- А мне богема нравится.
Я взглянула на Рейеса:
- С тобой точно все путем? Вчера тебя чуть на куски не разорвали, а сегодня… ты как будто вообще об этом забыл.
Он осмотрелся по сторонам.
- Просто я считаю, что мы должны видеть общую картину.
- А именно? – уточнила я, когда дверь начала открываться.
- Мы имеем дело с Дюжиной адских псов, которые больше всего на свете хотят перегрызть тебе глотку и напиться твоей же крови.
Слава богу, между нами и миссис Чендлер была еще и стеклянная дверь, а Рейес все это сказал еле-еле слышно.
Когда открылась стеклянная дверь, я изобразила сочувствующую улыбку. Женщина оказалась симпатичной. Пятьдесят с небольшим, короткие каштановые волосы. Не удивлюсь, если каждую неделю она бывает в кабинете косметолога. Достав удостоверение частного детектива, я объяснила, кто мы такие, представив Рейес своим напарником мистером Фэрроу, и рассказала, зачем мы приехали. Хотя сомневаюсь, что миссис Чендлер услышала хоть слово.
Она впустила нас в дом. Ей так хотелось найти мужа, что в душе поселилось отчаяние. Не заметив никого из органов, я поразилась. Почему-то казалось, что мы наверняка увидим здесь хоть одного копа или агента ФБР. Сморкнувшись в салфетку, хозяйка дома проводила нас в опрятную гостиную.
- Мне очень жаль, миссис Чендлер, - начала я, когда мы расселись и женщина еще раз шмыгнула носом. – Вы узнали в записке почерк мужа?
- Нет, - гордо подняв голову, ответила она. – Я уже говорила полиции, что таким почерком он писал только пьяным.
- Ваш муж выпивал?
Миссис Чендлер встала, покопалась в ящике, а потом вернулась и показала нам какую-то монету. Нет. Значок. За трезвость из Клуба анонимных алкоголиков.
- Это значок за девять лет. Тот, что ему дали за десять, он повсюду носил с собой. И он ни глотка не сделал, с тех пор как… - Она отвернулась, чтобы взять себя в руки. А когда снова повернулась к нам, на ее лице была написана страстная решительность. – За все это время он ни капли не попробовал. А потом вдруг снова запил и решил наложить на себя руки? Ни с того ни с сего?
- Миссис Чендлер, вам знаком кто-нибудь из этих людей?
Я показала ей три фотографии из папки, которую принесла с собой. Это были три другие жертвы с предсмертными записками. Если нам удастся найти между ними связь, то мы поймем, кто это делает и почему.
Но была у меня и другая, более важная цель для приезда сюда. Если хоть чуточку повезет, то призрак покойной жертвы задержится в любимом месте. Я осмотрелась, но никого не увидела. Хотя краем глаза заметила чучело ши-тцу на книжной полке. А чучела животных пугают меня до чертиков.
- Никого не узнаю, хотя вот это фото кажется знакомым, - сказала миссис Чендлер, отдавая мне снимки и указывая на Анну Гальегос. – Они как-то связаны с исчезновением моего мужа?
- Нет. Не совсем. Кто-то из полиции говорил вам, что предсмертная записка вашего мужа не первая из найденных?
- Да, об этом упоминали. Мне сказали, что пропали еще двое, мужчина и женщина. Почему никто ничего не делает? – Миссис Чендлер начинала паниковать. – Почему их не ищут?
- Их ищут, миссис Чендлер. Поэтому мы и приехали. Мы тоже работаем над этим делом.
- Причем тут частный детектив? – удивилась она.
- Я работаю по совместительству консультантом полиции. В последнее время у вашего мужа были с кем-нибудь конфликты? Ссоры с коллегами или…
- Он бухгалтер в юридической фирме. И ему постоянно приходится ругаться с адвокатами и следователями, которые считают, что должны получить больше, чем отработали на самом деле. Но ничего такого, что могло бы объяснить происходящее.
Я кивнула и задала еще несколько вопросов в том же духе, однако начинала ощущать, что миссис Чендлер нервничает из-за Рейеса. Он ходил по дому, осматривал коридоры, заглянул в кухню, отодвинул занавеску и посмотрел в окно.
- Если что-нибудь вспомните, - сказала я по пути к выходу и вручила хозяйке визитку, - позвоните, пожалуйста.
- Позвоню. Только прошу вас, найдите его! – Ее голос надломился, и из глаз опять брызнули слезы.
К дому подъехал «бьюик» с орегонскими номерами. Миссис Чендлер бросилась вперед и обняла женщину, вышедшую из машины. Они выглядели, как сестры, но я решила больше не вмешиваться и пошла вместе с Рейесом к Развалюхе.
- Все прошло бы намного лучше, если бы ты не был так напряжен.
- Все прошло бы намного лучше, если бы стая адских псов не гонялась за моей невестой.
Что ж, тут он прав.
***
Дальше мы поехали в начальную школу, где работала учительницей в третьем классе сестра одной из жертв. Ужасно не хотелось прерывать занятия, но я должна была с ней поговорить. Рейеса кое-как удалось уболтать подождать на улице. Ничего ведь стремного нет в том, что у школы ошивается взрослый мужчина. Но я боялась рисковать. Вдруг, если приведу его с собой, учительница тоже начнет нервничать?
После проверки всех воздухопроводящих отверстий, сканирования сетчатки глаза и взятия образца моей ДНК, мне позволили пройти мимо целых двух дверей по коридору до класса Мари Гальегос.
Мисс Гальегос оказалась крошечной латиноамериканкой с коротким каре и симпатичным личиком. И она была в таком же раздрае, как и миссис Чендлер. Стоя в классе у ее стола, я задала ей те же вопросы и показала те же фотографии, но все без толку. Дети тихонько выполняли задания. Те, что посмелее, искоса поглядывали на нас из любопытства узнать, о чем мы разговариваем. А самые смелые смотрели в открытую. Но, чем дольше мы разговаривали, тем беспокойнее становились ученики. Я всерьез опасалась, что, если останусь подольше, мы будем иметь дело с натуральным мятежом. Ну или Рейеса арестуют за то, что он шляется по школьному двору.
Я решила не доводить третьеклассников до кровопролития и напоследок сказала их учительнице:
- Если вдруг что-то вспомните, позвоните, пожалуйста.
- Спасибо. Позвоню.
Убрав фотографии, я пошла обратно в комнату пыток. Оставалось только надеяться, что не придется повторно проходить проверку. Моя задница больше не выдержит. Да и Рейес заревнует.
- Мисс Дэвидсон! – прошептала выглянувшая в коридор Мари, когда я уже дошла до нужной двери.
Я поплелась обратно к ней, скрестив пальцы.
- За день до исчезновения Анна кое о чем упоминала. Я вспомнила буквально только что.
- Помочь может любая деталь, - подбодрила я, стараясь не очень высоко взлетать на крыльях надежды, чтобы потом не пришлось больно падать.
- Она говорила, что с ней связалась какая-то женщина, якобы старая подруга, и приглашала выпить по чашечке кофе. Но потом Анна сказала нечто очень странное.
- И что именно?
- Что она знала эту женщину, но они никогда не были подругами. Более того, Анне когда-то казалось, что женщина ей угрожает. Похоже, сестру не на шутку взволновал тот звонок, но она говорила об этом, как о забавном случае.
И могла дорого заплатить за эту ошибку.
- Анна ходила на встречу?
- Не знаю. Знаю только, что не хотела, но моя сестра из тех, кто любит угождать людям.
Ага, знавала я таких. Сама раз или два была в этом замечена. Достав блокнот, я сделала себе пометку просмотреть телефонные записи Анны.
- Имя она не называла?
- Называла, но я забыла. Извините. – Мари с головой захлестнуло чувство вины.
- Пожалуйста, не стоит извиняться. Ваша сестра, случайно, не упоминала о Фиби Дюрант?
- Не помню. – Мари уставилась себе под ноги, и я ощутила ее боль так, словно меня приложило стеной из сплошного горя.
Я чуть не сложилась пополам под грузом разбивающего сердце отчаяния. И, как назло, ничем не могла помочь.
- Она не вернется, да?
Я тоже опустила голову и ответила как можно туманнее:
- Мне бы очень хотелось сказать, что вернется.
Мари кивнула и закрыла между нами дверь.
***
В общем, утро закончилось полным фиаско, а головная боль уже начинала капитально доставать. Никто из родственников жертв ничего не помнил ни о каком звонке от старого друга или подруги. Они не узнавали ни других жертв, ни их имен. И не могли сказать наверняка, были ли у их пропавших без вести родных какие-нибудь проблемы на работе или в личной жизни.
Дядя Боб поднял телефонные записи Анны Гальегос, но там не оказалось ничего необычного. Звонили ей только родственники и близкие друзья.
- Может быть, та женщина звонила ей на работу, - сказала я в телефон, одновременно заказав в местной кофейне любимый мокко латте, но без кофеина. Женщина за барной стойкой смотрела на меня так, словно я свела глаза к носу и показала ей язык. Не обращая на нее внимания, я спросила у Диби: - Достать эти записи сможешь?
- Само собой. И кстати, она работала в «Мире растений». Это питомник на улице Канделарии.
- Спасибо. Звони, если что-то еще накопаешь.
- Чуть не забыл! – добавил Диби. – Зик Шнайдер, мужик, который на тебя напал, действительно сидел, но в Крусесе. Его выпустили пару месяцев назад. А тот, который умер в Санта-Фе, был его отцом. Зик Шнайдер-старший.
- Чую, та еще семейка.
- Вот именно. Видимо, когда в документы вносили данные о смерти старшего, была допущена ошибка, и записали не того Шнайдера. И угадай, на кого работал младший Шнайдер, когда вышел на волю.
- На бога? – Он же сказал угадать.
- На Бруно Наварру.
- Это который криминальный авторитет?
- Криминальный авторитет, который сидел в тюрьме с Рейесом.
Я оглянулась и посмотрела сквозь зеркальное стекло на своего суженого. Он стоял на улице, прислонившись к столбу, и не спускал глаз с горизонта. Да уж. К обязанностям телохранителя Рейес относился очень серьезно. Не хватало только темного костюмчика и «авиаторов». Потому что без них он выглядел, как парень с подиума, решивший погреться на солнышке. Бедняга.
- Спасибо, Диби. Буду на связи.
- Ужин в силе? – поинтересовался дядя Боб.
- А еда подразумевается?
- Чертовски надеюсь, что да.
- Тогда я за. – Понятия не имела, что в ближайшем будущем мне предстоит ужин. И уж тем более не знала, по какому поводу. Но кто откажется от халявной еды? – Свидимся, братан.
Повесив трубку, я развернулась и осмотрела посетителей. Все вроде как были нормальными. В смысле живыми. Но я четко знала, что где-то поблизости призрак. Чувствовала прохладу и мягкую вибрацию, которая тихонько гудела прямо внутри меня, как это всегда бывало, когда рядом оказывался кто-то из покойников. Плюс я уловила едва заметный намек на запах, который не ощущала уже давным-давно. «Уайт Шоулдерс»[20]. Аромат, который в детстве был одним из моих любимых.
Так и не заметив ничего необычного, я во второй раз за день набрала номер Нила Госсета.
- Если опять собираешься обзывать меня кобелем, побереги силы. Я давно в курсе.
- Погоди-ка! Она тебе перезванивала? – опешила я. – Ты же не собираешься с ней на свидание?
- Нет и еще раз нет, - разочарованно ответил Нил.
- Ну, тогда ладно. Я звоню по другому поводу. – Я почти шептала в трубку, хотя Рейес был на улице. Но на всякий случай… - Не было ли каких-нибудь стычек между Рейесом и криминальным авторитетом по имени…
- Бруно Наварра. Он же Бугор.
- М-мм, да. «Пятерка» за догадку.
- Помнишь, я рассказывал о трех бугаях, которых натравили на Фэрроу в его первый день на общем режиме, и с которыми он расправился меньше, чем за полминуты?
Еще бы я не помнила! Нил тогда только начал работать охранником, и то, что сделал Рейес, оставило глубокий след в его душе.
- Помню, конечно.
- Так вот, то были люди Бугра.
- Не может быть!
- Серьезно. Ты уж прости, что приходится это говорить, но Бугор не самый приятный парень на земле.
- А с ним был знаком человек по имени Зик Шнайдер-старший?
- Был, а что?
К сожалению, рассказать Нилу больше я не могла. И так уже пошла на риск. Если кто-нибудь узнает, что я видела Зика Шнайдера-младшего, меня легко могут обвинить в его убийстве.
- Скажем так, мужик производит впечатление.
- Значит, ты больше на меня не злишься?
- Нет, Госсет, я на тебя не злюсь. Буквально сегодня виделась с этой дамочкой. Красноречия ей не занимать, так что я тебя понимаю.
- Говорил же! А она обо мне упоминала? – с надеждой спросил Нил.
- Все-таки ты конченый кобель!
Глава 12
Хочу, чтобы вы запомнили этот момент навсегда.
Так что где-то через недельку обязательно
придумаю ответную шуточку поскабрезнее.
Надпись на футболке
По пути в питомник, где работала Анна Гальегос, я позвонила папе и оставила очередное сообщение. Однако в «Мире растений» нас ждали все те же ответы. Никто ничего не знал. Даже ближайший коллега Анны, которого все называли Галлахером[21] из-за сходства с известным комиком, о телефонном звонке слышал впервые. Судя по всему, этим Анна с ним не поделилась.
Иными словами, мы опять оказались в тупике.
- Чувствую себя салатом, - пожаловалась я, забираясь в Развалюху.
- А по виду и не скажешь, - возразил Рейес.
- Может быть, все дело в том, что мы в питомнике и повсюду куча растений и прочего гадства. Наверное, тебе стоит добавить меня в свой знаменитый салат-тако[22] с тушеным в зеленом чили цыпленком, который поливается сверху гуакамоле и сметаной.
На щеке появилась притягательная ямочка.
- У меня есть знаменитый салат?
- Теперь есть. Назови его «Чарли Дэвидсон».
Тихо рассмеявшись, Рейес пристегнул ремень безопасности.
- На прошлой неделе ты просила назвать в твою честь буррито.
- И что с того?
- А на позапрошлой неделе это был бургер с красным и зеленым чили.
- Ага, точно. Который в рождественском стиле, прямо как я. Я ведь разноцветная и блестящая, как Рождество. Кстати, не пойму, к чему ты клонишь.
Я вела Развалюху на юг по проспекту Вайоминг, направляясь обратно в бар. Рейес сидел на пассажирском сиденье, чуть раздвинув колени и рассеянно поглаживая длинными пальцами рычаг переключения передач. Перед тем как рассказать жениху, что напавший на меня мужик работал на Бугра, я решила побольше разузнать об упомянутом криминальном авторитете. Большинство людей не станут никого убивать, если их разозлить. Вот только криминальные шишки к большинству не относятся.
Глядя в окно, Рейес как будто находился мыслями далеко-далеко, но вдруг заявил:
- Будешь и дальше так на меня смотреть – до бара не доедем.
- Просто поражаюсь, как быстро на тебе все заживает.
Он повернулся ко мне:
- На тебе тоже, только ты должна понять, как это делается.
- Надеюсь, не придется.
- Я тоже на это надеюсь. Твой дядя еще что-нибудь говорил?
- О чем? – насторожилась я. – Ничего он не говорил.
Несколько долгих секунд Рейес молчал, а потом уточнил:
- О жертвах с записками.
Я облегченно выдохнула:
- А-а! Ну, не так уж много. Все еще не выяснили, какая между ними связь. Зацепок практически нет. А записки отошлют в лабораторию. Вдруг остались какие-то улики.
Рейес молча кивнул.
И вообще целый день был какой-то неразговорчивый, так что я не выдержала и поинтересовалась:
- Как ты себя чувствуешь?
- А что? Выгляжу как-то не так?
- Не знаю. – Остановившись на светофоре, я смерила Рейеса подозрительным взглядом. – Ты сегодня как будто где-то не здесь.
Он снова отвернулся к окну.
- Я бы чувствовал себя гораздо лучше, если бы ты мне не лгала.
Черт. Так и знала, что он все поймет.
- Ничего серьезного я не скрываю.
- Тогда зачем врать?
- Затем, - тут же отозвалась я, так и не придумав вменяемого оправдания. Хотя, вообще-то, я спец по выдумыванию оправданий с лету. На языке крутилось что-то вроде «Затем, что ты капризная девчонка, а я нет», но даже на мой взгляд это звучало бы по-идиотски. – Перед тем как все объяснить, я хочу кое-что выяснить.
В баре плюнуть было негде. Рейес сразу двинул в кухню, а я поскакала в дамскую комнату, чтобы облегчиться в десятитысячный раз за утро. То ли кофе без кофеина куда более мочегонный напиток, чем обычный кофе, то ли Пип уже давит на мочевой пузырь.
- Это все гормоны, - заявила Куки, которая вышла из угловой кабинки.
- Ого! Не ожидала встретить тебя здесь.
- Спустилась пообедать, а свободных столиков нет.
- Я заметила. Погоди-ка! Так это из-за гормонов я писаю каждые пять минут?
- Ага. Поначалу из-за них. В третьем триместре уже совсем другая история. Сама все поймешь, когда ребенок начнет играть в футбол твоим мочевым забавы ради.
- Звучит весело.
- Выяснила что-нибудь? – спросила Кук.
Пока мы мыли руки, я рассказала ей о том, чего мы не узнали, и поделилась мизером, который нам все-таки удалось узнать.
- Дядя Боб достанет записи звонков на рабочий телефон Анны. Будем надеяться, что узнаем, кто ей звонил. Может быть, тогда все и прояснится.
- Супер. Я перепроверю все имена и узнаю у сестры Анны, упоминала ли сама Анна какие-нибудь из них.
- Замечательная идея.
В зале нас встретил приглушенный гул толпы.
- Я возьму обед в офис. Если хочешь, присоединяйся, - предложила Куки и вдруг резко остановилась.
За баром с меню в руках сидел дядя Боб.
- Может, и присоединюсь, - ответила я, пока подруга пожирала взглядом моего сурового дядюшку. – Я солгала Рейесу, и он меня отчитал. Так что, наверное, лучше сейчас на глаза ему не попадаться.
- И о чем ты солгала на этот раз? – поинтересовалась Кук, продолжая пялиться на Диби.
Я нахмурилась:
- Ты так говоришь, будто я каждый день вру.
- А ты каждый день и врешь. Я точно знаю, потому что врать ты вообще не умеешь.
- Почему мне постоянно об этом говорят? Да я спец по вранью! Легко могла бы стать адвокатом по уголовным делам.
Куки погладила меня по голове. Было больно.
- О чем ты солгала?
Мы стояли у стойки для еды на вынос. Ждали, когда принесут заказ Куки. Я осмотрелась, не маячит ли где-нибудь поблизости Рейес.
- Я думаю, что чувака, который на меня напал, послал Бруно Наварра.
Подруга тут же повернулась ко мне:
- Криминальный авторитет?
- Единственный и неповторимый. Помнишь, как к Рейесу в казенном доме подослали трех наемников?
- Помню.
- Их послал Бугор.
- Не может быть! – ахнула Куки.
- Может.
- Серьезно?
- Серьезнее некуда. Зик Шнайдер-старший работал на Бугра, а Шнайдер-младший стал работать на него, как только откинулся.
- А Бугор все еще сидит?
- Понятия не имею. Даже не подумала узнать. Поэтому и хочу сначала покопаться, а потом уже все расскажу Рейесу.
- Ладненько, я все выясню и дам тебе знать.
- Спасибо, Кук! Господи, обожаю всякие копания! Особенно когда этим занимаешься ты.
Но подруга уже опять повернулась к Диби.
Я тихонько хихикнула:
- Беги. Я дождусь твоего заказа. Вы ж не виделись уже, - я глянула на невидимые наручные часы, - несколько часов.
Куки провела руками по волосам (не знаю зачем, потому что они постоянно торчат во все стороны), разгладила одежду и поплыла к объекту своего обожания. Надо было видеть выражение лица Диби, когда он наконец заметил Кук! На такую взаимную любовь было больно смотреть. И я не шучу. Голова раскалывалась. А от вида влюбленной парочки боль становилась почему-то сильнее. Еще и подташнивало.
- Чем могу помочь? – спросил Рейес, внезапно появившись у стойки.
- Я бы хотела знаменитый салат-тако Рейеса Фэрроу.
- Не припоминаю, чтобы у Рейеса Фэрроу был какой-нибудь знаменитый салат.
Как всегда, когда он выходил в зал, шум вокруг стих.
- Держу пари, он сумеет что-нибудь сообразить на скорую руку.
- Салат-тако в меню есть, но не уверен, что его можно назвать знаменитым.
- Беру.
Рейес притворился, будто достал блокнот левой рукой, а правой выудил из-за уха невидимую ручку, чтобы записать мой заказ. Я улыбнулась, поставила локти на стойку и уперлась подбородком в сложенные ладони, не сводя глаз с жениха. По мне волнами неслись похотливые взгляды в сторону Рейеса. Оставалось только надеяться, что он сможет их игнорировать. Сегодня он был сам не свой, и меньше всего на свете мне хотелось, чтобы что-то его донимало. Видимо, у исцеления длиной в одну ночь имеются последствия. Наверняка Рейес все еще выздоравливал.
Отложив невидимую ручку, он вырвал невидимую страницу и передал Сэмми, который сегодня был за шефа. Сэмми нахмурился, но подыграл:
- Ты неправильно написал «анчоусы».
- Нет, - вмешалась я, - там должно быть написано «салат-тако».
- Тогда с орфографией у него совсем туго, - подмигнул мне Сэмми.
Рейес скопировал мою позу. Поставил локти на стойку, уперся подбородком в ладони, наклонился ко мне и прошептал на ухо:
- Что ты от меня скрываешь?
Щеку обдало теплым дыханием, и я повернулась к нему, чтобы всей грудью вдохнуть земной аромат. Рейес всегда пах грозой на закате, а в последнее время еще и сандалом, потому что так пахло его любимое мыло.
- Сначала покажи свое, а потом я покажу свое.
- Что бы ты ни думала, у меня от тебя секретов нет. Хотя бы потому, что мне больше нечего скрывать.
- Позволю себе не согласиться. Как меня зовут?
Рейес отстранился и смерил меня внимательным взглядом.
- Если скажу, то сразу тебя потеряю.
Я положила ладони ему на щеки:
- Это невозможно.
- Потеряю, причем навсегда, - печально улыбнулся он, а потом развернулся и ушел в кухню готовить нам обед.
Вспомнить не могу, когда видела его таким грустным. Что же такое он знает, и какие, по его мнению, секреты я таю?
***
Поскольку свободных столиков не было, мы с Рейесом ели в кухне, не проронив ни слова. Он знал, что я солгала, но упомянул еще и о каком-то секрете, который я якобы храню со вчерашнего дня. Что вчера было такого, из-за чего он решил, будто я скрываю нечто очень важное?
Я изумленно покачала раскалывающейся головой.
- Куда дальше? – спросил Рейес, забирая миску из-под моего салата.
- Надо заскочить на кладбище «Сансет» и взглянуть на одну могилу.
- Буду готов через пять минут.
Я побежала в офис умыться после обеда и узнать, как дела у Куки. Она уже успела найти инфу на Бугра Наварру. К нашему удивлению, все адреса находились в самом сердце Альбукерке. Ему принадлежала сеть небольших торговых центров, а главный офис располагался в здании на проспекте Менол, хотя я очень сомневалась, что Бруно проводил там много времени. Еще Куки откопала домашний адрес и адрес, на который отправлялась львиная доля почты. Последний был как-то связан с бизнесом, но ни к какому названию из рабочих не относился. Любопытно.
- Молодчина! – похвалила я Кук. – Осталось только придумать, как избавиться от жениха, чтобы по душам потолковать с Бугром.
Куки так резко развернулась на своем кресле, что за драматичность заслужила как минимум «Оскар».
- Ты же шутишь, да? Забыла, что случилось в последний раз?
- Да помню я, помню. Гадкие адские псы. Если и дальше так пойдет, то они мне перегадят все планы на долгую и счастливую жизнь.
- «Гадкие»? «Перегадят»? С чего вдруг ты отказываешься от словечек покрепче?
- С того, что не хочу ругаться на глазах у Пип. – Я решила посоревноваться с подругой в драматичности и резко развернулась на пятках, чтобы уйти. Но дверь была приоткрыта. Само собой, я вписалась в нее лбом и, схватившись за Барбару, переживающую сильнейший удар, рявкнула: – Твою мать! Ну вот, все-таки выругалась. Черт бы меня побрал! Я стану худшей на свете матерью.
Все еще держась за голову, я встретилась с Рейесом у Развалюхи. Он приподнял брови, но я так злобно зыркнула в ответ, что не стал ни о чем спрашивать. Вот и молодец.
По пути на кладбище «Сансет» я достала сотовый и набрала Диби. Его куда-то вызвали, и поговорить в баре нам не удалось.
- Привет, милая. Что стряслось? – спросил он в трубку. Голос прозвучал как-то рассеянно. А может, даже чуть-чуть расстроенно.
- Дядя Боб, я никак не могу понять. Зачем забирать тела? Если кто-то убивает людей, то почему бы не обставить все, как самоубийство?
- Потому что это не так легко, как кажется. Может быть, убийца просто-напросто боится, что судмедэксперты все выяснят.
- Тогда зачем вообще заморачиваться с предсмертными записками? Так все выглядит еще подозрительнее и чуднее.
- Может быть, кое-кто надеется, что, не найдя тел, мы бросим искать и удовлетворимся одними записками.
- А мне так не кажется, - задумчиво возразила я. Хотя думать не самое безопасное для меня занятие. – У меня есть теория.
Кажется, я его заинтриговала.
- Выкладывай.
- Я думаю, что для убийцы это что-то очень личное. Кто бы это ни был, по-моему, он пытается сделать заявление. Хочет, чтобы все знали, что люди, якобы написавшие те записки, не заслуживали своей жизни.
- Растешь на глазах.
- Да я всегда такой была! – обалдела я.
- Это одна из наших рабочих версий. А ты определенно на правильном пути. Мотивы должны быть очень личными. И, как только мы выясним, что объединяет всех этих людей, выйдем на убийцу. В этом я не сомневаюсь.
- Ясненько. Ну, тогда дай знать, если что-то выяснишь.
- Заметано. Ты тоже звони, если что. Вечером увидимся.
Нажав «отбой», я повернула к кладбищу. На «Сансете» все было пропитано смертью, но местные призраки здесь не тусовались. Наоборот. У большинства покойников нет причин оставаться в таком безжизненном, угнетающем месте. И это прекрасно объясняет, почему я так люблю кладбища. Мало живых, еще меньше мертвых. Даже в детстве зеленым пышным паркам я предпочитала меланхоличную атмосферу древних захоронений. На кладбищах люди умирают редко. Зато парки притягивают трагедии, как магниты. И убийцы, которые отнимают жизни в парках, как правило, самые жестокие. Как будто невинные прохожие каким-то образом подпитывают зло. Именно поэтому кладбища – одни из моих самых любимых мест на земле.
Девочка из душа, Лэйси Бэнкс, стояла у могилы и, увидев меня, помахала в знак приветствия.
- Вы приехали! – воскликнула она, как только я вылезла из Развалюхи.
- Само собой. Это ты? – спросила я, но Лэйси уже заметила Рейеса, и у нее отвисла челюсть.
Отойдя на несколько метров от джипа, он стал осматриваться по сторонам.
Я помахала рукой под носом у девочки:
- Лэйси…
Она пришла в себя.
- Извините. Просто… он такой… такой…
- Понимаю. Так это ты?
- Ага. Дом, милый дом.
Походив вокруг могилы, я озвучила очевидное:
- Ну что ж, на вид землю никто не трогал. Ни единого следа, что кто-то тут копался. Почему ты решила, что твоего тела там нет?
- Потому что в гробу пусто.
- Чего?! – Ее слова застали меня врасплох. Уж не знаю почему. – Ты можешь заглянуть в свой гроб?
- Ну, как бы, да. Если спущусь вниз.
Мне такое и в голову не приходило.
- А зачем тебе туда спускаться?
Лэйси подбоченилась.
- Я постепенно разлагаюсь. Это так круто! Хочется увидеть все подробности. Вот я и поглядываю время от времени, как выгляжу. К сожалению, жидкость для бальзамирования катастрофически замедляет процесс.
- Да уж, печально, - отозвалась я, поддев землю носком ботинка.
Трава на могиле поддалась легче, чем можно было ожидать. Землю действительно тревожили, просто на первый взгляд ничего нельзя было заподозрить.
- Кстати, я обшарила дом бывшего. Никакой Лэйси там нет. Может, это и не он.
- Если он, я узнаю. – Я снова набрала номер Диби и крикнула, как только он поднял трубку: - Извини!
- Ничего страшного. Что у тебя?
- Можно как-то заполучить ордер на раскапывание могилы?
- С каждым разом у тебя вопросы все страннее и страннее, - рассмеялся дядя Боб. – И нет. Для этого нужны очень веские причины. Эксгумация тела – это тебе не шуточки.
- Блин, в том-то и проблема. Тела там нет.
- Пропали еще три, - внезапно поделилась Лэйси.
- Как это?
- Что там такое? – спросил Диби.
- Погоди минутку, - сказала я ему и повернулась к Лэйси. – Говоришь, есть еще три пустых могилы?
- Ага, - кивнула она, - я проверяла. Могу показать. Все три – девушки. Похоронены в течение последних пяти лет.
- Фу, блин, - выдохнула я, уже жалея, что спросила. – Фу, и все тут. Короче, дядя Боб, у нас, похоже, объявился расхититель гробниц. Но на вид все тут нетронутое.
- Я поговорю с капитаном. Но повторяю: эксгумация – дело серьезное. Мне будут нужны хоть какие-то доказательства того, что над могилой надругались, а не просто на ней подебоширили.
- Лады, - громко вздохнула я, - что-нибудь придумаю.
- Вина сегодня принести?
- М-мм, неси. – Я все еще понятия не имела, о чем, черт возьми, речь. – А мне виноградного сока с газом прихвати.
- Договорились.
Мы разъединились, и я стала искать глазами Рейеса, но нигде его не увидела. Меня с ног до головы обдало тревогой. Дюжина!
- Не может быть, - пробормотала я и побежала туда, где видела его в последний раз. – Это же освященная земля. Им сюда не пробраться.
- Ищете парня, который с вами приехал? – спросила Лэйси и показала на склеп: – Он там.
Переживая из-за Дюжины, я помчалась в сторону склепа и увидела, как Рейес с кем-то разговаривает. Резко притормозив, я спряталась за деревом. Рейес разговаривал с женщиной. С красивой и высокой женщиной, у которой волосы были цвета натурального меда. Летящее белое вечернее платье, улыбка на миллион баксов... И женщина была мертвой.