Ревностный купец - проповедник




Хозяйка гостиницы “Веллингтон” в Донкастере слышала, как 27- летний Айзек угощал завсегдатаев ее бара новостью о том, что сталось с его прежней жизнью. Она помнила то время, когда этот дикий, распутный и безбожный заводила переворачивал столы, бил винные стаканы и очаровывал присутствующих бесподобным пародированием современных политиков и местного методистского проповедника. Тем не менее, он был выгодным клиентом, а также жильцом, поскольку его отец, фабрикант ткани, снимал две комнаты в этой гостинице. Одна была приспособлена для демонстрации образцов ткани клиентам, а другая служила спальней, где они оба, отец и сын, отдыхали после возвращения с ярмарок и базаров.

Однако, как только Айзек склонил колени на посыпанный песком пол и стал страстно умолять Бога спасти души этих молодых людей, хотя сам верховодил в пороке, ее изумление сменилось циничным смехом. Скоро Айзек вернется на свою прежнюю дорожку!

С самого детства, однако, жизнь Айзека была окружена атмосферой высокой нравственности. Ему посчастливилось родиться у набожной матери и трудолюбивого отца 3 июня 1807 г. в Скелмансторпе, в Йоркшире. Когда умер его старший брат, Айзек принял на себя роль старшего сына в семье из 10 детей. Айзек, как ребенок, был очень замкнутым и спокойным. Он довольствовался игрой в стенах своего дома такими обычными предметами, как катушки, знакомые почти в каждом доме Южного Йоркшира, где раздавался звук работающих ткацких станков.

Общины методистов были самыми активными в Южном Йоркшире. Но в городке, где жили Марсдены, не было места для молитвенного собрания. Анна Марсден, мать Айзека, часто сокрушалась, что слишком редко могла посещать молитвенные собрания в соседних районах, так как у нее был непочатый край домашних забот о многочисленном семействе. Поэтому она стала проводить неофициальные встречи у себя на кухне, которые впоследствии превратились в регулярные собрания.

В Скелмансторп пришло возрождение! Юного Айзека, несмотря на его молодость, это также затронуло; и если бы он тогда доверил кому-то из взрослых свои переживания, то это освободило бы его от многих лет необузданной жизни.

Тем временем его мать получила благословение свыше и стала силой для добра. Отец, внешне достаточно респектабельный, не был религиозен и не одобрял присутствия своей семьи на богослужениях.

Уильям Марсден, отец Айзека, был человеком строгой дисциплины и обладал трезвым умом в вопросах бизнеса. Его мало заботило, насколько дики выходки Айзека или насколько безообразны его поступки, только бы он был прилежен в школе или в работе. Мальчик был оставлен в школе до 12 или 13 лет. И хотя он научился писать и решать некоторые задачи, учился Айзек без всякой охоты. Чтение было его наслаждением, и он с жадностью проглатывал любую попавшуюся ему книгу или газету. Школьное окружение, тем не менее, не способствовало прилежному и правильному поведению, и поэтому м-р Марсден забрал своего сына оттуда и послал его учиться ткачеству.

Мальчик был малопригоден для такой монотонной, требующей внимания и сосредоточенности работы: он часто портил ткань, поэтому отец поручил ему “обрезку”, и эту работу он выполнял до шестнадцати или семнадцати лет. Затем расширяющийся бизнес потребовал, чтобы Айзек, как помощник своего отца, доставлял ткань и получал деньги по счетам. Он оказался необычайно прилежным в комплектовании посылок, в посещении ярмарок и рынков, а также в качестве главного продавца. Это занятие как нельзя лучше устраивало молодого человека. Обладая необыкновенной физической силой, он мог усердно трудиться весь день, затем бражничать добрую часть ночи, а на следующее утро не ощущать ни малейшего недомогания.

Анна Марсден едва ли видела теперь своего сына Айзека, потому что слишком редко он проводил вечера дома. Вместо этого он стал завсегдатаем близлежащих гостиниц, где бывал, посещая ярмарки и рынки. Результатом его широкого читательского кругозора было то, что он обладал более обширным запасом знаний, чем многие его дружки, с которыми он проводил вечера в разгуле и пьянке. И поэтому он обычно развлекал их, подражая политическим или религиозным ораторам. Его способность подчинять сильных и принуждать слабых давала ему неограниченное влияние на молодежь.

Мать часами молилась о своем сбившемся с пути сыне:"0, Боже, спаси моего Айзека. Только лишь Твоя рука может достать его”. Родственники и друзья оставили все надежды в отношении его, другие пророчили виселицу как ему, так и его дружкам. Только мать продолжала непрестанно молить Бога о своем мальчике. Как-то ночью пламя жгучего желания внутри ее сердца побудило ее молиться всю ночь и первые часы раннего утра. В 4 часа утра она получила внутреннее духовное свидетельство, что ее мальчик будет обращен.

Тем временем неделя за неделей Айзек делался все более безрассудным. Его библиотека, включавшая книги Пейна и Вольтера, пополнилась другими, такого же безбожного характера. Но Бог работает над людьми разными средствами. Когда преподобный Роберт Эйткин должен был проповедовать в Донкастере, беспутный юноша тоже пришел послушать благородного священника, надеясь обнаружить какую-нибудь странность оратора, чтобы впоследствии развлекать ею круг своих друзей. Дневное служение, между тем, долго тянулось для этого Божьего человека. Некто, описывая это молитвенное собрание, заметил: "Слово, казалось, отскочило рикошетом обратно в его душу. Он весь затрясся, зарычал, как лев, и сказал: “Я давно слышал, что Донкастер — столица дьявольского царства, но теперь я в этом убедился”.

Вернувшись домой после проповеди, м-р Эйткин собрал молящийся народ, чтобы ходатайственно вступиться за вечернее служение. Тем временем Дух Божий трудился над Айзеком Марсденом. Он никогда не слышал, чтобы человек так угрожал карами закона, как этот проповедник. Оратор, казалось, смотрел прямо ему в лицо, когда порицал грехи и пороки, в которых погряз сам Айзек. Его убежище из лжи и защитные стены искусно подобранных аргументов рушились под освященными словами. Ошеломленный, он был готов остаться еще и войти в комнату для беседы. Когда некоторые христиане спросили его, почему он сделал этот шаг, его охватило оцепенение, потому что он “ничего не думал и ничего не чувствовал”.

Влияние этой проповеди было достаточно сильным, но хотя Айзек и осознавал свою греховность, он все же не проявлял усердия в поисках помилования. Действительно, на следующей неделе его можно было найти на самой задней скамье на Празднике любви в Скелмансторпе с бумагой и карандашом в руке, старательно записывающим имена ораторов и выделяющим особенности их речи, чтобы потом пародировать их в гостиницах. Люди вокруг приятно и весело проводили время, а он весь ушел в работу по составлению своих записей. Встала его мать и рассказала, как она молилась за сбившегося с пути сына.

Внезапно Дух Господень наполнил юношу чувством раскаяния снова: “Айзек, ты знаешь этих людей всю свою жизнь. В болезни и в здравии, в благополучии и в несчастье они оставались верны своим принципам. Некоторые из них подвергались гонениям за имя Христа, и все же они достойно держались своего исповедания. Ты никогда не знал за ними никакого низкого, гнусного, бесчестного поступка. Они никогда не говорили тебе лжи и не пытались обмануть тебя. Разве они лгут теперь? А если они говорят правду, то ты находишься на неверном пути”. В мгновение ока его безбожные аргументы рассыпались. Он не мог сопротивляться такому необыкновенному свидетельству. Он тут же закрыл свои записи и, вскочив, заявил им, что их радость и благочестие обличили его. Он свидетельствовал, как, будучи самым несчастным, он принял решение, что, если существует Царство Небесное, то он хотел бы приобрести его, а если существует ад, то он хотел бы избежать его. Затем, очень выразительно он уронил свои длинные, похожие на кувалды руки и, сев на скамью, сказал: ”Если я только когда-нибудь обращусь, дьявол, вероятно, выглянет”. Присутствовавшие на общении не знали, как им воспринять эти слова. Может быть, это очередной розыгрыш? Но потрясенный юноша осознавал в глубине души, что в его жизни в ближайшее время произойдут коренные перемены. И на следующей неделе на Празднике Любви в Донкастере Айзек сказал об этом всем. Годы спустя м-р Марсден говорил об этом публичном заявлении, как о важной вехе в своей жизни.

В то время в Донкастере было четверо святых Божьих разного возраста: молодой портной Батлер, кроткий и смиренный духом преподобный Уильям Найлор, благочестивый сапожник квакер Ансворт и квакер Уоринг, пожилой человек, известный своей набожностью и мудростью.

Эти четверо взяли на себя особую заботу об Айзеке,беря его с собой на каждое собрание, проходившее как в церкви, так и в их собственных домах.

Кризис нового рождения произошел воскресным утром 11 октября 1834 г. Айзек присутствовал на раннем, начинавшемся в 6 утра молитвенном собрании, и там он попросил своих друзей ежечасно молиться за него в этот день, так как он всерьез решил наладить свои отношения с Богом. Он считал себя самым порочным из всех грешников не только из-за попусту прожитой жизни, но и потому, что был сатанинским вожаком молодежи. Бог простил его по Своей безграничной благодати, и случилось это в его комнате, где он был один, и Дух Святой свидетельствовал о его принятии Богом.

Первое, что сделал этот повеса, было то, что он вернулся домой и подробно рассказал матери обо всем, что случилось. Анна Марсден побледнела и едва не лишилась чувств, но она отнеслась к его словам все же скептически. Однако перемена поведения ее сына очень скоро обрадовала ее, так как она видела, что теперь Айзек проводит вечера дома, уединившись обычно в своей комнате. Склонившись над раскрытой Библией, он с наслаждением и восторгом изучал Священное Писание, в то же время, размышляя и молясь. Иногда он шел к кому-то из своих друзей для наставления, но потом снова уединялся для неторопливого изучения. Он всегда был страстным читателем, но теперь для него существовала лишь одна-единственная Книга, которая полностью овладела им.

История его обращения распространилась повсюду, подобно неукротимому огню. На ярмарках и рынках об этом говорили все. Обычно было море смеха, поскольку все, кто знал его прежде, считали "обращение" его очередным мастерски разыгранным спектаклем. Но четверо его наставников знали, что юноша был абсолютно серьезен, и что дьявол использует любой прием, чтобы завлечь его обратно. Поэтому они внушали новообращенному, что его безопасность заключена в существовании целиком для Бога. Он должен был вести войну в самом дьявольском стане, где прежде сам содействовал злу.

Айзек внял их совету и, продав свои рулоны ткани, соорудил фургон, чтобы использовать его в качестве трибуны проповедника. Когда в их город пришел праздник, он занял позицию между двумя питейными заведениями, чтобы проповедовать направлявшимся туда весельчакам.

На ипподроме в Донкастере на деревьях и заборах он расклеил афиши с объявлениями. В гостиницах, где он принимал клиентов и получал с них плату, бывший завсегдатай пьяных сборищ обычно спрашивал стакан простой воды, оплачивая его, как стакан пива. Затем он начал читать присутствующим лекцию о необходимости воздержания от спиртных напитков с обязательными ссылками на Евангелие.

Между тем Айзек заметил, что четверо его благочестивых наставников, обладая благословением освящения, проповедовали полное освящение, жили им сами и старались провести его в жизнь других. Сейчас они внушали Айзеку, что “он никогда не мог бы иметь силу знания или культуры, или богатства, или социального положения, если бы он не имел силы добродетели”. Они настаивали, чтобы он встречался с ними всякий раз, как только Бог представит удобный случай. Они подкрепляли свои слова стихами Священного Писания: ”Будьте святы, ибо Я свят”. Они собирались рано утром перед тем, как он отправлялся в свои недельные поездки, и обычно ожидали его, чтобы помолиться вместе, когда он возвращался в субботу. Они договорились молиться друг о друге по семь раз ежедневно.

Айзек, несмотря на все старания усмирить неустанной молитвой перед Богом свои бурные страсти и характернее же еще не достиг такого благословения “совершенной Любви”, к которому настойчиво призывали его добродетельные друзья. Спустя 16 месяцев после обращения вопрошающий Айзек получил ответ на крик своей души. ’’Вначале я остерегался отдать все свое сердце Господу, — писал он, — но верил, что кровь Иисуса Христа очистила меня от всякого греха. Это произошло в месте под названием Лангворт, в маленькой гостинице, где я остановился. Перед тем, как расположиться на отдых, я обычно читал, стоя на коленях, отрывок из Священного Писания, точно так же я поступил и в то утро. Таким образом, я прочитал Библию два с половиной раза, и, когда я приступил к молитве, в мыслях у меня возник этот стих: ”Сын Мой, отдай мне сердце твое”. И я сказал Бегу: “Вот, Господи, Ты волен взять его”, веря, что Бог настолько чист и свят, что никакой грех не укроется в руке Его. И благословен будь, Господи! Я до сих пор все еще чувствую, что кровь Иисуса Христа очищает меня от всякого греха. О, мой Боже, пусть это переживание всегда пребудет во мне!"

К концу 1836 г. м-р Марсден был призван проповедовать и был включен в методистский план. Он уже свидетельствовал и наставлял друзей и посетителей. Однако это было сопряжено с некоторыми трудностями, которые он был в состоянии уладить безупречным поведением, обязательным и неприятным для всякого, выходящего на кафедру проповедника. Однако он никогда полностью не подчинялся и разрушал все, что могло ограничить его свободу. Степенные и уравновешенные христиане имели основание сетовать на его нововведения, но, тем не менее, он сочувствовал людям, погибавшим от недостатка евангельской вести. Эти настроения его сердца нашли отражение в дневнике: “О, пусть Господь всегда будет со мной и сделает меня серьезным! Бог — это серьезно, Царство Небесное — это серьезно, ад — это серьезно. И для того, чтобы спасти свою душу и души тех, кто слушает меня, я должен быть серьезным. В противном случае существует реальная опасность быть осужденным на кафедре. Души находятся на краю бездны ада. Мы непременно должны вырвать их, как головни, из вечного пламени геенны огненной". “Пусть Всевышний поможет мне прожить этот год, — писал он в 1838 году, — для Его чести и славы, как я еще никогда не жил. Я чувствую себя принявшим с Божьей помощью решение истратить себя и быть истраченным в служении Ему. Я каждый день ощущаю, что Его кровь очищает меня от всякого греха. Мое основание яснее, чем когда-либо. Как тысячи из тех, кто ходит в церкви, живут без благословения! О, мой Боже, пробуди Ты церковь, чтобы она стремилась ко всем этим привилегиям. Мистер Гаррис говорит: ”Мы так долго приучали себя довольствоваться мелочами, что весьма преуспели в неспособности к принятию великого". О, Господи, открой мне глаза, чтобы я увидел все свои привилегии. Дай моей душе импульс и приблизь меня к Своему трону. Я хочу, чтобы в моей душе каждый день имело место духовное землетрясение”.

“Мы вялы в наших молитвах, в то время как нам следует быть воодушевленными. То, на что мы надеялись — это только наша ничтожность. Слишком уж все мы похожи друг на друга. Мы идем проповедовать, мы идем на молитвенное собрание и мы не ожидаем ничего доброго. Мы идем надело, как 80-летний старик в морозный, зимний день идет разбивать камни. Опустите меня на самые нижайшие глубины и поднимите меня на самые высочайшие привилегии духовного переживания. О, даруй мне этот залог Духа силы и славы! Каждый момент оживляй меня. Дай мне возможность жить, подобно бессмертному существу, сошедшему у подножия Твоего Престола. Сделай меня чуждым человеческого страха и помоги мне нести с собой атмосферу спасения. О, Господи, Господи, руководи Своим невежественным, ничего не стоящим творением, каждым дыханием, мыслью, словом, чувством, действием, днем, ночью, часом, мгновением, и Ты будешь иметь хвалу”.

Мистер Марсден был мощным проповедником. Он не мог переносить омертвелой официальности в своей аудитории. Посреди какой-либо проповеди он мог остановиться и сделать какое-нибудь заявление, которое, как правило, погружало его слушателей в размышление. Он хотел заставить их думать. И неудивительно, что более состоятельные и представительные слушатели были возмущены его прямолинейностью. Его обвинили в том, что он сумасшедший, и даже распространили ложь, что он, якобы, совершил попытку самоубийства. И многие верили, пока он не разоблачил эти слухи как ложь и клевету.

В течение 17 лет он выступил с 3370 проповедями в Йоркшире, Ноттингемшире, Линкольншире и Ланкашире, где Бог чудным образом через его работу с сотнями душ ввел их в Свое Царство. В Уигане его труд имел особое благословение, и в результате последовало возрождение веры. Всякий раз, когда ожившая церковь высказывала желание атаковать какое-либо дьявольское логово зла и порока, пивную или пользующуюся дурной славой часть города, они призывали на помощь Айзека Марсдена.

Он обладал исключительным даром говорить с людьми: часто останавливался, чтобы побеседовать с каменотесом, землекопом или просто прохожим, зачастую преклоняя колени и молясь об их спасении. Перед тем, как приступить к серии богослужений в новом районе, он первым делом обращался с призывом к руководителям и членам общин полностью посвятить себя Богу. Подобно солдату, он перед началом атаки производил разведку. Он проходил весь город, от одного конца до другого, подмечая его наиболее яркие особенности и слабости. Он обращался к встречным прохожим, приглашая их на служение, и дарил брошюры на моральную или религиозную тему. В воскресенье вечером, после служения, этот усердный “ловец человеков" обычно посещал пивные и магазины, которые были открыты, где он часто склонял колени для молитвы и приглашал посетителей на богослужения. “Можете ли вы мне сказать, в каком из этих домов живет Господь Иисус?"— спрашивал он обыкновенно у незнакомца для того, чтобы начать разговор, и, как правило, он оставлял людей задумавшимися.

Если церковь, где он проповедовал, была лишь формальным собранием христиан, то обычно он очень пристойно начинал проповедь, потом внезапно закрывал свою Библию и склонял колени для молитвы: "В этом доме молитвы присутствует дьявол. Я не могу проповедовать. Давайте молиться". Затем в стремительном потоке слов он изливал свое сердце, что являло всем бремя, которое он нес ради людей. Нарушитель субботы, распутник, пьяница, вор — за них были его ходатайства, в то время как все собрание молящихся трепетало. На вечернем богослужении молитвенный дом был основательно заполнен людьми, не привыкшими к регулярному посещению церкви. Почтенным членам общины трудно было понять его стратегию, но его необычные методы привлекали грешников в дом Божий.

Айзек Марсден обладал, подобно многим ранним странствующим проповедникам, внутренним видением пророка. Они употребляли дары Святого Духа для своего служения, но в то же время едва ли подозревали о таком обладании! Этот муж Божий жил настолько близко к Небу в молитве, что часто улавливал едва ощутимое веяние Святого Духа. Его предупреждения неисправимым грешникам, часто произносимые перед собранием, как правило, исполнялись в точности. В публичной молитве он обычно просило нуждах отдельных людей в такой форме, что поражал слушателя: такие подробности могли быть известны постороннему, если только “тайна Господа” была с ним и Господь Сам открывал Свои секреты Своему слуге.

В богослужениях он никогда не обходил вниманием маленьких детей. Он часто начинал с того, что угощал их апельсином, яблоком или сдобной булочкой с изюмом, а затем приглашал на свои служения, чтобы пением воздать хвалу Богу. Многие из этих детей впоследствии выросли и стали достойными священниками и полезными тружениками на ниве Божьей, но первые их впечатления от Евангелия были связаны с его отцовской, полной любви манерой общения с малышами. Уильяму Буту было лишь 14 лет, когда он впервые услышал этого страстного ходатая, и Айзек Марсден свидетельствовал о нем, как об одном из своих агнцев.

Он становился все более известным как проповедник, обладающий мощным духовным потенциалом. Но из-за этого его бизнес начал страдать. Он столкнулся лицом к лицу с вопросом: "Должен ли я заниматься бизнесом и наживать богатство, или пусть бизнес приходит в упадок, а я всего себя отдам евангелизму?" В своем дневнике 11 мая 1846 г. он пишет: "Если Господь когда-либо поставит меня в такое положение, что я смогу полностью удалиться от бизнеса, я обещаю, что в тот день я, с Его помощью, оставлю мир, подниму Евангелие и буду проповедовать его до самой своей смерти. Тебе лучше, чем кому бы то ни было, известна человеческая слабость и тот факт, что заветы не имеют силы без Божественной помощи. Сделай меня истинно верным Твоему делу в каждом призвании моей жизни".

Все эти годы Айзек Марсден был верным и преданным сыном своей матери, которая имела слабое здоровье и страдала от острых болей. Обычно перед тем, как отправиться в какую-нибудь поездку, он входил в комнату больной матери и усердно молился, чтобы Господь поддержал ее во время его отсутствия. По возращении он стремительно вбегал в спальню, бросался на колени, благодаря Бога за то, что она все еще жива. Здесь, у ее постели, он молил Бога о часах ее жизни. Ее жизньзавершиласьв1847г. в мире и радостной победе. Он настаивал, что сам будет проповедовать на ее похоронах, так как чувствовал, что нет больше никого, кто способен был бы оценить по достоинству ее святую жизнь.

Как-то раз, путешествуя с целью проповедования, он познакомился с дочерью почтенного фермера, и между ними установилась взаимная привязанность. Но поскольку м-р Марсден в то время являлся главой семьи, то в случае его вступления в брак, им пришлось бы рассчитывать на материальную поддержку отца невесты. Только через семь лет они смогли решиться на свадьбу. Айзеку Марсдену в то время было уже 47 лет.

Во всех отношениях Мэри Бейкер была подходящей помощницей своему мужу. Во многом совершенно разные, в то же время они дополняли друг друга теми недостающими качествами, которые им были необходимы. Она руководила группой по изучению Библии, и ее работа в церкви была успешной. Редкие воскресенья в году эта преданная пара проводила вместе. Большинство вечеров были также заняты проповедованием в различных собраниях, но жена охотно соглашалась, что их союз никоим образом не должен препятствовать выполнению ими Божьего призвания. Никогда его расписание не менялось ради того, чтобы провести время со своей избранницей.

Вскоре после свадьбы его финансовое положение стало таковым, что у него появилась возможность оставить отцовский бизнес, передав дело другим членам семьи.

Как же этот Божий человек оценивал свой опыт, полученный им в последние 20 лет, на закате трудового поприща? “Я всегда чувствовал твердую убежденность в необходимости полного спасения, особенно для работы на кафедре и постоянного возрождения церквей. Церковь так долго пребывала в миру, что различие почти полностью было утрачено. Днем рождения церкви был день Пятидесятницы—великого праздника Святого Духа. Это не просто внешняя форма или обычай, поскольку именно Святой Дух делает церковь истинно христианской. Он является душой, которая наполняет, оживляет ее и объединяет всех отдельных членов в одно тело".

“Что же необходимо сделать, чтобы поднять методизм? Мой ответ таков: ’Только одна вещь для кафедры проповедника и для скамьи слушающего — не величие ритуала, не великолепие молитвенных домов, не пафос проповедей, не пышность концертов. Пятидесятница — вот что необходимо тем, кто стоит на кафедре, и тем, кто сидит на скамьях. Без этого все остальное является лишь великолепием греха, великолепием исповедания и великолепием притворства”.

Длинные частые путешествия и лишения, связанные с ними, ослабили крепкий организм. Он начал чувствовать сильное недомогание, лишившее его сна и аппетита. Жена нежно и заботливо ухаживала за ним долгими ночами во время болезни, так как теперь он лежал, подобно агнцу, всем своим существом ощущая, что его бурное служение подходит к концу. Однажды он сказал: “Я не чувствую ничего и не думаю ничего в отношении Айзека Мародена, все это Христос... Я оглядывался на свое прошлое и вспоминал подробности 70 лет жизни, но я не вижу ничего, кроме одного лишь Искупления — Искупления в каждое мгновение!”

17 января 1882 г. активный жизнеутверждающий дух Айзека Марсдена слился с Небесной Церковью. Воин-проповедник использовал каждое искупленное усилие для распространения Царства Божьего. Как же мистер Марсден утверждал этот опыт на протяжении всех этих долгих лет и сохранял ревностность ради погибающих? Этот секрет следовало искать в его комнате, где он молился. Семь раз в день этот человек молитвы искал лицо Господа, хотя его близкие друзья никогда не знали об этой практике. ”Он в буквальном смысле этого слова молился, не переставая”,-пишет его биограф. Он не выносил также ничего похожего на легкомыслие или глупую болтовню, сплетню или клевету.

“Я не люблю званных обедов. Я могу обойтись дружеским разговором за чаем, и потом быть свободным и спокойным, но как только завтрак окончен, я стремлюсь в свою комнату к моим книгам и бумагам. Жизнь так коротка, и я чувствую, что не должен тратить даром и 5 минут". Совсем как новообращенный, Айзек Марсден устанавливал стул в своей спальне для изучения Библии и молитвы, и теперь уже пожилой воин молитвы все еще продолжал сохранять эту тихую встречу со Христом, несмотря на то, что на нем бременем лежали нужды церкви.

 

 

ЦИТАТЫАЙЗЕКА МАРСДЕНА

"Будем ли мы впоследствии среди умерших? О, нет, мы будем среди живущих — среди живущих высшей жизнью людей. Человек настоящей жизни будет выглядеть живым и говорить языком живущих. Его молитвы будут полны огня, хранящегося в нем, и будут иметь огненные крылья, устремляющиеся в Небо и возвращающиеся с ответами до того, как он встанет с колен. Но крылья молитв мертвого человека — ледяные, его скует холод этих крыльев смерти".

Этот мир назовет нас “сумасшедшими”. Но существует не только “сумасшедшее рвение” в служении Христу, есть и худший вид сумасшествия — равнодушие, бездействие и неверие. Многие читали, что Христос родился в хлеву и лежал в яслях, но они никогда не шли, чтобы увидеть Его. Если бы они прочитали, что Он родился во дворце, к тому месту были бы организованы дешевые экскурсии, и богатые бы шли и предлагали свои дары. Но христианство остается неизменным. Оно никогда не приспосабливалось к глупым понятиям и фальшивым теориям".

"Неверие — это унылая плесень, которая вырастает на праздных и ленивых душах. Держись своего долга, всегда работая со Христом, и тогда Иисус позаботится, чтобы Его невеста ходила с Ним “в белом". Никогда не принадлежите к тем, кто говорит: “Я не могу", “Я недостоин”, "Вряд ли у меня получится", но поднимайтесь и в этом. Пусть в вашем разуме всегда будет установка, что вы недостойны, но не говорите об этом. Частые разговоры на эту тему — это или лицемерная гордость или ханжеское лицемерие. Будьте благородны душой. Вы недостойны, но ваш Иисус достоин, а значит, достойны и вы. Вы слабы, но Он силен. Пусть Он будет вашей альфой и омегой, вашим всем во всем”.

— Айзек Марсден

 

Альфред Кукман.

Омытый в Крови Агнца

“Очертите круг в три фута вокруг креста Иисуса и вы поймете сущность того, кто был Альфредом Кукманом”, — писал Де Уитт Талмедж после смерти этого добродетельного человека. Но не всегда было так с этим талантливым и вместе с тем преданным священником.

В возрасте 20 лет Альфред Кукман пережил серьезную духовную утрату, когда, присутствуя на конференции священников, занимался глупыми и ничтожными разговорами. Эту потерю безграничной благодати он переживал долгие десять лет, но уроки, извлеченные из той неудачи, были использованы Богом в преобразовании этого среднего христианина в истинного святого, который тогда начертал на своих руках, ногах и устах: ’'Посвящено Иисусу".

Его отец, йоркширец Джордж Кукман, был обращен в 18 лет. Занимаясь предпринимательской деятельностью, которая заставила его исколесить Америку, он получил ясный призыв Бога: вернуться в ту страну в качестве проповедника Евангелия. Прожив там некоторое время, он вернулся в Британию ради своей невесты Сары Бартон, дом которой находился в Донкастере. Как новообращенная, она настолько сильно была предана вновь обретенной вере, что терпела гонения в своем доме от тети. С легким сердцем она оставила эти горькие обстоятельства и в феврале 1827 г. решилась вместе со своим мужем разделить все трудности жизни в новой стране.

Альфред родился в январе 1828 г. в Колумбии, штат Пенсильвания. Сознательность его родителей в отношении их духовной ответственности проявилась в том, что они отдали старшего из своих шестерых детей на служение Господу.

“Я никогда не перестану благодарить за наставления и добрый пример моего исполненного истинной веры отца и любящую мать, — писал Альфред впоследствии. — Я не могу припомнить периода в своей жизни, даже о самом раннем детстве, когда бы я не имел перед своими глазами страха Божьего. В возрасте около семи лет я убеждал своих родителей позволить мне присутствовать на ночном богослужении. Мой отец проповедовал о Втором Пришествии Иисуса Христа. Думая, что возможный конец этого мира уже приблизился, я впервые осознавал всю свою неподготовленность к испытанию Божьего Суда и трепетал от этого. С этого момента началось мое духовное пробуждение."

В11 лет Альфред присутствовал на одном из богослужений своего отца, где собрание было переполнено людьми, искавшими покаяния. Его сердце было взволновано действием Святого Духа. Но так получилось, что для него не хватило места на той скамье, и он прошел в уголок церкви. И здесь плачущий мальчик усердно молился: "Дорогой Спаситель! Ты спасаешь других, так неужели Ты не спасешь меня?”

Переживания этого момента он описывал впоследствии: “Когда я плакал, молился и боролся, какая-то добрая рука легла на мою голову. Я открыл глаза и обнаружил, что это был известный член и старейшина пресвитерианской церкви. Он, заметив мои побуждения и повинуясь порывам доброго и отзывчивого христианского сердца, подошел, чтобы ободрить и помочь мне. Я помню, как мягко он раскрывал передо мной характер веры и план спасения. Я сказал; ”Я действительно верю, что Иисус является моим Спасителем, что Он спасает меня прямо сейчас”.

“Отверстое небо вокруг сияло лучами святого блаженства;

Милость Иисуса меня вдруг объяла.

“Ныне ты принадлежишь Ему, " — мне прошептала.”

Со своим вступлением в духовную жизнь Альфред стремился, будучи еще совсем юным, помогать другим и начал молитвенное служение среди молодежи его возраста, некоторые из которых были уже обращенными.

В том же году его отец получил назначение в молитвенный дом в Уэсли в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, затем он был избран на служение в качестве капеллана Сената Соединенных Штатов. В1841 году он почувствовал, что должен навестить своего престарелого отца в Англии. Он спросил сына, хотел бы тот сопровождать его, но, чувствуя ответственность за мать и младших членов семьи во время отсутствия отца, Альфред отклонил его предложение. Мистер Кукман совершал плавание на паруснике из Нью-Йорка в Ливерпуль, но это судно не достигло места своего назначения, и никто так никогда и не узнал о его судьбе. Эта трагедия, почти полностью сокрушившая овдовевшую миссис Кукман, как нельзя лучше закалила характер Альфреда. Собрав все свое мужество и отвагу, он изо всех сил стремился возместить потерю отца, и его мать отмечала, что лишь вечность откроет, чем он являлся как сын и как брат для обездоленной семьи.

После смерти мужа и отца семья переехала в Балтимор. Накануне своего пятнадцатилетия Альфред стал учителем воскресной школы. Спустя примерно год он объединился с несколькими молодыми людьми для создания миссионерской организации моряков и детей бедняков, часто посещающих доки гавани Чесапикского залива. Они арендовали комнату, которую назвали “Городской Вефиль”, где устраивали богослужения. Хотя Альфред был самым юным в этой группе, в нем настолько очевидно проявлялось его ораторское дарование и настолько ясно обнаруживалось Божье присутствие в его жизни, что друзья единодушно признали его Божье призвание к служению. Его вступлением на этот путь было произнесение проповеди на похоронах друга-христианина, текстом для которой он выбрал слова: "Ибо для

меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение”.

Так получилось, что в восемнадцать лет Альфред Кукман попрощался со своей семьей и вступил на путь служения Господу. Среди прощальных слов его матери, обращенных к нему, было такое увещевание: ”Сын мой, если ты хочешь ощущать высшую степень счастья и принести как можно больше пользы своим служением, ты должен быть полностью освященным слугой Иисуса”. Это наставление произвело глубочайшее впечатление на разум и сердце юноши.

“Часто я ощущал потребность принести всего себя Господу и молился о милости полного освящения. Но потом опыт переживания, подобно горе славы, вознесся в моем взоре, и я сказал: ’'Нет, это не для меня. Я не смог бы взойти на эту сияющую вершину. А если бы и достиг ее, то мое несовершенство было таково, что я не смог бы успешно удерживать столь высокую позицию”.

Его путь проповедника проходил по многим местам, и в одном из них он был необыкновенно обрадован прибытием епископа и миссис Хэмлин, приехавших на открытие новой церкви. Этот святой Божий человек оставался около недели, проповедуя с помазанием Святого Духа. Он также беседовал с Кукманом, особо подчеркивая необходимость его освящения. Его советы и наставления имели самое благоприятное влияние на молодого священника и настроили его на ревностную и усердную молитву.

Вот его собственные слова: “Склонившись на колени, я принес обет полного посвящения Христу. Я заключил завет между моим сердцем и Небесным Отцом, что это полное, но ничего не стоящее приношение должно остаться на алтаре, и что впредь я хочу быть угоден Богу через веру в то, что этот алтарь (Христос) освящает этот дар. Вы спросите, был ли немедленный эффект? Я отвечу, что обрел мир — широкий, глубокий, полный, удовлетворяющий и священный мир. Это исходило не только от свидетельства доброй совести перед Богом, но также от присутствия и действия Святого Духа в моем сердце. Я до сих пор не мог бы сказать, что я был полностью освящен, разве что я освятился или отделился от самого себя в Господе.

На следующий день, найдя епископа и миссис Хэмлин, я осмелился рассказать им о своем посвящении и вере в Иисуса, а также о том, что в исповедании я ощутил возрастание света и силы. Чуть позднее миссис Хэмлин предложила провести серию молитв. Распростертые перед Богом один за другим, мы молились. И когда я взывал к Богу, Он во имя Иисуса Христа дал мне Духа Святого, Которого до сих пор я никогда не получал, и я завершил свою молитву таким признанием: “Свершилось! Миг сей спасенья Ты являешь, Всей полнотой молю — благослови! Чрез кровь Свою меня Ты искупаешь, Даруешь чистую любовь и мир".

Это великое дело освящения, о котором я так часто и с такой надеждой молился, свершалось во мне. Я не мог в этом сомневаться. Подтверждение этому было таким же полным и бесспорным, как свидетельство об усыновлении, полученное при принятии меня в Небесную семью. Это было великолепно, божественно великолепно! Есть ли необходимость говорить, что пережитое освящение положило начало новой эпохе в моей религиозной жизни. О, какой благословенный покой в Иисусе! Какое постоянное переживание чистоты через кровь Агнца! Какой союз совести и постоянного общения с Богом! Какая возросшая сила для свершения и принятия воли моего Небесного Отца! Какое наслаждение в служении Всевышнему! Какой страх огорчить вездесущего Святого Духа! Какая любовь к полностью освящ<



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-10-25 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: