Избрание на патриарший престол – 5/18 ноября




На Со­бо­ре все тре­во­жи­лись о судь­бе мос­ков­ских свя­тынь, под­вер­гав­ших­ся об­стре­лу во вре­мя ре­во­лю­ци­он­ных со­бы­тий. И вот пер­вым спе­шит в Кремль, как толь­ко до­ступ ту­да ока­зал­ся воз­мож­ным, мит­ро­по­лит Ти­хон во гла­ве неболь­шой груп­пы чле­нов Со­бо­ра. С ка­ким вол­не­ни­ем вы­слу­шал Со­бор жи­вой до­клад мит­ро­по­ли­та, толь­ко что вер­нув­ше­го­ся из Крем­ля, как пе­ред этим чле­ны Со­бо­ра вол­но­ва­лись из опа­се­ния за его судь­бу: неко­то­рые из спут­ни­ков мит­ро­по­ли­та вер­ну­лись с пол­пу­ти и рас­ска­за­ли о том, что они ви­де­ли, но все сви­де­тель­ство­ва­ли, что мит­ро­по­лит шел со­вер­шен­но спо­кой­но и по­бы­вал вез­де, где бы­ло нуж­но. Вы­со­та его ду­ха бы­ла то­гда для всех оче­вид­на.

При­сту­пи­ли к вы­бо­рам пат­ри­ар­ха. Ре­ше­но бы­ло го­ло­со­ва­ни­ем всех чле­нов Со­бо­ра из­брать трех кан­ди­да­тов, а за­тем предо­ста­вить во­ле Бо­жи­ей по­сред­ством жре­бия ука­зать из­бран­ни­ка. И вот, усерд­но по­мо­лив­шись, чле­ны Со­бо­ра на­чи­на­ют длин­ны­ми ве­ре­ни­ца­ми про­хо­дить пе­ред ур­на­ми с име­на­ми на­ме­чен­ных кан­ди­да­тов. Пер­вое и вто­рое го­ло­со­ва­ние да­ло тре­бу­е­мое боль­шин­ство ар­хи­епи­ско­пам Харь­ков­ско­му Ан­то­нию и Нов­го­род­ско­му Ар­се­нию и лишь на тре­тьем опре­де­лил­ся мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Ти­хон. Итак, сво­бод­ным го­ло­со­ва­ние чле­нов Со­бо­ра, на пат­ри­ар­ший пре­стол бы­ли из­бра­ны три кан­ди­да­та. «Са­мый ум­ный из рус­ских ар­хи­ере­ев – ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний, са­мый стро­гий – ар­хи­епи­скоп Ар­се­ний и са­мый доб­рый – мит­ро­по­лит Ти­хон», – так вы­ра­зил­ся один из чле­нов Со­бо­ра.

Пе­ред Вла­ди­мир­ской ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри, при­не­сен­ной из Успен­ско­го со­бо­ра в храм Хри­ста Спа­си­те­ля, по­сле тор­же­ствен­ной ли­тур­гии и мо­леб­на, 5 но­яб­ря схи­и­еро­мо­нах Зо­си­мо­вой пу­сты­ни Алек­сий, член Со­бо­ра, бла­го­го­вей­но вы­нул из ур­ны один из трех жре­би­ев с име­нем кан­ди­да­та, и мит­ро­по­лит Ки­ев­скийВла­ди­мир про­воз­гла­сил имя из­бран­ни­ка – мит­ро­по­ли­та Ти­хо­на. С ка­ким сми­ре­ни­ем, со­зна­ни­ем важ­но­сти вы­пав­ше­го жре­бия при­нял прео­свя­щен­ный Ти­хон из­ве­стие о Бо­жи­ем из­бра­нии. Он не жаж­дал нетер­пе­ли­во этой ве­сти, но и не тре­во­жил­ся стра­хом – его спо­кой­ное пре­кло­не­ние пе­ред во­лей Бо­жи­ей бы­ло яс­но вид­но для всех. Ко­гда тор­же­ствен­ная де­пу­та­ция чле­нов Со­бо­ра, во гла­ве с выс­шим ду­хо­вен­ством, яви­лась в цер­ковь Тро­иц­ко­го по­дво­рья в Москве для «бла­го­ве­стия» о Бо­жи­ем из­бра­нии и для по­здрав­ле­ния вновь из­бран­но­го пат­ри­ар­ха, прео­свя­щен­ный Ти­хон вы­шел из ал­та­ря в ар­хи­ерей­ской ман­тии и ров­ным го­ло­сом на­чал крат­кий мо­ле­бен.

По­сле мо­леб­на мит­ро­по­лит Вла­ди­мир, об­ра­ща­ясь к но­во­из­бран­но­му, про­из­нес: «Прео­свя­щен­ный мит­ро­по­лит Ти­хон, свя­щен­ный и ве­ли­кий Со­бор при­зы­ва­ет твою свя­ты­ню на пат­ри­ар­ше­ство бо­го­спа­са­е­мо­го гра­да Моск­вы и всея Рос­сии», на что мит­ро­по­лит Ти­хон от­ве­чал: «По­не­же свя­щен­ный и ве­ли­кий Со­бор су­дил ме­ня, недо­стой­но­го, бы­ти в та­ком слу­же­нии, бла­го­да­рю, при­ем­лю и ни­ма­ло во­пре­ки гла­го­лю». Вслед за про­воз­гла­шен­ным ему мно­го­ле­ти­ем мит­ро­по­лит Ти­хон об­ра­тил­ся к Со­бор­но­му по­соль­ству с крат­ким сло­вом.

«Воз­люб­лен­ные о Хри­сте от­цы и бра­тие. Сей­час я из­рек по чи­но­по­ло­же­нию сло­ва: “Бла­го­да­рю, и при­ем­лю, и ни­ма­ло во­пре­ки гла­го­лю”. Ко­неч­но, без­мер­но мое бла­го­да­ре­ние ко Гос­по­ду за неиз­ре­чен­ную ко мне ми­лость Бо­жию. Ве­ли­ка бла­го­дар­ность и к чле­нам свя­щен­но­го Все­рос­сий­ско­го Со­бо­ра за вы­со­кую честь из­бра­ния ме­ня в чис­ло кан­ди­да­тов на пат­ри­ар­ше­ство. Но, рас­суж­дая по че­ло­ве­ку, мо­гу мно­го гла­го­лать во­пре­ки на­сто­я­ще­му мо­е­му из­бра­нию. Ва­ша весть об из­бра­нии ме­ня в пат­ри­ар­хи яв­ля­ет­ся для ме­ня тем свит­ком, на ко­то­ром бы­ло на­пи­са­но: “Плач, и стон, и го­ре”, и ка­ко­вой сви­ток дол­жен был съесть про­рок Ие­зе­ки­иль (Иез. 2:10, 3:1). Сколь­ко и мне при­дет­ся гло­тать слез и ис­пус­кать сто­нов в пред­сто­я­щем мне пат­ри­ар­шем слу­же­нии и осо­бен­но в на­сто­я­щую тя­же­лую го­ди­ну! По­доб­но древ­не­му во­ждю ев­рей­ско­го на­ро­да Мо­и­сею, мне при­дет­ся го­во­рить ко Гос­по­ду: Для че­го Ты му­чишь ра­ба Тво­е­го? И по­че­му я не на­шел ми­ло­сти пред оча­ми Тво­и­ми, что Ты воз­ло­жил на ме­ня бре­мя все­го на­ро­да се­го? Раз­ве я но­сил во чре­ве весь на­род сей и раз­ве я ро­дил его, что Ты го­во­ришь мне: неси его на ру­ках тво­их, как нянь­ка но­сит ре­бен­ка? Я один не мо­гу нести все­го на­ро­да се­го, по­то­му что он тя­жел для ме­ня (Чис. 11:11-14). От­ныне на ме­ня воз­ла­га­ет­ся по­пе­че­ние о всех церк­вах рос­сий­ских и пред­сто­ит уми­ра­ние за них во вся дни. А сим кто до­во­лен, да­же из креп­лих мене? Но да бу­дет во­ля Бо­жия! На­хо­жу под­креп­ле­ние в том, что из­бра­ния се­го я не ис­кал, и оно при­шло по­ми­мо ме­ня и да­же по­ми­мо че­ло­ве­ка, по жре­бию Бо­жию. Упо­ваю, что Гос­подь, при­звав­ший ме­ня, Сам и по­мо­жет мне Сво­ею все­силь­ною бла­го­да­тию нести бре­мя, воз­ло­жен­ное на ме­ня, и со­де­ла­ет его лег­ким бре­ме­нем. Уте­ше­ни­ем и обод­ре­ни­ем слу­жит для ме­ня и то, что из­бра­ние мое со­вер­ша­ет­ся не без во­ли Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­цы. Два­жды Она при­ше­стви­ем Сво­ей чест­ной ико­ны Вла­ди­мир­ской в хра­ме Хри­ста Спа­си­те­ля при­сут­ству­ет при мо­ем из­бра­нии: в на­сто­я­щий раз са­мый жре­бий взят от чу­до­твор­но­го Ее об­ра­за. И я как бы ста­нов­люсь под чест­ным Ее омо­фо­ром. Да про­стрет же Она, Мно­го­мощ­ная, и мне, сла­бо­му, ру­ку Сво­ей по­мо­щи, и да из­ба­вит град сей и всю стра­ну Рос­сий­скую от вся­кия нуж­ды и пе­ча­ли».

Вре­мя пе­ред тор­же­ствен­ным воз­ве­де­ни­ем на пат­ри­ар­ший пре­стол мит­ро­по­лит Ти­хон про­во­дил в Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ре, го­то­вясь к при­ня­тию вы­со­ко­го са­на. Со­бор­ная ко­мис­сия спеш­но вы­ра­ба­ты­ва­ла дав­но за­бы­тый на Ру­си по­ря­док по­ста­нов­ле­ния пат­ри­ар­хов. До­бы­ли из бо­га­той пат­ри­ар­шей риз­ни­цы об­ла­че­ния рус­ских пат­ри­ар­хов, жезл мит­ро­по­ли­та Пет­ра, мит­ру, ман­тию и бе­лый ку­коль пат­ри­ар­ха Ни­ко­на.

Ве­ли­кое цер­ков­ное тор­же­ство про­ис­хо­ди­ло в Успен­ском со­бо­ре 21 но­яб­ря 1917 го­да. Мощ­но гу­дел Иван Ве­ли­кий, кру­гом шу­ме­ли тол­пы на­ро­да, на­пол­няв­шие не толь­ко Кремль, но и Крас­ную пло­щадь, ку­да бы­ли со­бра­ны крест­ные хо­ды изо всех мос­ков­ских церк­вей. За ли­тур­ги­ей два пер­вен­ству­ю­щие мит­ро­по­ли­та при пе­нии «Ак­сиос» три­жды воз­ве­ли Бо­жия из­бран­ни­ка на пат­ри­ар­ший трон, об­ла­чи­ли его в по­до­ба­ю­щие его са­ну свя­щен­ные одеж­ды.

Ко­гда мит­ро­по­лит Вла­ди­мир вру­чил ему с при­вет­ствен­ным сло­вом жезл свя­ти­те­ля Пет­ра, мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го, свя­тей­ший пат­ри­арх от­ве­тил ис­пол­нен­ной глу­би­ны про­зре­ния ре­чью:

«Устро­е­ни­ем Про­мыш­ле­ния Бо­жия мое вхож­де­ние в сей со­бор­ный пат­ри­ар­ший храм Пре­чи­стой Бо­го­ма­те­ри сов­па­да­ет с все­чест­ным празд­ни­ком Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Со­тво­ри За­ха­рия вещь стран­ну и всем уди­ви­тель­ну, егда вве­де в са­мую внут­рен­нюю ски­нию, во Свя­тая Свя­тых, сие же со­тво­ри по та­ин­ствен­но­му Бо­жи­е­му на­уче­нию. Див­но для всех и мое Бо­жи­им устро­е­ни­ем ны­неш­нее вступ­ле­ние на пат­ри­ар­шее ме­сто по­сле то­го, как свы­ше 200 лет сто­я­ло пу­сто. Мно­гие му­жи, силь­ные сло­вом и де­лом, сви­де­тель­ство­ван­ные в ве­ре, му­жи, ко­то­рых весь мир не был до­сто­ин, не по­лу­чи­ли, од­на­ко, осу­ществ­ле­ния сво­их ча­я­ний о вос­ста­нов­ле­нии пат­ри­ар­ше­ства на Ру­си, не во­шли в по­кой Гос­по­день, в обе­то­ван­ную зем­лю, ку­да на­прав­ле­ны бы­ли их свя­тые по­мыш­ле­ния, ибо Бог пред­зрел нечто луч­шее о нас. Но да не впа­дем от се­го, бра­тие, в гор­ды­ню.

Один мыс­ли­тель, при­вет­ствуя мое недо­сто­ин­ство, пи­сал: “Мо­жет быть, да­ро­ва­ние нам пат­ри­ар­ше­ства, ко­то­ро­го не мог­ли уви­деть лю­ди, бо­лее нас силь­ные и до­стой­ные, слу­жит ука­за­ни­ем про­яв­ле­ния Бо­жи­ей ми­ло­сти имен­но к на­шей немо­щи, к бед­но­сти ду­хов­ной”. А по от­но­ше­нию ко мне са­мо­му да­ро­ва­ни­ем пат­ри­ар­ше­ства да­ет­ся мне чув­ство­вать, как мно­го от ме­ня тре­бу­ет­ся и как мно­го для се­го мне не до­ста­ет. И от со­зна­ния се­го свя­щен­ным тре­пе­том объ­ем­лет­ся ныне ду­ша моя. По­доб­но Да­ви­ду, я и мал бе в бра­тии мо­ей, а бра­тия мои пре­крас­ны и ве­ли­ки, но Гос­подь бла­го­во­лил из­брать ме­ня. Кто же я, Гос­по­ди, Гос­по­ди, что Ты так воз­звал и от­ли­чил ме­ня? Ты зна­ешь ра­ба Тво­е­го, и что мо­жет ска­зать Те­бе? И ныне бла­го­сло­ви ра­ба Тво­е­го. Раб Твой сре­ди на­ро­да Тво­е­го, столь мно­го­чис­лен­но­го – да­руй же серд­це ра­зум­ное, дабы муд­ро ру­ко­во­дить на­ро­дом по пу­ти спа­се­ния. Со­грей серд­це мое лю­бо­вью к ча­дам Церк­ви Бо­жи­ей и рас­ширь его, да не тес­но бу­дет им вме­щать­ся во мне. Ведь ар­хи­пас­тыр­ское слу­же­ние есть по пре­иму­ще­ству слу­же­ние люб­ви. Го­ро­хищ­ное об­рет ов­ча, ар­хи­пас­тырь подъ­ем­лет е на ра­ме­на своя. Прав­да, пат­ри­ар­ше­ство вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся на Ру­си в гроз­ные дни, сре­ди ог­ня и ору­дий­ной смер­то­нос­ной паль­бы. Ве­ро­ят­но, и са­мо оно при­нуж­де­но бу­дет не раз при­бе­гать к ме­рам за­пре­ще­ния для вра­зум­ле­ния непо­кор­ных и для вос­ста­нов­ле­ния по­ряд­ка цер­ков­но­го. Но как в древ­но­сти про­ро­ку Илии явил­ся Гос­подь не в бу­ре, не в тру­се, не в огне, а в про­хла­де, в ве­я­нии ти­хо­го ве­тер­ка, так и ныне на на­ши ма­ло­душ­ные уко­ры: “Гос­по­ди, сы­ны Рос­сий­ские оста­ви­ли за­вет Твой, раз­ру­ши­ли Твои жерт­вен­ни­ки, стре­ля­ли по хра­мо­вым и кремлев­ским свя­ты­ням, из­би­ва­ли свя­щен­ни­ков Тво­их”, – слы­шит­ся ти­хое ве­я­ние сло­вес Тво­их: “Еще семь ты­сящ му­жей не пре­кло­ни­ли ко­ле­на пред совре­мен­ным ва­а­лом и не из­ме­ни­ли Бо­гу ис­тин­но­му”. И Гос­подь как бы го­во­рит мне так: “Иди и разы­щи тех, ра­ди ко­их еще по­ка сто­ит и дер­жит­ся Рус­ская зем­ля. Но не остав­ляй и за­блуд­ших овец, об­ре­чен­ных на по­ги­бель, на за­кла­ние, овец, по­ис­ти­не жал­ких. Па­си их, и для се­го возь­ми сей жезл бла­го­во­ле­ния, с ним по­те­ряв­шу­ю­ся – оты­щи, угнан­ную – воз­вра­ти, по­ра­жен­ную – пе­ре­вя­жи, боль­ную – укре­пи, раз­жи­рев­шую и буй­ную – ис­тре­би, па­си их по прав­де”. В сем да по­мо­жет мне Сам Пас­ты­ре­на­чаль­ник, мо­лит­ва­ми Пре­свя­тыя Бо­го­ро­ди­цы и свя­ти­те­лей Мос­ков­ских. Бог да бла­го­сло­вит всех нас бла­го­да­тию Сво­ею. Аминь».

По­сле ли­тур­гии пат­ри­арх по древ­не­му обы­чаю с крест­ным хо­дом обо­шел во­круг Крем­ля, окроп­ляя его свя­той во­дой.

Ру­ка Бо­жия в де­ле воз­глав­ле­ния Рус­ской Церк­ви имен­но свя­тей­шим Ти­хо­ном в ка­че­стве пат­ри­ар­ха не мог­ла быть не усмот­ре­на то­гда же. Ар­хи­епи­скоп Харь­ков­ский Ан­то­ний от ли­ца всех епи­ско­пов ска­зал но­во­из­бран­но­му: «Ва­ше из­бра­ние нуж­но на­звать по пре­иму­ще­ству де­лом Бо­же­ствен­но­го Про­мыс­ла по той при­чине, что оно бы­ло бес­со­зна­тель­но пред­ска­за­но дру­зья­ми юно­сти, то­ва­ри­щам ва­ши­ми по ака­де­мии. По­доб­но то­му, как пол­то­рас­та лет то­му на­зад маль­чи­ки, учив­ши­е­ся в Нов­го­род­ской бур­се, дру­же­ски шу­тя над бла­го­че­сти­ем сво­е­го то­ва­ри­ща Ти­мо­фея Со­ко­ло­ва, ка­ди­ли пред ним сво­и­ми лап­тя­ми, а за­тем их вну­ки со­вер­ши­ли уже на­сто­я­щее каж­де­ние пред нетлен­ны­ми мо­ща­ми его, то есть, Ва­ше­го небес­но­го по­кро­ви­те­ля – Ти­хо­на За­дон­ско­го, – так и Ва­ши соб­ствен­ные то­ва­ри­щи по ака­де­мии про­зва­ли Вас «пат­ри­ар­хом», ко­гда Вы бы­ли еще ми­ря­ни­ном и ко­гда ни они, ни Вы са­ми не мог­ли и по­мыш­лять о дей­стви­тель­ном осу­ществ­ле­нии та­ко­го на­име­но­ва­ния, дан­но­го Вам дру­зья­ми мо­ло­до­сти за ваш сте­пен­ный, невоз­му­ти­мо со­лид­ный нрав и бла­го­че­сти­вое на­стро­е­ние».

Ин­те­рес­на встре­ча бу­ду­ще­го пат­ри­ар­ха с Иоан­ном Крон­штадт­ским в 1908 г. в Пе­тер­бур­ге. Ста­рый уже и боль­ной о. Иоанн, во­пре­ки эти­ке­ту, пер­вый за­кон­чил бе­се­ду сле­ду­ю­щи­ми сло­ва­ми: «Те­перь, Вла­ды­ко, са­дись на мое ме­сто, а я пой­ду от­дох­ну». Эти сло­ва мно­ги­ми ис­тол­ко­вы­ва­лись так, что о. Иоанн как бы на­зна­чил ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на сво­им пре­ем­ни­ком в ка­че­стве ре­ли­ги­оз­но­го во­ждя рус­ско­го на­ро­да и пред­рек ему пат­ри­ар­ше­ство.

Вступ­ле­ние свя­тей­ше­го Ти­хо­на на пат­ри­ар­ший пре­стол свер­ши­лось в са­мый раз­гар ре­во­лю­ции. Го­су­дар­ство не про­сто от­де­ли­лось от Церк­ви – оно вос­ста­ло про­тив Бо­га и Его Церк­ви. Ко­гда во вре­мя при­ез­да пат­ри­ар­ха Ти­хо­на в 1918 г. в Пет­ро­град со­труд­ник од­ной из пет­ро­град­ских га­зет спро­сил, что до­но­сит­ся ему со всех кон­цов Рос­сии, свя­тей­ший по­сле неко­то­ро­го раз­ду­мья от­ве­тил: «Вопли». Что бы­ло де­лать в та­кой си­ту­а­ции пат­ри­ар­ху? Тре­бо­ва­лось най­ти един­ствен­но вер­ное ре­ше­ние, от­ве­ча­ю­щее непо­вто­ри­мой, со­вер­шен­но но­вой внеш­ней об­ста­нов­ке. В чем же бы­ла един­ствен­ная за­да­ча Церк­ви? Остать­ся Цер­ко­вью: пре­тер­пе­вая уда­ры, уни­же­ния, пре­сле­до­ва­ния, не от­ве­чая на них ни­чем иным, как толь­ко твер­дым сто­я­ни­ем в ис­тине. Го­су­дар­ство без­бож­но? Пусть! Цер­ковь в сво­ей прин­ци­пи­аль­ной от­де­лен­но­сти от него оста­ет­ся Пра­во­слав­ной. Так на­чи­на­ет­ся борь­ба, су­ще­ство ко­то­рой не укла­ды­ва­ет­ся ни в ка­кие при­выч­ные по­ня­тия, борь­ба, ко­то­рая вы­ра­жа­ет­ся толь­ко в стой­ко­сти несе­ния кре­ста. Пат­ри­арх все го­тов был про­стить в от­но­ше­нии се­бя – лишь бы нетро­ну­той бы­ла Цер­ковь, лишь бы бы­ла обес­пе­че­на ее внут­рен­няя неза­ви­си­мость. На­до бы­ло острие раз­вер­нув­шей­ся борь­бы при­ту­пить, на­до бы­ло най­ти об­щий язык с вла­стя­ми, чтобы со­хра­нить цер­ков­ный ко­рабль от по­топ­ле­ния. Здесь тре­бо­ва­лось мно­го муд­ро­сти и тер­пе­ния. Как непе­ре­да­ва­е­мо и непо­вто­ри­мо то чув­ство, ко­то­рое ис­пы­ты­ва­ла Рос­сия в от­но­ше­нии сво­е­го пат­ри­ар­ха. В нем, как в фо­ку­се, со­сре­до­то­чи­лось са­мо бы­тие Церк­ви. Став пред­сто­я­те­лем Церк­ви, пат­ри­арх Ти­хон не из­ме­нил­ся – остал­ся та­ким же до­ступ­ным, лас­ко­вым че­ло­ве­ком для про­стых лю­дей. Близ­кие к нему ли­ца со­ве­то­ва­ли по воз­мож­но­сти укло­нять­ся от уто­ми­тель­ных слу­же­ний, но свя­тей­ший слу­жил ча­сто. Толь­ко в пер­вый год сво­е­го пер­во­свя­ти­тель­ства им со­вер­ше­но 196 служб – сле­до­ва­тель­но, пат­ри­арх со­вер­шал слу­же­ние через день, а ино­гда и каж­дый день. Вез­де его узна­ва­ли, вез­де по­лю­би­ли и по­том сто­я­ли за него го­рой, ко­гда при­шла нуж­да его за­щи­щать.

Свя­тей­ший пат­ри­арх Ти­хон для пра­во­слав­ных лю­дей – не толь­ко но­си­тель выс­шей цер­ков­ной вла­сти. Он до­ро­г им и как че­ло­век, до­стиг­ший вы­со­кой сте­пе­ни со­вер­шен­ства, как бы бла­го­дат­ный но­си­тель Ду­ха Бо­жия, да­ю­ще­го сло­во муд­ро­сти и рас­суж­де­ния.

Сво­ей жиз­нью он явил ред­кий нрав­ствен­ный об­лик хри­сти­а­ни­на-мо­на­ха, от­ли­ча­ясь глу­бо­кой ре­ли­ги­оз­ной на­стро­ен­но­стью, ду­хом це­ло­муд­рия, сми­рен­но­муд­рия, тер­пе­ния и люб­ви. Свя­тей­ший Ти­хон – во­ис­ти­ну бла­го­дат­ная лич­ность, жив­шая для Бо­га и Бо­гом про­свет­лен­ная.

«Не на­прас­но но­сил он ти­тул свя­тей­ше­го. Это бы­ла дей­стви­тель­но свя­тость, ве­ли­ча­вая в сво­ей про­сто­те и про­стая в сво­ем ис­клю­чи­тель­ном ве­ли­чии», – вспо­ми­на­ло о пат­ри­ар­хе рус­ское ду­хо­вен­ство. «От свя­тей­ше­го ухо­дишь ду­хов­но умы­тым», – го­во­ри­ли по­се­щав­шие его.

Ве­ли­кая лю­бовь ко Хри­сту, к Его Церк­ви и к лю­дям про­хо­ди­ла свет­лой по­ло­сой через всю жизнь и де­я­тель­ность свя­тей­ше­го пат­ри­ар­ха Ти­хо­на. «Он был оли­це­тво­ре­ни­ем кро­то­сти, доб­ро­ты и сер­деч­но­сти», – крат­ко и вер­но оха­рак­те­ри­зо­вал свя­тей­ше­го епи­скоп Ав­гу­стин (Бе­ля­ев). «Он лю­бил вас всей си­лой ве­ли­кой ду­ши. Он ду­шу по­ла­гал за вас...» – го­во­рил дру­гой ар­хи­ерей бес­чис­лен­ным ты­ся­чам пра­во­слав­но­го рус­ско­го на­ро­да, со­брав­шим­ся ко гро­бу сво­е­го до­ро­го­го пер­во­свя­ти­те­ля. «Мо­лит­вен­ник на­род­ный, ста­рец всея Ру­си», – на­зы­ва­ли пат­ри­ар­ха па­со­мые.

Его необык­но­вен­ная чут­кость и от­зыв­чи­вость про­яв­ля­лись и в его ши­ро­кой бла­го­тво­ри­тель­но­сти, в щед­рой по­мо­щи всем неиму­щим и обез­до­лен­ным. Ред­кую за­бо­ту свя­тей­ше­го Ти­хо­на не мог­ли от­ри­цать да­же его вра­ги и ча­сто бы­ва­ли обез­ору­же­ны ею. «По­ди­те к пат­ри­ар­ху, по­про­си­те у него де­нег, и он вам от­даст все, что у него есть, несмот­ря на то, что ему, пат­ри­ар­ху, в его воз­расте, из­му­чен­но­му по­сле бо­го­слу­же­ния, при­дет­ся ид­ти пеш­ком, что и бы­ло недав­но», – сви­де­тель­ство­вал да­же один из за­чин­щи­ков цер­ков­ной сму­ты.

Все со­при­ка­сав­ши­е­ся со свя­тей­шим Ти­хо­ном по­ра­жа­лись его уди­ви­тель­ной до­ступ­но­сти, про­сто­те и скром­но­сти. Мно­гие нечут­кие и недаль­но­вид­ные лю­ди не по­ни­ма­ли его, зло­упо­треб­ля­ли эти­ми сто­ро­на­ми его ду­ши, го­то­вы бы­ли ви­деть в нем «про­сто сим­па­тич­но­го че­ло­ве­ка», а меж­ду тем здесь-то и про­яв­ля­ет­ся ис­тин­ная свя­тость. Ши­ро­кую до­ступ­ность свя­тей­ше­го ни­сколь­ко не огра­ни­чи­вал его вы­со­кий сан. Две­ри его до­ма все­гда бы­ли для всех от­кры­ты, как от­кры­то бы­ло каж­до­му его серд­це – от­зыв­чи­вое, люб­ве­обиль­ное. Бу­дучи необык­но­вен­но про­стым и скром­ным как в лич­ной жиз­ни, так и в сво­ем пер­во­свя­ти­тель­ском слу­же­нии, свя­тей­ший пат­ри­арх и не тер­пел, и не де­лал ни­че­го внеш­не­го, по­каз­но­го. Он явил со­бой при­мер ве­ли­ко­го бла­го­род­ства. Без­ро­пот­но нес он свой тя­же­лый крест. Он ни­ко­гда не пы­тал­ся вы­де­лить се­бя, не ста­рал­ся как-ли­бо непре­мен­но на­сто­ять на сво­ем, ис­пол­нить во что бы то ни ста­ло свою во­лю. Он был по­лон непод­дель­но­го, глу­бо­ко­го сми­ре­ния и все­це­ло от­да­вал се­бя в во­лю Бо­жию, бла­гую и со­вер­шен­ную. Он стре­мил­ся од­ну ее ис­кать и ис­пол­нять, что неиз­беж­но за­став­ля­ло его от­ка­зы­вать­ся от сво­ей че­ло­ве­че­ской во­ли. В по­след­нем слу­чае он мог да­вать по­вод сво­им вра­гам об­ви­нять его в без­во­лии. Но он смот­рел на жизнь не по-мир­ско­му, а по ра­зу­му Бо­жи­е­му, про­яв­ляя здесь свою ис­тин­ную муд­рость.

Это и от­ли­ча­ло его все­гда как че­ло­ве­ка и ар­хи­ерея. Этим он про­из­во­дил впе­чат­ле­ние та­кой ду­ши, в ко­то­рой жи­вет и дей­ству­ет Хри­стос. И свою паст­ву звал к то­му же свя­тей­ший Ти­хон. Од­но из сво­их пат­ри­ар­ших воз­зва­ний он за­кон­чил сло­ва­ми: «Гос­подь да умуд­рит каж­до­го из вас ис­кать не сво­е­го, но прав­ды Бо­жи­ей и бла­га Свя­той Церк­ви!»

Но мяг­кость в об­ра­ще­нии пат­ри­ар­ха Ти­хо­на не ме­ша­ла ему быть непре­клон­но твер­дым в де­лах цер­ков­ных, осо­бен­но в за­щи­те Церк­ви от ее вра­гов.

Ис­тин­ная доб­ро­де­тель все­гда скры­та, и ви­дят ее лишь лю­ди чут­кие. Мно­гих ве­ли­ких свя­тых их совре­мен­ни­ки не за­ме­ча­ли.

Огром­ные за­да­чи ста­ли пе­ред свя­тей­шим Ти­хо­ном. Ему бы­ла вве­ре­на мно­го­мил­ли­он­ная, необо­зри­мая по тер­ри­то­рии Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь со все­ми ее ду­хов­ным и ма­те­ри­аль­ны­ми цен­но­стя­ми. Вот по­че­му в со­зна­нии сво­ей ве­ли­кой от­вет­ствен­но­сти он все­гда, по за­ве­ту Хри­ста, Бо­жье от­да­вал толь­ко Бо­гу.

Пат­ри­арх не укло­нял­ся и от пря­мых об­ли­че­ний, на­прав­лен­ных про­тив го­не­ний на Цер­ковь, про­тив тер­ро­ра и же­сто­ко­сти, про­тив от­дель­ных безум­цев, ко­то­рым он про­воз­гла­ша­ет да­же ана­фе­му в на­деж­де раз­бу­дить этим гроз­ным сло­вом их со­весть. Каж­дое по­сла­ние пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, мож­но ска­зать, ды­шит упо­ва­ни­ем на то, что и в сре­де бо­го­бор­цев воз­мож­но еще по­ка­я­ние – и к ним об­ра­ща­ет он сло­ва об­ли­че­ния и уве­ща­ния. Опи­сы­вая в по­сла­нии от 19 ян­ва­ря 1918 го­да го­не­ния, воз­двиг­ну­тые на ис­ти­ну Хри­сто­ву, и звер­ские из­би­е­ния ни в чем непо­вин­ных лю­дей без вся­ко­го су­да, с по­пи­ра­ни­ем вся­ко­го пра­ва и за­кон­но­сти, пат­ри­арх го­во­рил: «Все сие пре­ис­пол­ня­ет серд­це на­ше глу­бо­кою бо­лез­нен­ною скор­бью и вы­нуж­да­ет нас об­ра­тить­ся к та­ко­вым из­вер­гам ро­да че­ло­ве­че­ско­го с гроз­ным сло­вом об­ли­че­ния. Опом­ни­тесь, безум­цы, пре­кра­ти­те ва­ши кро­ва­вые рас­пра­вы. Ведь то, что тво­ри­те вы, не толь­ко же­сто­кое де­ло, это – по­ис­ти­не де­ло са­та­нин­ское, за ко­то­рое под­ле­жи­те вы ог­ню ге­ен­ско­му в жиз­ни бу­ду­щей, за­гроб­ной, и страш­но­му про­кля­тию потом­ства в жиз­ни на­сто­я­щей, зем­ной».

И в по­сла­нии пат­ри­ар­ха Ти­хо­на Со­ве­ту На­род­ных Ко­мис­са­ров по слу­чаю пер­вой го­дов­щи­ны Ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции го­во­рит­ся: «За­хва­ты­вая власть и при­зы­вая на­род до­ве­рить­ся вам, ка­кие обе­ща­ния да­ва­ли вы ему и как ис­пол­ни­ли эти обе­ща­ния? По­ис­ти­не, вы да­ли ему ка­мень вме­сто хле­ба и змею вме­сто ры­бы (Мф. 4:9-10). Оте­че­ство вы под­ме­ни­ли без­душ­ным ин­тер­на­цио­на­лом... Вы раз­де­ли­ли весь на­род на враж­ду­ю­щие меж­ду со­бой ста­ны и вверг­ли его в небы­ва­лое по же­сто­ко­сти бра­то­убий­ство. Лю­бовь Хри­сто­ву вы от­кры­то за­ме­ни­ли нена­ви­стью и вме­сто ми­ра ис­кус­ствен­но разо­жгли клас­со­вую враж­ду. И не пред­ви­дит­ся кон­ца по­рож­ден­ной ва­ми войне, так как вы стре­ми­тесь ру­ка­ми рус­ских ра­бо­чих и кре­стьян до­ста­вить тор­же­ство при­зра­ку ми­ро­вой ре­во­лю­ции... Ни­кто не чув­ству­ет се­бя в без­опас­но­сти, все жи­вут под по­сто­ян­ным стра­хом обыс­ка, гра­бе­жа, вы­се­ле­ния, аре­ста, рас­стре­ла. Вы обе­ща­ли сво­бо­ду... Осо­бен­но боль­но же­сто­кое на­ру­ше­ние сво­бо­ды в де­лах ве­ры, в ор­га­нах пе­ча­ти злоб­ные бо­го­хуль­ства и ко­щун­ства... Вы на­ло­жи­ли свою ру­ку на цер­ков­ное до­сто­я­ние, со­бран­ное по­ко­ле­ни­я­ми ве­ру­ю­щих... Вы за­кры­ли ряд мо­на­сты­рей и до­мо­вых церк­вей... Вы за­гра­ди­ли до­ступ в Мос­ков­ский Кремль – это свя­щен­ное до­сто­я­ние все­го ве­ру­ю­ще­го на­ро­да. Вы раз­ру­ша­е­те ис­кон­ную фор­му цер­ков­ной об­щи­ны – при­хо­да... раз­го­ня­е­те цер­ков­ные епар­хи­аль­ные со­бра­ния, вме­ши­ва­е­тесь во внут­рен­нее управ­ле­ние Пра­во­слав­ной Церк­ви... Мы зна­ем, что на­ши об­ли­че­ния вы­зо­вут в вас толь­ко зло­бу и него­до­ва­ние и что вы бу­де­те ис­кать в них лишь по­во­да для об­ви­не­ния нас в про­тив­ле­нии вла­сти; но чем вы­ше бу­дет под­ни­мать­ся столп зло­бы ва­шей, тем вер­ней­шим бу­дет то сви­де­тель­ством спра­вед­ли­во­сти на­ших об­ви­не­ний... От­празд­нуй­те го­дов­щи­ну сво­е­го пре­бы­ва­ния у вла­сти осво­бож­де­ни­ем за­клю­чен­ных, пре­кра­ще­ни­ем кро­во­про­ли­тия, на­си­лия, ра­зо­ре­ния, стес­не­ния ве­ры... А ина­че взы­щет­ся от вас вся­кая кровь пра­вед­ная, ва­ми про­ли­ва­е­мая (Лк. 11:51), и от ме­ча по­гиб­не­те са­ми вы, взяв­шие меч (Мф. 26:52)».

Неиз­ме­ри­мо тя­жел был его крест. Ру­ко­во­дить Цер­ко­вью ему при­шлось сре­ди все­об­щей цер­ков­ной раз­ру­хи, без вспо­мо­га­тель­ных ор­га­нов управ­ле­ния, в об­ста­нов­ке внут­рен­них рас­ко­лов и по­тря­се­ний, вы­зван­ных все­воз­мож­ны­ми «жи­во­цер­ков­ни­ка­ми», «об­нов­лен­ца­ми», «ав­то­ке­фа­ли­ста­ми». «Тя­же­лое вре­мя пе­ре­жи­ва­ет на­ша Цер­ковь», – пи­сал в июле 1923 го­да свя­тей­ший.

Сам же свя­тей­ший Ти­хон был на­столь­ко скро­мен и чужд внеш­не­го блес­ка, что очень мно­гие при его из­бра­нии пат­ри­ар­хом со­мне­ва­лись, спра­вит­ся ли он со сво­и­ми ве­ли­ки­ми за­да­ча­ми. Но те­перь, ви­дя необык­но­вен­но пло­до­твор­ные ре­зуль­та­ты его по­движ­ни­че­ской де­я­тель­но­сти, мож­но спра­вед­ли­во ска­зать о свя­тей­шем: все, что мог, он уже со­вер­шил, все­це­ло оправ­дав те на­деж­ды, ка­кие воз­ло­жи­ла на него Цер­ковь!

Сво­ей мяг­ко­стью, кро­то­стью, снис­хо­ди­тель­но­стью, сво­им ти­хим и люб­ве­обиль­ным от­но­ше­ни­ем к лю­дям свя­тей­ший пат­ри­арх умел всех при­ми­рить, успо­ко­ить. Умел по­бе­дить сво­им незло­би­ем все враж­деб­ное Церк­ви и внут­ри и вне ее. Сво­им ис­клю­чи­тель­но вы­со­ким нрав­ствен­ным в цер­ков­ным ав­то­ри­те­том он со­брал во­еди­но рас­пы­лен­ные и обес­кров­лен­ные цер­ков­ные си­лы. В пе­ри­од цер­ков­но­го безвре­ме­нья его неза­пят­нан­ное имя бы­ло свет­лым ма­я­ком, ука­зав­шем путь к ис­тине пра­во­сла­вия. Сво­и­ми по­сла­ни­я­ми он звал на­род к ис­пол­не­нию за­по­ве­дей Хри­сто­вой ве­ры, к ду­хов­но­му воз­рож­де­нию через по­ка­я­ние. А его без­уко­риз­нен­ная жизнь бы­ла при­ме­ром для всех. Нель­зя без вол­не­ния чи­тать при­зыв к по­ка­я­нию пат­ри­ар­ха, об­ра­щен­ный им к на­ро­ду пе­ред Успен­ским по­стом.

«Еще про­дол­жа­ет­ся на Ру­си эта страш­ная и то­ми­тель­ная ночь, и не вид­но в ней ра­дост­но­го рас­све­та... Где же при­чи­на?.. Во­про­си­те ва­шу пра­во­слав­ную со­весть... Грех – вот ко­рень бо­лез­ни... Грех рас­тлил на­шу зем­лю... Грех, тяж­кий, нерас­ка­ян­ный грех вы­звал са­та­ну из без­дны... О, кто даст очам на­шим ис­точ­ни­ки слез!.. Где ты, неко­гда мо­гу­чий и дер­жав­ный рус­ский на­род?.. Неуже­ли ты не воз­ро­дишь­ся ду­хов­но?.. Неуже­ли Гос­подь на­все­гда за­крыл для те­бя ис­точ­ни­ки жиз­ни, по­га­сил твои твор­че­ские си­лы, чтобы по­сечь те­бя, как бес­плод­ную смо­ков­ни­цу? О, да не бу­дет се­го! Плачь­те же, до­ро­гие бра­тия и ча­да, остав­ши­е­ся вер­ны­ми Церк­ви и Ро­дине, плачь­те о ве­ли­ких гре­хах ва­ше­го оте­че­ства, по­ка оно не по­гиб­ло да кон­ца. Плачь­те о са­мих се­бе и тех, кто по оже­сто­че­нию серд­ца не име­ет бла­го­да­ти слез».

Неод­но­крат­но устра­и­ва­лись гран­ди­оз­ные крест­ные хо­ды для под­дер­жа­ния в на­ро­де ре­ли­ги­оз­но­го чув­ства, и пат­ри­арх неиз­мен­но в них участ­во­вал. А ко­гда бы­ла по­лу­че­на весть об убий­стве цар­ской се­мьи, то пат­ри­арх на за­се­да­нии Со­бо­ра от­слу­жил па­ни­хи­ду, а за­тем слу­жил и за­упо­кой­ную ли­тур­гию, ска­зав гроз­ную об­ли­чи­тель­ную речь, в ко­то­рой го­во­рил, что как бы ни су­дить по­ли­ти­ку го­су­да­ря, его убий­ство, по­сле то­го, как он от­рек­ся и не де­лал ни ма­лей­шей по­пыт­ки вер­нуть­ся к вла­сти, яв­ля­ет­ся ни­чем не оправ­дан­ным пре­ступ­ле­ни­ем. «Недо­ста­точ­но толь­ко ду­мать это, – до­ба­вил пат­ри­арх, – не на­до бо­ять­ся гром­ко утвер­ждать это, ка­кие бы ре­прес­сии ни угро­жа­ли вам».

Ча­сто вы­ез­жал пат­ри­арх и в мос­ков­ские церк­ви, и вне Моск­вы, ку­да его при­гла­ша­ли. Вы­ез­жал он ли­бо в ка­ре­те, по­ка бы­ло мож­но, ли­бо в от­кры­том эки­па­же, а пе­ред ним обыч­но ехал ипо­ди­а­кон в сти­ха­ре с вы­со­ким кре­стом в ру­ках. На­род бла­го­го­вей­но оста­нав­ли­вал­ся и сни­мал шап­ки. Пат­ри­арх ез­дил в Бо­го­родск, про­мыш­лен­ный го­род Мос­ков­ской гу­бер­нии, а поз­же в Яро­славль и в Пет­ро­град.

В Бо­го­род­ске ра­бо­чие устро­и­ли для его встре­чи кра­си­во убран­ный па­ви­льон, пе­ре­пол­ня­ли все ули­цы во вре­мя его про­ез­да. В Яро­слав­ле са­ми ко­мис­са­ры при­ни­ма­ли уча­стие во встре­че, обе­да­ли с пат­ри­ар­хом, сни­ма­лись с ним. О по­езд­ках пат­ри­ар­ха в Пет­ро­град хо­ро­шо из­вест­но: это был це­лый три­умф. Же­лез­но­до­рож­ные ра­бо­чие на­сто­я­ли, чтобы ему был дан осо­бый ва­гон, и по пу­ти встре­ча­ли его на оста­нов­ках. Ре­ли­ги­оз­ное чув­ство ска­за­лось в рус­ском че­ло­ве­ке, он серд­цем по­чу­ял в пат­ри­ар­хе «сво­е­го», лю­бя­ще­го, пре­дан­но­го ему всей ду­шой.

В мно­го­стра­даль­ной жиз­ни свя­тей­ше­го пат­ри­ар­ха пре­бы­ва­ние его в Пет­ро­гра­де, мо­жет быть, бы­ло са­мым ра­дост­ным со­бы­ти­ем. По­езд­ка эта со­сто­я­лась в кон­це мая 1918 го­да. В Моск­ву от Пет­ро­град­ской епар­хии по­ехал за ним на­сто­я­тель Ка­зан­ско­го со­бо­ра про­то­и­е­рей отец Фило­соф Ор­нат­ский, ко­то­рый при­нял по­том му­че­ни­че­скую кон­чи­ну. На­встре­чу пат­ри­ар­ху за гра­ни­цу епар­хии вы­ехал ви­кар­ный прео­свя­щен­ный Ар­те­мий Луж­ский, а на вок­за­ле ожи­да­ло мно­го­чис­лен­ное ду­хо­вен­ство во гла­ве с мит­ро­по­ли­том Ве­ни­а­ми­ном, так­же впо­след­ствии от­дав­шем жизнь свою во сла­ву Церк­ви Хри­сто­вой. От вок­за­ла до Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры по Ста­ро-Нев­ско­му про­спек­ту бы­ли вы­стро­е­ны крест­ные хо­ды и де­пу­та­ции от при­хо­дов. С 6 ча­сов утра на­чал со­би­рать­ся на­род и к при­хо­ду по­ез­да пе­ре­пол­нил всю Зна­мен­скую пло­щадь, Ли­гов­ку и все при­ле­га­ю­щие ули­цы. Звон ко­ло­ко­лов всех церк­вей Пет­ро­гра­да воз­ве­щал мо­мен­ты пе­ре­ез­да гра­ни­цы гу­бер­нии, при­бли­же­ния к го­ро­ду и вы­ход пат­ри­ар­ха из вок­за­ла. Нель­зя опи­сать вол­не­ния тол­пы, ко­гда по­ка­зал­ся эки­паж, в ко­то­ром пат­ри­арх был вме­сте с мит­ро­по­ли­том Ве­ни­а­ми­ном. Все бро­са­лись к эки­па­жу, пла­ка­ли, ста­но­ви­лись на ко­ле­ни. Пат­ри­арх, бла­го­слов­ляя всех, сто­ял в ко­ляс­ке до са­мой Лав­ры. Здесь его ожи­да­ли ви­ка­рии епар­хии прео­свя­щен­ные Ген­на­дий Нарв­ский, Ана­ста­сий Ям­бург­ский и Мел­хи­се­дек Ла­дож­ский, око­ло 200 свя­щен­ни­ков и бо­лее 60 диа­ко­нов в об­ла­че­ни­ях. По­сле мо­леб­на в пе­ре­пол­нен­ном со­бо­ре пат­ри­арх ска­зал речь о сто­я­нии за ве­ру до смер­ти.

Дни пре­бы­ва­ния пат­ри­ар­ха в Пет­ро­гра­де бы­ли дня­ми на­сто­я­ще­го все­об­ще­го ли­ко­ва­ния; да­же на ули­цах чув­ство­ва­лось необы­чай­ное ожив­ле­ние. Свя­тей­ший жил в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом по­дво­рье на Фон­тан­ке. Са­мы­ми тор­же­ствен­ны­ми мо­мен­та­ми бы­ли его служ­бы в со­бо­рах Иса­а­ки­ев­ском, Ка­зан­ском и в Лавр­ском. В Иса­а­ки­ев­ском со­бо­ре при встре­че пат­ри­ар­ха пел хор из 60 диа­ко­нов в об­ла­че­ни­ях, так как со­бор­ный хор при­шлось рас­пу­стить из-за от­сут­ствия средств. Со­слу­жи­ли пат­ри­ар­ху мит­ро­по­лит, три ви­ка­рия, 13 про­то­и­е­ре­ев и 10 про­то­ди­а­ко­нов. На празд­ник Воз­не­се­ния в Ка­зан­ском со­бо­ре по­сле ли­тур­гии был крест­ный ход во­круг со­бо­ра. Вся Ка­зан­ская пло­щадь и Нев­ский про­спект, и Ека­те­ри­нин­ский ка­нал пред­став­ля­ли из се­бя мо­ре го­лов, сре­ди ко­то­ро­го те­ря­лась тон­кая зо­ло­тая лен­та ду­хо­вен­ства. В этот день бы­ли име­ни­ны от­ца Ф. Ор­нат­ско­го, и пат­ри­арх пря­мо из со­бо­ра по­шел к нему. Тол­па не рас­хо­ди­лась до 4 ча­сов, и свя­тей­ший мно­го раз вы­хо­дил в со­про­вож­де­нии име­нин­ни­ка на бал­кон, чтобы бла­го­сло­вить всех. На по­след­ней тор­же­ствен­ной служ­бе в Лав­ре был хи­ро­то­ни­сан во епи­ско­па Ох­тин­ско­го еди­но­вер­че­ский ар­хи­манд­рит Си­мон, при­няв­ший по­том му­че­ни­че­скую кон­чи­ну. Свя­тей­ший ез­дил в Иоан­нов­ский мо­на­стырь на Кар­пов­ке и слу­жил па­ни­хи­ду на мо­ги­ле от­ца Иоан­на Крон­штадт­ско­го. Он по­се­тил так­же и Крон­штадт.

В цер­ков­ном слу­же­нии пат­ри­арх Ти­хон со­блю­дал ту же про­сто­ту, ка­кой он от­ли­чал­ся в част­ной жиз­ни: не бы­ло у него гру­бо­сти, тех гром­ких окри­ков и су­ет­ли­во­сти, ка­ки­ми ино­гда со­про­вож­да­ет­ся тор­же­ствен­ная служ­ба. Ес­ли нуж­но бы­ло сде­лать ка­кое-ли­бо рас­по­ря­же­ние, они да­ва­лись ти­хо и веж­ли­во, а за­ме­ча­ния де­ла­лись ис­клю­чи­тель­но по­сле служ­бы, и все­гда в са­мом мяг­ком тоне. Да их и не при­хо­ди­лось де­лать: слу­жа­щие про­ни­ка­лись ти­хим мо­лит­вен­ным на­стро­е­ни­ем пат­ри­ар­ха, и каж­дый ста­рал­ся сде­лать свое де­ло как мож­но луч­ше. Тор­же­ствен­ное слу­же­ние пат­ри­ар­ха со мно­же­ством ар­хи­ере­ев и кли­ри­ков, мно­го­люд­ные крест­ные хо­ды все­гда со­вер­ша­лись чин­но, в пол­ном по­ряд­ке, с ре­ли­ги­оз­ным подъ­емом.

Жил пат­ри­арх в преж­нем по­ме­ще­нии мос­ков­ских ар­хи­ере­ев, в Тро­иц­ком по­дво­рье Сер­ги­ев­ской Лав­ры, «у Тро­и­цы на Са­мо­те­ке». Этот скром­ный, хо­тя и про­стор­ный, дом имел Кре­сто­вую цер­ковь, где мо­на­хи Сер­ги­ев­ской Лав­ры еже­днев­но со­вер­ша­ли по­ло­жен­ное по уста­ву бо­го­слу­же­ние. Ря­дом с ал­та­рем по­ме­ща­лась неболь­шая мо­лен­ная, устав­лен­ная ико­на­ми; в ней пат­ри­арх и мо­лил­ся во вре­мя бо­го­слу­же­ния, ко­гда не слу­жил сам. Но слу­жить он лю­бил и ча­сто слу­жил в сво­ей Кре­сто­вой церк­ви. Дом был окру­жен неболь­шим са­ди­ком, где пат­ри­арх лю­бил гу­лять, как толь­ко поз­во­ля­ли де­ла. Здесь ча­сто к нему при­со­еди­ня­лись и го­сти, и близ­ко зна­ко­мые по­се­ти­те­ли, с ко­то­ры­ми ве­лась при­ят­ная, за­ду­шев­ная бе­се­да, ино­гда до позд­не­го ча­са. Са­дик уют­ный, плот­но от­де­лен­ный от со­сед­них дво­ров, но де­тиш­ки-со­се­ди взби­ра­лись ино­гда на вы­со­кий за­бор, и то­гда пат­ри­арх лас­ко­во оде­лял их яб­ло­ка­ми, кон­фе­та­ми.

Стол пат­ри­ар­ха был очень скром­ный: чер­ный хлеб по­да­вал­ся по пор­ци­ям, ча­сто с со­ло­мой, кар­то­фель без мас­ла. Но и преж­де прео­свя­щен­ный Ти­хон был со­всем невзыс­ка­те­лен к сто­лу, лю­бил боль­ше про­стую пи­щу, осо­бен­но рус­ские щи да ка­шу.

На­ча­лись труд­ные вре­ме­на для Церк­ви: от­би­ра­лось цер­ков­ное иму­ще­ство, име­ли ме­сто пре­сле­до­ва­ния и мас­со­вое ис­треб­ле­ние ду­хо­вен­ства. Со всех кон­цов Рос­сии при­хо­ди­ли к пат­ри­ар­ху из­ве­стия об этом.

Для спа­се­ния ты­сяч жиз­ней и улуч­ше­ния об­ще­го по­ло­же­ния Церк­ви пат­ри­арх при­нял ме­ры к ограж­де­нию свя­щен­но­слу­жи­те­лей от чи­сто по­ли­ти­че­ских вы­ступ­ле­ний. 25 сен­тяб­ря 1919 го­да в раз­гар уже граж­дан­ской вой­ны он из­да­ет по­сла­ние с тре­бо­ва­ни­ем к ду­хо­вен­ству не всту­пать в по­ли­ти­че­скую борь­бу.

От­сут­ствие враж­деб­но­сти к су­ще­ству­ю­щей го­судар­ствен­ной вла­сти и при­зыв к граж­дан­ской ло­яль­но­сти ста­ли свой­ствен­ны по­сла­ни­ям пат­ри­ар­ха за­дол­го до то­го, как ста­ло яс­но, что боль­ше­ви­ки по­бе­дят в граж­дан­ской войне. Осе­нью 1919 го­да, 30 сен­тяб­ря, бе­лые вой­ска взя­ли Орел. Мно­гие уже жда­ли их при­хо­да в Моск­ву. В это вре­мя ис­ход борь­бы бы­ло труд­но преду­га­дать. Но имен­но то­гда по­яв­ля­ет­ся воз­зва­ние пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, об­ра­щен­ное к рус­ско­му ду­хо­вен­ству. Вот его сло­ва: «Па­мя­туй­те же, ар­хи­пас­ты­ри и от­цы, и ка­но­ни­че­ские пра­ви­ла, и за­ве­ты свя­тых апо­сто­лов: “Блю­ди­те се­бя от тво­ря­щих рас­при и раз­до­ры”. Укло­няй­тесь от уча­стия в по­ли­ти­че­ских пар­ти­ях и вы­ступ­ле­ни­ях, по­ви­нуй­тесь ва­ше­му че­ло­ве­че­ско­му на­чаль­ству в де­лах внеш­них (1Пет. 2:14), не по­да­вай­те ни­ка­ких по­во­дов, оправ­ды­ва­ю­щих по­до­зри­тель­ность со­вет­ской вла­сти, под­чи­няй­тесь ее ве­ле­ни­ям, по­сколь­ку они не про­ти­во­ре­чат ве­ре и бла­го­че­стию, ибо Бо­гу, по апо­столь­ско­му на­став­ле­нию, долж­ны по­ви­но­вать­ся бо­лее, чем лю­дям». Та­ким об­ра­зом, пат­ри­арх Ти­хон в этот ре­ша­ю­щий мо­мент вой­ны вы­ра­зил вер­ность прин­ци­пу невме­ша­тель­ства Церк­ви в по­ли­ти­че­скую борь­бу при со­хра­не­нии сво­ей внут­рен­ней сво­бо­ды.

Пат­ри­арх ис­крен­но и преж­де все­го сам от­рек­ся от вся­кой по­ли­ти­ки. Ко­гда отъ­ез­жа­ю­щие в доб­ро­воль­че­скую ар­мию про­си­ли тай­но­го бла­го­сло­ве­ния во­ждям бе­ло­го дви­же­ния, пат­ри­арх твер­до за­явил, что не счи­та­ет воз­мож­ным это сде­лать, ибо, оста­ва­ясь в Рос­сии, он хо­чет не толь­ко на­руж­но, но и по су­ще­ству из­бег­нуть упре­ка в ка­ком-ли­бо вме­ша­тель­стве Церк­ви в по­ли­ти­ку.

На ос­но­ва­нии цир­ку­ля­ра Ко­мис­са­ри­а­та юс­ти­ции от 25 ав­гу­ста 1920 го­да вла­сти на ме­стах «про­во­ди­ли пол­ную лик­ви­да­цию мо­щей». Та­кие дей­ствия еще ра­нее в об­ра­ще­нии свя­тей­ше­го пат­ри­ар­ха в Сов­нар­ком бы­ли ква­ли­фи­ци­ро­ва­ны как на­ру­ше­ние Де­кре



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-10-25 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: