– Отлично. Потом сообщишь, что там. А мне нужно идти, я оставил Тесс одну…
– Не спеши, – остановил его Гидеон, – все почти готово, займет еще минут пять. На спор – сделаю за две минуты тридцать секунд.
Саванна в темно-синих джинсах и черном свитере, сидевшая на краю антикварного резного стола красного дерева, закатила глаза и улыбнулась:
– Ты знаешь, он любит производить впечатление.
– С ним нельзя спорить, он всегда выигрывает, – проворчал Данте.
– Можешь представить, каково мне, – рассмеялась Саванна.
– Жаль, что ты не умеешь считывать информацию с компьютерных штучек одним прикосновением, тогда этого парня можно было бы послать подальше, – сказал Данте.
– Увы, – притворно тяжело вздохнула Саванна, – психометрия такими возможностями не обладает. По крайней мере, я – точно. Я могу сказать, во что Бен Салливан был одет и в каком настроении пребывал, когда переносил информацию на флэшку, могу описать комнату, где это происходило, но определить, что записано на флэшке, не могу. Приходится надеяться на Гидеона.
Данте пожал плечами:
– Стоит признать, что нам сильно повезло.
Сидевший за компьютером Гидеон в последний раз пробежал пальцами по клавиатуре, откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.
– Готово. Одна минута сорок девять секунд, если быть абсолютно точным.
Данте подошел поближе и посмотрел на экран:
– Ну и что мы имеем?
– Графики, схемы, фармацевтические таблицы, – Гидеон щелкнул мышкой, открывая один из файлов. – Похоже на описание каких-то химических опытов. Никому не нужен рецепт «малины»?
– Господи, неужели?
– Уверен на все сто, – Гидеон нахмурился и открыл еще несколько файлов, – Но, знаешь, здесь сохранены две формулы. Какая из них настоящая, затрудняюсь сказать. Надо раздобыть все препараты и проверить.
Данте провел рукой по волосам и принялся ходить по комнате. Ему очень хотелось узнать как можно больше о формулах на флэшке Салливана, но в то же время Данте торопился вернуться в свои апартаменты. Он ощущал беспокойство Тесс. Кровные узы связали их так прочно, что они стали одним целым, и он чувствовал ее, как самого себя.
– Как она? – спросила Саванна, очевидно догадавшись о его состоянии.
– Лучше, – ответил Данте, – Она пришла в себя восстанавливается. Физически она в порядке. А что касается всего остального… Я попытался начать разговор, но он очень смутил ее.
Саванна кивнула:
– Не удивительно. Это ошеломит любого человека. Когда Гидеон все рассказывал мне, я смотрела на него как на безумца.
– Ты до сих пор считаешь меня безумцем, любимая. В этом секрет моего обаяния. – Гидеон, не отрываясь от клавиатуры, потянулся и сделал вид, что кусает ее за бедро.
Нежно оттолкнув его, Саванна встала и подошла к Данте, протаптывавшему тропинку в ковре:
– Может быть, Тесс голодна? У меня на кухне готовится завтрак для нас с Габриэллой. Если хочешь, я могу что-нибудь приготовить и для Тесс, а ты отнесешь.
– Отлично! Спасибо, Саванна.
Господи, ему даже в голову не пришло, что Тесс может хотеть есть. Замечательным партнером он себя показал! Он и о себе-то не особенно заботился, а теперь еще надо было думать о Подруге по Крови с ее человеческими нуждами, о которых он не имел никакого представления. Еще вчера эта перспектива испугала бы его, а сейчас казалась даже приятной. Он хотел оберегать Тесс, сделать ее счастливой, баловать, как принцессу.
Впервые за долгую жизнь у Данте появилось чувство, что он наконец-то обрел настоящую цель. И хоть она не была связана со служением Роду, но являлась столь же возвышенной и праведной. Она делала его настоящим мужчиной.
Данте даже стало казаться, что эта кровная связь – любовь, которую он испытывал к Тесс, – сильна настолько, что может спасти его от настойчиво преследовавшей смерти. У него появилась надежда, что с Тесс он сумеет победить свое проклятие.
Но не успел Данте насладиться этой мыслью, как электрическим разрядом его пронзил отчаянный крик. Данте похолодел, хотя ни Саванна, ни Гидеон ничего не заметили и не почувствовали.
Новый разряд заставил его содрогнуться.
– О господи, Тесс!
– Данте, что случилось? – с тревогой спросила Саванна, остановившись на полпути к кухне.
– Тесс, – произнес Данте, полностью сосредоточиваясь на ней, пытаясь определить, где она находится. – Она где-то в бункере… кажется, в лазарете.
– Сейчас я найду ее через систему наблюдения. – Гидеон постучал по клавишам, и на мониторе появилось изображение. – Да, вот она, Ди. Она столкнулась с Рио, он загнал ее в угол…
Не дослушав Гидеона, Данте побежал по коридору. Ему не нужно было смотреть на экран, чтобы узнать, где сейчас Тесс и что ее напугало. Отлично ориентируясь в системе коридоров бункера, Данте выбрал самый короткий путь к медицинскому крылу и несся со сверхъестественной вампирской скоростью.
Он услышал голос Рио еще до того, как оказался у дверей лазарета.
– Я задал тебе вопрос, женщина. Какого черта ты здесь шатаешься? Что тебе нужно?
– Отойди от нее! – закричал Данте, распахивая двери и надеясь, что ему не придется драться с Рио. – Отойди от нее немедленно.
– Данте! – задыхаясь, закричала Тесс. Она была бледна и дрожала всем телом.
Рио, упираясь руками в стену, удерживал ее в ловушке, исходившая от него злоба обжигала даже на расстоянии.
– Отпусти ее! – потребовал Данте.
– Данте, берегись, он убьет тебя!
– Не убьет, Тесс. Все в порядке. Не беспокойся.
– Этой женщине здесь не место, – прорычал Рио.
– Ты ошибаешься. Отойди от нее.
Рио повернул голову и посмотрел на Данте. В нем трудно было узнать прежнего Рио, трагедия изуродовала его и физически, и психически. Некогда красивое лицо испанца, с которого редко сходила соблазнительная улыбка, было обезображено ужасными шрамами. Изысканный юмор сменила безграничная ярость.
Данте, стараясь не замечать шрамов, смотрел ему прямо в глаза, они горели как у безумного, как у Отверженного, так что даже Данте стало не по себе.
– Я сказал, отойди, – прорычал он. – Это моя женщина. Ты слышишь, моя.
Во взгляде Рио мелькнуло понимание и раскаяние. Тяжело дыша, он убрал руки, освобождая Тесс путь.
– Тесс, все хорошо, иди ко мне, – позвал Данте.
Она прерывисто выдохнула, но не могла сдвинуться с места.
Данте протянул ей руку:
– Иди ко мне, ангел. Тебе ничего не угрожает. Все в порядке.
Собрав оставшиеся силы, Тесс проскользнула мимо Рио и схватила руку Данте. Он притянул ее к себе и радостно сжал в объятиях.
Рио привалился спиной к стене и сполз на пол. Данте немного расслабился, но Тесс продолжала дрожать, хотя Рио больше не представлял для нее опасности и сам нуждался в помощи.
– Побудь здесь, я помогу Рио добраться до постели…
– Ты с ума сошел? Данте, нам нужно бежать отсюда. Он нам обоим разорвет горло!
– Нет, этого не случится. – Не сводя глаз с Тесс, Данте подошел к Рио. – Он не тронет ни тебя, ни меня. Он просто не знал, кто ты. С ним случилось несчастье, в этом была виновата женщина, поэтому у него такая реакция. Поверь, он не чудовище.
Тесс смотрела на Данте как на сумасшедшего.
– Данте, у него клыки… и глаза горят! Он такой же, как и те, что напали на меня…
– Нет, он выглядит так, потому что его охватила ярость и он страдает от боли. Его зовут Рио, и он, как и я, воин Рода.
– Вампир, – срывающимся голосом произнесла Тесс – Он вампир…
Черт возьми, Данте не хотел, чтобы Тесс узнала правду таким образом. Видит бог, он собирался деликатно рассказать ей о мире, к которому принадлежит, объяснить, что ей не надо бояться и что она как Подруга по Крови, тоже часть этого мира.
И единственная женщина, которая ему нужна.
Но все открылось неожиданно, и сейчас Тесс смотрела на него расширенными от удивления и страха глазами, умоляя пролить свет на происходящее.
– Да, Тесс, – нехотя произнес Данте, – Рио вампир. И я тоже.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
У Тесс сердце оборвалось.
– Что? Что ты сказал?
Данте смотрел на нее слишком серьезно и слишком спокойно.
– Да, я – вампир и воин Рода.
– Господи, – простонала Тесс, на ее лице появилась гримаса ужаса и отвращения.
Она не хотела верить. Данте не был похож ни на тех чудовищ, что напали на нее, ни на монстра, который, скрючившись, словно от боли, лежал на полу. Но ровный, не вызывающий сомнений тон Данте убеждал ее в том, что это правда. Возможно, впервые со дня их знакомства он наконец-то был с ней абсолютно честен.
– Ты лгал мне все это время. Ты обманывал меня.
– Тесс, я хотел тебе сказать. Я пытался найти нужные слова, чтобы объяснить…
– Что ты чудовище? Что ты использовал меня… чтобы подобраться к Бену и вместе со своими кровожадными собратьями убить его?
– Мы не убиваем людей, клянусь. Но это не значит, что при необходимости я этого не сделаю. Действительно, вначале я хотел выяснить, связана ли ты с производством и распространением «малины» и можно ли через тебя получить нужную информацию. Я выполнял свой долг, Тесс. Но кроме этого, мне требовалось твое доверие, чтобы я мог защитить тебя.
– Мне не нужна твоя защита.
– Ошибаешься.
– Нет, – почти с ужасом произнесла Тесс. – Все, что мне нужно, – это быть как можно дальше от тебя.
– Тесс, сейчас самое безопасное для тебя место здесь, рядом со мной.
Он сделал шаг к ней, умоляюще протягивая руки, но она отступила.
– Не подходи ко мне!
– Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю.
Едва Тесс услышала эти слова, как перед ее глазами неожиданно возникла картина: она на складе клиники, на полу лежит раненый, истекающий кровью мужчина, который загадочным образом проник внутрь после уличной драки в ночь Хеллоуина. Теперь она узнала того незнакомца. Это был Данте.
На его лицо, забрызганное кровью и грязью, падали пряди мокрых волос. Его еле двигавшиеся губы произнесли именно эти слова: «Я не… сделаю тебе ничего плохого… обещаю…»
Тесс отчетливо вспомнила, как сильные руки схватили ее за плечи, как открылся рот Данте и обнажились большие белые клыки, они впились ей в горло.
– Я не знал тебя, – сказал Данте, словно читая ее мысли. – Я был серьезно ранен, почти без сил Я взял у тебя только то, что мне было нужно, чтобы выжить. Ты не почувствовала боли. И я не понимал что натворил, пока не увидел метку на твоей руке…
– Ты… ты укусил меня. Господи, ты пил мою кровь? Но почему я только сейчас вспомнила об этом?
Суровое лицо Данте смягчилось, словно он почувствовал себя виноватым.
– Я стер твои воспоминания. Я не хотел этого делать, собирался сразу все тебе объяснить, но потерял контроль над ситуацией. Ты начала вырываться, а потом сделала мне укол. Когда я пришел в себя, занимался рассвет и времени на разговоры не оставалось. Я решил, что лучше тебе ничего не помнить. Кроме того, я увидел метку и понял, что совершил непоправимое.
Тесс прекрасно знала, о какой метке он говорит: капля, падающая в чашу полумесяца… Это родимое пятно всегда вызывало у нее любопытство, но она не понимала его значения.
– Очень немногие женщины имеют такую метку. Ты – Подруга по Крови. Если вампир попробует твою кровь или ты его, устанавливается связь, которую невозможно разорвать.
– И ты… ты привязал меня к себе?
И снова вспышка воспоминаний – кровь и мрак. Тесс пробуждалась из тяжелого забытья, ее рот наполняла бурлящая живительная сила. Она мучительно страдала от голода, и Данте позволил ей насытиться… своей кровью. Вначале из вены на запястье, затем на шее.
– Господи, – простонала Тесс. – Что ты сделал со мной?
– Я дал тебе свою кровь и спас тебе жизнь, точно так же, как до этого ты спасла меня.
– В обоих случаях ты не оставил мне выбора, – выдохнула Тесс. – Кем я теперь стала? Ты превратил меня в такое же чудовище, как ты сам?
– Нет, ничего подобного. Ты никогда не превратишься в вампира. Но если как моя Подруга по Крови будешь брать мою кровь, ты сможешь жить бесконечно долго. Возможно, даже дольше меня.
– Я в это не верю. Я отказываюсь в это верить!
Тесс резко развернулась и толкнула двери лазарета. Они словно застыли. Она толкнула сильнее. Никакого результата. Казалось, петли намертво заклинило.
– Выпусти меня отсюда, – потребовала Тесс, догадываясь, что это Данте удерживает их усилием воли. – Черт возьми, Данте, выпусти меня!
Как только двери поддались, Тесс пустилась бежать по коридору. Она не знала, куда бежит, ей это было не важно, лишь бы подальше от Данте. Подальше от мужчины, которого, казалось, она знала, единственного, которого она любила. Но он был чудовищем, он предал ее, причинил ей боль, как никто другой в жизни.
На ватных от страха ногах, задыхаясь от слез и злясь на себя за слепоту и глупость, Тесс бежала по коридору что было сил, зная, что Данте обязательно станет преследовать ее. А ей нужно как можно быстрее найти выход отсюда. Наконец она увидела лифт и вдавила кнопку, умоляя двери поскорее открыться. Казалось, секунды замерли, Тесс сгорала от нетерпения.
– Тесс. – Низкий голос Данте раздался прямо у нее над ухом, а ведь Тесс даже не услышала шагов.
Она вскрикнула и снова пустилась бежать по извилистому коридору. Впереди показался вход в какое-то помещение. «Может быть, там мне удастся спрятаться», – подумала Тесс. Она готова была ухватиться за любую возможность спастись от преследовавшего ее кошмара.
Внутри царил полумрак, у подобия алтаря горела одна-единственная высокая красная свеча, освещавшая каменные стены. В этом небольшом помещении, вероятно церкви, негде было спрятаться – только два ряда скамеек и каменный пьедестал. В глубине непроницаемым мраком зиял какой-то проход, Тесс не представляла, куда он мог вести. Но рассуждать не было времени, в дверном проеме появилось мускулистое тело Данте, он медленно приближался к ней.
– Тесс, давай поговорим. – Он на секунду замер, нахмурился и потер висок, словно его пронзила боль. Когда Данте заговорил снова, его голос звучал на целую октаву ниже и напоминал рычание. – Господи, неужели мы не можем просто… Давай спокойно все обсудим.
Тесс попятилась, приближаясь к выдолбленному в камне проходу.
– Черт возьми, Тесс, выслушай меня. Я люблю тебя.
– Не произноси этих слов. Довольно лжи.
– Я не лгу. Я хотел бы, чтобы это было неправдой, но это так…
Данте сделал еще один шаг и вдруг зашатался. Он опустился на ближайшую скамью, уронив голову на грудь. Его пальцы впились в дерево с такой силой, что Тесс показалось, будто оно сейчас рассыплется. Черты лица Данте заострились, кожа на скулах натянулась. Он глухо прорычал какое-то ругательство.
– Тесс… ты должна верить мне.
Но она на ощупь продолжала отступать к проему, пока не ощутила порыв сквозняка. Тесс повернулась – впереди была только тьма.
– Тесс…
Данте, вероятно, почувствовал ее движение, потому что, когда она оглянулась, он с трудом поднял голову и посмотрел на нее. В его глазах полыхал огонь, зрачки превратились в узкие щелки. Леденящий ужас охватил Тесс.
– Не уходи, – проскрипел Данте, казалось, ему трудно говорить из-за внезапно выросших острых клыков. – Я не причиню тебе вреда.
– Слишком поздно, Данте. Ты уже причинил, – прошептала Тесс, делая шаг в темноту.
Присмотревшись, она различила крутые каменные ступеньки, они вели куда-то вверх, откуда тянуло сквозняком. Иного пути не было, и Тесс начала медленно подниматься…
– Тесс!
Она не оглянулась. Боялась, что ей не хватит смелости покинуть его. Первые несколько ступенек Тесс преодолела с осторожностью, но затем пустилась бежать.
Рев Данте эхом отразился от каменных стен церкви, вызвав дрожь во всем теле Тесс, но она не остановилась. Она неслась по лестнице целую вечность, пока не оказалась у тяжелой железной двери. Тесс толкнула ее, дверь открылась без сопротивления.
Дневной свет ослепил Тесс. Прохладный ноябрьский ветер кружил опавшую листву. Позади дверь с грохотом захлопнулась. Тесс обхватила себя руками и побежала по лужайке прочь.
Данте со стоном упал на пол, не в силах противостоять натиску навалившегося на него кошмара. Видение смерти возникло неожиданно и лишило его сил в тот самый момент, когда ему нужно было остановить Тесс.
Ее уход только обострил приступ. Данте слышал, как хлопнула дверь, проблеск дневного света скользнул по лестнице. Даже если бы Данте сумел разорвать цепи опутавшего его видения, он не смог бы последовать за Тесс наверх – солнечные лучи спалили бы его.
И он окунулся в бездну кошмара, задыхаясь в клубах черного дыма.
…Провода дымовых пожарных датчиков безвольно свисали с потолка. Откуда-то донесся грохот, будто банда мародеров громила мебель. На полу белой комнаты, где находился Данте, валялись вывернутые ящики столов и выпотрошенные папки.
Переступая через них, он медленно пробирался к двери в глубине белой комнаты. О господи, он вдруг понял, где очутился.
Клиника Тесс.
Но где она сама?
Все тело у Данте болело, каждый шаг давался с трудом. Он протянул руку, чтобы открыть дверь, но она неожиданно распахнулась сама. Сквозь дым показалось знакомое лицо.
– О, кого я вижу, – сказал Бен Салливан, входя в комнату и растягивая в руках телефонный шнур. – Погибнуть в огне – какая страшная смерть. Поджаришься заживо, если не успеешь задохнуться от дыма.
Данте знал, что ему не нужно бояться, но при виде своего убийцы почувствовал парализующий страх, Бен на удивление сильно схватил его. Данте попытался вырваться, но тело было словно чужое и не слушалось. Он только разозлил Салливана, тот ударил его в челюсть и заломил ему руку.
Видение закружилось. В следующее мгновение Данте уже лежал на холодном металлическом столе лицом вниз. Бен Салливан телефонным шнуром стянул ему руки и ноги и за талию привязал к столу. Данте мог бы одним рывком разорвать все эти путы, но сил почему-то не хватало.
– Знаешь, я думал, мне будет трудно тебя убить, – над самым ухом произнес наркоторговец. – Но благодаря тебе все упростилось. – Эти же самые слова Данте слышал и в прошлый раз.
Бен обошел стол, схватил Данте за волосы и приподнял его голову. Взгляд Данте упал на циферблат настенных часов за спиной Бена – 11.39. Он старался запомнить как можно больше деталей. Данте не сомневался, что все они ему пригодятся, чтобы повернуть события в свою пользу, когда они будут происходить в реальности. Данте не знал, можно ли обмануть судьбу, но готов был попытаться.
– Так не должно было случиться, – сказал Бен Салливан, наклоняясь все ниже и ниже, так что Данте увидел пустые глаза Миньона. – В этом только твоя вина. Скажи спасибо, что я не отдал тебя в руки своего Хозяина.
С этими словами он отпустил волосы Данте, и он снова уткнулся лицом в холодный металл стола. Бен Салливан вышел из комнаты и запер дверь на ключ. Данте открыл глаза и в полированной поверхности стола увидел свое отражение.
Но это было не его лицо.
Это было лицо Тесс.
Не он, а она лежала, привязанная к столу в смотровой клиники, охваченной огнем.
Господи.
Все эти годы его преследовало видение смерти, но не его смерти. Он видел смерть своей Подруги по Крови, женщины, которую безумно любил.