СОТРУДНИЧЕСТВО С ДАЛЬНИМИ МИРАМИ 3 глава

Не в каких-то "эмпиреях", но на службе, у домашнего очага, у рабочего стола или в дымных улицах города творится наше сознание. Не в каких-то адских пещерах, но в тех же конторах, на тех же улицах ползают страшные драконы и летают вампиры.

"Не нужно думать, — говорит Вл., — что едем в мягком поезде, едем по доске над пропастью... Каждое разбитое стекло гремит не сразу, но когда достигнет низших ущелий, тогда осколки скрежещут. Остальное поймите сами. Самые большие силы в бою за спасение человечества".

Ощущали ли вы тяготение в страшную воронку хаоса? Ведь дыхание хаоса не где-то в звездных провалах, но в допущенном среди дня раздражении, но в обиде растущей недели, в невозможности преодолеть лень, в трудности несения Учения среди летящих в бездну контор и домаш­них дел. И когда мы поддались соблазну или допустили зверя, можем спросить себя — не гибель ли это, не конец ли пути — ведь идем по струне над бездной, и страшная битва вздымает смерчи вокруг. Благо тем, что кто чувст­вует безопасность, благо тем, что чувствует над собою Щит. Но испытания происходят тогда, когда испытуемый и не подозревает об этом. Так же не будет подозревать он, что путь его кверху уже закончен, и только годы донесут из пропасти дребезжание разбитого стекла. Мы знаем много примеров, когда годы почитающие себя на ниве Света уже горели красным пламенем Сатаны.

С чудовищною быстротою пролетает время, так же быстро летят возможности, неужели успокоимся лишь на созерцании сверкающих искр? "Знающие Меня, — гово­рит Владыка, — понимают значение немедленности, но новые должны запомнить этот закон, если хотят прибли­зиться. Истинно говорю — коротко время".

"Вот еще был час, чтобы укрепиться, но призрак заслонил действительность и возможность ушла. Где же, на какой дороге встретите вестника? Сколько морей переплывете, чтобы дополнить одно недослышанное сло­во".

"Каждое устремление будет замечено и поддержано" и "Все, что может быть ускорено без гибели, будет уско­рено".

"Считайте часы, ибо теперь нельзя считать по дням".

20 ноября 1938 г.

ПОСТРОЕНИЕ ОБЩИНЫ

Услышавшие Зов и испытавшие Озарение вступают на путь неуклонного движения вперед.

Но нельзя ни дойти, ни преуспеть в одиночестве. Среди напряжения битвы можно победить лишь объеди­ненными усилиями. Так озаренные непременно соберутся вместе и разделят трудности общего пути. Так община будет третьей ступенью, с которой начинается истинное постижение Великого Учения.

Но "не просто земное единение", и построение общи­ны с первых же шагов встретит неизбежные трудности. История знает о возникновении самых прекрасных еди­нений, но сколько из них устояло под давлением разлагателей? Не много таких примеров, но они сияют как жемчужины истинного подвига, героизма и самоотвержен­ности.

Может быть, примеры истории и настоящего времени, когда всякая мысль о единении будет встречена или по­дозрительностью, или насмешкой, помогут оценить нео­ценимую сокровищницу Книги "Община". Ведь если со­трудники будут искренне руководствоваться указаниями этой книги, то во всяких случаях община будет сохранена и участники совместного шествия придут к великому за­вершению.

Внимание сотрудников не может не задержаться на третьем напутствии перед отходом в длинный и трудный путь, в сад прекрасный — к Учителю. Оно может зазвучать ко времени, и это не будет случайным, ибо тем, кто хочет идти вместе, необходимо изучать Общину, которая разрешит все споры, все проблемы, возникшие на почве сотрудничества, которая охранит от всех разъединитель­ных внушений, которая сделает стремление к единению сознательным. Есть ЗАКОНЫ, которые осознаются в про­цессе эволюции, есть УКАЗЫ, которые направляют еще неосознанный путь, и есть СОВЕТЫ, которые облегчают карму. Закон общины прост — "От сердца к сердцу", но не просто единение, потому Указы направляют путь и советы остерегут там, где прошлое подстерегает общин­ников.

"Община", не говоря уже об отношениях между со­трудниками, чрезвычайно ценна для руководителей, ибо предусматривает все для ведения, охранения и сохранения группы.

Название показывает, что каждый из 275 параграфов имеет отношение к понятию Общины.

Иногда это проглядывает явно. Например, параграф такой-то говорит о равенстве, другой — о зависти, третий — о собственности. В этих случаях не может быть места недоумению. Но иногда попадаются понятия, которые вы­зывают вопрос — какое же это может иметь отношение к общине? Конечно, подумавший так еще не может вме­стить всю широту понятия. Но если вопрос появился, то полезно приветствовать его явление — ибо это даст воз­можность расширить свой кругозор.

Но могут встретиться и такие вещи, которые будут просты и общеизвестны — почему же говорится о них? Во-первых, самые простые и самые известные вещи ока­зываются непримененными к жизни и о них необходимо соответственно напомнить. Во-вторых, вокруг понятий, особенно определительных, накопилось столько лжи, что ханжество, например, принимается за духовность, а ду­ховность — как разрушение семейных устоев, поэтому абсолютный Авторитет, каким может быть только Давший "Общину", — необходим.

Отправляясь в путь, неужели не приведем корабль в порядок, неужели не оснастим его лучшими снастями, если хотим доплыть...

ДАЛЬНИЕ МИРЫ

Не много людей, ценящих простор мысли. Не много людей, облетающих мыслью мир. Даже те, кто уже при­нимает значение мысли, даже те, кто уже понимает, что только мысль принесет сокровища, не всегда отважива­ются метнуть стрелку за пределы окружающего. Именно рутина окружающего, как воронка, поглощает огромное количество великой энергии. Ближайшие люди, ближай­шие вещи, всевозможные обстоятельства, мелочные и не­достойные, как тяжелые цепи, сковывают мощную заво­евательницу—мысль. Как узник, гниет человеческая мысль в подвалах сознания, а люди жалуются на убоже­ство жизни. Но кто же приковал внимание к водоворотам обыденщины, кто же ограничил неограниченное вообра­жение. Как свиньи, зарылись люди в навоз и не желают поднять свой взор на небо — туда, где в неограниченном пространстве пламенеет свободная мысль.

Можно ли ограничить мысль лишь явлением видимо­сти окружающего? Представим себе узника, с малых лет брошенного в темницу: узкое оконце у потолка, каменные стены, десяток предметов и тюремщики. Мы ужаснемся, вообразив себя на месте такого узника, но если взглянуть чуть шире, то поймем, что часто мы бываем такими же узниками с той лишь разницей, что заключаем себя до­бровольно. Представим себе, что мы поднялись к оконцу. Как расширился наш кругозор! Сколько наблюдений дает небо и тюремный двор! Явлений и предметов уже не десятки, но сотни. Вот мы на тюремном дворе. Вот мы за стеной и видим город с улицами и домами. Вот мы под­нялись на высокую башню и видим множество улиц и множество домов. Мы видим кипящую жизнь, трамваи, автомобили. Вот мы поднимаемся выше. Город остается лишь пятном. Мы видим поля и леса, и реки. Еще выше мы видим города и села, горы и берега морей. По мере движения ввысь стираются детали, — мы видим террито­рии государств части света, огромные океаны. А потом гигантский шар Земли быстро уменьшается и превраща­ется в пылающую звезду. А потом меркнет свет Земли, вот она уже маленькая звездочка, а перед нами возрастает громада Юпитера, в тысячи раз большего, чем Земля. А вот мы уже за пределами солнечной системы, и само Солнце становится маленькой звездочкой в необозримом пространстве. Начинает светать. Громадная звезда на на­шем пути и уже превращается в пылающий шар. Это сердце созвездия Скорпион, гигантский Антарес, в два с половиной раза больший земной орбиты. В миллионы раз больший, чем Солнце нашей системы. Вокруг него несутся солнечные системы со своими планетами и планеты со своими спутниками. И каждое из солнц, каждая планета, каждый спутник выполняют величайшую, непостижимую в своем величии задачу в пространстве, каждое светило горит своим светом, звучит своей нотой, и на светилах бушует жизнь, отличная от жизни на Земле, но напол­ненная несказуемое красотой и величием.

Зачем же думать о Дальних Мирах, зачем расстраи­вать себя мечтой о несбыточном? Так скажет обыватель, так скажет тот, кто добровольно заточает и ограничивает себя. Кто же сказал, что Дальние Миры отделены от нас, если каждый момент существо наше пьет сущность их творческих лучей. Если наше настроение даже может зависеть от скрестившихся токов.

"Некоторые отрицают все невидимое — говорится в Книге "Сердце". — И не только дикари, но и многие грамотеи не желают даже подумать о звездах. Учения намекают о бесчисленных жилищах небесных, но, веро­ятно, люди не желают ускорить путь свой. То же самое, когда в театре люди рыдают, но через минуту готовы злобствовать и давить других" (§251).

"Сердечное томление о Дальних Мирах составляет особый вид тоски. Не могут вместиться в земную, урочную ауру сердца, много испытавшие. И опыт их подтверждает, насколько Учение зовет к расширению понимания. Но ничто не истребит память о Дальних Мирах у тех, кто приближался к ним в огненном теле. Как счет звезд не­объятен, так и воспоминания о Дальних Мирах невместимо в словах". (Серд.,§252).

СОТРУДНИЧЕСТВО С ДАЛЬНИМИ МИРАМИ

Никто не пойдет в ливень принимать солнечные ван­ны, никто не будет сеять зерно в снег, но зато каждый поймет, что ветер ускорит движение, если распустить парус, что выпавший снег сделает дороги пригодными для саней. Так люди научились приспособляться и выгодно использовать различные обстоятельства внешнего мира. Люди научились приспособляться к различным временем года, меняющимся в порядке годового цикла в зависимости от изменения углов падения тепловых лучей солнца. Не­обходимость научила людей считаться с грубейшими ус­ловиями пространства, проходимого Землей, но еще мало внимания уделено иным, более тонким условиям прохо­димых сфер. А ведь они имеют огромное значение, не­сравнимо большее влияние, чем все остальные. Они за­хватывают в сферу своего влияния не только нервную систему человека, но также и, главным образом, его эмо­ции и мышление, которое складывает жизнь.

Эти условия, их последовательность и свойства могут быть научно исследованы и использованы с великою поль­зой. Ведь до сих пор большинство людей уподоблялось сеятелям на снегу и, как первобытный человек не подо­зревал об использовании паруса и ветра, не подозревает, какие величайшие возможности таят в себе токи простран­ства.

Правда, сейчас ученые говорят очень скупо о влиянии космических лучей на человеческую психику, о действии химических лучей солнца на мозг, о значении токов луны в процессе болезни и роста растений, о солнечных пятнах и их связи с землетрясениями и народными потрясениями, — но все это собранное вместе звучит уже внушительной и радостной вестью о том, что час сотрудничества с про­странством, насыщенным химизмом дальних миров — пробил; все это говорит за то, что великое время обретения новых возможностей — приблизилось. Как когда-то был поднят первый парус и завертелись первые крылья мель­ниц, — сейчас уже делаются первые робкие шаги к ис­пользованию сил пространства. Ведь так же, как совсем недавно люди не подозревали о существовании этой воз­можности, так же когда-то ветер, гнувший и сокрушавший лесных великанов, не подозревался таящим в себе силы, которые покорили человечеству широчайшие просторы океанов.

Конечно, от сотворения Земли существовали про­странственные токи, от сотворения Земли лучи солнца и планет творили эпохи, поднимая и низвергая народы, но теперь пробил час, когда человек уже не будет бессозна­тельно следовать их страшному давлению, но использует это давление для сознательного прогресса.

Невозможно представить, насколько ценным будет сознательное сотрудничество с Дальними Мирами при совершенствовании. Зная о качествах и свойствах той среды, в которую погружается Земля, зная качества и свойства тех магнитов, которые насыщают своими энергиями про­ходимые в данный момент сферы, зная о том, что и его внутренние энергии откликаются на малейшие изменения в пространстве, действуя на основах созвучия и соответ­ствия, человек будет идти по дороге жизни не слепцом, но зорким обозревателем далекого пространства впереди. Он будет знать, когда уместно применить какие силы своей сущности, он не потратит напрасно драгоценное время и энергию там, где явное неблагоприятствие; жиз­ненные испытания не застанут его врасплох — он всегда, предвидя их, успеет подготовиться и, ощутив прилив вдох­новения, он поймет, что это не случайно, что незримый луч светила пронзил его естество и зажег силы соответ­ственные, он примет этот луч в себя и умножит его своим творчеством, сотрудничая с ним в насыщении простран­ства. И дающий будет получать.

19 февраля 1940 г.

СТРАДАНИЯ

"Из страданий рождают­ся драгоценные камни".

Невозможно спрятаться от страданий. На каждом ша­гу они подстерегают каждого из нас, но тем не менее редко можно наблюдать к ним сознательное отношение. Страдания обычно застают врасплох, никто к ним обычно не подготовлен, точно самое распространенное явление жизни дотоле не существовало. Почему считается, что во время радости непристойно думать о страданиях; как же иначе вооружиться к встрече, как же иначе привыкнуть к ритму жизни, где за радостью непременно придет стра­дание и наоборот. Только несознательное отношение к страданиям может породить такое заблуждение. Учение советует, говоря, что "в самый счастливый час надо по­мнить о несчастье не уменьшая радости" (Общ., §163). Но сказанное трудно понять, не осознавав сущность стра­даний.

Если кто-нибудь замечал свое состояние в период страданий, он мог заметить, что это есть ничто иное, как страшное напряжение души. Это чрезвычайное нагнете­ние, очень болезненное, когда-то проходит, если не усу­губляется неправильным отношением, и человек, испы­тавший его, становится особенным, что-то осознавшим, чутким, устремленным к каким-то новым нахождениями. Период после страданий можно характеризовать чувст­вом, точно мы от чего-то избавились и в то же время что-то приобрели.

Мы знаем, что наряду с положительными качествами в нас имеется много отрицательных. Эти отрицательные энергии были накоплены нами в результате отрицатель­ных действий, в процессе совершенствования они должны уменьшаться и постепенно исчезать. Но куда же денутся они, кто возьмет ответственность за чужие действия, кро­ме нас самих? Куда же денутся эти отрицательные энер­гии, если они не уничтожаемы в своей сущности? Конечно, единственной возможностью избавиться от наших отри­цательных качеств будет трансмутация их в положитель­ные энергии. Этот процесс трансмутации, неразрывно свя­занный с кармой, требует исключительного нагнетения внутреннего огня, которое воспринимается нами как стра­дание. Представим себе неразумного человека, который не знает, зачем ему сверлят зуб, и человека, который терпеливо сидит в кресле дантиста, зная, что он избавиться от бессонных ночей и тысячи других неприятностей свя­занных с зубной болью. Мы может придти к выводу, что и наше отношение к моменту трансмутации энергий мо­жет быть совершенно особенным, нежели у тех, кто не допускает ее в своем сознании.

Чрезвычайно важно установить к этому моменту осо­бенное отношение, ибо момент чрезвычайно опасен. Именно в этот момент так легко безнадежно повредить и не только себе, но и окружающим, переживающим его. Мы замечали, что люди страдающие особенно легко под­вержены раздражению, недовольству или каким-нибудь другим вредным воздействиям, которые в обстановке чрез­вычайного напряжения могут быть запальным шнуром. Процесс, для которого накапливались силы веками, может быть навсегда испорченным, закончившись безобразным взрывом. Но люди обычно бережны только к тем страда­ниям, которые им понятны, и забывают, что переживаемое или трансмутируемое близким в настоящий момент будет для него важнейшим. Особенно страшен в моменты таких страданий ропот на Высшие Силы, ибо Учитель следит помогая процессу и облегчая его, но каждый ропот немед­ленно пресекает возможность помощи.

Итак, осознав страдания еще глубже, мы можем до­стичь того состояния, когда само слово мы заменим словом "испытание" и начнем радоваться каждому испытанию, зная, что испытания лежат как пороги врат прекрасных.

Иногда, чтобы заработать получше, люди готовы мно­го претерпеть, но за все золото мира не купить драгоцен­ных энергий, рожденных в страданиях трансмутации, за все золото мира не купить право взойти на следующую ступень совершенствования.

Чем больше скорбь, тем ближе Бог.

11 декабря 1938 г.

ВСТРЕЧИ

Вот идут они по дороге жизни — иногда близко, иногда в далеких странах, иногда в разных одеждах разных пле­мен; идут, не зная друг друга, не ведая о грядущем, но вот наступает час предназначенный, и совершается встре­ча...

Много уже состоялось встреч. Уже много старых спут­ников собралось продолжить совместный путь, но сколько встреч еще впереди, сколько друзей уже спешит, уже идет на сближение, заканчивая старые счета. Сколько стран­ных обстоятельств должно оформиться, чтобы состоялась какая-то самая необыкновенная встреча временно разъ­единенных друзей. Сколько непредвиденных случайно­стей как бы подтолкнет спешащих путников друг к другу, чтобы соединить их вновь. Не всегда друзья, узнают друг друга сразу. Иногда требуется как бы устранение чего-то мешающего, но часто бывает и так, что друзья с первого же взгляда, с первых же слов чувствуют трудно уловимую нить, связавшую их в веках. С первых же встреч такой человек входит в жизнь как старый знакомый, а иногда как близкий и родной. Эти встречи, как факелы, озаряют и наполняют жизнь новой энергией, новыми силами бо­роться и побеждать.

И среди таких встреч есть немало знаменательных, повернувших жизнь к новому пути, внесших нечто совер­шенно новое в дотоле серую в своей повседневности жизнь. Но есть, конечно, встречи единственные, и каждому суждена такая встреча — как молния на пути. Иные еще и не думали о ней, но другие уже знают, знают и обстоя­тельства мешающие и в напряженном трепете действий ждут этот великий час. И когда-то он настает.

Уже одна мысль о прекрасных встречах, предстоящих в будущем далеком, а, может быть, и близком, близком как завтрашний день, должна наполнить сердца стремящих­ся радостью и спасти от губительного уныния на пути, но трудно мечтать о будущем, зарывшись в лохмотья настоя­щего. А ведь среди таких лохмотьев сужденная встреча может и не состояться, может безмерно отсрочиться.

Конечно, придут не только друзья, придут и креди­торы, придут и те, кому надлежит заплатить старый дол­жок. Не всегда бывает радостной неведомая сила, влеку­щая к такому сближению, но всегда приходится признать ее непреодолимую мощь. Напрасно друзья и близкие будут чинить препятствия, — от них, точно безумец, человек полезет на рожон с еще большим упорством, отвергнув все доводы разума. Тяжкими бывают такие встречи, но зато как радостно ликует сердце, уплатившее старый долг, точно скинуло тяжкий, мешающий груз. Да, так оно и есть. Но, обогащая наше сознание, мы можем без страха касаться этих осмоленных узлов судьбы, зная, что мы достаточно богаты, чтобы расплатиться, но там, где средств еще недостаточно — там необходима сугубая ос­торожность.

Вот стоят они, поджидающие путника с протянутой рукой, как камни, заслонившие тропу. Неужели, путник, ты не пройдешь, если знаешь, к кому идешь; неужели не пройдешь, если ты уже удостоился прекрасной встречи, тем более зная направление пути?

Да, много сокровищ уготовано на пути беспредельного восхождения, и встречи среди них сияют, как драгоценные алмазы. Подумаем, где они сейчас, которые разделяют трудности пути и сядут у одного костра, какая одежда и цвет кожи скрывает старых друзей, а, может быть, они где-то здесь рядом и, как и мы, ждут, когда пробьет предназначенный час...

17 декабря 1939 г.

ГОНЕНИЯ

Нетрудно заметить, как люди относятся к новым принципам жизни. Лучше других это подтвердят те, кто сами лишь недавно подумали об обновлении основ су­ществования. По неопытности они готовы рассказать о том, что стало им понятно и близко, каждому встречен­ному, каждому пересекшему их путь. В огромном боль­шинстве случаев им отвечают злобным рычанием, и, как редкость, как исключительный случай, будут про­явления сочувствия и понимания. Но не нужно времени, чтобы убедиться, как поредеют ряды последних, когда будет предложено красивые слова о новых основах при­менять в жизнь. Не успеет неосторожный пролить наружу лишь малый луч света, озарившего его сознание, как к нему уже бежит целая свора злобных тушителей, и целые тучи непонимания, ненависти и поношений по­висают над его головой. И темная свора гонителей с этих пор уже не отстанет.

В космосе существует незыблемый закон, который гласит: "Все отживающее подлежит закону замены. Все непрогрессирующее подлежит закону замены". (Беспр., §439). Все формы жизни, уже не способные к дальнейшему росту, разлагаются, уступая место тому, что способно жить и развиваться. Там, где разложение уже достигло известной стадии, там неизбежно появляется новый рос­ток, новое проявление жизни. Проявление нового — вне измерений старого, потому новое будет необычным. По­явление нового и необычного уже означает то, что часы старого сочтены, и в предчувствии гибели напрягаются силы разложения. Отжившие формы жизни поднимаются против сил созидающих, новые и носители противополож­ных сил вступают в решительный бой. В этом бою сози­дающие силы должны доказать свою пригодность для будущего, а силам, отстаивающим старое, предоставляется возможность доказать, что они еще на что-то способны, что они не исчерпали себя. Так битва смещения утверж­дает эволюционную справедливость. Но новые пользуются силами [возрастающими], в то время как старые поль­зуются энергией разложения. Так любовь противополага­ется злобе. Любовь, приведенная в действие, возрастает, злоба — иссякает. И свет всегда побеждает тьму.

Вот почему все новое, все необычное и эволюционное, всегда встречается злобой и ненавистью масс. Вот почему носители нового преследовались прежде и преследуются сейчас. Вспомним, как преследовались первые христиане и буддисты, вспомним, кто восстал против Новых Заветов, вспомним, кто требовал казни Христа. Конечно, и те­перь, когда наступает Новая Эпоха, поднимаются те же любители мертвечины. Они живут за счет разложения старых форм и встретят злобой все, что потревожит "пре­лести" их стоячего болота.

Картина разрухи и разложения старого мира гран­диозна, миллионы втянуты в воронку разложения. Сто­ронников призрачной собственности, чувственности и бессмысленных удовольствий — миллионы. Не менее многочисленны сторонники кощунства, но как отдель­ные единицы пробиваются стебли новых ростков. Но чем больше тьма, чем тяжелее условия проявления, тем лучше качество новоявленных огней. Они не погасли при первых натисках, и теперь усиление тьмы лишь напрягает их внутренний свет. Много врагов, мало дру­зей, мало понимающих, но гонители многочисленны. Это естественно. Так было всегда. Вспомним, когда при­шел Христос, многие ли почувствовали Владыку. Две­надцать учеников и редкие друзья ответили на зов к Новому. А толпы бесновались и давили друг друга лишь бы протиснуться к Осужденному — ударить или плю­нуть в Лицо Великого Пророка. Когда Он был распят, то маловерные решили, что Старый мир победил. Но учение Христа залило мир и подняло народы, миллионы миллионов на новую ступень.

Ученые говорит: не преследующие страшны, но по­следователи. Светлые Силы творят под натиском темных сил. И темный натиск лишь умножает свет. Но последо­ватели, приноравливая Учение к удобствам жизни, иска­жают его, извращают истину и символы. Но искаженные действия приносят и искаженные следствия. Получается кощунство, непонимание и потери связи с Источником. Преследователи же покажут уловки тьмы и помогут хра­нить Учение в чистоте. И еще есть благо в преследовании, когда настойчивый преследователь втягивается в путь пре­следуемого, не замечая того, что он уже следует новым путем. Закон гласит, что "враг должен стать подражате­лем или погибнуть". Преследователи воспитают бдитель­ность, утвердят зоркость и постоянный дозор.

Не убоимся преследований, и, когда напряжение воз­растает, то вспомним, что при возрастании сил явление это неизбежно. Но вспомним и указание, направленное туда, где огонь озарения еще нуждается в укреплении:

"Уведите врагов, — говорит Учитель, — новым они опасны". Придет время, когда откроются призывными фа­келами сердца, пылающие Учением Майтрейи, и тогда устремятся и друзья и тушители. Но сигнал этот получит каждый, когда время придет.

Внутренний огонь не требует внешнего проявления для привлечения друзей, ибо он обладает магнитом, при­тягивающим и питающим устремление.

Не нужно слов там, где действует притяжение, "не делайте врагов" — это завет Владыки, но там, где утвер­ждается преследование, там утверждается признание тем­ными, там устремление уже достигло светоносности, ко­торая становится нестерпимой для врагов, и преследова­ние становится законным благословением — не следствием ошибки, но проявлением такой мощи, которую не устрашить ничем.

13 марта 1939 г.

"РАДУЙТЕСЬ, ДЕТИ"

Разве можно прожить без радости? Спросите само­убийцу — почему хочет он уйти от жизни, спросите не­счастного — почему складка печати на лице его, спросите плачущего о причине, — и все они, может быть, различ­ными словами ответят одно и тоже: все они скажут о том, что их покинула радость. Кто же в радости захочет от­торгнуть жизнь, у кого же радость вместо светлой улыбки вызовет гримасу, кто же найдет сходство между слезами скорби и радости?

Как целебна радость, оживляющая умирающих, ис­целяющая недужных духовно и телесно, разглаживающая морщины скорби, наполняющая все наше существо жела­нием жить, бороться, побеждать и славить имя Творца. Но кто же закрыл нам врата к этой могучей энергии, что же мешает в трудную минуту сознательно призвать целительную утешительницу и вдохновительницу — ра­дость? Ведь есть же люди — носители ее. Никогда не иссякнет в них эта мощь и всегда находит доступ туда, где нужно поднять поникшую мысль человечества. Как могучие факелы приходят такие люди — сжигатели тем­ноты. И вокруг них расцветают поникшие цветы, сверкают улыбки, и все становятся певчими в могущественном хоре вселенной. Все та же самость мешает и нам стать такими же. О какой же радости говорится там, где под этим великим понятием понимается самоуслаждение? Как острый наркотик действует этот психический яд. И испытавшему временное удовольствие предстоит с еще боль­шим ужасом возвратиться в темноту или потребовать увеличения дозы наркотика. Но скверно будущее самоусладителей: когда-то наступит предел, когда-то доза станет смертельной, и не выдержавший организм ввергнет не­счастного в холодный ужас беспросветного хаоса. Нет. Только в безумии может быть понята радость как само­услаждение. Не однажды Учение напоминает, что радость есть особая мудрость. Именно эта великая мудрость, про­никнутая знанием будущего, не может быть задержана никакими обстоятельствами. Среди самых чудовищных условий она не замедлит посетить своего избранника. Среди самых неприглядных обстоятельств она вдохновля­ет его на подвиг, и он, познавший ее, перенесет все, чтобы еще раз удостоиться посещения этой драгоценности.

Как философ, проданный в рабство, попавший в не­счастье, воскликнет благодарение — ибо может теперь заплатить свои долги. Даже по-человечески разве не ра­достно честному человеку получить возможность уплатить долг? Разве не обрадуется ученик, атакованный темными, когда посреди трудностей он почувствует силу признания? Разве не обрадуется потерявший, зная что пришло время получить новую вещь? Разве не забьется радостно одино­кое, окруженное врагами, теснимое сердце, когда оно знает, куда теснят его враги?

Зачем же мы забываем о радости в трудный час, если именно в такой час она нам ближе всего.

Но не только в несчастье возможна радость — она возможна всегда. Но домом радости все же останется бу­дущее, потому научиться жить в будущем, трудиться ради будущего, засыпать и просыпаться ради будущего — это значит сделать радость не редкой гостьей, но постоянной спутницей восхождения, когда радость, как лебединые крылья, бросит дух в неиссякаемую Беспредельность.

"Радуйтесь, дети". (Зов).

10 декабря 1939 г.

БЕРЕЖНОСТЬ К ДРУЗЬЯМ

Бережное отношение к друзьям не может утвердиться там, где царствует самость. Но друзья, сходящиеся во имя Общего Блага, знают, что бережное отношение друг к другу есть та ступень единения, за которой находятся лучшие возможности.

Каждый имеет темную сторону, каждый имеет несо­вершенные качества. Этот факт уже утвержден в созна­нии, но увы, обычно лишь в тех случаях, когда именно этот недостаток имеется и в нас самих. Если же этого недостатка в нас нет и, особенно, если он уже изжит нами и празднуется победа, то, как правило, мы не терпим его в других. Между тем, казалось бы, должно быть как раз наоборот. Испытав борьбу, мы могли бы запомнить, что эта борьба была нелегкой и потребовала немалого напря­жения. Кроме того, забывается ценнейшее указание, что "самое трудное для одного будет самым легким для дру­гого" и наоборот. Можно ли допустить такую узость, которая заставляет смотреть на тяжелые и сложные пе­реживания друга как на нечто ничтожное только лишь потому, что я, дескать, этого никогда бы так не переживал. Не лучше ли обратиться на себя и посмотреть, нет ли во мне того, что друг мой давно изжил. Обычно беспристра­стный глаз легко обнаружит этот живой укор. Пережива­ния друга, как бы ничтожны они ни были на наш взгляд, пусть встретят с нашей стороны заботливость и береж­ность. Всякое жаление недопустимо, но бережность нуж­на. Нельзя не считаться с реальным процессом трансму­тации. Если в лучших качествах мы соединились близко, то неизбежная близость к процессу трансмутации худших обязывает к пониманию. Сколько раз именно друзья утя­желяли и без того нелегкий процесс нежеланием считаться с реальным положением друга.