— А ты можешь получить разрешение?
— Если я заговорю о скроу, боюсь, Тоэл задастся вопросом — что я о них знаю и почему принимаю их беды близко к сердцу? Сострадание он приравнивает к слабости. Он и без того считает, что я слишком слаба. И он может догадаться о тебе. — Она помолчала, потом продолжала еще осторожнее. — Так или иначе, но наша цель — победить Умбриэль. Ты помнишь об этом? Желательно до того, как он уничтожит наш мир.
— Скроу не имеют ничего общего со злом Умбриэля, — возразил Светло-Глаз. — Они только работают и умирают.
— Ты... — Она внезапно рассмеялась.
— Что?
— Я смеюсь над собой и моими возражениями. Ты ведь один из них, правда?
— Они... Они выбрали меня предводителем.
— Почему?
— Я сказал им, что, возможно, они могли бы улучшить свое существование, если бы... Ну... Сплотились бы немного.
— Сплотились? Ты готовишь восстание?
— Да ничего я не готовлю, — грустно ответил аргонианин. — Просто-напросто они прониклись моими мыслями, когда я воспротивился надсмотрщику. А потом... ну, ладно, ты вынуждаешь меня признаться. Они составляют для меня кое-какие карты.
— Карты?
— Благодаря им я смог найти тебя. Благодаря им мы могли бы убежать.
— О, да. А пока что застряли здесь...
— Они, мне кажется, надеются, что я исполню обещание.
— Ладно, — кивнула она. — Я догадываюсь, что они хотят. А ты?
Его зрачки расширились и сжались. Светло-Глаз кивнул в ответ.
— Думаю, да. То, как они живут, неправильно.
— Ты можешь копнуть и с этой стороны тоже, — сказала Аннаиг. — Чем больше возможных путей мы будем рассматривать, тем больше надежды найти хоть какой-нибудь способ одолеть Умбриэль. Вот, например, что угодно, что связано с инжениумом. О нем я хотела бы узнать побольше.
— Верно, — согласился ящер, но в его голосе прорезалась нотка беспокойства.
— Глаз, — сказала Аннаиг, беря его за подбородок двумя пальцами.
— Да?
— Мне нравится, что ты переживаешь за этих людей. Я рада, что ты нашел цель для себя. Если есть хоть малая возможность спасти скроу, я сделаю все для них. Но если речь идет о том, чтобы спасти наш мир... Даже если всем, кто живет здесь, и нам с тобой тоже, придется для этого умереть, мы не должны останавливаться. Ты же это понимаешь?
Он кивнул, но несколько натянуто.
— Смотри, — продолжала девушка. — Кухни непрестанно соревнуются между собой, согласен? Если скроу поднимут достаточно шума, лорды, возможно. начнут искать достойную замену парам. У меня будет наготове предложение. Только нужно, чтобы Тоэл сам попросил меня об этом, понимаешь?
— Все я понимаю.
— С этого мы и начнем. Но тем временем тебе придется собрать как можно больше сведений. А я пока буду искать возможность удрать с этой летающей скалы. И, очень может быть, мы заберем с собой и твоих друзей. Чем больше сведений об Умбриэле у меня будет, тем больше надежды на успех.
— Твои слова вполне разумны, — вздохнул Светло-Глаз. — Я посмотрю, чем смогу помочь тебе. Но ты... Как насчет этой женщины, которая пыталась тебя убить? Как насчет Тоэла? Ты говоришь, что он считает тебя слабой? Мне очень не хотелось бы однажды обнаружить тебя на дне Клоаки.
— У тебя своя борьба, — мягко ответила она. — А у меня — своя.
Обняв на прощание друга, она смотрела ему вслед, но чувствовала зарождающееся в душе беспокойство. Действительно ли она и Светло-Глаз до сих пор находятся на одной стороне в их борьбе?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Негромкий кашель заставил Колина поднять голову от бумаг, разбросанных на столе. Управляющий Маралл, сложив руки за спиной, стоял в паре шагов от него.
Отодвинув стул, парень поднялся.
— Управляющий, — поклонился он.
— Инспектор, — кивнул Маралл, не сходя с места.
— Чем могу служить, сэр? — спросил Колин, когда молчание начало затягиваться.
— Я просто думаю, не хочешь ли ты что-либо мне сообщить?
Колин моргнул.
«Если бы я хотел сообщить что-нибудь из того, что знаю»... — подумал инспектор, но отогнал мысли, чтобы не выдать себя выражением лица.
— Признаться честно, не слишком много, сэр, — сказал он. — А что-то пошло не так?
— Ты получал последние перехваты сообщений.
— Так точно, управляющий. Но я все еще не могу найти связь между Талмором и этим... летающим городом.
— И все же, они, наверняка, что-то замышляют.
— Несомненно, сэр, они не сидят сложа руки, — доложил Колин. — Агенты Талмора продолжают будоражить поселения беженцев на Сентинеле и Белфире. На последнем произошел ряд убийств, которые мы, поразмыслив, можем «повесить» на них. Почерк легко узнаваемый — все жертвы либо полукровки, либо те, кто выступал против соглашения с Доминионом Альдмери. Положение в Валенвуде гораздо сложнее — наш гонцы, по сообщению достоверных источников, больше не могут добраться до местных повстанцев. Только за последнюю неделю шестьдесят человек были пойманы и повешены, а среди них — четверо наших агентов. Где-то есть утечка сведений, но трудно сказать, где именно. Они слишком много знают о наших действиях.
— И что из всего этого...
— Ничего, сэр. Никаких связей Талмора на востоке. Вообще.
Маралл выглядел недовольным. Он вытащил из угла еще один стул и, пододвинув его к столу Колина, присел.
— Ты видел донесения о летающем городе?
— Нет, сэр. Последний раз — сообщение от Аттребуса.
— Мне жаль. Тем более, что ты оказался полностью прав. Но из-за тебя наш начальник, Ремар Вел, предстал глупцом, вот и получил. Самое большее, что я смог для тебя сделать — вернуть к... э-э-э... более-менее серьезной работе.
— Я благодарю вас, сэр.
— Теперь, инспектор, я намерен кое-что тебе рассказать. Возможно, новые сведения натолкнут тебя на новые мысли. Но ты понимаешь, что должен все хранить в тайне.
— Конечно, сэр.
— Я предполагаю, что тебе известны гуляющие повсюду слухи об этом... Умбриэле.
— Да, сэр. Они основываются, как я предполагаю, на тех письмах, которые принц Аттребус отправил своим летописцам, прежде чем вновь исчез.
— Да. Они получили широкую огласку. Летающий город из Обливиона, населенный странными существами, который убивает всех, кто попадается ему на пути, а после поднимает трупы, создавая собственную армию оживших мертвецов.
— Именно это я и слышал.
— Отлично. Но сейчас в нашем распоряжении множество сообщений от разведчиков, — начал Маралл. — По большому счету, все слухи — правда. Добавилось лишь несколько мелочей. Умбриэль — так, предположительно, называется эта мерзость — появился в Лилмоте и оттуда по прямой направился, очевидно, к Вварденфеллу. Да, его, в самом деле, сопровождает некоторое количество оживших трупов — те, кто умер под воздействием его волшебства и был поднят из мертвых. Но... Города Гидеон и Стормхолд подверглись нападению. Ты представляешь, где они находятся?
— Не на прямом пути между Лилмотом и Вварденфеллом, — ответил Колин после недолгих размышлений.
— Верно. По всей видимости, армии ходячих трупов не нуждаются в близком присутствии своего повелителя.
— А продолжают ли они прибавляться в числе вдали от острова? Размножаются ли?
— Пока не ясно. Все, что нам известно, это то, что большой их отряд вторгся в Сиродиил и, судя по донесениям, направляется в сторону Имперского города.
— Уяснил, — кивнул Колин.
— Ты точно не нашел никаких свидетельств тайного сговора Талмора и Умбриэля? Если они ударят по Империи с востока, а Доминион с запада или из верхнего Нибена, то мы можем оказаться в весьма затруднительном положении.
— Нет, никаких подтверждений причастности Талмора я не нашел. Похоже, они даже не осведомлены ни о чем. Но почему, сэр... Если мне будет позволено поинтересоваться... Почему вам кажется, будто Талмор в этом как-то замешан?
— Ну, ладно, а если не они, то кто? — Маралл дернул себя за бороду. — Ты изучал историю кризиса Обливиона?
— Да, сэр.
— Согласно общепринятому мнением в самых высокоученых кругах ученых, Обливион больше никогда не сможет вторгнуться в Тамриэль.
— И все же он вторгся.
— И да, и нет. Умбриэль, предположительно, не полностью находится в нашем мире.
— Как это понимать?
— Он существует в своего рода кармане Обливиона.
— Но по всему выходит, он способен воздействовать на наш мир.
— Это так. Но согласно мнению, как Синода, так и Колледжа Ворожбы — когда в последний раз они соглашались между собой? — Умбриэль, учитывая его загадочное происхождение, не мог вторгнуться в Тамриэль просто так. Его должны были пригласить.
— Пригласить?
— Вызвать. Зачаровать. Помочь как-то. Такого рода волшебство обычно связывают с Талмором.
— Тогда тем более, — кивнул Колин. — Мне видится, что мы идем по ложному следу. Как только окончательно станет ясно, что Империя находится под ударом, Доминион воспользуется сложившимся положением, но, по моему мнению, они, скорее, займутся объединением своих земель в Валенвуде, пока наше внимание будет отвлечено. У них есть цель, проверенная десятилетиями, но я не предполагаю, что для достижения ее они заключат загадочный союз с Обливионом или чем-там-остров-является.
— Но кто же тогда?
— А почему не Ан-Зайлиль?
— Ящеры? — презрительно пробормотал Маралл. — Они живут ограниченным мирком. Даже если допустить наличие у них определенного тайного знания, нужно решить — зачем это им надо? Они всем довольны, обитая в своих болотах.
— Они вторглись в Морровинд.
— Чтобы отомстить. Но несколько десятилетий назад они остановили войска, и с тех пор не проявляли ни малейшего интереса к войне.
— Только препятствовали попыткам Империи вернуть утраченные земли, — заметил Колин..
— Насколько мне известно, мы никогда не пытались вторгнуться в Чернотопье. Кому оно нужно?
— Я всего лишь полагаю, что у них могли быть скрытые интересы. В конце концов, Умбриэль впервые появился именно в их краях.
Маралл не выглядел убежденным, но, тем не менее, кивнул.
— Отлично, — сказал он. — Я дам тебе допуск к соответствующим отчетам. Кроме того разрешаю делать любые запросы в архивах через мою канцелярию. В конце концов, с Аттребусом ты не ошибся. Но... Будь тише воды ниже травы, хорошо? Я не хочу, чтобы повторилась история с Велом.
— Все понял, сэр.
Проводив взглядом Марала, Колин вернулся к бумагам, но строки расплывались у него перед глазами.
По всей видимости, управляющий прав и Ан-Зайлиль не представляют угрозы. Их идеи ограничивались торжеством независимости, устранении каких бы то ни было колониальных влияний любого соседнего государства и восстановлении Чернотопья в том статусе, в каком, по их мнению, оно существовало раньше. И, если быть точным, Умбриэль впервые появился над открытым морем. Следовательно, с таким же успехом колдовство, его призвавшее, можно приписать неуловимым слоадам, которые могли направить летающий город на Тамриэль. Ведь, как предполагалось, морские слизни — могучие волшебники.
Попытавшись распутать несколько возникших ниточек, Колин не пришел к достойным выводам и решил поразмыслить над другим своим «приключением». Но и там не виделось ничего ясного. Несмотря на необычные обстоятельства его вербовки, инспектор не получал ни единой весточки от Летины Арес, не разговаривал с ней, да и, положа руку на сердце, не слишком-то хотел рисковать. с ней общаясь.
Сведения о разведке Чернотопья он получил уже через несколько часов. Начал читать с самых последних страниц — как Колледж Ворожбы, так и Синод занимались, все больше, сбором различных слухов и домыслов, но имелись там и несколько обоснованных докладов. Некоторые известия доставили конные нарочные, но большинство все-таки передавались посредством магии. Подробные описания размеров Умбриэля, пути его следования, но сообщения о нападении на Гидеон и Стормхолд проскочили лишь вскользь. Чувствуя, что сведений не достает, Колин вернулся к мысли о том, насколько мало они знают об Ан-Зайлиль.
И тут обнаружил нечто, любопытное по-настоящему.
Дождило. Мокрая площадь Талос отражала огни фонарей и светильников. Колин перешагивал лужи, наслаждаясь чистейшим воздухом. Труппа циркачей-каджитов выступала неподалеку, изящно кувыркаясь, составляя невероятные фигуры из своих кошачьих тел, жонглировали пылающими факелами. Толпа хлопала в ладоши и швыряла артистам монетки. Проходя через стайку детей, увлеченно рубящих друг дружку деревянными мечами, он почувствовал комок в горле. Некогда он ничем от них не отличался. И помнил подобные игры. Но вот напрочь забыл, что при этом испытывал.
Свернув направо, через несколько шагов он очутился в кромешно-темном переулке. Здесь человек мог получить нож в бок или умереть своей смертью, но никто на ярко освещенной площади ничего не заметил бы.
Она увидела Колина слишком поздно. Если бы он имел намерение ее прикончить, то, несомненно, преуспел бы, и женщина это понимала. Впервые с их первой встречи на лице Летины Арес каменно-холодное выражение сменилось легкой опаской. Он почти слышал, как стучит ее сердце.
— Спокойно, — проговорил Колин. — Просто мне нужно встретиться с вами, а посылать какую-либо весточку я побоялся.
Отступив на шаг, она сглотнула. Маска вернулась на лицо.
— Откуда ты узнал, что я пройду здесь?
— Вы всегда здесь ходите. Возвращаясь после очередной встречи с сестрой в местной пивной, вы всегда срезаете путь через этот переулок. — Он указал на проход легким кивком.
— Ты следишь за мной?
— Не сейчас. Раньше. Я всегда задавался вопросом — почему вы идете сюда вместо того, чтобы оставаться на освещенной улице?
— Так я могу проверить... — Она хихикнула, издеваясь над собой. — Услышать, не следит ли кто за мной? До сих пор все обходилось и я стала слишком беспечной. Что тебе нужно?
— Я просматривал донесения, связанные с Чернотопьем. Все они подверглись цензуре в канцелярии министра Хьерема.
— Нисколько не удивлена.
— То есть?
— Хьерем предпринял тайное путешествие в Чернотопье в прошлом году. По всей видимости, он вел переговоры с верхушкой Ан-Зайлиль. Следовательно, у него есть веские основания подчистить любое упоминание о своем присутствии там.
— Это объясняет изменения в более старых донесениях, — возразил Колин. — А я говорю о совсем недавних, в которых речь идет о летающем городе.
— А вот это интересно. В самом деле, очень и очень интересно. Ты думаешь, здесь кроется какая-то связь с покушением на Аттребуса?
— Думаю, что и сомнений быть не может. Аттребус выступил в поход, чтобы напасть на Умбриэль. Об этом известно из множества источников, включая расклеенные на каждом углу бумажки. Само собой, Хьерем вознамерился препятствовать походу принца, чтобы не допустить преждевременного противостояния Империи и летающего острова. Сейчас мы знаем, что армии, отправленные Умбриэлем, вступил в восточный Сиродиил.
— Умбриэль тоже свернул с пути, — сообщила Летина. — В настоящее время он движется над горами Валус по направлению к Имперскому городу.
— Ну, ладно, — кивнул Колин. — Тогда мы должны задаться вопросом — почему Хьерем желает, чтобы Умбриэль напал на Имперский город? Какой интерес он имеет? У вас есть какие-нибудь предположения?
— Никаких. А у тебя?
— Ну... Я предполагаю, что именно Хьерем вызвал Умбриэль в наш мир. Во всяком случае, помог ему попасть сюда. Это говорит о том, что, скорее всего, имеет место какая-то сделка с повелителем летающего города, кем бы он ни был.
— Вполне правдоподобно, — нахмурилась Арес. — Не так-то просто будет заполучить бумаги, которых не коснулась цензура. Их он хранит — если вообще хранит — в личных покоях.
— Кто-нибудь сопровождал его в Чернотопье?
— Да. Позволь-ка я вспомню... Он брал... — Вдруг глаза ее расширились. — Не слишком это нам поможет.
— Что?
— Он брал Делию Хьюэрк. Но она умерла.
— Умерла? То есть убита?
— Кажется, болезнь. Так указывалось в отчете, и причин усомниться в его правдивости не было. Что сейчас лучше всего предпринять?
— Что вы еще знаете?
— Он нанял торговое судно и путешествовал инкогнито. Я уверена, что название судна не попало ни в одни записи.
— Но он должен был платить.
— Думаю, он не хотел, чтобы император узнал, а поэтому наверняка платил из собственного кошелька. — Летина огляделась по сторонам. — Наша беседа слишком затянулась. Что ты еще хочешь знать?
— Делия Хьюэрк. Где она жила?
— Не знаю, но могу выяснить. Получишь записку от меня.
— Хорошо.
Она зашагала прочь, но неожиданно обернулась.
— Хорошая работа.
— Спасибо.
— Следующий раз просто приди ко мне домой. Ты знаешь, где я живу?
— Да.
— Тогда приходи. Пробирайся к окну, выходящему в проулок, и постучи четыре раза. Если я буду дома, то открою. И поглядывай за спину. дела в министерстве все больше отдают безумием. Возникают подозрения на ровном месте.
— Я буду осторожен, — пообещал Колин.
Она кивнула и пошла по улочке.
— Вы тоже берегите себя, — сказал инспектор.
Женщина задержалась на мгновение, но не оглянулась, а вскоре продолжила путь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
У Аннаиг захватило дух, когда перед ее глазами возникла мерцающая зеленоватая воронка и воздушные, будто обиталища невиданных насекомых, сооружения карабкающиеся по каменной стене гигантской конической долины в сердцевине Убмриэля. Еще выше колоссальное переплетение, напоминающее паутину или щупальца морского моллюска, сверкало под солнцем Тамриэля. Солнцем, под которым она родилась. И от этого девушка едва не сходила с ума — видеть, как солнечный свет заливает летающий город, ощущать теплое прикосновение его лучей, но не иметь возможности бежать, вновь очутиться в широком мире, который освещает огненный шар.
— Ты долго здесь не была, — заявил Тоэл.
Аннаиг заставила себя взглянуть на него. Когда она впервые увидела Тоэла, он со своими работниками учинил резню на ее прежней кухне, убив всех, кроме нее и Слир. Даже тогда, окруженный изувеченными трупами, он сохранял спокойствие и подлинную безмятежность. Она ужасно боялась его тогда, но еще больше — теперь. Девушка чувствовала, что в тот миг, когда терпение повара лопнет, он просто возьмет ее за плечи и столкнет головой вниз с балкона, навстречу смерти. И после ни разу не вспомнит о ней.
Но показывая свои страхи, они лишь рисковала погибнуть раньше времени. Тоэл презирал слабых и не хотел работать с ними. Поэтому приходилось носить маску.
— Вы не приглашали меня, — ответила Аннаиг.
Он пожал плечами и затянулся дымком из длиной изогнутой стеклянной трубки, которую держал в руке.
— Я знаю, почему ты здесь не была, — сказал он, выдыхая дым из ноздрей. — А ты?
— Вы были разочарованы, когда я попросила сохранить жизнь Слир после того, как она меня отравила.
— И это тоже повлияло. Я-то думал, что ты похожа на меня, стараешься превзойти остальных, возвыситься. Но ты ограничиваешь себя и с этим я ничего не могу поделать.
— Так почему же я снова здесь? — спросила девушка.
— Потому, что ты все еще вызываешь у меня любопытство. Ты изобретаешь поразительные снадобья. Я надеюсь, в конце концов, разгадать тебя.
Волосы позади ушей Аннаиг зашевелились от его зловещих слов.
— Я хочу понравиться вам, повар, — сказала она.
— Понравиться мне?
— Да. Только иду своим собственным путем.
— По существу, понравиться мне ты можешь лишь выполняя мои желания.
— Я только начинаю, — Аннаиг покачала головой, напрягаясь, чтобы собрать остатки смелости. — Замысел избалованного ребенка.
— Что такое ребенок?
— Не важно. Моя идея заключается в том, что самый лучший повар готовит то, о чем его начальник не догадывается.
— О чем же я не догадываюсь, но хочу это?
— У меня есть кое-что для вас, — ответила Аннаиг, пытаясь поддерживать игривый тон. — Но не стоит с этим торопиться.
— И все-таки, я в нетерпении, — заявил Тоэл. — Но, возможно, готов подождать.
— Значит, я вас пока что интересую? — она выдавила улыбку.
— Не могу отрицать. — Тоэл снова затянулся дымом.
Довольно долго он смотрел в сторону, а потом вновь повернулся к Аннаиг.
— Скоро будет пир, — сказал он. — Через несколько дней. На нем будет вся верхушка Умбриэля. Четыре кухни избраны для того, чтобы готовить блюда для лорда Рхела, главного стюарда Умбриэля. Моя, а кроме того — Фмер, Лююниель и Эшдре. Яства какой из кухонь понравятся лорду Рхелу больше, чем других, та и будет больше всего готовить для Умбриэля. Надеюсь, не нужно объяснять, что это должна быть моя кухня?
— Само собой, повар.
— На мой взгляд, главный наш соперник — Фмер. Она славится творческим подходом к делу. До нее все знали восемь основных оттенков вкуса: соленый, горький, острый, сладкий, кислый, живой, мертвый и эфирный. Но Фмер нашла девятую составляющую вкусовых ощущений, пока безымянную. Любые попытки повторить ее успех или разгадать, что же такое она создала, потерпели крах. Конечно, ты Аннаиг можешь дразнить меня ложными надеждами о каких-то своих замыслах, о которых я не догадываюсь, но делать ты будешь то, что я тебе сейчас прикажу. Ты найдешь для меня девятую составляющую вкуса. Если ты потерпишь неудачу, то любые другие попытки удовлетворить мои желания окажутся бесполезными. Ты меня понимаешь?
— Да, повар, — заверила его девушка. — Я оправдаю ваше доверие.
— В самом деле, — протянул он, но Аннаиг не смогла понять — вопрос это или согласие. — А теперь ты можешь быть свободна.
— Позвольте пару вопросов, повар...
— Что за вопросы?
— У вас есть образец этого, так называемого, девятого вкуса? То есть, буду ли я знать, к чему стремиться и что изготовить?
— Нет, у меня ничего нет.
— А сами вы, повар, его пробовали когда-нибудь?
На миг его лицо закаменело.
— Нет, — решительно ответил Тоэл.
— Можете вы хотя бы сказать мне — субстанция, которую мне нужно будет изготовить, вещественная или духовная?
— Поскольку пробовали ее лишь самые высшие лорды Умбриэля, я имею основания считать, что эта субстанция — духовная.
— Благодарю вас, повар.
Когда Аннаиг уходила, колени ее дрожали, при этом девушку не покидало ощущение «ненастоящести» происходящего. Она будто бы наблюдала себя со стороны. Возвращаясь в кухню, она пыталась прийти в себя и сосредоточиться, чтобы получить ответ — с чего следует начать поиски?
Девушка точно знала, что сумеет повторить любое сочетание алхимических ингредиентов, какое ей удастся попробовать. Но как раз в этом никто не мог ей помочь. Ее не покидало ощущение, что перед ней поставили невыполнимую задачу, но она решительно отогнала пораженческие настроения. Нужно предположить, что состав изначально может быть изготовлен. В конце концов, у Фмер же получилось! Интересно, случайно она нашла снадобье или после тщательных исследований?
Она подошла к личному рабочему месту, вдалеке от бегающих и суетящихся кухонных работников, и принялась бесцельно перебирать пакетики и коробочки с порошками, баночки и бутылочки с жидкостями, дистиллятами и добавками, в изобилии имеющиеся на столе. Поиграла с потоком чистого духа, пропуская его через рефрактор, но через час все отодвинула от себя и спрятала лицо в ладонях. Мозги напрочь отказывались работать. Вздыхая, Аннаиг направилась в свою комнату, но и там нужные мысли никак не приходили. Так что она не придумала ничего лучшего, как откупорить бутылку вина.
Девушка наполнила уже второй стакан, когда в комнату вошла Слир.
— Извини, — замялась на пороге серокожая. — Ты никогда не возвращалась так рано. Я...
— Да ничего. Присоединяйся. Я всего лишь размышляю.
— Ладно. Я не собиралась тебе помешать.
— Иногда беседа помогает мне думать. — Аннаиг придвинула второй стакан, налила вина. — Давай выпьем и поговорим.
Слир выглядела растерянной, но не посмела ослушаться.
— Что ты знаешь о девятой составляющей вкуса Фмер? — спросила ее Аннаиг.
— Я слышала о нем, — осторожно ответила женщина.
— Перед тем, как попасть на Умбриэль, я знала всего четыре или пять составляющих любого вкуса. Когда я училась готовить, мне объясняли, что успех хорошего блюда заключается в сочетании и гармонии всех этих составляющих. Оказавшись здесь, я именно от тебя, Слир, узнала, что составляющих гораздо больше. За счет имеющих духовное происхождение.
— Мертвый, живой и эфирный, — подсказала серокожая.
— Вот я и думаю, — рассуждала вслух Аннаиг. — Я ощущаю пять различных вкусов разными частями языка. Когда-то давно я читала, что язык для того и вырос во рту, чтобы распознавать вкусы. Но я не способна, подобно лордам, отличить живой вкус от мертвого. Я, возможно, смогу понять, глянув на шевелящуюся креветку, сдохла она или еще нет, но не на вкус. Мой язык для этого не предназначен. И что касается эфирного — он ведь совершенно не похож на остальные, так? Это те вкусы, которые мы получаем, возгоняя духовные сущности. Язык их не ощущает, хотя они, несомненно реальны, поскольку входят в состав многих блюд. В самом деле, для кожи или глаз они будут тоже одинаковы. В том числе эфирный — ведь это не один какой-то вид вкуса. В нем заключены сотни тысячи разнообразнейших оттенков, которые может изготовить умелый работник кухни. Например, ужас, который ты попробовала не так давно, или радость, которую я могу сделать хоть завтра. Он каким-то образом сочетается с жизненной энергией сырой, необработанной души и переплетением острых изменчивых наслаждений?
— Значит, ты считаешь, — Слир пригубила вино, — что девятый вкус не может быть эфирным? Это должен быть новый вещественный оттенок вкуса?
— Или что-то в корне отличающееся. Он должен так же отличаться от эфирного, как эфирный отличается от соленого или острого.
— Но тогда как его можно обнаружить? Если бы ты знала только острое, кислое и сладкое, как бы ты догадалась, что существует еще соленый вкус? Как бы ты сумела его создать?
В этот миг в голове Аннаиг зашевелилось что-то, маленький червячок, которому еще предстояло вырасти и развиться в мысль.
— Особенно, если бы у меня не было языка, — сказала она, напряженно размышляя. — Вот какая перед нами стоит задача.
— Перед нами?
— Ты все еще моя помощница, Слир.
— Я знаю... — вздохнула серокожая. — Но я думала...
— Я даю тебе еще одну попытку. Еще одну. Ты понимаешь?
Слир резко кивнула и тут же хитро прищурилась.
— У тебя есть какие-то мысли, правда?
— Это не то, о чем ты подумала, — улыбнулась Аннаиг.
— А что?
— Мне кажется, я смогла бы убить одним камнем двух кроликов.
— Это как?
— Тоэл считает меня недостаточно честолюбивой. Думает, что у меня не хватит стремления выполнить поручение, выжить и выдвинуться в первые ряды.
— Да, — согласилась Слир. — Я слышала, как он говорил нечто похожее.
— Я получу девятый вкус, — пообещала Аннаиг. — И покажу Тоэлу, как далеко я готова зайти.
— Каким образом?
— Я украду его у Фмер.
Челюсть Слир отвисла.
— Это невозможно, — проговорила она, широко распахнув глаза.
— Смотри сама, — Аннаиг еще отхлебнула вина. — Мы можем работать две недели, чтобы придумать девятый вкус. При этом надежда на успех весьма призрачная. А можем пойти туда, где, в этом мы уверены, зелье уже есть, а отведенное нам время потратим на то, чтобы выяснить, каким образом его лучше применять, чтобы удовлетворить прихотливый вкус верхушки Умбриэля. — Она откинулась на спинку стула. Мне кажется, что Тоэл именно этого от меня и хочет. Все это он придумал, чтобы устроить мне проверку.
— Что ж, вполне похоже на него, — согласилась Слир. — Но проникнуть в помещения чужой кухни, украсть их тайну и выжить, да еще и сделать так, чтобы тебя не поймали... Не могу себе представить, чтобы кому-нибудь подобное удалось.
— У меня получится, — заверила ее Аннаиг. — Я знаю, как отыскать тайные проходы, я знаю, как скрыться от чужих глаз. Так что, намного потрудиться, и я проберусь незамеченной.
— Не уверена, что ты понимаешь, о чем речь, — возразила серокожая. — Даже если тебе удастся уйти непойманной, Фмер может обнаружить самое малое подтверждение, что это ты ее обокрала. Тогда она может потребовать от Тоэла выдать тебя. И он не сможет воспротивиться. Такой у нас закон. Может быть, именно это Тоэл для тебя уготовил?
— Значит, мне лучше не попадаться. И скрыть следы моего посещения.
Лицо Слир затвердело в выражении решимости.
— Скажи, что я могу сделать, чтобы тебе помочь? Я все для тебя сделаю.
— Надеюсь, что так, — ответила девушка. — Это, в самом деле, будет твоя последняя попытка. Ты должна хорошенько это уяснить.
— Я все осознаю.
— Ладно. Я дам знать, когда ты мне понадобишься.
Светло-Глаз развернул записку от Аннаиг, которую принес ему скроу по имени Джернли. Девушка писала на выдуманном ими в детстве языке — слова его понимали лишь они, — хотя аргонианин не видел, чтобы в Умбриэле кто-то умел читать на каком бы то ни было языке. Ну, ничего. Чем сдирать с себя пиявок, лучше не соваться в воду, где они кишат.
«Как ты там, Анн»? — подумал ящер, мельком взглянув на скупые строчки отказа.
Аннаиг писала, что пока не может заняться изготовлением снадобья, способного заменить пары. Может быть, потому, что не воспринимала всерьез его просьбу, а возможно, она думала, что ее цель важнее, чем его. И в чем-то она права, несомненно. Сколько его соплеменников погибли по вине Умбриэля?