Понятие гражданско-правовой дееспособности




Понятие дееспособности, равно как и недее­способности, в правосознании и правопримени­тельной практике претерпело значительные изме­нения в ряде стран современной Европы и отра­зилось в юдикатуре Европейского суда по правам человека (European Court of Human Rights). На прошедших «круглых столах» правозащитники обсуждали вопрос о несовершенстве российского национального законодательства в области право­вого регулирования вопросов дееспособности и недееспособности. Правозащитные организации отмечают несовершенство существующего в Рос­сии института недееспособности и опеки, приво­дящее во многих случаях к ограничениям прав, несоразмерным интересам защиты лиц с психи­ческими расстройствами и к низкой правовой их защищенности [1]. Надо отметить, что не всегда медицинский клинический диагноз, поставлен­ный душевнобольному человеку, соответствует полной недееспособности, которая лишает ис­пытуемого возможности самостоятельно регули­ровать отдельные сферы своей жизни, принимать соответствующие самостоятельные решения. В результате диагноз трансформируется в решении суда как квалифицированная недееспособность (a priori полная недееспособность), то есть неспо­собность лица руководить своими действиями, понимать значение и последствия этих действий, не допуская пограничных состояний. Негативные последствия такого подхода приводят к тому, что человек поражен в правах и фактически из субъек­та права превращается в объект.

Важным шагом в вопросе правового регулиро­вания недееспособности послужило решение Ев­ропейского суда по правам человека от 27 марта 2008 года по делу «Штукатуров против Россий­ской Федерации» (Страсбург, жалоба № 44009/05, окончательное постановление 27.06.2008) [2]. Ис­следуя приведенные в жалобе аргументы и дока­зательства, а также фактические обстоятельства дела, коллегия суда единогласно пришла к выво­дам о нарушении европейской Конвенции о защи­те прав человека и основных свобод (далее в тек­сте Конвенция), указанным в резолютивной части окончательного постановления суда, в частности о том, что: имело место нарушение статьи 6 Конвен­ции в отношении судебного разбирательства о признании заявителя недееспособным; имело место нарушение статьи 8 Конвен­ции в связи с признанием заявителя полностью недееспособным; имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении содержания заявителя под стражей в больнице; имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в отношении невозможности для за­явителя добиться освобождения из больницы.

Помимо имевшего место нарушения прав че­ловека и констатации факта о том, что лечебно­психиатрическая помощь заявителю фактически носила репрессивный характер, суд указал на при­знаки нарушения принципов правовой защиты со­вершеннолетних недееспособных лиц в принятой 23 февраля 1994 года Комитетом Совета Европы рекомендации № R (99), в которой, в частности, среди прочих указывается: а) принцип гибкости правового регулирования, b) принцип максималь­ного сохранения дееспособности, c) принцип про­порциональности, d) право быть заслушанным лично, а также е) длительность, пересмотр и об­жалования.

Изменить status quo призвана также выражен­ная в октябре 2009 года озабоченность Комитета ООН по правам человека в связи со значитель­ным числом в России лишенных дееспособности граждан и отсутствием надлежащих процедурных и материальных гарантий против непропорцио­нального ограничения прав.

Таким образом, актуальность рассматриваемой темы определяется необходимостью внесения в национальное законодательство России и респу­блик - субъектов Федерации соответствующих прогрессивных новелл в области правового регу­лирования дееспособности и недееспособности, рассматривая этот вопрос в аспекте гражданско­го права с возможностью подробнее выработать нормы о пограничных состояних лица, при кото­рых дееспособность ограничена только в опре­деленных сферах. Исследуя указанную тематику на исторических примерах и современном прак­тическом опыте новых государств Европейского Союза, автор предполагает выявить проблемнные вопросы и наметить пути решения по указанной теме. Немаловажным моментом здесь является применение и дальнейшее использование ясной и понятной терминологии и адаптации терминов для конкретной языковой среды, что актуально для национальных республик и их нормативной базы.

Понятия дееспособности и недееспособности тесно связаны с правоспособностью лица. Право­способность с античных времен определялась воз­растом, полом индивида, а также происхождени­ем. В Древнем Риме, например, для несовершен­нолетних детей и женщин в случае смерти отца и мужа полагалось опекунство, которое продолжа­лось для мальчиков в возрасте до 14 лет, а с 14 до 25 лет юноше избирался попечитель (curator). Под опекой находились также умалишенные. Женщи­нам было запрещено занимать государственные должности, мотивируя это незнанием законов (ignorantia iuris). Рабы, в свою очередь, не явля­лись персоной, так как персона отождествлялась с понятием «свободный человек», и были участни­ками гражданского оборота как вещи (res). Рабы, таким образом, являлись объектом права, рассма­тривались как говорящий рабочий инструмент (instrumenta vocale) и не имели правоспособности (Servus nullum caput habet) [3: 92-93].

Неравенство, как известно, было обусловлено не только разницей в психическом и физическом развитии, а также воспитанием и доступностью получения хорошего образования сообразно эпо­хе, но и неравенством в правах по происхожде­нию. Историк В. О. Ключевский, рассказывая об истории сословий в России, замечает, что сословие (ordo или status, франц. etat, нем. Stand) - термин государственного права и обозначает известный ряд политических учреждений. Сословиями мы называем классы, на которые делится общество по правам и обязанностям. Права дает либо утверж­дает, а обязанности возлагает государственная верховная власть, выражающая свою волю в зако­не; итак, сословное деление - существенно юри­дическое, устанавливается законом в отличие от других общественных делений, устанавливаемых экономическими, умственными и нравственными условиями, не говоря о физических [4: 226]. Раз­деляя гражданские сословные права на личные и вещественные, историк В. О. Ключевский пишет: «Так, в обществах, разделенных на свободные и несвободные классы, лица последних обыкновен­но лишались свободы вступать в брак, покидать свое местожительство, вообще стеснялись в праве распоряжаться своей личностью и трудом, нани­маться на работы, заключать долговые сделки и т. п.» [4: 231].

 
 

Таким образом, со временем из всего комплекса факторов, определяющих возможность человека быть способным иметь и реализовывать свои пра­ва, осознанно руководить указанным процессом, пользоваться благами этой реализации и, в соот­ветствии со своей волей, создавать обзязанности при условии, что все люди равны по рождению, на современном этапе осталась только психо-физиологическая характеристика индивида, включа­ющая особенности роста и развития человека от рождения до совершеннолетия. Никакие другие факторы, за исключением медицинских показа­ний о воздействии на личность врожденных или приобретенных изменений, а также изменений, связанных с естественным периодом взросления и развития индивида, не могут быть приняты во внимание. Помимо всего прочего волеизъявление лица имеет пределы и характерезуется тем, что нельзя волевым актом ограничить или отказаться от дееспособности. Во многом ограничение дее­способности обусловлено независящими от чело­века причинами, а условия, при которых наступление недееспособности становится реальным, человек может игнорировать и легкомысленно полагаться на собственные силы. С точки зрения действия во времени, дееспособность и недееспо­собность можно определить как обратимый юри­дический процесс с возможностью для персоны пройти путь от недееспособности к дееспособ­ности и обратно при существующей возможности в любой момент восстановить дееспособность в совершеннолетнем возрасте.

Интересно определение дееспособности, данное в юридическом словаре 1953 года. Дее­способность физического лица определена как способность гражданина своими действиями при­обретать права и создавать для себя гражданские обязанности. Дееспособность предполагает нали­чие правоспособности. Лица совершеннолетние могут быть в установленном законом порядке объ­явлены недееспособными, если они вследствие душевной болезни или слабоумия не способны разумно проявлять свою волю и, следовательно, рассудительно вести свои дела (ст. 8 ГК), причем над ними устанавливается опека. Для признания душевнобольных и слабоумных недееспособны­ми необходим официальный акт - объявление об этом надлежащими учреждениями (органами Ми­нистерства здравоохранения). Недееспособные лица (малолетние, душевнобольные, слабоумные) не отвечают за причиненный ими вред. За них отвечают лица, обязанные иметь за ними надзор (ст. 405 ГК) [5: 148].



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-27 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: