Во-первых, это Гражданский кодекс Чили, который был подготовлен по поручению правительства известным венесуэльским юристом А. Белло. Работа над этим документом началась в 1846 г. и завершилась в 1855 г. Его автор разработал уникальную модель кодификации, которая заключалась в том, что за основу были взяты положения римского права, испанской средневековой кодификации 1263 г. и Французского гражданского кодекса, а также были учтены национальные особенности политической, экономической и культурной жизни не только Чили, но всей Латинской Америки.
Чилийский Гражданский кодекс, использовавший наряду с французским и испанским правом германское законодательство (ГГУ), представлял собой наиболее полный и всесторонне разработанный кодекс гражданского права второй половины XIX в. Он состоял из вступления и четырех книг. Первая книга посвящалась лицам и вопросам семейного права. В отличие от кодекса Наполеона, ГК Чили предусматривал уже понятие юридического лица (два вида: общества с целью наживы и корпорации или учреждения, не преследующие корыстных целей) и посвятил некоторые статьи определению их правового статуса. ГК Чили на несколько лет раньше ГК Италии выдвинул принцип равенства в гражданских правах чилийских граждан и иностранцев. Влияние канонического средневекового права проявлялось в том, что брак рассматривался не как договор, а как церковное таинство. Расторжение браков практически не допускалось. Главенствующую роль в семье играл муж и отец. Совершеннолетие в области гражданских прав под влиянием испанского права наступало лишь с 25 лет. Вторая книга «Об имуществах» закрепляла право частной собственности и другие вещные права. Собственность определялась как реальное право на телесную вещь с целью пользования и распоряжения ею по своему усмотрению, но при условии, что это право не противоречит законам или праву другого лица. Третья книга кодекса посвящалась наследованию, которое значительно упрощалось по сравнению со старым испанским режимом наследования. Четвертая книга была посвящена регулированию вопросов обязательственного права.
Во-вторых, это классический труд бразильского ученого-юриста Тексейра де Фрейтаса о кодификации и систематизации права, в котором была изложена латиноамериканская концепция кодификации, построенная, с одной стороны, на основе восприятия европейской основы кодификации, а с другой — на восприятии собственных правовых традиций.
Вышеуказанные разработки законодательного и доктринального характера послужили классической моделью дальнейшей кодификации на латиноамериканском континенте. В частности, были приняты Гражданские кодексы Аргентины, Эквадора, Колумбии, Панамы, Никарагуа и др.
Вслед за кодификацией гражданского права последовало принятие кодексов в других отраслях права. Так, в 1874 г. был принят Уголовный кодекс Чили по образцу Уголовного кодекса Испании 1870 г. с максимальным учетом национальных особенностей. В 1859 г. в Аргентине был принят Торговый кодекс, а в 1886 г. — Уголовный кодекс.
Сильное влияние на формирование правовых систем государств Латинской Америки в XX в. оказало становление военных диктаторских режимов. Это характеризуется, прежде всего, ослаблением процесса кодификации и усилением роли делегированного законодательства, которым сильно ограничивается правотворческая деятельность парламентов, происходит ограничение основных прав и свобод человека, и, наконец, устанавливается жесткий государственный контроль над политической, экономической и социальной сферой жизни общества.
Латиноамериканское право, также как и романо-германское право — это кодифицированное право, причем кодексы построены по европейским образцам с учетом национальных особенностей. Кодификация закрепила политическую независимость и способствовала становлению развитого национального законодательства. Заимствование кодификации романо-германского права вело к построению аналогичной структуры права и системы источников, что проявилось в абстрактом характере изложения норм права и восприятии юридической техники у континентального права.
Что касается сферы публичного права, особенно конституционного права, то оно построено по образцу правовой системы США. Это проявляется в том, что конституции этих государств заимствовали американскую форму правления, т.е. президентскую республику, и другие государственные институты. Главная причина этого заимствования заключается в том, что на момент провозглашения независимости в ряде ведущих стран Латинской Америки, в частности, Чили, Бразилии, Аргентине Конституция США была единственной действующей писаной конституцией республиканско-президентской формы правления.
В латиноамериканских государствах функционирует институт судебного контроля конституционности законодательства, заимствованный у романо-германского права, и отличается от американской модели судебного конституционного контроля.
Отсутствует единая система взаимоотношений церкви и государства. Они строятся по-разному: если в одних государствах провозглашается нейтралитет в отношении между ними, то в других существует официальный союз церкви с публичной властью; а в-третьих — государство ограничивает деятельность церкви с помощью специальных законов, вплоть до ее подконтрольности специальному законодательству.
Рассматривая правовые системы государств Латинской Америки, необходимо обратить внимание на особое место и роль армии как института государства. Армия в этих государствах считается полноправным участником в регулировании политических вопросов жизни общества. Более того, решающее участие армии в разрешении политических проблем в латиноамериканских государствах является общепризнанным фактом. В государствах Латинской Америки традиционно армия рассматривалась в качестве единственного гаранта стабильности государственно-правовой жизни и эффективного средства разрешения социально- экономических конфликтов общества, особенно в период острых политических кризисов.
Политическая нестабильность ставила армию в исключительное положение, делала ее часто арбитром в политических конфликтах. Армия не считала себя связанной конституцией.