,
И слушал дедушкины сказки.
И вдруг… Спросил он деда вдруг:
Скажи, зачем в коляске рядом
Вот этот человек сидит,
Ведь он же дядя, взрослый дядя,
Ему давно пора ходить?..
Да что ходить, — он должен бегать,
И прыгать выше облаков, —
А он сидит и смотрит в небо,
И всё вздыхает глубоко.
Он должен мчаться по дорожкам,
Иль сам возить кого-нибудь…
А может, он устал немножко,
И сел в коляску отдохнуть?
Ему там тесно, я же знаю,
Мою коляску предложи,
А я немножко погуляю…
Ну что же ты молчишь? Скажи!
А дед молчал. Лишь под щеками
Ходили желваков бугры,
Виски трещали под руками, —
А дед молчал, молчал навзрыд!..
Потом, зубами скрипнув даже,
Сказал сурово пацану:
Тот дядя в лётном экипаже
Со смертью дрался всю войну.
Бросался первым в ад кромешный,
И не жалел ни рук, ни ног,
И потому сидит, конечно,
Чтоб ты, мальчишка, бегать мог.
Так знай же, мальчик, цену счастья,
Знай, перед тем, как жизнь начать!..
А может, дед неправ отчасти,
А может, лучше промолчать?
Как говорит один знакомый, —
Зачем былое вспоминать?
Мы много лет уже, как дома,
Давно уж кончилась война,
Давно уж всё переменилось,
И те давно уже не те,
Давно пора забыть, что было
На безымянной высоте.
Довольно, хватит в прошлом рыться,
Что было, сплыло навсегда…
Он, правда, сам то «этих фрицев»
В глаза ни разу не видал…
Но люди есть и будут люди,
И всех, мол, надо уважать,
Давайте, граждане, не будем
Их нашим прошлым обижать!..
О, психология мещан,
Она в нём все-таки проснулась!
Ему-то можно всех прощать,
Его война и не коснулась.
Он выжил, уцелел тогда,
Сберёг здоровье и фигуру,
Блестит на лацкане медаль —
За оборону личной шкуры!
Он жив, он даже учит жить,
Ему за прошлое не больно,
Ему на тех, кто ТАМ лежит,
Плевать с высокой колокольни.
Он в славе, на виду всегда,
Он в кабинете важно киснет,
И щёки со спины видать,
И пузо по колено виснет…
Он говорит: — Пора забыть,
Мол, столько лет, мол, сколько можно!
Но как же быть, но как же быть,
Когда забыть-то невозможно!..
Но как же быть, коль до сих пор
Дым над планетою витает,
Но как же быть, коль до сих пор
В семье кого-то не хватает.
Коль до сих пор отец в ночи
Вдруг начинает тихо плакать,
Иль вскакивает и кричит —
Вперед! За родину! В атаку!..
Коль до сих пор, терзая слух,
Скрипят на улицах протезы,
Коль до сих пор от слёз старух
Ржавеет на крестах железо!..
Эй, вы, грядущие века,
Глядите же, глядите сами, —
Прохожего пустой рукав
Трепещет на ветру, как знамя!..
Забыть? Сменять кружки медалей
На звонкие кружки монет,
Страданья отнести к преданьям
И спрятаться за давность лет!?..
Нет, надо помнить, слишком рано,
Не время нам отбой трубить,
Мы обещаем ветеранам
Войны вовеки не забыть.
И наши внуки помнить будут,
Во ЧТО обходится война,
И никогда не позабудут
Тех, безымянных, ИМЕНА!
А на Кладбище все спокойно
Четверть века в трудах да в заботах я,
Все бегу, тороплюсь да спешу.
А как выдастся время свободное –
На погост погулять выхожу.
Там, на кладбище, так спокойненько,
Ни врагов, ни друзей не видать,
Все культурненько, все пристойненько –
Исключительная благодать.
Нам судьба уготована странная:
Беспокоимся ночью и днем,
И друг друга грызем на собраниях,
Надрываемся, горло дерем.
А на кладбище так спокойненько,
Ни врагов, ни друзей не видать,
Все культурненько, все пристойненько –
Исключительная благодать.
Друг на друга мы все обижаемся,
Выдираемся все из заплат,
То за лучшую должность сражаемся,
То воюем за больший оклад.
А на кладбище так спокойненько,
Ни врагов, ни друзей не видать,
Все культурненько, все пристойненько –
Исключительная благодать.
Ах, семья моя, свора скандальная,
Ах, ты, пьяный, драчливый сосед,
Ты квартира моя коммунальная –
Днем и ночью покоя все нет.
А на кладбище так спокойненько
Среди верб, тополей да берез,
Все культурненько, все пристойненько,
И решен там квартирный вопрос.
Вот, к примеру, захочется выпить вам,
А вам выпить нигде не дают,
Все стыдят да грозят вытрезвителем,
Да в нетрезвую душу плюют.
А на кладбище так спокойненько,
От общественности вдалеке
Все культурненько, все пристойненько,
И закусочка на бугорке.
Заболели мы автомашинами:
Дай нам «Волгу», «Москвич», «Жигули»,
Обеспечь запасною резиною
И гараж вынь хоть из-под земли.
А на кладбище так спокойненько:
Каждый в личном своем гараже,
Все культурненько, все пристойненько,
Все наездились вдоволь уже.
Старики, я Шекспир по призванию,
Мне б «Гамлетов» писать бы, друзья.
Но от критики нету признания,
От милиции нету житья.
А на кладбище, по традиции,
Не слыхать никого, не видать,
Нет ни критиков, ни милиции –
Исключительная благодать.
ЭТИ РУССКИЕ СТАРУХИ...
Ах, эти русские старухи!
С улыбкой тяжкой крест несут,
С неистребимой силой духа
И с вечной верой в правый суд!
Умеют справиться с бедою,
Стократно горе пережить,
И существо их молодое
Не устаёт добру служить!
Умеют радоваться жизни,
Готовы целый мир обнять,
От века будто бы стожильны,
А почему? – И не понять.
Любая им работа впору,
И все заботы – нипочём,
Они как печка, от которой
Мы начинаем свой отсчёт.
При жизни более чем скромной –
Чего уж тут греха таить, --
Готовы целый мир огромный
И накормить и напоить.
И родила их мать—Россия,
Среди лесов, среди полей,
Среди раздольной да красивой
Необозримости своей!
В них наша славная порода,
В них мудрость прожитых веков,
В них соль земли, в них суть народа,
В них боль великих босяков!
Они такого навидались,
Так намотались на Руси,
Так натрудились, настрадались,
Так натерпелись, нарыдались,
Представить даже нету сил!
Им в мирный день забот немало,
А уж в военные года,
Когда на нас беда напала,
Вот уж досталось им тогда!..
Родня на фронт спешила дружно,
Старухи, добрый дав наказ,
Крестили вслед – идите, нужно! –
И в сто работ вцеплялись враз.
В тылах с разрухой воевали,
Победный укрепляя дух,
И в городах к станкам вставали,
И в деревнях впрягались в плуг.
И там, где трудно, там, где надо,
Повсюду были впереди,
А дома тайно, у лампады,
Шептали – наших пощади!..
Но к их мольбе, к душе их тонкой
Судьба была глуха, нема,
И похоронки, похоронки
Взрывали горем их дома!
На сыновей, мужей и внуков,
На дочерей и на сестёр…
Вот уж хождение по мукам
И вечной памяти костёр!
Но не согнулись, не сломались,
Судьбой раздавлены не раз,
Они вставали, подымались
И за собой тянули нас.
Всё недосуг нам, всё накладно
Им слово бросить на бегу,
Мы перед ними в неоплатном
И в неоплаканном долгу!
Они обиды наши сносят,
И тяжбы с нами не ведут,
И нашей помощи не просят,
И наших почестей не ждут.
Не лица – лики! Как иконы!
В них негасимый, вечный свет,
Они живут по тем законам,
Святей которых в мире нет!