Очень хотелось помочь ей освоиться с тем, что она услышала, но нас обеих ждали дела. С объяснениями придется подождать. Было рано, и «Вороне» предстояло открыться только через час, но Рейесу до этого предстояло переделать кучу дел. О чем я и решила ему напомнить:
- У тебя работы непочатый край.
Мы свернули за угол бара и шли к дому через стоянку, где меня дожидалась Развалюха – моя машинка, она же вишневый джип «вранглер».
- Говорил же, я нанял управляющего, - сказал Рейес беспечным тоном, но я чувствовала, как напряжено все его тело.
Мало того, я это видела. От каждого звука сильные руки бугрились мышцами с узором из крепких сухожилий. Учитывая, что звуков на Сентрал пруд пруди, мышцам и сухожилиям пришлось несладко. Зато выражение лица Рейеса ни на йоту не менялось. Походка оставалась все такой же расслабленной, улыбка – все такой же умопомрачительной.
- Ну да, все время забываю, - пробормотала я и застыла как вкопанная. – Минуточку! А кого конкретно ты нанял?
- Тери, - пожал плечами Рейес.
- Не может быть!
Я пошла дальше, на ходу выискивая ключи в подержанной сумке от «Луи Виттон», которую оторвала на «еБэй» (потому что даже подержанный «Луи Виттон» лучше, чем вообще никакого), и обдумывая тот факт, что Тери – новый управляющий «Вороны». Лично мне казалось, что Тери работала барменом у папы целую вечность. И пусть эта женщина была порой грубовата, но лучшей кандидатуры на должность я и представить себе не могла.
- Она же супер!
- Ага.
- И честная.
- Знаю.
- И не пила уже пять лет. Хотя это дикость, конечно. Зачем алкоголику идти работать барменом? Разве это не все равно что пустить козла в огород? Заодно и порядок там навести. По-моему, метафора прозрачная, - поиграла бровями я.
- Наверное, по той же причине, по какой твоя сестра с серьезным ОКР стала психотерапевтом. Чтобы помогать людям.
- Ну да, есть такое дело. Тери на раз определяет, кому уже за глаза. Ее даже прозвали обломщицей. – Я вставила ключ в замок и открыла дверь Развалюхи. – Ну а ты в ближайшее время собираешься хоть немного расслабиться?
Захлопнув дверь и придерживая ее рукой, Рейес прижался ко мне сзади:
- Это предложение? Я не против, чтобы мне размяли плечи.
Я развернулась к нему лицом:
- Ты же, кажется, на меня злился.
- Я и сейчас злюсь.
- Ну что ж, а у меня есть правило: не заниматься сексом с тем, кто на меня злится.
Он изогнул бровь:
- Тогда удивительно, что ты вообще когда-то занималась сексом.
- Согласна. Ну ладно. Мне надо в суд. Дело есть. Да и дяде Бобу надо выписать по первое число.
- И что он натворил?
- Он… он… - Я покачала головой. Нет у меня сил произнести такое вслух. – Я не могу об этом говорить. Слишком больно.
На щеке Рейеса появилась ямочка, которую до смерти захотелось поцеловать.
- Неужели все так плохо?
- Это еще слабо сказано! Даже не знаю, удастся ли нам это преодолеть.
- А то, что он уйму раз бежал к тебе по первому зову, спасал твою задницу и помогал с делами…
- Аннулировано и не имеет законной силы. – Я еще раз попыталась открыть дверь, но Рейес опять ее захлопнул. – Рейес, так я до конца дней своих внутрь не попаду.
- Ты собираешься куда-то без меня?
- Так ведь день на дворе. Ты сам говорил, что если Дюжина и пробралась в наш мир, то выйти на солнечный свет песикам не по зубам.
- На тебя чуть не напал один из них.
- Говорила же, я ничего не видела. Только слышала какое-то рычание. Между прочим, у меня мог желудок урчать.
Выражение лица Рейеса стало суровым.
- Они не какие-нибудь заурядные демоны, Датч. Я не знаю наверняка, что им подвластно, а что нет. И поэтому, - он отобрал у меня ключи, - я за рулем.
- Фигушки! – отозвалась я и запрыгала, пытаясь вернуть себе ключи, которые Рейес поднял высоко над головой.
Честное слово, я как будто снова попала во второй класс, а Дэйви Крезап отнял у меня упаковку сока и держал высоко-высоко. Пока я не саданула ему коленом в пах. После этого он больше никогда не вел себя так по-скотски.
Я попыталась повторить успех с Рейесом, но он, увы, был быстрее – без труда перехватил мое колено и поднял, обернув себя моей ногой. Блин, как же все-таки мы друг другу подходим!
Снова толкнув меня спиной на Развалюху, Рейес прижался ко мне, положил ладонь мне на попу и тихо сказал прямо в ухо:
- Если еще раз попробуешь улизнуть без меня, у нас будет долгий и нудный разговор на тему благополучного существования твоей задницы.
Он сжал пальцы, и в животе волной разлилось тепло. Я обеими руками схватилась за стальные ягодицы, прижала Рейеса к себе еще теснее и тем же тоном заявила:
- Если еще раз захочешь поугрожать моей заднице, убедись, что твоя собственная в безопасности. И не таких укрощали.
Он отступил на шаг.
- Неужели ты только что пригрозила меня отшлепать?
Я рассмеялась:
- Видишь ли, это не угроза, а…
Нарочно не договорив, я игриво похлопала по крепкой заднице. Оставалось лишь надеяться, что Рейес это почувствовал. С этими гадскими силами сына Сатаны ничего нельзя знать наверняка. Ей-богу, Рейес как несокрушимый булыжник с полным отсутствием болевых рецепторов. Зато я суперпрофи по части отрицания. Убедив себя, что он хоть как-то отметил мой маневр, я весомо проговорила:
- Наверное, лучше тебе об этом не забывать, когда опять начнешь сыпать угрозами в мой адрес. – Тут я прикусила губу и добавила: - Или в адрес моей восхитительной задницы.
Несколько долгих мгновений Рейес смотрел на мой рот, а я впала в транс, глядя на золотые искорки в его глазах.
- Могу тебя заверить, Датч, - хрипло сказал он, - что никогда об этом не забуду. Чур, я впереди! – вдруг добавил он, бросил мне ключи, обошел Развалюху и остановился у пассажирской двери.
Еще пару секунд я стояла на месте, не в силах отвести от него взгляд и вообще не понимая, что он только что сказал. Господи, когда же я на него насмотрюсь? Забравшись в Развалюху, я глянула на своего умопомрачительно сексуального суженого, который явно ждал, когда я открою дверь. Изобразив самую злорадную на свете ухмылку, я завела двигатель и врубила заднюю скорость.
- Ты же понимаешь, - сказал Рейес сквозь закрытое окно, - что я могу с корнями вырвать эту хренову дверь?
- Не посмеешь! – ахнула я.
Темные глаза с вызовом сощурились, и моя суперпуперухмылочка испарилась. Увяла, как бегония в Сахаре. Открыв пассажирскую дверь, я злобно уставилась на Рейеса. Но ему было наплевать. Он смеялся. Весело и беззаботно.
Черт бы побрал сына Сатаны!
Глава 3
В параллельной вселенной
я паркуюсь по диагонали.
Наклейка на бампер
Честное слово, я пыталась уговорить Рейеса подождать на улице. Как могла, убеждала, что отчалю не больше, чем на минуту, но он настоял на своем. Пришлось вывалить карманы перед охранником, пройти через металлодетектор, сдать сумку на обыск, и только после этого мы вдвоем вошли в зал суда.
Диби (прозвище, которым я величала дядю Боба, пока не решила придумать новое) сидел в третьем ряду. С ровной, будто кочергу проглотил, спиной он внимательно следил за ходом процесса. Я прошла на цыпочках и уселась рядом. С другой стороны от Диби сидел капитан. Как любой преступник, которого силком затащили в зал суда, Рейес выбрал место в заднем ряду. Причем развалился поудобнее, положив руку на спинку скамейки. А вот Диби, напротив, явно чувствовал себя не в своей тарелке. Недоуменно и как будто испуганно взглянув на меня, он снова повернулся к свидетелю, дававшему показания.
- Да, - сказал белый мужчина в тюремной форме, - с Вики мы познакомились в баре примерно год назад и почти сразу вступили в интимные отношения. Она сама мне сказала, что уже несколько недель травила своего мужа, Стива, чтобы получить деньги по страховке.
Должно быть, Вики и была подзащитной. То бишь той самой женщиной, которая смотрела на свидетеля так, словно у него две головы. И показания этого человека потрясли ее до глубины души, что лично я ощущала всеми фибрами души собственной. Причем ее потрясение было таким мощным, что меня от шока и недоумения затошнило. Или так, или не на шутку разыгрался токсикоз.
- И мы должны так просто поверить вам на слово? – с ехидцей поинтересовалась адвокатесса со стороны защиты. – Осужденному преступнику, который уже давал ложные показания под присягой, чтобы получить условно-досрочное освобождение?
- Я вам правду говорю.
Вот в этом я очень и очень сомневалась. Мужику было хорошо под сорок, и выглядел он так же надежно, как чувак, который попался мне на глаза пару дней назад, и который продавал бэушное исподнее прямо из багажника. Так что сейчас я однозначно была на стороне защиты.
Не глядя на своего гадского дядюшку, я прошептала:
- Врет, как дышит. И кстати, чего тебе надобно, Иудушка?
Да-да, это и есть новое прозвище дяди Боба. Иудушка. Потому что они оба были мелочными и гадкими предателями. Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки.
Явно не испытывая большого желания отвлекаться на разговоры, дядя Боб откашлялся и тихо ответил:
- У меня есть для тебя дело. И что значит «врет, как дышит»?
Я вовсю разглядывала подзащитную, сидевшую слева от нас за внушительным столом. Крупная молодая женщина с мягкими каштановыми волосами, собранными сзади. На ней было жутковатого вида платье, рукава которого сдавливали руки. Глядя прямо перед собой, она то и дело переплетала пальцы. Казалось, ей куда комфортнее в джинсах и ковбойских ботинках, чем в платье. К тому же у нее были огрубевшие руки, а значит, эта женщина – настоящая работяга. И в качестве вишенки на торте – она была целиком и полностью невиновна.
- Это и есть твое дело? – спросила я Иудушку.
- Да. Мы его несколько месяцев лепили.
- Ну что ж, тогда тебе, наверное, не стоило нанимать Вайнону Джейкс на помощь с делами. Потому что женщина за столом защиты так же невиновна, как мизинец на моей левой ноге.
Дядя нервно заерзал, и от него густыми волнами пошел страх. Капитан мрачно покосился на нас. Я почувствовала, как он отреагировал на мои слова – крайне негативно, чего и стоило ожидать. Однако во время нашего последнего рандеву он кое-чему научился и теперь знал наверняка, что я умею чувствовать то, чего не чувствуют другие люди.
- Что ты имеешь в виду, милая? – терпеливо спросил Иудушка. Уж не знаю, откуда у него вообще взялось терпение, тем более что я изо всех сил старалась вести себя мерзко и гадко. Но он первый начал. – Я ведь тебе говорил, что не нанимал Вайнону Джейкс, а всего лишь хотел отплатить тебе той же монетой. Ты же первая пыталась меня подставить, помнишь?
Держите меня семеро! Да, я его подставила. Но ведь ради его же блага!
Дядя Боб никак не мог решиться позвать Куки на свидание, вот я и разработала целый сценарий, чтобы наконец сдвинуть дела с мертвой точки. По плану, Куки должна была сходить на несколько свиданий, что, конечно же, вызвало бы у дяди Боба бешеную ревность. Тогда он бы озверел и пригласил Куки на ужин. Вот только он нас раскусил и отомстил, позвав на помощь липовую экстрасенсшу. Ну или притворился, что позвал ее на помощь. Чтобы, так сказать, погладить меня против шерсти. Это я понимаю, честно. Я пыталась разыграть его – он разыграл меня. Но то, что дядя Боб сделал потом, просто-напросто непростительно!
- Ты сам прекрасно знаешь, что натворил, - процедила я, сложив на груди руки.
- Честное слово, понятия не имею.
Я закрыла глаза, сосчитала до десяти и сказала как можно спокойнее:
- Книга.
Примерно секунду до Иудушки доходило, о чем речь, а потом он согнулся пополам и закашлялся, чтобы скрыть смех. Все уставились на нас, но дядя Боб быстро пришел в себя и еще пару раз с раскрасневшимся лицом покашлял в носовой платок.
- Неужели она это сделала? – спросил он из-за белой тряпочки. – Вайнона Джейкс послала тебе книгу?
- Я и не думала, что ее уже опубликовали! – прошипела я сквозь стиснутые зубы. – Твоя Вайнона – такая же поддельная, как оргазм порнозвезды. Как ей вообще удалось заполучить контракт с издательством?!
Наклонившись ко мне, дядя Боб с понимающим все на свете видом прошептал:
- Так все дело в этом?
- Может быть. – Я смотрела прямо перед собой, потому что никак не могла посмотреть на дядю.
- Она спрашивала, не хочешь ли ты получить экземпляр ее книги.
- Она прекрасно, черт ее дери, знала, что не хочу. Я поняла, что она за фрукт, в тот самый день, когда мы познакомились.
Люди вроде Джейкс опасны, и точка. А те, кто за ней следует, кто верит в ересь, которую она несет… Ну, мне их, мягко говоря, жаль. Есть по-настоящему одаренные люди, а есть обычные шарлатаны. Вайнона разрушала человеческие жизни и отказывалась брать на себя ответственность. Отказывалась признаться во всем публично. Может быть, кому-то все-таки придется вытащить ее истинное нутро на свет божий. А может быть, я попрошу Рейеса рассечь ей позвоночник. Надо подумать, что лучше.
Нет. Рассечением позвоночника проблему не решить. Не могу же я, в самом деле, обращаться к Рейесу с просьбой расчехлить меч всякий раз, когда мне понадобится кого-то прищучить. Последствия его услуг необратимы.
- Я не знал, что она послала тебе книгу, милая. Так ты поэтому не отвечала на мои звонки?
- На некоторые отвечала, - огрызнулась я.
- Когда ты все-таки брала трубку, то притворялась, будто на линии помехи.
Я ссутулилась.
- Милая, в чем дело?
- Я думала, ты надо мной смеешься. То есть над тем, как я отреагировала на Вайнону.
- Такие люди, как Вайнона Джейкс, не должны тебя беспокоить.
- Она заколачивает бабки, дядя Боб. На невинных людях.
- Но ведь она такая не первая.
- Детектив! – нетерпеливо прошептал капитан. – Мы здесь из-за ответчицы.
- Точно, вернемся к делу, - кивнул Диби и указал на подзащитную. – Так ты утверждаешь, что эта женщина невиновна?
Я тоже кивнула:
- Целиком и полностью.
Выругавшись себе под нос, капитан подался ко мне:
- Это вам не какая-нибудь игра, Дэвидсон.
Не успела я сказать «Правда? А то ведь я как будто на матче по теннису», как судья откашлялась. Громко. Я подняла голову и увидела, как свидетеля в наручниках уводят обратно в камеру.
Судья, дородная афроамериканка, которая с легкостью может так надрать мне зад, что понадобится искусственное дыхание (да-да, такое уже случалось), тяжело уставилась на меня. Отказываясь в одиночку отвечать за нарушение порядка в суде, я кивком указала на дядю Боба.
- Миз-з-з Дэвидсон, - протянула судья, и от стен эхом отозвался зычный резкий голос.
Все повернулись к нам. Ну то есть ко мне.
Судья Квимби всегда называла меня миз Дэвидсон, причем жужжала на «з», как самая настоящая пчела. Так она пыталась показать, насколько до лампочки ей тот факт, что я существую. Когда она произносила мое имя, ее голос производил тот же эффект, что и журчащая вода, – вызывал сиюсекундное желание напрудить в штаны.
На всякий случай предупредив Вирджинию держать себя в руках, я униженно раскраснелась и еле слышно отозвалась:
- Ваша честь.
- Не соизволите ли просветить меня, почему находитесь в зале суда, в то время как вам запрещено появляться в моей скромной обители правосудия до тех пор, пока одна из нас не умрет?
Я решила не упоминать о том, что если умру первой, то запрет сам по себе потеряет всякий смысл.
- Видите ли, - начала я, пытаясь разрядить обстановку тихим смешком, - я всего лишь…
Я глянула на ответчицу. В зале она была единственной, кто на меня не смотрел. Женщина молча сидела, опустив голову и утопая в страданиях. Свидетель, которого только что увели, лгал, и теперь подзащитную переполняли гнев, обида и безнадежность. За спиной ответчицы сидели две поразительно похожие на нее женщины. Наверное, одна из них была ее матерью. Такие же каштановые волосы, собранные сзади, такие же натруженные руки. Утерев слезу, она коснулась плеча подзащитной. Но больше всего меня заинтересовала вторая, потому что я никак не могла разобраться в эмоциях, которые она излучала. Сосредоточившись, я попыталась уловить самую сильную.
И это был восторг.
Глядя на страдания ответчицы, женщина торжествовала. Надо быть особенно злобной сволочью, чтобы испытывать удовольствие от несчастья других. Положив руку на грудь, женщина сгребла в кулак что-то под свитером. Видимо, какой-то кулон, имевший особое значение. Ей нравилось, что вещица рядом, как будто прихватили ее не случайно.
- Я всего лишь… - опять начала я, не сводя с женщины глаз, но снова не договорила. – А могу я запросить перерыв?
Некоторые присутствующие ужаснулись и громко ахнули. Остальные ужаснулись молча – видимо, боялись громко ахать на глазах у Железной Кулачины. Между прочим, это прозвище судья Квимби заработала, едва вступив в должность. Я лелеяла надежду, что прозвище родилось благодаря ее жестким принципам в работе, а не способности избивать тощих белых барышень до кровавых гематом. Что тут скажешь? Для меня чашка всегда наполовину полная. Потому что в любой ситуации надо искать хоть что-то хорошее.
Обвинитель, помощник окружного прокурора Паркер, поскреб пальцами лицо. Он частенько так делал, когда я оказывалась поблизости.
- Перерыв – пятнадцать минут, - объявила судья Квимби и долбанула по подставке молотком.
- Боже мой! – пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь. – Сработало…
- А вы, - продолжала судья, ткнув в мою сторону молоточком, - ко мне в кабинет.
Святая какашка на крекере! Добром это точно не кончится.
Я беспомощно уставилась на Диби и совсем офонарела – он с трудом сдерживал улыбку. Ну что ж, вернемся к Иудушке.
- И вы тоже, - добавила судья, неодобрительно глядя на Иудушку.
Понадобилась вся моя сила воли, чтобы не пропеть вслух «Диби ждут проблемы».
Как бы то ни было, ко дну в одиночку я не пойду. Потащу за собой всех, кого смогу.
- А как же капитан? – спросила я у судьи, пока все вокруг поднимались и ждали, когда судебный пристав даст добро на выход из зала.
- Он тоже, - ответила Железная Кулачина.
Класс! Зуб даю, мне удастся свалить на кого-нибудь из них часть ответственности за мое беспардонное поведение. Сами меня позвали, так что сами же и виноваты. Не могли они не знать, как отреагирует судья Квимби на мое появление в зале суда. Наверняка ее недовольство было продиктовано именно этим. А вот если чем-то другим, тогда всем нам крышка.
Уже выходя из зала, я оглянулась на Рейеса и пожала плечами. Он напрягся, явно не испытывая удовольствия от того, что я на какое-то время исчезну из вида, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. А значит, ему придется подождать.
Железная Кулачина вышла из смежной комнаты под аккомпанемент смывающегося бачка.
- У меня от вас голова кругом.
О да, я хорошо понимала, как она себя чувствует.
- Присаживайтесь, джентльмены, - предложила судья капитану Экерту и Диби, усаживаясь за величественного вида стол.
Стульев было всего два, так что мне, по всей видимости, предстояло стоять. Я отошла в сторонку, чтобы дяде Бобу и капитану не пришлось пялиться на мой зад.
Дверь снова открылась, и в кабинет вошли обвинитель и адвокат защиты. Ситуация становилась откровенно неловкой. Да и людей было многовато. Увидев меня, помощник прокурора опять почесал лицо. Может, у него на меня аллергия, вызывающая зуд?
- Итак, миз Дэвидсон, - начала судья Квимби, перебирая бумаги на столе, - почему, бога ради, вы решили, что заявиться ко мне в зал суда – хорошая идея?
Оставив в покое документы, она наградила меня фирменным злобным взглядом. Надо признать, этот взгляд вполне мог составить конкуренцию моему знаменитому убийственному взгляду. Впечатляющее зрелище, особенно когда верхняя губа судьи тряслась, как сейчас. Надо взять себе на заметку. Я тоже могу трясти губой. Хотя нет, минуточку. Это у меня лучше попой получается. Вряд ли такое придаст моему взгляду дополнительный эффект.
- Об этом лучше спросить у моего дяди, - ответила я, стыдливо повесив нос. – Я понятия не имела, что текущее заседание ведете вы.
- Неужели? – Судья отодвинула стопку бумаг на край стола. – А табличку с именем на двери, значит, не заметили?
- Видите ли, в последнее время я плохо понимаю написанный текст. Но уверяю вас, что уже обратилась за помощью к специалистам.
- Любопытно. – Железная Кулачина посмотрела на моих подельников. – Детектив, капитан, поучаствовать в беседе не желаете?
- Я попробую все объяснить, ваша честь, - сказал Диби. – Я позвал Чарли на помощь с делом, и ей нужна была кое-какая информация. Приношу свои извинения. Мне не стоило встречаться с ней в зале суда.
- Вот именно, - весомо подытожила судья. – Ну а вы, капитан? Есть что добавить?
- Мне сказать нечего, - покачал головой капитан Экерт.
- Иного я и не ждала.
- А знаете, - начала я, намереваясь положить конец пытке, - я хотела бы кое-что уточнить по поводу последнего инцидента. Знай я тогда, что у парня шизофрения, ни за что бы не стала строить ему рожи. Но, бли-и-ин, подружка, – добавила я панибратским тоном, – отожгли вы тогда не по-детски! – и отвесила поклон, для проформы изобразив парочку жестов из арсенала уличных банд. Не в силах смотреть на мой спектакль, Диби закрыл глаза. – Так меня через бедро захватом шандарахнули, что потом еще несколько дней спина, е-мое, отваливалась! Не женщина, а ни дать ни взять ядерная бомба!
- Я обвиню вас в неуважении к суду, - процедила Железная Кулачина опасно тихим голосом. – Не смейте нести при мне эту свою уличную белиберду! Усекли?
- Да, ваша честь. – К сожалению, спектакль прошел не так удачно, как я надеялась. – Но вдруг мы с вами окажемся в баре, куда завалится разъяренная уличная банда и станет угрожать насадить наши задницы на колья, а в нашем арсенале будут только остроумие и прекрасные актерские навыки? Тогда можно?
- У вас проблемы с душевным здоровьем? – абсолютно серьезно спросила судья.
- Ничего такого, о чем бы мне было известно.
- Тогда заткнитесь.
- Ладненько. – Ух ты, какая нервная! В отличие от ее вопроса, мой был совершенно безобидным. И законным!
- Итак, что вы там говорили о подзащитной?
Я удивленно моргнула. Дядя Боб тоже. Даже капитан удивленно моргнул. А помощник прокурора и адвокатесса – симпатичная ширококостная блондинка с уставшим лицом – молча застыли.
- Простите? – наконец пискнула я.
- Ой, ну неужели никакой бравады не осталось?
Количество отрицаний в одной фразе меня покоробило, ну да ладно.
- Повторяю: что вы говорили о подзащитной? И не надо так на меня смотреть, будто я только что стащила у вас леденец. Я все знаю о вас и ваших странностях, милочка.
- Ваша честь, - наконец подал голос помощник прокурора.
Он был молод, амбициозен и готов на все, лишь бы прогрызть себе путь наверх. И у него не было времени на мелкие сошки вроде меня. О чем он однажды сказал мне лично, когда я пыталась его убедить, что мужик, под которого он копал, давным-давно все понял. Ей-богу, помощник прокурора сэкономил бы кучу времени и не ударил в грязь лицом, если бы тогда меня послушал.
Эх, давали бы мне пятачок всякий раз, когда я это говорю…
- Не знаю, что вам сказала эта женщина, но от нее всегда одни проблемы. Понятия не имею, почему полиция ее терпит. Кроме, разумеется, очевидных причин. – Помощник прокурора покосился на Диби, явно подразумевая наше родство.
И вот тут я решила обидеться. Не на то, что мы с дядей Бобом родственники, а на взгляд. Никому, кроме меня, не позволено так смотреть на Диби!
- Знаете что, Ник… - сказала я, расправив плечи и чудом сдержавшись, чтобы не назвать его придуманным мной прозвищем – Шут-Ник.
- Мне послышалось, или вы действительно заговорили, когда я только что велела вам заткнуться?
Я прикусила губу:
- Послышалось.
- Так я и думала. Трижды задавать один и тот же вопрос я точно не стану. Терпение у меня не казенное.
Все уставились на меня, и я еле-еле выдавила:
- Можно мне кое-что сказать?
- Только если (и это не обсуждается!) вам действительно есть что сказать, и ваши слова окажутся полезными для любого из присутствующих в этом помещении, кто может похвастать юридическим образованием.
Я могла бы поспорить сразу по трем пунктам. Во-первых, судьи не спрашивают у людей, есть ли у них полезная для дела информация. По-моему, этим занимаются адвокаты. Судьи руководят процессом. Адвокаты опрашивают свидетелей. Во-вторых, судья Квимби объявила перерыв, чтобы получить ту самую информацию, о которой идет речь. Событие, между прочим, из области фантастики. А в-третьих, с чего ей вдруг захотелось послушать, что я скажу? И не важно, касается моя информация текущего процесса или нет?
- В таком случае, - проговорила я, предварительно откашлявшись, - подзащитная невиновна.
Шут-Ник поднял руки:
- Как жаль, что вас не было рядом во время длительного расследования этого преступления! Иначе вы наверняка указали бы нам на наши ошибки. Сколько, стесняюсь спросить, дел вы уже развалили?
- Мистер Паркер, - процедила судья Квимби, - может быть, вопросы здесь буду задавать я?
- Разумеется, ваша честь. – Лицо помощника прокурора побагровело.
Было ли это тревожным знаком? Да. Хотелось ли мне от души посмеяться? Еще как!
- И все же, - продолжал он, - прошу прощения, ваша честь, но почему вы вообще хотите ее выслушать?
Здесь я была с ним солидарна.
Судья повернулась к Нику всем телом:
- Потому что ее инстинкты… как бы это сказать…
Я пожала плечами, чувствуя себя совершенно беспомощной.
- Ее инстинкты порой приносят сочные плоды.
Ой, как миленько! Она считала меня сочной… Да, и такое мне доводилось слышать не раз и не два.
В конце концов судья уставилась на меня куда более приятным взглядом, чем обычно. Мне стало очень и очень не по себе.
- Так как? Есть у вас мысли, кто на самом деле убил супруга миссис Джонсон?
Я неуверенно кивнула и пролепетала:
- Ее сестра.
- Ну конечно же, сестра! – опять воздел к небу руки Ник. Ну прямо-таки король красной дорожки!
- Я могу это доказать, - отчаянно добавила я, и все взгляды опять обратились ко мне. Перед тем как снова заговорить, я тяжело сглотнула: - У нее под свитером какой-то кулон. Думаю, это что-то очень важное. Скорее всего яд, с помощью которого она и убила собственного зятя. – Все молча глазели на меня с открытыми ртами, поэтому я добавила: - Она сжимала его с явной любовью. Как будто мысленно пыталась ткнуть в него носом свою сестру.
Приподняв брови, судья Квимби уставилась на дядю Боба:
- Вы допрашивали сестру ответчицы, детектив?
Диби поерзал.
- Допрашивал, ваша честь. Но она никогда не числилась в списке подозреваемых. На самом деле, - он разочарованно покачал головой, - она и убедила нас в виновности своей сестры.
Наконец адвокатесса решила подать голос, и прозвучал он куда увереннее, чем можно было ожидать, судя по ее виду минуту назад:
- Ваша честь, могу я ходатайствовать об отложении слушания, пока мы не проведем дополнительное расследование?
- У вас двадцать четыре часа.
Усталость, явно написанная на лице адвоката защиты, как рукой сняло, и женщина широко мне улыбнулась:
- Спасибо. Я знаю, что моя клиентка невиновна. Благодарю вас за возможность это доказать.
Я кивнула:
- Наверное, вам стоит заполучить этот кулон как можно скорее. Сейчас, например.
- Ваша честь?
- Идите, - отозвалась судья, а потом встала и махнула рукой. – Все. Вон из моего кабинета.
Первой послушалась, само собой, я и буквально бегом помчалась к двери. То, что сейчас произошло, было самым странным событием за всю мою жизнь. А странностей я повидала немало. Хотя, как говорится, еще не вечер.
Сестру подзащитной задержали прямо в суде, да так оперативно, что я еще не успела выйти на улицу. Я остановилась в холле и стала смотреть, как ее в наручниках усаживают в патрульную машину. Ясное дело, женщину отвезут на допрос, но, если она откажется отдать кулон, копам придется раздобыть ордер. Надеюсь, Железная Кулачина и тут подсобит.
Неподалеку с телефоном в руке стоял дядя Боб, которого переполняли злость и облегчение. Что ж, понять его можно. Наверняка он усердно работал над делом, а тут являюсь я и говорю, что он ошибся, причем не даю никаких тому доказательств. Принять такое нелегко. Ему частенько приходилось верить мне на слово, как и Кит. За это я еще больше ими дорожу. Если все пойдет по плану, мы спасем невинную женщину от тюрьмы. Разве бывает что-то лучше?
Ну, может быть, и бывает. У меня за спиной появился Рейес. Жар добрался до меня раньше него и пропитал мою одежду, волосы и девичьи отличительные черты.
- Опять спасла мир? – шепнул Рейес, обнимая меня сзади и согревая дыханием щеку.
- Надеюсь. То есть надеюсь, что спасла хотя бы одного человека.
- И тебе этого хватит? Спасти всего лишь одного человека?
Я развернулась к нему лицом, но рук он не опустил.
- Ужасно жаль, что меня не было на твоем суде. Я бы сразу сказала дяде Бобу, что ты ни в чем не виноват.
- Сомневаюсь, что даже великой Шарлотте Дэвидсон удалось бы уберечь меня от тюрьмы. Эрл хорошо попотел, чтобы обеспечить мне приговор.