Почётный член «Казанского Общества Трезвости» И. И. Сергиев (Кронштадтский) (фото из журнала «Деятель» за декабрь 1898 г.)
В 1903 году вместе с епископом Волынским Антонием (Храповицким) выступил с осуждением кишинёвского погрома (их совместно подписанное «Слово о кишинёвских событиях» (Кишинёв, 1903, и Одесса, 1903) распространялось еврейскими обществами), чем навлёк на себя гнев и негодование со стороны крайне правых[70]. Следует отметить, что в письме «христианам г. Кишинёва» от 23 мая 1903 года он фактически извинялся за осуждение погромщиков и заявил, что «в погроме виноваты преимущественно сами евреи»[71]. В частном письме от 31 октября 1905 года так объяснял события Первой русской революции: «по всему виновники — евреи, подкупившие наших хулиганов убивать, грабить, изводить пожарами русских людей»[72].
Приветствовал создание Союза русского народа (монархической организации, основанной в 1905 году, и впоследствии ставшей крупнейшей в Империи), а в 1907 году вступил в него рядовым членом, написав в заявлении: «Желая вступить в число членов Союза, стремящегося к содействию всеми законными средствами правильному развитию начал Русской государственности и русского народного хозяйства на основах Православия, Неограниченного Самодержавия и Русской Народности, — прошу зачислить меня как единомышленника». 15 октября 1907 года, за год и 2 месяца до кончины, был избран пожизненным почётным членом Союза; участвовал в мероприятиях, организованных «союзниками», выступал на монархических собраниях и крёстных ходах[73].
Немецкий историк, специалист по истории Русской Церкви доктор Герд Штрикер пишет об Иоанне Кронштадтском[74]:
Он является типичным примером того, как человек здравых консервативных убеждений под влиянием быстро сменяющих друг друга событий, смысл которых он уже был не в состоянии понять, меняет их на более радикальные: он согласился с тем, чтобы его избрали почетным членом «Союза русского народа», известного своим участием в погромах и покушениях на либеральных политиков
Был известен как большой подвижник и популяризатор трезвеннического движения в Российской Империи. Являлся, в частности, почётным членом и жертвователем «Казанского Общества Трезвости», издававшего массовыми тиражами «Слова отца Иоанна Ильича Сергеева против пьянства» и другие его проповеди и обращения.
Остро переживал политические и военные поражения России. Считал причинами их — маловерие и недальновидность царя Николая II, его потворство неверию и богохульству, грехи народа:
«Не скорби безутешно о злополучии отечества, о проигранных войнах … о потере военных кораблей … о громадных потерях государства от поджогов… Скорби о том, что ты плохо подвигаешься к отечеству нетленному, вечному, на небесах уготованному, что сердце твое далеко от Бога. Земное отечество страдает за грехи царя и народа, за маловерие и недальновидность царя, за его потворство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого образованного мира министров, чиновников, офицеров, учащегося юношества. Молись Богу с кровавыми слезами о общем безверии и развращении России.»
— Святой Праведный Иоанн Кронштадтский. Предсмертный дневник. 1908, май-ноябрь. Изд. "Отчий дом". М., СПб., Кронштадт 2006. С.68
«Господи, да воспрянет спящий царь, переставший действовать властью своею; дай ему мужество, мудрость, дальновидность.»
— Святой Праведный Иоанн Кронштадтский. Предсмертный дневник. 1908, май-ноябрь. Изд. "Отчий дом". М., СПб., Кронштадт 2006. С.72
Критика Льва Толстого
С начала 1890-х гг. всё резче критиковал популярного и влиятельного в обществе писателя графа Льва Толстого[75].
Иоанн полагал, что Лев Толстой разработал религиозную систему пантеистического характера[76] («Бога Творца нет; я — часть Бога»)[77], имевшую, по словам прот. Иоанна Восторгова ряд противоречий[78], и изложил её в опубликованных им сочинениях[79]. 20-22 февраля 1901 года определением святейшего синода № 557 был признан отпавшим от церкви.
Церковь считает, что Толстой отвергал учение о божественности Христа, догматы о троичности Божества, об искуплении, о непорочном зачатии и воскресении из мёртвых. В «Ответе Синоду» (1901) Толстой писал: «То, что я отрёкся от Церкви, называющей себя Православной, это совершенно справедливо». «Сказано также, что я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю грубым… колдовством». В «Обращении к духовенству» (1902) Толстой писал: «…есть ли в христианском мире книга, наделавшая больше вреда людям, чем эта ужасная книга, называемая „священной историей“ ветхого и нового завета?».
Отец Иоанн обличал Толстого в проповедях, им также было написано более 20 статей в защиту православного вероучения, среди них "Ответ пастыря церкви Льву Толстому на его «Обращение к духовенству»(СПб.,1903), «О душепагубном еретичестве графа Л. Н. Толстого» (СПб., 1907, 4-е изд.), «В обличение лжеучения графа Л.Толстого. Из дневника» (СПб., 1910).
Отец Иоанн ставил в вину Толстому, в частности, то, что последний «извратил весь смысл христианства»[80], «задался целью… всех отвести от веры в Бога и от Церкви»[81], «глумится над Священным Писанием»[82], «хохотом сатанинским насмехается над Церковью»[83], «погибает вместе с последователями»[84]. Считал, что учение Толстого усилило «развращение нравов»[85] общества, что его писаниями «отравлено множество юношей и девиц»[86], что толстовцы «испровергают Россию и готовят ей политическую гибель»[87].
Предсказывал ему «лютую» смерть: «Смерть грешника люта. И смерть его — Толстого — будет страхом для всего мира. (Конечно, это скроют родные.)» — писал Иоанн Кронштадтский в дневнике 1907—1908 года[88]. Сподвижник о. Иоанна Я. В. Илляшевич (псевдоним — И. К. Сурский) (1870—1953) утверждает, что пророчество сбылось, ссылаясь на слова сестры графа, что в последние дни жизни Толстой будто бы страдал от видений ужасных чудовищ.[89].
В своих дневниках о. Иоанн неоднократно молится о смерти для Л. Н. Толстого:
«6 сентября 1908 г. Господи, не допусти Льву Толстому, еретику, превзошедшему всех еретиков, достигнуть до праздника Рождества Пресвятой Богородицы, Которую он похулил ужасно и хулит. Возьми его с земли — этот труп зловонный, гордостию своею посмрадивший всю землю. Аминь» «Господи, убери М.Антония, J.Janitcheva и прочих неверных людей! … Л.Tolst<ого> возьми.»
— Святой Праведный Иоанн Кронштадтский. Предсмертный дневник. 1908, май-ноябрь. Изд. "Отчий дом". М., СПб., Кронштадт 2006. С.60, 70 (соответственно)
Болезнь и кончина]
Впервые серьёзно заболел в декабре 1904 года; 3 января 1905 года над ним, по его просьбе, причтом Андреевского собора было совершено таинство елеосвящения, которое проходило при большом стечении народа вокруг дома о. Иоанна[90].
Последние 3 года страдал «мучительной болезнью мочевого пузыря»[21]. Некоторые почитатели связывают последнее с преданием об увечьях, нанесённых о. Иоанну в паховую область, в одном из домов, куда его пригласили якобы для молитвы над больным, о чём отец Иоанн попросил своих спутников никому не рассказывать «чтобы не было погромов»[91]. Ежедневно приобщаясь Святых Таин; последнюю литургию совершил 9 декабря 1908 года[92]; в последние дни Святые Дары ему приносили ежедневно в дом.
Скончался в Кронштадте 20 декабря 1908 года, в 7 час. 40 мин. утра, на 80-м году жизни; не оставил духовного завещания и каких-либо денежных сбережений[93].
Погребение 
Иоанновский монастырь
Заупокойные службы в Андреевском соборе возглавлял епископ Гдовский Кирилл (Смирнов); присутствовали местные военные чины, в частности дальний родственник почившего — командир Кронштадтского порта контр-адмирал Иван Григорович.
22 декабря тело было доставлено из Кронштадта на санях по льду в Ораниенбаум, далее в траурном салон-вагоне — на Балтийский вокзал. В Петербурге по пути следования процессии были расставлены усиленные наряды полиции; у вокзала, который был полностью оцеплен, «полиции масса»[94]. Чрез градоначальника Драчевского последовало повеление процессии идти мимо Зимнего дворца, по набережной[95]. В Иоанновский монастырь на Карповке тело было доставлено около 20 час. 30 мин., после чего начался парастас, совершённый епископом Архангельским и Холмогорским Михеем (Алексеевым), духовным чадом почившего.
23 декабря, в 5 часов утра, по распоряжению полицеймейстра полковника Галле, доступ народа в храм был прекращён; корреспонденция газеты «Московские ведомости» из Петербурга, гласила: «<…> В 9 часов утра, 23 декабря, начинает съезжаться в Иоанновский монастырь духовенство. Вокруг обители и в храме довольно пустынно: богомольцы сюда впускаются только по особым пригласительным именным билетам от игумении Ангелины, без которых полиция не пропускала даже духовенство… И вместо вчерашней религиозно-возбуждённой толпы народной, рвавшейся на поклонение праху возлюбленного пастыря, виднеются лишь избранные и официальные лица… Наблюдается также чрезмерное обилие полицейских чинов, равных почти по численности приглашённой публике… Обидно было это безлюдье у гроба пастыря-народолюбца <…>»[96]. Заупокойную литургию и последующее отпевание возглавил митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) в сослужении архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского) и иных архиереев, с сонмом духовенства; надгробное слово в конце литургии, вместо запричастного стиха, произнёс свойственник почившего протоиерей Философ Орнатский; пред отпеванием слово также сказал митрополит Антоний (Вадковский)[97].
Усыпальница [править | править вики-текст]
Гробница Иоанна Кронштадтского
Отец Иоанн, согласно его воле и с Высочайшего соизволения[98], был похоронен в храме-усыпальнице, который он устроил для себя в крипте Иоанновского монастыря на Карповке. Храм был освящён по его желанию в честь небесных покровителей его родителей — святого пророка Илии и святой царицы Феодоры[99] лаврским благочинным 21 декабря[92], на следующий по его кончине день.
См. также: Иоанновский монастырь (Санкт-Петербург)