Луис Реннисон
Серия «Из дневника Джоджии Николсон» #7
Переводчик – Надежда Макарова и Сара Минкеева
Редактор – Наташа Лобода (1гл.) Мария Соломина
Вычитка – Мария Соломина
Оформление – Наталия Павлова
Перевод выполнен для группы – https://vk.com/beautiful_translation
ЛЗ
Аннотация:
На память с любовью Священнику Дезза
И снова о любви. Любовь – это как духовка, в которой, словно пирожки, поджариваются наши души. Некоторые покрываются румяной корочкой, а иные сгорают до угольков. И это судьба.
Молчи, мозг, молчи.
Джорджия находится в щекотливой ситуации. Дэйв, рассказывая очередной анекдот, намекая о любви к ней (или она решила так думать) запутав её окончательно. Тогда она решается после долгих раздумий поставить Масимо ультиматум, чтобы стать только её парнем – ему же нужно время для раздумий.
Дабы излечиться от романтической лихорадки, Джорджия бесконечно прокручивает спектакль «Выйти замуж за викинга», стараясь обойти мальчишечьи уловки, американо-итальянских мачо, не списывая со счетов гитариста Бога Секса.
***
С большой любовью к моей семье и друзьям, как старым, так и новым. (Эй, не подумайте, будто кое-кто из вас стар, просто некоторые появились позже других, но... э-э, это не значит, что они моложе. О, да ладно, я просто вас люблю, ясно?)
Полные трусы благодарностей моим редакторам, а также рекламщикам и ребятам из отдела сбыта издательства «Харпер Коллинз» как на родине Билли Шекспира, так и в Америке.
Спасибо, как, впрочем, и всегда, Императрице. (Имеется ввиду карта Таро)
Но самая большая благодарность – вам, мои милые, милые читатели (в число которых теперь входит одна предсказательница, что немного настораживает).
ПИСЬМО ОТ ДЖОРДЖИИ
Милые друзья и подруги, то, что вам предлагается, написано для самого широкого читателя. Только не спешите обижаться. Говоря широкий, я не имею в виду, что вы толстые. Речь лишь о том, что вы находитесь по всему миру. И где я была раньше, пока вы не поняли всё шиворот-навыворот? Ах да, я вам не говорила, как сильно вас всех люблю? Очень-очень — вот как сильно. Правда, это ле факт. Иначе, зачем бы мне тратить столько времени на копание в ящичках своей креативности и... э-э... писать очередной дневник?
На самом деле, я рассказываю для тех, кто будет слушать (т. е., никто), да я практически святая, только в человеческом облике. Но за это мало кто благодарит. Например, однажды я почти помогла старушке перейти через дорогу. Мне не пришлось ничего делать: на самом деле я делала стремительный рывок на пути к получению нового блеска для губ. Но я помогла, и вы знаете, что сделала старушка? Она ударила меня своим зонтиком. Сказала, что не собиралась переходить дорогу, а ждала своего друга, который должен был её подобрать, чтобы вместе пойти на пилонные танцы. [ разновидность танца, в которой исполнитель выступает на одном или двух пилонах (шестах), сочетая элементы хореографии, спортивной гимнастики, акробатики. С 2000-х гг. также развивается как форма акробатики, не связанная напрямую с эксплуатацией сексуальности ].
Вот в таком мире мы живем.
Безумные старики, такие как Элвис Этвуд, родители и т.д. говорят, что молодежь заботится лишь о помаде и обнимашках-целовашках. Я говорю ха-ха-ха-ха. Если бы они потрудились прочитать глубокомысленные работы, как моя, тогда бы быстро поняли, что мы делаем много полезных вещей и креативно подходим к делу. Кто придумал термины «отдел пипи» и «отдел пуков », которые используются в школах во всем мире? Прежде, чем я удосужилась изобрести нунга-нунги, какими дебилками мы себя чувствовали, называли свои прелести... эээ... груди. Видите? Думаю, да.
Прощайте, и да благословит всех вас Господь Бог.
И до скорого.
P.S.
И это я придумала сокращения «развязная с.» [ имеется в виду: развязная сучка ] и TTFN [ значит: до встречи ] и так далее.
P. P.S.
И танец для дискотеки «викинговый бизон». [ сексуальный танец на вечеринках и в клубах Англии ].
P.P.P.S.
Я могла бы и дальше продолжить, но чувствую, что усталость берет вверх над моей странной «креатиактивностью» и я могу...
Хрррррррррр….
МОЯ ЖИЗНЬ В ФИАСКОЛАНДИИ
Суббота, 18 июня
21.00
Не могу поверить, что снова испытываю душевную боль от романа.
Я опять в духовке любффффи.
И, возможно, на пути к булочной боли.
И, может, даже собираюсь остановиться по пути, чтобы в кондитерской получить маленький пирожок агонии.
Молчи, мозг, молчи.
21.01
Смотрю из окна на звёзды.
В моей книжке «Медитация для совсем тупых», сказано, что очень успокаивает, когда смотришь на вселенную и на звёзды, да на всё.
Оммм...
21.03
Книжка для медитации врёт. Боже, звёзды действуют раздражающе. Мигают да моргают, как светящиеся идиоты. Почему они такие довольные?
И 30 секунд
Я скажу вам, почему им так весело: они – не я. Они ничего не знают о зове телефона и обнимашках–целовашках. Когда-нибудь говорил им Бог Любфффи: «Через неделю я дам тебе знать, захочу пойти с тобой куда-нибудь или нет»? Нет, не говорил.
Впрочем, зачем вообще нужны звёзды? Даже читать при них нельзя. Они лишь висят над головой. Похожи на тусклые фонарики.
21.04
Висеть над головой – это вообще не работа, не правда ли?
21.05
Я не чувствую и грамма спокойствия, как такового.
21.10
Находиться в булочной боли – это ооочень скучно. Десять минут десятого вечера субботы, а я в своей спальне. Одна. Я сейчас на рассвете своей «ну очень сильной» сексуальной возбуждённости и жизнерадостности, и ничего не происходит. Ничего.
Не дом, а могила какая-то.
Отлично. Моя милая маленькая сестрёнка с ноги распахнула дверь и кинула в меня Ангусом.
— Плиивет, Джинджи! Мы плишли! Пливет!!! Посмотри на танец моих трусиков. Секс бум, секс бум э секс бум!
О, Goot im Himmel [ от лат. – Бог на небесах ]. Ангус злится, что его швырнули, как только это происходит, кот чихает и дрожит, и впивается когтями в мою лодыжку. Ооооой. Сейчас я хромаю на пути к кондитерской агонии. Урра!
Либби сняла платье через голову и тряхнула своей попой, как стриптизерша. Где она только видит людей, делающих подобные вещи?
Они только что вернулись из психиатрической лечебницы, то есть, дома престарелых, где у нас находится дедушка, так что именно там она видела подобное. Я видела обитателей в их так называемой «гостиной». Они там только притворяются, что заняты игрой в домино, а на самом деле они практикуются в сумасшествии. И вероятно гарцуют вокруг, светя своими панталонами.
Заходит мама и «включает маму»:
— Юная леди, пойдем в кроватку, тебе пора спать.
Но Либби поёт и извивается в маминых руках, тут мама замечает меня, находящуюся в комнате.
— Джорджия, чем занимаешься? Почему ты здесь?
— Не то, чтобы это кто-нибудь заметил, но вообще-то это моя комната. Ну, ты знаешь, чтобы я тут была. Я была в постели, когда это произошло, — сказала я.
Выходя, мама сказала:
— Ох, ты, должно быть, ооочень устала целый день носить столько блеска на губах и туши на ресницах.
Ну, очень смешно. Нет.
21.25
Я проторчала в своей комнате уже без малого сорок восемь часов, не считая перекусов на кухне и походов в туалет. Ох, и быстрого посещения магазинов, чтоб купить товары первой необходимости. Тушь. И новый держатель моих нунго-нунгов. И номер «Космополитена». Прошло уже сорок восемь часов с тех пор, как Масимо проводил меня до дверей, пообещав сообщить через неделю, стану ли я его официальной девушкой. Эх, ну зачем, я только ляпнула, что хочу, чтобы он был моим настоящим парнем? Зачем? Ну, зачем?
21.26
Также трижды почему? Почему? Почему? Почему? Почему я не могу быть просто жёсткой, критически настроенной личностью? Я могла бы лишь раз заткнуться, быть небрежной и использовать спасительные шутки.
21.30
Если бы я правильно разыгрывала свои карты, у меня была бы куча парней. Одновременно. Масимо, Итальянский жеребец – парень для выходных, Дейв Смехотура – на черный день. И даже, возможно, бывший Бог Любви (имя которого я даже не буду упоминать перед смертью) стал бы парнем Страны Вечнозелёных Киви по переписке. Но нет же, я вынуждена жаловаться, что хочу быть первой и единственной для Масимо.
21.40
Я была так рада целоваться и обниматься под звёздами на нашем с Масимо свидании. Тогда звёзды не играли на моих нервах. Совершенно.
21.42
Как я снова очутилась в Фиасколандии? В одну минуту он целовал и обнимал меня под мерцающими обалдуями, а вот на следующий день он уходит на «Late and Live» [ ночной концерт, где играют вживую ] с Макрелью Линдси, похожей на палочника, дрянью [ палочник – жук с длинными конечностями ]. На меня охотится эта «Старая Терятельница Штанов». Сначала она соблазнила моего бывшего, чьё имя я не произнесу даже перед смертью, скажу лишь, что оно начинается на «Р» и заканчивается на «обби».
А теперь она улыбается около Масимо. Я её ненавижу, как же я её ненавижу.
Что ж, так устроена жизнь, не правда ли? По крайней мере, моя, сначала всё блаженно и чудесно, а затем всё ужасно и дерьмово.
21.45
Как сказал Чарльз Диккенс в своей знаменитой книге «Оливер Твист»:
«Весь мир – театр.
В нм женщины, мужчины – все актры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль».
Или это Шекспир? Кто знает? Кого это волнует? Что это значит? И кто из тех бородачей, Елизаветских типов, умел говорить на правильном английском?
Впрочем, какая разница?
Полночь
Ой, я не могу с этим справиться. Через сколько часов Масимо скажет свой ответ? Возможно, мне стоит ему позвонить и сказать, что я неправильно выразилась и не претендую на роль единственной девушки. Я могу сказать, что он может гулять с Макрелью Линдси так же долго, как и со мной.
Десять минут первого
Но это будет означать, что я могла бы целовать и обнимать его после того, как она это делала, и это будет означать, что я практически обнимаю и целую её. Никто не сможет с этим жить.
00.20
Уж лучше я обниму и поцелую Ангуса.
00.26
Держу пари, что Ангус искуснее в этом деле, чем она. Гораздо лучше.
00.30
Даже ноги по симпатичнее будут.
00.31
Ну, по крайней мере, их больше.
00.36
Мои уже все спят.
00.38
Ангус с Горди ушли гулять. Я слышу, как на улице раздаётся мяуканье и шипение. Если кошачий возраст перевести на человеческий, то Горди практически подросток [ примерно 10 лет ].
Держу пари, что он «играет в мяч» так же, как Оскар, так называемый сын мистера и миссис через дорогу. Он также известен, как извращенец. Нет, я имею в виду, что Горди делает вид, что «играет в мяч», но, на самом деле, смотрит на девочек-кошечек.
00.39
На самом деле, Горди лучше, чем Оскар в «игре в мяч» и в обнаружении девочек, ведь Оскар буквально один глаз держит на мяче, а второй использует для обнаружения девочек.
Его не работающий глаз – это неожиданность, ставшая благом.
00.41
Ох, не спится что-то мне. Я должна почитать книгу «Здравомыслия».
00.42
В моей книжке (условно моей, потому что она всё ещё мамина) «Как влюблять в себя всех подряд» написано, что, если ты притворяешься, что так чувствуешь, то почувствуешь себя так, как чувствуешь.
Пардон?
00.45
Далее приводится пример: если вы идете на вечеринку, а при этом стесняетесь, войдите в комнату с широкой улыбкой, расправьте плечи и держите голову гордо приподнятой. Руки держите свободно вдоль тела. Тогда никто не догадается о вашей природной стеснительности.
Оки-доки, потренируюсь у зеркала.
Плечи расправлены, голова гордо приподнята, руки расслаблены, плавно покачиваемся. Широкая улыбка на лице, продолжаем плавное покачивание.
00.52
Да я определённо выгляжу уверенной в себе. Но есть один маленький недостаток, вытягивая руки вдоль тела с плавным покачиваем, я кажусь похожей на орангутанга. Орангутанг по имени Ральф из одного сериала. Но кому-то может понравится уверенная девушка-орангутанг? Этот вопрос я задаю своему разуму.
00.54
Ральф – уверенный орангутанг носил пижаму с Телепузиками?
Пижама лишь для комфорта. Не понимаю, как мне надо пойти на вечеринку в этом, выглядя уверенно.
Молчи мозг.
Воскресенье, 19 июня
10.00
Та же боль от романа.
Та же печь боли.
Та же булочная… заткнись… заткнись…
Обычно я консультируюсь о сценарии Бога Любфффи с Дейвом Смехотурой. После всего он – официальный «Хорнмэйстер» [человек, часто женского пола, который причиняет вред окружающим, физически или умственно, часто проявляется в виде мании ] и «Король трусов». Я до сих пор истерически ржу со слезами на глазах, когда вспоминаю его поющего: «Холмы кишат наполненным звуком трусов». Я попрошу его поделиться со мной своей «странномудростью» насчёт парней и так далее. Но он слегка непонятный со всем этим дурачеством «что, если мы на самом деле должны быть вместе», так что я слегка волнуюсь по поводу нашей встречи.
11.00
В дверь просовывается мамина голова:
— Мы на речку. Поехали с нами?
— Ты что с ума сошла?
Я просто вежливо поинтересовалась, но мама вспыхнула:
— Ты ужасно грубая.
Мне хотелось сказать ей, что грубость происходит от скудности ума, но меня все очень сильно утомили.
11.30
Клоунская машина с рёвом выехала со двора, увозя с собой всё наше клоунское семейство. А я осталась одна в своём шато де Горевиль.
11.35
Я начинаю сходить с ума. Надо позвонить Мисс Семейные Трусы, также известная как подруга Джас. Надеюсь, её не пропрет на рассказы про помёт летучих мышей.
Набираю её номер.
Джас пребывает в Томландии. Она даже не заметила моего горя. Продолжает бессвязно болтать.
— Ой, это так круто, что Том, наконец, вернулся! Я его видела мельком вчера. Он привёз с собой свой знаменитый гербарий из Страны Вечнозеленых Киви и это такая...
Я добавляю:
— Скука смертная.
Она же сразу отлынивает:
— Мне уже пора уходить.
— Джаска, могу я к тебе заехать? Мне требуется твоя помощь.
— Нет.
В комнате Джаски
Полдень
Лежу на кровати, обложенная грустной коллекцией Джас, состоящей из мягких игрушек, преимущественно сов, а подруга корчит рожицы возле зеркала. Что она творит?
— Джас, твоя лучшая подруга пытается поделиться с тобой трагическими подробностями своей жизни, а ты выпячиваешь губы, как золотая рыбка в тухлой воде. Что это значит?
— Я изображаю чмоки.
— Что?!
— Поцелуи. Вчера вечером у нас с Томом возникла небольшая проблемка vis-à-vis[от фр. – из-за] поцелуев.
Несмотря на то, что мой мир трещит по швам, я всегда заинтересована в теме поцелуев.
— Рассказывай уже.
— Ну, я вчера сильно нервничала, когда ждала Тома.
— Опять накручивала чёлку на палец?
— Ну, не помню. Короче нервничала. Но когда он пришёл и вытащил свои... ну, эти... я сразу успокоилась.
— Пардон?
— Ну, фотки из Кивиландии и мы стали их смотреть. В это время я успокоилась. Да, кстати, там есть классный портрет Робби...
Превосходно. Вдобавок ко всему прочему со мной говорят о человеке имя, которого, я поклялась не произносить даже у гробовой доски.
— Интересно он там играет на гитаре и пританцовывает с сумчатыми?
Джас меня даже не слушает.
— В общем-то, мы просто смотрели фотки, а потом Том продвинулся и обнял меня. Потом мы... ну… Мы начали обнимашки-целовашки и всё такое.
— И всё такое? Где находится «и всё такое» на шкале обнимашек-целовашек? До какого номера вы дошли?
— Ну, где-то шесть с половиной. Всё было так классно. Я, можно сказать, таяла в его руках, но потом... потом у меня свело рот.
— СВЕЛО РОТ?
Через десять минут
Значит, поцелуй длился так долго, что у Джаски конкретно свело губы.
— Это похоже на судорогу, я даже не могла ими пошевелить, не то, чтобы продолжить поцелуи.
— И как это выглядело?
И она показала мне. Охренеть. То же самое, что и кормить младшего брата или сестрёнку, вы суете им в рот полную ложку каши, а они кривятся, выпучивают глаза, их лицо сводит спазмом и еда выстреливает из них. Даже если вам не приходилось это делать, то можете верить мне, я это делала. Моя Либби однажды доплюнула рисовым пудингом до самой дальней стены в комнате.
Вот такое примерно лицо изобразила мне Джас.
— Я дико извиняюсь, Джас, но это выглядит совсем непривлекательно.
— Наверное, это был синдром отмены, — вздыхает подруга. — Я этого не делала веками, так что… ты знаешь, не тренировалась… но я уверена, что подобного не повторится.
— Хорошо.
— Ведь у меня теперь постоянные тренировки. Хочешь покажу?
— Не стоит.
— Хорошо. Смотри. Чмок – пауза, чмок – пауза, видишь?
Я ничего не ответила, а только продолжала лежать и таращилась на Джас, вместе с остальными совами. Сейчас моя подруга очень напоминает смесь Мика Джаггера и идиота. Не обязательно в этом порядке.
Но Джас вошла в раж.
— А, теперь piècederésistance[ гвоздь программы ]: пьяный язык, пьяный язык.
О боже, это был ужас, лицезреть и смотреть, как заходил и выходил язычок, словно безумная мышка-полёвка.
Мне всё же удалось улучить момент и заткнуть рот Джас и поведать печальную повесть про Итальянского жеребца.
Через десять минут
— Значит, ты сказала, — чавкает Джес. — Либо ты у него единственная девушка или же ариведерчи, Масимо?
— Практически да...
— Клянусь растянутой пижамой нашей директрисы, о чём ты думала? Ты придурошная?
— Я не придурошная, Джас. Так случилось, что у меня есть подруга, которая очень похожа на тебя, посоветовавшая оставаться самой собой.
— Что?!
— Ты же мне тоже советовала быть естественной. Пусть у меня большущий нос, но нет резона притворяться, что он маленький. Или если быть совсем точной, то слова были: «Уж если ты родилась с таким гигантским носом, то какой смысл прятать его в футляр? Пусть твой нос пасётся словно дикое животное».
— Какая же дура тебе это сказала?
— Ты, моя Джаска.
— Я? Ну да, но я же не это имела в виду, правда? Это же очевидно. Где ты видела футляры для носа или чтобы носы паслись как жвачные? И всё же я не могла такого посоветовать, оставаться самой собой, это глупость несусветная.
Прямо сейчас у меня возникло желание убить её. Вырвать её идиотскую чёлку, и чтобы она подавилась остатками своего шоколадного батончика, и всё стало бы хорошо.
Грустно, но Джас заинтересовалась.
— Значит, ты поставила Масимо ультиматум или ты, или Макрель Линдси? Чёрт, а она знает?! Когда узнает, ты труп.
Вот счастье-то свалилось.
Внизу позвонили в дверь, и уже через минуту в комнату ввалился Том. Увидев меня, он воскликнул:
— Привет, Джорджия, гиддей, как говорят новозеландцы. Рад тебя видеть.
И он по-братски обнял меня, что было очень приятно, особенно с учётом моей ситуации. Когда ещё я смогу прильнуть к крепкой мужской груди? Том присел к нам на кровать и посмотрел на нас.
— Итак, девочки, о чём болтаете? О помаде?
Мы обиженно насупились.
— О мире во всём мире? О «Манчестер Юнайтед»? Или о поцелуях?
— Знаешь, что, — с независимым видом парирую я. — Тема парней не самая главная. Есть темы и по интереснее.
— Значит с итальянским мачо всё кончено?
— Да нет... А, может, и да... Пока неясно.
И я ему всё выложила. Как же приятно поделиться парню, а не девчонке. Том внимательно меня выслушал.
Откинувшись на странную совиную семью Джас, он произнёс:
— Вау.
Я взглянула на него.
Он посмотрел на меня.
— Вау и Вау, и Вау.
— Знаю, именно об этом я и подумала, — говорит Джас.
Меня уже начинают бесить эти слабоумные близнецы-телепаты.
— И что ты думаешь, Том?
— Понимаешь, Джорджия, Масимо ещё не оправился от предыдущих отношений. Конечно, он красавец, не правда ли? Я не по этой части или типа того. Но это правда. Он может получить без проблем любую цыпочку, которую захочет.
Джас кивает, как Том, как будто её парень, знаменитый звездный сексолог-психиатр, работающий в Голливуде, не меньше. И она придвинулась очень близко к нему. Выглядит нелепо.
Том продолжил:
— Джорджия, ты ведь понимаешь, что Масимо, может побаиваться тебя, ты ведь с прибабахом.
— С прибабахом? В смысле?
— Помнишь, как ты повела себя, когда Масимо предложил тебе коктейль? Ты же стала отплясывать под Ральфа Харриса.
О боже-боже-боже, я никогда не освобожусь от своего «чепухомасшествия».
— Что ещё человеку делать, если у него склеились накладные ресницы?
Джас, как полная дурочка продолжала кивать.
— Да, да. Я понимаю, что ты имеешь ввиду. Возможно, он боится выходить куда-либо с ней, и действительно, кто его станет винить?
Я уже хотела вцепиться в глотку Джас, но тут в комнату постучала её мама.
— Джас я войду на минуточку? Мы с отцом съездим в загородный дом, а на обратном пути поиграем в карты. Еда на кухне. Вы ведь молодежь всегда голодная. Ну, пока.
Её мутти и вати нормальные люди, собрались в загородный дом. Её мама одета как обыкновенная мама: свободные брюки, кардиган и резиновые сапоги. И я уверена, что её муж даже не знает, что существуют кожаные штаны. Зато мой вати нарезает на клоунской машине, а мама вчера вернулась домой в вывернутой наизнанку футболке. И как я должна догадываться, как себя вести? Зачем любому Богу Любфффи хотеть что-нибудь со мной сделать?
Ох, нет. Так, главное – не разреветься.
Том посмотрел на меня и обнял.
— Послушай, Джорджия, ему же хуже, если он тебя не выберет. Ты классная, и все об этом знают.
— Да, ты классная, ты такая, ты же знаешь себя, — поддакивает Джас. — Ты была бы не ты, если б ты была не ты.
Что она там бормочет?
Том роется в своём рюкзаке и говорит:
— Сейчас я тебе кое-что покажу, Джи.
Чтоб мне провалиться! Сейчас он собирается достать своих тритонов или что-то типа того, и это в такое время...
Но Том достает стопку фоток. О боже, они о его поездке в Новую Зеландию. Как интересно. Неа.
Перебираю фотки. На них – овцы, овцы, деревья, деревья, какие-то смешные бородатые дядьки в шортах и высоких грубых ботинках. И затем мужчины, также плохо! Ха0ха-ха. Молчи, мозг, молчи... Опять овцы, пейзаж с помётом вомбата, бурильные скважины, опять бороды, овцы и деревья, овцы... А, потом вдруг – лицо парня, чьё имя кануло в лету. Мой самый первый Бог Любви. Голубоглазый, загорелый, в шортах. Стоит по колено в речной воде и радостно смеётся. Слава богу, что я вырвала его из своего сердца. И оно у меня даже не ёкнуло.
Минутой спустя
Он классный... классный...
Возвращение в мою комнату боли
19.00
Я чувствовала себя третьей лишней, находясь у Джаски. Все эти вздохи, держание за руки... Это грустно. Я была словно жена Человека-Невидимки. Миссис Человек-Невидимка. Сплошные поцелуи и «Оооооох, Том, тебе нравятся мои туфли?», «Ооооох, Том, посмотри на мою новую сову». Грустно. Я бы никогда не стала так перед кем-то выделываться. Мне даже не стоит волноваться, ведь если Масимо выберет Макрель Линдси, я просто уйду в лесбийский монастырь на всю оставшуюся жизнь.
Через пять минут
Жизнь полнейшее дерьмо, когда я даже не могу поговорить с моей лучшей подругой, потому что она так занята своим бой-френдом.
Если она ставит Тома превыше меня. Это её выбор.
Я вырву её из сердца.
Твёрдо решила.
Очень.
Как я избегала Робби.
Я забыла его напрочь. Ни для кого нет комнаты в кондитерской агонии, там и так всё забито под завязку.
Масимо – мой единственный.
Я так думаю.
Десять минут спустя
Я ненавижу Джас.
Моя «так называемая» подруженька. Но я говорю тебе это для того, чтобы мне стало легче, ведь она никогда не узнает о той боли, которую мне причинила. Я может быть и больна, но у меня, по крайней мере, есть чувство собственного достоинства.
Именно поэтому я никогда ни при каких обстоятельствах не сдаюсь.
Одну минуту спустя
Позвонила Джас.
— Джас, как ты думаешь, что скажет Масимо? Как думаешь, он захочет пойти со мной куда-нибудь? Ты бы пошла со мной, будь ты на его месте?
— О, не начинай опять это извращенское дело.
— Джас, я же прошу тебя просто поставить себя на его место. Вот чтобы ты подумала обо мне, будь ты им? Я имею ввиду, ты же не выберешь Макрель Линдси вместо меня, так ведь?
— У неё красивые руки.
— Джас, это неверный ответ. Правильный: «ну, конечно же, я всегда выберу тебя, Джорджия. Ты прекрасное создание».
— Ага, если ты знаешь ответ, зачем тогда вообще спрашивать?
— И почему же ты решила, что у неё красивые руки? Она палочник, поэтому у неё длиннющие дурацкие руки. И даже ей как-то не свойственно оставаться на достигнутом; у неё дурацкий лоб, фиговые ступни, и...
— В отличие от тебя, я не видела её босых ног. А ты? Где ты их видела?
— Джас, я не совсем уверена в том, что видела их, но я знаю, что так говорят. Во всяком случае, перестань говорить о её ступнях! Мне не интересно слушать про её проклятые ступни!
— Хорошо, но не я начала эту перепалку про ступни. Я просто была вежлива.
Я швырнула трубку куда-то в сторону. У меня нервный стресс.
Я нуждаюсь в чём-то сладком.
На кухне
Естественно, как всегда, поесть нечего.
Мне нужен сахар.
Пять минут спустя
Никогда не посыпайте хлеб сахаром. Это та ещё гадость.
19.30
У меня был лучший план насчёт того, что я надену в тот день, когда он придёт ко мне. Это может быть решающим фактором между абсолютным счастьем или абсолютным горем.
Я должна убедиться, что он не увидит меня в школьной форме. Это лишь напомнит ему о том, что я хожу в школу.
Я думаю, что мне нужно практиковать улыбу в зеркале.
19.40
Ой, что это за вулканические бугорки? Надо бы срочно избавиться от них, а то в идеале уже в пятницу произойдёт извержение, или образуется второй подбородок.
Пять минут спустя
Ситуация безвыходная. У меня закончился крем для проблемной кожи. Думаю, стоит побрызгать духами, иногда это срабатывает. Как говорится в «Космогёл» в отношении вулканических бугорков.
Пять минут спустя
Для начала нужно выманить лаву, приводя вулкан к действию. Так распариваем проблемную зону. Паром.
Десять минут спустя
Держу лицо над кипящей кастрюлей. Такую методику я практикую целых полтора года подряд. Лицо уже красное, как у варёного рака, я даже вспотела. А вулкан всё молчит.
В «Космо» в разделе «Красота и Здоровье» упоминается о том, чем ещё можно ставить припарки.
Итак, что ещё в моём распоряжении? Марлевая повязка с травами.
В ванной
Я только что заглянула в «медицинский сундучок» и нашла немного старых заплесневелых апельсинов, ножки от куклы Барби в акваланге и сушеные кошачьи какашки. Какая гадость...
В спальне мутти и вати
Я нашла несколько бактерицидных пластырей. Может они смогут сгодиться для пропарки?
Наклеила один на прыщ.
Через минуту
Не очень подходящее зрелище.
Но кто сказал, что любовь — штука безболезненная?
Еще через минуту
Это касается и бактерицидных пластырей.
20.10
Боже, как тянет, будем надеяться, что с бактерицидным пластырем что-нибудь ещё не вытянется. Страшно представить, если я вообще проснусь без подбородка.
20.15
Наверное, есть свои плюсы быть сироткой, вы уже заметили, что моей семье на меня плевать. Они ушли, смеясь и распевая песню столетней давности, дав мне лишь пятерку на целый день. Они на улице долгие часы пугают людей.
Я их ненавижу.
Жутковато в полном одиночестве оставаться в доме. Даже Горди не видать. А что, если прошлой ночью сбежали заключённые и теперь ищут где поживиться?
Они ведь долго не протянут без еды.
Десять минут спустя
Никогда бы и подумать не могла, что буду рада услышать звук торможения клоунской манины ватти вати, скорость которой – пол лошадиной силы.
Я скрылась в своей комнате.
Через минуту
Внимание. Здесь дурдом.
Авария с последствиями. И почему в моей семье никто не в состоянии открыть дверь нормально? Вокруг всё сталкивается, когда голодные люди с двумя подбородками пытаются уснуть?
Мама как всегда зачем-то поднялась ко мне в комнату. Если она имеет свою комнату, то зачем тревожить меня?
Она присела на краешек моей кровати и уставилась на меня.
Зачем же ты так таращишься на человека?
— Можешь объяснить, что делает на твоём подбородке бактерицидный пластырь для мозолей?
— Оставь меня в покое, хорошо?
— Джорджия, что случилось? Ты кажешься очень расстроенной. Почему?
Не знаю, что со мной случилось, но я всё выпалила маме.
— Я сказала Итальянскому жеребцу, что хочу быть его единственной девушкой, а он мне: «Ох, это очень серьезно», ты же помнишь этого галантного юношу, а потом Дейв Смехотура заявил: «Что, если тебе действительно кто-то нравится, а ты потеряешь его», а Джас сказала: «У Макрели Линдси красивые ноги, и ему это может понравиться»... может быть, они вообще никакие не итальянцы, а древняя раса и любители тонких ножек... а потом случилась эта ситуация с огромным прыщом... и мне понадобился пластырь для распарки, ибо извержение намечено на эту пятницу. Всего каких-то пять дней. И новость года: первоначальный Сексуальный Бог, чьё имя я не осмелюсь произнести даже у гробовой доски, сделал снимок. В речке. И хвастается своим новым друзьям вомбатам. Ох, о чём это я?
Вообще-то, для полного идиота, и того, кто трясёт своими нунга-нунгами не думая, к чему это приведёт, мама довольно милая. Кажется, она поняла. Чем я была удивлена, учитывая, что сама не знаю, о чём говорю большую часть времени. И я в своей голове. Фигово.
22.00
Мама поцеловала меня, и я даже позволила себя обнять. Слегка. Она сказала, что с пластырем пролёт, но завтра купит мне крем для проблемной кожи.
Даже предложила составить список необходимых дел до пятницы, чтобы не свихнуться. А что, очень даже хорошая идея. Начну прямо сейчас.
Через две минуты
Вот мой список:
1)Тренироваться не быть чокнутой.
22.35
Мама притащила свою младшенькую ко мне в кровать. Она спала, всё ещё зажимая в руке акваланг. А в другой руке крепко сжата фигурка Иисуса или Сандры, как он теперь называется, в платье от Барби и таким же макияжем. Это новый шик от Либби. Я смотрела на неё в полутьме. Моя сестричка такой ангелочек, когда спит. У неё длинные, завивающиеся реснички и пухленькие розовые губки. Я обняла её, а она перевернулась и положила свои маленькие ручки на меня. Оооох. Так мило. Я шепотом говорю ей:
— Спокойной ночи, моя младшая сестрёнка. Я тебя люблю.
А она мне сонным голосом отвечает:
— Спокойной ночи, Джинджер, я тебя тоже аблю.
Ооох. Хоть она меня любит.
Затем она прошептала:
— Джинджер, я накакала в свою пижаму.
О, да.
Полночь
После срочной транспортировки своей обакаканой сестры, я наконец-то легла в свою кровать боли, одна. Не совсем одна, здесь ещё был акваланг и Сандра-Иисус.
02.00
Проснулась от жуткого сна.
Мне приснилось, будто я разговаривала с самим Иисусом. Иисус был зол, ведь ему не нравилось его платье, а его помада не подходит к цвету лица. А в руках он держал апельсин.
Интересно, если это послание от моего подсознания, то мне стоит быть более религиозной?
Понедельник, 20 июня
08.00
Отец орет:
— Джорджия, вставай. СЕЙЧАС! У тебя есть пять минут, чтобы притащить сюда свою задницу.
Он такой грубый. И как он смеет пренебрежительно обращаться к моей попе?
Моя восхитительная маленькая сестрёнка ворвалась в мою комнату, чтобы забрать Сандру. Она была одета в прозрачный пластиковый плащ и малюсенькие-малюсенькие штанишки, которые, должно быть, одевала, когда была совсем малюткой. Или стащила эти малюсенькие штанишки у какого-то бедного неудачливого ребёнка в детском саду. Мне стоит сказать Мутти, чтобы напомнила матерям, что они не должны оставлять без внимания детей, начинающих ходить, когда рядом Либби. Она шла очень медленно потому, что маленькие штанишки заставляли её делать маленькие шажки, залезла ко мне в кровать, схватилась Иисуса и начала меня обнимать.
Я ей говорю:
— Я сейчас иду в школу, Бибс.
А она мне с вызовом:
— Давай поваляемся в кровати.
Мы всё же пообнимались, и я поцеловала её в макушку. Это нормально, когда ешь рисовые хлопья с головы своей младшей сестры?
Примчалась моя мать в костюме, предназначенном для малолетней проститутки.
— Джорджия, ВСТАВАЙ! Уже десять минут девятого, ты опоздаешь.
— Опоздаю куда? Шесть часов унижения в шконцлагере, подвергаясь пыткам юным Гитлером, а затем двенадцать часов скукотищи и голодания дома.
Но мама даже не слушала, она сказала:
— Не будь такой неразумной. Ты настоящая королева драмы.
Интересно, у всех ли такая жизнь?