– Много ты знаешь, дорогуша. Какой западный колдун? Я их всех, практически, наперечет знаю. Вот только этого Яноша как-то пропустил, – Кощей махнул рукой.
– Может еще кого пропустил, когда блаженству предавался в замке своем? – Яга ухмыльнулась.
– Не совсем я его прозевал. Знал, что очень толковый парень растет. Просто значения не придавал. На виду он всегда был. И про то, что он с Елизаром нахимичил, я знал. Просто не считал нужным вмешиваться. Сегодня, конечно, он меня уел. В первый раз, когда заклинание призыва от меня замаскировал, а второй раз, когда Людовика отыскал. Но это ничего не значит. Если бы он удумал армию собирать, я бы почувствовал, не такой уж я старый.
– Ага, юноша! – ухмыльнулся Водяной.
– Не смейся, да и нырни лучше в бадью. Яга, ты воды туда налила?
– Налила, точнее Захар сегодня чистой колодезной наносил.
– Хорошо, – Водяной нырнул, поплескался и вынул голову, – очень хорошо! А вы не думаете ли, други, что какой-то странный нам враг достался.
– Конкретнее? – Кощей почувствовал, что у Водяного появилась светлая мысль, которая его никак не посещала.
– А конкретнее следующее. У меня есть несколько вопросов, ответы на которые могут сложить общую картину. Смотрите сами: он использует принца Велигонского, обучает его для того, чтобы похитить княжну Муромскую. Зачем? Ну, во-первых, сам Людовик дает ответ, навродь для того, чтобы иметь залог перед ее папашей в торгах за Муромскую землю, но с другой стороны, и принц является залогом уже перед его папашей в торгах за Велигонию, хотя пацан сам этого не осознает. Во-вторых, кто сейчас в Ювропе, точнее, в населенной ее части может быть таким сильным колдуном. Да никто. Сам Кощей подтвердил. В третьих, ну есть эти заложники, и что? Что Матьяш, что Елизар – мужики неглупые. Погорюют и забудут. Для них что Настя, что Людовик – это пока еще дети, которых может быть жалко, но в политике неумелые, поэтому государствам помочь не могут, и почему дети именно? Ежели ты такой колдун сильный, то зачем сложности такие. Забирай короля и князя и правь в свое удовольствие, особенно, ежели князем или королем обратишься. А я предполагаю, что такой колдун сможет обратиться, и никто ничего не заметит.
– Нда… – Кощей почесал лысину, – и что ты сказать этими выводами хочешь.
– А ты сам не чувствуешь, лысая твоя голова?
– Пока нет, хотя к сердцу, ежели оно есть, уже подкрадывается.
– Про нас этот колдун затеял свистопляску, и не Елизару, не Матьяшу он не страшен. А вот, ежели с нами справиться сможет, то только тогда будет ему счастье, или даже не с нами всеми, а с кем-то одним из нас, – Водяной закончил свой монолог.
– Ты на меня намекаешь? – спросил Кощей.
– А на кого же еще? – удивился Водяной, – ты сколько лет прожил уже.
– Да не считал как-то, но поболе твоего будет.
– Это-то ясно, что поболе моего, но вот еще вопрос. Сколько раз тебя убивали?
– В каком таком смысле, убивали меня, живой же я, перед тобою сижу?
– В таком смысле, сколько ты уже баек своих скормил про смертушку твою, и сколько раз эти байки скушали, воспользовались и даже не подавились, являясь героями, изничтожившими страшную злюку Кощея?
– А-а, ты в этом смысле, – Бессмертный задумался, – даже не знаю, но думаю до сотни таких прецедентов наберется.
– Всего? Ну, значит и не так ты стар, как мы думали, – подытожил Лихо.
– А тут как посмотреть, – остановила его Яга, – ежели сто раз, да по сотне, а то и более, лет между каждым разом, чтобы люди позабыли о таком злодее сквозь поколения… да тут тьма лет набежит.
– В общем, где-то так, тьмою больше, тьмою меньше – не мой срок, – закончил подсчеты Кощей, – да и кому я нужен, в самом-то деле. Умные колдуны меня побаиваются, богатыри не суются, я особенно никому палки в колеса не вставляю. И зачем такой глупый подход использовать, чтобы достать меня. Я не понимаю. Неужели враг энтот думает, что я сломя голову побегу выручать княжну и Людовика этого.
– Да ты, навродь, и побежал практически, хорошо хоть Яга тебя остановила, – вслух подумала Кикимора.
– И то так, – Яга пожевала губами.
– Но так это или не так, – встрял Кощей, – а вывода я никакого сделать не могу. Не помню я такого врага, который хотел бы со мною поквитаться настолько, что такую бы заумную комбинацию выстроил. Нету их сроду, таких врагов.
– Ладно. Оставим эту мысль и будем решать проблемы по мере их возникновения. – подытожила Яга, – Ежели пойдут на Кощея, будем его защищать, поскольку наш он. Но проблема наша сейчас не в Кощее, или даже в ком-либо из нас. Первоочередная проблема в княжне.
– Точно, бабушка, – позволил себе подать голос Захар, – я-то уже, грешным делом, подумал, что забыли вы про нее и со счетов сбросили. Выручать ее надобно.
– А кто говорит, что не надобно? – спросил Водяной, – просто я пытаюсь сделать неутешительные для нашего леса выводы, чтобы потом, когда сила эта проявится снова, быть во всеоружии.
Все гости избушки на курьих ножках покивали головами и немного задумались. И тут Баюн взял слово:
– Думать о том, кто этот враг, мы будем тогда, когда на его след нападем. Учуем, так сказать. А вот что делать, кроме дум, тогда, когда нам станет известно, где он, а соответственно и Настя, мы еще не решили. Давайте, все-таки перейдем к этому вопросу. Нужен план.
– И он есть у меня! – поднял руку Лихо.
– Докладай! – кивнула Яга.
– Если вкратце, то мыслю я следующее. Соловей возвращается после успешной разведки сюда и сообщает нам местоположение этой, нам с вами неведомой силы, там, где по нашему разумению и находится княжна. Спасение принца – не наша с вами головная боль, я думаю. Ежели не получится, то и пусть земля ему будет пухом, князь в этом деле вины никакой не понесет, – Захар неистово закивал. Яга укоризненно посмотрела на него и парень сник. Лихо, между тем, продолжил, – кроме всего прочего, я думаю, что Соловей не только нам координаты сообщит, но и попробует разведать что там и как. Соответственно знать будем, какие там скрыты возможности. То есть сможем своими силами правильно распорядиться. А если брать середину, то предлагаю следующее. Ежели есть там люди обычные – берем с собой дружину князя, не просто так же ему отсиживаться. Переправляем их туда, надеюсь сил Кощеевых будет достаточно.
– Ты не сумлевайся, хватит сил. – Кивнул Кощей.
– Ну вот. Переправляем дружину, и, ежели, необходимо по количеству будет, Матьяшево войско туда же пошлем. И сделаем это для того, чтобы отвлечь внимание от основных наших сил и подать знак княжне, что свобода рядом, – Лихо помолчал. Подумал. Сам кивнул себе и продолжил, – и дадим задание людям побузить там вволю, чтобы отвлечь на себя внимание, а в это время переправляем самую свою главную силу на подступ к врагу, дабы объявил себя, и княжна это поняла и проявила себя как-нибудь. А там, главное время не терять. Хватать княжну, и сюда переправлять вместе с дружиной и Матьяшевыми людьми, ежели они нам там запонадобятся, а, запонадобившись, не заблудятся.
– А главная сила – это я? – Захар жаждал подвига.
– Не ты, дурья твоя башка. А я! – Кощей опять зловеще скрипнул, – уж я там жару задам.
– А я как же? Как я княжне в глаза посмотрю, ежели не выручу собственноручно?
– Посмотришь, живым, поскольку останешься, – Кощей отмахнулся, – думаю я, что план Лихо не лишен мудрости. По большому счету, ежели отвлечь с умом, я там за пару минут управлюсь. Княжна меня знает, помнит, я думаю, кто ей руку вылечил. Так что поймет и объявится.
– Ну как же так, други, – Захар чуть не плакал, – ну хоть с дружиной меня отправьте. Мне она доверяет и первому знак подаст.
– Надо же. Настырный какой, – тут уже Светлана подала реплику, – насколько я понимаю, ты и меча в руках никогда не держал. А ежели там войско дюжее. Даже мои разбойники могут такого шороха навести, что мало не покажется. Кстати, попрошу не сбрасывать нас со счетов. Я думаю, моим там точно пошуршать захочется. Давненько руки у них заняты не были.
– Об этом я не подумал, – Лихо кивнул разбойнице, – учтем и в спасательную операцию впишем.
– А почему одного Кощея туда посылать, – Водяной гнул свою линию, – а вдруг ждут его там с распростертыми объятьями. И княжны не спасем и друга потеряем. Я думаю одному ему там делать нечего, каким бы старым и великим он себя не считал.
– Ты, что ли, в попутчики сватаешься, – Кощей ухмыльнулся, – бадью с собою возьмешь?
– Нет, я не такой уж и глупый. Но вот Ягу и Лихо можно было бы взять, ежели конечно не на дне морском вся эта бойня происходить будет или в лесах дружественных. Хотя я бы знал, если бы на дне, да и Леший знал бы, у него тоже с другими хозяевами связь налажена. Это как пить дать, знал бы. Поэтому нельзя одному тебе идти, Кощеюшко.
– Лихо я понимаю. А Ягу то зачем. Она же баба, – Яга таким взглядом посмотрела на Кощея, что того перекосило, – прости Ягуся, но все же. Ты же никогда не занималась такими делами. Все больше лошадей растила, да дураков всяких на путь истинный направляла, ежели жесткими были и в суп не шли.
– Ты поохолонь, плешивый. Обломать, когда надо, и тебя смогу. Я думаю, Водяной прав. Пойдем все вместе. Такой силищи ни одна заморская тварюка не видела, да и мы сами никогда вместе, поди, не работали. Думаю, толк будет. Да и вероятность больше, что княжна нам откроется, когда увидит всех вместе. Поймет, сердешная, что за нею пришли, живота не жалеючи.
– Ладно, ладно. Понял, уяснил. Прошу прощения, – Кощей решил не вдаваться в полемику, поскольку знал, что бабу, пусть она хоть трижды умнейшая из всех баб, то есть сама Яга, не переспоришь. Пойдем вчетвером.
– Ну что же, – решил подвести черту Лихо, – и здесь план утвержден?
– Утвержден, – Кощей кивнул.
– Постойте, постойте, – теперь, в общее дело решила внести свою лепту Кикимора. Кощей посмотрел на нее таким взглядом, как будто хотел сказать, что мол, ежели и ты решишь присоединиться, то я пас. Но промолчал. Кикимора заметила его взгляд и поспешила успокоить, – ты не правильно понял Кощик. Я не хочу в вашу спасательную армию, поскольку понимаю что толку там от меня будет, как от козла молока. Я хочу просто поднять другой вопрос. А ежели Соловей с Горынычем не вернутся?
– Все подняли на нее ошарашенные взгляды.
– Как это не вернутся? – упавшим голосом спросила Светлана, – да быть не может того, я же этого Соловья видела в деле.
– Но мы и силу ту в деле видели. Ей даже Кощей не смог ничего противопоставить. – Кикимора жестом остановила попытки друзей перечить ей, – просто хотелось бы знать, сколько ждать мы будем, когда разведчики наши объявятся, и что делать будем, ежели они к обозначенному сроку не вернуться?
– Вы планов хотели, их есть у меня! – Лихо снова не стал ждать, пока улягутся страсти, – Предлагаю следующее. Ждем седмицу. За такое время, даже с остановкой на ночлег и обед с ужином, завтраком и полдником, Горыныч до крайнего севера долетит. Он у нас шустрый, я с ним не раз летал. Особенно, когда не препирается с наездником. Так вот. Ждем седмицу, – Лихо подумал, – Кощей, сколько ты без устали порталов проложить сможешь подряд.
– Не знаю, честно говоря. Но не думаю что очень много. Десятка два, может быть три. Отдыхать мне все же тоже надо, несмотря на бессмертие мое.
– А за сколько верст силу враждебную почуять сможешь?
– Тоже не знаю. Сила она разная бывает. Ту, что смогла меня остановить, я уже через мгновение чувствовать не мог, только лишь удаляющийся ее запах, – Кощей покачал головой.
– А ты Яга. Свое колдовство насколько далеко узнать сможешь.
Баба Яга начала понимать, к чему Лихо клонит.
– Точно не знаю, но невидимое чародейство, которое на Настеньку наложила, думаю и за пару десятков верст учую.
– Следующий вопрос. А Янош этот, который тебя уделал, Кощей. Он своего принца учуять сможет, как ты думаешь?
– Тоже понятия не имею. Может и сможет. Ты же видел, как он лихо путь проложил, хотя я этот след и не чуял уже.
– Подожди, – Лихо стукнул себя по лбу, – а как это может быть, чтобы ты не чуял, а этот молодой выскочка взял, да и смог. Не может ли он замазанным быть?
– А чего гадать, – вдруг усмехнулся Кощей, – давай спросим.
Кощей сделал неуловимый пасс рукой и на пороге появился Черншок, который, судя по всему, до этого принимал ванну. Видок у него был еще тот. То есть, колдун предстал перед советом полностью без одежды. Весь в пене и с ошарашенным взглядом. Яга даже перекрестилась, несмотря на всю свою колдовскую природу.
– Чур, меня. Ты почто дом мой срамотишь, Кощей?
– Нда, неувязочка вышла, – Кощей снова сделал пасс. Черншок теперь предстал пред ними плотно укутанным в белую простыню, что никак не умаляло его мужских достоинств и не убрало пены с его шевелюры.
– Прощения просим, коллега, – Кощей привстал, – но дело срочное. Присаживайся, – он указал на место рядом с собой.
– Я тоже прошу прощения, – Янош попытался тоже сделать пасс, но у него ничего не получилось, поскольку закутан в простыню он был знатно. Колдун умоляюще посмотрел на Кощея, – а нельзя ли мне на минутку домой? Переоденусь.
– Ага. Но ждем с нетерпением, – Кощей снова махнул рукой. Янош исчез. Бессмертный злодей посмотрел на друзей, – не волнуйтесь, вернется. Я ему заклинаньице одно подкинул. Не отвертится.
– Слышь ты! – Кикимора не вытерпела, – Жмурик недобитый! Ты почто молодых девушек непотребством смущаешь.
– Невиноватый я, – попытался оправдаться Кощей, – я его в баню не сувал. Кто мог подумать, что он вместо чтения книг ученых таким делом занимается. Судя по всему, это мы двужильные и нам все нипочем, а он, вишь, прихорашиваться побежал. Да и где ты молодых девушек увидела, кроме Светы, конечно.
– А мы тебе кто?! – грозно взирая на Кощея, поддержала Яга подругу, – в следующий раз хоть убедись, в каком виде гостей приглашаешь!
– Да ладно вам, – Кощей виновато улыбнулся, – сейчас переоденется и вернется. Будем его вопрошать с пристрастием. Кто же знал, что он купается.
И действительно, не прошло и минуты, как на пороге появился Янош, переодетый, в свежей мантии и очень серьезный.
– Я прошу прощения, что предстал перед вами в таком виде, дамы, – он поклонился Яге, Кикиморе и Светлане, – но повлиять я на это не мог, поскольку профессор, – поклон в сторону Кощея, – все же не имеет себе равных в искусстве колдовства. И поэтому противопоставить его приглашению я не мог ничего.
– Да ладно тебе прибедняться, – Кощей снова указал на лавку рядом с собой, – присаживайся. Как раз о твоих умениях мы и хотели с тобой поболтать.
Янош присел, а потом сходу сказал:
– Я понимаю твои сомнения, Кощей. Твой вопрос будет следующим. Как это я так просто начертал след Людовика, если ты этого не смог сделать. Не так ли?
– Ну, собственно, ты все верно понял.
– Если хочешь, могу сообщить. Это была моя маленькая тайна.
– Я же говорил, – многозначительно прошептал Лихо, но велигонский колдун его услышал.
– Да нет. Не принимаю я участия в похищении княжны. Это зря вы подумали. На самом деле, когда, становясь юношей, Людовик начал безобразничать, я сотворил с ним одно заклинание во время уроков. Я считаю это заклинание своим изобретением и, честно говоря, никогда и ни с кем не хотел бы им делиться, но в такое время, думаю, необходимо, – Кощей очень внимательно смотрел на Яноша, думая про себя «талант, однако». Черншок же продолжал, – собственно говоря, я придумал маяк, которым является сам организм. И тот организм, на который я наложил свой маяк, никогда не скроется от творца заклинания. Причем здесь есть и положительные и отрицательные моменты. Я всегда знаю вектор, но никогда расстояние, да и в Велигонии это не нужно было, поскольку все притоны я знал наизусть, сам когда-то пользовался услугами многих из них. Думаю, если бы мне еще несколько лет поработать над этим, я бы смог решить и этот вопрос, но как-то не до этого было. Основной задачей моей было всегда знать, где Людовик и я это знал. Есть еще один положительный момент. Любой колдун, который не знает этого заклинания, никогда не сможет почувствовать сигнал моего маяка, и никогда не узнает, что он есть в каком-либо организме. Поэтому прошу прощения, профессор Кощей, но я установил этот маяк и на тебе. Очень не хотел, чтобы ты сам отправился на выручку княжны и принца, не поставив в известность меня.
– Нет. Ну, он охренел, – Кощей не знал, что сказать, – меня так обставить.
– Я не со зла.
– Да понял я, – Кощей еще раз внимательно посмотрел на Яноша, – а как считаешь, смогу я вычислить твое заклинание?
– Скорее всего, да. Ничего сложного и опасного в нем нет, поскольку оно настолько сродни природы, что кажется, что так должно и быть. И в этом еще один плюс моего маяка. Ни один колдун, каким бы великим он ни был, не сможет почуять это заклинание, если не будет знать о его существовании, а до текущего момента такой колдун был один.
– Ну, нас уже много, приятель, – Кощей похлопал Черншока по плечу, – жаль, что пришлось тебя раскрыть, но мы должны были быть уверенными.
– А вот мы не уверены до сих пор, – Лихо стоял на своем, – где доказательства, что он не наврал нам с три короба, чтобы мы успокоились.
– Я буду доказательством, – Кощей подмигнул Яношу и что-то прошептал ему на ухо.
– Не может быть! – воскликнул Черншок, – Вы действительно величайший светоч на нашем поприще.
– Да ладно тебе. И не забывай, что мы уже на ты. Хотя, если бы ты мне не рассказал основные принципы, я бы сроду не догадался. Можешь утешать себя этим, тем более, никто не слышал моих слов, кроме тебя. Так что твое изобретение знают всего два человека. И учти. Если один из этих двоих я, то этого свинья знать не будет.
Друзья смотрели на Кощея. Он увидел это и сказал.
– Точно вам говорю. Парень правду говорит. Я и его слегка проверил, пока задачку, им же поставленную, решал. Никаким боком не причастный. А заклинаньице его – это просто сказка. Вы простите меня, конечно, но я на всех вас чохом такой маячок поставил на всякий случай. Хотя тебе, – Кощей обратился к Яношу, не обращая внимания на ропот, поднявшийся среди друзей, – придется на досуге улучшить формулу. С координатами было бы проще и спокойней.
– Когда еще досуг этот будет? – как бы про себя спросил Янош.
– Это да. Собственно давайте вернемся к плану, который Лихо предлагал! – Кощей решил снова перейти к насущному вопросу, – Янош, ты не знаешь вопроса, но смысл следующий, если через семь дней не вернется Соловей с известиями, нужно решать, как будем поступать мы.
– Я думаю, нам надо будет совершать прыжки в этом направлении через удобные нам расстояния, то есть через такие, где мы сможем почувствовать врага, – сказал Янош.
– Говорил же я, светлая голова! – возликовал Кощей, – собственно это и хотел предложить Лихо, только он углубился чисто в технические детали, не посвящая никого в свой план. Интересно, кого он хотел удивить. Слушай, что мы насчитали. Я могу сделать подряд от двадцати до тридцати порталов. Это как получится. У тебя какой ресурс?
– Не больше десяти.
– Ну, ничего себе. Гений! – Кощей ликовал, – если у меня расчеты правильные, то в общем, если мы потрудимся на славу, то сможем сделать двадцать двусторонних порталов в общей сумме. С одной стороны не плохо, но с другой? Ты сможешь близость маяка своего почувствовать?
– Я же говорил, – смущенно посмотрел на своего кумира Черншок, – только вектор пока. А с расстоянием я бесполезен.
– А по запаху? – спросил Леший.
– Я так не умею, силу только волшебную могу учуять, да и то не всякую, а определить, чья она, вообще никак не могу.
– Да ладно тебе, – Кощей решил поддержать своего нового протеже в глазах у фыркнувшей Яги, – ну не может в людях быть все хорошо, он-то человек, а не вот я, например.
– Нда, хорош, – съязвила Яга, – волосы когда отрастишь?
– Тише ты, – Кощей продолжил, – двадцать прыжков по двадцать верст, – он повернулся в сторону Яноша, – Просто сейчас мы знаем, что только Яга сможет почувствовать ворожбу, и причем, только свою. И где-то с расстояния в двадцать верст максимум. То есть у нас получается четыреста верст. Велигония, хвала Всевышнему, в другой стороне, и граница наша через двести верст в этом направлении, а я точно знаю, что врага в наших владениях нету, то есть сможем за раз покрыть шесть сотен верст. А это не мало, други. А потом, после отдыха, будем покрывать расстояние в том же направлении, пока не отыщем.
– А почему сразу мы этого не сделали? – вдруг спросил Леший, – зачем было Соловья со Змеем на безумство посылать?
– Это не безумство, – Кощей стал очень серъезным, – Сила немалая кроется там, где искать будем. И сила эта мою силу знает, поэтому прыжками такими мы себя раскроем перед ней. А что наши Соловей или Змей. Они же молодые еще. И сил нет практически, даром, что один разбойник, а другой о трех головах. Не заметит их никто. Будем все же ждать их возвращения, или даже просто вести какой. А ты, Черншок, ступай домой, но жди нас с минуты на минуту. Ежели хочешь, расскажу как чистым быть, в баню не ступая. Знаю одну формулу.
– Да я и сам знаю, но ванна – это же отдых. Так хотелось передохнуть чуток.
– Не подумал. Ладно. В следующий раз проверю, как ты там, прежде чем звать, – Кощей усмехнулся, – а то, вдруг, ты не один будешь.
Янош покраснел, махнул рукой, затем снова махнул и исчез…
– Молодой еще. Горячий. Но, не поверите, нравится мне, – Кощей впал в сентименты, – где такого еще встретишь. Ну, сами подумайте. Меня, старого хрыча, обыграл. Причем, точно вам говорю, не рассказал бы принцип заклинания своего, никогда бы не догадался и не почувствовал. Говорю же, гений. Надо бы тебе, Баюн, записать это в аналы. Когда еще люди смогут узнать, что Кощей Бессмертный был поражен! Запишешь? – Кощей посмотрел в то место, где, по его мнению, должен был быть Баюн, то есть на теплую бабкину печь, но не обнаружил искомого, – а где собственно наш котик? – Кощей занервничал.
Все, сидящие в избушке, посмотрели на палец Бессмертного злодея, который указывал на пустеющее место на печи. Кота там не было, хотя это было его излюбленное место. Оглянувшись по сторонам, за всех констатировала Яга:
– Убег наш Баюн и Захара, кстати, прихватил. Видимо надоели им наши разговоры, раз не берем на дело свое. Наверное, на поляне где-то сидят и ругают нас по чем свет стоит. Я-то котика знаю нашего. Не устоит нажаловаться да и прихвастнуть, и нас, грешных, в черном свете представить. Мол, всегда несговорчивые и нехорошие, вроде как возрастом кичимся. Нашел родственную душу.
– Сходи, Леший, посмотри на поляне, – вдруг строго попросил Кощей.
Леший вышел, несмотря на то, что такая просьба больше на приказ походила. Через пару минут он вернулся.
– Нету их, – только и сказал он.
– То есть, как это нету? – Кощей снова заскрипел.
– Так и нету, – Леший пожал сучковатыми плечами, – нету на поляне и в лесу нету. Точнее может быть и есть, но скрыты от меня, хотя я и Леший. Но тебя же я не вижу у себя в пенатах, так что не удивительно.
– Куда их черт понес? – спросила Кикимора.
– Знамо куда, – Кощей схватился за лысую свою голову. Водяной вынырнул из бадьи и закивал головой, – сами княжну выручать пошли, идиоты. И я даже знаю, кто подначил. Эх, попадись ты мне, ушастый.
– Подожди, Кощ. Ты же давеча сказал, что маяк поставил на нас всех, может сработает? – спросил Лихо.
– Я его тогда ставил, когда этих обормотов уже не было, судя по всему. Во всяком случае, я их не чувствую. Тем более, это не имеет значения, мы и так все знаем, куда они отправились.
– То есть? – у Кикиморы был взгляд недоумевающего ребенка.
– То есть, на северо-запад. За невестой Захар пошел, а это чучело-мяучело решило ему помочь. Доберусь я до них, обоим уши надеру…
– Итак, Людовик, ты все сделал так, как я просил? – вопрошающий строго посмотрел на Людовика, который кивнул в ответ, – но где же княжна?
– Понятия не имею, Скраг, в руках держал, а когда уже здесь оказались, исчезла, бестия.
– Ладно, ты иди к себе, а с княжной разберемся. Ты жениться-то не передумал?
– Передумал, конечно. Зачем она мне, такая строптивая нужна, что хоть в монастырь отправляй на следующий день после свадьбы? Была бы нужда.
– Правильное решение, парень. Это хорошо, что передумал. Значит, не удержит тебя жалость к ней, если решения жесткие принимать придется.
– Ты меня не первый год знаешь, Скраг. Я не из жалостливых.
– Знаю, знаю. Ты иди, отдыхай. Утро вечера мудренее, принц.
Принц пошел в палаты, которые отвел ему Скраг.
Скраг! У Людовика не раз появлялось желание узнать, кто он такой. Они познакомились пару лет назад. Однажды, когда Людовик пытался скрыться от опеки Яноша, и нашел еще одно злачное место, к нему подсел человек. Возраст его трудно было определить, и поэтому, Людовик спросил его достаточно вежливо, что, дескать, других мест в кабаке нету? На что подсевший ответил, что для него самое почетное место рядом с королем и на иные он сегодня не согласен. Людовик был польщен тем, что его узнали, тем более, что отец совершенно не собирался отходить в мир иной, поэтому неизвестно, когда еще Людовик мог стать королем. Они разговорились. Потом незнакомец назвал свое имя. Его звали Скрагом, и он предложил Людовику свое сотрудничество в плане становления королем. Людовик был горяч, и ждать смерти отца он совершенно не хотел. По его мнению, в Велигонии все делалось из рук вон плохо, что называется, тихо поешь, низко летишь. А отец, хоть и не старик вовсе, но живет становлением порядка, границы расширять не желает, не смотря на то, что если бы ему захотеть, сил дружинных хватит на многое. Вот так они и познакомились. А потом… Людовик и не понял, как этот колдун взял над ним верх. Вначале он пригласил в гости. Никто не знал, что Людовик посетил ледяной замок Скрага. Скраг же, в своем замке, предстал Людовику королем, который желал расширять границы и искал сотрудника в королевских фамилиях. Как не пытался Людовик узнать, каким королевством правит Скраг, так у него и не удалось. Для горячего Людовика главным было только то, что этот самый Скраг может усадить его на трон Велигонии, и только это было важно молодому принцу.
Когда Скраг узнал о предстоящей свадьбе дочери князя Муромского и Людовика, а потом и о том, что княжна исчезла и, судя по всему, была спрятана лесными жителями, он очень обрадовался. Он предложил Людовику комбинацию с похищением княжны Настасьи. Принц сначала был против этого плана. По большому счету, княжна эта, да и все княжество Муромское были ему не нужны. Земля эта русская была ему неведома. Ни жизнь простая, ни колдовство лесное не находило в нем отклика, другое дело родная Велигония. Но Скраг доходчиво объяснил, что только причина похищения княжны сможет развязать недружественные отношения между Матьяшем и Елизаром, и только тогда появится возможность и повод у Людовика сместить папашу. Поразмыслив немного, принц согласился.
А теперь, находясь в своих палатах в ледяном замке Скрага, Людовик недоумевал, как же теперь может появиться у него шанс завладеть престолом Велигонии? Княжны нету, да и папаша его, скорее всего, зол на него и объединится с князем Елизаром, и что будет дальше, молодой принц еще не понимал, но мысль его медленно и неповоротливо сходилась к тому, что совершенный им поступок был очень глуп и неуклюж…
– А я тебе, Захар, скажу так, – кот каким-то хитрым образом закрутил лапой ус, не прекращая, тем не мене, ступать по тропке, ведущей по указанному колдовством Яноша пути, – мы с тобой правильно поступили. Молодым должна быть дорога. Вон, Соловья с Горынычем отправили в разведку, а мы чем хуже? Ладно, я. Обо мне могут даже подумать, что я животное домашнее и в приключениях не нуждаюсь. Но ты. Ты же, навродь как богатырь – и на тебе! Даже тебя ни во что не ставят, а оставляют дожидаться результатов их потусторонней волшбы. Ты как считаешь? Я прав?
– Да я вот считаю, – Захар поскреб локоть, – а может, мы с тобой погорячились? Может, надо было старших слушаться?
Баюн скорчил гримасу, которую, впрочем, Захар не заметил. Юноша продолжил.
– Я ведь как привык. Маманя с батяней скажут, а я и рад стараться, не по мне это было раньше самому думать, как быть. Вот только когда на Змея пошел, только тогда сам придумал, что так правильнее, и ни у кого совета не спросил.
– Вот. И видишь, если бы спросил, возможно, хуже было бы. Может быть, уже и не Русью, а Велигонией какой были уже.
– Ну не знаю, есть у меня такое впечатление, что Настя и сама бы выкрутилась, либо просто хвостом своим канареечным крутила, да в руки не давалась, а потом и вовсе махнула и улетела в дальние дали.
– Это если бы, да кабы. Ты главное только подумай, чего они нарешали. Мы значится с тобой в окопах, а они на передовой.
– Как это?
– Ну не делаем ни хрена, то есть. Ты не придирайся.
– Да я и не придираюсь, только непонятно мне.
– Чего тебе непонятно?
– Да вот то и непонятно, – Захар снова взялся чесать локоть, – ну идем мы с тобой, только не такой уж это и ближний свет, насколько я понял. Шесть сотен верст, это не в деревеньку соседнюю сбегать, кобылу подковать.
– Да ладно тебе. Как я понял, ты сорок верст до нашего леса чуть ли не за половину денька отмахал, когда по головы Горыныча шел, а они еще седмицу ждать вестей от разведчиков будут, а мы как раз за эти семь дней с тобой пол тыщи верст нашагаем.
– Вообще-то не пол денька, а почти целый, я-то и часть ноченьки захватил, хотя шел я не так быстро, как мы сейчас. Но не упреем ли мы, часом, при таком темпе. Я пешком вообще-то ходить не мастак, – Захар засомневался.