Андрей Гумилев наблюдал за теми же пейзажами из капитанской рубки, всю переднюю стену которой занимало огромное панорамное окно из сверхпрочного стекла. Андрею это напомнило его кабинет на последнем этаже московского небоскреба, только там за стеклом растекалось серое московское небо. Белый цвет был куда лучше. Он наполнял радостью и чувством великого и свершившегося. Чувством победы, надежды, удачи, огромным пройденным этапом, за которым следует новый этап, еще более глобальный и невероятный. Ради этого чувства Андрей готов был рисковать, вкладывать деньги и совершать самые безумные поступки. Не верьте тем, кто говорит, что рискует и побеждает ради чего-то. Для этих людей просто невозможно не рисковать и не побеждать. Кто-то находит себя на войне, кто-то в спорте. Андрей же замахнулся на создание новой Земли.
Он обернулся на сидевших в кресле Марго и Марусю. Точнее, сидела одна Марго, а Маруся забралась к ней на колени и прижалась к няне, обхватив ее шею маленькими ручками.
- В одной белой-белой Арктике, белым-белым днем, на белой-белой льдине…
Теперь Андрей внимательно следил за Марусей. Дочка слушала Марго, затаив дыхание и широко раскрыв рот.
- В белой-белой берлоге… - продолжала Марго, постепенно делая паузы между словами все больше, - жил белый-белый…
- Медведь!
Маруся вздрогнула от неожиданности. На какое-то мгновение ее брови взлетели вверх, губы задрожали, и казалось, что она вот-вот расплачется.
- Который ел, - как ни в чем не бывало продолжила Марго, - белый-белый…
- Снег? - удивилась Маруся. Любопытство взяло верх над страхом.
- Пломбир!
На губах Маруси заиграла неуверенная улыбка.
- Посыпанный… белым-белым…
- Шоколадом? - осторожно спросила Маруся.
Андрей улыбнулся.
- Хочешь пломбир с шоколадом?
- С медведем!
- А вот, кстати, и медведь! - Марго показала куда-то пальцем и Маруся мгновенно забыла про шоколад и завертелась у нее на коленях, отыскивая глазами медведя.
- Вон, видишь? Кусок льда, похожий на медведя. Спина, голова, приподнятая передняя лапа…
Удивительно, как Марго удается ладить с детьми. Своих у нее нет, братьев и сестер тоже… Андрей испытывал странное чувство нежности, обожания и счастья обладания этой красивой девушкой. Она была так не похожа на Еву, что уживалась в его сердце рядом с ней. Никогда раньше Андрей не понимал, как можно любить двух женщин одновременно, но сейчас это казалось чем-то самим собой разумеющимся. Возможно, это было неправильно и некрасиво по отношению к пропавшей жене. Возможно, это было просто ужасно, по отношению к ней, но ведь Маруся тоже любит их обеих. И маму. И Марго…
- А это котик!
- Где котик?
Маруся ткнула пальцем в окно. Марго прищурилась, пытаясь разглядеть животное.
- И правда, похож!
- Какой же это котик? - втянулся в игру Андрей. Маруся с возмущением посмотрела на папу.
- Папа, ты что, не видишь? Андрей сделал серьезное лицо.
- Но это бегемот.
- БЕГЕМОТ? - глаза маленькой девочки округлились.
…- Опять море, - воскликнула подруга писателя Жанна. – Но ты же говорил, что мы теперь пойдем до полюса? Нам что, придется возвращаться к кораблю?
Писатель растерянно пожал плечами. Видно было, что он и сам не очень хорошо понимает, как будут развиваться дальнейшие события.
- Не волнуйтесь, мадемуазель, - улыбнулся Арсений Ковалев. - Станция «Земля-2» прекрасно подготовлена для передвижения во всех средах. Она может ездить по земле, летать по воздуху, плавать по морю и даже погружаться в океанские глубины. Так что нам предстоит увлекательная морская прогулка.
- А предусмотрена ли на этой вашей станции система защиты от морской болезни? - поинтересовался Михаил Беленин. Олигарх держал в руках бокал со свежевыжатым грейпфрутовым соком. - У меня на яхте такая есть, это чрезвычайно удобно.
- Да, разумеется, - поспешил успокоить его Ковалев. - Станция оснащена системой Anti Rolling Gyro, в центре ее корпуса находится массивный гироскоп. Когда начинается шторм, электрический мотор вращается в сторону, обратную ходу яхты, таким образом, векторы волнового движения нейтрализуют друг друга, и пассажиры станции не испытывают никаких неприятных ощущений…
- Ага, - довольно сказал Беленин, - у нас, яхтсменов, это называется «вернуться на ровный киль». Что ж, похвальная предусмотрительность.
- А вы сами управляете яхтой? - приоткрыла ротик подруга писателя. - В открытом море, в шторм? Это же ужасно романтично!
- Деточка, - усмехнулся Беленин, - моя яхта побольше этой станции.
- Ой! - Жанна дернула Журавлева-Синицына за рукав. - Видишь, котик, какие бывают яхты! Не то, что посудина, на которой мы в прошлом году путешествовали по греческим островам! А ты еще говорил, что она ужасно дорогая! Писатель заметно сконфузился и поспешил сменить тему.
- Было бы неплохо выйти на лед и поохотиться на белых медведей, - проговорил он, ища поддержки у Ковалева. - А потом устроить экзотический пикник между скал. Жареная на углях медвежатина, а?
- Вообще-то охота на белых медведей у нас в стране запрещена, - помрачнел Ковалев. - Они занесены в Красную книгу, и их поголовье неуклонно сокращается… А наш капитан чрезвычайно принципиальный офицер.
- Ерунда, - фыркнул Беленин. - Как известно, суровость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения. Стоит выписать нашему капитану чек на приличную сумму и он, то есть она, закроет глаза и на Красную книгу, и на белых медведей. Поддерживаю идею насчет охоты! Кстати, давно пора опробовать мой новый африканский штуцер. Я планировал пострелять из него гиппопотамов в Танзании, но арктические медведи ничуть не хуже.
- Если вы договоритесь с капитаном Алферовой, - развел руками Ковалев, - я лично противиться не стану.
Надежда Алферова склонилась над пультом управления и, казалось, не обращала внимания на то, что происходит в рубке. Но стоило Гумилеву направиться к выходу, капитан тут же оторвалась от своего занятия, как будто все время следила за тем, что делает Андрей. Заметив это, он улыбнулся и направился в ее сторону
- Ну, что скажете? - сказал он, для того, чтобы как-то начать разговор.
- Я же показывала вам отчеты…
- Ну, я думал, может у вас есть свое личное мнение?
- Все хорошо.
- Вам нравится?
- Станция прекрасная, - на губах Алферовой заиграла легкая улыбка.
- Всего лишь?
- Для меня большая честь…
- Надя… Вы можете разговаривать со мной, как с обычным человеком.
- Спасибо.
Надежда задумалась и ее рука, лежащая на пульте, мягко скользнула по кнопкам кончиками пальцев, словно она гладила какое-то гигантское животное.
- Для меня тоже большая честь, что вы согласились сопровождать нас в этом путешествии.
- Это работа, - буднично ответила Надя и убрала руку с пульта.
- Но вы могли отказаться.
- Не могла, - еще более спокойно ответила она. - Я на службе.
- А можно вопрос личного характера?
Было видно, как она напряглась, но кивком головы дала согласие.
- Кто это чудовище, что затащило такую молодую и красивую женщину на службу и превратило маленькую Герду в Снежную Королеву?
Теперь Надя улыбнулась смелее, и Андрей отметил, что так она выглядит еще прекрасней.
- Я люблю свою Родину, - сказала Надя.
Андрей тоже любил свою Родину, но ответ настолько обескуражил его, что он только рассмеялся и отошел в сторону. Что это было? Шутка или искренний патриотизм, который свойственен юным благородным девицам? И почему она так улыбнулась, впервые, кажется, за все время их знакомства. Не хотела говорить на эту тему? Пыталась отделаться от навязчивого поклонника? А если так, то права ли Марго, заподозрившая ее в пылкой влюбленности?
Неожиданный отпор, который дала Андрею Надежда, лишь разбудил еще больший интерес. Алферова ему действительно нравилась. Высокая, статная, с идеальной осанкой и отличной фигурой, Надежда вряд ли могла оставить равнодушным любого нормального мужчину.
- На всех не женишься, - тихо проговорил Андрей сам себе, вздохнул и направился к лестнице.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
МЯСО С КРОВЬЮ
Июль 2009 года, Арктика.
Остров Рудольфа, Земля Франца-Иосифа.
Борт станции «Земля-2»
К вечеру станция успешно преодолела пролив и миновала несколько крохотных островков, называемых Комсомольскими. К вечеру она должна была выйти к небольшому, всего десять километров в поперечнике, острову Рудольфа. Это была самая северная территория России и одновременно самая северная точка Европы. Оттуда ей предстояло продолжить свой путь к полюсу. Пока же перед ней лежал гористый, покрытый вечными льдами остров Винер-Чейштад.
На пути станции встала скалистая гряда в несколько сот метров высотой. Выглядела она устрашающе: кривые каменные клыки торчали изо льда, и их острые вершины вспарывали тяжелые снеговые тучи. Чтобы преодолеть такое препятствие, «Земле-2» нужно было подняться в воздух или совершить обходной маневр.
Фрам просчитал оба варианта и предложил перелететь гряду. Путь по льдам в обход скал занял бы слишком много времени. А прыжок через хребет сократил бы дорогу часов на десять.
Алферова запустила программу трансформации силовой установки станции. Это заняло всего несколько минут. Опорные стойки усилились специальными амортизаторами, в днище станции открылись сопла реактивных двигателей управляемой тяги, по бортам выдвинулись короткие стабилизаторы.
В рубку управления набилась толпа народа - все свободные от вахты и научных исследований члены экспедиции, а также любопытные пассажиры. Андрей, стоя рядом с Марго, разглядывал расстилавшийся за панорамным окном пейзаж. В сумерках он был куда более суров и негостеприимен, чем утром, во время перехода через Землю Вильчека.
У пульта управления стояла Алферова. Она выглядела еще более серьезной и сосредоточенной, чем обычно, и это удивительным образом делало ее еще привлекательнее. На Марго она старалась не смотреть.
- Переходим в режим полета, - Надежда нажала кнопку запуска двигателей. Ровный, свистящий гул наполнил собой рубку, пол под ногами ощутимо задрожал.
- Поехали! - весело крикнул Ковалев.
Едва заметно покачиваясь, «Земля-2» взмыла в воздух и, повинуясь воле капитана, медленно полетела вперед, одновременно набирая высоту.
- Двигатели управляемой тяги позволяют нам совершать маневры во всех плоскостях, - спокойно ведя станцию, объясняла Алферова участникам экспедиции. - «Земля-2» может зависать на одном месте, двигаться вверх, в стороны, даже назад.
На трехсотпятидесятиметровой отметке станция вошла в облака. Видимость резко снизилась, но искусственный интеллект, постоянно получающий информацию с пяти радаров, вывел на обзорный экран зеленоватую картинку компьютерной реконструкции рельефа, проплывающего в данный момент под ногами людей.
Пройдя в полутора десятках метров над вершинами скал, «Земля-2» начала снижаться. Вскоре она приземлилась на каменистом склоне. Противно заскрипели амортизаторы, компенсируя нагрузку на опорные стойки, двигатели взвыли в последний раз и смолкли.
В рубке раздались аплодисменты. Алферова оставила пульт управления, повернулась, чуть смущенно улыбаясь. Андрей снова поймал на себе ее полный скрытой тревоги взгляд.
- Почему бы нам не проделать весь путь до точки погружения по воздуху? - поинтересовался Чен.
- Это приведет к очень большому расходу энергии, а на восполнение запасов уйдет слишком много времени, - покачала головой Надежда. - Когда мы движемся по льдам, плазменные генераторы нагревают нижнюю поверхность опор и между ними и льдом создается водопаровая подушка, обеспечивающая скольжение. Это позволяет экономить до сорока процентов энергии по сравнению с тем, как если бы мы двигались на колесах или гусеницах. А в сравнении с режимом полета экономия составляет до девяноста процентов!
- Экономия, экономия… - проворчал Беленин. - Всюду кризис, господа, даже в Арктике.
- По-моему, все прошло просто замечательно, - сказал, подходя к Андрею, Илюмжинов. - Есть повод отметить наш большой прыжок, как ты считаешь?
Гумилев удивленно взглянул на калмыка. Илюмжинов не производил впечатления человека, который начинает пить с самого утра.
- Отметить?
- Есть пара вопросов, которые нужно обсудить, - понизив голос, сказал Кирсан. - Может, переберемся куда-нибудь в менее людное место?
Мужчины вышли в коридор и не спеша направились к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.
- Ты поговорил с Буниным?
- Сказать честно?
- Понял… Но поговоришь?
- Разумеется… Ты для этого меня вытащил? Кирсан расплылся в улыбке.
- Что у тебя с Алферовой?
- Ну давай теперь еще ты…
- Она как-то странно на тебя смотрит.
- Я заметил.
- Ничего не было?
- Я только днем с ней разговаривал. Отшила меня как малолетку.
Кирсан рассмеялся.
- Возможно ее что-то тревожит, но это явно не любовь.
- Зато это круто тревожит твою подругу…
- Глаз-алмаз. Я смотрю, от тебя ничего не скроешь.
- Кстати, ты поговорил с ней?
Андрей не понял к чему весь этот разговор. Казалось, будто Илюмжинов пытается выудить какую-то информацию, но делает это очень издалека. А такие распросы Андрея здорово раздражали.
- Никакого предмета у нее нет, - сказал он сухо. - И хватит об этом.
- Ты уверен? - словно не слыша его, продолжал допытываться Илюмжинов. - Может быть, какой-то кулон, или брошка… С другой стороны, если бы она его снимала, то глаза у нее снова приобретали естественный цвет… скажи, ты ничего такого не замечал?
- Кирсан, я не хочу это обсуждать. Предмета у нее нет, это точно. Обычные разноцветные глаза.
- Обычные… ну-ну… Я забочусь о тебе, - хитро сощурился Кирсан, - предметы бывают разные. А вдруг она умеет убивать, а ты не знаешь и спокойно живешь с ней рядом?
- Перестань параноить, - Андрей похлопал друга по плечу, -Марго и мухи не обидит. А с Алферовой я разберусь.
Беседа с Кирсаном напомнила ему про одно важное, но неприятное дело - нужно было поговорить с Буниным на счет недавнего инцидента с единорогом. Одна только мысль об этом портила ему настроение. Возможно, именно по этой причине он как мог оттягивал разговор, малодушно позволяя себе радоваться удачному началу проекта и не желая портить свою бочку меда ложкой дегтя.
Однако, как это всегда и происходит с неприятными мыслями, - чем больше ты пытаешься их прогнать, тем навязчивее они лезут в голову. Андрей откладывал эту встречу, оправдывая себя тем, что не готов, что удар надо производить четко, бить по самым больным местам, подловить в неожиданный момент, сказать правильные слова, схитрить, смухлевать, собрать информацию, но сам же понимал, что это всего лишь отговорки. В какой-то момент он даже решил плюнуть и забыть, махнуть на эту историю рукой - в конце концов, он никогда не питал иллюзий насчет подлости Бунина; и в том, что чокнутый профессор не упустит момент, чтобы заполучить предмет, не было ничего странного - очень в его духе. С другой стороны, факт того, что он использовал для этого его дочь, и предмет был украден у его друга, не позволял спустить все на тормозах. Нужно было раздавить этого подонка. Раздавить и вытащить из него всю информацию.
К счастью Бунин был у себя. Увидев Андрея, он расплылся в улыбке.
- Какие гости… Можно вас поздравить с успешным перелетом…
- Ты зачем ребенка втянул? - резко начал Андрей прямо с порога.
- Какого ребенка и во что втянул? - все еще улыбаясь, спросил Бунин.
Андрей сел за стол, напротив Бунина и посмотрел ему в глаза.
- Откуда у Маруси единорог?
- Может быть, имеет смысл спросить у Маруси?
- Она сказала, что ты попросил его забрать.
- Неожиданный поворот! - рассмеялся Бунин.
- Хочу выслушать твою версию.
- Я понятия не имею откуда у нее единорог.
- То есть, она врет?
- Можешь доказать обратное?
Такой наглости Андрей не ожидал. Почему-то он думал, что внезапное нападение испугает профессора и он, как минимум, начнет оправдываться, на чем его и можно будет подловить.
- Она не врет мне, - уверенно сказал Гумилев.
- Только не ты… Андрей. - Бунин сделал трагичное лицо и разочарованно развел руками. - Ты же такой умный человек… Я понимаю, что это твой ребенок. И у тебя прекрасная дочка, но ключевое слово «ребенок».
- Решил поговорить про детей?
- Решил напомнить про украденную ручку.
Андрей изменился в лице.
- Сколько дней назад? Пять-шесть? Что сказала Маруся? Ммм? Дядя Степан подарил?
- Да, было дело, - сухо согласился Андрей.
- Извини, что пришлось напомнить. И особенно хочу напомнить, что никто ее в воровстве не обвинил, потому что она ребенок. Об этой истории вообще никто не услышал - все осталось строго между нами…
Андрей молчал.
- Увидела красивую ручку, сунула в карман, а когда папа припер с расспросами, испугалась и соврала.
Шах и мат. Сражение было проиграно, а проигрывать Андрей не любил.
- Ты прав. Я должен извиниться.
- Она чудесная девочка. Очень смышленая, симпатичная, ее все любят, но она фантазерка.
Андрей потер висок. То, что ему напомнили не самую красивую историю, которая произошла с Марусей, было неприятно. То, что ее напомнил Бунин - было неприятно вдвойне. Но еще более противно было от уверенности в том, что Бунин врет. Умело разыгрывает козырь или, что еще более вероятно, зная, что у него теперь есть козырь, умело воспользовался им, втянув Марусю.
- Не мое дело давать советы, но если девочка украла единорога - его лучше как можно быстрее вернуть. Боюсь, Кирсану не понравится, если он узнает…
- Это действительно не твое дело.
- Да и зачем он ей, считать она еще не умеет, - усмехнулся Бунин, пропуская слова Андрея мимо ушей.
Андрей встал и направился к выходу.
- Ты, кажется, собирался извиниться? - мягко напомнил Бунин, выходя из-за стола.
Андрей остановился и некоторое время стоял, глядя перед собой и пытаясь побороть злость. Ему хотелось убить Бунина. Не потому, что он подлец, а потому, что он так ловко сделал его. Немыслимо…
- Извини.
- Да, ничего страшного! -рассмеялся Бунин. - Не стоило твоих извинений. Этот измывательский тон только подхлестнул Андрея.
- Ты ведь врешь.
- Тебе, по-моему, понравилось извиняться… - тон Бунина резко изменился.
- А тебе, по-моему, понравилось искать себе проблемы.
- У меня нет проблем, - Бунин подошел к Андрею вплотную, - проблемы есть у тебя… Поэтому Ева от тебя и сбежала.
Этого нельзя было делать ни при каких условиях, и Андрей никогда бы не сделал того, что сделал его кулак. Бунин отлетел назад и упал, ударившись спиной о стену.
- Извини, - с брезгливостью бросил Андрей и вышел из каюты.
Когда однообразные арктические пейзажи наскучили собравшейся на верхней палубе публике, решено было перейти в кают-компанию. Там, удобно устроившись в мягких креслах, пассажиры продолжали вести разговоры о предстоящем переходе к Северному полюсу. Кто-то достал сигареты, но тут Беленин щелкнул пальцами, и один из сопровождавших его «референтов», высокий жилистый татарин Рашид, принес массивный хьюмидор из испанского кедра. Олигарх щедрым жестом предложил собравшимся угощаться его сигарами, и скоро все курильщики с удовольствием дымили ароматными кубинскими Cohiba. Не стала исключением и подруга Журавлева-Синицына Жанна, хотя она явно не была знакома с ритуалом курения сигар и со стороны выглядела довольно забавно.
- А вы знаете, что кубинские женщины крутят сигары прямо на своих бедрах, - с видом знатока заявила она.
- Прямо-таки на своих? - удивленно спросил Ковалев.
- Ну а на чьих же? - немедленно растерялась Жанна.
- Конечно же на бедрах своих кубинских мужчин! - с уверенностью сообщил Ковалев.
Жанна испуганно вытащила сигару изо рта и внимательно посмотрела на нее. Беленин закашлялся от смеха.
- Милый, это правда? - спросила Жанна писателя.
- Ну… В некоторых… - писатель встретился взглядом с Ковалевым, - в общем, да.
- Это такой кубинский ритуал, Жанночка. Вроде признания в любви.
- А я читала, что на своих!
- Жанна, неужели такая умная девушка как вы, читает эти дурные газеты? - казалось, что Ковалеву доставляет удовольствие подтрунивать над нелепой подружкой писателя.
- Да нет, ну что вы. Она лежала у подруги. Моя подруга очень любит газеты и покупает их все.
- Странные у вас подруги, - неожиданно строго проговорил Ковалев, чем окончательно смутил Жанну.
- Бывшие подруги, - со вздохом сказала она, - как только я узнала о том, что она читает, мы сразу же перестали общаться.
- Солнце мое, - не выдержал, наконец, писатель и взял Жанну за локоть, - не пора ли тебе спать?
- Ну почему ты всегда прогоняешь меня спать на самом интересном месте?
- Потому что иначе у тебя будут темные круги под глазами.
Жанна скривила личико и отложила сигару на край стола.
- Всем доброй ночи, - поздоровался Андрей, проходя мимо компании.
- Андрей, вы не видели профессора? - снова подала голос Жанна. Похоже она не собиралась идти спать. - Я его с самого момента погружения, то есть, отплытия… ну, то есть, как мы уехали… Ой! У вас кровь на руке!
Только сейчас Андрей обратил внимание на разбитые костяшки.
- Это я в чем-то испачкался, - улыбнулся он, слюнявя палец и оттирая кровь.
- Признавайся, кого убил? - рассмеялся захмелевший Ковалев.
- Того, кто задавал много глупых вопросов, - отшутился Гумилев.
- Понял! Молчу!
- Пойду-ка я спать, пожалуй… - Андрей взял со стола бокал с вином и выпил его одним глотком. - А то будут черные круги под глазами…
Он подмигнул Жанне и, толкнув прыснувшего от смеха Ковалева в плечо, покинул кают-компанию.
Марго трогательно свернулась в кресле, поджав ноги и положив голову на подлокотник. На полу валялась книжка. Видимо она выпала из рук, когда Марго уснула. Андрей взял плед и осторожно укрыл девушку. -Я не сплю…
- Тогда перебирайся в кровать и спи.
- Нет, нет, нет…
Марго выпрямилась и опустила ноги на пол.
- Ты абсолютно сонная.
- Я абсолютно голодная, - улыбнулась Марго.
- Разве девочки едят по ночам?
- Только если никто не видит.
- Хорошо, я отвернусь…
- Я люблю тебя.
Андрей протянул ей руки и помог встать. Сонная Марго казалась ему еще привлекательнее, чем обычно. Припухшие веки, растрепавшиеся волосы… Андрей прижал девушку к себе и поцеловал в шею.
- Щекотно…
- Идем-ка нажарим целую гору мяса… - прошептал Андрей.
- И лопнем?
- Обязательно лопнем.
- Марго тихо рассмеялась.
- Маська давно уснула?
- Часа два как…
- Одевайся.
Марго быстро натянула свитер и тихо выскользнула из каюты. Андрей вышел за ней и остановился, словно налетев на стену. Сцена, которую он увидел, ему не понравилась.
Напротив Марго стояла Надежда. Обе женщины замерли, глядя друг на друга, и в воздухе ощущалось такое напряжение, что Андрей отчего-то почувствовал себя виноватым, словно он являлся причиной этого немого конфликта.
- Доброй ночи, - тихо поздоровался Андрей, прикрывая за собой дверь.
Надежда словно вышла из оцепенения, развернулась и пошла прочь.
- Надежда?
- Что ей было нужно?
Марго, то ли спросонья, то ли еще по какой причине, не скрывала свою злость.
- Сейчас!
Андрей быстро пошел вслед за Алферовой.
- Надя?
- Андрей! - с отчаянием выкрикнула Марго.
Непонятно почему, но сейчас Андрей понимал, что он должен поговорить с Надеждой. Возможно потому, что она хотела поговорить с ним. Возможно хотела, но не решалась. О чем-то важном. Неприятно заколотилось в груди, словно от приближающейся опасности. Андрей ускорил шаг и через несколько секунд уже схватил Алферову за руку.
- Я просто шла мимо.
- Вы хотели поговорить?
- Это потерпит до утра, правда.
- Но вы пришли ко мне ночью.
- Мне очень стыдно, простите.
- Что случилось?
- Ничего.
Теперь ее лицо было спокойно. Она взяла себя в руки.
- Давайте отойдем и вы мне все расскажете?
- Мне нечего вам сказать.
- Надя…
- Отпустите… пожалуйста., - Надежда высвободила руку. - Спокойной ночи.
Алферова быстро сбежала по лестнице. Андрей обернулся и посмотрел на Марго. Обида навек. Прекрасное окончание дня.
- С каких пор она стала для тебя важней?
- Это работа, Марго.
- Это не работа.
- Она хочет что-то мне сказать, я же вижу.
- Внезапно начал видеть?
- Малыш, ты же умная девочка.
- Я иду спать.
- Очень тебя прошу…
- Спасибо за ужин. Было очень вкусно. Марго скрылась за дверью.
- И тебе…
Андрей открыл дверь и вошел на кухню. Ссора с любимой девушкой еще не повод лишать себя ужина. А может быть даже наоборот.
- Не спится?
Андрей огляделся. За столом сидел седой мужчина в длинной вязаной кофте.
- Вы повар?
- А вы Гумилев.
Немного странно было общаться с незнакомым человеком, поваром, который разговаривал на равных. Андрею это скорее нравилось, чем нет, но все равно было непривычно, после всех этих льстивых «Андрей Львовичей».
- Поссорился с подругой, - зачем-то объяснил Андрей.
Повар молча встал из-за стола и только сейчас Андрей обратил внимание на неприметную рюмку с янтарной жидкостью. Уже через минуту точно такую же рюмку повар протягивал и ему.
Они выпили и сели за стол.
- Соорудить чего?
- Было бы круто.
- Стейк сойдет?
- Два.
- Понимаю…
Старик снова встал, вытащил из холодильника несколько кусков мяса и бросил их на сковороду.
- А Надька-то даа… - неожиданно начал он. - Понимаю…
Коньяк быстро ударил в голову, и Андрею уже не хотелось ничего говорить. Он просто слушал, и это было удивительно. Словно все вокруг знали что-то, чего он не знал. И про Надьку, и про все остальное…
- Твоя, конечно, тоже… Чего уж тут… Но когда вот так, - старик развел руками, - с кровью…
На этих словах Андрей встрепенулся.
- С кровью?
- Мясо с кровью?
- Да… Нет.
- Мне все равно, - пожал плечами старик.
- Мне тоже, - устало выдохнул Андрей.
- Понимаю…
Он завидовал ему. Хоть кто-то что-то понимал, и это было хорошо. Хорошо, когда все понимаешь. Андрей не понимал. Не понимал поведения Алферовой, не понимал, почему она ищет с ним встречи и тут же убегает. Не понимал, что такого она могла ему сказать. Он был уверен, что это никак не связано ни с какой любовью. Это было что-то совсем другое, и смущение Алферовой было другое, и взгляд, внимательный, испуганный, и срывающийся голос. На этот раз интуиция Марго подвела. Марго, Марго. Что стало с ней? Откуда вдруг эта ревность? Необъяснимая, беспричинная, агрессивная.
- Она тут одна настоящая… Надежда, - пробубнил старик, ставя перед Андреем тарелку с аппетитными стейками. - Сама по себе.
- Благодарю…
- Самому по себе всегда страшно.
Андрей нахмурился. Его стал тяготить этот разговор.
- Береги ее.
Перед глазами качнулось. Тарелка слетела со стола прямо на колени и оттуда на пол.
Андрей посмотрел на старика, который с трудом удержался на ногах, схватившись руками за край стола.
- Что это было?
Старик закачал головой.
- Не понимаю…
В коридоре, ведущем к рубке управления, Андрей нагнал Ковалева. В руках у Арсения была початая бутылка виски.
- Что происходит? - жестко спросил Андрей. - Ты почему на за пультом?
- Ну, подумаешь, решил выпить стаканчик… И тут вдруг такое!
Бронированная дверь рубки управления была приоткрыта.
Едва перешагнув порог, Гумилев понял - случилась беда.
Помещение было наполнено сизым дымом, противно пахло паленым пластиком. Главный пульт управления был разворочен какой-то неведомой силой, в его недрах потрескивали и искрили разорванные электрические провода.
А на полу, перед пультом, лежало что-то черное. Андрею понадобилось несколько секунд, чтобы его мозг примирился с очевидным: это было человеческое тело, изломанное и изуродованное так, будто его выплюнула огромная мясорубка. Правая рука была вывернута под неестественным углом, левая, по-видимому, была раздроблена в нескольких местах. Ноги перебиты в коленях, шея скручена так, что затылок прижат к позвоночнику, окровавленные, сломанные ключицы торчат сквозь черную ткань кителя. Не человек - кукла, разбитая безумным и жестоким кукольником.
Залитые кровью мертвые глаза смотрели куда-то сквозь Андрея. Лицо было искажено гримасой боли так, что узнать его казалось совершенно невозможным. «Мясо, - подумал Андрей, - мясо с кровью…» И тут же ужаснулся своей мысли, поняв, кто перед ним.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
БРАТСТВО НЕБЕСНОГО ОГНЯ
Июль 2008 года (за год до описываемых событий).
Сингапур, Юго-Восточная Азия.
Офисное здание «Империал Плаза», 52-й этаж - а