Александр начинает кичиться, твердит:
- Я в порядке, шеф! Полный контроль над ситуацией!
- Ну, ну!
- Я кремень, бля, моя воля железо, а слово закон! Тебе ясно старик!
- А то и видно, мысли связать не можешь, пацан! Щенок ты ещё, какой к черту кремень!
- Кто бы говорил! Это говорит тот, который не просыхает, тот, что жрёт водку ящиками! Он мне сейчас читает мораль?! А Старый, ты, быть может, знаешь его?! – с унижающим тоном произносит Алекс, встаёт со своего кресла. Старый предлагает помощь, Алекс отмахивается от засохших рук, Алекса повело к стене, бутылка вина ударяется об стену, ломается. Старый содрогается. Алекс выглядит ужасно, это тот, кто ухаживает за собой лучше любой знойной красавицы: педантично, скрупулезно и очень долго. Сейчас же красуется обросшая борода, как у канадского дровосека, этот образ так же дополняет толстая красная рубашка в клеточку с белыми линиями, чёрные безвкусные джинсы, чёрные кроссовки. Его шрам сильно выделяется из – за этого. Алекс специально брился каждое утро, чтобы меньше замечать шрам. На линиях пореза не растут волосы, и шрам на обросшем лице сильно бросается в глаза.
Это смущает Старого.
- Побрейся мальчик.
- Ты мне не отец!
Алекс вонзает в рот бутылку вина, допитого на половину, проливает. Старый знает, что в погребе минимальная стоимость одной бутылки колеблется в районе пятидесяти – пятистам тысяч, ключи от погреба были только у Артура Борисовича, а теперь достались Александру.
- Жалко, остановись, не проливай. – Душевно просит Старый.
- Не проливввай-вай! – дразнит Алекс. Раздвигает стеклянную створку овального огромного окна, ставит бутыль на подоконник, смотрит вниз: кустарники, розочки, справа полнеба закрывает купол эпического зала Артура Борисовича, слева ограда, и тропинка по которому не спеша, совершает обход телохранитель в чёрном костюме.
- Люди в чёрном! Ёптить блин… - оборачивается к Старому. - Жалко говоришь!
Алекс бросает не допитую бутылку вина вниз, с шести метров, та грохается со смачным звуком на сырую землю, не ломается. Телохранитель увеличивает амплитуду шагов.
Старый стоит на месте, возле красного кресла, отходит от увиденного кошмара.
- Это вино, а то мой отец, плевать мне на всех и на всё! А моя сестра, красивая глупышка! Вот… – Старый в углу замечает вторую не тронутую бутылку, подходит к нему, раскупоривает завалявшимся штопором, глотает, подходит к открытому окну, вышвыривает бутылку.
- Ты прав Александр!
Горд Старый.
- Угу, винный дождь! – голосит охранник.
Они оба выглядывают в окно. Телохранитель, подбирает обе бутылки, и пьёт из практический полной, которая так же успешно приземлилась, как и предыдущая. Засовывает бутылки за пазуху, кидает благодарный взгляд на молодого хозяина и начальника.
- Спасибо! – говорит он. Алекс отдаёт воинское приветствие, подобно м офицеру СС. Старый даёт ему подзатыльник.
- Пей на здоровье! бутылка стоит миллион!
Человек в чёрном изумлён, увеличивает шаг, поскорее обрадовать великодушием работодателя верных ребят.
- Это те! – в истерике вопит Старый. – Те, бутылки, который твой отец…
- Н-да-с, сударь! Те, те! – улыбается во весь рот Алекс. Продолжал, - Те, которыми должны были пр-р-р-оизнести… Выпиты на моей свадьбе! Вот так вот.
Старый неистово истерит, размахивает руками, как погремушка - человеческий скелет, одетый в подаренный свитер Алексом, тёплые джинсы. Понимая, что слова Алексу нипочем, вне зоны досягаемости, Андрей Иванович, не смотря на свой возраст и физическое состояние, одним ударом успокаивает молодого человека.
Старый тащит пьяное, безрассудное тело в спальную комнату, укладывает на кровать, уходит.
Алекс спускается в холл, через зал лежал путь к счастью.
На часах больше пяти вечера.
- Александр, ты куда?
Старый перехватывает лазутчика. Он сидит на чёрном, кожаном диване в углу, по правую руку начинается стеклянная стена, впускающая много света. Включенные светильники, ввинченные в стену, бесполезны, не смотря на пасмурную погоду, холодного света достаточно.
- Оставь меня, прошу.
- Не оставлю, не уподобляйся мне. Я нашёл этот самым лёгкий способ, и посмотри, что стало со мной.
Его голос нежен и добр как никогда. Алекс чувствует его заботу, все переживания Старого передаются ему, трогают душу.
- Старый!
Алекс двигается к дивану Алекс, спотыкается об оставленную служанкой швабру, скользнув по чистой мраморной, чёрной плитке не удерживается и плюхается на тоненькие ноги своего учителя.
- Сирота, сирота я…старый…один, понимаешь?!
- Понимаю, но пить – не выход!
- Старый блин, чёрт старый… сегодня двадцать седьмое ноября… память тебе не изменяет?! – старик думает.
- Кажись, старею, не припоминаю… Да мозги мои спёклись! Сам страдаю, пойми! – Старый не щадя костей своих, бьёт себя в грудь. - Ведь друг мой умер, товарищ, брат! Я в тумане, вот и пью эту неделю, прости, что забыл про вас! Себялюбиц я! Что поделать?! Водка будь она не ладна!
- Сегодня тот день, когда папа закрывался в погребе и пил всю ночь, припоминаешь это, - тихо говорит Алекс, лёжа у Старого на коленях, снизу верх, глядя на его дряхлое лицо.
- Светлана…
- Да, мама… - начинает рыдать Алекс, - Я хочу продолжить традицию, рас отца нет с нами больше.
Старый хлопает Алекса по спине.
- Давай выпьем, неси.
- Нет Старый. Я один. Только сам. – Алекс, встаёт на ноги, которые скользят в разные стороны на свежевымытом полу.
Старый, глядит на потолок куполообразного холла. Он видит эти золотые звёзды, платиновое солнце и серебряную нить, которая облезает, приоткрывая стеклянную крышу.
- Чего с этим куполом?
- Что с ним?
- Серебреная нить, как будто становиться всё короче и короче.
- Тебе кажется.
- Да нет же! Я больше часа тут сижу, она стала покороче!
- Не может это быть!
- Да, Богом клянусь!
Алекс быстро рассматривает купол холла, но не замечает отклонений.
- Не трогай Бога! Не смей! А если уж так, то поклянись дружбой отца, что ты не возьмешь больше в рот ни одной капли вотки!
Старый смотрит на Алекса непонятным взором: то ли испуганно, то ли непонятно, с каплей улыбкой во взгляде. Не может ничего вымолвить, кивнул.
- Нет, скажи! – командно произносит Алекс.
- Клянусь. – С трудом выжимает из себя Старый.
- Хорошо. Иди, отдыхай, а за меня не волнуйся. Все будет прекрасно.
Старый молча, разворачивается, сожалеет о сказанном, выходит их холла, Алекс направляется к погребу, открывает массивную дверь, запирается из нутрии, чтобы в загробной тишине продолжить печальную традицию любимого отца.
Он находится там, где его отец переносился в другой Мир.
Для того чтобы, горевать, убивать себя. Мучить тело, разум и душу. Выть волком на одинокую луну в небесной тьме, и страстно желать с ней встречи. Вспоминать всё хорошее, прибывать в другой реальности, в мире лишённый земных проблем. Самозабвенно быть вне пространстве вне времени, быть там, где можно было увидеть любимую женщину, поддержавшую в трудное время горечи потерь. Выкарабкаться и вновь обрести семью. Снова потерять.
Артура Борисовича три раза откачивали, возвращали с того света, один раз пришлось выбивать толстые железные двери погреба. Он боялся убить себя, но не боялся пить в неумеренных количествах. Вспомнив этот случай, Алекс отпирает дверь и оставляет его приоткрытой.
Алекс пьёт и медленно погружается в счастливое время, когда он был с мамой и папой.
Утро является болезненным для Алекса, голова тяжела и ноет, как голодная собака.
Алекс открывает веки, пытается привстать, но рука подгибается и он вновь падает на кровать.
Свинцовые тучи растворились, небо отливает сочно – голубым цветом, как никогда раньше. Воробьи несутся, как угорелые около дома, то ли от счастья, что стало теплее, то ли их гонят злые вороны.
Солнце светит Алексу в глаза, они болят, он щурится, прикрываясь ладонью, видит перед кроватью стул со столовой с красным шариком, завязанным на спинке. На сидении стопка водки и алюминиевая банка Кока – Коллы.
- Серьёзно. – Замечает шарик. - Странный способ у этого старика проявлять заботу.
- Ты уверен?!
Алекс пугается, находит Иосифа в стороне от себя.
- Макс, ты прям, как агент секретной службы! Что тут забыл! Утро ведь!
- Во - первых не утро, уже четвертый час дня, во - вторых, правильно Старый делает, как говориться: «Клин клином»!
Алекс запускает в друга подушку, скидывает на пол покрывало, оголив, мощный стан, мускулистую широкую спину, грудь, к которой можно подобрать бюстгальтер, идеальный пресс, пятая точка тоже вкачена Алексом на ура, столпообразные ноги смотрятся устрашающе.
- А ты в форме! – Иосиф запускает подушку в направлении Алекса, тот его не успевает схватить, получает по лицу. Иосиф смеётся.
- Прейди в себя, - открывая Колу говорит Иосиф, делает добротный глоток, потом доливает водку. - На выпей, полегчает.
- Сейчас. Накину что нибудь.
Алекс одевает чёрную футболку, тёмно – синие джинсы, ищет что-то тёмное среди спортивных мастерок, не находит, накидывает чёрный пиджак.
- Крутяк! Туфли ещё нацепи, самое-то будет, отвечаю! Вид – закачаешься!
- А то! - Эротично подмигивает Алекс, своему кучерявому другу, эксперту моды.
Выхватывает у него банку Колы, выпивает, отдает обратно, тот пьет до конца, пока Иосиф пьет, Алекс рыщет в вещах и находит ключ.
Думает: «Зря его Старый не спрятал»!
- Принеси с погреба что ни, будь, я туфли поищу, - выдвигая нижний ящик, во всю длину шкафа, говорит Алекс.
- Ну, комната твоя отпад, кровать да шкаф, даже стула тут не было! Мне пришлось эти два стула таскать со столовой!
Иосиф встаёт со стула, на котором сидит возле кровати Алекса.
- Я принесу, нет проблем! Но что с тобой?! Сколько тебя помню… А тут сам просишь принести выпить. Странно.
Алекс грустно смотрит на Иосифа.
- Понял, сегодня двадцать восьмое, я забыл. Потерялся во времени! Я ведь тебе говорю. Я влюбился! Всё - таки в Англии не такие девочки!
Иосиф сияет.
- Хорошо. Принеси уже!
- Бегу, бегу.
Спускаясь по лестнице холла вниз в направлении погреба, Иосиф невольно становится свидетелем гнусной картины.
Славик целуется с Мариной, прижимает её в пылу страсти к стене, под мраморной лестницей. Макс замечает их первыми, взбирается на несколько ступенек назад, вверх. Ждёт разговора, включает диктофон на телефоне. Он сильно любит мать, наглое неуважение отца к своей жене, бесит парня.
Славик Семенович всячески ругал, избивал и унижал свою жену. На правой ноге Макса нет большого пальца, что бы сделать больно жене. Иосиф лишился пальца в одиннадцать лет. Сейчас он слышит кокетничающего отца с Маринкой, вскипает, злиться, нервничает, но продолжает запись:
- А им точно ничего не будет?
- Нет, Мери!
«Мери»! – думает Иосиф, - «Унизительно и смешно»!
- Ты их не убьёшь?
- Ты делаешь меня совсем каким-то монстром! Ты что твою мать! – Макс, настораживается. – Так попугаю чуток, заставлю их черкануть на папирусе автографы, и отпущу деток на свободу, гулять! Вот и всё!
- И всё, обещаешь? – Раздается глухой звук, Славян шлёпнул Маринку по заднице. Иосиф содрогнулся от страха.
- Конечно! Честное пионерское! Ты кстати неплохо сегодня выглядишь, вчера была замотана и устала.
- Ну, ты мастер замотать, я прям, валилась с ног! – слышится игривый, лживый смех Марины, подкупающий нового покровителя.
- А что сказал, там этот юрист? – мягко спрашивает Марина.
- Он сказал, что всё переписано на детей…
- Но Ангелина ему никто по бумагам, - перебивает Маринка Славика Семёновича.
- Оно так, да. Артур для убедительности, и для рассеяния всёх сомнений и нападок, попросил сделать генетический тест.
- Это тест на отцовство?
- Именно.
Тишина, продолжавшаяся несколько десяток секунд, заставляет Иосифа задуматься о том, какие люди свиньи. Ищут чем бы поживиться, ставя себя выше всех. Взглянув на отца с нового ракурса, он больше в нём разочаровывается и сильнее ненавидит.
- Давай подкупим этого адвоката! – рассекает тишину гениальная мысль Марины.
- Было б неплохо, да вот крендель этот, работает на Артура семь лет личным юристом. – Смеясь, говорит Славик. – Так вот корень не в этом. Адвакашка меня люто ненавидит!
- Ах! – с жалостью вздыхает Марина.
- Поэтому милая, ты должна взять Алесю, скрыться в какой ни будь гостинице, заманить Алекса, а дальше мои дружки всё организуют!
- Да. – Тяжело выдыхает Марина. – Это единственный выход?
- Именно. Всё будет Тип – Топ! – Славик лезет целоваться к Маринке, та отмахивается.
- Да перестань! Нас увидят! Потом, потом! Перестань!
- Не боись!
На протяжении этих тянущихся минут, Макс еле – еле сдерживает желание чихнуть, но, увы. Предательская аллергия на пыль, ставит Иосифа в неудобное - привычное положение. Славик Семенович узнаёт сына по звуку чихания. Поднимается к нему. Видит прикрывшего рот с потерянными, виновными глазами мальчика, сидящего на белой мраморной ступеньке, которые прекрасно сочетаются с чёрными плитками пола холла, он выполнен в шахматной композиции.
- Ах, ты! Йося, ты такой фартовый! Попадаешь именно в интересные моменты житухи отца, или ты моя кара, блядь?!
Славик Семёнович от злости краснеет, его усы смешно дергаются, лысина блестит от света светильника прикрепленного на стене рядом с лестницей, на котором восседает испуганный Иосиф, не знает что ответить. Беспомощно пожимает плечами.
- Что ты тут делаешь?!
- К Алексу пришёл, он послал меня за вином.
- Ты ему прислуга?! – с призрением спрашивает Славик.
- Нет, ему плохо…- мямлит Иосиф.
- Оставь паренька. - Манящим, лёгким тоном голосит Марина, смотря на изумлённое лицо Иосифа. – Он всего лишь помогает лучшему другу.
Марина, якобы держит траур, старается. Чёрное вульгарное платье, подчеркивает её достоинства, нагло облегает на ней, словно платье в три размера меньше необходимого, от давления стяжек, грудь Марины, кажется огромной. Манящая улыбка смазливой мордашечки кошечки, возбуждает Иосифа, он смущается, тает. Славик недовольно качает головой.
- Скажешь кому. Отрежу все пальцы на ноге, обратно поедешь в свою Англию и больше суда не попадешь! Ты меня понимаешь?! – стоя внизу угрожает ему отец.
Иосифу не слышны угрозы отца, его взгляд прикован на Маринке. У Иосифа полным ходом играет фантазия, он растворяется в игривых голубых глазах этой дикой блондинки. Богини!
- Да, ладно Славик! Он никому и ничего не скажет! – нежно покусывая себя за нижнюю губу, томно произносит Марина. – Я права, Иосиф?!
Мальчик качает головой, не отводит глаз от бюста Марины, он впервые за двух годовалый перерыв видел её.
«Она изменилась» - думает он.
- Иди к своему другу, клоуну!
Иосиф встаёт со ступеньки, с трудом отводит глаза от груди Маринки, разворачивается, поднимается на пару ступенек, как его окликает Марина:
- Стой! Вино забыл! – соблазнительно смеётся Марина, ослепляя Макса своей улыбкой.
Славик смотрит на сына, и снова разочарованно качает головой, думая, что его сын бесхребетный слизняк, поддаётся на этот фантик, как фраер какой-то, которого запросто можно в этом состоянии легко ограбить или убить. Славик Семенович такого не допускает, пренебрежённо относится к женщинам, как к предмету быта. Но сам незаметно для себя околдован, этим же фантиком. Он находится в рабстве.
Иосиф притащил две бутылки хорошего, французского вина. В спиртном знает толк, да вообще во всём. Обладает врожденным изысканным вкусом.
- Только что видел Марину! – громко, говорит Иосиф.
- Пошла она… - со злостью произносит Алекс, сменивший доброе лицо на злое. – Ты и вчера её видел.
- Да! Но на ней такое платье!
- Как на дорогой шлюхе?!
- Нет.
- А что пришла?
- Из – за Ксении.
- Асю ей никогда не отдам!
Алекс сжимает красный шарик до хлопка. Хватает бутылку вина, резким рассекающим ударом краем ладони, ломает горлышко бутыли.
- О, фокус Старого! Крутяк! Как ты? Твои первые ощущения после пьянства? Как твоё похмелье? – весело расспрашивает Иосиф, иногда заикаясь, так, не заметно.
- Плевать на похмелье, плевать на чувства. Я хочу лишь продолжить традицию. Напиться сегодня в хлам и забыться на мгновение. Не думать ни о чём, ни о ком! Вот и всё! Сегодня напьюсь и буду, как свинья! Эх, гуляем?! – элегантно открывает и вторую бутылку Алекс, протягивает бутыль другу.
- Какие проблемы! Гулять, так гулять!
Иосиф выхватывает бутылку красного вина.
Друзья пьют французскую прелесть, разговаривают:
- Как я понимаю, ты свободно чувствовал себя в универе… Никто, ничего не сказал за эти два дня, что ли?!
- Никто не пискнул даже, хотя охранники заметили твой пропуск в моих руках!
- А преподаватели, что?!
- Я им говорил, что твой друг!
- И тебя не трогали?
- Да я особо никому и не мешал! Зачем меня трогать!
- Ты не студент данного универа, вполне приемлемый факт. Может ты террорист какой!
- Твоя фамилия гарант безопасности!
Алекс, искренне смеётся.
- Ну, конечно!
- Так получается, да в баню это всё! Это не главное!
- Ну, ну, ты сейчас опять начнёшь за неё говорить…
- В точку! – Иосиф осушает стакан, вновь наполняет. – У неё такой нежный голосок! Волосы – блеск! Она нежная, как летние облака!
Алекс раздражён.
- Да хватит уже, достал! Как я её не заметил тогда!
- Её перевели месяц назад.
- Ну, месяц это не день. – Нервничая, произносит Алекс, ему интересно увидеть эту нимфу. – Мой глаз должен был наткнуться на неё. Непременно.
- Она неприметно одевается. Не так, как ты любишь.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Ты смотришь на оболочку, Алекс. Этого не надо делать.
- А кто говорит, что в Англии одни уродки!
- Ты меня услышал, вообще?! На оболочку, имеется ввиду, то, что на девушке из вещей! Всякие «Армани», «шармани», там не критерий оценки! Они не красивые люди, большинство…
- Победил. Убедил. Хорошо, ты говорил с нею?
- Да…
- И о чём же?
- Обо всём!
- Вот как! Круто, круто, мне нечего сказать. Плесни-ка.
- Да, сейчас.
Иосиф наливает последний глоточек.
- Я не мастак в пьянстве, но что-то не берёт это вино.
- Правда. Ерунду принес.
- Ну, ерунду, ты и сейчас носишь! – Алекс смеется.
Иосиф передразнивает Александра.
- А Вика тебе как, приглянулась?!
Иосиф думает, качает головой вверх – вниз, делает мину: «сомелье», говорит:
- Пять с плюсом! Девочка бомба! Одобряю! У неё какая-то привлекательность, своебразная…
- Ферментная.
- Дай пять! – тянется Иосиф к Алексу. - Вино, как сок. Вообще не бьёт в голову. – Добавляет он.
Заросшее лицо и шрам из некогда милого, притягательного парня, сделали террориста номер один в мире, отпугивающий вид. Иосиф отвык от вида настоящих, суровых, мужских лиц.
- Друг тебе надо побриться, ты пугаешь народ.
- Только тебя!
Иосиф смотрит на золотые часы, время десять часов вечера, стемнело ровно в пять вечера, поэтому время не так воспринимается Иосифом, он хотел в семь вечера заглянуть в одно место.
- У меня мысль.
- Анну - ка!
- Поедем в ресторан!
- Я пьяный, ты пьяный, кто сядет за руль?! – с любопытством спрашивает Алекс.
- Справедливо! Я буду меньше пить, это никак не повлияет на мою реакцию!
- Так-то да, но мы уже пьяные. Да и у тебя, наверное, какой ни будь бабский автомобиль, Опель кабриолет?!
- Хм. Пойдем, выйдем. Оценишь мою тачку!
- Давай, выйдем.
Друзья выходят шатаясь.
Алекс стоит возле фонтана, пританцовывает на месте, его ногам холодно, обут в чёрные туфли, довершающие мрачный образ Алекса. Иосиф осторожно выходит из угла дома.
- Что ты там забыл?! Гараж по другую сторону.
- Я знаю. Папа уехал.
- Да, поздно уже, что ему у нас делать?
Иосиф хитро улыбнулся и говорит:
- Ты хорошо вкинулся! Тебе не холодно?!
- Ты тоже молодцом, весь такой солидный парень. Костюм дорогой под заказ. Это видно. Ярко красная подкладка. Отлично! – Оценивающе оглядывает друга Алекс. – Красные туфли с мехом невинного убитого зверька, скорей всего тоже под заказ. Молодец, только сейчас тебя хорошенько рассмотрел.
- Подожди, это ещё не всё!
Телохранитель с гаража аккуратно выгоняет тёмно – красный Феррари четыреста пятьдесят восьмую спайдер.
Алекс смеется, хоть совсем не весел.
- Говорил же, девчачья сейчас, что - то будет! Ты заказал вещи для себя специально под этот автомобиль? Небось, первый раз выехал на Феррари. Хм, мы едем к этой девушке?!
- Да… Ты раскусил меня засранец!
- Ты говорил, что она не ведётся на твоё богатство, на подарки твои. Ты ведь номера её сотового телефона не знаешь, она не сидит в соцсетях. Мы едем просто кататься по городу в надежде её найти?!
Иосиф мило усмехнулся, выслушав насмешки друга.
- Нет, вчера случайно увидел её в ресторане!
- С кем - то?!
- Нет, она там работает.
- Молодец, реально молодец... – искренней интонацией произносит Алекс, ему нравятся люди, которые совмещают всё, проводят своё время с умом, в отличии от него.
- Стой, стой, пока я за руль, - Алекс выцарапал ключи из рук Иосифа, потом строго оглядывает салон машины. – Это Феррари, чёрт возьми!
- Лучше тачки просто нет! – с уколом во взгляде подтверждает Иосиф.
- Был девятьсот одиннадцатый, но… - мрачнеет Алекс.
- Я знаю, дальше.
- Ну, вкратце, моя немка была хороша.
Алекс нещадно давит на акселератор ново сверкающей, безумной машинки, будоражит всё вокруг, дико выпорхнув со своих владений, не задев показные ворота.
Алекс безрассудно несется по дорогам общего пользования, без страха смерти, интенсивно вырабатывая и жадно поглощая дурманящий адреналин.
Молодые люди с шумом врываются в ресторан. Алекс, не сумевший вовремя оттормозитьмся, сбивает уличный фикус, растущий в пластиковом горшке. Растение летит в сторону стеклянной двери, разбивает его вдребезги. Парни вылезают у порога заведения.
Алекс смеётся, Иосиф отрезвел.
- Я ж Шумахер, а ты сомневался?! Видишь, как эффектно припарковались!
Иосиф косым взглядом осматривает бампер, на котором маленькая царапина.
- Фух! Камень с души… Это машина отца. Он думает, что завтра её заберут, но мне утром позвонили с дилерской компании, привезли раньше и попросили забрать! Вот и забрал…
- Откуда пиджак и туфли?! – с интересом спрашивает Алекс.
- В Англии у меня красный Фиат пятьсот. Она экономичная. – Со стыдом произносит Иосиф, опуская голову, молча, даёт ключи парковщику автомобилей. – Будь с ней по - ласковей!
- Лучше вас буду! – отвечает парковщик.
Алекс улыбается. Навстречу им бежит управляющий, который находится в паническом и раздосадованном состоянии, держится за голову.
- Ах, вы! Вы за это заплатите!
Ребята, не обращая на него внимания, заходят вовнутрь, он шагает за ними. Друзья оглядываются.
Уютный ресторанчик, довольно аккуратный, посемейному добрый, небольшой, народом забит под завязку.
- Ты видишь хоть один свободный столик?!
- Нет Максиму-с.
- Что делать?!
Алекс пожимает плечами. Подбегает менеджер с суммой ущерба на бумажке, ловил беспокойство ребят.
- Сегодня вечер субботы, выступает именитый певец, почётный гость… Но… но, это вот, сумма ущерба, платите и уходите, иначе, хм… иначе…
Алекс, хрустит пальцами, говорит этим: «Умолкни!».
Менеджер, не высокого роста, худощавый, с круглым лицом и пухлыми щёчками, умолкает, глянув на Алекса.
- Так… Организуй нам место в первом ряду. – Командует опьяневший Алекс. Иосиф, восхищённо смотрит на друга.
Менеджер возмущается.
- Вы разбили нашу дверь, и ещё смеете здесь командовать! – делает мину важного человека.
- Как тебя звать уважаемый?! – тихо произносит невозмущённый Алекс, музыканты не играют в данный момент, он хорошо расслышал слова Алекса.
- Виталий Петрович и что? – Опасливо спрашивает менеджер.
Иосиф с интересом наблюдает за происходящей картиной, то смотрит на друга, то отвлекается на управляющего. Алекс обхватывает друга за плечо, его подкосило, хвалённая реакция с выдержкой становятся всё хуже, восприимчивость тоже подводит, Иосиф не чувствует руки друга. Они по-прежнему стоят в начале трёх параллельных рядов занятых столиков, обращённых к сцене, во всю длину зала. Свет гаснет, бегающий свет софитов и заигравшая музыка создают атмосферу праздника.
- Деньги ему хочешь дать?! – спрашивает Иосиф.
Алекс надменно усмехнулся, треплет его и так взлохмаченные, кудрявые волосы, перестав, Алекс обращается к менеджеру.
- Виталик дорогой, чьё это заведение?
Виталик думает, отвечает:
- Так - то господина Артура Борисовича, но он умер и… думаю, теперь это его сына. Вот так, да. – Неуверенно произносит управляющий.
- Хорошо. Правильно думаешь. Так вот, дорогой, я Александр Артурович, сын ушедшего, всеми уважаемого человека, – Артура Борисовича. - С гордостью и важностью говорит Алекс. Былые обиды на отца растворились. – Так что, иди, топай и организуй мне, наконец, с другом столик, а то я сейчас всё тут закрою за одну чёртовую секунду! Вот так ты станешь безработным!
Виталик, некогда чувствующий себя хозяином положения, вмиг превращается в золушку и начинает безропотно хлопотать.
Виталик притесняет парня, сидевшего за центральным первым столиком один.
- Прошу вас, вставайте, освободите столик.
- Но как? – Виновно произносит парень.
- Вставай, вставай. – Выдвигает менеджер стул из - за столика, на котором сидит молодой парень. – Ты уже час просто сидишь и ничего не заказываешь! Просто пьёшь воду! Бесплатную воду!
- Но я жду человека.
- Меня это не волнует. В другой раз дружище!
Парень встаёт со своего места, задвигает за собой стул. Алекс, чувствует вину, ощущает себя последней скотиной, видя недовольное, расстроенное лицо парня. Подходит к нему.
- Прости, так всё спонтанно случилось, я не хотел.
Алекс хватается правой рукой за сердце. Молодой парень понимающе качает головой и с презрением в душе смотрит на Алекса. Алекс с детство чувствует негативное отношение к себе, интуиция его сильна, развита, единственное невыносимой для него вещью было чувствовать волнообразные нахлёсты совести.
- Если хочешь, верну обратно твоё место. Ты один? – Парень, понимает всё. Он хозяин, что с ним спорить, как говорится: «Хозяин – барин!»
- Нет, вы что! Нет, нет! – восклицает парень, не желающий проблем.
- Не бойся, я чувствую, что ты разозлился на меня, понимаю ты в праве.
Парень утвердительно кивает. Алекс подзывает менеджера, совершая рукой не хитрые манипуляции.
- Ты один?! – ещё раз задаёт вопрос Алекс.
- Нет, вот - вот должна подойти моя жена.
- Жена, - удивляется Алекс, - Ты ведь молод!
- И? - раздражённо отвечает парень. - Я люблю её! Да и двадцать пять, не такой уж я и пацан. – Разгорячёно говорит парень, бесится от того, что этот «хозяин» учит его ещё и жизни, всё внутри у него горит.
- Не злись, я ради себя спрашиваю. Вот думаю, обзавестись ли семьёй… Не знаю.
- Ты её любишь? – серьёзно спрашивает парень Алекса.
Алекс, вспомнив последний разговор с отцом, улыбнулся. Безумно добро глядит на парня, хлопает по плечу, к управляющему, который подошел и который ждёт указаний.
- Ну, ты и скотина Виталя!
- Я, я, я… - Начинает заикаться управляющий ресторана.
Иосиф смеется, наблюдая со стороны, часто отвлекаясь на музыкантов.
- А кто ещё!
- Вы ведь сами просили…
- Молчать! Иди, принеси человеку компенсацию за моральный ущерб, понял?
- Сею минуту!
Виталик уходит исполнять приказ.
- Спасибо, ты мне помог. Присаживайся, обратно.
- Вы ведь не ответили, я вам ещё ничего не сказал.
- Ты не говоря, всё сказал. – Парень и Иосиф удивились. Алекс понимает, что нужно разъяснить.
- Твои глаза, они расширились на мгновенье, при мысли о жене, наполнились счастьем, повеселели. Вот и весь фокус. Мои же… - грустнеет Алекс. - Никогда не будут, такими, как твои.
- Не говори гоп, пока…
- Не перепрыгнешь. – Алекс перехватывает мысль парня.
- Так и есть, не стоит вешать нос раньше времени. - Парень становится добрее, обратно присаживается на своё место. Алекс, за минуту смог не только успокоить его гнев, но и расположить к себе, захватил его доверие, Алекс чувствует это.
- Вот и моя милая! – восторженно произносит парень.
К столику подходит высокая девушка в белом вечернем платье, симпатичная брюнетка, с черными, как ночь глазами, становится возле мужа.
- Здравствуйте! Мы с вами знакомы?
Алекс вновь чувствует себя мерзавцем.
- Прости. Ты долго меня ждал здесь, рано вышел с работы, о, знаю! Малышка не могла уснуть без меня, мы с мамой замучались. Прости!