Впрочем, советские иерархи совершали моления и сорокоусты не только о здравии, но и о "упокоении" безбожных вождей коммунизма: Ленина, Сталина, Брежнева, Андропова и других красных вождей, тем самым вменяя нераскаянное богоборчество в добродетель, достойную Царствия Небесного, и упраздняя учение Церкви о возможности спасения только по вере в Бога.
Все это было замечательно подытожено Архиепископом Виталием (Максименко), который писал в 1955 г.: «Патриархия разрушила догмат, составляющий сущность Христовой Церкви, и отвергла ее существенную миссию — служить обновлению человека, заменив ее служением безбожным целям коммунизма, что неестественно для Церкви. Это отпадение более горько, чем все прежние арианства, несторианства, иконоборчества и т. д. И это не личный грех того или иного иерарха, но коренной грех Московской патриархии, подтвержденный, провозглашенный и скрепленный клятвой перед всем мiром. Это так сказать, догматизированная апостасия…» (Архиеп. Виталий (Максименко). Мотивы моей жизни. Джорданвиллъ, 1955. 25)
Это довольно внушительное определение: догматизированная апостасия. Не просто апостасия перед лицом всеподавляющей внешней силы «страха ради иудейска», но именно догматизированная апостасия — то есть апостасия оправдываемая, освящаемая, возводимая до уровня догмата. Когда апостасия оправдывается таким образом, она становится более глубокой, более серьезной и более трудной для излечения. Она становится как заблуждением ума, так и болезнью воли.
Поэтому одно дело, когда предстоятель Церкви по немощи подчиняет себя и свою церковь власти мiра сего и Антихриста. Это является его личной трагедией и трагедией тех, кто следует за ним, но это не ересь. И совершенно другое дело, когда тот же самый церковный предстоятель таким же образом подчиняется "не за страх, а за совесть" (Рим. 13:5), используя апостольские слова и извращая их смысл, как это сделал Сергий в своей Декларации. Это показывает, что у данного церковного предстоятеля на самом деле притуплена не только совесть, но и церковное сознание. Ведь для оправдания своей собственной немощи он создал ложный и еретический образ Церкви и ее отношений с мiром, делая ее церковью в мiре сем и мiра сего, не святой, а мiрской.
Вот почему свщм. Виктор (Островидов) писал по поводу Декларации митр. Сергия (Страгородского): «Отступники превратили Церковь Божию из союза благодатного спасения человека от греха и вечной погибели в политическую организацию, которую соединили с организацией гражданской власти на служение мiру сему, во зле лежащему (1 Ин. 5,19).» ("Послание к пастырям"..// Акты П. Тихона… с. 583).
2.
Поэтому вполне закономерно и то, что с начала 1960-х годов сергианство получает уже богословское оформление: почти одновременно начинают развиваться два еретических учения "патриархии",— богословие революции и экуменическое учение. Оба они связаны с личностью выдвинувшегося тогда и набравшего большую силу в церковных верхах "митрополита" Ленинградского и Ладожского Никодима (Ротова). Он сам и группа единомышленных с ним "богословов" занялись "православным" оправданием Октябрьской революции и подобных ей, как «соответствующих евангельским идеалам», созвучных учению Христа Спасителя. Договорились до утверждения, что Христос на Кресте всыновил Себе будто бы не только верующих Ему, а всё человечество поголовно. Следовательно, Телом Христовым, Церковью являются все люди, независимо от их отношения ко Христу, а потому и выходит, что «неверующие братья» (т.е. безбожники и сатанисты-коммунисты) могут творить и творят дело Божие — дело построения Царства Божия на земле, каковым является "коммунизм", а верующие, закоснев в своих предрассудках, даже часто противятся этому Божию делу! (ЖМП. 1973. № 8, стр. 32). Церковь поэтому во многом — консервативна, не отвечает "духу времени" и её нужно "обновлять". Нового "обновленчества" в богослужебной практике так и не произошло, "богословское" же оправдание революции и коммунизма сделалось прочным новым учением "патриархии". Так, даже в патриаршем и синодальном Послании по случаю празднования 50-ти летнего юбилея Октябрьской Социалистической Революции было заявлено, что начинания этой революции "созвучны евангельским идеалам" (ЖМП. 1971. № 7).
В Обращении Поместного Собора РПЦ 1945 г. к Правительству Союза ССР советские иерархи свидетельствовали, что "Собор выражает нашему Правительству свои искренние благодарные чувства", "усердно молит Господа… об умножении сил, здоровья и лет жизни нашему любимому Вождю… Иосифу Виссарионовичу Сталину" (ЖМП. 1945. № 2, стр. 11). А в уже цитированном выше письме к Сталину "патриарх" Алексий от имени всей иерархии убеждал "глубокочтимого и дорогого Иосифа Виссарионовича… верить чувствам глубокой к Вам любви и благодарности, какими одушевлены все, отныне мною руководимые, церковные работники" (ЖМП. 1944. № 6, стр. 48).
Все сии "церковные работники" подчеркивали божественное происхождение советской власти. Так, "патриарх" Сергий в 1942 г. заявил, что наша Патриаршая Церковь… доселе неизменно признает советскую власть богоустановленной в СССР" (Послание митр. Сергия от 22 сент. 1942 г.). Следующий за ним "патриарх" — Алексий I именовал Сталина "богодарованным Вождем" ("ЖМП". 1944. № 2, стр. 12), а "священник" М. Зернов даже договорился до того, что со страниц официального патриархийного журнала назвал кровавого тирана и безбожника Сталина "идеалом людей" ("ЖМП". 1946. № 1, стр. 30), как бы забыв, что подобную характеристику возможно отнести только к Господу Иисусу Христу!
В том же духе и с той же ревностью выражались и последующие советские "патриархи" Пимен и Алексий II, благословляя кровавые "подвиги" большевицкого государства. В своем Послании Пимен вещал: "Святая наша Поместная Церковь радуется… общей радостью и благословляет… — Союз Советских Социалистических Республик" (ЖМП. 1973. № 1, стр. 2-3). На Поместном Соборе РПЦ в 1971 г. "митрополит" Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), будущий "патриарх", в своем докладе призвал православных христиан к деятельному участию в мiровой революции: "Мы, — говорил он, — за преобразование социальных структур, угнетающих народы и не позволяющих им свободно развиваться, за преобразование, включающее, если потребуется, и революционные пути низвержения существующих режимов порабощения" (ЖМП. 1971. № 7, стр. 61-62). Сделавшись в 1990 г. по направлению КПСС "патриархом", Алексий (Ридигер) нисколько не поменял своих коммунистическо-атеистических убеждений. В первом же своем программном интервью газете "Правда", последовавшем сразу после его интронизации, Ридигер заявил: "Вся европейская цивилизация эволюционировала на нравственных принципах христианства. Коммунистическая идеология тоже восприняла их, взяв многое из Нового Завета" ("Правда" от 17.07.1990).
Отсюда нетрудно понять как причины длительного нежелания МП канонизировать Царскую Семью, так и прославления ее членов в лике страстотерпцев (т.е. пострадавших от своих), а не мучеников, что привело бы и к признанию ритуального характера их убиения. За развенчание такого, по словам "Международной еврейской газеты" (№ 30, 2000г.), «антисемитского мифа, бытующего среди определенной части верующих и священнослужителей» Московской "патриархии", последняя удостоилась особой похвалы от Антидиффомационной Лиги — пропагандно-атакующего подразделения еврейской антихристианской ложи Бнай Брит. Отсюда же и упорное нежелание МП поддержать инициативное движение по удалению трупа палача Царской Семьи Ульянова-Ленина из Мавзолея на Красной площади. По словам "патр." Алексия II такое решение не может быть принято иначе, как по волеизъявлению всего народа, — что совсем уже напоминает вышеприведенное Постановление Президиума ЦК КПРФ "Оградить святыни от осквернения".
Не менее отвратным и губительным явилось также и вступление "патриархии" в так называемое "экуменическое движение", возглавляемое протестантским Всемiрным Советом Церквей (ВСЦ). В 1948 г. на своём поместном Соборе "патриархия" назвала это экуменическое учение попыткой построения новой Вавилонской башни и «несовместимым с Православием» (верно!). Но в начале 1960-х годов в связи с новой Хрущёвской политикой «разрядки международной напряжённости» и «мирного сосуществования» ЦК КПСС счёл полезным, чтобы "патриархия" приняла участие в мiротворческом движении и в ВСЦ, и всей его работе, "патриархия" ответила: "Слушаюсь!", — тем более, что для ее иерархов открывалась отличная "отдушина" — ездить за границу, быть ещё в большем почёте у местных властей, да что там — море удовольствий!.. Официальным (и как обычно, лживым) поводом вступления в экуменическое движение стала для "патриархии" мысль о проповеди Православия инославным. Но на деле, отказавшись заявить о том, что только Православная Церковь является единственной истинной, а признав все еретические "церкви" тоже истинными (но в меньшей мере), "патриархия" предала и Православие, и «утвердила еретиков в их пагубных заблуждениях на неминуемую погибель этих людей»,— как говорил св. Максим Исповедник, отмечая, что при дружелюбном отношении «к людям — еретикам, в делах веры (!) нужно быть резким и непримиримым»…
Вообще же, экуменизм есть самое естественное внешнеполитическое проявление сергианства. Собственно экуменизм есть знамя всемiрного сергианства. Они настолько неотделимы друг от друга, что требовать от сергиан разрыва с экуменизмом, все равно, что требовать от Церкви разрыва с проповедью Евангелия. Ведь, тот факт, что Сталин запрещал международные контакты, еще вовсе не означает, что сама природа экуменизма чужда сергианства. Просто политический аспект сталинского периода требовал подчинения местной власти, больше чем собственным убеждениям. А потому МП просто ожидала своего часа, когда власти станет выгодна такая внешняя политика. Только законченные и наивные романтики могли верить, что экуменизм МП вызван давлением на несчастных архиереев КГБ. Нет. И сотрудничество с КГБ и экуменическая политика — это закономерное и естественное приложение на практике сергианского учения о Церкви. И всякое обеление в этом московских иерархов — есть пустая фантазия принимать желаемое за действительное. Подобные фантазеры, сами того не осознавая, представляют моральные портреты своих архиереев, готовых на любые безпринципные поступки, как затравленных КГБ безвольных трусов. Думаю, что самим сергианским епископам такая непрошенная адвокатура вряд ли понравится. Они идейно убежденные, за самым редким исключением, экуменисты. Так, например, прославленный МП в лике святых (!) "архиеп." Лука (Войно-Ясенецкий) в своем Послании к духовенству Симферопольской и Крымской епархии заявляет: «Начало единения нашей Православной Церкви с западными протестантскими церквами считаем мы едва ли не важнейшей из многих заслуг пред Богом нашего Святейшего Патриарха». (Протодиакон Василий Марущак. Житие архиеп. Луки (Войно-Ясенецкого). М., 1997. С. 133). Заметим, сказано это было еще за год до исторического вступления МП в ВСЦ.
А что такое быть членом Всемiрного (Мiрового) Совета Церквей? Как и членство в любой общественной и, тем более, религиозной организации, союзе, братстве, членство в ВСЦ начинается прежде всего с ознакомления и подписания общего Устава организации, общих идеологических концепций, административных установок и финансовых положений (уплаты взносов). А Устав ВСЦ требует от члена Совета исповедания так называемой "Теории ветвей", согласно которой ни одна конфессия не обладает Истиной в полноте, все церкви — члены Совета — равноправны в отношении правильного понимания Библии, все исповедные разделения являются следствием исторических, политических или культурных причин и, что эти различия (перегородки, как говорит Устав) не достигают неба. Требуется осознанное согласие нового члена со всеми идейно-концептуальными пунктами Договоренности.
Теперь спрашивается, возможно ли допустить, чтобы такой международный Документ по вступлению целой поместной церкви был подписан по недоразумению какими-то безответственными отдельными лицами без благословения патриарха, а тот, в свою очередь, сделал бы это по самочинию, без соборного решения? Конечно нет. Вступление МП во ВСЦ (МСЦ) было соборно обсуждено и единогласно принято на Московском Соборе 1961 года всеми архиереями. Приверженность экуменическому курсу была вторично подтверждена, и опять единогласно, на Московском Соборе 1971 году. Но если эти соборы еще допустимо рассматривать как якобы давление властей сверху, то уже ни малейшего оправдания не может быть ноябрьскому Московскому Собору 1994 (!) года. Это было совершенно свободное волеизъявление иерархии, без "давления" КГБ. На нем только один архиерей проголосовал против и двое воздержались (из более 170 архиереев) от принятия экуменической политики МП. Было, правда, еще письмо валаамских монахов, хотя и в довольно человекоугодническом, отнюдь не святоотеческом, тоне, но все-таки, протестующее против участия церкви во ВСЦ. И мы с радостью бы назвали имена епископов-исповедников, но их "твердости" хватило только на один день, ибо на следующем заседании, все трое поставили свои подписи под еретическими решениями Собора. А валаамцы поспешили отозвать свой "протест" с самыми унизительными извинениями, прикрывая свою трусость и измену Христовой Истине лжесмиренным подобострастием. Вот так безславно провалилась попытка исцелить сергианскую иерархию изнутри.
А ведь было еще и Шамбезийское соглашение с монофизитами с фактическим принятием монофилитских догматических положений, против чего в свое время боролся еще прп. Максим Исповедник; и Баламандская Уния с латинянами, и, наконец, как итог — вступление МП в Организацию Объединенных Религий, которая перешагнула местечковые христианские ереси ВСЦ и соединила в себе все религии мiра, включая иудаизм, ислам и язычество. Эта глобалистическая организация уже требует в качестве соединительного начала не общие исповедные принципы (хотя бы единобожия), а социальные концепции, построенные на «общечеловеческих ценностях и достижениях демократии и свободы» (в атлантическом, естественно, понимании, т.е. с равноправием гомосексуализма, сатанизма и прочих языческих удовольствий).
Между прочим, на Первой Генеральной Ассамблее OOP, проходившей в сентябре 1997 года в Чикаго, были приняты всеми участниками некоторые положения, определяющие «опасные фанатические конфессионные принципы» которые Ассамблея признала как психическое заболевание и определила это заболевание, как «религиозная шизофрения». Так вот основные симптомы этой "шизофрении" следующие: буквальное понимание Библии; посещение только одной церкви; понимание своей конфессии, как единственно правильной; …вера в преосуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа. Имеющие один из этих симптомов, должны признаваться психически больными фанатиками. Пока это принято на международном уровне социальных концепций, но в любой момент это может стать законным основанием для изоляции "фанатичных шизофреников" в психиатрических клиниках. И вот вступившую в такую Организацию, те есть, подписавшую Устав OOP (причем без нажима КГБ), Московскую "патриархию" можно ли именовать хотя бы христианской организацией? Конечно нет. Все вышеуказанные договоры, унии были подписаны в свободном волеизъявлении, подтверждены соборными голосованиями архиереев уже после крушения СССР и КГБ в 90-е годы XX в.
Вовлеченность МП в мiровой экуменизм настолько сильна, что на все протесты и требования патриархийных консерваторов выйти из ВСЦ и свернуть практику экуменических молитв, священноначалие МП отвечает неизменным отказом. Более того, Архиерейский собор 1994 года, возглавляемый "патр". Алексием, публично признал свое участие в экуменизме «продиктованным соображениями церковной пользы» и соборно узаконил проведение совместных молитв с инославными как в «общецерковной внешней деятельности», так и на епархиальном уровне, «что определяется каноническим устройством Православной Церкви»26.
3.
Этот разрыв с Православием блистательно довершил Московский "патриарх" Алексий II (Ридигер). В 1991 г., приехав в Нью-Йорк, он решил выступить перед иудейскими раввинами США и 13 ноября произнёс речь, которую начал словами: «Дорогие, братья (!) шолом вам!». Далее, извращая всё учение Церкви об отношении к упорно не верующим во Христа иудеям, называя русских обличителей современного иудаизма как религии — "реакционерами", Алексий II утверждал, что современный Израиль по-прежнему (несмотря на отвержение Христа!!) — "богоизбранный народ", а религия талмудического иудаизма вполне родственна христианству: «Единение иудейства и христианства имеет реальную почву естественного (?) и духовного родства и положительных (?) церковных интересов». При этом Алексий II продемонстрировал вот такую словесную акробатику: «Мы едины с иудеями, не отказываясь от христианства, не вопреки христианству, а во имя и в силу христианства, а иудеи едины с нами не вопреки иудейству, а во имя и в силу истинного иудейства. Мы потому отделены от иудеев, что мы ещё "не вполне христиане" (?!), а иудеи потому отделяются от нас, что они ещё "не вполне иудеи". Ибо полнота христианства обнимает собой и иудейство, а полнота иудейства есть христианство… Еврейский народ близок нам по вере. Ваш закон — это наш закон, ваши пророки — это наши пророки». Далее "патриарх" призвал иудеев к совместному строительству "Нового Мiрового Порядка": «совместными усилиями мы построим новое общество — демократическое, свободное, открытое, справедливое… где евреи жили бы уверенно и спокойно, в атмосфере дружбы, творческого сотрудничества и братства детей единого Бога — Отца всех. Бога отцов ваших и наших» ("Еврейская газета", янв. 1991г.)27. А раввины не забыли реверанс Московского "патриарха" в их честь: во время визита Алексия II в США в 1993 г. главным раввином Нью-Йорка Шнейером ему была вручена премия "Призыв совести". И в 1991 г., и в 1993 г. патриарх был гостем одноименной сионистской организации, посещал синагоги и встречался с еврейскими религиозными лидерами.
Вспомним ещё раз место из Евангелия о разговоре Христа с упорно неверовавшими в Него иудеями. На их заявления о том, что у них отец — Авраам и даже — Бог, Христос ответил: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин. 8,44). А в "Откровении" Господь говорит Иоанну Богослову о таких иудеях, что «они говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское» (Откр. 2,9). Итак, если именно таких (упорно по сей день отвергающих Христа) иудеев "патриарх" Московский назвал "братьями", то кого он сделал своим "отцом"?
Но, может быть, как думают некоторые, всё это имеет отношение только лично к тем высшим иерархам "патриархии", которые повинны в ереси экуменизма, и не затрагивает прочего духовенства (где есть немало несогласных с этим еретичеством), а также веры многомиллионных масс советских прихожан? Увы, нет. Церковное общество — всегда некий целостный организм, связанный как внешне — системой управления, так и духовно-таинственно,— через уставное поминовение имени своего предстоятеля, в данном случае — "Патриарха", как своего "Великого Господина и Отца". Отсюда, всякий поминающий "патриарха" Московского, соучаствует во всём, что тот делает от лица Церкви, приобщает себя духовно и к его явному отступничеству и ереси. Зная об этом, некоторые из священников, числом около 7 или 10-ти, публично отказались поминать "патриарха" Алексия II после его речи перед раввинами. Их назвали "непоминающими". Но, не поминая "патриарха", они продолжали поминать своих правящих епископов, которые, со своей стороны, поминали "патриарха" как "великого господина и отца"… "Бунт непоминающих" кончился тем, что двое или трое из них перешли в Русскую Зарубежную Церковь, а остальные "смирились" и начали поминать "патриарха". Вот, пожалуй, и все, на что оказались способны новые верующие советские люди…
Апостол Павел во Втором Послании к Фессалоникийцам пишет об Антихристе и людях времен Антихриста так: «И тогда откроется беззаконник,… которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду» (2 Фес. 2,8-12).
"Погибающими" здесь названы люди, "не принявшие любви истины". Это прямо о нас, советских. Десятилетиями верили в чудеса науки и техники, в гениальность партийных вождей, в скорое наступление "коммунизма", в СССР как преемника России, — во что угодно, только не в Правду Божию! За такое отсутствие любви истины, по Апостолу, Сам Бог посылает "действие заблуждения", так что люди начинают "верить лжи". "Вера лжи" – Божие наказание. Это свойство людей последнего антихристова времени.
Поэтому они вполне довольствуются видимостью вместо реальности, обозначением вместо совершения, внешностью, а не сущностью. Получившие сами (а при отсутствии покаяния передавшие с молоком матери и своим детям) фарисейскую закваску комсомольско-партийно-общественного советского оборотничества, когда на людях — одно, а в мыслях (и тайных делах) — другое, и привыкшие думать, что "так и надо", они вполне приемлют государство-оборотень, церковь-оборотень, оборотня епископа или священника. Для таких "верующих" важно лишь чтобы оборотничество было достаточно точным, то есть, чтобы всё делаемое в "патриархии", изображалось, обозначалось в соответствии с внешним православным чином, уставом. Чин, обряд стали центром веры. Принадлежность к православному обряду сделалась главным и, пожалуй, единственный условием "спасения в Бозе" (через церковь) в глазах советских верующих, не желающих и слушать о том, что такое "спасение" может оказаться мнимым.
Этим и объясняется тот разительный факт, что вопреки всем ожиданиям, когда на рубеже 1990 г. верующие в СССР получили действительную (а не мнимую!) свободу, на неё, за исключением самой малости людей, почти никто и не вышел. А в этом 1990 г., то есть когда рухнул "железный занавес", отделявший советский народ от остального мiра, состоялось историческое решение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей о приёме под свой омофор (в свою юрисдикцию) всех тех в Советском Союзе, кто не желает оставаться в отступнической и еретической Московской лжепатриархии, а пожелали быть в Церкви Русской истинной и просят об этом РПЦЗ! (заметим, это было еще задолго до ее падения через установление общения с экуменическими церквями "мiрового православия" и через объединение с самой же МП). А просьбы были. В это же время вышли из подполья и многие из чудом уцелевших общин Катакомбной Церкви. Так что с этого исторического рубежа, с 1990 года, Господь дал реальную возможность всем, ищущим истины, всем, кто хотел бы настоящей православной, а не фальшивой церковной жизни, обрести такую жизнь28.
Откликнулись всего несколько тысяч, остались в "патриархии" — миллионы! А к чему им было уходить от "патриарха" и его епископов, если верующие "совки" не требовали от своего духовенства ничего, кроме "чинного" исполнения положенных служб и треб. Иерархия и народ "патриархии" были едины по духу и сознанию, вполне понимали друг друга, играли вместе в "православную веру". Играть всегда легче чем жить; видимость истины всегда легче, чем сама истина, т.к. истина требует подвига, исповедничества, действительного покаяния и связанного с ним действительного преображения, коренного изменения и образа жизни и образа мысли! Верующие "совки" всегда хотели только одного — считаться (и себя самих в своих глазах мнить) православными, спасающимися. Поэтому и от своих епископов и священников они не требовали ничего другого, как только видимости, внешности, мнимости Православия, а не силы его. Когда чин, устав наполнены животворящей благодатью Духа Святаго, тогда они в самом деле очень важны и ценны, так что страшно порой изменить в них и малейшее. Но когда внутри Духа Святаго нет, тогда чин, обряд, устав превращаются тотчас в мёртвую схему, "букву убивающую". Строго держаться этой схемы и буквы можно лишь в том интереснейшем случае, когда в них именно только и полагать всё дело своего спасения! Вот причина, по которой "патриархия" очень держится внешних чинов и традиций особенно в богослужении при том, что очень многие её деятели совсем не признают этих чинов, открыто исповедуя возможность менять их в духе модернизма, в "духе времени".
Именно на это и обращал внимание иером. Серафим Роуз: «Апологеты сергианства в России и заграницей постоянно подчеркивают, что политика митрополита Сергия сохранила иерархию, церковную организацию, богослужение, возможность участия в таинствах, и что это и есть главная задача или даже весь смысл существования Церкви. Подобные оправдания, как следствие общего упадка церковного сознания, уже сами по себе являются симптомами экклезиологической болезни сергианства, т.е. отторжения от духовных корней Православного Христианства и подмены живого и целостного Православия внешними "каноническими" формами.
Такое мышление, возможно, является одной из основных причин распространения протестантских сект в современной России: для того, чтобы разрушить поверхностную привязанность к внешним лишь формам проявления веры многих миллионов русских людей, ошибочно убежденных в том, что Сергианская церковь (поскольку кроме нее другой не знают) и есть Православие, достаточно простой видимости преобладания духовных интересов (хотя бы и лишенных истинного христианского содержания) над земными.» ("Святые Русских Катакомб". Русскiй пастырь, №8,1990 г.)
Даже председатель Совета по делам религий К.С. Харчев на встрече с преподавателями Высшей партийной школы (Москва, конец марта 1988 г.), предложил изменить церковную политику: «Мы, партия, попали в ловушку своей антицерковной политикой запрещений и ущемлений — отсекли попа от верующих, но верующие не стали от этого больше доверять местным органам, а партия и государство все больше теряют над верующими контроль. И вдобавок, как следствие, мы имеем появление бездуховных верующих, т.е. тех, которые исполняют обрядовую сторону и безразличны ко всему. А главное — безразличны к коммунизму (!)…».
Но, как говорится, "свято место пусто не бывает".
Качество веры изменилось до неузнаваемости. В людях попроще, из той социальной среды, где и по сей день искренне полагают, что заброшенный храм весьма удобен как сортир, в людях из этой среды вера давно превратилась в некое церковнообразное язычество, где все сводится к делу "жертвоприношений" Богу с тем, чтобы Он не наказал или подал просимое. В людях более высокого культурного уровня, наряду с этим, заметна и жажда "духовных переживаний". Однако, нельзя забывать, что Московская "патриархия" являет собою грандиозный театр, где происходит постоянный спектакль на церковные темы в православных декорациях, ризах, рясах и безконечным потоком православных слов, но не происходит жизни Церкви. Поэтому и в душах молящейся публики такой спектакль способен вызвать целую гамму разнообразных чувств — умиления, умиротворения, услаждения, восхищения, сожаления о грехах, то есть определённо — некоторого катарсиса (очищения)! Но не более, чем для публики собственно театральной — хорошая светская пьеса, умное стихотворение, душевная музыка, или трогательная песня…
Почти никто не хочет видеть, что всё это — человеческие душевные эмоции, которые современными верующими охотно (!) принимаются за благодать Святаго Духа! О, если бы они не ошибались! Если бы и впрямь благодать и сила Святаго Духа действовала через "патриархию"!.. Тогда приходская жизнь, церковная жизнь хотя бы тех кого называют обычно "простыми прихожанами" и на многомиллионных (!) массах которых по сей день держится и стоит "патриархия", — эта жизнь, души этих людей ни за что никогда не дошли бы до такого чудовищного состояния, в каком они оказались теперь! Теперь уже не удивительно то ужасное явление, что в православные храмы стали приходить различные колдуны и оккультисты (скажем — йоги, или теософы) и чуть ли не сатанисты, чтобы "подзаряжаться", как они говорят, энергией от икон, общей обстановки храма и церковных служб. Экстрасенсы после своих сеансов посылают людей в храмы "патриархии" с этой же целью… Будь эта энергия и впрямь силой Святаго Духа — вся эта нечисть бежала бы от храмов, а не тянулась бы к ним!
Но если нет подлинной благодати Святаго Духа и вызываемых ею высоких чувствований, а эти чувствования очень желанны, то их пытаются изобразить, то есть искусственно воссоздать. И получается "прелесть" в виде экзальтации разных степеней, приводящей сплошь и рядом к психическому и умственному расстройству той или иной степени. Так что теперь среди верующих интеллигентов самые усердные — это всегда, обязательно и непременно — душевно (или нервно) больные люди.