Справочник существ Света и Тьмы 5 глава




Дан послушно помотал головой.

– Он сказал: «Вы очень профессионально работаете». Не «применяете незаконные методы», не «занимаетесь ересью», а «профессионально работаете». Ему плевать, как и почему раненые в живых остаются. Кстати, больным на это тоже наплевать. Для них религия ­– это: «Да помогите мне кто-нибудь!».

– Это демагогия, – глухо подал голос Дан.

– Хорошо, – легко согласилась Арха, – Только ни когда я Адаша лечила, ни когда я Адина оперировала, ни когда я тебя самого из Тьмы вытаскивала, ты это демагогией не считал. И не надо зубами скрипеть. Оттого, что мы это не вспоминаем, истина не перестаёт быть истиной, как говаривает принц. Вот такая я. У меня тоже есть своя зона ответственности. Наверное, сейчас она стала поуже. Не знаю, честно говоря. Не узнай отца, стала бы помогать? Не знаю… Но я лечила, лечу и лечить буду. Всеми доступными мне методами.

– Ты не понимаешь! Речь о твоей жизни идёт и…

– Прекрасно понимаю, – снова перебила его ведунья. – Речь действительно идёт о моей жизни. Дан, у тебя был шикарный шанс воспитать из меня комнатную болонку. Ты им не воспользовался. А теперь уже я не хочу становиться просто «любовницей лорда Харрата». И, раз уж пошёл такой разговор, попробуй оценить всё с моей точки зрения. Я никогда тебя ни о чём не просила. Один раз поклялась не идти вразрез с твоими желаниями – и не шла.

– Кроме как сегодня.

– Да, кроме как сегодня. Но! Ты сказал: «Ничего не жди!» – я не ждала. Ты сказал: «Будешь со мной!» – я была. Ты чётко дал понять, что есть наша жизнь, а есть твоя жизнь. Я жила в том кругу, который ты для меня очертил, и за его пределы не лезла. Я хотела быть с тобой, и была – на твоих условиях. Но теперь, если ты хочешь быть со мной, то примешь меня такой, какая я есть.

– Ты сама понимаешь, о чем говоришь? Из-за твоей прихоти размахивать стекляшкой и посылать лучи добра, я тебя вообще потерять могу! – пророкотал демон.

– Неужели? – ведунья выпрямилась и усмехнулась. – А сколько у меня шансов потерять тебя, пока ты в войнушку играешь? Или мне напомнить, что лорду Харрату место не в патрулях, разведках и вылазках, а в штабном шатре? Я тебе по этому поводу хоть слово сказала?

– Не сравнивай! Это не одно и то же! – Кажется, демон начал всерьёз заводиться. – Я мужчина!

– Тьма, разве я это отрицаю? Ты мужчина – я женщина. Ты принимаешь решения – я им следую. Ты защитник – я у тебя подмышкой. Ты воин, поэтому я доспехи на себя не цепляю и воевать не лезу. Но я женщина, лекарь и ведунья!

– Вот именно, – зарычал Дан так, что Ир даже к полу припал. – А в этом мире для ведуний нет места!

– Так если ты мужчина и так дорожишь мной, создай мир, где мне есть место! – заорала в ответ Арха, вскакивая, упираясь обоими кулаками в стол. – Ты же всесильный! Ты же всегда добиваешься того, чего хочешь! Или, может, ты не меня хочешь, а постельную грелку, куклу послушную? Так поищи, при чем тут я?!

Хаш-эд тоже вскочил, буравя лекарку разгорающимися алым глазами. Постоял молча и широкими шагами вышел за порог. Едва не снеся по пути дверь.

«Если не хочешь мужчину унизить – не бей его ниже пояса, – глубокомысленно протянул здравый смысл. – А если хочешь, тем более не бей. Не оценит!».

Ведунья тяжело опустилась обратно на скамейку. Ир подполз, тихо поскуливая, положил на колени тяжёлую башку.

Даже плакать, почему-то не хотелось.

***

Демон и сам не знал, где находился – в бреду, реальности или насланных галлюцинациях. Кажется, вырубился он всего на мгновение. А потом опять услышал звуки уже затихающего, но боя. Случайный лязг оружия, судорожные всхрипы дорезаемых раненных, гортанные приказы арелима. Или всё же это была женщина? Кажется, когда её крылья загородили от него неба, Ирраш заметил выпуклости грудей под неизменным жилетом…

А потом он почувствовал, как его тащат. Тянут за шиворот, волочат по земле. И мелкие веточки вместе с прошлогодней травой и мокрыми склизкими, словно компресс, листьями забиваются под задравшуюся на спине куртку. На лицо ему капало горячим, пахнущим медью. И от вони звериной пасти горло перехватывало. И ещё привычно, почти уютно навевало мокрой кошачьей шерстью.

Может быть, это и был тот Предок, который встречал всех шаверов на пороге Тьмы? Только вот почему он волочил Ирраша, вместо того, чтобы позволить встать на ноги? Мало чести въехать в вечность, собирая задницей лестной мусор.

Но подняться он так и не сумел. Наоборот, снова начал тонуть в чернилах, пока они не накрыли с головой, заглушив все звуки.

Тьма никуда не делась и потом. Демону показалось, будто он очнулся. По крайней мере, такую боль в груди придумать сложно. Да и лицо горело, словно его мордой в костёр сунули, а вытащить забыли. И тело своё, избитое и покорёженное, Ирраш воспринимал вполне реально. Не видел только ничего.

Шавер попытался сесть, поднял руку. Кажется, на глаза какой-то шутник намотал толстую тряпку. Но определиться ему не дали. Запястья перехватили и пихнули в плечо, заставляя улечься обратно. Не сказать, что доброхот был силен. Это демон ощущал себя слабым, словно котёнок.

– Ложитесь, вам нельзя вставать, – раздался во Тьме голос.

Который Ирраша, мягко говоря, озадачил. Предполагалось, что в Бездне обитают ушедшие демоны и их предтечи – ребята малоприятные. А голосок ну никак не мог принадлежать когтисто-зубастому существу, если шавер вообще что-то понимал. Скорее он напоминал… да Тьма знает, что он там напоминал! И Арху, когда она над пациентами ворковала. И няньку из прочно забытого детства.

Но приятный голос, ничего не скажешь. Молодой, но не слишком высокий, на ухо он ложился приятно, с лаской.

– Я где? – хотел спросить демон.

Но толкового у него ничего не вышло. Так, хрип невнятный. И вдобавок ко всему заболело ещё и горло. Но, всё же, что-то понятное он выдать сумел.

– Вы в поместье лорда Хэрд ашэр Наош арш Карсаш. А я его дочь, мистрис Ллил аруш Наош.

Мозги хоть и нехотя, с ленцой, но переварили любезно предоставленную информацию. Карсаш – маленький и ничего не значащий надел на самой границе Зеленодола и долины Кенгарш. Почти территория Света. К слову сказать, находился этот земельный клин почти в двух сутках конного пути от того места, где на отряд Ирраша напали. Хорошо это или плохо, шавер оценить оказался не в состоянии. Привычная сетка ценностей работать отказывалась.

Ну а девица, судя по фамилии, незаконнорождённая, но признанная дочка какого-то провинциального мельхома. Только имя странное. Ллил? Непонятно. Да и Тьма с ней.

– Как я тут очутился?

Ну, в смысле этот вопрос для шавера сейчас казался наиболее актуальным. Правда, озвучить ему удалось едва ли половину фразы. Да ещё и рот ему заткнули. В горло полилась тягучая, тошнотворная, пахнущая мёдом жидкость. Ирраш хотел её немедленно выплюнуть, но кисель смягчил горло, словно волной прошёлся. Пришлось глотать.

– Добрые крестьяне нашли вас рядом с дорогой, – как будто мысли его прочитав, закурлыкала девица, – сначала, конечно, они испугались. Не стоит их винить за это. Шаверы в наших местах гости нечастые. Но потом они вернулись и привезли вас сюда. Вы трое суток были без сознания. Но сегодня с утра жал прошёл и вот вы пришли в себя. Теперь, надеюсь, быстро пойдёте на поправку.

– С глазами… что? – выдавил-таки Ирраш почти связно.

Видимо, зелье действительно оказалось целебным.

Девица замялась. Демон ничего не услышал и, понятно, не увидел. Даже не учуял – нос забивала вонь трав и снадобий. Он почувствовал неуверенность этой… Ллил.

Шавер не без труда нашарил на постели её руку, сжал так, что сиделка испуганно пискнула.

– Говори! – приказал.

И вот это вышло как надо – чётко и властно.

– Я не могу вам сказать ничего определённого, добрый господин, – промямлила она. – У вас сильно обожжено лицо и веки. Кожа уже подживает, но…

– Та-ак, – Ирраш глубоко втянул воздух и длинно выдохнул через нос, заталкивая разбухающую панику подальше, – ладно. Посмотрим.

– Если Тьма будет к нам добра…

– Ты не слишком на доброте зациклилась? – усмехнулся шавер. Всё же возможности свои он переоценил. Голос звучал как у охрипшей вороны. – И крестьяне-то у тебя добрые, и я. Даже Тьма на доброту способна.

– Так ведь злых существ и не бывает, – ответила блаженная и даже, кажется, плечами пожала.

– Угу. А отделали меня так то же, несомненно, добрые светлые. По доброте душевной.

По правде говоря, Иррашу было плевать и на её бред, и на всю доброту на свете. Не вскочить бы, да не начать крушить, что под руку попадётся. Или биться башкой о стену. Или выть. Или выкинуть что-нибудь ещё столь же осмысленное и полезное.

– Злых существ нет. Но любой способен на злой поступок. Только сейчас, я думаю, вам стоит поспать и ни о чём не думать. Всё равно изменить то, что уже случилось, мы не в состоянии. Нужно подождать несколько дней. И только потом думать, как поступить дальше. Может, я могу кому-то сообщить, что с вами стряслось, и где вы находитесь?

– Нет! – ответил Ирраш слишком поспешно и снова сжал руку девчонки.

Ещё не хватало, чтобы его в таком состоянии кто-нибудь видел! Тогда Дан, естественно, исходя из добрых побуждений, его точно отправит гусей пасти. А, может, крестиком вышивать. Шавер ему и так в последнее время не слишком нужен…

Нет уж, лучше сдохнуть.

– Нет, – повторил демон уже спокойнее, – не надо никому сообщать. Пока не станет понятно, что там с глазами.

– Как скажете, – покорно согласилась сиделка. – А теперь попробуйте поспать.

Предложение выглядело совсем неплохо. Если бы его ещё можно было в жизнь воплотить. Лучше бы он вообще в себя не приходил.

 


Глава пятая

Глава пятая

 

Когда мне советуют быть самой собой, я всегда теряюсь.

 

Просто не знаю, которой из себя мне быть.

 

(Из наблюдений профессиональной принцессы)

 

Жара донимала с настойчивостью опытного палача. Раскалённое, белым мячиком висящее посередине такого же белого неба, солнце лупило по затылку, как молотом. Сероватый камень, чуть припорошённый похожим на пудру песком, отражал свет, бил по глазам, выжимая слезу. Горячий воздух лип к мокрой коже, забивая не только нос, но и поры. Очень хотелось попросить, чтобы закрыли духовку. А желание вывалить язык, как собаке, становилось все сильнее.

Сначала Арха даже обрадовалось тому, что её в паланкин усадили, а не заставили ехать верхом. Но радость прошла почти мгновенно. Во-первых, в коробке, со всех сторон обтянутой несколькими слоями кисеи, оказалось не только жарко, но и невероятно душно. А, во-вторых, проклятые носилки, подвешенные между двумя тяжеловозами, непрестанно раскачивались. Лекарка раньше понятия не имела, была ли у неё морская болезни. Случая не было это проверить. Теперь же ведунья знала твёрдо – страдала она тошнотами. Да ещё как страдала! Словно мученица за веру.

Девушка покопалась в колышущихся занавесках, отыскивая щель. И кончиками пальцев отвела ткань в сторону. Просто высунуться она не рисковала. Встретивший их шавер, больше всего смахивающий на драного уличного кота, предупредил, чтобы она не смела никому лица показывать. Не принято у них так, видите ли! Но, как говорится, в чужой монастырь…

Впрочем, осторожничала лекарка абсолютно зря. Снаружи ничего не изменилось: белое небо, сияющий камень и одуряющая жара. А ещё чей-то резкий каркающий окрик.

– Опусти занавески, – перевёл Адин, покачивающийся в седле рядом с лошадью, которая перла паланкин.

Арха вздохнула и откинулась на подушки. А Дан, ехавший впереди, даже не обернулся ни на окрик, ни на слова ивтора. Просто прек-рас-но! Для того чтобы представить, что может быть хуже, чем уже есть, нужно серьёзно потрудиться. Ирраш пропал. Шхар пропал. Весь отряд разведчиков пропал. Причём в районе, где светлых в принципе быть не могло. А это значило…

«Да ничего это не значило, – огрызнулся внутренний голос. – Ровным счётом ничего! Случится могло всякое. А братцы найдутся – это дело времени. И не смей думать по-другому. А то ещё рыдать начнёшь…».

Да уж, рыдать сейчас точно не стоило. Хотя и очень хотелось. Вокруг творилось непонятно что. Дан всю ночь где-то пропадал и объяснять ничего не пожелал. Хотя, справедливости ради стоит заметить, что ведунья его ни о чём и не спрашивала. Но факт остаётся фактом ­– явился демон только утром. И с порога новостями огорошил. Первое: шаверы исчезли. Второе: они отправляются к жрецу рода Ирраша, потому что у него существует тайно-секретный способ с ушастым связаться. Или, по крайней мере, узнать, где он. Третье: Арха едет вместе с ними. И это не обсуждается.

На робкие попытки напомнить, что у лекарки, вообще-то, обязанности есть – раненные там, лазарет, Ю, в конце концов – демон ответил веско, хоть и не по существу.

– Я поклялся, что пока ты захочешь, я буду с тобой. В это понятие входит и защита. В том числе и от тебя самой. Поэтому либо ты идёшь, либо…

Это многозначительное «либо» озвучено так и не было. Собственно, и самой догадаться несложно. А поскольку отдать кристалл хаш-эд не потребовал, то можно сделать вывод, что он попросту решил пристегнуть Арху к своим штанам и глаз с неё не сводить. При этом ни претензий, ни заявлений, ни шантажа он лекарке не простил и в ближайшее время прощать явно не собирался.

Весь их дальнейший контакт заключался в её согласном кивке. Ну и ещё Дан девушку обнял, когда через Тьму проносил. Но стоило им ступить на этот проклятый камень, тут же отпустил и в сторону отошёл.

Где вы, прекрасные герои романов, по одному движению бровей складывающие к ногам любимой весь мир и себя в качестве бонуса? Реальные демоны куда неприятнее. Луну-то он, может быть, и достанет. Но только потом тебя вместе с подарочком в карман запрячет. Чтобы не делась никуда.

– Адин, а далеко ещё? – подала голос Арха, даже попытки сесть не сделав.

Тонкая кисея звуки пропускала прекрасно, а лёжа мутило не так сильно.

– Да нет, – тут же отозвался демон. – Вон уже деревья показались.

– А тут есть деревья? Ну, надо же! – буркнула себе под нос ведунья и, повысив голос, добавила. – Слушай, а почему у них такие строгости? В смысле, почему я прятаться должна? Потому что полукровка?

– Нет, потому что ты девушка. У шаверов инстинкты работают быстрее головы. Поэтому от посторонних они своих женщин скрывают. А то упрут.

– Но я же вроде как Дану принадлежу?

– А это они потом с Даном будут выяснять, кто кому принадлежит, и сколько это будет стоить, – безмятежно ответил Адин. – Поэтому я очень рекомендую следовать местным правилам и законам. Они не просто так придуманы.

– Скучаешь? – весело поинтересовался с другой стороны Шай. – На вот. Это как-то на голову цепляют. Сейчас ворота проезжать будем, и солдатам придётся твои носилки осмотреть. Так что – цепляй.

Демон просунул между занавесками руку, попав комом ткани едва не в лицо девушке. Тряпка оказалась сложносочинённым мешком, правда, пошитым из гладкого нежно-голубого шелка и украшенная какими-то золотыми висюльками. Только благодаря им Арха и сумела разобрать, как это все надеваться должно. Но, напялив мешок на голову, она засомневалась.

– Издеваешься? – подозрительно спросила ведунья у тени, маячившей слева.

– Понятия не имею, – безмятежно откликнулся блондин, – я же тебя не вижу. Но, по идеи, открытыми должны остаться только глаза. Волосы и руки тоже под покрывало спрячь.

Лекарка сильно сомневалась, что у неё хотя бы глаза видно. Потому что прорезь – эдакая смотровая щель, как в шлеме – тоже была затянута вышитой сеточкой. Причём вышивки там оказалось гораздо больше, чем сеточки.

– Так?

Наплевав на разумность, лекарка откинула занавеску в сторону. Шай критично оглядел её от макушки до пяток, едва высовывавшихся из-под складок шелка. При этом губы демона подозрительно кривились, как будто он пережёвывал что-то.

– Примерно, – выдавил блондин и, не выдержав, заржал. – Прости, просто ты похожа на куль с мукой. Ладно, на дорогой куль с дорогой мукой.

– А ты как был, так и остался идиотом, – гавкнула Арха.

И хотела было задёрнуть полог, но забыла, засмотревшись на виды за спиной демона.

Надоевший камень и серый песок заканчивались неожиданно, как будто разбившись о стены густого кровавого цвета. Эти стены, абсолютно гладкие, словно отлитые, а не выложенные из блоков, поднимались высоко-высоко в белёсое небо. Гораздо выше, чем в замке Тхия – раза в два выше, не меньше. Да и опоясывали они территорию явно большую, чем Ладонь Тьмы.

За нагромождением красного камня ничего видно не было, кроме одинокого и кажущегося очень тонким, шпиля. А впереди огнём горели, словно их действительно подожги, гигантские ворота, окованные бронзовой чешуёй.

И над всем этим ужасающим великолепием тоненько-тоненько плыл хрустальный перезвон колокольцев.

***

Дорогу Арха толком и не разобрала. Только и заметила, что улицы были узкими – лошади, несущие её паланкин, едва протиснулись между красными, как и крепостная стена, домами. Кстати, ни одного окна в них лекарка не заметила. Впрочем, кажется, они вообще попали в город-призрак. Потому что жителей тут тоже не наблюдалось.

Потом паланкин, не вынимая из него лекарку, отцепили от лошадей и перекладины на плечи взвалили восемь бесов. Между прочим, обряженных исключительно в набедренные повязки. В принципе, девушка их понимала. Она тоже не отказалась разоблачиться. А вот меняться с ними местами у ведуньи никакого желания не возникало – бесы явно были рабами.

Потом её куда-то понесли и несли долго. Так долго, что ведунья уже хотела плюнуть на все, вылезти из этой проклятой коробки и пойти своими ногами. Просто на лошадях укачивало куда меньше. Но, в конце концов, паланкин поставили на пол – ручки клацнули о камень. А судя по шлёпанью босых ног, носильщики удалились.

Арха поседела ещё немного, успокаивая взбунтовавшуюся в желудке муть, а, заодно, дожидаясь дополнительных указаний. Но их не последовало. Поэтому ведунья, на свой страх и риск, решила вылезти из носилок.

Оставили её посередь огромного, круглого и абсолютно пустого зала. Если, конечно, не считать за обстановку фонтан, журчащий посередине; окна, выходящие в сад, который больше джунгли напоминал и каменную мозаику – на полу, стенах, потолке.

Оставалось только понять: на кой девушку сюда приволокли, и что она теперь должна делать.

– Здесь фередже можно снять, – сообщил нежный голосок, прозвучавший, понятно, за спиной Архи.

Ведунья обернулась, да так и застыла.

– Феридже, – пояснила девушка, не дождавшись ответа, и указала на мешок, закрывающий ведунью с макушки почти до пола. – Тут женская половина, поэтому лицо можно не закрывать.

Лекарка, ухватив ткань в кулак, медленно стянула с себя что-то-там, во все глаза таращась не шаверку. Волосы от трения о шёлк у ведуньи буквально дыбом встали. Но, наверное, они и без дополнительного стимула бы поднялись. Потому что Арха пялилась на собственное отражение. Может, слегка полноватое и гораздо более ухоженное и лощёное, но отражение. А оно с таким же обалдевшим видом уставилось на ведунью. Даже подкрашенные губки сложило буковкой «о» и ладошку к пышной груди прижало.

– Ты кто? – первой отмерла, как ни странно, видение.

– Арха, – очень информативно представилась лекарка.

– А-а… – кажется, шаверка тоже мало что поняла из объяснений. – Ты приехала с теми лордами? Которые хотят видеть жреца?

Ведунья несколько заторможено кивнула.

– А ты кто?

– Я Арруша, хозяйка… – девушка запнулась и совершенно неожиданно рассмеялась. А вот ведунье происходящее смешным не казалось. – В смысле, хозяин тут Ирраш, конечно. Но он меня оставил за старшую. Вот я и привыкла считать себя главной. Смешно, правда?

– Обхохочешься, – согласилась лекарка. – Только я всё равно ничего не поняла.

– Ой, ну я вечно так, – махнула рукой шаверка. – Двух слов связать не могу. Я хотела сказать…

И следом она выдала поток звуков, напоминающих птичий щебет, кошачье мурлыканье и щёлканье кнутом одновременно. Арха очумело помотала головой.

– Я опять ничего не поняла, – жалобно призналась ведунья.

– Ты не говоришь на истинном?

Девушка так изумилась, как будто лекарка призналась, что ходить не умеет. В этом было что-то обидное.

– Истинный – это шаверский, надо полагать? – огрызнулась лекарка. – Нет, я на нём не говорю, не пишу и не читаю. Как и на всех прочих «истинных». Объясняюсь исключительно на имперском. Поэтому ты не могла бы повторить все то же самое, только на хашранском?

– Извини, – Арруша огорчилась вполне искренне, даже уши прижала, – я думала… В смысле, извини, в общем. Я сказала, что Ирраш – мой старший брат. То есть, один из братьев. И когда он уезжает, то я управляю всем этим. Ну, хозяйством.

Она обвела рукой зал, как будто приглашая полюбоваться «хозяйством».

– Угу, – Арха любоваться мозаиками не стала. Её гораздо больше занимали другие вопросы. – А остальные братья где?

– Живые? – непосредственно уточнила девушка. – Так Шхар с Ирром. А тут только я и сестры остались.

– Сколько? – изнемогая, спросила ведунья.

– Сестёр? Э-э… двенадцать, кажется, – Арруша наморщила лобик, как будто пытаясь сообразить что-то. – А, нет! Одиннадцать! Эршу же замуж выдали!

– Дети, жены?

Ведунья остро пожалела об отсутствии в зале мебели. Не считала она себя готовой адекватно воспринимать подобную информацию. Для неё и наличие Шхара в своё время шоком оказалось. А уж такое обилие родственников и вовсе с ног сшибало. Все лекарке мерещилось, что её демоны из Тьмы вылезли такими, как сейчас были. И в гордом одиночестве – без пап-мам и прочих сородичей.

– У кого? – не поняла девушка.

– У Ирраша, – кисло пояснила Арха.

– Нет, что ты, – снова засмеялась Арруша. Видимо, этой шаверке досталась вся смешливость их рода. Включая уже неживых братьев. – Он не женат. «Некогда!» – говорит. И детей у него нет. Старейшины его за это пилят, понятно. Но ты же знаешь Ирра. Рявкнет – и все вопросы решены.

– Да уж, это точно, – лично лекарка бы методику решения проблем ушастым назвала по-другому. Но эта девица явно гордилась своим «милым» братиком. Зачем же её разочаровывать? – Я только не поняла, почему… – она хотела спросить: «Почему мы с тобой так похожи?», но это могло показаться слишком невежливым. – Почему ты на братьев не похожа?

– Да он просто в папу пошёл, а я – в маму. Она у меня с севера. А там все светленькие, – видимо, под «светленькими» имелись в виду шаверские мерки. Хотя, конечно, девушка была гораздо светлее своего братика. – А у Шхара мама другая. Он тоже на неё похож, а не на отца.

Вопрос: «Сколько у вашего папы жён имелось?» – Арха запихала туда, откуда он вылез. Помниться, Ирраш говорил, что мамуля Шхара матушку вот этой смешливой во Тьму отправила. А ушастый шаверке доходчиво объяснил, что так делать нехорошо. В общем, отношения Дана с матерью на фоне царившей тут любви вполне могли показаться близкими и трогательными.

– Ой, ну я опять разболталась! Ты устала, наверное. Вы, конечно, тоже сообразили – днём ездить. Не могли вечера дождаться? И почему сам Ир вас не проводил? По пустыне и вечером-то шлёпать не самое большое удовольствие. Но сейчас мы все исправим. Ты в наших банях была? Я вот в столицу не уезжаю только потому, что там таких бань нет…

Все это она щебетала на ходу, вцепившись в запястье Архи и волоча её за собой на буксире. Не сказать, что ведунья сопротивлялась. Просто притормаживала слегка.

А ещё Арха твёрдо решила, что о пропаже брата эта девушка пусть узнаёт от кого угодно, но только не от самой ведуньи.

***

Шаверские бани – это шаверские бани. Архе и сравнить-то их было не с чем. Хотя поначалу она честно хотела отсюда под шумок удрать. Потому что оказалось, что самой тут делать ничего не принято. А прислуживали девушкам семь бес разом. И, понятно, в одежде мыться было неудобно. Ведунья же привыкла обнажаться исключительно… Да не перед кем она обнажаться не привыкла. Даже Дана до сих пор стеснялась.

Но смущение быстро куда-то ушло. Сначала её засунули в настоящую душегубку. От разогретых докрасна камней в очаге шёл такой жар, что лекарка пустыню вспомнила с тоской и светлой ностальгией. Потом её оттёрли. Настолько чистой Архе себя чувствовать ещё не приходилось. Пожалуй, следующий уровень чистоты – это содранная кожа. Затем последовательно были три бассейна – с горячей, тёплой и прохладной водой соответственно. И снова душегубка. Массаж, после которого кости стали не только гибкими, как ива, но ещё, кажется, и прозрачными. И, наконец, вот этот последний бассейн. В котором лекарка до печёнок прочувствовала слово «счастье».

Прохладная вода, покрытая плёночкой пахнущего жасмином масла, ласкала измученное тело гораздо умелее любого мужчины. Тихий плеск, полумрак и зеленоватые отблески на мозаичном потолке убаюкивали. Странный кисловато-сладкий напиток в высоких запотевших бокалах, кажется, гладил горло изнутри. И лекарка чувствовала себя лёгкой и звонкой, как снежинка.

– Хорошо? – лениво спросила Арруша.

– Угу, – кивнула ведунья, не поднимая головы с подушки, положенной на край бассейна.

Двигаться активнее было лень.

– За это, кстати, тоже стоит Ирраша поблагодарить. Тут были старые купальни его матери. Он их велел переделать. Для меня, – в голосе девушки звучала ничем не прикрытая гордость.

– Да я уже поняла, что братишка для тебя главнее императора и божественнее Тьмы. Будешь продолжать в том же духе – и я решу, что ты в него влюбилась.

– Решай, – великодушно разрешила Арруша. – То, что он, скорее всего, будет единственным мужчиной в моей жизни – это точно.

От такого признания Арха аж поперхнулась, едва с головой под воду не уйдя. Кажется, о демонах и их «домашних» нравах ей предстояло узнать многое. И большую часть этого «многого» лекарке знать абсолютно не хотелось.

– Ты чего? – шаверка лениво приоткрыла один глаз, глядя на надсадно кашляющую ведунью. – Да нет, не в этом смысле, не пугайся. Он мой любимый брат, я его обожаемая сестрёнка – не больше, – скромность, видимо, была присуща всем членам рода Нашкас. – Просто я замуж не выйду. И Ир меня в этом полностью поддерживает, чтобы там Старейшины не шипели.

– Почему?

– А зачем? Только про любовь не надо, ладно? Любовь мне все равно не светит. Я мужа-то в первый раз на свадьбе увижу. Принято у нас так, – пояснила шаверка, прихлёбывая из своего бокала. – Да что-то мне кажется, переоценили её, любовь эту. Подчиняться какому-то мужику и при этом ещё и сопли пускать? Пфе-е, увольте.

– А сейчас ты никому не подчиняешься? – спросила Арха не без ехидства.

Насколько она знала демонов вообще и Ирраша в частности, их страсть все контролировать вряд ли могла позволить девушке самостоятельность.

– Нет, подчиняюсь, конечно. Иру в первую очередь. Но это такое… – она поболтала рукой в воздухе, подбирая подходящее слово, – договорное подчинение. Я знаю рамки, за которые мне выходить не стоит. А братик эти рамки слишком сильно не сужает. В итоге я живу так, как хочу. И позволит ли мне это муж – ещё не известно.

– А самостоятельной стать нет желания?

– Нет, спасибо, – теперь Арруше пришлось давиться и кашлять. – С ума сошла? Во-первых, мне же тогда придётся брата на поединок вызывать и доказывать, что я ему равна. Представляешь, что из этого выйдет? А, во-вторых, на кой это вообще надо? Самой себя обеспечивать, решать проблемы, защищать… Да ну! Мне и тут неплохо. Тем более, если постараться, то можно и без запретов обойтись. Если нельзя, но очень хочется, то можно.

Шаверка подмигнула насупившейся лекарке.

– Все-таки мне кажется, что самостоятельность куда важнее удобств, – буркнула ведунья.

Спорить с этим милым и неглупым, несмотря на первое впечатление, существом ей не хотелось. Обижать её тем более. Но постулаты звучали уж слишком обидно. Хотя, что в них такого оскорбительного, Арха и сама не понимала.

– Может и важнее, – пожала плечами Арруш, откидываясь на подушку. – Нам-то с тобой откуда это знать?

– Ну, я, наверное, могу судить, – фыркнула лекарка. – Все же самостоятельно живу.

– Да ну? – шаверка, которая, кажется, задремать собралась, не открывая глаз, иронично приподняла брови. – И обеспечиваешь ты себя сама, и решения принимаешь сама и, вообще, никому не подчиняешься? У тебя разве мужчины нет? Я думала, что кто-то из этих лордов…

– Есть, – неохотно ответила Арха, – лорд Харрат.

Дрёму с Арруши как рукой сняло. Она захохотала так, что эхо пошло гулять под потолком. В порыве веселья шаверка хлопнула ладонью по воде, подняв столб брызг, который даже до ведуньи долетел.

– Прости, – едва выговорила девушка, отсмеявшись, – но это правда… В общем, извини. Тебе виднее, конечно. Я мужчин не знаю. Говорят, что женщина любого из них изменить может. Не обращай на меня внимания. Иногда я того… неадекватная.

И Арруш ещё раз хихикнула, начисто уничтожая искренность своих слов.

А ведунья уже готова была пересмотреть собственное мнение о приятности сестры Ирраша. Кажется, несмотря на всю смешливость, она была такой же занозой, как и её братик.

 

Но, с другой стороны, если подумать… Лекарка сама говорила Дану, что подчиняется его решениям и не спорит с ним. Позиция: «Как я сказал – так и будет» – давно стала аксиомой. И это сама ведунья старается подстроиться, подладиться под демона. Он же ни шага навстречу не делает. Живёт Арха за его счёт. Да даже квартира в столице им куплена.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: