Агота Кристоф
Толстая тетрадь
Агота Кристоф
Толстая тетрадь
ПРИЕЗД К БАБУШКЕ
Мы едем из Большого Города. Мы провели в дороге ночь. У нашей Матери красные глаза. Она несет большую коробку, а у нас двоих по маленькому чемодану с одеждой плюс большой словарь нашего Отца, который мы несем по очереди, пока не устанет рука.
Мы долго идем пешком. Дом Бабушки далеко от вокзала, на другом конце Маленького Города. Здесь нет ни трамваев, ни автобусов, ни машин. Проезжает только несколько военных грузовиков.
Прохожих мало, в городе тихо. Слышен звук наших шагов; мы идем молча, Мать посредине, мы по бокам.
Перед дверью в сад Бабушки Мать говорит:
– Подождите меня здесь.
Мы немного ждем, потом входим в сад, огибаем дом, прячемся под окном, из которого слышны голоса. Голос нашей Матери:
– У нас нечего есть, нет ни хлеба, ни мяса, ни овощей, ни молока. Ничего. Мне их не прокормить.
Другой голос говорит:
– И тут ты вспомнила обо мне. Десять лет не вспоминала. Не приезжала, не писала.
Мать говорит:
– Вы же знаете почему. Я любила отца.
Другой голос говорит:
– Да, а теперь вспомнила, что у тебя еще есть мать. Приехала просить помощи.
Наша Мать говорит:
– Для себя я ничего не прошу. Я просто хочу, чтобы дети пережили эту войну. Большой Город день и ночь бомбят, еды нет. Детей эвакуируют в деревню, к родственникам или к чужим, все равно куда.
Другой голос говорит:
– Так и отправила бы их к чужим, все равно куда.
Наша Мать говорит:
– Это ваши внуки.
– Мои внуки? Да я их никогда не видела. Сколько их?
– Двое. Два мальчика. Близнецы.
Другой голос спрашивает:
– А куда ты дела остальных?
Наша Мать спрашивает:
– Кого остальных?
– Суки рожают по четыре-пять щенков сразу. Одного-двух оставляют, остальных топят.
Другой голос очень громко смеется. Наша Мать ничего не говорит, и Другой голос спрашивает:
– У них хотя бы есть отец? Насколько я знаю, ты не замужем. На свадьбу меня не приглашали.
– Я замужем. Их отец на фронте. Уже шесть месяцев никаких вестей.
– Так можешь поставить на нем крест.
Другой голос снова смеется, наша Мать плачет. Мы возвращаемся к калитке сада.
Мать выходит из дома вместе со старой женщиной.
Мать говорит:
– Вот ваша Бабушка. Вы поживете немного у нее, пока не кончится война.
Наша Бабушка говорит:
– Это может быть долго. Но я их заставлю работать, не бойся. Здесь даром не кормят.
Наша Мать говорит:
– Я буду посылать вам деньги. В чемоданах лежит одежда. В коробке простыни и одеяла. Ведите себя хорошо, дети. Я вам напишу.
Она целует нас и, плача, уходит. Бабушка громко смеется и говорит нам:
– Простыни, одеяла! Белые рубашки и лакированные башмаки! Я-то научу вас жизни!
Мы показываем язык нашей Бабушке. Она смеется еще громче и хлопает себя по ляжкам.
Бабушкин дом
От Бабушкиного дома до последних домов Маленького Города пять минут ходьбы. В другую сторону идет только пыльная дорога, ее перегораживает шлагбаум. Дальше ходить запрещается, стоит солдат. У него есть автомат, бинокль, во время дождя он прячется в будку. Мы знаем, что за шлагбаумом, в лесу, расположена секретная военная база, а за базой граница и другая страна.
Вокруг Бабушкиного дома сад, за садом река, дальше лес.
В саду растут разные овощи и фруктовые деревья. В одном углу крольчатник, птичник, свинарник и сарай для коз. Мы попробовали влезть на спину самой большой свинье, но удержаться невозможно.
Овощи, фрукты, кроликов, уток, кур, а также куриные и утиные яйца и овечий сыр Бабушка возит продавать на рынок. Свиней сдают мяснику, который платит за них деньгами и еще окороками и копченой колбасой.
От воров держат собаку, от мышей и крыс – кота. Его нельзя кормить, потому что он должен быть всегда голодным.
Еще у Бабушки есть виноградник, он находится через дорогу.
Вход в дом через кухню, она большая, в ней тепло. В дровяной печке целый день горит огонь. У окна стоит огромный стол и угловая скамья. На этой скамье мы спим.
Из кухни есть дверь в комнату Бабушки, но она всегда заперта на ключ. Только Бабушка заходит туда вечером, спать.
Есть еще другая комната, куда можно попасть не через кухню, а прямо из сада. Эту комнату занимает иностранный офицер. Дверь ее тоже заперта на ключ.
Под домом погреб, полный разной еды, под крышей чердак, куда Бабушка не залезает с тех пор, как мы подпилили лестницу и она упала и ушиблась. Вход на чердак прямо над дверью офицера, мы влезаем туда по веревке. Там, наверху, мы и прячем тетрадь для сочинений, словарь Отца и другие вещи, которые нам приходится скрывать.
Вскоре мы делаем ключ, который открывает все двери, и продырявливаем пол чердака. С помощью ключа мы свободно ходим по дому, когда никого нет, а сквозь щели мы можем незаметно наблюдать, что делают Бабушка и офицер у себя в комнатах.
Бабушка
Наша Бабушка – это мать нашей Матери. Пока мы не приехали к ней жить, мы не знали, что у нашей Матери есть еще мать.
Мы зовем ее Бабушкой.
Люди зовут ее Ведьмой.
Она нас зовет «сукиными детьми».
Бабушка маленькая и худая. У нее на голове черный платок. Одежда ее темно-серого цвета. Она носит старые солдатские ботинки. В хорошую погоду она ходит босиком. Лицо у нее все в морщинах, коричневых пятнах и бородавках, из которых растут волосы. У нее нет зубов, по крайней мере, их не видно.
Бабушка никогда не моется. После еды или питья она утирает рот краем платка. Она не носит трусов. Когда ей надо пописать, она останавливается на месте, расставляет ноги и писает на землю под юбками. Конечно, в доме она этого не делает.
Бабушка никогда не раздевается. Мы наблюдали за ее комнатой вечером. Она снимает одну юбку, под ней другая. Она снимает кофту, под ней другая кофта. Так она ложится спать. Платок остается на ней.
Бабушка говорит мало. Только вечером. Вечером она берет с полки бутылку и пьет прямо из
горла. Вскоре она начинает разговаривать на языке, которого мы не знаем. Это не тот язык, на котором говорят иностранные солдаты, это совершенно другой язык.
На этом неизвестном языке Бабушка задает себе вопросы и отвечает на них. Иногда она смеется или сердится и кричит. В конце, почти всегда, она начинает плакать, шатаясь идет к себе в комнату, падает на кровать, и мы долго слышим, как она всхлипывает в темноте.
Работа
Мы обязаны что-то делать для Бабушки, иначе она не даст нам ничего есть и оставит ночевать на улице.
Вначале мы отказываемся подчиняться. Мы спим в саду, едим сырые фрукты и овощи.
Утром, до рассвета, мы видим, как Бабушка выходит из дома. Она с нами не разговаривает. Она идет кормить животных, доит коз, потом отводит их на берег реки и привязывает к дереву. Потом она поливает огород и собирает овощи и фрукты, грузит их в тачку. Еще она ставит туда полную корзину яиц, маленькую клетку с кроликом и курицу или утку со связанными лапами.
Она уходит на рынок, толкая перед собой тачку, ремень от которой надет на ее худую шею и заставляет ее низко нагибать голову. Она шатается от натуги. Тачка вихляет на выбоинах и камнях, но Бабушка продолжает идти вперёд, переваливаясь, как утка. Она идет в город, на рынок, вцепившись в тачку и не останавливаясь.
Вернувшись с рынка, она готовит суп из непроданных овощей и варенье из фруктов. Она ест и идет на свой виноградник, час спит, потом работает или, если там нечего делать, возвращается домой, рубит дрова, снова кормит скотину, собирает коз, доит их, идет в лес, приносит оттуда грибы и хворост, делает сыр, сушит грибы и фасоль, готовит банки с другими овощами, снова поливает огород, складывает все в погреб и так далее до наступления ночи.
На шестой день утром, когда она выходит из дома, мы уже полили огород. Мы берем у нее из рук тяжелые ведра с кормом для свиней, мы отводим коз на берег реки, мы помогаем грузить тачку. Когда она возвращается с рынка, мы пилим дрова.
За обедом Бабушка говорит:
– Вы поняли. Кров и еду надо заработать. Мы говорим:
– Не в этом дело. Работать тяжело, но еще тяжелее ничего не делать и смотреть, как кто-то работает, – особенно если это пожилой человек.
Бабушка усмехается:
– Сукины дети! Значит, вы меня пожалели?
– Нет, Бабушка. Нам просто стало стыдно. Вечером мы идем в лес за дровами.
Теперь мы делаем всю работу, которая нам по силам.
Лес и река
Лес очень большой, река совсем маленькая. Чтобы попасть в лес, надо перейти реку. Когда воды мало, мы можем перейти ее по камням. Но иногда, после сильного дождя, вода доходит нам до пояса, она холодная и мутная. Мы решаем построить мост из кирпичей и досок, которые валяются вокруг домов, разрушенных бомбежкой.
Мост получается очень крепкий. Мы показываем его Бабушке. Она пробует слупить на него и говорит:
– Очень хорошо. Только не ходите далеко в лес. Граница близко, солдаты могут в вас выстрелить. И главное – не заблудитесь. Я вас искать не буду.
Когда мы строили мост, мы увидели рыб. Они прячутся под большими камнями или в тени кустов и деревьев, ветки которых соединяются над рекой. Мы выбираем самых больших рыб, ловим их и сажаем в лейку с водой. Вечером, когда мы приносим их домой. Бабушка говорит:
– Сукины дети! Как вы их поймали?
– Руками. Это легко. Просто надо стоять не двигаясь и ждать.
– Тогда ловите много рыбы. Сколько сможете. Назавтра Бабушка ставит лейку на тачку и
продает рыбу на рынке.
Мы часто ходим в лес, мы никогда не теряемся, мы знаем, с какой стороны граница. Вскоре часовые узнают нас. Они никогда в нас не стреляют. Бабушка учит нас отличать съедобные грибы от ядовитых.
Из леса мы приносим на спине вязанки дров, корзины грибов и каштанов. Мы складываем дрова рядами около дома под навесом и жарим каштаны на плите, если Бабушки нет дома.
Однажды далеко в лесу, на краю большой ямы от снаряда мы находим мертвого солдата. Он еще целый, только вороны выклевали ему глаза. Мы берем его винтовку, патроны, гранаты: винтовку засовываем в связку дров, патроны и гранаты прячем в корзины под грибы.
Вернувшись к Бабушке, мы аккуратно заворачиваем эти вещи в солому, кладем в мешки из-под картошки и зарываем их под скамейкой возле окна офицера.
Грязь
Дома, в Большом Городе, Мать часто нас мыла. Под душем или в ванне. Она одевала нас в чистую одежду, стригла нам ногти. Она водила нас к парикмахеру стричь волосы. Каждый раз после еды мы чистили зубы.
У Бабушки мыться невозможно. Нет ванной, нет даже водопровода. Нужно накачать воду из колодца во дворе и принести ее в ведре. В доме нет ни мыла, ни зубной пасты, ни стирального порошка.
В кухне все грязное. Ноги прилипают к неровной коричневой плитке, ладони и локти прилипают к большому столу. Плита вся черная от жира, стены черные от копоти. Хотя Бабушка моет посуду, тарелки, ложки, ножи никогда не бывают совсем чистыми, а кастрюли покрыты толстым слоем жира. Полотенца серого цвета и плохо пахнут.
Сначала нам даже не хочется есть, особенно когда мы видим, как Бабушка готовит, не моя рук и сморкаясь в рукав. Потом мы на это не обращаем внимания.
Когда тепло, мы ходим купаться на реку, моемся и чистим зубы у колодца. Когда холодно, полностью вымыться невозможно. В доме нет ничего подходящего. Наши простыни, одеяла, махровые полотенца исчезли. Мы больше не видали большой коробки, в которую их положила наша Мать.
Бабушка все продала.
Мы становимся все грязнее и грязнее, наша одежда тоже. Мы берем чистую одежду в чемоданах под лавкой, но скоро чистой одежды не остается. Та, что на нас, рвется, ботинки стаптываются и протираются. Когда можно, мы ходим босиком и в одних трусах или в брюках. Подошвы наших ног твердеют, мы перестаем ощущать колючки и камни. Кожа наша темнеет, ноги и руки покрываются царапинами, порезами, корками, укусами насекомых. Наши ногти, которые никогда не стригут, ломаются, волосы, почти белые от солнца, достают до плеч.
Уборная находится в глубине сада. Там никогда нет бумаги. Мы подтираемся большими листьями некоторых растений.
От нас пахнет смесью навоза, рыбы, травы, грибов, дыма, молока, сыра, грязи, тины, земли, пота, мочи, плесени.
От нас пахнет плохо, как от Бабушки.
Упражнение на закалку тела
Бабушка нас часто бьет – своими костлявыми руками, метлой или мокрой тряпкой. Она дергает нас за уши, таскает за волосы.
Другие люди дают нам оплеухи и пинки, мы даже не знаем за что.
От ударов больно, мы плачем.
Падения, царапины, порезы, работа, холод и жара тоже причиняют боль.
Мы решаем закалить свое тело, чтобы без слез переносить боль.
Сначала мы даем друг другу пощечины, потом бьем кулаками. Увидев наши распухшие лица, Бабушка говорит:
– Кто вас так?
– Мы сами, Бабушка.
– Подрались? Из-за чего?
– Не из-за чего, Бабушка. Не бойтесь, это только упражнение.
– Упражнение? Вы совсем спятили! Ну, если вам так нравится…
Мы стоим голые. Мы бьем друг друга ремнем. При каждом ударе мы говорим:
– Не больно.
Мы бьем сильнее, сильнее и еще сильнее.
Мы держим руки над огнем. Мы режем себе ножом бедра, руки, грудь и льем спирт на раны. Каждый раз мы говорим:
– Не больно.
Через некоторое время мы действительно ничего не чувствуем. Кому-то другому больно, кто-то другой обжегся, порезался, мучается.
Мы больше не плачем.
Когда Бабушка сердится и кричит, мы говорим:
– Не кричите, Бабушка, лучше ударьте.
Когда она бьет нас, мы говорим:
– Еще раз, Бабушка! Видите, мы подставляем другую щеку, как в Библии. Ударьте по другой щеке, Бабушка.
Она отвечает:
– Чтоб вас черт побрал с вашей Библией и с вашими щеками!
Денщик
Мы лежим на угловой лавке в кухне. Мы касаемся друг друга головами. Мы еще не спим, но глаза закрыты. Кто-то толкает дверь. Мы открываем глаза. Нас ослепляет свет карманного фонаря. Мы спрашиваем:
– Кто здесь? Мужской голос отвечает:
– Не бояться. Вы не бояться. Вы есть два или я много пить?
Он смеется, зажигает керосиновую лампу на столе и выключает свой карманный фонарь. Теперь мы его хорошо видим. Это иностранный солдат, рядовой. Он говорит:
– Я быть денщик капитана. Вы что делать здесь?
Мы говорим:
– Мы здесь живем. У Бабушки.
– Вы внуки Ведьма? Я никогда еще видеть вас. Вы быть здесь давно?
– Две недели.
– А! Я уезжать отпуск домой, в моя деревня. Очень весело.
Мы спрашиваем:
– Как вы научились говорить на нашем языке? Он говорит:
– Моя мать родиться здесь, ваша страна. Приехать работать к нам, официантка в кафе. Познакомиться мой отец, пожениться. Когда я быть малыш, моя мать мне говорить на ваш язык. Ваша страна и моя страна, быть друзья. Вместе бороться враг. Вы оба приехать откуда?
– Из Большого Города.
– Большой Город много опасно. Бум! Бум!
– Да, и нечего есть.
– Здесь хорошо для есть. Яблоки, свинки, куры, все. Вы остаетесь долго? Или только каникулы?
– Мы останемся до конца войны.
– Война скоро конец. Вы спать здесь? Голая скамейка, жестко, холод. Ведьма не хотеть вас брать в комната?
– Мы не хотим спать в комнате Бабушки. Она храпит и плохо пахнет. У нас были одеяла и простыни, но она их продала.
Денщик наливает из котла на плите горячую воду и говорит:
– Я надо мыть комнату. Капитан тоже вернуться отпуск сегодня или завтра утро.
Он уходит. Через несколько минут он возвращается. Он приносит нам два серых армейских одеяла.
– Не продавать это, старая Ведьма. Если она слишком злой, вы мне говорить. Я пух-пух, уби-вать.
Он снова смеется. Он укрывает нас, гасит лампу и уходит.
Днем мы прячем одеяла на чердаке.