Часть 3: О ПУТИ СВЯТЫХ ОТЦОВ
(автор, христианка - Тамара Костина)
Глава III. О ПОДВИГЕ И БЛАГОДАТИ
«Облекитесь во всеоружие Божие» Апостол Павел (Еф. 6:11) Ум человека, полюбившего Бога и почувствовавшего страх потерять Его, стремится всегда быть с Ним. Но «невозможно, – говорит св. Максим Исповедник, – уму всегда быть с единым Богом, если не стяжет он... любви, воздержания и молитвы. Любовь укрощает гнев, воздержание иссушает похоть, а молитва, отрешая ум от всех помышлений, нагим представляет его самому Богу. Эти три добродетели совмещают в себе все правды...» (Д III – 143–144).
К этим трем великим родовым понятиям совершенства и другие Отцы сводят всю многосложность своего учения о подвиге христианского пути.
«Если хочешь улучить спасение, отрекись от плотских сластей, и восприими воздержание, любовь и молитву» (авва Фалласий, Д III – 292).
Да будут чресла ваши препоясана и светильницы горящи, – говорит Господь (Лк. 12:35). «Доброе препоясание чресл наших, посредством котораго мы делаемся хорошо приспособленными и легкими на делание, есть воздержание со смирением сердца; под воздержанием же я разумею отсечение всех страстей. А духовнаго светильника световодитель есть чистая молитва и совершенная любовь» (св. Федор Эдесский, Д III – 343).
«Невозможно уму быть мирну в молитве, если не стяжает он наперед содружества с воздержанием и любовью...» (св. Илия пресвитер, Д III – 439).
Об этих трех образах совершенства говорил и преп. Серафим: «В стяжании Духа Божия состоит истинная цель нашей жизни христианской. Я вам желаю, чтобы вы всегда были в благодати Духа Святого, приобретали ее средствами, о которых я уже сказал вам, и рассуждали бы, – которое средство дает вам более благодати Духа Святого, тем средством и занимались бы: дает вам более благодати Божественная молитва и бдение – бдите и молитесь; много дает Духа Божия пост – поститесь; более дает милостыня – милостыню творите» (преп. Серафим, С – 7, 8).
Слова «пост» и «милостыня», стоящие в этом наставлении, надо, очевидно, понимать не как указание на отдельные виды добродетелей, а как обозначение общих понятий: воздержания и любви к людям.
Возможно, что в словах преп. Серафима есть еще указание и на то, что существуют какие-то три основных типа духовных характеров, т.е. что люди христианского подвига могут иметь духовное предрасположение или к «посту» или к «милостыне», или к молитве.
У аввы Иоанна-пророка есть слова, дающие ту же мысль. «Как ремесленник, – говорит он, – который хорошо знает свое ремесло и по быстроте ума своего занимается и другими ремеслами, не называется мастером их, но только мастером своего ремесла; так и здесь имеющий все добродетели, по той познается и от той получает наименование, чрез которую наиболее сияет в нем благодать Духа» (В – 440).
Но во всяком случае, тройственность духовных характеров не есть расчленение единого образа. Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех (1 Кор. 12:4-6). В каждом индивидуальном пути будет непостижимо созидаться триединство. Тот, кто по преимуществу идет путем молитвы, рано или поздно, легко или после тяжелых опытов, поймет, что без воздержания молитва его бесплодна. И тот, кто молится, и тот, кто по преимуществу идет путем воздержания, неизбежно поймут еще и то, что без любви к людям все умирает: и воздержание и молитва. И это не только в смысле общего пути, но и в отношении каждого отдельного духовного шага. Тот, кто встал утром на молитву, знает, что она тогда наиболее легка, когда совершается до принятия пищи: воздержание дало крылья молитве. И он же знает, что если он во время молитвы не войдет в какое-то лоно любви к людям и не простит тем, которые его огорчили, то и Отец Небесный не простит ему и не примет молитвы. Только в тройственном единстве человек может идти своим особым путем. Кто соблюдет весь закон, – говорит Апостол, – и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2:10). Три родовых понятия совершенства – любовь к людям, воздержание и молитва – сливаются в единый образ пути, будучи сами развитием того триединого чувства, которое образовалось в человеке к Богу: любви к Нему, смирения пред Ним и отречения от мира для Него. Любовь к Богу доказывает себя любовью к людям, смирение перед Ним обретает дыхание в молитве, отречение от мира для Него отрекается от зла в воздержании. Свеча, зажженная перед Богом, загорается тройственным светом в душе человека. Если человек неложно возлюбил своего Господа, то так же искренно он пойдет к этим трем образам совершенства, сознавая их как единый путь к Нему. Это и есть принятие в подвиге любви всего Евангелия, когда оно становится единым законом неделимого совершенства.
Подвиг есть движение к Богу. Но устремленности начатого пути еще далеко не достаточно для его прохождения. Только благодать Божия – учат Отцы – имеет силу и власть осуществить тройственный союз совершенства, к которому человек должен мужественно устремить себя.
Из сочетания подвига или усилия человека в его устремленности к Богу и благодати Божией, это устремление осуществляющей, и образуется христианский путь.
«Никто из нас, – говорит св. Федор Эдесский, – собственными силами не может избежать обходов и козней лукаваго, но только непобедимою силою Христовою. Потому опасно заблуждаются мечтающие совершаемыми ими подвигами и силою воли своей упразднить грех, упраздняемый одною благодатиею Божиею. Чего ради светило Церкви, Иоанн Златоуст, говорит, что недостаточно одного усилия человеческого, если не получится и помощь свыше; и опять – никакой не будет пользы от помощи свыше, если не будет собственного усилия» (Д III – 334–335). «...Душа может противиться греху, но не может без Бога победить...» (преп. Макарий Великий, Д 1–188).
«Ведай, что если не будешь употреблять всех своих усилий к преодолению своей страсти, помощи от Бога не получишь, и, если усиливаясь всеусердно, на одни свои силы надеешься, успеха никакого иметь не будешь. Усиливаться усиливайся всеусердно, но успеха ожидай от одной помощи Божией. Придет несомненно помощь, и сделав твои бессильные усилия всесильными, подаст тебе удобную победу» (преп. Никодим Святогорец, Н – 224).
Подвиг есть прохождение узкого пути, ведущего в жизнь (Мф. 7:14), а узкий путь означает скорбь. Вне скорби души нет пути к Царству Божию: жена, когда рождает, терпит скорбь (Ин. 16:21). Но все дело именно в том, что когда человек подходит – здесь, на земле, среди своих дел и забот – к вратам Царства благодати, которое внутри его, он уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир (Ин. 16:21). Тогда, – как говорит св. Исаак Сирин, – он найдет «такие скорби, которые сладостнее меда» (Д II – 733). Тогда путь, оставаясь узким, становится широким, как безмерность вечной жизни, уже начинаемой здесь. Об этом поется на стихирах 1-й недели Великого поста: «Воздержания наслаждение и мне, слове, даруй, якоже Адаму Рай иногда, от всякия Твоея вкушати заповеди, Боже наш». Путь подвига, оставаясь путем подвига, становится духовным Раем, и горечь воздержания – наслаждением души.
Все Отцы считают, что величайшей силой и научающей и укрепляющей человека в подвиге, дающей ему ревность и радость к прохождению пути, является это вкушение Божественной благодати Святого Духа.
«Почему когда один брат спросил св. Антония: отчего, когда Бог, по всему Писанию, обещает душе блага высшия, душа не бывает постоянно тверда в искании их, а уклоняется к преходящему, тленному и нечистому? – он отвечал: кто не вкусил еще сладости небесных благ, тот не прилепился еще к Богу от всего сердца своего; потому и возвращается на тленное» (преп. Антоний Великий, Д 1–130).
«...Душа человеческая, если нет в ней Божией радости, бывает слаба и многие приемлет раны» (он же, Д 1–46).
«...Если ограничится он (человек) своим деланием и не будет надеяться приять нечто иное, и не повеют на душу ветры Духа Святаго, не явится небесное облако, не снидет с неба дождь, и не оросит душу; то человек не может принести достойных плодов Господу» (преп. Макарий Великий, Д 1–219).
Есть прямая практическая нужда в том, чтобы учение св. Отцов о благодати было ясно воспринято сознанием. Без благодати – без светоносной силы Божией – невозможен христианский путь.
«Как тело без души мертво и не может ничего делать, так без небесной души, без Духа Божия, и душа мертва для царства, и без Духа не может делать того, что Божие» (преп. Макарий Великий, Д 1–197).
«Блажен, кто воистину сознал, что Бог в нас, как в органах, совершает всякое дело и созерцание, добродетель и ведение, победу и мудрость, доброту и истину, так что мы совершенно ничего к сему от себя не привносим, кроме одного, желающего добра, расположения...» (преп. Максим Исповедник, Д III – 275).
Труды и поты подвижников (а св. Максим, просиявший к тому же и мученичеством, особенно среди них почитается) яснее всего говорят, что «желающее добра расположение» было в них неукротимой силой жизненного действования, но именно поэтому важно это их обычное определение подвига. Божественная помощь осознавалась ими, настолько безмерно превосходящий труд подвижника, что его значение было для них только в том, чтобы показать направленность воли, показать, что человек возжелал Бога и устремился к Нему. Подвиг доказует только свободное «да», сказанное жизнью человека – нетленной жизни Божией, а не право на нее и не обладание ею. Это «да» выговаривается великой душевной борьбой всей жизни. Чем сильнее оно, чем глубже любовь человека к Богу – тем сильнее подвиг жизни. И на это «да» – и сильное и слабое – отверзаются врата благодати для помощи и водительства.
Один ученик спросил Варсонофия Великого: «Бог сотворил человека свободным и Сам же говорит: без Меня не может делать ничего (Ин. 15:5). Спрашиваю: как согласить свободу с тем, что без Бога ничего нельзя сделать? Старец ответил: «Бог сотворил человека свободным, дабы он мог склоняться ко благому; склоняясь уже к нему произволением своим, он не в состоянии бывает совершить благого без помощи Божией, ибо написано: ни хотящаго, ни текущаго, но милующаго Бога (Рим. 9:16). Итак, когда человек преклоняет сердце свое ко благому и призовет на помощь Бога, то Бог, внимая его доброму усердию, подаст ему силу к деланию, и таким образом бывает место тому и другому: и свободе человека и помощи, даруемой ему от Бога; ибо благое проистекает от Бога, совершается уже через святых Его» (В – 490).
«Стяжание добродетели и ведения достигается не собственными нашими естественными силами, а благодатью» (св. Максим Исповедник, Д III – 272–273).
«На всяк час и минуту требуем помощи Божией... Молись убо всегда и воздыхай ко Господу, чтобы подал тебе благодать Свою и в ней бы тебя сохранил: благодати Божией (мы) на всяку минуту требуем» (св. Тихон Задонский, Т – 33, 26).
Конечно, эта сторона христианства труднее всего для восприятия, потому что здесь то, что человек не совсем понимает, а ему все хочется и в религии остаться в привычной обстановке своих душевных пониманий. Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его, и не знает Его (Ин. 14:17). Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия (1 Кор. 2:14). Сочетание подвига и благодати – не рассудочная теория, а тайна веры.