В данном случае мы не выходим за рамки ньютоновско-лейбницевской картины мира и ньютоновско-лейбницевского понимания пространства и времени [19, 14, 15]. Так, в классическом труде Исаака Ньютона «Математические начала натуральной философии» находим: «…время и пространство составляют как бы вместилища самих себя и всего существующего. Во времени всё располагается в смысле порядка последовательности, в пространстве – в смысле порядка положения» [19, c. 32]. Г.-В. Лейбниц утверждал, что во времени «…нет ничего реального, кроме того преходящего, что должно быть предписано силе, стремящейся к изменению. К этому и сводится все, что заключено в телесной природе помимо того, что принадлежит геометрии, а именно протяжению» [15, с. 248]. Лейбниц также дал четкую формулу взаимосвязи пространства и времени: «…пространство и время, взятые вместе, создают порядок возможностей всего универсума» [14, с. 341]. В рамках данной картины мира пространство в наибольшей степени связано с веществом, а время – с энергией. Взаимодействие энергии с веществом и дает изменения последнего, т.е. продуцирует темпоральность. Постклассическая и неклассическая наука дают более сложные размерности, о которых в данном тесте речи не будет, поскольку геополитика как наука и политическая практика находится преимущественно в рамках ньютоновско-лейбницевской картины мира.
Пространство имеет, в соответствии с механистической картиной мира, два уровня существования и, соответственно этому, есть два способа изучения пространства: 1) вневременной, или атемпоральный (не учитывающий компоненту времени) и 2) временной, или темпоральный (включающий компоненту времени как вторую основную наравне со спатиальностью).
Первый уровень спатиальности содержит три «классические» характеристики пространства: длину, ширину и высоту. При этом, если вести речь о таком типе географического пространства, как территория, то компонента высоты появляется лишь тогда, когда мы имеем дело с подъемами или провалами земной коры (в случае провала высота перетекает в «свое иное» - глубину). Получается, что на самом деле территориальная спатиальность имеет только ДВЕ характеристики: горизонтальную (раскладывающуюся на длину и ширину) и вертикальную (высота и глубина).
Второй уровень дает нам три способа существования спатиальности во времени: пространство в совокупности его характеристик в прошлом, оно же – в настоящем и, наконец, в будущем. При этом характеристики пространства неизбежно меняются в зависимости от временной константы рассмотрения. Таким образом, на самом деле характеристик пространства не три (две, если говорить лишь о горизонтальном и вертикальном измерении), а шесть (пять, если учитывать лишь две характеристики спатиальности) – с учетом фактора темпоральности, то есть изменчивости. Классическая геополитика под пространством понимала исключительно географическое пространство, причем по большей части пространство-поверхность, пространство-ландшафт, или горизонталь [21, 28, 17]. Вертикальный (высотный) аспект географической пространственности появился в связи с техническим и технологическим освоением человеком воздуха и космоса.
Что же превращает географическую поверхность, взятую как в горизонтальном, так и в вертикальном ее измерении, в географическое пространство? Вещественные объекты, находящиеся в границах ньютонианских измерений поверхности – длины (реки, к примеру), ширины (долины рек, межгорья, etc.), высоты (горы) и глубины (пропасти, толщи вод и т.п.)? «Четвертая компонента» - человек и его деятельность? Человеческий фактор – только наиболее яркий пример, «крайний случай» выражения пространственности. Пространство, в отличие от поверхности (по преимуществу величины скалярной), характеризуется взаимодействиями вещественных объектов, находящихся в его границах – векторностью [24]. Скальный выход принадлежит земной (географической) поверхности и преимущественно определяется такой ее характеристикой, как высота, но выветривание породы, из которой состоит скала – явление пространственное (взаимодействие скальной породы и движущихся воздушных масс). Энергийность[1] ветра придает самой скале и пространству вокруг скалы его неотъемлемый атрибут – изменчивость, кинетику, а значит - и темпоральность. Стало быть, пространство – это совокупность однородных взаимодействий. Преобладающее качество взаимодействия определяет качество пространства: взаимодействие физических объектов – пространство географическое, взаимодействие людей – пространство социальное с его подтипами. Если нет кинетики, взаимодействия, энергийности, темпоральности – нет и пространственности.
До Фарадея и Максвелла пространство изучалось преимущественно как феномен вещественный, как взаимодействие тел, имеющих массу, но с формированием понятия электромагнитных сил и электромагнитного поля пространство обретает отчетливый аспект энергийности и изучается в том числе и как взаимодействие энергий - как воплощенных в массе вещества, так и существующих в качестве самостоятельных природных величин. Эйнштейн «довернул винт», непосредственно соединив в рамках своей теории спатиальность и темпоральность, вещественность и энергийность пространства. С этого времени пространство понимается адекватно его имманентной сущности – как единый вещественно-энергийный, т.е. пространственно-временной, континуум, где существуют не только взаимодействия физических тел (спатиальный аспект), но и взаимодействия физических энергий (темпоральный аспект), а также взаимодействие тел и энергий между собой. Энергии (темпоральность пространства) изменяют характеристики вещества (спатиальность) – и наоборот: масса вещества (спатиальность) изменяет характеристики энергийности пространства (его темпоральность).
Итак, пространство – это сфера объект-объектного, субъект-объектного и субъект-субъектного взаимодействия. В зависимости от имманентных характеристик объектов и субъектов, пространства можно поделить на географическое, экономическое, социальное, политическое, культурное, информационно-кибернетическое, информационно-идеологическое. Каждый тип пространства имеет свои подтипы.
Вопрос, в рамках данной статьи, состоит в следующем: какова природа взаимодействий, определяющих пространство именно как геополитическое?