Скользя руками от ее ключиц к бедрам, лаская ее тело… Акс повторил свой путь губами… замирая напротив пупка.
Посмотрев вверх, мимо ее изумительных грудей, на ее лицо, он увидел ее приоткрытые губы, она, задыхаясь, смотрела на него, изумительные глаза были широко распахнуты, словно она никогда не испытывала ничего подобного.
В голове зазвучал голос Пэйтона: «Поэтому нет, ты поимеешь ее, а потом бросишь с разбитым сердцем».
Акс вытолкал из головы слова и голос, намереваясь ласкать Элизу своим языком до умопомрачения, показывая ей, насколько она прекрасна. А потом он…
Нет, ничего он не сделает. Он не доведет все до конца. Он не кончит в нее.
Он просто доставит ей удовольствие своим ртом и языком, а потом…
Черт.
Дерьмо.
Акс сел, хотя оторваться от нее было смерти подобно.
– Что такое? – прошептала она. А потом улыбнулась. – Я увижу тебя?
Когда Акс не ответил, она нахмурилась и села.
Боже, как покачнулись ее груди, налитые и возбужденные для него… им почти удалось отвлечь его и заставить вернуться к начатому.
Почти.
– Аксвелл?
Он потер лицо.
– Можешь сделать мне одолжение?
– Конечно.
– Можешь… э-э, не называть меня Аксвеллом.
– Хорошо.
– Так меня называла только мать. Ненавижу это имя.
– Понимаю, почему ты не хочешь вспоминать о своей мамэн в такой ситуации.
Улыбка исчезла с ее губ, когда он никак не ответил. И потом она свела полы блузки на груди.
– Кажется, я знаю, что тебя беспокоит, – сказала она резко.
– Разве?
Она уверенно и смело встретила его взгляд.
– Не волнуйся. Я не девственница.
Глава 24
М-да, вот как выглядит Ошарашенный Акс.
Качая головой, Элиза ждала, пока Акс облачит в слова свои мысли.
– Знаешь… на самом деле, становится легче, когда просто выговоришься перед кем-нибудь.
Он потер лицо, а потом перевел взгляд на огонь. В мерцающем свете татуировки на одной стороне его шеи казались подвижными. Акс выглядел… опасным. Сексуальным. И внезапно очень далеким, недосягаемым для нее.
– Думала, так тебе будет проще. – Элиза нахмурилась. – Да брось. В процессе ты бы все равно узнал об этом.
– Я не перестану уважать тебя, если это тебя беспокоит.
– Да? Тогда ты странно выражаешь свои эмоции.
Он решительно покачал головой.
– Нет, вовсе нет.
– Тогда в чем дело?
– Ты же хочешь правду.
– Да. – Она накинула одно из двух покрывал на ноги и скрестила руки на груди, укрытой под футболкой. – Что бы там ни было, я хочу это слышать.
Он пробормотал что-то себе под нос. Потом тихо заговорил:
– Я хочу знать, кем был тот мужчина… чтобы найти и убить его.
Элиза моргнула. Потом сложила два плюс два.
– О, Боже, все было иначе. Совсем. Я хотела этого…
– Черт, вот сейчас я действительно хочу убить ублюдка.
Элиза рассмеялась, и когда Акс посмотрел на нее, вскинула руки:
– Я кормилась от него. Разумеется, за нами всегда присматривали. Но однажды ночью… даже не знаю, почему… я решила, что хочу узнать, каково это. Весь… опыт.
Акс зарычал. Потом прокашлялся, обрывая рык.
– Прости.
Она улыбнулась.
– Все нормально. Я польщена. – Услышав это, он скрипнул зубами. – В общем, я нашла предлог и выскользнула из дома, направилась в его пентхаус в центре. Разумеется, он был из Глимеры, друг моего отца.
Но потом она нахмурилась.
– Он удивился, но не отказал мне. Я была очень молода, моя мама не так давно ушла в Забвение после неудачной беременности. В моем доме было столько… горя. Думаю, я просто хотела сбежать от боли. Мы занялись сексом. Я даже не могу назвать это любовью. Для меня это были просто телодвижения, я даже не наслаждалась процессом.
Элиза замолчала, чувствуя на себе его взгляд.
– Закончи историю, – хрипло попросил Акс. – Ведь это не все.
– Нет. – Элиза сделала глубокий вдох. – Знаешь, я всегда отличалась от благородных дам моего круга. Не как моя кузина Эллисон… я не легкомысленная. Просто никогда не любила празднества, танцы и приемы. Однажды вечером отец попросил сопровождать его на танцы, и тот мужчина был там… со своей шеллан. Знаешь, я даже представить не могла, что он женат. Не хватило ума спросить у него. У аристократов небольшой выбор среди мужчин для кормления, и все происходит всегда при свидетелях, о сексе не может быть и речи. Но мне было противно смотреть ей в глаза. И он, очевидно, ничего не сказал ей. Он игнорировал меня весь вечер, и это правильно, но у меня все равно осталось горькое послевкусие. Не потому что я эмоционально привязалась к нему, нет. Потому что я использовала его, и он позволил мне… нам, это мы предали ее. – Элиза медленно выдохнула. – Он погиб во время набегов… вместе с ней. У них не было детей. Но мое сожаление живо и никогда не исчезнет.
– Он был гребаным кобелем.
– Я уверена, что он делал то же самое с другими женщинами, которых кормил. Иначе… зачем пентхаус? Он не жил там и не ночевал с женой в дневные часы. Вся ситуация ужасна… и по этой причине я сосредоточилась на психологии. Я хотела понять, как работают человеческие эмоции, а в этом отношении мы, вампиры, не сильно отличаемся от людей. Например… знаешь, что было самым ужасным с моей стороны?
– Что?
В голове не укладывалось, что она говорила так спокойно, но Акс молча и без осуждения выслушивал ее, а такого в своем мире она еще не встречала.
– Встретив его шеллан, я отчасти испытала облегчение из-за того, что он женат… потому что в таком случае он не станет болтать. Я боялась этого.
– Звучит как чувство самосохранения. И, знаешь… кто бы ни стал твоим супругом, он будет самым удачливым мужчиной на планете.
По неясной причине ее задели его слова… может, потому что Акс прямым текстом сказал, что он ее будущим хеллреном точно не станет. Но ведь это чистой воды сумасшествие.
– На самом деле, я никогда не выйду замуж. – Когда Акс нахмурился, она лишь покачала головой. – Не хочу, чтобы кто-нибудь указывал мне, что я могу делать, а чего не могу. Мне достаточно приказов от отца… в смысле, все в моем доме всегда происходит на его условиях, по его вкусу, исходя из того, что способна потерпеть его жесткая система социальных ожиданий. Весьма ограниченная система. Я хочу жить сама, и я выясню, как этого добиться. Я получу степень и найду свое место в мире… не знаю, где именно, но я найду деньги, чтобы переехать оттуда, и тогда… – Элиза резко рассмеялась. – Да, отец лишит меня наследства, я и мой род будет очернен в глазах Глимеры. Но оно того стоит…
Вау, раньше она даже для себя не составляла четкий план действий, не то, что бы рассказать о нем постороннему.
– Что ж, мечты, мечты… Саморазрушение придает острых ощущений, да?
– Я не думаю, что это саморазрушение. – Акс посмотрел ей в глаза. – Думаю, что это офигенно круто.
– Правда?
– Да. – Он раскрыл ладони, а потом сжал их в кулаки. Последовательно хрустнул костяшками. – Это прозвучит глупо.
Она помедлила.
– Что?
– Ты хочешь жить своей жизнью, несмотря на то, что это будет стоить тебе всего… и поэтому я чувствую, что могу верить тебе. – Он пожал плечами, будто пытался обесценить свои слова. – Верить, когда ты говоришь, что не похожа на богачей, убивших моего отца. Потому что те типы никогда бы не оставили свои богатства… и прежде чем ты скажешь, что я оцениваю всех по одним меркам, может, так и есть, но если ты не способен проявить щедрость к гражданским в вопросе жизни и смерти… сто процентов, ты не сможешь бросить свои меха, бриллианты и огроменный дом на холме, ни за что и никогда.
Элиза печально вздохнула.
– Мне очень жаль из-за того, что случилось с твоим отцом. Ты же знаешь.
Акс резко рассмеялся.
– Знаешь, что самое грустное? Не только то, как они поступили с ним, как он умер.
Она не удивилась, когда он на карачках подполз к огню и подкинул дров.
– Наверное, мне стоит уйти, – пробормотала Элиза, когда он потратил очень много времени на пламя.
– Да. – Акс резко оглянулся через плечо. – Не потому, что я не хочу тебя.
– Хорошо.
Настрой изменился и уже никогда не станет прежним. Но Элиза верила, когда он сказал, что все еще…
– Я могу увидеть тебя завтра ночью? – спросил Акс, не взглянув на нее.
– Да. Где?
– Здесь. – Он поправил горящие поленья, сноп искр посыпался на его обнаженное предплечье, но Акс этого даже не заметил. – У меня долгая тренировка, освобожусь очень поздно, но ты сказала, что завтра не собираешься в библиотеку, да?
– Все верно. Во сколько?
– Я позвоню. В районе четырех? Выкроим немного времени…
– Тогда я приду. Я могу подождать тебя? Если ты доверяешь мне достаточно, чтобы оставить здесь одну…
– Я доверю тебе свою жизнь.
Акс сказал фразу, не думая, и поэтому она ему поверила. И его слова согревали сильнее пламени в очаге.
– Тогда договорились о свидании.
– Вот, что это было? – протянул он. – Так ты это называешь?
Элиза начала одеваться, застопорившись с крючками на бюстгальтере.
– И скажу первым: с нетерпением жду нашей встречи.
Когда она, наконец, натянула все, в чем пришла, Элиза встала с пальто в руках.
– До завтра, Акс. Если будешь вспоминать обо мне, то можешь мне писать. Я не давлю. Просто хотела сказать, потому что уверена, что ты бы не написал, даже если бы сильно захотел.
Он поднялся и потянулся, хрустя суставами… и да, она засмотрелась на мускулы под его облегающей футболкой.
– Я провожу тебя.
Они в молчании вышли из комнаты… но потом он задержал ее, уводя к парадной двери, а не в кухню.
– Ты замерзнешь, – сказала она, когда вышла на улицу, и он шагнул следом.
– Не важно.
И действительно, он стоял на обжигающем холоде, великолепный и несгибаемый.
– Береги себя, – сказала она. – Ну, на тренировках. Должно быть, это очень трудно.
Он издал странный звук, не разжимая губ, который мог означать что угодно, от «Ага» до «Ерунда».
– Ну, тогда… – пробормотала Элиза.
По неясной причине темные окна маленького коттеджа придавали уютному месту холодный и пустой вид.
Она не хотела оставлять его здесь одного.
Но что ей оставалось?
– Что ж, хорошего дня…
Прежде чем она успела сойти с крыльца, Акс схватил ее и притянул к себе. Но не поцеловал. Он просто крепко прижал ее к своей груди. О, и она обняла его в ответ.
У нее возникло впечатление, что он очень давно не обнимал никого. Она также понимала, что он не хотел ее отпускать.
Позднее она поймет, что это объятие было лучше любого обещания крышесносного секса.
А потом она исчезла.
***
После ухода Элизы, Акс очень долго стоял на ступенях перед коттеджем отца. Мозг скакал в черепной коробке, как дикая лошадь, произошедшее между ним и Элизой выходило за рамки его стандартных отношений с женщинами… черт, да с кем угодно… и это встревожило его до глубины души.
Очень давно он не чувствовал связь с другим человеком.
И да, ему не понравилось свое нынешнее состояние… слова Элизы о себе застряли в его мыслях, проигрываясь по кругу, вызывая всевозможные эмоции, без которых он бы прекрасно обошелся. Очень плохо, что единственное, что Акс смог придумать – это ввязаться где-нибудь в драку. Он умел драться. Знал, что делать, куда бить, как уклоняться… черт, он знал все это еще до вступления в учебную программу.
То, что произошло перед камином?
Понятия не имел, что с этим делать. С этим и с последствиями.
Раньше было так просто смотреть на Элизу как на сексуальный объект. Сейчас же она стала личностью в его глазах.
Когда Акс, наконец, вернулся в дом, желудок загрохотал от голода, но, во-первых, есть было нечего, и, во-вторых, он был привычен к пустому брюху. Закрыв дверь, он собирался принять душ, а потом лечь на боковую, но недалеко зашел в своим намерениях. По неясной причине ноги привели его в кухню, к двери в дальнем углу, к скрипучим старым ступеням, ведущим в подвал.
Он ненавидел гребаный подвал.
Спустившись вниз, Акс в кромешной тьме протянул руку к фонарю на крючке.
Зажигая фитиль керосиновой лампы, он почти надеялся, что тот не оживет…
Свет был желтым, как огонь, и статичным, словно исходил от луны.
И когда Акс посмотрел на рабочее место отца, ожили призраки прошлого.
Он сделал глубокий вдох, чувствуя запах древесных опилок, покрывавших земляной пол, как снег медового цвета.
Хотя здесь уже как два года ничего не делали.
Вытянув руку с фонарем, он подошел к столу с изрытой поверхностью и бесчисленным количеством инструментов. Позади стола на гвоздях, забитых в голую стену, висели чертежи и наброски. На столе лежали бруски дерева, которые никогда не окажутся в руке мастера, и незаконченные фигурки – кролики, птицы, белки и цветы, которые словно изо всех сил пытались вырваться из своих оков.
Напротив стояли стеллажи, на которых отец выстраивал законченные работы, полки напоминали лесную сказку: прекрасные создания резвились в миниатюрном лесу, всевозможные представители фауны сидели, припав к земле, перекатывались, бегали и прыгали среди крошечных, замысловатых деревьев и идеально-выстроганных валунов.
Было ненавистно смотреть на все, что смог сделать его отец.
Он был мастером своего дела, его работам место в музеях или в частных коллекциях.
Но все они пылились в подвале.
Акс хотел поджечь их. Спалить дотла.
Как же это убого: мужчина проводил здесь круглые сутки, изо дня в день, делая это дерьмо в надежде впечатлить женщину, бросившую его в поисках лучшей жизни, если та надумает вернуться.
Но она не вернется, – Акс всегда хотел сказать отцу.
И оказался прав.
Его отец был благородным мужчиной… необразованный, но с доброй душой. И в соответствии со своей природой, он не пытался справиться с предательством, теряясь в алкоголе и жестокости, не стал шляться по другим женщинам, не унижал мальчика, которого бросили вместе с ним. Вместо этого он просто лишился жизни, превратился в призрак, который бродил из комнаты в комнату и в итоге обосновался в подвале.
Акс ненавидел его за эту слабость.
И да, часть его до сих пор ненавидит.
Но трагедия, случившаяся в ночь набегов, испоганила этот праведный гнев… добавив к психозу, с которым он и так жил 24/7, вину и ненависть к себе.
Боже, зачем он сюда спустился?
Саркастичное «да неужели?» всплыло в голове.
Акс проигнорировал тот факт, что споткнулся на пути к лестнице, и он забрал фонарь с собой, оставив наверху, у двери на кухне.
Чувствуя необходимость отвлечь внимание на что-нибудь, что угодно кроме своих безобразных чувств, Акс потянулся к кожаной куртке и достал телефон. Но он не знал, кому позвонить или написать.
Не Элизе, это он знал наверняка.
Но он не успел зайти в свой полупустой список контактов.
Кто-то оставил ему голосовое сообщение, с незнакомого номера.
Включив сообщение, он нахмурился… но, прослушав первые слова, понял, кто звонил.
Аксвелл, добрый вечер. Это отец Элизы. Вы могли бы оказать мне дополнительную услугу, я буду признателен, если вы позвоните мне завтра вечером, через час после заката. Буду ждать нашей встречи. Спасибо.
О чем, черт возьми, речь?
Из ниоткуда, вибрируя, всплыла его зависимость, Акс всегда считал ее отчасти раковой опухолью, отчасти – драконом, ревущим на задворках сознания.
Хорошие новости? По крайней мере, он перестал думать об Элизе. Плохие новости?
Один раз почувствовав зуд? Он нарастал, вынуждая Акса предпринять что-нибудь… а после того как он завязал с героином, ему помогало ли одно средство…
В руке зазвонил телефон, и электронный звук пролетел по тихому дому оглушительно, словно выстрел.
Акс ответил сразу же.
– Ново.
– Привет.
На той стороне трубки было шумно, и он нахмурился. Прибавляя громкость.
– Ты где?
– В клубе. Ну, в той европейской помойке, в которую постоянно ходит Пэйтон.
– Ага.
Он убрал телефон от уха и посмотрел на время. Также отметил, что батарея садилась. Черт, он забыл зарядить его в ресторане… когда живешь без электричества, то учишься воровать киловатты где только можно.
Когда его сокурсница ничего не сказала, он нахмурился:
– Напилась и тебя нужно забрать? Ты же знаешь, я без колес.
– Нет, хотела спросить.
– Что?
– Хочешь потрахаться?
Брови поползли вверх от удивления. И на мгновение он представил, как женщина приезжает к нему, и они жестко трахаются во всех комнатах гребаного дома, ломая мебель, врезаясь в стены, позволяя камину затухнуть, потому что жара их тел будет достаточно, чтобы не околеть.
– Это «да»? – протянула Ново низким, сексуальным голосом, который должен был сработать лучше ее рук на ширинке.
Придерживая телефон возле уха, Акс подошел к камину, склонился и взял покрывало, в которое куталась Элиза. Прижав его к лицу, сделал глубокий вдох.
Он скучал так сильно, что выронил покрывало, словно ошпаренный.
– Ново, я не гажу там, где ем, – ответил он.
Ее голос мгновенно приобрел насмешливый тон под названием «Да Ладно?».
– Спасибо, что предположил, что секс со мной будет фантастически-охренительным.
– Ты поняла, что я хотел сказать.
– Я не привязываюсь в эмоциональном плане, – пробормотала она сухо. – Поверь на слово.
– Я знаю. – Он подумал о говнюке-Пэйтоне и его тупой одержимости Пэрадайз. – У нас уже достаточно неадекватности в группе, кто-нибудь узнает. Такое дерьмо сложно скрыть, даже если увлекаешься ванильным сексом.
– Ладно. Увидимся на занятиях…
– Но я свожу тебя в «Ключи».
– Когда? – требовательно спросила Ново.
– Через два дня. – Он закрыл глаза и продолжил: – Пойдем вместе. Намечается ночь для гостей. Там ты найдешь, что ищешь. Я всегда нахожу.
Глава 25
Вишес вернулся в кухню дома для аудиенций только спустя пять часов. И Рейдж не мог определиться, радоваться ли тому, что первый допрос дяди подошел к концу… или ссать в тапки в страхе от возможных результатов.
Ви сел к ним за стол, очевидно, очень уставший, волосы были зализаны назад так, словно он бесконечное количество раз пропускал сквозь них пальцы, татуировки на виске выделялись на неестественно бледной коже, рука в перчатке еле заметно подрагивала, когда он прикурил самокрутку и смачно затянулся.
Рейдж поднял чайную кружку, из которой пил горячий шоколад, и толкнул маленькое фарфоровое блюдце в сторону брата, предлагая замену пепельнице.
Потом откинулся на спинку стула, взял руку Мэри и принялся ждать.
Неудивительно, что Вишес заговорил не сразу, и даже Зи подошел к ним и сел рядом.
– Итак, что мы имеем. – Хотя пепла не было, Ви все равно постучал по сигарете над блюдцем. Потом указал на фарфор. – Спасибо за это.
– Обращайся, – пробормотал Рейдж.
Гребаный ад, он не хотел ничего слышать. Мэри, с другой стороны, подалась вперед, очевидно, готовая к новостям.
Рейдж черпал силу в ее боевом настрое. Потому что в настоящий момент он совсем не чувствовал своих яиц.
– Ран рассказал мне все, что знает о матери Битти. Имена их родителей. Когда и где они родились. Где она жила и с кем до переезда в Колдвелл. Как познакомилась с тем мудаком, за которого вышла замуж. Все, что знал о ней после ее приезда сюда. – Брат сделал еще одну затяжку и выпустил очередное облако турецкого дыма. – Он также рассказал, где он живет, чем занимается, с кем общается.
– Чем он занимается? – хрипло спросила Мэри.
– Он разнорабочий. Живет в Южной Каролине. Работает в большом поместье.
– У какого рода? – требовательно спросил Роф. Словно Король уже собирался осадить особняк, как это бывало в Старом Свете. – И его рассказы правдивы?
Ви вскинул руку, хотя Роф и не мог его увидеть.
– Слушай, не стану говорить, что твое королевское величество…
– Но скажешь в любом случае, – пробормотал Роф.
Ви сосредоточился на Мэри, словно понял, что она здесь самое заинтересованное лицо.
– Самым логичным и ответственным для меня шагом будет лично отправиться туда и во всем убедиться. У меня есть адреса, контакты… включая семью, на которую он работает. У меня есть подробности всей его жизни до настоящего момента…
– Я с тобой, – сказал Рейдж, поднимаясь на ноги.
Но сейчас руку в жесте «стоп» вскинули уже ему.
– Нет, точно нет.
– Черта с два я позволю кому-то другому копаться в этом дерьме…
– Нет, – сказала Мэри. – У тебя конфликт интересов. У меня тоже. Здесь должна участвовать незаинтересованная, третья сторона.
Рейдж плюхнулся на стул. От мысли, что он все расследование проболтается на скамье запасных, хотелось биться головой о стол до тех пор, пока столешница не расколется в щепки, не сотрется в пыль…
– Чушь собачья, – заявил Роф. – Дайте мне поговорить с ним. Я узнаю, лжет он или говорит правду.
Ви покачал головой,
– Это что касается правдивости его точки зрения. Но все не так просто.
– Нет, просто. – Рейдж чувствовал, как зверь зашевелился под кожей, подстегиваемый стрессом. – Если этот говнюк лжет…
– Проблема в его пригодности, – перебила Мэри его. – Пригоден ли он для того, чтобы стать родителем…
Рейджа отпустил руку своей шеллан, сжал кулаки и со всей дури саданул по столу, раскалывая тяжелую дубовую панель в центре.
– Мы ее родители! Мы, черт возьми!
Когда он подскочил, Мэри встала вслед за ним и ухватилась за его руку, повиснув на ней.
– Рейдж, ты должен успокоиться…
– Я ее отец! Ты ее мама…
Мэри отпустила его, и потом Рейдж перевернул стол, заставляя братьев отпрыгнуть, сбрасывая фарфор и стекло на пол и засыпая осколками всю кухню.
– Это – дерьмо собачье!
Братья мгновенно скрутили его, Зи сжал со спины захватом на шее, сбоку, из ниоткуда появился Бутч – когда он успел прийти? – и обхватил за талию, Мэри попыталась встать прямо перед ним, чтобы он сосредоточился только на ней.
Зверя удержало лишь одно – дракон уже появлялся прошлой ночью. Если бы не то безобразие в клинике, зверь бы уже разнес целое крыло в особняке Дариуса.
– Он не может забрать ее! – закричал Рейдж всем и никому. – Она только стала нашей. Он не может забрать ее… он ей никто, черт возьми…
– Рейдж, – Мэри встала прямо перед ним, подпрыгивая до уровня его глаз. – Рейдж, мы должны…
Вцепившись в ее дикий, опечаленный взгляд, он застонал:
– Она же наша… наша… этот чужак не может забрать ее… она наша…
Он бормотал что-то, не понимал, что бормочет, но словно кто-то сорвал с его мозга подкорку, и каждый страх за будущее Битти полез из его рта наружу.
Мэри позволила ему выговориться, но потом взяла все в свои руки.
– Рейдж. Мы знали, что должны пережить шестимесячный период официального уведомления. И Битти… она говорила о дяде. Нам нужно… как бы ни было сложно, нужно довести дело до конца. Только так справедливо… по закону.
– Она – моя дочь. Она – твоя дочь.
– В наших сердцах, да. Но по закону…
– Нахрен закон!
– Так не может быть и не должно! Подумай об этом… если мы пройдем до конца, до удочерения, мы бы не захотели, чтобы в будущем появился кто-то с правами на нее. Поэтому мы подали объявления и принялись ждать, отзовется ли кто-нибудь.
– Не верю, что ты можешь так логически рассуждать…
– Рейдж, да я рассыпаюсь на части здесь, вместе с тобой. Я пытаюсь сохранить спокойствие, но это не значит, что внутри я не истекаю кровью.
Когда он обмяк, братья ослабили захват, и он прижал к себе Мэри. Поверх ее головы наблюдал за тем, как Ви тушит самокрутку в раковине и следом закуривает еще одну.
После длинной паузы, Рейдж обратился к Вишесу:
– Это будешь ты? Ты отправишься туда и…
– Да. – Ви так сильно затянулся, что чуть не скурил всю сигарету в один заход. – И я правильный кандидат для этого. Не только потому, что проводил опрос, но и потому, что из всех нас, вероятней всего, я один сохраню нейтралитет.
Верно, подумал Рейдж. Ви был самым умным среди них. С железной логикой. Меньше всех поддавался влиянию эмоций.
Черт подери, как, мать твою, они умудрились так влипнуть.
Серией снимков, перед мысленным взором пронеслись воспоминания: он увидел, как они с Битти и Мэри смотрят фильм в кинотеатре, ее руки и ноги уже закованы в гипс. Потом вспомнил, как учил ее управлять «ГТО» во внутреннем дворике… помогал ей заправлять кровать по вечерам… перекусы мороженым и ночные кошмары, от которых он ее будил… Мэри, улыбавшуюся малышке…
– Как долго? – спросил он, когда Бутч и Зи начали прибираться. – Сколько это займет времени?
– По крайней мере, две ночи, может три. Но меня примут там, либо из-за моего статуса, либо поможет пистолет к виску.
– Без насилия, – мрачно предупредила их Мэри. – Я не могу… мы так не можем.
– Возьми с собой Фьюри, – заявил Роф. – Он справится. И благотворно повлияет на тебя.
– Правильно. – Ви кивнул. – Как пожелаешь, мой повелитель.
– Отправишься завтра? – спросил Рейдж.
– Нет, сейчас, только докурю. Я уже говорил с Джейн и знаю, где остановиться.
– Брат мой… – начал Рейдж.
– Нет, – перебил его Ви. – Даже не вздумай благодарить меня. Меня бесит это безобразие. Все бесит. Но, черт возьми, я сделаю все как надо, независимо от результата.
Повисла длинная пауза, в течение которой Рейдж наблюдал за Ви, который уткнулся взглядом в точку в двух футах от его лица. Было очевидно, что брат уже мысленно расставлял приоритеты, составлял список дел.
Потом Рейдж окинул взглядом бардак, который устроил на кухне.
– Где ее дядя сейчас? – спросил он хрипло.
Ви заговорил, выдыхая дым:
– Отправил его в безопасный хостел, здесь, в Колдвелле. Он пытался отказаться, но я сказал, что это не обсуждается. Я не могу выдать его местонахождение… в настоящий момент вам, на самом деле, нельзя пересекаться. Все на эмоциях.
Рейдж шагнул вперед и с помощью Зи поднял разбитый стол. Он больше не стоял ровно на полу, одна ножка покосилась под углом, столешница треснула, на месте удара была выбита доска. Рейдж хотел вернуть стол на место, чтобы все снова могли усесться вокруг него, вернуться к подобию «нормальности», но это было невозможно.
– Ты рассказал ему… – Мэри прокашлялась. – Ты рассказал ему про нас?
Прислонившись к стене, Ви почесал эспаньолку рукой в перчатке.
– Я сказал, что Битти живет в хорошей и благополучной приемной семье, которая заботиться о ее безопасности. Я не давал подробной информации и не упоминал об официальном удочерении. Пока он официально не заявит о своих правах, нет причин выдавать личную информацию о вас.
– Какой…– Мэри потерла лицо. – Какой он?
Рейдж затих, застыл, как вкопанный, когда пытался поднять стул в другой стороне комнаты.
Ви просто пожал плечами.
– Это мне предстоит выяснить.
***
Мэри и Рейдж уехали в особняк на «ГТО», по дороге они молчали, но держали друг друга за руки почти все время, отрываясь только чтобы переключить передачи. На последнем участке пути Мэри уставилась в окно, деревья по бокам от сельской дороги расплывались в ночи, а луна светила так ярко, что могла заменить свет фар.
– Не знаю, как вести себя, когда мы увидим ее, – сказал Рейдж. – Как притворяться, что ничего не произошло.
– Я тоже.
Они решили, что пока не зачем рассказывать ей о появлении мужчины. Что, если он окажется не ее родственником? Это будет жестоко. И, тем не менее… как они будут притворяться перед Битти, что все нормально и ничего не происходит?
Это потребует актерских способностей, которыми она не могла похвастаться.
Боль в животе, начавшаяся, когда Мэри прочитала то личное сообщение, только усилилась, когда они добрались до подъездной дорожки к особняку, подъем на гору, казалось, превратил в кусок бетона непереваренный омлет с хлебом, которые она съела за Первой трапезой несколько часов назад.
Когда огромный серый особняк показался на горизонте, с горгульями, бесчисленным количеством окон, возвышающийся серой массой, Мэри почувствовала, что едва может дышать.
– Паркуйся, не торопись, – пробормотала она, когда Рейдж замедлился, объезжая укрытый на зиму фонтан в центре двора. – Боже…
Он припарковался между вторым «Хаммером» Куина и новым R8[60] Ви. Заглушил двигатель и выключил фары. Даже отстегнул ремень. Но никто из них не стал выходить из машины. Они просто смотрели перед собой, на огромную, укрытую снегом лужайку, уходящую к границе леса… на спуск в долину… на россыпь звезд на небе.
Мэри приготовилась к уродливости грядущих событий. И она не имела в виду, что ей не терпелось встретиться с трагедией, болезнью и потерей. Просто понимала, что их ждет впереди.
Это?
Что ж, жизнь полна сюрпризов, да?
И уж лучше бы ей посчастливилось выиграть в лотерею. Отправиться в кругосветное путешествие. Стать президентом США.
А не эти американские горки, когда она сначала знает, что никогда не сможет стать матерью. Потом она ею становится. А затем у нее забирают ребенка.
Потенциально забирают, напомнила она себе.