Их смерть была приобретением

В декабре 1934 г. на пустынной горе в Китае Джон и Бетти Стэм, молодые американские миссионеры, не достиг­шие еще своего 30-летия, приняли смерть от рук солдат Красной Армии. Во всем мире первой реакцией на эту тра­гедию были шок и оцепенение. Затем в умах многих людей возник вопрос: «Зачем была нужна подобная утрата?» Но когда вера одержала победу над кажущимся поражением, повсюду в христианских странах произошел подъем мисси­онерского движения. Вероятно, правда, что ценой этой ве­ликой жертвы для Бога было усовершенствовано гораздо больше людей, чем если бы Джон и Бетти отдали многие годы жизни обычной миссионерской работе.

Родители этих молодых мучеников встретили известие о смерти своих детей со спокойствием и силой духа, какую можно было ожидать от тех, чьи жизни долгое время сооб­разовывались с волей их Небесного Отца. Д-р Скотт, многие годы бывший миссионером в Китае, отдал последнюю дань своей дочери и ее мужу: «У Джона и Бетти были небесные перспективы, в свете которых воспринимались все осталь­ные вещи».

Вернемся в Патерсон, штат Нью-Джерси, США, в дом семьи Стэм, где господствовал тот же дух смирения. «О, зачем они туда поехали!» — причитала некая леди. «Потому что любовь Христа вынудила их, — ответил отец Стэм. — Мы были счастливы видеть их отъезд и с радостью разрешили бы им вновь уехать, потому что мы смотрим на вещи неви­димые. Они не искали денег или комфорта для себя, а души для Бога».

Было, однако, время, когда отец Джона с неодобрением относился к отъезду сына в Китай. Он лелеял мечту о том времени, когда этот способный юноша возглавит миссию, основанную им самим. Эта миссия, известная как «Звезда надежды», начиналась в заброшенной платной конюшне в центре Патерсона. Позднее, выросшая до невообразимых размеров, она насчитывала сотни людей, которые несли весть о спасении в приюты, больницы, тюрьмы и дома для бедных. Имея такое бремя забот, м-р Стэм, вполне естест­венно, должен был стремиться передать его в будущем сво­ему сыну Джону. Но, будучи Божьим человеком, он возложил эту надежду на алтарь и сказал сыну, что бесконечно рад услышать о его будущей работе среди миллионов китайцев.

Джон, однако, не всегда обладал этими «небесными пер­спективами». Семейные молитвы, счастливая атмосфера христианского дома, любовь и мудрые советы преданных ро­дителей — все это не могло не дать ему личной веры в Бога его семьи, столь верно служившей Господу, что и заложило в нем столь благодатную основу.

И поэтому, когда Джон закончил христианскую среднюю школу, он все еще не привел в порядок духовные вопросы своей жизни. Он решил пройти курс обучения в области биз­неса, но двухгодичная программа была неудачной и явно пе­регруженной.

Однако в 15 лет он стал осознавать, что на самом деле является грешником и нуждается в божественном прощении. Он видел себя навсегда погибшим без Спасителя, и весной 1922 г., сидя за партой в колледже, покончил с конфликтом, бушевавшим в его душе, и полностью отдал себя Богу для исполнения Его воли. С этого времени он стал активным христианином, хотя в течение шести лет после своего обра­щения был служащим в Патерсоне и Нью-Йорке. Общее на­правление его жизни теперь переменилось, и от материаль­ных и мирских интересов он стремился к тем, которые имели духовную природу.

Сдержанный по характеру Джон вел острую борьбу в отношении служений на открытом воздухе, которые прово­дил его отец. Но когда он пребывал с Богом, его робость и страх уступали место радостной уверенности: его старания увенчались успехом, и он станет приводить души ко Христу. Одно лето он со своим младшим братом были практически каждый вечер заняты тем, что свидетельствовали на улицах о Христе.

Новые отношения Джона с Богом не только изменили его жизнь в духовном смысле, но также обострили его интел­лект. У него появились новые интересы в окружающем его мире, и с некоторых пор он получил работу в Нью-Йорке, среди миллионного населения, где ему предоставилась ши­рокая возможность наблюдать человеческую натуру.

Когда юноша начал узнавать Бога ближе, духовная пот­ребность тех, кто его окружал, стала для него насущным во­просом, и призыв к служению Богу все более и более воз­растал в нем. В течение недолгого периода он все свое время и все усилия отдавал миссии «Звезда надежды», а затем был зачислен студентом Библейского института Муди в Чикаго. Он накопил достаточно денег, чтобы какое-то время оплачивать все расходы, и его родителям пришлось ждать, когда ему понадобится их помощь. Но слово Бога к Джону в то время было: «Поступай, как будто Я был, и ты узнаешь, какой Я есть». Поэтому он решил научиться дове­рять Богу во всем во время обучения вместо ожидания сво­его прибытия на миссионерскую ниву.

Он поступил в институт с энтузиазмом и определенной целью, проявил себя превосходным студентом, однако он обладал духовным видением и качествами лидера, которые отмечали его как человека, предназначенного Богом для от­ветственного положения в будущем христианском служении. Он отличался крайней набожностью, и в течение этих насы­щенных лет в институте привык подниматься в пять утра для общения со своим Небесным Отцом перед суетой дня. Джон писал о годах своей учебы:

Я считаю великой привилегией быть здесь, если только во время занятий я познаю Бога и Его отношения с людьми... Учеба бла­гословенна, но думаю, что я узнал даже больше вне классов, чем в них.

Тема победоносной жизни буквально поглотила его в тот период. «Временами я думаю, что мы оправдываем себя, когда терпим неудачу, потому что понимаем, что плоть слаба, — писал он брату. — Если бы могли реально видеть грех, как его видит Бог, какая бы поднялась борьба!» Затем он цитировал другого учителя: «Считайте, рассчитывайте, вычисляйте скорее, чем чувствуете: вы заботитесь о счете, и Бог сделает это реальным».

В Институте Муди растущее познание своего Господа за­ставило его вступить в жизнь полной веры и довериться Его заботе. Мы можем видеть глубину познанных им уроков из письма отцу, где Джон открыл, что миссия «Звезда надеж­ды», которая всецело являлась миссией веры, испытывала финансовые затруднения:

Около года тому назад, когда стали подходить к концу деньги, которые я взял с собой в Институт, я сказал Господу, что если мне следует отправиться в Китай, то я должен получить от Него ответ на молитвы здесь, на родине. Могу ли я вспомнить неко­торые из уроков, которые мне следовало знать?

Первое — это все, что касается благодати. Бог не награждает нас тем, в чем мы нуждаемся, из-за нашей преданности. Мы являемся поразительно нерадивыми слугами.

Второе — это то, что бесполезно опуститься на колени и молить­ся, если мы не исследовали Слова и не позволили ему испытать нас (Пс.138:23-24), испытать наши мысли относительно других людей, наши мотивы и желания. Однажды мне три дня пришлось дожидаться крайне необходимой помощи, чтобы усвоить этот урок.

Третье — это то, что мы должны полагаться не на свою веру, а на Его верность — наша вера является лишь рукой, протянутой для получения Его верности.

Четвертое — это то, что если кажется, что ответ не приходит, то тут может быть нечто во мне, заставляющее Бога отсрочить ис­полнение верой. В подобном случае верность Бога вынуждает Его не отвечать мне. Он не может ободрить Своего слугу, заняв­шего неверную позицию, ответами на его молитвы, не так ли?

Пятое — это то, что вера должна быть разумно основана на от­кровении Божьей воли. Не потому, что у меня есть высшее убеж­дение, что мне необходимо то или другое, а потому что я считаю таковой Его волю и поэтому могу молиться с уверенностью.

Шестое — это то, что я не ожидаю, что Господь ответит именно так, как я предлагаю или считаю наилучшим. Средства, способ и все остальное должно быть предоставлено воле Божьей. Мы продолжаем заботиться о наших источниках снабжения, забы­вая, что нашим настоящим источником богатства является Гос­подь и что Он может использовать что угодно и где угодно, оди­наково легко и свободно.

Как же мне отблагодарить Его за этот истекший год! Я не стану для наглядности представлять банковский баланс. Как бы я смог когда-либо научиться доверять Господу, даже в малом, если бы все шло гладко? Как бы Он смог бы испытать меня, если бы я не был полностью от Него зависим? Конечно, Он знает, в чем мы нуждаемся! У нас может быть благословенный мир и покой без всякой зависимости от чего-либо, кроме Его обетований... В этом уходящем году Библия стала для меня новой книгой.

Затем Джон продолжает получать наслаждение в посто­янно растущем познании своего Господа. Его настоящая ра­дость в обетовании Матфея 6:33!

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все при­ложится вам». Это деловой контракт, заключенный между двумя сторонами: Богом и вами. Насколько бедной будет наша поддер­жка, если все сводится лишь к видимому материальному содер­жанию или людям, которые имеют обыкновение посылать день­ги! Это не наше дело, а Его. Его участие в этом превосходит наше в тысячи раз. Пока мы пребываем в Его воле, Он не сможет забыть нас. Может ли мать забыть своих сыновей?

Дорогой отец, как благословенно, что Бог считает нас достой­ными Его испытаний. Люди, работая, только тратят время и бес­покоятся о материальном, они как будто могут в чем-то преус­петь. Бог совершит то, что касается нас. Аллилуйя!

После пролетевших месяцев бескрайняя китайская земля, казалось, протягивала манящую руку, и призыв от­правиться туда в качестве первопроходца-миссионера ста­новился все более и более настойчивым. Потом так случи­лось, что Джон стал посещать еженедельные молитвенные собрания в связи с деятельностью внутренней миссии Китая. Здесь он встретил девушку, которая должна была стать его верной женой и вместе с ним принять мученическую смерть — ту, которую Бог приготовил для него в Своей школе учения и страдания.

Элизабет Алден Скотт, хотя родилась в Мичигане, США, росла и воспитывалась в Китае. Эти стихи, взятые из длин­ной поэмы, посвящены ее родителям-миссионерам и свиде­тельствуют, что их дом был поистине счастливым и христи­анским.

 

Мои слова, дорогой отец и драгоценная мама,

Пусть Бог изберет из Своего богатого запаса.

Я живу, потому что вы любили друг друга —

О, пусть моя любовь еще больше соединяет вас!

Но радости нет в культуре ума,

Видя мой дух скорбящим в ночи,

Вы учили Слову и Пути для грешников,

Пока Дух Христа не принес мне свет.

Ваша жизнь для других, в каждом другом,

Сияет сквозь мир, потускневший от горя здесь;

Как верные стюарды, отец и мать,

Ваш венец будет незапятнанным от слез.

 

Бетти, как ее называли, обладала мягким и сердечным нравом. Она страстно любила жизнь во всех ее многогран­ных проявлениях, о чем писала в стихах, выходивших из-под ее пера начиная с 18-летнего возраста. Перед окончанием высшей школы девушка перенесла острое ревматическое воспаление, давшее осложнение на сердце, и на протяжении долгих месяцев ей требовался полнейший покой. За это время Бетти приобрела более глубокую, нежели прежде, осознанность духовной стороны жизни.

Вернувшись в США для получения дальнейшего образо­вания, она поступила в колледж Уилсона в Чеймберсберге, штат Пенсильвания, с верой в Бога и хорошо усвоенными вечными истинами. Она вовсе не находила привлекательной ту веселую и легкомысленную жизнь, которая очаровала очень многих из ее окружения. Вместо этого она серьезно и целенаправленно посвятила себя учебе и окончила колледж с отличием.

После первого года, проведенного в колледже, Бетти присутствовала на летней конференции в Кесуике, Нью- Джерси. Там она отдалась Христу в такой степени, какую вряд ли представляла возможной. Ее слова открывают глу­бину этого освящения:

Господи, я отказываюсь от своих целей и планов, всех моих же­ланий, надежд и амбиций (как плоти, так и души) и принимаю Твою волю в моей жизни. Я отдаю себя, свою жизнь, все вообще исключительно Тебе, чтобы стать Твоей навсегда. Я передаю на Твое усмотрение все мои дружеские связи. Все, кого я люблю, должны занять второе место в моем сердце. Наполни меня и запечатай меня Твоим Святым Духом. Прояви Свою волю в моей жизни, любой ценой, сейчас и всегда, чтобы мне пребывать во Христе. Аминь.

В письме к родителям она поясняет смысл этого освяще­ния:

Я не знаю, что Бог предназначил для меня. Я, действительно, готова быть старой девой и миссионером, вообще старой девой, всю мою жизнь, если Бог потребует этого от меня. Для меня ясно как день, что только достойная жизнь является жизнью бе­зусловной отдачи Божьей воле, хождением Его путями и дове­рием Его любви и руководству.

Позднее, спустя еще один год, проведенный в колледже, она вновь пишет:

Когда мы посвящаем себя Богу, мы считаем, что приносим ве­ликую жертву и многое совершаем для Него, тогда как на самом деле мы лишь освобождаем то малое и незначительное, что было нами присвоено, и когда наши руки пусты, Он щедро на­полняет их Своими сокровищами.

В Кесуике Бетти, кроме того, новыми глазами взглянула на то, что было необходимо духовной жизни Китая, хотя бла­годаря своему воспитанию и переживаниям, подспудно она это уже осознавала. Это побудило ее молиться, чтобы Бог позволил ей трудиться в той стране, хотя Ему это было из­вестно лучше всего. С целью получить возможность мисси­онерского служения за границей, Бетти поступила в Библей­ский институт Муди годом раньше, чем это же сделал Джон Стэм.

От тех, кто ее знал в студенческие годы, до нас дошел выразительный портрет этой молодой преданной христиан­ки: «Бетти была спокойной, всегда бережливой, вежливой, прямой, достаточно культурной и интеллигентной. Она ни­когда не суетилась и не раздражалась. Ее одежда соответ­ствовала случаю, никогда ни в малейшей степени не выде­ляла ее среди окружающих. Она никогда не носила ни дра­гоценностей, ни ненужных украшений, ни цветов. Ее темные, прямые волосы, с пробором на боку, на затылке были собра­ны в узел. Мне казалось, что это очень шло ей. Ее выбор простой жизни, с высокими идеалами и определенной целью, был очевиден».

Но под внешним спокойствием она таила глубокие пере­живания. «Почти казалось, — писал ее отец, — как будто от своей мирной, защищенной жизни она получала предвиде­ние страшных вещей, с которыми она когда-нибудь столк­нется ради Господа, когда будет призвана на страдание ради Его дорогого Имени. Между тем ее верное и честное сердце проходило подготовку к трагическому испытанию».

Неопределенность относительно ее будущего поля слу­жения объяснялась одним из истоков этого конфликта. Ее внимание привлекли прокаженные Африки, и перед ней воз­ник вопрос: «Готова ли она отправиться в эту нуждающуюся страну и отдать себя заботе об этих страдальцах?» Отказать­ся от Китая и всего, что это за собой влекло, стоило ее вос­приимчивой натуре великой борьбы. И все же наконец, как выразила это миссис Говард Тейлор, «хотя это означало смерть для ее любящей прекрасной души, ей была дана воз­можность предложить себя именно для этого, если такова была Божья воля».

В приведенном здесь стихотворении, озаглавленном «Мое свидетельство», она выражает эту мысль следующим образом:

 

И должна ли я бояться,

Что чего-то, чем дорожат люди,

Вы меня лишите,

Ничего не дав мне взамен?

Это не так —

Ибо я могу видеть Твое лицо И слышать Тебя сейчас:

«Мое дитя, Я умер за тебя.

И если этот дар любви и жизни Ты принял от Меня,

Стану ли Я отнимать единственную драгоценность —

Единственную прекрасную и светлую,

Единственную чистую и драгоценную вещь отнимать?

Мое дитя, этого быть не может».

 

Однако предстояли и другие испытания, прежде чем эта страждущая душа обрела наконец истинное успокоение в Боге. В институте произошло гораздо более глубокое ее посвящение, чем было в Кесуике, пятью годами раньше.

В конце концов, призыв Бетти в Китай стал более очевид­ным, и она знала, что это была именно та страна, в которой ей предстояло трудиться для своего Господа. Потом ей до­велось посетить молитвенные собрания, где обычно присут­ствовал и Джон Стэм. С тех пор их идеалы стали сходными, и не было странным, что возникшее между ними расположе­ние друг к другу все больше усиливалось на протяжении пос­ледующих месяцев.

Во время своего последнего студенческого семестра Бетти предложила внутренней миссии Китая свою кандида­туру. Поскольку у Джона оставался еще один год учебы, он не был вполне уверен в своем будущем и считал неблаго­родным по отношению к ней предложить помолвку на столь длительный период. Поэтому, без какого бы то ни было оп­ределенного соглашения между ними, осенью 1931 г. Бетти отплыла в Китай. Расставание для обоих было мучительным. Джон писал об этом своему отцу:

Внутренняя миссия Китая привлекала к работе мужчин, в основ­ном одиноких мужчин, чтобы объезжать районы, куда почти не­возможно было взять женщину, пока работа не была более не менее налажена... Некоторое время тому назад я обещал Богу, что если я подойду для этого прогрессивного движения, то с радостью стану его участником, поэтому теперь я не могу отсту­пить без достаточной на то причины, просто из личных сообра­жений. Если через год или два мы сочтем, что дело Господа будет продвинуто благодаря нашему браку, нам будет незачем ждать дольше.

С дороги я писал, что вы с мамой можете считать, что я говорил с вами о тысяче ненужных вещей, но только не о том, что глубоко проникало в ваши сердца. Бетти и я много молились об этом, и я убежден, что, если наша жертва излишня, Господь не позволит нам пропустить ни одного из Его благословений. Наши сердца расположены выполнять Его волю... Но это правда, не так ли, что наши желания не должны приходить первыми? Успех Божьего дела является главным соображением. Поэтому у нас есть время остановиться и как следует подумать.

Комментарий его отца, когда он прочитал это взволно­ванное письмо, был следующим: «Эти дети собираются по­лучить наилучшее Божье благословение!» Потом он добавил: «Когда Бог является вторичным, тогда и лучшее вам доста­нется вторичное; но когда Бог по-настоящему ведущий в вашей жизни, вы обладаете самым лучшим, что у Него есть».

Бетти трудилась в Китае, в то время как Джон окончил Библейский институт Муди, но еще не был принят во внут­реннюю миссию Китая. Однако летом 1932 г., после 6-не- дельного пребывания в филадельфийской резиденции мис­сии, его кандидатура была признана подходящей, и вскоре он отплыл в Китай.

Как только определилось его будущее, он написал Бетти, ожидая ответа до наступления срока отплытия. Поскольку письма он так и не получил, его путешествие мимо Гонолулу и Японии было этим омрачено. Был ли он действительно уве­рен в любви Бетти, и, что еще важнее, был ли он готов на все, чтобы выполнить Божью волю? Однако он, прежде чем достичь места своего назначения, уже знал, что по-настоя­щему готов принять Божий план на будущее. Как же он был рад потом, по прибытии в Шанхай, когда обнаружил, что, в силу сложившихся обстоятельств, хотя Бетти и не знала о его приезде, она находилась там.

В соответствии с уставом миссии, Джон не мог жениться в течение года, но взаимная любовь этой молодой пары была такой верной и настолько очевидно данной от Бога, что они не сомневались в Его одобрении их отношений. Бетти отправилась на северную внутреннюю станцию, а Джон про­должил изучение языка.

Местность, где она находилась вместе с другими, время от времени подвергалась бандитским налетам. Но миссио­неры внутренней миссии Китая никогда не уклонялись от ис­полнения своего долга, пока не было на то Божьей воли. Усердный в деле, стараясь овладеть китайским языком, Джон был всерьез озабочен безопасностью Бетти. «Если мы будем продолжать идти вперед, — писал он ей, — это только усилит радость блаженства от присутствия Спасителя, уско­рит исход битвы с грехом и сатаной».

Учитывая необходимость годичного обязательного изуче­ния языка и прекращение евангельского служения Джоном, он и Бетти подумывали о свадьбе. Они выбрали день — 25 октября 1933 г. Никогда там не было ни более нежной не­весты, не было жениха с более благородным христианским достоинством. Небесное благословение, казалось, особым образом покоилось на всем, что происходило тем прекрас­ным осенним днем в доме родителей Бетти в Цзинане.

После двух недель медового месяца и периода изучения языка было решено, что постоянным центром их деятельнос­ти станет крупный город Циндао, удаленный на 60 миль и являющийся оплотом язычества. Из этого пункта они шли пешком по небольшим городкам через скалистые горы, рас­пространяя семя Евангелия и с верой ожидая радости жатвы. «Долины просто изобиловали деревнями, — писал

Джон. — О, какое собрание верных почитателей мог бы иметь Господь в каждой из них!»

11 сентября 1934 г., в Вуху, для Джона и Бетти был па­мятный день, когда их маленькая дочурка Хелен Присцилла появилась в их доме.

Но на горизонте их жизни появились зловещие тучи. У власти в Китае были коммунисты, обстановка ухудшалась. Появились сообщения о небольших бандах вблизи Циндао, нависла гроза засухи, пошли слухи о перебоях с продоволь­ствием. Джон думал было отправить Бетти с ребенком об­ратно, но китайские власти заверили его, что причин для тревоги нет, и он решил ехать. Однако в пути они останови­лись на несколько дней в Суанченге у друзей-миссионеров, и в прекрасном служении маленькая Хелен была посвящена Богу. Они добрались до своего дома в конце ноября и с не­терпением ждали, когда смогут заняться своей программой изучения языка и евангелизационной работой.

5 декабря коммунисты, вопреки всяким ожиданиям, ата­ковали Циндао, заняв его на следующий день фактически без сопротивления. Бетти была занята ребенком, когда уз­нала об успехах коммунистов. Тут же люди, не признающие законов, занялись разграблением города, и выстрелы были слышны повсюду. Стэмы, вместе с их слугами-китайцами, склонили колени в молитве. Когда солдаты потребовали, чтобы их впустили, хозяева вежливо приветствовали их. Бетти предложила им чай с печеньем, в то время как Джон пытался договориться относительно денег, которые они тре­бовали.

Однако движимые ненавистью к этим иностранцам, со­лдаты связали его и отвели к своему командиру-коммунисту. Очень скоро они вернулись за Бетти и ребенком. Несмотря на замешательство, Джону удалось написать письмо в мис­сию в Шанхае, хотя он знал, что требование заплатить 20.000 долларов не могло быть удовлетворено. В последнем абзаце говорилось: «Пусть Господь благословит вас и руко­водит вами, а что касается нас, то пусть Бог будет прослав­лен жизнью или смертью».

Потом солдаты направили Джона, несшего ребенка, и Бетти верхом на лошадях в город, находившийся на рассто­янии 12 миль.

— Куда вы собираетесь? — спросили их.

— Мы не знаем, куда собираются они (солдаты), — просто ответил Джон, — но мы собрались на небо.

Когда они добрались до места назначения, их заперли в комнате, выходившей во внутренний двор просторного, по­кинутого жильцами китайского дома, и у дверей поставили охрану. Джон был привязан веревками к спинке кровати, а Бетти разрешили заботиться о маленькой Хелен Присцилле.

На следующее утро у них отобрали верхнюю одежду и крепко связали им руки за спиной. Когда они так шли, испы­тывая боль и муки, солдаты приглашали всех любопытных следовать за ними, чтобы посмотреть на казнь иностранцев. За городом местный доктор, христианин по имени Чэнг, упал на колени и горячо умолял освободить миссионеров. Но на­прасно. Так он молил, пока не открылось, что он тоже явля­ется последователем Иисуса. Это означало, что и он присо­единится к своим молодым друзьям, чтобы отдать свою жизнь за Господа, ибо Джон и Бетти вскоре испытали самое худшее, что могли сделать их враги. Через несколько кратких мгновений земля с ее скорбями, тяжелым трудом и слезами осталась позади, и им открылось небо.

В высшей степени удивительно, что жизнь их 3-месячной дочери была сохранена. Бетти оставила ее на кровати, в спальном мешке, и тщательно укутала ее, вложив туда две пятидолларовых банкноты. В течение ближайших 30 часов девочка лежала там совершенно одна, и, видимо, о ней за­были. После того как суматоха утихла, и останки Джона и Бетти были захоронены китайскими христианами, один из друзей осмелился войти в дом, где молодая семья провела вместе свою последнюю ночь на земле. Там, как и оставила ее мать, невредимая, лежала их дочка — это «чудесное дитя», но об этом узнали позже. В конце концов, после мно­гих трудностей и с риском для их жизни, евангелист Ло и его жена, которые нашли ребенка, доставили девочку абсолютно здоровой родителям ее матери, посвятившим все богатство их бесконечной любви этому осиротевшему ребенку.

Повествуя о храбрости этих китайских христиан, отец Бетти добавляет следующие подробности:

«Настолько замечательными были смелость и самоотвер­женность евангелиста Ло и его жены, что с трудом верится, что всего лишь несколькими днями раньше оба они в испол­нении своего долга были весьма нерешительными. Еванге­лист Ло был робким и боязливым, и мистер Чэнг скорее не­охотно свидетельствовал об истине и жизни Бога. Но Бетти и Джон в свою последнюю осень так часто возносили Богу свои молитвы за этих “младенцев во Христе”, и Бог ответил на ходатайство этих двух людей, подобных Христу самоот­верженностью, усердием духа и великолепной смелостью, от чего содрогнулся мир».

Мученическая смерть молодых миссионеров задела самую чувствительную струну в сердце миссис Говард Тей­лор, правдиво изложившую события, связанные с внутрен­ней миссией Китая. Она почувствовала повеление от Бога написать историю жизни и смерти в книге под названием «Триумф Джона и Бетти Стэм». И до сих пор пример их свя­тости и посвященности Богу оказывает благотворное и при­зывающее к действию влияние.

 

Джордж Генри Лэнг

Покорный слуга Бога

«Первая достоверная информация о моих предках, — писал Д.Г.Лэнг о своем происхождении, — свидетельствует лишь о том, что первоначальный глава семейства был арен­датором достойной собственности в виде большого, хорошо организованного поместья и пользовался особым располо­жением его знатного владельца. Но, будучи самым непос­редственным образом уличен в союзе с непримиримым вра­гом своего помещика, он был немедленно изгнан оттуда вместе с женой, которая, по правде говоря, и вынудила его к этому безрассудству. Таким образом, он опустился на более низкий общественный уровень и стал просто земле­дельцем. И пагубные последствия его неблагодарности и дурного поведения преследовали всех и каждого из его по­томков вплоть до настоящего времени. Их имена, конечно же, были Адам и Ева».

Автор подобного описания падения человеческой расы обладал особым пониманием Слова Божьего. Рожденный в исключительной христианской семье, он с младенчества был воспитан в атмосфере, где Библия изучалась и читалась с особенным прилежанием и уважением.

Как только мы добавим к этому влияние такого истинного Божьего святого, как Роберт Чэпмен из Барнстапла, графст­во Девоншир, который привел к Спасителю деда Джорджа, становится ясно, что Господин Горшечник вылепил этот сосуд не для обычного употребления. Неудивительно, что с подобной духовной концепцией греховности и потерянности человечества Джордж Лэнг должен был с юных лет обладать сильной жаждой полного спасения и, кроме того, стать пос­ледовательным представителем освященной и посвященной Христу жизни новообращенного.

Джордж Генри Лэнг родился в ноябре 1874 г., в Гринвиче, впоследствии сделавшемся пригородным районом юго-вос­точного Лондона. Его мать умерла спустя восемь дней после его рождения. К счастью для него и его сестры, их отец же­нился вторично в 1876 г. И еще более счастливым был сде­ланный им выбор приемной матери для своих двоих мало­летних детей. Лэнг писал о ней:

Не будучи обязан своим рождением моей мачехе, я, перед Богом, обязан ей всем, что может дать мать, и также моей ду­ховной жизнью.

Я был исцелен от болезни, думаю, скарлатины, — писал он поз­днее. — Моя мать сидела у моей постели и разговаривала со мной, просто и спокойно. И, как она сказала, Дух Истины гово­рил через нее и сделал истину действенной. Она ничего не ска­зала больше того, что я слышал еще в раннем детстве, но какое новое и мощное влияние это произвело! Она говорила о грехе, и я ощущал себя самым большим грешником под солнцем. Вспоминались не какие-то особенные грехи, но передо мной вставали детские обманы, мелкие кражи, гнев, непослушание. Я понимал все это, как вину, как неправедность, как то, что делало меня несносным для святого Бога.

Моя мать говорила о Боге, Его святости, Его гневе против греха и о грядущем Суде. Ее слова были немногочисленны, но какой величественный настрой они произвели в моем сердце! Она продолжала повторять мне о Его безграничной любви, любви такой всесильной, что Он послал в мир Своего единственного возлюбленного Сына ради спасения грешников; ибо, ненавидя грех, Он любит грешника.

И я думал и чувствовал, как прекрасно и удивительно, что вели­кий и святой Бог, Который создал звезды и эту огромную землю, полюбил такого капризного, непослушного, грешного маленько­го мальчика, как я. Если бы я только закрыл глаза и погрузился в мысли, то снова почувствовал бы горячие слезы, струившиеся по моим щекам, когда чувство всепобеждающей любви Бога растопило мое сердце. Я узнал тогда все, что необходимо знать каждому, и что, возможно, всякое смертное существо способно познать. И все это заключено в этой вести: «Христос умер за грехи наши, по Писанию». Его, «...возлюбившего меня и предав­шего Себя за меня...» (1 Кор.15:3; Гал. 2:20).

Как способно сделать лишь малое дитя, я с благодарностью при­нял обещанное прощение. Я знал, что действительно был про­щен, и я мог лишь с бесконечной признательностью думать, что страшный приговор грешника, который я вполне заслужил, от­ныне никогда не станет моей участью, потому что Бог возлюбил меня, Христос Своей смертью освободил меня; я был спасен. Да, я был спасен, и знал это.

Когда Джорджу было 10 лет, семья приобрела дом, назы­ваемый «Престлэнд», в сельской местности около Сидкапа, в графстве Кент. Там он провел большую часть своего дет­ства и отрочества. Вместе с двумя двоюродными братьями, жившими по соседству, он подолгу бродил по окрестностям и проводил время по большей части так, как свойственно здоровым детям его возраста. Хотя он был уже христиани­ном, но в его шалостях случались и прегрешения. Однажды в воскресный полдень он вместе с другим мальчиком прогу­лял занятия в воскресной школе, и, конечно же, у него были неприятности. Всю свою жизнь Джордж Лэнг с горечью вспо­минал, как, увидев тогда поющую на изгороди малиновку, он запустил в нее камнем, и «прелестное создание упало за­мертво».

Позднее, в связи с этим случаем, м-р Лэнг говорил, что родители-христиане должны наставлять своих детей не только в истине об искуплении и прощении, получаемом от Христа как личного Спасителя, но также и в том, что Святой Дух является Тем, Кто нас освящает и постоянно с нами пре­бывает. Он считал, что если бы он знал еще и эти истины, то его жизнь, даже в детстве, больше прославляла бы Спа­сителя.

Его начальное образование включало в себя несколько лет в приготовительной школе для мальчиков в Сидкапе. Позже он был зачислен в одну из школ конгрегации, откры­тую ее служителем, талантливым наставником, которому Джордж был многим обязан. По воскресеньям он пешком проходил в общей сложности 15 миль, чтобы присутствовать на служениях.

Джордж начал работать в качестве посыльного в строи­тельной фирме, и начал успешно: впоследствии он стал младшим клерком в нескольких страховых компаниях. К 18 годам он возглавлял отдел претензий в крупной страховой компании в Бристоле. Это потребовало от него оставить ро­дной дом, но Бог направлял его шаги, и он нашел себе жилье в христианской семье в том же городе.

Можно прекрасно себе представить духовные конфликты христианина в мире бизнеса. Однажды управляющий, диктуя письма, заведомо исказил истину, о чем было хорошо извес­тно Джорджу. Какая борьба поднялась в его сердце! Хотя ему не хотелось, но он должен был сказать: «Это ложь, сэр». Но Святой Дух, все более властно управлявший его юной душой, дал ему смелость и мудрость не растеряться, и мо­лодой человек заметил: «Я думаю, сэр, что вряд ли можно это утверждать наверняка. В действительности дело обстоит иначе».

Управляющий несколько минут выстукивал костяшками пальцев по крышке своего бюро, затем все же изменил фор­мулировку того письма. Молодой клерк одержал еще одну победу в своей духовной жизни. Практичный бизнесмен по своему опыту знал, что клерк, который не солгал для него, не солжет и ему, и с того дня он стал ему полностью дове­рять.

Примерно в это время произошел глубокий кризис в его жизни христианина. Однако, предвосхищая это событие, он принял решение, которое, несомненно, подготовило этот путь. Он долгое время лелеял в душе тайную и горячую при­вязанность к молодой женщине, христианке из того же круга друзей. Он неосознанно приоткрыл ей свои чувства, но в то же время Бог указал ему, из его сердца, что он должен от­казаться от этой любви. Это было в высшей степени мучи­тельное переживание, но, благодаря молитве и самодисцип­лине, он обрел способность покориться этому приказанию свыше. Позднее стало очевидным, что она не была бы под­ходящим партнером ему в той жизни, к которой его вел Бог и для которой Он тщательно его готовил.

Он сам рассказал о той великой борьбе и победе, обоз­начившей начало победоносной жизни, на которую может надеяться лишь тот, кто открывает более полные возмож­ности Голгофы.

Порочная привычка, усвоенная в школьные годы, продолжала ру­ководить мной в течение 10 или 11 лет. Я был рабом, и хозяин раба был жесток. Как отчаянно я боролся и как горько было тер­петь неудачу. Как мучительно я скорбел, как искренне призна­вался и как сладостно был я прощен. Я познал всю безгранич­ность Божьей благодати в исполнении 1 Иоанна 1:9: «Если испо­ведуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши)...»

Но прощение, так свободно данное, лишь заставило меня еще больше устыдиться моего греха. Я познал путь прощения, но пути к победе я не знал. Я был прекрасно наставлен и полностью уверен относительно оправдания, но средства освящения мне еще не были явлены. Я мог сказать погибающим, как получить спасение, но не смог бы объяснить спасенным, как быть святы­ми. Голгофа была драгоценной реальностью, но у меня еще не было опыта переживания Пятидесятницы. Перед Богом я верой был во Христе, теперь Христос должен был войти в меня Своим Духом. Час избавления пробил.

Преклонив колени у своей кровати в муках отчаянного и, каза­лось, заведомо проигранного душевного сражения, неожиданно я услышал Голос, властно говоривший: «Знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей, доброе» (Рим. 7:18). Мгновенно про­яснилась вся ситуация. Истина самоутверждения была выжжена в моей душе годами удручающих неудач. Взволнованный этим открытием, я воскликнул: «Да, Господи, победа над грехом на­всегда останется во мне, ибо в этом заключается бесконечно доброе, и нет зла во мне, ведь Ты не можешь войти в родство с камнем. Теперь, Господь Иисус, я понимаю, что Твоя воля жела­ет совершить для меня».

В то самое мгновение я стал свободен, свободен навсегда. Только что я был рабом и в следующий миг стал господином. Только что я был младенцем во власти великана, а в следующий момент уже был Самсоном, побеждающим льва, словно львенка. Долгое время я тщетно трудился, вычерпывая воду из сухого колодца. Теперь же я пил воду жизни и знал, что слово в силе: «...Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти» (Рим. 8:2).

Одно из стихотворений, написанное этим победителем, отображает пережитый им тогда опыт.

 

О, что за сердце было у меня!

Логово разъяренных зверей!

Без прекрасного дворца;

В сатанинских пиршествах!

Там мысли грязнейшие свободно бр