Сад грехов
Пролог…
Много ли мы знаем о грехах?
Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что может сделать душу грешной?
За что гореть положено в Аду ей?
Ужасны ль те поступки, или тут хватит и обычной «бытовухи»?
А ведь не многие думают об этом.
Да и не многие знают.
А те кто знают, правду ль знают?
Не ошибаются ли часом?
Вот вопрос…
Так может у Грехов самих спросить, чего им хватит для того, чтоб души грешными назвать и в Ад греховный вслед за собой забрать…
… А вот и сад…
Меж яблонь и рябин,
Берёзок стройных, ив плакучих,
Да клёнов средь кустов малины
Найти мы можем след «грязнущих»,
Тех самых Грешников великих,
Что судят новых, вслед ушедших им.
На той поляне меж деревьев сидят, лежат, а может ходят, величественных 8 человек…
Кто плохо знает, я вам поясню.
Грехов известно миру 8, хотя болтают, почему-то, что их 7 (возможно, Грех за грех они уж не считают, или учились плохо, в общем то, не в этом суть).
Проверим список:
Чревообъядение – его ещё зовут Чревоугодие, но слышать нам привычнее Обжорство. Весь понятный Грех, даже не знаю, что может он таить…
Любодеяние – известная как Похоть, Блуд и Прелюбодеяние. В отличие от братца своего Чревогодия, Она не так уж и проста.
Сребролюбие – имён имеет много этот Грех – Корыстолюбие, Скупость, Алчность, Жадность и т.д. Здесь, как кажется мне, всё понятно. Хотя, кто знает?
Посмотрим далее, кто следующий?
Сестра Грехов других – Тщеславие. Она же Гордость и Гордыня. Вот та, кто погубила Люцифера.
Что, не знаете и Люцифера?
Про сына Божьего, что изгнан в Ад был, не слышали совсем?
Что ж, об этом позже спросим у Гордыни, ей лучше знать, кого упутали её грешные сети.
Поговорим о Зависти теперь. Встречам мы её, увы, частенько, но я до ныне не пойму – до коли нужно в ней «топиться», чтоб в Преисподнюю выдали билет? Насколько слабым нужно было уродиться?
Да в общем то не в этом суть рассказа.
Осталось 3 Греха.
Ну, потерпите уж немного, господа. Ещё чуть-чуть, и будет действо, тогда узнаем всё, что будет интересно.
Гнев – Грех не простой, это и ежу понятно, и слабым людям здесь тоже удержаться трудно, чтоб не упасть со Скалы «Благоразумия» и не оказаться в сильных «лапах» у него.
Уныние – хитрющий Грех однако, и не заметишь, как бац - уже в ловушке у нее. Но есть такие, кому ловушка не нужна – есть те, кто сами душу ей сдадут и в Ад без очереди пройдут.
Ну вот, последний Грех. Не то, чтобы хитрющий, но сложен в понимании, его, бывает, к сестрице приплетают, возможно и не зря.
Про Леность я, друзья, конечно же про Леность.
Лень и Уныние, они похожи, как вам кажется? Так многим кажется, ведь говорят «Семь Земных Грехов », а мы посчитали сколько?
Восемь.
Ну что, с Грехами мы разобрались, пожалуй, теперь пора и в Сад вернуться, узнать как поживают наши «чудаки»…
… А вот и сад…
На той поляне меж деревьев мы видим величественных 8 человек. Мужчины, женщины на той поляне одеты в белое шелковое одеяние, лишь разные фасоны их одежд. Но кто есть кто?
Мужчина, что на диване развалился - Леность, тут спорить даже не о чем.
А тот, что сидя в кресле уплетает быстро виноград, уж без сомнения – Чревоугодие. И он, и Леность, как и следовало ожидать, немного полноваты, но толстыми бы я их не спешила называть.
Там третий есть мужчина, худой, но мощь его видна (под безрукавкой мускулы не скроешь, он силён), сидит он на земле возле дивана и молча смотрит на сестёр. К нему вернёмся позже.
А что же дамы?
Я вижу пять красивых юных дев, но кто есть кто?
Тут надо лучше думать…
А, вот эту знаю! Там, на высоком пьедестале, сидит никто иная, как Гордыня. Стройна, высока, красу лица не скроют длинные густые локоны пшена, сияющие ярче солнца в том саду. Перекинув ногу на ногу, держа лишь зеркальце в своих руках, она покачает правою ногой и комплименты получает от себя самой. Она одна себе позволить может это, несомненно. Она – Гордыня.
Но кто тогда сидит у пьедестала? Поняла. Конечно, это Зависть. Сидит себе тихонько, молча смотрит и «завидует» сестре. Хотя та тоже красива и стройна, в ногами длинными и волосы её прямые пшеничного оттенка… Но Зависть это Зависть, она «завидует» всегда, как ни крути.
Хм… Вот что странно. Одна особа, По ниже будет остальных, рыжеволосая и быстрая довольно-таки, как лисица, за спинами у остальных все бегает среди деревьев и что-то… Что же делает она?
… что-то прячет. Вот она, мисс Алчность воплоти.
Ну, с этими понятно, остались неизвестные лишь Похоть, Уныние и Гнев …
С Похотью тут в общем-то легко. Она лежит среди цветов, красой своей блистая, до пояса её кудряшки оттенка шоколада, кожа чуть смугла, глаза сверкают изумрудным блеском, завлекающего цвета губы алые, а что касается одежды… Она присутствует… но в небольших количествах: короткий топ и юбка длинная с разрезами двумя с боков до самой попы. Такое только Похоть будет здесь носить.
Убрав известное, становится понят и всё остальное – мужчина, что сидит и молча смотрит, как ни странно – это Гнев. Пока спокойны девушки у пьедестала, не принимает свой привычный облик братец Гнев.
А та девица, что сидит в кустах малины в позе «лотоса» с закрытыми глазами, прикрытыми лишь чернотой волос, чуть достающими до бледных плеч её, укрытых длинной плотной тканью белой есть Уныние, последняя сестра Грехов.
Итак, Грехи на месте, осталось только им дождаться Гостя…
… Суд над Гостем…
А что же делают Грехи?
И что за Гостя ждут они?
Зачем же нужен этот сад?
И кто такому саду рад?
По правде говоря, никто не рад.
Грехи в саду не просто так – Грехи есть Судьи.
А Сад есть Зал Божьего Суда.
А Гости, как вы поняли уже, есть души, что ждут вердикта своего – гореть им иль парить? Мученья светит им иль Благодать? В Ад душу их отправят ил в Рай?
Ответ получат Гости лишь в Саду.
Среди деревьев и кустов, по узенькой лесной тропинке к залитой ярким светом солнца небольшой полянке спешит уж Гость, душонка молодая, девица, милая на вид, лет 19-20 ей от силы можно дать.
Свет слепит ей глаза… Поляна светла… вот и вошла на Суд она…
- Приветствую тебя в Саду, милая Гостья. – Увидев душу, окликнула ее Гордыня.
- Где я? Как оказалась тут? – немного растерявшись, невинным голосом спросила Гостья.
- В Саду Грехов ты, на Божий Суд попала, - молвила Похоть, мгновенно подбежавшая к несчастной, - но не волнуйся, надолго здесь ещё никто не оставался.
Похоть подвела её поближе к остальным. На том месте, где еще недавно отдыхала Похоть, стоял деревянный стул. Похоть усадила Гостью на него, сама же встала рядом.
- Эй вы, Уныние и Алчность, у нас вообще то Гость пожаловал, пора бы Суд начать.
- Не надо, Похоть, не кричи, - очнувшись будто ото сна промолвил Гнев, - пусть маются и дальше своею ерундой, они и так всё слышат, проголосуют правдой.
- Как скажешь, братец.
Похоть достала из-за стула пергамент и перо. Пред ней вдруг появилась белоснежная трибуна. С трибуны взяв изящные очки в золоченной оправе, надела их и записала на бумаге.
«Дату. Время. Номер Гостя.»
Большая цифра там однако… Триллион ли?… Двенадцать? Семьсот тринадцать? … Нет, больше. Хотя, чему я удивляюсь, уж сколько мы веков живём, и сколько умерло людей за это время…
Дописав всё необходимое, Похоть начертила на листке прямую вертикальную линию прямо посреди листа.
- Зачем это? – поинтересовалась Гостья.
- Грехи твои считать. Слева подпишутся те, в чей грех ты окуналась в жизни, а справа те, пред кем чиста или чей грех познала не сполна.
На трибуне вдруг появился золотом отделанный судейский молоточек. Один удар.
- Прошу высказываться, братья и сестры, Суд начался. – Величественно и важно заявила Похоть. - Кто первый хотел бы подписаться?
- Я, пожалуй, - отозвался Чревоугодие, не сдвинувшись с места, - первый поразмыслю. Я вижу, кушала ты много вкусностей…клеймо кулинарии есть в крови, готовить вся семья любила…нда…
Чревоугодие замолчал в раздумьях. Похоть стала барабанить своими длинными ногтями по трибуне в ожидании вердикта. Занервничала чуть о этого и Гостья, смотря в пустые думающие серые глаза. Она сама себя накручивала уже на то, что он подпишет Ад ей, чего боялась та.
Но ожиданья были коротки весьма.
- Претензий нет, свободна. – Чревоугодие молвил громко, принявшись дальше улетать свой нескончаемый виноград.
Похоть начиркала справа первую подпись - «Чревообъядение»
И тут же чиркнула вторую – «Любодеяние»
- Уже две? – удивилась Гостья.
- От моего греха нет и следа на девичьей твоей душе. Чиста была при жизни – чиста и после. – Улыбнувшись Гостье, сказала Похоть. – Кто следующий?
- В моём грехе она слаба, - спокойным мужественным голосом отозвался Гнев, - пиши «свободна».
Похоть записала с правой стороны листа третью подпись – «Гнев».
- Неплохое начало, дорогуша. – Подметила вслух Похоть.
- А по какому правилу идёт распределение? – неожиданно спросила Гостья.
Похоть удивилась. Сняв очки в лица, она повернулась к Гостье и улыбаясь заговорила:
- Знаешь, раньше этот вопрос никто не задавал… Мы редко спорим меж собой, обычно, если начинается всё хорошо, то и остальные присоединяются, если с черноты пошел разговор, то все голосуем единогласно в Ад…
- А если спор, то как тогда?
- Тогда как велел Господь – если хоть один Грех скажет, что душа потонула – в Ад ей дорога.
- Ну, пока такого нет, чиркни там от меня, - отозвалась с пьедестала красавица Гордыня, - напиши, что «чиста».
Похоть быстро записала ещё одну подпись – «Тщеславие»
- Простите за дерзость мою, - вдруг молвила Гостья, - но сдерживаться, увы, не могу. Можно задать вам, Гордыня, вопрос?
- Конечно, дитя, задавай. – Улыбаясь ответила та (на что Зависть аж покраснела, грех свой не тая).
- А правда ли то, что из-за вашего греха Люцифера «попросили покинуть облака»?
- Давно это было, - начала говорить задумчиво Гордыня, окунаясь в воспоминания того «мира», - но в общем то да. Люциферу не понравились людские города, он один был против, хотел убить вас всех, но отец наш, Господь, оправил его ниже нас всех.
- Спасибо большое.
- Продолжим суд, господа. – По-прежнему величественно и важно говорила Похоть.
- Мою черту не перешла она, - громко и чётко произнесла Зависть, - «свободна».
Пятая подпись справа – «Зависть»
- Пошли на финишную. Леность, твой вердикт?
Леность дремля, не открывая глаза, смог лишь руку поднять слегка. Положив её рядом со своей головой, пальцем указал на братишку в кресле.
- Я думаю, братец сказать хочет, что мнение его, как моё - отпускает.
«Леность» появилось на том пергаменте.
Но суд не окончен, ещё двое «присяжных» не разговаривали.
- Алчность, пришёл твой черёд, – по-судейски строго заявила Похоть, - каково твоё решение?
Алчность вдруг оказалась прямо перед Гостьей. Она наклонилась к её лицу и прищурилась, смотря ей прямо в глаза. Гостье стало немного не по себе от такой близости. Алчность была так близка, что из носы даже немного соприкасались.
- Эх, чего греха таить, вижу я, запятнана ты мной, – сказала Алчность, не отрывая от Гостьи глаз, - есть в детстве твоём крупный след, тёмный…
Похоть выдохнула и уже собралась было записать «Сребролюбие» на левой стороне пергамента, но чья-то рука её остановила. Похоть подняла глаза и увидела перед собой Алчность.
- Не настолько тёмный, чтобы отправлять её на вечные муки. «Прощена».
Похоть улыбнулась и быстро чиркнула её имя справа.
Остался последний голос, решающий всё.
Вдруг рядом со стулом Гостьи оказался, всё так же сидящим, Гнев.
- Надеюсь ты ничего такого со стороны Уныния не натворила? – полушепотом спросил он.
- Почему ты спрашиваешь? – удивилась Гостья.
- Обычно, если семь из восьми единогласны, то восьмой принимает сторону большинства, - пояснил Гнев, - но Уныние очень строгая и мало кого прощает, даже если грех был не значителен.
- То есть я уже могу настраиваться на худшее? – выдохнув, проговорила она.
- Если что-то есть, то можешь.
- Уныние, решение за тобой. – уже не так уверена, даже немного обеспокоенно, прозвучал голос Похоти по саду.
В этот момент даже птицы, что пели там, замолчали. Все ждали решения.
Решения, которое решит всё…
… Суд решил…
Уныние, которая всё это время сидела средь кустов сирени и медитировала, открыла глаза свои тёмные, почти чёрные глаза и посмотрела на Гостью.
- Выход здесь только один, - строгим грозным голосом заявила она, - и вам, я знаю, он не понравится…
- Нет, сестра, ну только не так! - Возмутилась вдруг Зависть. – Почему ты хочешь отдать эту душу на растерзания? За что?
- Например за три попытки покончить с собой.
Гнев после этих слов притянул к себе правую руку Гостьи и посмотрел на её ладонь.
- Уныние, ты шутишь? Это было лет 7-8 назад! - Заявил Гнев.
- Дорогая, дай мне взглянуть на ладонь, пожалуйста. – Промолвила, улыбаясь, Похоть.
Взглянув на ладонь, она возмутилась громче, чем остальные.
- Позволь, сестра, тебя разубедить, пока ты не ошиблась.
- Попробуй. – Ответила ей Уныние, скрестив руки на груди.
- Уныние, - заговорила спокойным голосом Алчность, - ты всегда делаешь одну и ту же ошибку – смотришь лишь на грех… А как же раскаяние?
- А что раскаяние? Всего лишь слова. Её пятно темно…
- Перестань, не уж то настолько темно? – Мягко и улыбчиво сказала Гордыня, покачивая своей ногой. – Ты видела хоть одного не запятнанную тобой душу? Ну? Хоть одну?
- Да каждый из них разочаровывался в себе или отчаивался до того, что был готов скинуться с крыши. И слабые, которые поддавались твоему греху, оказывались сразу же там.
- Им прописано без очереди, но не ей. – Снова вмешалась Похоть. – Она у половины из нас чиста, полностью чиста, и ты хочешь отдать её на растерзание?
Гостья заплакала в этот момент.
Не для того, чтобы вызвать жалость у них, просто эти слова «душили» её. Она сожалела… действительно сожалела…
… Над садом появились тучи, закапал дождь…
- Видишь, Уныние, - с улыбкой на лице заявила Алчность, - вот что такое раскаяние.
- На ВЕСАХ всегда были ДВЕ ЧАШИ, - начал говорить Гнев – одна с грехами и проступками…
- На другой был платок…
- Со слезами раскаяния. – Перебила Уныние. – Я знаю, Похоть, я просто хотела посмотреть, сможете ли вы судить по честному эту душу.
- Смогли? – Поинтересовался проснувшийся в этот момент Леность.
Вдруг за спиной у Зависти зазвенел колокольчик. Дождь прекратился.
- Что это? – удивлённо спросила Гостья.
- Считай, что это твой пропуск в Рай. – Улыбаясь ответила Гордыня.
Похоть дописала последнее имя – «Уныние». Затем она, сняв очки, швырнула этот кусок пергамента в воздух. Ветер подхватил его, закружил и поднёс к растущим рядом Плакучим Ивам. Деревья словно расступились и появилась тропинка.
- Иди прямо по тропинке. Там и будет твой Рай.
- Спасибо вам. Прощайте.
Она пошла по дорожке. Тропа медленно исчезала за ней и вскоре совсем пропала из виду.
… Плакучие Ивы – как символ слёз, открывают раскаявшимся дорогу в мир грёз…
- Почему звенел колокольчик, Зависть? – поинтересовался Гнев.
- Следующий прибыл, братец. – Ответила она.
- И где же душа? – спросила Похоть, оглядевшись вокруг.
- Прячется возле камыша… Но тут можно даже не начинать суда, Я ставлю вердикт – черна та душа.
- Что, прямо с ходу? – удивилась Уныние.
- Знаете, почему зазвенел колокольчик? – Спросила Гордыня у братьев и сестер. - Душа очернила себя уже здесь. Она подслушивала, и когда наша Гостья ушла…
- Она позавидовала ей. – Перебила её Зависть.
- Тогда той душе прямая дорога через яблони.
Между яблонями появилась тропа. Тёмный силуэт быстро проскользнул туда, ни сказав ни слова.
… Яблоня – как символ греха, в Ад открывает дорогу она…
А что же вы? Какая дорога для вас?
Подумайте…