Олег Верещагин
Ювенальный вампир должен быть убит!
Я призываю всех читающих этот текст познакомиться с материалами ниже. Я убедительно прошу всех читающих набраться смелости, потратить несколько минут времени и присоединиться к этой акции!!!
Объединенный Общественный Комитет
в защиту семьи, детства и нравственности
101000, Москва, Центр, а/я 606.
Тел.: 8 (915) 111-02-03
8 (965) 202-20-28
E-mail: dsp0909@gmail.com
Отцы и матери!
В наши дома стучится беда, имя ей — «ювенальная юстиция». Промолчим — соответствующие законы будут приняты, и уже завтра в наши дома явятся социальные работники, которые станут осматривать наши комнаты, открывать шкафы и холодильники. Они будут искать следы нашего вредительства в отношении собственных детей. В вину нам попытаются поставить абсолютно всё, и даже родительская любовь в чужих глазах станет просто «фактором несвободы» для ребёнка.
Инструкции уже составлены, и по ним в «пилотных» российских регионах у абсолютно нормальных родителей, в таких же, как у нас, семьях уже изымаются дети. Агентства, желающие поживиться на их «коммерческом усыновлении», десятками открываются в России. Необходимую информацию для них впишут завтра во вводимый «Паспорт здоровья школьника» собственноручно наши дети. Уже сейчас в детских садах и школах их повсеместно обучают «правам ребёнка» и снабжают номерами «телефонов доверия» — чтобы сообщать, когда родители «ведут себя неправильно».
Завтра начнётся новая жизнь — без любви! Без надежды! И превратит в пыль все наши самые лучшие замыслы.
Остановим это «ювенальное» безумие!
Не предадим наших детей!
Горячая линия: 8 (965) 202-20-28
Орг. комитет: 8 (915) 111-02-03
Электронный адрес: dsp0909@gmail.com
Общественный Комитет начинает всероссийскую акцию «ПЯТЬ ПИСЕМ»
Зачем это делается
Каждый гражданин имеет право написать письмо в органы власти и получить на него персональный ответ. «Достучаться» до представителей власти реальнее всего не митингами и пикетами, а завалив их валом писем от граждан, протестующих против введения в России «ювенальной системы».
Сегодня от каждого из нас требуется конкретный поступок: потратиться на конверты, написать и отправить пять писем против введения «ювеналки» представителям власти. Если удастся — убедите своих родных и знакомых сделать то же самое. Если есть доступ к компьютеру, можно отправить письмо также и в электронном виде.
Кому писать
1. Президенту РФ: Медведеву Дмитрию Анатольевичу,
103132, г. Москва, Старая площадь, дом 4 (103132, г. Москва, ул. Ильинка, дом 23), эл. адрес сайта: https://letters.kremlin.ru/
2. Председателю Правительства РФ: Путину Владимиру Владимировичу,
103274» г. Москва, Краснопресненская наб., д. 2, стр. 2, эл. адрес: www.government.ru/content/interactionservices/referencetorfgovernment/
3. Совет федерации: Миронову Сергею Михайловичу, 103426, г. Москва, ул. Большая Дмитровка, дом 26
4. Госдума: Грызлову Борису Вячеславовичу,
103265, г. Москва, ул. Охотный ряд, дом 1 (103265, г. Москва, ул. Моховая, дом 7) эл. адрес Госдумы: stateduma@duma.gov.ru
5. Кроме того, напишите письмо на имя депутата ГД, избиравшегося по Вашему округу. Адрес можно узнать в справочной Госдумы: 692-80-00
О чём писать
Пишите своими словами, но смысл письма в следующем:
«Я, гражданин России, категорически не согласен с введением в нашей стране ювенальной юстиции западного образца, которая приведёт к безнаказанности молодёжной преступности и создаст ряд угроз для государства и общества. Я протестую против того, чтобы кто-то имел право предписывать моей семье, как и в соответствии с какими нормами воспитывать детей. Считаю, что создавать “систему защиты прав детей”, основанную на доносительстве, изъятии детей у родителей, на моральных нормах, чуждых культуре и традиции России — недопустимо. Прошу Вас обеспечить защиту моих конституционных прав и прав моей семьи».
Давайте вместе сделаем это доступное каждому, но очень важное дело!
Лоббисты «ювеналки» предусмотрели всё, кроме массового организованного общественного протеста — единственного, что способно их остановить.
Если сегодня мы не займёмся ювенальной юстицией, уже завтра она займётся нашими семьями и нашими детьми!
8 (915) 111-02-03 (орг. комитет),
8 (965) 202-20-28 (горячая линия).
* * *
Вы скажете — у вас нет детей. Но они будут. Вы скажете, что не собираетесь их «заводить». Но вы будете жить и состаритесь в мире, где вокруг вас — толпы «расчеловеченных». Именно они будут решать вашу старость. Вы хотите спастись от ювенальной юстиции за рубежом? Но эмиграция не поможет — там этот монстр давно бушует беспредельно.
Человек! Русский! Россиянин! Женщина! Мужчина! Протяни руку помощи детям!!! Без нас они погибнут. Без них — погибнет Россия!
https://zhurnal.lib.ru/w/wereshagin_o_n/akchiya.shtml
Детдоморощенные
Часть 2.
«Да я ж всё детство простоял
За воротами...»
В. Третьяков «Письмо из детского дома»
15 марта мальчик, которому соцработники в понедельник впервые разрешили пойти в школу, сбежал домой к родителям. Мать Роберта россиянка Инга Рантала отказывается добровольно возвращать ребёнка в приют и готова просить убежища у российских властей для всей своей семьи, если российскому детскому омбудсмену Павлу Астахову, который во вторник прибудет в Финляндию, не удастся урегулировать конфликт.
«Я хочу быть с мамой и папой, хочу ходить в школу и жить дома. Не хочу в детский дом. Там меня бьют, кричат на меня и обижают», — заявил мальчик. Мать мальчика заявила, что не собирается добровольно отдавать своего ребёнка в приют.
«Просто так мы его не отдадим. Он плачет, трясётся, прячется, просит помочь. Я не могу его предать сейчас, он нас просто не поймёт», — сказала она.
Россиянка рассказала, что сама позвонила в приют и сообщила, что Роберт пришёл домой. По словам Инги, соцработники попросили родителей привезти мальчика в приют, но она ответила, что лучше дать ребёнку успокоиться и переночевать дома.
«Я не воровала ребёнка и никуда с ним не бегу. Я у себя дома, и если они придут забрать его силой, мы снимем всё на камеру», — заявила расстроенная мать.
Инга заявила, что намерена добиваться того, чтобы финские соцслужбы вернули мальчика в семью. В противном случае россиянка, живущая в Финляндии уже около десяти лет, намерена просить у властей РФ убежища для всей своей семьи. Отец мальчика финн Вели-Пекка ранее уже заявлял, что готов отказаться от финского гражданства в обмен на российское, лишь бы вернуть ребёнка.
Заплаканный мальчик появился на пороге собственного дома около 11.00 по местному времени и попросил маму не «отдавать его обратно». По признанию Инги Рантала, сначала они с мужем обрадовались и только потом с ужасом подумали о последствиях. Первым делом Роберт обнял родных, а потом рассказал о том, как ему удалось сбежать.
«По правилам, если ребёнок находится в приюте больше месяца, социальные службы обязаны продолжить его обучение. Школа, куда ходит Роберт, находится в Турку, в 50 метрах от дома Рантала. Мальчик сбежал домой с первого же урока, представители социальной службы не смогли уследить», — заявил в интервью корреспонденту «БалтИнфо» правозащитник и друг семьи Йохан Бекман.
Сейчас родители Роберта закрыли сына от социальных работников в сауне. Ведь с минуты на минуту они ожидают приезда местных властей и заявляют, что не отдадут ребёнка «ни при каких условиях».
«Самые крепкие замки у нас в сауне, мы посадили Роберта туда. Двери, которые ведут в дом, легко выбить один ударом ноги. Нам уже звонят в дверной звонок, но мы никому не откроем, мы будем держаться до последнего. Мы установили видеокамеры во всех комнатах и записываем происходящее, скоро с нами на связь выйдет российское телевидение, и вся Россия в прямом эфире услышит, как в наш дом вламываются представители финских органов опеки», — заявила в разговоре с корреспондентом «БалтИнфо» Инга.
Она также добавила, что её «материнское сердце не позволит ей предать сына и выкинуть его из семьи обратно в приют».
«У меня сердце разрывается, я понимаю, что нарушаю закон, но я не могу остаться глухой к плачу собственного ребёнка. Он рыдает, умоляет не отпускать его, не отдавать обратно в приют. Я просто не могу этого сделать», — подчеркнула россиянка.
Спустя месяц после нахождения в приюте Роберту Рантала впервые удалось высказать свою позицию в прессе. До этого мальчика два раза в неделю по два часа навещали только родственники.
«Там плохо, я не могу там уснуть, всё время плачу. Почему мама меня не забирает, ведь она обещала, что я проведу там всего несколько дней? Пожалуйста, не отдавайте меня обратно, я буду хорошо себя вести», — заявил Роберт в интервью корреспонденту «БалтИнфо»[1].
О господи, да где ж высечь, на каком камне, эти страшные и наивные детские слова-мольбу (вот сейчас я попрошу прощенья, пусть ни за что, но попрошу — и взрослые вернут мне маму...)?! Мальчик, разве это ТЫ плохо вёл себя?! Как нелюди, как злобные твари из страшной сказки, вели себя ТЕ, взрослые...
Мальчик добавил, что сегодня, в первый день учёбы школьная учительница, которая и вызвала в своё время социальных работников, грубо с ним обращалась.
«Она ругалась, что я не ходил в школу месяц, и не была рада меня видеть. Но мои одноклассники соскучились, обнимали меня. Я хочу жить с мамой и папой, здесь мой дом, не увозите меня, пожалуйста», — добавил Роберт Рантала.
Но тут и правда подоспел на помощь «главный детозащитник Всея Руси» Павел Астахов. Правда, когда доведённые до отчаянья родители начали просить его вывезти их вместе с сыном в Россию, он почему-то пустился в воспоминания о том, как в 9 лет сбегал из пионерского лагеря (?!), посоветовал ребёнка вернуть на место, а сам пообещал «поставить вопрос».
Российский уполномоченный по правам ребёнка Астахов уже обратился к финским органам соцопеки и финскому послу в России Матти Антонену с требованием соблюдать права несовершеннолетнего гражданина РФ Роберта Рантала и вернуть мальчика родителям.
В своём письме к финскому послу он отметил, что вопреки требованиям Конвенции ООН о правах ребёнка, органы опеки города Турку, помещая Роберта в приют, не учли мнения самого ребёнка, который неустанно повторяет, что хочет вернуться домой к родителям.
Они также не предоставили ближайшим родственникам мальчика (бабушкам) возможности оформить временную опеку над ребёнком, пока решается вопрос о дальнейшем местонахождении Роберта.
Российский уполномоченный также сослался на статью 3 Конвенции, которая гласит, что первоочередное внимание в любых действиях в отношении детей должно уделяться соблюдению их интересов. Между тем, отметил он, сотрудники приюта не смогли обеспечить ребёнку безопасность, и мальчик получил травму головы.
«Эти факты дают российской стороне основание требовать соблюдения прав несовершеннолетнего гражданина РФ и возвращения его в семью», — подытожил омбудсмен в своём письме.
А тот факт, что мальчика отпустили в школу после длительного удержания в приюте, можно расценивать, в том числе, как провокацию со стороны органов опеки, считает Астахов. Он подчеркнул, что родители Роберта, супруги Рантала, всегда выполняли требования органов опеки, а те в свою очередь лишь усугубили ситуацию.
«Как законопослушные граждане, родители мальчика готовы обеспечить возврат ребёнка в приют, но мы вправе рассчитывать на ответные шаги с финской стороны», — считает Астахов.
И вот окончание этой истории. СЧАСТЛИВОЕ?
17.03.2010. Сегодня в Финляндии в результате переговоров уполномоченного при президенте РФ по правам ребёнка Павла Астахова с представителями органов социальной защиты города Турку было достигнуто соглашение о том, что сын россиянки Инги Рантала семилетний Роберт останется в семье и не будет возвращён в приют. Об этом сообщила пресс-служба «детского» омбудсмена. «Судебный иск не будет подан, если родители мальчика обязуются выполнять определённые условия», — отметил П. Астахов.
П. Астахов и представители органов опеки Финляндии сегодня обсудили и утвердили так называемый «план амбулаторной социальной помощи семье». Цель плана — нормализация условий жизни ребёнка и семьи. Согласно плану, Роберту должны быть созданы необходимые условия для учёбы и нормального развития, должен быть разработан распорядок дня.
Родители обязуются не допускать в отношении ребёнка физического и психологического насилия. Мать должна помогать ребёнку выполнять домашнее задание, при этом, как отмечается в плане, она не должна выполнять работу за сына. Кроме того, мать берёт на себя обязательства не паниковать, не доводить ребёнка до паники и не прессинговать.
Кроме того, родители обязаны находится в контакте с органами опеки и посещать органы соцобеспечения, при необходимости обеспечить доступ сотрудников социальных служб в квартиру. Родители также должны проходить семейные консультации для нормализации жизни семьи. Вся семья должна соблюдать этот план.
П. Астахов отметил, что не видит в этом плане ничего сверхъестественного, назвав его «планом счастливой жизни»[2].
В самом названии «план счастливой жизни» мне чудится что-то изуверское, насмешливо-издевательское. Помнится, в детстве я обожал фильм «Москва-Кассиопея», где цивилизация роботов, отлавливая людей, подвергала их принудительному «осчастливливанию» — вытравливая из них всё человеческие чувства, всё, что делало людей людьми.
От этого финского плана несёт тем же душком. Для меня в тысячу раз понятней и приемлемей шлепок расшалившегося ребёнка, чем такое «контролируемое счастье», когда и родители и дети думают только об одном: не донесут ли? Не отберут ли снова? Не постучат ли в дверь вот сейчас?
* * *
По его словам, в дословном переводе выработанного плана, ребёнку должна быть гарантирована защита в семье от физического и психического насилия. Мальчику должна быть обеспечена возможность учиться, делать домашние задания, проводить свой досуг и иметь безопасное окружение. Мама и папа должны вместе и порознь проходить консультации со специалистом центра социальной помощи.
Родители должны обеспечить доступ социального работника в квартиру при необходимости. Кроме того, мама должна помогать ребёнку делать домашние задания, но не делать их за него. Один из пунктов плана звучит так: «Мама не должна доводить ребёнка до паники во время домашних заданий и сама не должна паниковать и прессинговать ребёнка» [3].
* * *
Офигеть, счастье... Выходит, это родители довели его до заикания, родители разбили ему голову, от родителей он сбегал в приют... Прикольно, т.е. никаких извинений, никакой ответственности за необоснованное отобрание, за причинение ребёнку страданий путём разлуки с родителями.
Зато теперь родителей под колпак, прощая личная жизнь, прощай автономность и независимость семьи... ЗА ЧТО?!
Б. Альтшулер в последнее время (до этого случая, разумеется) все нахваливал финскую систему: мол, там план реабилитации только по добровольному согласию. Хорошенькое такое добровольное согласие — под угрозой отобрания ребёнка...
По финским законам даже лёгкий шлепок ребёнку считается уголовным преступлением. Однако ни соцработники, ни полиция так и не представили никаких доказательств. Между тем около 11 000 детей по Финляндии за последнее время помещено в приюты и детдома.
Сам Роберт, похоже, наконец, счастлив. Мальчик два дня перебирал любимые игрушки, которые не видел полтора месяца, что был в приюте. Но?..
Как легко может развалить любую семью такой надзор психологов и социальных служб — настырный, наглый, неумелый и жестокий надзор освиневших существ, уверенных в своём праве грязными лапами лезть в семью (как будто пьяный хирург топором взламывает грудину живого человека и добирается до сердца — мне такое видится...) — можно привести много примеров.
От него легко можно сойти с ума — чего стоят одни психологические тренинги, где фрейдисты-врачи, захлёбываясь слюной похоти, принуждают взрослых и детей (чаще всего направленных к ним насильно) не просто вытаскивать на поверхность всё самое мерзкое из прошлого, но и откровенно придумывать проблемы...
И не исключено что стараниями «спасителей» счастливая семья Рантала через какое-то время и правда превратится в трёх обозлённых друг на друга, недоверчивых, озирающихся существ...
Ну, хорошо, скажет читатель. Но к чему автор привёл эту страшную историю? Это, слава богу, Финляндия, не Россия...
Ну, так вот, учтите: именно такого будущего чают наши ювенальщики. Об этом открыто говорит как раз детский «омбудсман Всея Руси» Астахов, который так «активно» защищает Роберта: о возможности в любой момент ворваться в любой дом и без суда и следствия забрать любого ребёнка, и поместить его в тюрьму ради его же блага.
А родителей лишить презумпции невиновности — основополагающей современной юриспруденции, между прочим. Ведь в нарушение всех норм не органы должны доказывать их вину, а они — свою невиновность!
С точки зрения разума, повторяю, понять действия ювенальщиков невозможно. Они как будто нарочито отрицают очевидное — изъятый из семьи ребёнок получает психическую травму такой же глубины, как малолетний узник гитлеровского концлагеря. Пожалуй — даже глубже, ибо не может для себя логически обосновать разлуку с родителями: нет войны, нет фашистов, нет врагов — откуда же эта дикая боль в душе, и за что отняли папу и маму?!
А история Рантала не кончилась!
Семья Рантала снова вместе
Несмотря на благополучное разрешение конфликта с соцслужбой финского города Турку, россиянка Инга Рантала намеревается вернуться жить в Россию вместе со своей семьёй. Она опасается слишком навязчивой опеки со стороны соцработников. Между тем, детский омбудсмен Павел Астахов выяснил, что в Финляндии качество работы служб опеки оценивается по количеству изъятых из родных семей детей.
«10 минут назад мне позвонили из соцслужбы и сказали, что хотят прийти к нам в дом, посмотреть, как живёт Роберт, — рассказала gzt.ru Инга Рантала. — Раньше они вообще не приходили, а теперь чуть ли не ночевать здесь собираются. Конечно, сложно будет восстановить доверие.
Не думаю, что меня отпустит страх, что Роберта отберут. Если слишком сильно будут давить и наступать на пятки, уедем в Россию. Хочется спокойно жить и не оглядываться. И муж, и дочь согласны жить в Петербурге, где у меня мама живёт. Там и квартира у нас, и друзья, и с работой проблем не будет. Правда, тогда нужно продавать дом в Турку, мы брали его под ссуду на 20 лет. Думаю, что к лету мы окончательно решим, что делать дальше и, скорее всего, уедем».
Кроме того, Инга боится контактов Роберта с соцработниками. «Он очень обижен на них и до сих пор сердится, — сказала она. — Пока он был в приюте, старшие дети научили его ругаться матом, и он всё время норовит соцработников куда-нибудь послать. Я боюсь, что это будет негативно расценено»[4].
Не могу сказать, что я не понимаю мальчика... (Хотя чему в первую очередь учат в детском доме — сразу видно!) Но дальше ещё интереснее — Астахов в ужасе оттого, что увидел в Финляндии!!!
Как выяснил Павел Астахов, у финнов единственное лекарство от всех болезней семьи — изъять ребёнка и отправить в приют или на усыновление. Получается, что наш российский опыт гораздо более основательный и богатый, чем у них.
Мы до конца боремся за семью, пытаемся её сохранить, поддержать родителей. А здесь, и финны сами это подтверждают, сразу действуют по крайнему варианту — отобрать и всё. Отбирают сразу, зачастую даже не соблюдая необходимые процедуры, — возмущён Астахов. — Например, мне ни одной бумажки не смогли показать, где бы Рантала расписались».
По словам омбудсмена, в разговоре с ним финские коллеги привели жуткие цифры — за прошлый год по стране было изъято из семей 11 тыс. детей (всё население Финляндии — 5 млн3 человек). Астахов выяснил и причину этого явления — активность социальных служб Финляндии измеряется количеством изъятых детей.
«Они сами сегодня (18 марта) проговорились, рассказали мне страшный факт, — возмущён Астахов. — В одном городе (я не хочу его называть) службу наказали штрафом в 330 тыс. евро за то, что мало изъятых из семей детей. Не тех, кого спасли или кому помогли — про работу с семьёй мне вообще здесь никто ничего не может рассказать!»
Месяц назад он вещал, как классно наведёт порядок в России и приструнит родителей, из коих уроды — каждый второй (почти цитата), а заграница ему поможет. А про цели, методы и результаты работы соцслужб за границей, получается, ничего не знал? Но как он тогда попал на эту должность?
Может быть, правительство поняло, что наконец-то перегнуло палку, и вот именно на этом — на угрозе детям — люди терпеть перестанут. И сейчас будут искать комфортные пути отступления, вроде вот этого изумления «а ТАМ, оказывается, критерий успешности работы — количество отобранных детей, а мы и не знали!».
Ох, хотелось бы верить... но не верится.
За шумной историей Роберта прошла почти незамеченной слепленная под копирку история, произошедшая в Голландии с Максимом Денисовым.
* * *
Как передаёт агентство «Интерфакс» со ссылкой на заместителя председателя Российского детского фонда Дмитрия Лиханова, Максим уже месяц находится в центре для трудновоспитуемых детей, куда его поместил сотрудник Службы по делам несовершеннолетних под предлогом возможности обследования ребёнка.
Изначально говорилось о том, что пребывание мальчика в центре ограничится двумя неделями. По словам Дмитрия Лиханова, восьмилетнего мальчика, гражданина России, задерживают в центре для 16-18-летних детей под предлогом угрозы безопасности ребёнка — такая информация поступила от анонимного источника — и якобы негативного влияния матери на его развитие.
Татьяне Денисовой запретили встречаться с сыном, разрешив только десятиминутные телефонные разговоры два раза в неделю. Между тем, сам Максим много раз просил, чтобы мать забрала его домой, и говорил, что не может больше терпеть пребывание в центре для трудновоспитуемых.
Мать на встрече заявила о том, что намерена забрать ребёнка домой. В ответ на это заявление сотрудник Службы передал дело на рассмотрение в комиссию по делам несовершеннолетних с целью лишения матери родительских прав и помещения ребёнка в приёмную семью.
Матери было поставлено условие, что если она заберёт сына домой, то суд незамедлительно примет решение об установлении попечительства над ребёнком нидерландским государством в лице Службы по делам несовершеннолетних. Сотрудники Совета советовали ограничить встречи с ребёнком в период расследования дела, чтобы не влиять негативно на психику мальчика [5].
В человеческом обществе одного этого заявления было бы достаточно, чтобы вернуть ребёнка матери, а «советчиков» поместить на обследование в психдиспансер. Вчитайтесь в последний абзац — и, думаю, сразу поймёте, о чём я. Но для голландцев это «очевидно неочевидно».
Правда, 31 марта 2010 г. Максим был возвращён матери. Решение было принято по результатам проведённого исследования и с учётом взаимного желания матери и ребёнка быть вместе. Около двух месяцев восьмилетний Максим Денисов был разлучен с матерью...
Что-то подобное уже проникло и в нашу страну... Всё чаще попадают на страницы и экраны СМИ вопиющие, дикие случаи подачи детьми в суд жалоб на своих родителей — вроде вот этой:
* * *
В республике Карелия создан прецедент: отец 7-летней девочки выплатил ей после порки ремнём 2000 рублей за моральный вред. Как сообщила Елена Волкова, помощник прокурора Питкярантского района, в ходе расследования обстоятельств дела выяснилось, что поводом для наказания послужило долгое отсутствие девочки:
— Она ушла гулять, было вечернее время. Родители забеспокоились и начали самостоятельные поиски. Они очень переживали, и когда дочь нашлась, нервы папы не выдержали, и он решил наказать её.
В районной прокуратуре отмечают, что семья девочки благополучная, оба родителя работают, не пьют, находятся в хороших отношениях. И раньше не прибегали к физическим методам наказания. «Это был единичный случай», — заявляют в прокуратуре.
Заявление поступило от бабушки девочки по отцовской линии. Она не была свидетелем семейных разборок, внучка сама рассказала о том, что отец отходил её ремнём. Было возбуждено уголовное дело по факту побоев.
— Экспертизой выявлены небольшие кровоподтёки, которые остались от ремня в области ягодиц, они не были квалифицированы даже, как причинение лёгкого вреда здоровью, — сообщила Елена Волкова.
Дело было прекращено по примирению сторон. Интересы несовершеннолетнего ребёнка в суде представляла мама девочки. Подсудимый раскаялся. В прокуратуре говорят, что отец извинился перед ребёнком и, чтобы загладить вину, накупил ей подарков. Кроме этого, он открыл на имя девочки счёт в банке, куда по решению суда перечислил сумму в 2000 рублей — это компенсация морального вреда за нравственные и физические страдания.
— Суд не разобщил этих людей, — уверена Елена Волкова. — Конечно, в каждой семье между родственниками могут быть сложные отношения, но мы видели, как девочка приходила на суд с мамой и папой... Можно сказать, их семья стала ещё крепче... [6]
Интересно, что чувствовала семилетняя дурочка, когда её притащили в кабинет, и незнакомые тёти стали рассматривать её голую задницу на предмет «выявления»? А где была голова у бабушки? Впрочем, это-то как раз понятно. Бабушки частенько любят своих внуков-внучек совершенно без ума.
Вспоминаю своё детство и вновь глубоко благодарен СССР, в котором рос. Сколько раз были скандалы и ссоры между бабушкой и мамой — если я бежал куда-то и шлёпался (частенько бывало!) — бабушка летела, как наседка, с охами и ахами — и я начинал тут же реветь.
Если же рядом была мама, она спокойно говорила: «Упал? Ну что лежишь, вставай, отряхивайся... Давай я тебе помогу...» И я вставал, отряхивался и продолжал жить и постигать принципы этой жизни: упал — встань и не забудь отряхнуться.
Интересно, осатанелая от любви старушка хоть поняла, КУДА она чуть не запихала сына и внучку? Или её мозгу это было просто недоступно? А какие выводы сделала внучка? Что можно «класть с прибором» на родителей, возвращаться поздно, да ещё и деньги за это получить...
Хорошее начало жизненного пути. Думаю, что и конец будет не хуже — деньги можно зарабатывать самыми разными способами, у нас демократия...
Хотя у девочки есть все шансы вот так однажды уйти гулять — и не вернуться больше обратно. Интересно, кто и какие права будет защищать тогда, и что скажет родителям офигенно борзая прокуратура? (Простите, читатели...) «Выбросят тело — найдём», да?
И обратите внимание, в какую пропасть едва не бросил семью обычный детский импульс мгновенной обиды — именно то, на чём нам предлагают базировать отношения «дети-родители» поборники «ювенальной юстиции» и «прав детей». А что, собственно, они говорят? Пример их рассуждений перед нами:
* * *
На круглом столе в информационном агентстве «БалтИнфо» собрались политики, священнослужители и юристы, чтобы выяснить, необходима ли в России ювенальная юстиция.
Говоря о скандале между семьёй Рантала и органами социальной опеки Финляндии, специалисты отметили, что Россия слишком остро реагирует на действия финских властей. Связано это с тем, по их мнению, что в нашей стране слабо развит институт защиты прав детей. Так называемая ювенальная юстиция, действующая в большинстве европейских стран, в ближайшие два года должна прийти и в Россию.
По мнению президента Балтийской коллегии адвокатов Санкт-Петербурга Юрия Новолодского, ничего вопиющего в деле семьи Рантала нет. Российские власти не должны вмешиваться, так как органы опеки действуют в рамках установленного в Финляндии закона о защите прав ребёнка, считает он.
«Для того, чтобы органы опеки забрали ребёнка из семьи, достаточно его заявления о том, что родители применяют насилие. Естественно, проводится экспертиза, в том числе и психологическая, которая показывает, склонен ли ребёнок к вранью. В России, пока ребёнка не убили, никаких действий предприниматься не будет, в Финляндии стараются такое выявлять на ранних стадиях», — заметил он [7].
Простите, но в таких случаях я всегда думаю: а нормальны ли эти люди? Да и люди ли они вообще? И мне становится не в шутку страшно, когда я думаю, что наши дети могут оказаться в их власти...
Напомню. В понедельник, 15 марта, стало известно, что Роберт, которого финские соцработники привезли в школу, сбежал с уроков и вернулся домой к родителям. В телефонном разговоре с корреспондентом РИА Новости мальчик сказал:
«Помоги мне, пожалуйста. Хочу с мамой, с папой. Хочу идти в школу. Хочу с мамой спать. Я хочу быть с мамой и папой, хочу ходить в школу и жить дома. Не хочу в детский дом. Там меня бьют, кричат на меня и обижают. Там плохо, я не могу там уснуть, всё время плачу. Почему мама меня не забирает, ведь она обещала, что я проведу там всего несколько дней? Пожалуйста, не отдавайте меня обратно, я буду хорошо себя вести».
Все эти слова Роберта Рантала для Новолодского — пустое сотрясение воздуха, надо полагать.
По словам Новолодского, эту ситуацию на международном уровне разрешить невозможно. «Представитель МИД Финляндии вчера заявил, что этот вопрос не в его компетенции. И он совершенно прав, такие проблемы решаются на уровне муниципалитетов. То, что родители надеются вернуть ребёнка с помощью вмешательства МИД, — это типичная российская наивность», — подчеркнул он.
Юрист убеждён, что семья может вернуть Роберта Рантала только в судебном порядке. Через суд родители смогут доказать, что в их семье не применяется насилие. Эту же практику должна взять на вооружение и наша страна, «только так ребёнка на ранней стадии конфликта можно будет оградить от влияния родителей-наркоманов или алкоголиков». То есть, лучше перестраховаться, чем дожидаться, «пока подросток окажется в больнице с проломленным папой черепом».
С тем, что в России необходимо больше внимания уделять вопросам детей, согласна и детский омбудсмен Петербурга Светлана Агапитова. При этом она отметила, что ребёнок должен иметь право отстаивать свои интересы в суде, но с семьёй его разлучать необходимо только в самом крайнем случае.
Омбудсмен заявила, что система защиты прав ребёнка в европейских странах развита намного лучше, чем в России. А россияне часто не понимают, почему государство вмешивается в процесс воспитания.
«Пример семьи Рантала в Финляндии очень яркий. Дело в том, что финское законодательство более правовое, чем наше. У нас семью будут сохранять до последнего и придерживаться политики невмешательства. В других же странах устного заявления ребёнка будет достаточно для того, чтобы его изъяли из семьи. Я считаю, что отлучать от родителей — это крайняя мера, но родители тоже должны чувствовать силу закона», — пояснила Агапитова.
«Надо создать систему детских судов, там будут проходить индивидуальные слушания, для детей будут отдельные входы в зал. При этом необходимо обеспечить полную изоляцию детей от родителей в это время, чтобы ребёнок не поддавался психологическому давлению», — отметила Агапитова.
Напоминаю, читатели: «Роберт очень страдает, он попросился в туалет вместе со мной. Работники приюта долго противились, но, в конце концов, разрешили остаться нам наедине, а сами предупредили, что будут стоять прямо у дверей туалета.
Как только мы остались вдвоём, Роберт упал на колени, обнял мои ноги, стал плакать и тихо-тихо говорить по-русски: «Мама, спаси меня, забери меня отсюда, почему я не могу уехать домой?» Я так испугалась, что нас услышат, что открыла кран с водой на полную мощность, еле его успокоила, а у самой внутри всё клокочет».
«...обеспечить полную изоляцию детей от родителей в это время, чтобы ребёнок не поддавался психологическому давлению», госпожа Агапитова? Ну-ну... Я очень надеюсь, что по смерти Вашей Господь вам воздаст полной мерой за эти слова, достойные надзирательницы из Бухенвальда.
Она также добавила, что в Вологодской области и Пермском крае уже введена практика детских судов. В целом же всем российским регионам может потребоваться около двух лет, чтобы разработать систему ювенальной юстиции и внедрить её.
«Необходимо провести большой объём работы: создать базу психологов, социальных работников, которые будут целенаправленно следить за проведением «детских» дел в суде. Наверняка потребуется привлекать к этому вопросу и священнослужителей. Пока что у нас слабо развита такая система, но европейский опыт, на мой взгляд, положителен», — подчеркнула Агапитова.
Так и чуется алчное подёргиванье пальцев в ожидании «попила бабок» — да какого! Хотите, чтобы ваш ребёнок был с вами?! Платите! Иначе разом найдём синяки!
В то же время юристы отмечают, что в российском законодательстве нет чёткой трактовки того, что следует понимать под термином «психологическое насилие над ребёнком». Так, например, службы социальной защиты могут заметить побои, но не угрозы, унижающие достоинство подростка.
Как сообщил Юрий Новолодский, в России в лучшем случае лишь один из тысячи случаев насилия над ребёнком в семье получает огласку.
«В России в воспитании детей насилие и жестокое обращение запрещено. Нужно понимать, что к этому относится не только физическое, но и психологическое насилие. По словам эксперта, если ребёнка шлёпнули, то это тоже приравнивается к насилию. В России становится известно только о каких-то самых вопиющих случаях, считает Новолодский.
Для сравнения Новолодский рассказал о ситуации в Норвегии, где у него живут друзья. Ребёнок друзей устроил костёр на веранде. Отец накричал на своего сына. Тот в свою очередь позвонил в социальную службу и сообщил, что на него орёт папа и ему страшно. Ребёнка забрали из семьи на 8 месяцев», — рассказал юрист.
Вот вам и пример. То есть, ребёнка на 8 месяцев забрать из семьи за то, что он развёл костёр на веранде (не в первый раз, кстати — видимо, до этого всё сходило с рук, и свинёнок обнаглел, как это и бывает с детьми), а отец на него накричал — это по мнению Новолодского — нормальная практика цивилизованного государства...
А если бы сгорел дом и с ним этот маленький дурак? На кого кричать тогда? Да, кстати. Понравилось ли маленькому доносчику в приюте — вот что я бы хотел услышать из его собственных уст. Но об этом адвокатишко промолчал...
Понимаете, от этих рассуждений пахнет или диким цинизмом, или, в который уже раз повторюсь, откровенной психической ненормальностью. Вчитайтесь, увидите сами — без моих комментариев. Все эти примеры о «спасённых» детях — как из страшной книжки...
Бесконечные мутные рассуждения о том, что «у нас с этим плохо, а западный опыт положителен» — как будто ни читать эти люди не умеют, ни просто своими глазами смотреть на положение дел с семьёй на Западе...
«Угрозы, унижающие достоинство подростка... психологическое насилие... родители должны чувствовать силу закона... типичная российская наивность...» — бесконечная и бессмысленная пена говорильни, призванная к одному: замазать простой факт — на наших детей есть заказ. На всё поколение.
Оно должно вырасти отдельно от родителей — даже если в семье. Чтобы ничего не передали своим детям русские: ни трудолюбия, ни честности, ни строгости, ни веры, ни отваги — НИ-ЧЕ-ГО, всё будет подведено под статьи о насилии вот такими «специалистами»!
Любителю рассуждать о проломленных палками детских головах следовало бы ознакомиться со статистикой, представленной Л. Рошалем: в его центр за год обратилось с травмами около 40 тысяч детей. Так вот, только у сорока из них было обнаружено что-то, похожее на следы побоев