— Редкая вещь! Стоящая. Говорят, что Сталин пользовался золотыми карманными Longines, хотя на руке носил часы «Победа». Вот при ком действительно был порядок. Не видел таких часов. Позолота, вижу? Или золото? Взял бы себе. Сколько хотите за них?
Я понял, что цен на часы в СССР не знаю. Тем более что импортных часов в магазинах советских или не было, или почти не было. Даже в валютных магазинах продавались часы советского производства, так как они весьма ценились на мировом рынке. Я вспомнил, что в своем времени купил их достаточно недорого (примерно за $1100—1150). Мой месячный бюджет в моем времени — намного выше. В целом за такие часы во времена СССР мне нужно было просить не выше месячного бюджета, наверное, или в два-три раза меньше.
— Позолота. Помогите продать доллары чуть дороже официального курса, и я их вам подарю, — сказал я.
— За часы дам 300 рублей. В СССР золотая «Слава» стоит 150 руб. Даю в два раза больше за редкость и только в знак нашей дружбы и взаимовыгодного сотрудничества в дальнейшем, — сказал Ромик и достал три сторублевки.
Я не торгуясь отдал ему часы и убрал 300 рублей в карман. Это была отличная сделка. По меркам СССР огромные деньги. Их хватит на два месяца безбедной жизни или на месяц «с шиком», как мне показалось.
— А валюта — дело стремное (опасное). Я не знаю, как там у вас в Англии, но у нас за нее вышак (расстрел) светит, — сказал Роман и пристально посмотрел мне в глаза. Я помолчал с полминуты.
— Я уступлю очень хорошо и готов продавать валюту на постоянной основе. Я тут надолго. Приезжать в СССР планирую часто, — сказал я, чтобы максимально заинтересовать Романа и Серегу в долгосрочном сотрудничестве.
— Хотя, конечно, если вы готовы недорого отдать, на пробу… Мой знакомый взял бы у вас пару-тройку сотен долларов. Серега мне сказал, что вы могли бы продать их. Но мой знакомый сейчас очень занят, поэтому не пришел сегодня. А у вас валюта с собой?
— С собой. Показать?
— Нет, нет, — сказал Роман. — Вы готовы уступить по полтора рубля за доллар? Цена доллара на черном рынке может доходить и до двух рублей, но, сами понимаете, риск огромный сейчас. Сначала давали небольшой срок, потом до 15 лет. А Хрущев потребовал ввести расстрел за валютные спекуляции.
.
На фото стиляги и модная молодежь в московском кафе.
Начало 60-х годов. Фото: РИА «Новости» ria.ru
— Ну, мы с вами не спекулируем. У нас дружеский обмен ради мира во всем мире и ради дружбы между народами, — нелепо пошутил я. — Готов отдать по одному рублю, если возьмете больше впоследствии, — ответил я.
— Если вас не затруднит, дойдите до здания туалета с Сергеем. Вторая кабинка слева. Снимите крышку с унитаза. К крышке, с обратной стороны, прикреплен плотный конверт. Там найдете 450 рублей в 25-рублевых банкнотах. Положите туда 300 долларов при Сергее. Проследите, чтобы вас никто не видел, хотя народу там обычно мало, и возвращайтесь потом в кафе, недалеко от сцены. Я пока пойду закажу ужин в честь начала нашего, надеюсь, взаимовыгодного сотрудничества.
Роман отправился в кафе. Я, чуть помешкав, пошел с Сергеем в сторону туалетов. Через пять минут я вынул 450 руб. из бачка и вложил туда три банкноты по 100 долларов (всего $300). Предварительно их дал посмотреть Сергею. Народу там действительно не было. Еще через пять минут мы подошли к кафе у пруда. Официанты перед Романом бегали, как перед дорогим гостем. Было видно, что его здесь хорошо знают. На столе были свежие овощи, хлеб и бутылка хорошего грузинского вина. Мы сели и выпили по бокалу. Минут через 15 принесли свежайшие грузинские сырные лепешки и отличный шашлык. Не думал, что при СССР была такая кухня. А она была.
ОБЛАВА?
Еще через полчаса мы уже были в прекрасном настроении и не сразу заметили, как к кафе подъехала милицейская «Волга» (ГАЗ-21). Из нее вышел милицейский патруль и вошел в кафе.
Народу было мало. Несколько милиционеров подошли ко входу открытого кафе и внимательно смотрели на нас. Мы сидели внутри, и доступ к выходу был перекрыт. Я немного напрягся. У меня в кармане была приличная сумма в рублях. А в валюте, по меркам СССР, вообще огромная сумма. Как раз на «вышак», о котором совсем недавно говорил Ромик. У Ромика же валюты, скорее всего, не было.
.. 
Милицейский автомобиль «Волга ГАЗ-21». Также в милиции работали спецмашины — «догонялки», ГАЗ-23 (с более мощным движком). Максимальная скорость ГАЗ-21 была 120 км/час, в то время как милицейская и КГБшная «догонялка» ГАЗ-23 разгонялась до 170 км/час. Фото pikabu.ru
Приобретенные им $300 были, скорее всего, в бачке сортира. Ну, если, конечно, он не успел их забрать, пока мы ужинали. Скорее всего, он валюту не забирал, и задерживать его было не за что, если не считать, что на нем были швейцарские часы, купленные им совсем недавно. Но часы не доказательство спекуляции и тем более не идут ни в какое сравнение с валютными операциями.
У меня был шанс, правда, перепрыгнуть через цветочные клумбы вокруг кафе и попытаться скрыться от сотрудников милиции. Как я понял, напряглись и мои друзья, что меня встревожило еще больше…
Сотрудники милиции внимательно посмотрели на нас еще раз и подошли к официанту. Что-то тихо ему сказали и попросили позвать директора кафе. Вышел директор, и они прошли с ним и сели за дальний от нас столик. Директор кафе с ними о чем-то недолго говорил. Мы сидели молча и спокойно ели, глядя в свои тарелки. Нам повезло. Минут через пять милиционеры, поговорив с директором, удалились. Сели в свою «Волгу» и уехали. Мы облегченно вздохнули. В этот раз нам повезло.
Роман махнул залпом полстакана вина, закусив зеленью, и сказал:
— Ну, пора расходиться.
Мы попросили счет. Роман сам расплатился с официантом. Тот, судя по всему, остался очень доволен.
— Чаевые в советских кафе брать не принято, — сказал он мне тихо. — Но лично я всегда их даю заранее, чтобы готовили лучше.
Я кивнул в знак согласия. Мы вышли в парк. Было около половины одиннадцатого вечера. Роман попрощался с нами и пошел быстрым шагом в сторону дальнего выхода из парка.
ГДЕ СНЯТЬ ЖИЛЬЕ?
Сергей-фарцовщик тоже хотел уйти, но я попросил Сергея остаться на пару слов. Мне нужно было решать вопрос с жильем, т. к. в гостиницу без паспорта не попадешь. Да и вообще, все гостиницы на виду. Тем более хорошие гостиницы и особенно гостиницы для иностранных туристов. Накануне меня преследовал из гостиницы «Националь», вероятнее всего, кагэбэшник.
— Слушай, Серж! Я бы очень хотел посмотреть, как живет народ в СССР.
— Понимаю. В Третьяковке были? Я могу вам перечислить ряд достопримечательностей и выставок, которые стоит посетить.
— Нет, нет. Я не об этом. Я хотел бы посмотреть быт. Как живут советские люди. Пожить в обычной квартире в центре города. Хотя можно и не в центре.
— Живут скромно, — ответил Серж. — Многие в небольших квартирах или в коммуналках.
Серж мне коротко рассказал, что такое коммунальные квартиры. Я сделал вид, что мне интересно, и одобрительно кивал.
— По-настоящему хорошо народ живет на окраинах Москвы. В добротных современных панельных пятиэтажных домах, — рассказывал Серж. В моем времени эти квартиры называли «хрущевками». Но при Хрущеве репутация таких квартир была совсем иной.
— Может, кто-то из твоих знакомых может сдать квартиру? Или хотя бы комнату? — спросил я Сергея. — Я хорошо заплатил бы.
Сергей на миг задумался.
— Есть вариант один вроде. Подруга у меня тут есть. У нее родители в командировке на севере сейчас. Квартира почти свободна. Могу, конечно, узнать у нее. Могу ей завтра позвонить.
. 
На фото телефонный автомат в СССР конца 50-х — начала 60-х годов. Фото: yellow-reporter.livejournal.com (Цена звонка 15 копеек была до денежной реформы 1961 года)
— Позвони сегодня, если возможно. Еще не очень поздно вроде бы. Я хорошо заплачу. Договоримся. Ты знаешь, что я не жадный, — подмигнул я ему.
Серж кивнул, и мы пошли с ним в сторону ближайшей телефонной будки. Вечерело. Народ из парка потихоньку расходился. Но телефонные будки были заняты. Недолго подождав, Сергей зашел в телефонную будку, пообещав оперативно решить вопрос с квартирой. Несколько минут он говорил по телефону, крича что-то в трубку и активно жестикулируя при этом, как будто собеседник его видел. Я улыбнулся. Наконец, он вышел довольный.
— Все хорошо. Собирай завтра вещи и перебирайся к моей знакомой, Елене…
— А может, сегодня можно решить вопрос как-то? — спросил я.
— А к чему такая спешка? — удивился Серж. Я замялся, но быстро придумал причину спешки.
— Да понимаешь, рядом со мной поселили делегацию артистов. Они шумят, репетируют и поют по вечерам.
— А хочешь, рядом с Театром Советской Армии есть гостинца. Там потише должно быть. Она для военных. Или, если так надо, можешь ко мне перебраться сегодня. У меня дома только бабулька глухая. Мать в ночь дежурит сегодня, и ее не будет до утра. Пивка дернем по бутылочке. Я угощаю, — сказал Серега.
— А отец?
— Отца на фронте убили…
— Соболезную… — я помолчал какое-то время. — Давай лучше не в гостиницу для военных, а к тебе сегодня. Хоть посмотрю, как живут в СССР деловые люди, если приглашаешь, — сказал я. И мы пошли медленно в сторону дома Сереги. В гостинице меня все равно без паспорта не приняли бы. Серега-фарцовщик жил совсем неподалеку от парка. Минут 10 ходьбы или чуть больше.
Скоро мы были на месте. Старый серый дом выглядел к вечеру немного зловеще. Подъезд был серый и грязный. В нем стоял немного неприятный запах. Ни замков, ни домофонов. Мы поднялись пешком по лестнице на третий этаж. Серега открыл дверь.
— Только давай разговаривать негромко. Бабулька хоть и глухая, но уже отдыхает. Вот так мы и живем, — говорил Серж и показывал квартиру.
Дома было серо, но уютно. На стене солидный портрет Ленина дополнялся картинками с фотографиями городов мира, вырезанными из журналов, прикрепленными к старым обоям булавками. Чугунная раковина на кухне и неприхотливая обстановка напоминали старую советскую дачную кухню. Сергей провел меня по всей квартире. Приоткрыв дверь, он поздоровался со своей бабулькой и что-то ей сказал про меня. Что, мол, друг приехал издалека и остановится у них до утра. Потом мы прошли на кухню. Сергей достал воблу и уже готовых раков из холодильника. Расстелив газетку, он поставил на нее пиво и положил рыбки.
На фото типичная московская квартира 60-х годов.
Фото: kvartira-vremeni.ru