БИЧЕВАНИЕ И ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО

Юнговское исследование жизни Христа

Эдвард Эдингер

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга представляет собой попытку интерпретации христианско­го мифа в соответствии со строгими правилами К. Г. Юнга. Юнг стремился к тому, чтобы сделать доступными для современного человека ценности, которые традиционная религия оказалась не и состоянии до него довести. Многие из нас уже не считают, что Бог покинул церковь, в которой когда-то пребывал, и больше туда не вернется. «Мы живем в то время, которое греки называли кайрос - момент истины, — время «происходящие с йогами метаморфоз», а также изменении фундаментальных принципов и символов». Нуминозность ищет возможность нового воплощения. Мы можем предположить, что в понимании этого события нам поможет ис­следование этого величайшего мифа о воплощении, мифа о жизни Иисуса Христа,

ВВЕДЕНИЕ

Драма архетипической жизни Христа дает символические образы событий в сознательной жизни человека, а также и жизни, трансценден­тной сознанию, — человека, который прошел трансформацию вследствие своего высшего предназначения'.

Жизнь Христа в ее психологическом понимании представляет собой описание превратностей Самости по мере ее воплощения в индивидуаль­ном эго — эго, принимающем участие в этой божественной драме. Иными словами, жизнь Христа символизирует процесс индивидуации - Такой про­цесс, происходящий с личностью, может быть либо спасением, либо бедой. Пока он проходит в рамках церкви или религиозной догмы, человек свобо­ден от опасности прямого переживания. Но как только он выпадает из со­держания религиозного мифа, он встает на путь индивидуации. Юнг пишет:

Поскольку архетипическое содержание христианской драмы и состо­янии дать удовлетворительное образное представление для перегружен­ного и протестующего бессознательного. Множества людей, со всеобщего согласия {consensus отшит} эта драма поднялась до уровня объединяющей людей вселенской правды; разумеется, не из-за факта судилища, а вслед­ствие иррациональной одержимости, которая оказывает на человечество гораздо более сильное воздействие. Так Христос стал тем образом или талисманом, сдерживающим архетипические энергии, которые угрожа­ют овладеть каждым из нас. По свету разнеслись радостные вести: «Вес это действительно было, но с вами это не произойдет до тех пор, пока вы не поверите в Иисуса Христа, Сына Божьего» Кроме того, это могло и может произойти с каждым, кто потерял христианскую веру. И потому всегда были люди, которые, не находя удовлетворения в доминанте со­знательной жизни, шли дальше — прикрываясь рациональными объяс­нениями и используя многочисленное разнообразие путей — к своему распаду или спасению. Они искали непосредственных глубинных пе­реживаний, уходящих своими корнями в вечность, чтобы затем, впадая в соблазн не знающей покоя объективной психики, подобно Иисусу обре­сти себя в пустыне, чтобы там вступить в единоборство с сыном тьмы.

На протяжении столетий из коллективной психики выкристаллизова­лась серия образов, чтобы служить «талисманом, защищающим от воздей­ствия архетипических сил». Эти исходные точки христианского искусства и переживаний христианского мифа находят свое выражение в Страстях Хри­стовых самых существенных и знаменательных этапах жизни Иисуса Хри­ста, который был избран самой объективной психикой или, говоря иначе, consensus omnium. Общее число Христовых Страстей не определено точно. Для психологического анализа я выбрал четырнадцать наиболее значи­мых событий в жизни Христа, и потому эта книга имеет четырнадцать глав. Такая последовательность образов позволяет развернуть христианский миф, который в сжатом виде можно представить следующим образом.

Единородный Сын Господа Бога отвергает свою божественность, воплотившись в образе человека вследствие непорочного зачатия Девы Марии от Святого Духа. Иисус родился в бедности, а Его рождению со­путствовал ряд нуминозных событий, и вместе с тем Ему удалось избе­жать нескольких угрожающих Его жизни серьезных опасностей. Став взрослым, Он крестился у Иоанна Крестителя, на Него сошел Святой Дух, что свидетельствовало о Его призвании. Иисус испытал дьявольские со­блазны. Он исполнил свою миссию, которая заключалась в прославлении Милости Божией и провозглашении наступления Царствия Небесного. После терзающей неопределенности Он принял свою судьбу, то есть: арест, пытки, бичевание, насмешки, издевательства и распятие. На третий день после смерти Он воскрес. В течение сорока дней Он являлся своим учени­кам и говорил с ними, а затем вознесся на небеса. Десятью днями позже, на Пятидесятницу, на апостолов в качестве Утешителя [Параклета] сошел Святой Дух.

Составляющая последовательность образов, христианский миф, на­чинается и заканчивается одним и тем же событием: сошествием Святого Духа. Тогда возникает предположение, что эту последовательность можно представить в виде циклического процесса, который может быть схема­тично изображен следующим образом:

 

Пятидесятница – это второе благовещение. Точно тек же, как первым Благовещением следует рождение Христа, второе Благовещение пред­вещает рождение Церкви. И тогда Церкви как Христову телу было сужде­но проживать в коллективном бессознательном ту же последовательность образов, как это произошло с самим Христом. Согласно Хьюго Рейнеру, «Земная жизнь Церкви как тела Христа повторяет земную жизнь самого Иисуса Христа. Иными словами. Церковь на протяжении всей своей исто­рии движется к смерти»⁴. Смерть Церкви в качестве коллективного носи­теля определенного процесса делает доступным нашему психологическо­му пониманию этот архетипический цикл и переносит его символизм на отдельную личность. Здесь речь идет о процессе, который имел в виду Юнг, называя его «продолжающимся воплощением».

В той степени, в которой этот цикл воспроизводит все происходящее с человеком, он одновременно иллюстрирует процесс осознавания эго. Но поскольку он представляет собой все, что происходит с воплощенным в человеке Богом, то иллюстрирует трансформацию Бога⁵. Этот двумерный процесс в настоящее время происходит в рамках сознательного пережива­ния отдельной личности. Каждый раз, когда сходит Святой Дух, его схож­дение приводит к «Поголовному крещению»⁶. Что для отдельной личнос­ти означает не «инициацию во Христе», а полную ее противоположность, то есть ассимиляцию образа Христа своей Самостью... После инициации больше не возникает усилий и напряженного волевого ожидания, а вместо него происходит непроизвольное переживание, соответствующее этой сак­ральной истории

Пятидесятница считается днем рождения Церкви.

БЛАГОВЕЩЕНИЕ

Анализ должен облегчать переживание, которое охватывает нас или же которое обрушивается на нас сверху, переживание, которое имеет свое конкретное содержание и тело: в таком виде представляли переживания наши предки. Если бы я решил выбрать ему символ, я бы выбрал Благовещение.

В ШЕСТЫЙ ЖЕ МЕСЯЦ ПОСЛАН БЫЛ АНГЕЛ ГАВРИИЛ ОТ БОГА В ГОРОД ГАЛИЛЕЙСКИЙ, НАЗЫВАЕМЫЙ НАЗАРЕТ, К ДЕВЕ, ОБРУЧЕННОЙ МУЖУ, ИМЕНЕМ ИОСИФУ, ИЗ ДОМА ДАВИДОВА:

ИМЯ ЖЕ ДЕВЕ: МАРИЯ. АНГЕЛ, ВОШЕД К НЕЙ, СКАЗАЛ: РАДУЙСЯ, БЛАГОДАТНАЯ! ГОСПОДЬ С ТОБОЮ; БЛАГОСЛОВЕННА ТЫМЕЖ­ДУ ЖЕНАМИ. ОНАЖЕ, УВИДЕВШИ ЕГО, СМУТИЛАСЬ ОТ СЛОВ ЕГО И РАЗМЫШЛЯЛА, ЧТО БЫЭТО БЫЛО ЗА ПРИВЕТСТВИЕ. И СКА­ЗАЛ ЕЙ АНГЕЛ: НЕ БОЙСЯ, МАРИЯ, ИБО ТЫОБРЕЛА БЛАГОДАТЬ У БОГА; И ВОТ ЗАЧНЕШЬ ВО Ч РЕВЕ И РОДИШЬ СЫНА, И ИЗРЕЧЕШЬ ЕМУ ИМЯ: ИИСУС; ОН БУДЕТ ВЕЛИК И НАРЕЧЕТСЯ СЫНОМ ВСЕ­ВЫШНЕГО; И ДАСТ ЕМУ ГОСПОДЬ БОГ ПРЕСТОЛ ДАВИДА, ОТЦА ЕГО; И БУДЕТ ЦАРСТВОВАТЬ НАД ДОМОМ ИАКОВА ВОВЕКИ, И ЦАРСТВУ ЕГО НЕ БУДЕТ КОНЦА. МАРИЯ ЖЕ СКАЗАЛА АНГЕЛУ, КАК БУДЕТ ЭТО, КОГДА Я МУЖА НЕ ЗНАЮ? АНГЕЛ СКАЗАЛ ЕЙ В ОТВЕТ: ДУХ СВЯТЫЙ НАЙДЕТ НА ТЕБЯ, И СИЛА ВСЕВЫШНЕГО ОСЕНИТ ТЕБЯ; ПОСЕМУ И РОЖДАЕМОЕ СВЯТОЕ НАРЕЧЕТСЯ СЫ­НОМ БОЖИИМ; ВОТ, И ЕЛИСАВЕТА, РОДСТВЕННИЦА ТВОЯ, НАЗЫВАЕМАЯ НЕПЛОДНОЮ, И ОНА ЗАЧАЛА СЫНА В СТАРОСТИ СВОЕЙ, И ЕЙ УЖЕ ШЕСТЫЙ МЕСЯЦ; ИБО У БОГА НЕ ОСТАНЕТСЯ БЕССИЛЬНЫМ НИКАКОЕ СЛОВО. ТОГДА МАРИЯ СКАЗАЛА: СЕ, РАБА ГОСПОДНЯ, ДА БУДЕТ МНЕ ПО СЛОВУ ТВОЕМУ. И ОТОШЕЛ ОТ НЕЕ АНГЕЛ.

(Лук. 1:26-38)'' (Фронтиспис)

На картинах обычно изображается Святой Дух, который в образе голубя опускается на Марию, указывая, что непорочное зачатие произошло одно­временно с Благовещением. «Дух Святый найдет на тебя, и сила Все­вышнего осенит тебя». Слово «осенит» (episkiao) обозначает процесс погло­щения облаком, в котором присутствует Бог. Облако становится ярким, если на него смотреть со стороны, но, окутывая человека, оно погружает его во тьму. Так во время преображения Христа «Явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако» (Лук. 9:34).

Позволив облаку Яхве на себя опуститься, Мария становится симво­лически идентичной священному ковчегу, который народ Израиля нес и пустыне, или же дворцу Соломона, в котором некогда пребывал Яхве. Гри­горий Томатургист имел видение Бога, говорящего архангелу Гавриилу:

«Приготовь для меня святилище; приготовь место для воплощения; при­готовь чистую комнату для рождения моего сына, свободную от плоти. Донеси это до рассудка моего [духовного или символического] ковчега»⁵.

Темный аспект «осененности» облаком Яхве в канонических текстах не находит своего развития. Тем не менее, Чарльз Гуинеберт пишет:

Древние иудеи и язычники соперничали между собой в пересказах, где подвергали сомнению честь Девы Марии, которая фигурировала в их рассказах как женщина, имевшая любовника, а иногда - и как профес­сиональная проститутка... Даже сами самаритяне присоединились к ос­корбительному для Девы Марии хору. В одной своей книге... [Иисус опи­сан так], что в интерпретации Клермон-Жаннена, да еще в переводе на выразительный арабский язык, он называется «сыном куртизанки».

Ориген пишет об истории матери Иисуса, известной ему от Цельса, в которой утверждается, что «когда об ее беременности стало известно мужу, плотнику, он выгнал ее из дому к тому, с кем она согрешила, дабы она почувствовала себя виноватой из-за совершенной ею измены, и... она родила ребенка одному из солдат по имени Пантера».

Содержание этих легенд помогает нам посмотреть на событие Благо­вещения через призму человеческого переживания. Темная сторона Бла­говещения заключается в незаконной беременности: в те времена измена супругу могла караться смертью. На очень немногих из многочисленных иллюстраций Благовещения видно, что темный аспект события «осенен Всевышним». Были некоторые художники, которые совершенно непред­намеренно помещали эту картину рядом с другой, на которой изображали изгнание Адама и Евы из Эдема. Эти картины появились, потому что пол­ное подчинение Марии воле Господа резко отличалось от неподчинения Его воле Евы. На картине Благовещение Джиованни ди Паоло темнокрылое божество одновременно парит над двумя событиями: изгнани­ем из сада Эдема и Благовещением.

Апостол Павел устанавливает связь между Христом и Адамом, когда говорит: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15:22). Точно так же, вследствие резкого противопоставления, устанавливается связь между Марией и Евой. Вот что говорит Иустин:

Он (Христос), мужчина, который был порожден девственницей, чтобы то непослушание, которое появилось при встрече со змеем, могло прекратиться точно так же, как и началось. Ибо девственная и беззастенчивая Ева после встречи со змеем привнесла в мир непослушание и смерть. Но когда архангел Гавриил принес добрую весть, что на Деву Марию снизойдет Святой Дух и Всевышний осенит своим покровитель­ством, она обрела веру и благодать''.

В апокрифическом Протоевангелии от Джеймса, узнав о беремен­ности Марии, ее муж Иосиф восклицает:

Кто же совершил в моем доме такое, соблазнив ее (девственницу)? Неужели с нами повторяется история Адама и Евы? Ибо Адам отсутствовал во время своей молитвы, когда к Еве явился змей и соблазнил (Быт. 3:1) и лишил ее невинности, и точно то же самое случилось со мной¹⁰.

Григорий Томатургист считает, что роль змея перешла к архангелу Гав­риилу. «Архангел говорит с Девой, чтобы змей больше не смог повлиять на нее»".

Установление психологической связи между этими двумя образами происходит и вследствие контраста противоположностей, и из-за существу­ющего между ними сходства. Мария внемлет ангелу точно так, как Ева внемлет змею. Благовещение - это два параллельно происходящих собы­тия или два символических выражения одного и того же события, которые воспринимаются как противоположные, ибо возникают на разных стади­ях развития эго

Подчинение Марии зову Всевышнего можно услышать в ее ответе:

«Се, раба Господня, да будет мне по слову твоему». С точки зрения психо­логии это означает, что душа человека принимает оплодотворяющую ее встречу с нуминозным. В результате этой встречи эго вошло в подчиненное положение по отношению к Самости, которое ощущается как рабство.

Хью из Сан-Виктора интерпретирует послушание Марии Богу как вы­ражение любви:

Мотив соответствующего природе зачатия связан с любовью муж­чины к женщине и женщины к мужчине. А это значит, как только сердце Марии воспламенилось необычайной любовью к Святому Духу, любовь Святого Духа сотворила чудеса в отношении тела Девы".

Здесь любовь понималась как стремление к индивидуации, ограни­чивающей и эго, и Самость. Хью из Сан-Виктора продолжает:

О любовь, ты имеешь огромную власть; только ты можешь увлечь Бога с небес на землю. О как сильна твоя связь, которой может быть свя­зан только Бог... Ты опутываешь его своими связями, ты ранишь его сво­ими стрелами... ты ранишь его, неуязвимого, ты опутываешь его, недо­ступного, ты увлекаешь его, неподвижного, ты делаешь Вечное смерт­ным... О любовь, как велика твоя победа!¹³

Девственность Марии является важной частью этого символизма. Ка­жется, есть основания полагать, что между девственностью и способнос­тью к хранению трансперсональной энергии (священного огня) существу­ет архетипическая связь. В Древнем Риме девы-весталки в храмах были хранительницами священного огня. У инков в Перу священный огонь в храме Солнца зажигали девственницы. Дж. Фрезер пишет:

Перуанские инки праздновали фестиваль, который назывался райми... Он проводился в честь солнца в июньский день летнего солнцесто­яния. В течение трех дней перед фестивалем люди постились, мужчины не спали со своими женами, и в Куско, в Капитолии, не зажигали огня. Новый священный огонь получали прямо от солнца, фокусируя его лучи очень хорошо отполированными прозрачными выпуклыми пластинами (линзами. — В.М.) и направляя их на маленький пучок хлопковой пря­жи... Новый огонь частями переносили в замок солнца и в совет святых девственниц, где они его поддерживали в течение года, и если священ­ный огонь затухал, то племя навлекало на себя проклятие в виде мора.

Вот что говорит апостол Павел:

Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтоб быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу (1 Кор. 7:34).

Психологическая девственность означает установку, которая являет­ся чистой в смысле того, что она не замутнена личными потребностями и желаниями. Поэтому святые проститутки, которые позволяли себе это за­нятие на Ближнем Востоке, вне храмов богинь любви, могли бы, следова­тельно, рассматриваться как психологические девственницы". Эго дев­ственницы оказывается вполне достаточным для того, чтобы вступать в связь с трансперсональными энергиями, не идентифицируясь с ними. Любовь говорит: «Ибо сообщество мужчин делает девственниц женщина­ми, чтобы рождались дети. Но когда Бог устанавливает связь с душой, он просто считается с тем, что та, которая раньше была женщиной, вновь стала девственницей». В поэзии Джона Донна очень хорошо отражается па­радоксальная природа символического целомудрия. Быть девственницей — значит быть проституткой Господа Бога:

Бей меня в сердце, триединый Бог...

Возьми меня к себе, заточи меня в тюрьму, поскольку я,

Кроме как у тебя, возвеличившего меня, никогда не буду свободной,

Никогда не буду целомудренной, кроме как в твоих объятиях.

А вот что пишет на этот счет Ангелус Силезиус:

Если ты попала в сети соблазна, исходящего от Господа Святого Духа,

Значит, в тебе будет зачато Вечное Дитя.

Если все происходит так, как случилось с девственной и чистой Марией,

Значит, будь уверена в том, что это Бог оплодотворил твою душу

Бог оплодотворил меня, и Его Святой Дух меня осенил,

И этот Бог может восстать в моей душе и разрушить меня.

Что хорошего в словах архангела «Аве Мария»,

Пока он не сказал то же самое мне?

РОЖДЕСТВО

Эго личности — это те ясли, в которых рождается младенец Христос

В ТЕ ДНИ ВЫШЛО ОТ КЕСАРЯ АВГУСТА ПОВЕЛЕНИЕ СДЕПАТЬ ПЕРЕПИСЬ ПО ВСЕЙ ЗЕМЛЕ, ЭТА ПЕРЕПИСЬ БЫЛА ПЕРВАЯ В ПРАВЛЕНИЕ КВИРИНИЯ СИРИЕЮ. И ПОШЛИ ВСЕ ЗАПИ­СЫВАТЬСЯ, КАЖДЫЙ В СВОЙ ГОРОД. ПОШЕЛ ТАКЖЕ И ИОСИФ ИЗ ГАЛИЛЕИ, ИЗ ГОРОДА НАЗАРЕТА, В ИУДЕЮ, В ГОРОД ДАВИДОВ НАЗЫВАЕМЫЙ ВИФЛЕЕМ, ПОТОМУ ЧТО ОН БЫЛ ИЗ ДОМА И РОДА ДАВИДОВА, ЗАПИСАТЬСЯ С МАРИЕЮ, ОБРУЧЕННОЮ ЕМУ ЖЕНОЮ. КОТОРАЯ БЫЛА БЕРЕМЕННА. КОГДА ЖЕ ОНИ БЬПИ ТАМ НАСТУПИЛО ВРЕМЯ РОДИТЬ ЕЙ: И РОДИЛА ОНА СЫНА СВОЕГО ПЕРВЕНЦА, И СПЕЛЕНАЛА ЕГО. И ПОЛОЖИЛА ЕГО В ЯСЛИ ПО ТОМУ ЧТО НЕ БЫЛО ИМ МЕСТА В ГОСТИНИЦЕ.

(Лук.2: 1-7)

Притча о Рождестве Христовом начинается с повеления кесаря «со­брать подать со всего населения империи» (apognipheslai - регистрация, учет), поэтому по всей земле было необходимо сделать перепись. Усилие которое следует предпринять для инвентаризации целостности сознания. universus orbis целой Библии приводит к рождению божественного мла­денца. Земная перепись, предшествующая рождению Христа, приводит к «совершению переписи на небесах» вследствие его пришествия. Как сказал своим апостолам Христос, «Однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написанына небесах» (Лук. 10:20). А на идише правоверными называется церковь (сообщество. - В.М.) новорожденных, чьи имена «написаны на небесах» (12:23).

Несмотря на то что Христос родился в Вифлееме, его родным городов считается Назарет в Галилее. Таким образом, у Христа имеются два места, рождения. Этот двойной аспект, связанный с Его рождением, является причиной возникновения легенды о том, что Христос имел брата-близнеца Существовало даже учение (docetism), развившее эту идею о двойственности Иисуса: Иисус был человеком, а Христос - божественным духом, со­шедшим на Иисуса во время крещения, жившим в нем во время его дея­ний и покинувшим его при распятии. Богоискательница София (Pistis Sophia) в рассказе о детстве Иисуса упоминает о некоем духе-фантоме ко­торый явился к Марии с вопросом: «Где мой брат Иисус? Я хочу с ним встре­титься». Когда они оказались вместе, «он взял Иисуса за руки и поцеловал его, и тот сделал то же самое. Они стали единым целым».

Согласно легенде мессия так же имеет двойственную природу:

В поздней, преимущественно каббалистической традиции, говорит­ся о двух Мессиях: Мессии бен Иосифе (или бен Эфраиме) и Мессии беи Давиде. Их сравнивали с Моисеем и Аароном, а также с двумя сернами, что соотносится с текстом Песни Соломона 4:5: «Два сосца твои, как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями». Мессия бен Иосиф является, согласно Второзаконию, «первенцем своего быка», а Мессия бен Давид ездил на осле. Мессия бен Иосиф был первым, Мессия бен Давид — вторым. Мессия бен Иосиф должен был умереть, «во искупление вины детей Яхве». Он отправится на битву с Гогом и Магогом, и там его убьет Армилус. Армилус—это Лжемессия, которого породил на куске мра­мора Сатана. В свою очередь, Сатану убьет Мессия бен Давид. Затем бен Давид вступит в новый Иерусалим, который спустился с небес, и снова вернет бен Иосифа к жизни. В более поздней религиозной традиции этот бен Иосиф играет странную роль. Табари, толкователь Корана, отмечает, что царем иудейским был Антихрист, а в писании Абарбанеля Mashmi'a Yeshu'ah Мессия бен Иосиф действительно является Антихристом. По­этому в нем можно увидеть не только страдающего Мессию в противо­положность Мессии-победителю, но в конце концов распознать в нем антагониста.

Мессия бен Иосиф соответствует Иисусу, родившемуся в Назарете, то есть личностному аспекту Самости. Мессия бен Давид соответствует Христу, рожденному в Вифлееме, городе Давида. Он является наследни­ком духа Давида и его предков, то есть трансперсонального аспекта психи­ки. Параллельно в греческой мифологии существует образ близнецов Диоскуров: смертного Кастора и бессмертного Полидевка (Поллукса).

«И родила она сына своего первенца [prototokos— перворожденный]». Для Яхве первенцы имели особое значение. До тех пор пока они не вос­кресали, то есть не возвращались обратно, их следовало приносить в жер­тву. «Освяти Мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми, от человека до скота: Мои они» (Исх. 13:2). Имен­но египетский первенец должен был быть принесен в жертву, чтобы воз­ник Исход евреев из Египта. В псалме 88:28, который можно рассматри­вать как обращение к Мессии, Яхве возвещает: «Я сделаю его первенцем превыше царей земли». Апостол Павел описывает Христа, с одной стороны, как пресуществующего, «который есть образ Бога невидимого, рожден­ный прежде всякой твари» (Кол. 1:15), а с другой стороны, как смертного человека, который умер, а после того воскрес, «как первенец из мерт­вых» (Кол. 1:18). Обладая таким качеством, он является «первородным между многими братьями» (Рим. 8:29), который сотворит «Церковь пер­венцев... чьи имена будут написаны на небесах» (Евр. 12:23).

Все эти цитаты являются выражением парадоксальной феноменоло­гии Самости, которая одновременно оказывается и временной, и вечной, и принесенной в жертву, и правящим царем, судьба которой заключается в том, чтобы умирать и возрождаться.

Младенец Христос «лежал в яслях, потому что не было им места в гостинице». Термин «гостиница» (katalyma— гостиная) в Новом Завете был

Использован только один раз. Он появляется в параллельных местах Евангельских текстов от Марка 14:14 и Луки 22:11, в которых Христос, го­товясь к Тайной вечере, посылает апостолов на поиски необходимого по­мещения: «Где комната, в которой бы Мне есть пасху с ученика­ми моими?» Гностики использовали образ гостиной, чтобы говорить о «при­станище в этом мире». В гностическом «Гимне жемчужине» воплощающа­яся душа точно так же спускается с небес в свое временное пристанище в «Египте», считая себя «чужой по отношению к другим обитателям этой гостиницы».

В «этом мире» не существует отдельной комнаты для рождения Са­мости. Оно должно произойти во внешнем мире (extra mundum), ибо яв­ляется исключением, отклонением от норм или даже преступлением по отношению к установившемуся статус-кво. Если человек не хочет пасть жертвой грубых жизненных обстоятельств, связанных с его физическим существованием, ему следует иметь надмирную точку зрения, то есть вы­ходящую за рамки этого физического «мира». «По отношению к внешним условиям жизни возможно иметь психологическую установку только в том случае, если существует точка отсчета, внешняя по отношению к этим условиям». Рождение Самости привносит эту точку отсчета, образуя «неоспоримое переживание личного, взаимного отношения, имеющего высокую интенсивность, между человеком и надмирной властью, кото­рая действует в качестве противоядия от «мира» и его «разума».

Рождение среди животных означает, что пришествие Самости явля­ется инстинктивным процессом, частью живой природы, уходящей кор­нями в биологию человеческого существа. Одному пациенту Юнг сказал, что переживание трансперсональной Самости если само по себе и не вы­зывает инфляции, то «требует величайшей скромности, которую необхо­димо противопоставить этой инфляции. Вам необходимо опуститься на уровень мыши»⁷. Соединение унижения и величия представлено двумя раз­ными категориями посетителей, пришедшими поклониться младенцу Хри­сту: пастухами и волхвами.

Согласно Евангелию от Матфея 2: If, «пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: Где родившийся царь иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему». При этом число волх­вов точно не оговаривается. В раннехристианском искусстве их бывает два или четыре; очень редко шесть. Во времена раннего Средневековья их было ровно три⁸. В современных снах чаще всего встречаются четыре волхва. Эту разницу можно объяснить, например, тем, что средневековая психика переживала сакральные образы как метафизический гипостазис, тогда как наш современник готов переживать их как физическую реальность. «Про­блема четырех» всегда существует между идеей психического факта и пере­живанием ее в реальности.

Отцы Церкви связывали Рождественскую звезду со «звездой Иако­ва», о которой упоминается в пророчестве Валаама: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моана и сокрушает всех сынов Сифовых» (Числ. 24:17). Как отмечает Юнг,

С древних времен не только среди иудеев, но и на всем Ближнем Востоке, рождение выдающегося человека отождествлялось с восхожде­нием звезды... Всегда надежда на пришествие Мессии связывалась с по­явлением звезды'°.

Вот что говорит о Рождественской звезде Игнатий из Антиохии:

Звезда воссияла на небосклоне, причем она находилась выше всех остальных звезд, которые до нее уже были, и ее свет был невыразим, ибо от одного ее появления люди застыли в изумлении. И все остальные звез­ды, включая солнце и луну, стали для этой звезды хором. Она светила намного ярче всех остальных звезд".

Одна звезда, которая светит ярче всех остальных, представляет собой «Одно Светило или монаду» среди многочисленных огней бессознатель­ного и «ее следует рассматривать в качестве символа Самости».

Звезда, которая появилась в небе одновременно с рождением Христа на земле, - это еще один мотив двойного рождения. Он означает суще­ствование трансперсонального, космического спутника Иисуса. Эта тема появляется в современных снах¹³. Церковь устроила Кристмас, праздник Рождества Христова, в день зимнего солнцестояния, тем самым присоеди­нив его к языческому образу рождения нового солнца, символически эк­вивалентного Рождественской звезде.

БЕГСТВО В ЕГИПЕТ

Когда человеку удается встретиться с самой жизнью, когда распускается почка и из малого возникает великое, тогда, как сказал Ницше, «Один становится Двумя» и великий образ, который всегда существовал, но при этом оставался невидимым, открывается более скромной личности с силой откровения... — и это момент величайшей опасности!'

КОГДА ЖЕ ОНИ ОТОШЛИ, - СЕ, АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ ЯВЛЯЕТСЯ ВО СНЕ ИОСИФУ И ГОВОРИТ: ВСТАНЬ, ВОЗЬМИ МЛА­ДЕНЦА И МАТЕРЬ ЕГО. И БЕГИ В ЕГИПЕТ, И БУДЬ ТАМ, ДОКОЛЕ НЕ СКАЖУ ТЕБЕ; ИБО ИРОД ХОЧЕТ ИСКАТЬ МЛАДЕНЦА, ЧТОБЫПОГУБИТЬ ЕГО. ОН ВСТАЛ, ВЗЯЛ МЛАДЕНЦА И МАТЕРЬ ЕГО НО­ЧЬЮ И ПОШЕЛ В ЕГИПЕТ, И ТАМ БЫЛ ДО СМЕРТИ ИРОДА, ДА СБУДЕТСЯ РЕЧЕННОЕ ГОСПОДОМ ЧЕРЕЗ ПРОРОКА, КОТОРЫЙ ГОВОРИТ: «ИЗ ЕГИПТА ВОЗЗВАЛ Я СЫНА МОЕГО». ТОГДА ИРОД, УВИДЕВ СЕБЯ ОСМЕЯННЫМ ВОЛХВАМИ, ВЕСЬМА РАЗГНЕВАЛСЯ И ПОСЛАЛ ИЗБИТЬ ВСЕХ МЛАДЕНЦЕВ В ВИФЛЕЕМЕ И ВО ВСЕХ ПРЕДЕЛАХ ЕГО, ОТ ДВУХ ЛЕТ И НИЖЕ, ПО ВРЕМЕНИ, КОТОРОЕ ВЫВЕДАЛ ОТ ВОЛХВОВ. ТОГДА СБЫЛОСЬ РЕЧЕННОЕ ЧЕРЕЗ ПРО­РОКА ИЕРЕМИЮ, КОТОРЫЙ ГОВОРИТ: «ГЛАС В РАМЕ СЛЫШЕН, ПЛАЧ И РЫДАНИЕ, И ВОПЛЬ ВЕЛИКИЙ. РАХИЛЬ ПЛАЧЕТ О ДЕТЯХ СВОИХ И НЕ ХОЧЕТ УТЕШИТЬСЯ, ИБО ИХ НЕТ».

(Матер. 2:13-18) (Рисунок 6)

Обычно рождение героя или божественного младенца сопровожда­ется угрозами для его жизни. Установка, которая у человека является и данное время властной (царь-правитель), испытывает страх, что ее смес­тит царь будущий. Потому родившаяся великая власть всегда подвергается смертельной опасности со стороны доминирующей психической установ­ки, ибо власть предшествующая чувствует для себя смертельную угрозу со стороны последующей.

Образ царя Ирода в художественном творчестве, как правило, далеко не всегда вызывал хотя бы малейшую симпатию. Исключением может по­служить ария Ирода из оперы Берлиоза Детство Христа.

Вот сон опять! Опять дитя, которое спешит меня низвергнуть. И я не знаю, что подумать о сем проклятье, что нависло над царской славой и над жизнью! О ничтожнейший из царей!

Ведь править — еще не значит жить,

устанавливать для всех законы,

еще не значит следовать

за пастухом в глубины лесной чащи!

Бездонная ночь,

овладевшая миром,

погружая в глубокий сон

мое измученное сердце,

на час подарило ему покой,

позволив твоим теням коснуться

моих скорбных очей...

О ничтожнейший из царей... и т.п.

Все усилия бесплодны!

Сон бежит от меня;

и мои тщетные жалобы не заставят тебя пройти скорее, бесконечная ночь.

Вследствие такого психического состояния возникло избиение мла­денцев. В каком-то смысле можно говорить о личном страхе царя Ирода в отношении своего низвержения с престола, однако более глубокий смысл заключается в естественном последствии рождения Христа. Рождение Са­мости является катастрофическим (буквально — переворачивающим) со­бытием, архетипическая динамика преисполнена опасности и насилия.

Святое семейство должно бежать в Египет не только для того, чтобы избежать убийства младенца, но и потому, что «да сбудется реченное Госпо­дом через пророка, который говорит: «из Египта воззвал Я Сына Моего», Другими словами, последовательностью событий управляет заранее пре­допределенный архетипический паттерн. Здесь имеется ссылка на проро­ка Осию: «Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал Сына Моего». В Новом Завете есть и другие примеры, где Христос заменяет весь народ Израиля.

В Ветхом Завете весь народ Израиля в целом выступает в качестве сына Яхве. В Новом Завете собирается весь религиозный смысл, который несет в себе народ Израиля, и возлагается на отдельный образ Христа, Богочело­века, который становится индивидуальным олицетворением Израиля. Это шаг к индивидуальной психологии, противоположной психологии кол­лективной, или групповой. Однако процесс индивидуализации остается незавершенным, ибо образ Христа представляет собой уникальный ме­тафизический гипостазис. В настоящее время задача глубинной психо­логии заключается в завершении этого процесса. Трансперсональный смысл, который сначала несло в себе сообщество иудеев, а затем личность Христа (которому все еще поклонялись коллективно), теперь переносится в психическое переживание отдельных личностей.

Об избиении младенцев говорится еще в Ветхом Завете в Книге Плач Иеремии 31:15: «...голос слышен в Раме; вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет». В контексте данной книги этот текст означает, что Рахиль скорбит о споем потомстве, а именно: по Эфраиму, Манассии и Беньямину, которые были избиты и уведены в рабство ассирийцами. Вслед за приведённым отрывком сразу следует обещание избавления: «Так говорит господь: удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слёз, ибо есть награда за труд твой, говорил Господь и возвратятся они из земли неприятельской. (Иер.31:16)

Бегство Иисуса Христа в Египет и его последующее возвращение происходят только после исхода народа Израиля из Египта, но и после его восстановления от поражения и плена согласно тому как говориться у Иеремии. Эти последствия являются иллюстраций психологического факта, что сознанию человека стало доступно нечто новое уже только потому, что психика человека придерживалась ранее установившегося паттерна. Так например, происходит, когда новые открытия глубинной психологии находят доступ к мышлению нашего современника вследствие новых интер­претаций библейских образов.

Согласно легенде, по дороге в Египет возникают всякие чудеса. Идо­лы, которые попадались на пути Святого семейства, низвергались со сво­их пьедесталов (рис. 7), что свидетельствовало о разрушении фальшивых ценностей после рождения Самости. Эта легенда отождествляет Христа с духом роста или законом плодородия. Она также намекает на существен­ное явление временного искажения, которое случайно появляется в не­посредственной близости от констеллированной Самости. Временное и вечное пересекаются, и это означает, что может случиться так, что обыч­ные категории сознания: пространство, время и причинность оказыва­ются на какой-то момент подвешенными, то есть лишенными опоры в сознании.

Для гностиков Египет символизирует «тело», мрачную область греха и плотского существования. В «Гимне жемчужине» гностиков сын небес­ного отца спускается в Египет, чтобы освободить жемчужину из-под влас­ти змеи. Эту историю можно назвать квинтэссенцией (coagulatio) мифа о воплощении, для которой бегство в Египет является одной из вариаций Тот факт, что «бесценная жемчужина» должна находиться в Египте, свиде­тельствует о том, что духу требуется полноценное взаимодействие с мате­рией, что для реализации Самости (жемчужины) требуется египетское приземленное эго.

КРЕЩЕНИЕ

Что же это, в конце концов, такое, заставляющее человека идти сво­им путем, поднявшись над бессознательной идентичностью с массой?.. Это то, что обычно называется призванием... [которое} действует как закон Божий, от которого невозможно скрыться... Каждый, кто имеет такое призвание, слышит внутренний голос: он призван'.

ТОГДА ПРИХОДИТ ИИСУС ИЗ ГАЛИЛЕИ НА ИОРДАН К ИОАН­НУ - КРЕСТИТЬСЯ ОТ НЕГО. ИОАНН ЖЕ УДЕРЖИВАЛ ЕГО И ГО­ВОРИЛ: МНЕ НАДОБНО КРЕСТИТЬСЯ ОТ ТЕБЯ, И ТЫЛИ ПРИХО­ДИШЬ КО МНЕ? НО ИИСУС СКАЗАЛ ЕМУ В ОТВЕТ: ОСТАВЬ ТЕПЕРЬ; ИБО ТАК НАДЛЕЖИТ НАМ ИСПОЛНЯТЬ ВСЯКУЮ ПРАВДУ. ТОГДА ИОАНН ДОПУСКАЕТ ЕГО. И КРЕСТИВШИСЬ ИИСУС ТОТЧАС ВЫ­ШЕЛ ИЗ ВОДЫ, - И СЕ, ОТВЕРЗЛИСЬ ЕМУ НЕБЕСА, И УВИДЕЛ ИОАНН ДУХА БОЖИЯ, КОТОРЫЙ СХОДИЛ, КАК ГОЛУБЬ, И НИСПУСКАЛСЯ НА НЕГО. И СЕ, ГЛАС С НЕБЕС ГЛАГОЛЮЩИЙ:

СЕЙ ЕСТЬ СЫН МОЙ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ, В КОТОРОМ МОЕ БЛАГО­ВОЛЕНИЕ.

(Матф.3,-13-17)

Крещение Христа может рассматриваться как испытание инициа­ции, связанное с solutio (растворением), как драма смерти и возрожде­ния, в которой эго встречается с надличностной судьбой и подчиняет себя ей. Ибо Церковь представляет собой прототип таинства крещения, озна­чающего смерть старой плотской жизни и возрождение в вечной жизни во Христе. Вот что говорится об этом в Послании апостола Павла к Рим­лянам: «Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Хри­стос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6:4).

Его крещение от Иоанна говорит о том, что сначала Христос был последователем Иоанна Крестителя. Он совершил погружение в бессоз­нательное под руководством другого. Это погружение последовало за ав­тономным психическим переживанием, сошествием Святого Духа. Что-то подобное может произойти, когда пациент вступает в отношения пере­носа. То, что изначально возникает как личная зависимость и проекция, может привести человека к уникальному столкновению с объективной психикой. Желание Христа пройти через процедуру крещения Иоанном может быть объяснено загадочной фразой: «Ибо так надлежит нам испол­нять всякую правду». Я считаю это важным, поскольку просто и правильно подчиниться внешнему авторитету, чтобы подготовиться к переживанию «трансперсонального» другого у себя внутри. Человек испытывает потреб­ность в психологическом ученичестве.

Согласно докетистской ереси, божественная сущность Христа сошла на человека Иисуса во время его крещения, и в дальнейшем он в качестве инструмента оказался в ее власти. Так, согласно Ириниусу, гностики вели речь о двух крещениях.

Они утверждают, что те, кто добился совершенных знаний, обяза­тельно должны быть восстановлены и той верховной власти. Ибо иное недопустимо внутри Плеромы, поскольку именно оно [восстановление] приведет их вниз в глубины Бифуса. Ибо крещение, установленное Иису­сом во плоти, было необходимо для избавления от грехов, но возрожде­ние, привнесенное Христом, который сошел на Иисуса, необходимо для совершенст