Ангелина в этот период времени сблизилась с Алексом и Асей. Алекс настоял, чтобы Ангелина жила в «домике» их отца. В сооружении, которую она принимала, как смесь замка английского феодала в средневековые времена с виллой сицилийского мафиози, «больного» искусством.
Иначе говоря – «Обитель зла!» В обители, где жили две светлые души, Ася с Алексом.
Ася, узнав, что у неё взрослая сестра, долго не могла принять её, сторонилась, настороженно смотрела, изучала. Поняв, что она хорошая, иногда, называла Ангелину – мамой, тем самым расположив её, сразу же к себе. Сейчас, Ангелина души в ней не чает. Алеся «оттянула» на ненамного её от того ракового вечера. Вечера, в котором Ангелина оставила часть своей растерянной по дороге жизни души. О времени, котором хотела не вспоминать, забыть раз и навсегда.
Все вопросы Алекса, касаемо того вечера заставляли её становиться безжизненной, мрачной, раздражительной. Она словно выключалась от реального мира и уходила в себя. На протяжении всех этих дней она умоляла Тимура впустить её в палату к Артуру Борисовичу, но Тимур был неумолим, смог лишь передать ему её дневник с запиской.
Ангелина с лихвой заменила Асе, ушедшею на вольные хлеба мать. Мелкая девочка скучала по Маринке, но она любила свою мать, не больше, чем мать её. Единственной любовью для неё был – Алекс! Асечка часто, напоминала о Вике, спрашивая Алекса помногу раз по дню, когда они ещё погуляют с ней.
На этот вопрос Алекс не в состоянии был дать уверенного ответа. Виктория Волкова обиделась на него не на шутку. Назвала его аморальным человеком, а всё его окружение не достойными, развратными скотами! Ну, кроме Аси, конечно же! Это маленькая пуговка, слишком сильно вонзилась в её сердечко.
Артур Борисович на подобии собаки, его раны быстро затягивались. Он живучий, как танк КВ-1 в годы Великой Отечественной Войны.
Природной силой, которой не был обделен, Артур вызывал восхищение и уважение, всех своих компаньонов, давних товарищей.
Вот и сейчас, способность – жить, никуда не исчезло. Артур Борисович своим привычным способом снова выкарабкивается из безнадежной ямы, дно которого виднеется в Аду, сам того не желая. Он в состоянии самостоятельно, хоть с трудом, ставать с койки, ходить по палате.
Узнав эту новость, безграничную радость одолела Алекса, а Ангелина боялась встречи со своим отцом, она не знала, как реагировать. Неделю назад, искренне, хотела наискорейшего выздоровления отца, но когда этот, день вот-вот настанет, а он настанет намного быстрее, чем она ожидает, Ангелина стала потерянной, она словно приговоренная, самостоятельно идущая на плаху. Алекс этого не заметил, особенно, после того, как отец, позвонил ему и попросил о встрече.
Алекс с некой опаской заходит в палату, не знает реакции отца по поводу их связи с Мариной.
Артур Борисович нежно взглянул на него. Алекс увидел добродушные глаза и приветливую улыбку на его суровом, мужественном лице, где каждая морщина, являлась результатом тяжелых решений, и с души Алекса свалился камень. Артур Борисович с утра был на перевязке. Бинты, окутывавшие его с пояса до уровня грудных мышц, белоснежны.
- Ты в прям, как мумия египетская! – весело, как мог, произнёс Алекс. Артур ухмыльнулся, посмотрел в окно, не отводя глаз от кружащих в воздухе, лёгких, пухленьких, таких же, как его бинты чистых снежинок, начал смеяться.
Алекс, закрыл за собой дверь, медленно продвигается к кровати.
- Дурная погода, тебе так не кажется?! – томно спрашивает Артур.
- Да пап, природа шалит! Вчера было довольно солнечно и тепло, а за ночь всё кардинально поменялось, октябрь…
- За ночь… - тяжело вздохнув, выговаривает Артур Борисович. Он устал.
- Что?!
- Продолжай Александр.
- Так вот. Думая, что сегодня будет так же тепло, как вчера, накинул футболку. Вышел. Пока доходил до гаража, промёрз до того, что зубы стали стучать!
- В окно бы посмотрел. И что не вернулся, и не оделся потеплее?! – с заботливым укором в голосе интересуется Артур Борисович.
- К тебе спешил! – воскликнул Алекс в надежде растопить сердце отца. Отец взглянул на него с такой любовью в глазах, что сердце потекло у Алекса.
Артур Борисович никогда не выказывал, каких либо ласк, смотрел за сыном, как спартанский учитель, воспитывающий в нём стальной характер. Алекса тянет на «обнимашки», и вот Алекс сжимает отца в крепких объятиях, положив свою голову ему на широкую, оголённую грудь. Артур Борисович медленно теребит правой рукой густые волосы сына, а левой рукой, нежно похлопывает по спине, с его глаз скатывается чистая слеза радости.
- Хватит… - с небывалым до этого дня, нежным, заботливым тоном произносит Артур Борисович. – Ты заново сломаешь мои не зажившие рёбра! Алекс ослабляет хватку. Артур разглядывает лицо сына, которое становится всё взрослее, грубее, мужественнее. Восхищается. Умиляется. Проводит большим пальцем правой руки, по его шраму на левом уголочке его губ.
- Это её рук дела, скажи мне? – грозно, задаёт вопрос сыну. Алекс призадумался. – Марины, имею ввиду. – Дополняет Артур Борисович.
- Я понял отец. Нет… – тихо - неуверенно держит ответ Алекс. Отец ухмыльнулся. Жестом показывает, что ему нужно помочь присесть на кровать, Алекс подсобляет. Сам присаживается на стул, рядом. Артур Борисович долго смотрит на сына, не отводя взгляда от его глаз.
- Ты хочешь, о чём - то спросить? – разрывает молчание Алекс.
- Говорят, ты встречаешься с какой - то милой девушкой?!
- Догадываюсь, кто говорит! Чтобы успокоить меня, Тимур и с тебя берёт деньги за дополнительные действия?!
- Это же Тимур! – веселее отвечает Артур.
Компания сына, согревает ему душу, утоляет боль тела сильнее любых обезболивающих. Алекс ещё молод, не видавший жизнь парень, он представить не может, какую неистовую боль сдерживает его, огромнейшей воли отец, чтобы мимикой не выказать боль. Быть сильным, быть примером. Лицо его хуже красной, потрепанной тряпки тореро к концу боя. Артур Борисович чувствует, что бой его окончен. Жизнь его подошла к концу. Матадор пал от своей же шпаги. Шпаги, которую долго затачивал до идеальной остроты, шпаги, поразившего его душу насквозь, поперёк, наискось. Сейчас он хочет понять, способен ли его сын подхватить красную мулету, добротно опорошенную каплями алой крови его врагов и близких. Сумеет ли сын выстоять и победить в этой корриде жизни, - жестокой, безжалостной и прекрасной. Без него…
Алекс надрывается от эмоциональности передачи своих рассказов. Описывает всю свою будущую жизнь в мелочах с милой, прелестной Викой. В ярких красках составляет её портрет, жестикулируя руками, всем телом. Но Артур Борисович ничего не слышит, он рассматривает сына. Алекс продолжает, рассказывает о жизни с двумя сёстрами, о милой Асечке, которая сильно скучает по отцу. Об Ангелине, взвинченной последние дни, которая идеально влилась в их жизнь.
Артур Борисович, мрачнеет, услышав о своей старшей дочери.
- Хорошо. – Еле проговаривает он, сквозь внезапный сухой кашель. Алекс тотчас реагирует, на столике возле кровати, у стены бутыль, хватает бутылку с газированной водой, наливает в чашку. Аккуратно подносит отцу, не давая ему чашку в руки, поддерживает за дно, подносит к губам отца, тот выпивает, затем хмурится. – Я тебе не больной, какой-то, немощный! – смеётся Артур Борисович. Жалеет. Корчится от боли в рёбрах. Алекс понимающе смотрит на него. Ставит чашку обратно на стол. Укладывает его на кровать, присаживается возле его ног. Алекс ждёт слов.
- Так, ты любишь эту милую, красивую девушку – Викторию?! – Артур, спрашивая, внимательно смотрит на реакцию сына, на мимику лица, в глаза. Он хищник чувствующий страх, ложь и всё остальное.
- Конечно! – восхищённо отвечает Алекс. О, какой укор, выказал Артур Борисович, увидев и услышав сына!
- Намылить бы тебе шею, Алекс! Не лги отцу.
- Конечно, нет! – произносит Алекс, со смехом, идущим из нутрии. Отец становится серьёзным. Алекс понимает, что сейчас будут правдивые слова и дельные советы. Он выявил это эмпирическим путем! Старших нужно слушаться.
- Сын, не путай влюбленность и любовь, тем более страсть, о которой ты мне рассказал. Влюбленность может перерасти в искреннюю любовь, а страсть… Наиграешься и забудешь. Ты хочешь расстроить доброго человека, коим твоя Виктория является?! – Алекс задумался, чуть погодя говорит:
- Я люблю её отец, люблю сильно. – С серьёзностью и уверенностью в голосе звучит он. – Как ты сильно любил маму, так, наверное. – Эти слова, злят Артура Борисовича, но он сдержанно улыбнулся.
- Твою маму… Хм, она была для меня всем. Она единственная, кто вдохнул в меня жизнь. Жизнь, ушедшая со смертью… - Артур Борисович задумался. Нащупывает руку сына, тянет к себе. Алекс нагибается, пересаживается ближе. Артур Борисович обхватывает ладонь правой руки сына двумя руками, соорудив своеобразный бутерброд. Прижимает к груди. Проницательный, жалостливый взгляд отца, пробирает Алекса до слёз. Эму ново зреть спектр всех увиденных сегодня чувств отца. Он долго молчит, Алекс не сдерживает плач, рыдает взахлёб, потирая сопли внешней стороной ладони левой руки.
- Рад, что Ангелина жива, рад… - глаза Артура Борисовича делаются грустными. – Я прочитал её дневник. Скажи ей, что она прошена мной и перед Богом. Буду молить, покаюсь, но она…
- Сам скажешь! Ты что отец, не хандри!
- Да, да, конечно, но это будет не скоро. А пока ты понимаешь, что прошу тебя сделать?
- Естественно! – задорно отвечает Алекс, не скрывает радости за улучшения состояния здоровья отца.
- Пусть она простит саму себя, во всём лишь моя вина. Скажешь, сейчас же Старому, пусть он расскажет всё обо мне, всё, о чем она спросит. Расскажет моей дочке… Дочке. – Артур Борисович всплакнул. Разжимает руку сына. Хватается за лоб. Тяжело вздыхает. Глаза его красные от частого плача, но Алекс думает, что это из – за лекарств. Видя отца таким: лицо его усталое, под глазами синюшние мешки, видно, что он давно не высыпался, на должном уровне, глаза грустные, потерянные.
Алекс понимает, что виной всему этому не лекарства. Что–то сильно тревожит отца, терзает, хоть он старается скрыть от него это маской веселости, но Артуру Борисовичу этого сделать не удалось. Алекс думает: «Что же Ангелина такого тебе сказала?!»
- Сейчас отец, позвоню Ангелине, предупрежу её, и мы навестим Старого. Он, кстати, уже как две недели в запое. Страдает. Всё из – за тебя! Артур Борисович жестом показывает, что хочет побыть в одиночестве. Алекс кивает. Встаёт с кровати, смотрит на отца, шагает к выходу, находясь у двери:
- Сын я люблю тебя, знай это.
- Знаю, пап! – весело, но с долей подозрения в голосе произносит Алекс. Отец ни разу не говорил, что любит его.
«Странно». – Думает Алекс.
Он захлопывает за собой дверь, пишет сообщение Ангелине, отправляет.
Ночь безоговорочно царствует, так темно, что глаз можно выколоть. Алекс останавливает автомобиль у главных железных ворот. Ангелина ждёт его с пакетиком в руках, довольно взволнованная и озябшая, морозец даёт по зубам. Александр выходит из машины, оглядывает владения, замечает прогуливающегося в темноте охранника.
- Алё! Эй ты, включи свет!
- Кто, это?!
- Не нервируй меня! Быстро побежал и включил!
- А Александр Артурович, это вы!
- Вроде, я!
- Сейчас, коротнуло где-то!
Спустя минуту, включается свет во всём доме. Первый снег, покрыл всё вокруг, сверкает, как россыпь разноцветного бисера, из - за света многочисленных фонарей и гирлянд. Которые установили по всему периметру крыши дома, на прошлый Новый Год, и оставили по просьбе Аси.
К Алексу подходит Ангелина.
- Не поздно ехать по гостям?
- А?!
- Ты сказал, что мы в гости сейчас, я вот… - Ангелина приподнимает пакет. – Подготовилась!
- Мы тут рядом, пошли.
Алекс под ручку хватает Ангелину, они заходят вовнутрь особняка.
Старый живёт в доме для прислуги. Этот дом скрыт несколькими соснами, находится в триста метрах от «домика», рядом с высокой угловой оградой. К нему ведёт аккуратная тропинка, посыпанная красным, крупным щебнем, камушки еле заметны под пухленьким снежком.
Алекс, не отошедший от встречи с отцом, очень радостный, лепит пару снежков и кидает в Ангелину, та делает недовольную мину. Алекс расстраивается. От счастья внутри, он не чувствует холод, по прежнему в одной футболке, мастерку оставил в машине, а переодеваться не стал, увидев Ангелину в полной боевой готовности. Ему интересно, что же она купила на чай Старому!
Ребята дошли до неплохого здания. Алекс открывает дверь. Они заходят.
- Полный аскетизм. – Саркастически высказывается Ангелина.
- Да, Старый полный… – Алекс останавливается, хотел сказать, матерное слово.
Домик для прислуги, это огромное двухэтажное жилище со всеми удобствами. На первом этаже гостиная, столовая и кухня. На втором шесть спальных комнат, две ванных комнат и отдельно располагающиеся четыре санузла. Открыв дверь, человек сразу попадает на кухню, по правое плечо виднеется старая газовая печь и стоит мойка. Перегородок разделяющих зоны дома нет, лишь по центру здания, вдоль, располагаются две бетонные, голые, квадратные в поперечном сечении балки. Стены отделаны вагонкой, пол выполнен из белого напольного кафеля.
- Можешь снять ботинки, Ангелина, пол теплый! Не привыкла к таким капризам?! Вчера плюс пятнадцать, сегодня минус и снег! Несмотря на то, что середина октября!
- Нет. – Сухо отвечает Ангелина, погода её не интересует совсем. Сердце её трепетало от страха узнать, что - то новое, ведь слова отца, переданные через Алекса, смущают её сильнее непостоянной погоды.
Алекс видит Старого, под длиннющим лакированным, каштановым столом, который «отдыхает». Возле него множество опустошенных бутылок водки, он месяцами не выходит со своего замка, заглушая кошмары прошлого, - спиртным нектаром.
Алекс тихо крадется к спящему человеку, осторожно вынимает пластиковый протез левой ноги, и пинает им, его зад. Ангелина раздевается и не замечает шалостей брата. Снимает с себя белую куртку, разувается, заметив проказничающего брата, она прикрикнула на него.
- Вставай Старый! У меня хорошие вести! Вставай, вставай!
Старый медленно подтягивается придерживаясь за спинку стула, сделанную, как и стол из каштана. Мебели мало. Стол, три стула, да шкаф с мойкой. Кажется и в кровати Старый не нуждается, спит на полу.
В один холодный вечер, Артур Борисович застал Старого, спящего на полу, покрытым линолеумом. На следующий вечер, Старый спал уже на подогреваемом полу. Артур Борисович поменял все полы, включая каждую спальную на втором этаже, не зная в какой из них «приземлиться» его давний друг.
Старый - мужчина, которому немного за шестьдесят, дряхлая кожа выдает его любимое занятие. Добрые, безмятежные, голубые глаза украшают его охудавщее лицо. Чуть кривоватый, красный нос, тонкие, сухие, синеватые губы, седые, ломкие волосы на голове вызывают к нему жалость. Добродушный взгляд голубых глаз, радует Ангелину. Она подбегает к нему, не отпуская с рук пакетика с подарками для доброго старичка, помогает ему подняться. Осуждающий взгляд дырявит Алекса, тот дергает плечами.
- Это метод мой такой, от алкоголизма. Пусть поймёт свою беспомощность. – Твердо выговаривает Алекс.
- Вдруг в его жизни были потрясения, которые он просто хочет забыть.
- Ты же не бросаешься к бутылке?! – укалывает Алекс Ангелину, та умолкает.
- Александр Артурович прав, о, милая леди. – Тихо, бархатистым голосом произносит старик, встав во весь рост. Он усох на протяжении последних лет, скулы виднеются, кости обтянуты кожей. Он невысокого роста. Ангелина удивлена услышав чудный тон и силу в голосе.
Андрей Богатырёв, он же Старый, – первый нанятый Артуром Борисовичем телохранитель. Впоследствии соратник, советник, товарищ и нянька, для Алекса, потом и для Аси. Добрейшей души человек. Жизнь его была не легка. Он спас отца Алекса ценою здоровья, потерял ногу и половую принадлежность к сильной стороне населения, что в дальнейшем сказалось на отношениях с женой. Жена его бросила, так как не была удовлетворённой, как женщина. Она оставила его одного, уехав с семилетней дочерью. Андрей остался один, подался к другу, тот его приютил и обеспечивает все нужды и запросы, которых практически не было, кроме одного, – Артур Борисович исправно перечисляет деньги его семье, семье, - отвергший инвалида. Старый помог Артуру Борисовичу в трудные времена, в свою очередь Артур Борисович помогает ему, - у них духовный симбиоз.
Старый внимательно следит за пакетом у Ангелины, когда пакет ударился об ножку стула, и он услыхал звук тары, сильно обрадовался. Ангелина достаёт шампанское, затем конфеты. Андрей сильно разочарован, он ждал чего - то покрепче и слаще для его страдающей души.
- Шампусик! Конфеты! Хм, странно! Меня клеить не надо! – задорным, приятным голосом произносит Старый. Алексу нравилось слушать его рассказы ещё по тому, что у Старого хорошая дикция и до ужаса «теплый» тембр голоса. Прям, как сирена морская!
- А как там Асечка?! – чуть прейдя в себя, спрашивает Андрей.
- О, ты так много пропустил! Хорошо! Я был у отца, он попросил рассказать нам всё о его жизни!
- Всё?! – уточняет Старый.
- Всё, всё! Как на духу!
Ангелина неподвижно стоит возле стула, на который присел Андрей. Молчит, пока Андрей Иванович не посмотрел на неё, ткнул указательным пальцем.
Старый обращается к Алексу:
- Кто она?!
Алекс улыбнулся. Строгие, не впалые, пухленькие щеки Ангелины порозовели от неловкости.
- Старшая сводная моя сестра!
- Что! – возмущается Андрей, стул под ним пошатнулся, Ангелина удержала его, посмотрела в его глаза.
Старый дико смотрит на неё, прибывает в состоянии шока и оцепенения. Его добродушный взгляд пропал, глаза пусты. Мимики на лице нет. Он застыл. Долго ничего не говорит, но начинает переваривать данность, картина проявляется.
- Аллексс..с, знаееешь, что…хм…подожди. – С трудом вымолвил он. Закрывает лицо ладонями. Ангелина продолжает стоять рядом. Он хлопнул колено правой ноги ладонями, громко выдохнул. – Принеси чайник, выпьем чаю и, и возьми, что ни будь поесть. Мне нужно поесть. Прийти в себя. Ангелина значит.
Алекс выходит из дома для прислуги.
Он не может поверить своим глазам. Встаёт, сажает Ангелину на своё место, сам с горем пополам на костылях, поднимается на второй этаж, выносит какую - то черную, старую, картонную коробку, не покрытую слоем пыли, что говорит о том, что его часто открывают. Старый присаживается напротив Ангелины за столом, проталкивает эту коробку в её сторону, та медленно снимает крышку, хрупкую от старости, начинает плакать. В этой старой коробке из - под туфель, хранятся старые фотографии Артура Борисовича с её матерью.
- Мама! – умилённо восклицает Ангелина. Она никогда не видела свою мать такой молодой, у прабабушки её, не было никаких фотографий внучки, она была деревенской женщиной старой закалки, не разбирающейся в технологиях. Дочь её с мужем, шахтером, рано покинули её. Валентина Петровна внучку, увидела уже с пятилетней правнучкой, - Ангелиной.
- Елена Михайловна, м-да, - с грустью в душе произносит Старый. – Она была всем для Артура, всем… – Старый начинает плакать, вспомнив, что-то. Мимические морщины выделяются на лбу, он нервно дёргает веком правого глаза, постукивает костылем о пол.
Ангелина с жадностью разбирает фотографии, смотрит на каждую по несколько секунд, она счастлива увидеть свою мать. Ностальгия охватывает каждую клеточку её тела, всю душу. Жадно дышит, сердце бьется чаще обычного. Вдруг она останавливается, подносит пожелтевшую фотографию ближе к лицу.
На этой фотографии она узнает себя трёхлетнею: Ангелина стоит по серёдке, по левое плечо Елена, по правое Артур. Её счастливые родители. Фотография была черно-белой, сделанной возле родительского дома Артура Борисовича, в горах. Ангелина вглядывается, различает свой браслетик.
- О, мой браслетик, - с сожалением произносит Ангелина. - Мама продала его, когда мне было шесть или семь лет, кажется.
- Да, продала! – улыбается Старый, нервный тик на лице прекращается. – Достань вон с того шкафа… На его крышке, коробочка, алюминиевая из–под чая. – Андрей указывает пальцем на единственный шкаф, который напротив него. Ангелина разворачивает голову к шкафу. Оценивает высоту. Встаёт. Двигается к шкафу, захватив с собой стул, встаёт на него, нащупывает коробочку. Обратно присаживается на своё место с коробочкой. Это коробка была, под метровым слоем пыли. Ангелина не думая снимает синею кофточку, поверх длинного, чёрного платья. Дрожащими руками она протирает алюминиевую коробочку, видит знакомый рисунок на коробке, ужасается. Коробочка выскальзывает из её тоненьких, изящных рук, с дребезжащим звуком ударяется о массивный каштановый стол.
- Успокойся девочка. – Опекающим, нежным голосом, произносит, как можно мягче, Старый.
Коробка, одной стороной обуглена.
– Ты узнала его, вижу, успокойся, пожалуйста, не будоражь мне кровь, моё сердце, не плачь, прошу, не плачь… - Ангелина продолжает стоять и не отводить глаз с блестящей, грязной и обожжённой, как её жизнь коробки. Она начинает рыдать, душа её рвётся на мелкие кусочки, вспоминая тот раковой вечер.
Андрей Иванович позабыв, что у него нет одной ноги, что давно уже не мальчик, ринулся к бедной девочке, успокоить, обнять, взять частичку её боли. Так он помогал Артуру Борисовичу. На полпути, он теряет опору в руках, они его подвели, силы их давно покинули, падает, захватив с собой коробочку, крышка слетает и содержимое разлетается по кафелю обогреваемого пола. Сказывается действие алкоголя, да и давно не ел Старый, как следует, хоть служанки исправно несли еду по графику, как в армии. Еда пропадала.
Ангелина приподнимает исхудавшего мужчину, обхватывает рукой, нащупывает рёбра. Андрей одет в разорванную белую рубашку, и в строгие чёрные штаны. Он плачет, то ли от своей беспомощности, то ли вспоминает всё то, что хочет забыть.
- Артур часто заходит, очень часто. Мы каждый раз вместе проливаем слёзы. О, прошлом, о содеянном… Девочка, ты хочешь знать всё?!
Он, взглянув в карие, до боли знакомые глаза Ангелины, Старый отвечает на поставленный вопрос.
- Всё! – твёрдо произнесла Ангелина.
- О, старый, ты опять на полу! – входя в дом, шутит Алекс, не видя заплаканных лиц Ангелины и Андрея Ивановича. Увидев. Алекс делается мрачным, подобно граниту на кладбище. Притихает, его движения становятся более степенными, понимает, что сегодня будет вечер не радостных откровений.
Алекс переоделся, накинул поверх футболки, шерстяной, вязанный, лёгкий свитер с длинным воротником. Снял прежние джинсы с дырками в коленях, и надел чёрные, теплые. Белые кроссовки оставил. В правой руке он держит чайник, вскипевший, в другой свитер, с парой штанин для Старого.
Пока Алекс делает чай, Ангелина подбирает с пола браслетик, выполненный из серебра, добытого в этом регионе из первых чистых сто грамм серебра, обогащенного комбинатом Артура Борисовича. Он сам отлил для дочки браслет. Ангелина поднимает с пола старые, золотые часы матери, которые напоминали ей об Артуре, с въевшеюся копотью и почерневшим стеклом; вот и золотая заколка, где есть гравировка: А и Л, которую Артур Борисович отлил для жены на первую годовщину.
Алекс бережно раскладывает чашки чая, стараясь не пролить ни капли на стол. Ангелина поднимается с пола, присаживается за стол.
Старый похлёбывая напиток, которого давно не пил, закусывая конфетами, начинает рассказывать историю жизни Артура:
- Я расскажу то, что он сам мне поведал о своей жизни. Совсем немножечко приукрашу! О, Артур был хорошим мальцом, достойным сыном своего многоуважаемого отца банкира. Воспитанный, умный, справедливый. С ранних лет выказывал задатки лидера, окружил себя друзьями. Жил Артур с родителями в этом прекрасном, некогда городе, с сестрой, с твоей тетей Александр, у которой ты любишь гостить, - грозно взглянул на Алекса. Алекс ненавидит гостевать у тёти в горах. – Так вот, их было три друга: собственно Артур, Славик Семёнович и Павел Холодов. С первого класса вместе, не разлей вода, до того времени, как к ним в девятом классе не перевели одну девочку с провинции. Описать её не могу, забыл. Уж давно её не видел с того дня…» - Андрей Иванович похолодел, вспомнив пожар. Кивком головы даёт понять Ангелине, что хочет услышать, снова представить образ её матери, заполнить бреши в памяти, которые увеличиваются с каждым божиим днём, всё сильнее и интенсивнее.
Ангелина успокаивается, слёзы подсыхают на щеках. Алекс присаживается рядом с ней, медленно проводит по её спине, утишает, он полностью серьёзен, хоть не раз и не два слышал историю жизни отца.
- Мама, - начинает Ангелина, - запомнилась мне милой, доброй и очень, очень работящей, мудрой женщиной. Её золотые, длинные волосы были всегда ухожены. Я ей завидовала всегда. Не понимала, почему я чёрненькая! Тёмные, как ночь волосы мои, карие глаза, смугловатый цвет кожи, не сходилися у меня в голове. Я считала мамочку королевой красоты! Милое личико, вся нежная такая. Глаза голубые, тоненькие губы, аккуратненький носик. Статная, солидная. А я… - Снова начинает плакать Ангелина. Алекс прижимает её к себе, поправляет свисающие у глаз волосы сестры, говорит:
- А ты, моя сестра! – это заставляет Ангелину улыбнуться, подвести себя в более глубокие объятия Алекса. Алекс прижимает старшую сестру, как потрепанного воробушка. Старый со своего кармана достаёт платочек, через стол передаёт Ангелине, та вытирает слёзы.
- Красивая… Так вот, твоя мать стала яблоком раздора между закадычными друзьями. Она влюбила всех троих в себя. Угу - гу драк было много, говорил мне Артур Борисович, но твоя умная мама в свои семнадцать лет была мудрой непогодам своим молодецким. Её слова были справедливы и искренни, цитирую:
«Я вам не приз, а девушка. Я была выбрана вами, вы в меня влюбились, но любить буду одного из вас, и выберу я его сама. Живите, как жили, будьте самими собой. Скажу своё решение, когда посчитаю нужным, вы мне втроем симпатичны, но если стану причиной конца вашей дружбы, я не достанусь никому».
Вот, так заявила эта семнадцатилетняя девушка! После таких слов друзья ещё больше влюбились в неё. Артур говорил, что они влюбились друг в друга с самого первого взгляда! Они были единым целым. Он понимал потаённый смысл слов любимой Леночки! Год паузы охладила друзей, они смирились с тем, что выбор будет справедливым, но Артур знал, нет, нет, заранее чувствовал ответ Елены. И вот, услышав то, что ждал больше года, Артур летал на седьмом небе от счастья. Славик затаил обиду, что там таил, он до сих пор злиться на Артура Борисовича, сколько раз я говорил ему, что Славик эта хитрющая лиса, - не счесть. Но он ослеплён любовью к другу. Свадьба твоих родителей была шикарной. Её справляли высоко в горах, в родительском доме Артура. Я знал твоих дедушку с бабушкой, свадьба их сына с Еленой было самым прекрасным днём их жизни и ваша же гибель, стала самым печальным днём… Анна Николаевна ушла в иной мир на следующий же день, после того, как ей сообщили о вашей смерти…
Старый начинает дрожать. Голос хрипит от волнения. Теряется та нежность, которую Ангелина услышала в первый раз. Глаза Старого наполняются ужасом.
На лице Ангелины печаль, но она хочет продолжения. Андрей Иванович взглянул на Алекса, думая продолжать ли ему или отправить его, заключив, что Артур Борисович велел говорить всё, продолжил:
- Борис Игнатьевич умер на похоронах жены, не выдержав всего. Похороны невестки, внучки, жены. Ангелиночка представь, что творилось в душе Артура, и представь мою дешёвую душонку, которая рвалась из тела вон, прочь из этого мира! Я провалил задание, единственное важное задание, которое Артур поручил мне. Он поручил охранять вас, не привлекая внимания. Я отлучился от вас всего лишь на час, на час… - заикаясь, сквозь стенания выговаривает Старый. Алекс сильнее прижимает Ангелину, при каждом новом слове Старого. Он не знал всего этого.
- Продолжайте, пожалуйста, я хочу знать все обстоятельства того вечера. – Тихо произнесла Ангелина.
- Пошёл я, за деньгами, которые Павел забыл в аэропорту. Он начал наркоманить.
Павел Холодов – сын крупнейшего предпринимателя края, державший всех в железных рукавицах, но которого убили конкуренты. Павел был мягким, очень добрым и сильно боялся большой ответственности. Он не знал, что делать, по этому став в двадцать четыре года держателем империи отца, не нашел лучшего выхода, как сделать Артура генеральным директорам. Хозяином. Артура отговаривал его отец, - Борис Игнатьевич. Увы, тщеславие и жажда власти ослепили парня. С начало всё было хорошо. Комбинаты развивались. Золото и серебро стали основным источником богатства этой земли, но на блестящий свет цацак потихоньку начали слетаться коршуны.
Старый продолжает:
- Год вы прожили так вместе. Стало опасно. Тебе Ангелина была четыре годика, как Артур попросил вас уехать от него, я работал тогда уже, - задумался старый, - кажись пять или шесть лет, не помню. Артур сильно доверял мне. Вот и доверил мне самое дорогое, заметь, вы были дороже ему собственной жизни. Он признался, что принять комбинаты было самой большой глупостью в его жизни, он провожал вас со слезами на глазах. Настали «тёмные времена» для государства. Полный беспредел, полное беззаконье. Все посягали на то, что не было их никогда. О, Артур и его друзья стали настоящими шерифами этого богатого края, отбивая и убивая нахальные, зубастые, голодные рты бандитов. Павел сломался через год, его выходом стала – «искусственная Нирвана». А Славик хотел лишь одного, – крови. У него бандиты отобрали семью, вырезав его родителей, и двух младшеньких сестричек. Творились ужасающие вещи… Я иногда приезжал к ним, помогал, улаживал за «деловыми встречами» будущее этого города, имел свои связи с криминалом. Бандиты шли на компромисс с Артуром. Бычился лишь Славик, ставя ему в пример, всегда, свою семью, наказывал, что и у Артура отнимут вас. Артур верил мне. В мою защиту…