УК 1996 г. в отличие от УК 1960 г., где понятие убийства вообще не раскрывалось, определяет это преступление как умышленное причинение смерти другому человеку (ст. 105).
В этом определении не указывается на противоправность причинения смерти. Однако это подразумевается. Иначе было бы нельзя провести различие между убийством и правомерным причинением смерти, например при необходимой обороне (ч. 1 ст. 37 УК), во время военных действий. Тем не менее указание на противоправность лишения жизни другого человека следовало бы предусмотреть в определении убийства, как это сделано в уголовных кодексах ряда стран.
Причинение смерти по неосторожности теперь в законе не называется убийством, хотя вследствие общности родового и непосредственного объектов это преступление оставлено в главе «Преступления против жизни и здоровья» (ст. 109 УК).
Непосредственным объектом рассматриваемых преступлений является жизнь человека. Закон охраняет жизнь любого человека независимо от возраста и состояния здоровья. С какого момента начинается человеческая жизнь? На этот, казалось бы, простой вопрос нет единого ответа. Дело в том, что нередко смешиваются понятия «жизнь как биологический процесс» и «жизнь как объект уголовно-правовой охраны». А их следует различать. О начале жизни как биологического процесса можно говорить с момента зачатия или с несколько более позднего периода, когда органы человеческого зародыша полностью сформировались. Несомненно, посягательство на жизнь плода с биологической позиции является посягательством на жизнь человека. А что касается жизни как объекта уголовно-правовой охраны, то здесь вопрос гораздо сложнее. Одни авторы считают, что начальным моментом жизни как объекта посягательства при убийстве является начало физиологических родов.
Некоторые подобную точку зрения даже выдают как российскую уголовно-правовую доктрину, не учитывая наличия иных взглядов по этому вопросу. При этом они занимают противоречивую позицию. С одной стороны, приводится положение утвер-жденной приказом Минздрава России от 4 декабря 1992 г. Инструкции «О переходе на рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения критерии живорождения и мертворождения», в соответствии с которыми началом жизни человека следует считать полное изгнание или извлечение продуктов зачатия из организма беременной, когда плод отделился от утробы роженицы, за исключением пуповины, которая не перерезана, и у плода имеется дыхание или сердцебиение, пульсация пуповины либо произвольное движение мускулатуры. С другой стороны, утверждается, что медицинское определение начала жизни не может применяться в уголовном праве, поскольку задача уголовного права отличается от задач здравоохранения. Странная, на наш взгляд, логика. И причем здесь разные задачи здравоохранения и уголовного права. Кстати, они и не совсем разные. Там и там речь идет об охране жизни и здоровья. Разница лишь в способах подобной охраны. А что касается тех или иных понятий, то уголовное право широко использует определения, имеющиеся в разных отраслях как науки, так и права. Достаточно лишь вспомнить бланкетные диспозиции. Нельзя согласиться и с утверждением, что «в случае определения начала жизни при помощи только медицинских критериев посягательство на плод в процессе родов (до их окончания) не может рассматриваться как преступление». Пока плод находится в утробе матери, он является частью ее организма и причинение ему вреда признается причинением вреда здоровью беременной женщины. И только после того, как он начал самостоятельную жизнь, попытки ее прекратить являются убийством или покушением на убийство. Если же плод вышел из чрева матери без признаков жизнедеятельности и если лицу об этом неизвестно, то подобные действия являются негодным покушением.
Вряд ли можно согласиться и со следующим утверждением: «По законодательному определению началом жизни является начало физиологических родов».
При этом делается ссылка на ст. 106 УК, где, в частности, предусмотрено убийство ребенка во время родов. Однако роды начинаются до рождения ребенка и рождением ребенка еще не заканчиваются. Так как роды являются сложным завершающим беременность физиологическим процессом, то их начало (выделение околоплодной жидкости и ритмические сокращения маточной мускулатуры) еще не свидетельствует о рождении ребенка. Как только плод начинает выходить наружу (достаточно появления любой его части) и налицо признаки его жизнедеятельности: дыхание, сердцебиение, движения мускулатуры, с этого момента можно говорить о рождении ребенка.
Противники подобного мнения утверждают, что нередко при рождении отсутствует первый вдох и крик ребенка в силу задержки легочного дыхания. Но подобное утверждение не колеблет нашей позиции, ибо указанный признак является характерным, но не единственным признаком жизнедеятельности новорожденного. Об этом свидетельствует и сердцебиение, движения мускулатуры, другие признаки.
После рождения ребенка проходит заключительная стадия родов: отделение плаценты от стенок матки и изгнание последа.
Что касается насильственного прекращения биологической деятельности плода до рождения ребенка, то ответственностьв этих случаях может наступать за причинение тяжкого вреда здоровью матери.
В юридической литературе высказано мнение, что посягательство на жизнь ребенка, находящегося в утробе матери, при сроке беременности свыше 22 недель должно признаваться убийством. Автор мотивирует это тем, что аборт возможен, когда срок беременности не превышает 22 недели. С этим утверждением нельзя согласиться, так как ребенок еще не родился. В соответствии с ч. 1 ст. 111 УК подобные действия признаются причинением тяжкого вреда здоровью матери. И только в случае рождения ребенка в результате преждевременных или искусственных родов и последующего умышленного его умерщвления можно говорить об убийстве.
В соответствии с Инструкцией Минздравсоцразвития смерть человека наступает в результате гибели организма как целого. В процессе умирания выделяют следующие стадии: агонию, клиническую смерть, смерть мозга и биологическую смерть. Агония характеризуется прогрессивным угасанием внешних признаков жизнедеятельности организма (сознания, кровообращения, дыхания, двигательной активности).
После остановки дыхания и кровообращения наступает стадия клинической смерти продолжительностью 5-6 минут. В случае охлаждения этот период может увеличиться до 10 минут и более. При клинической смерти патологические изменения во всех органах и системах носят полностью обратимый характер. Смерть мозга проявляется развитием необратимых изменений в головном мозге, а в других органах и системах — частично или полностью обратимых.
Биологическая смерть выражается посмертными изменениями во всех органах и системах, которые носят постоянный, необратимый, трупный характер. Посмертные изменения имеют функциональные, биологические и трупные признаки: отсутствие сознания, дыхания, пульса, артериального давления, рефлекторных ответов на все виды раздражителей. Констатация смерти человека происходит при наступлении биологической смерти.
Объективная сторона убийства выражается в лишении жизни другого человека. Для наличия оконченного преступления необходимо установить деяние, направленное на лишение жизни, последствие — смерть другого человека и причинную связь между ними.
Деяние при убийстве имеет, прежде всего, форму действия. Так совершается подавляющее число убийств. Человек лишается жизни путем применения виновным огнестрельного и холодного оружия, иных предметов, путем отравления, взрыва и другими способами. Убийство возможно и в форме психического воздействия на потерпевшего. В литературе в качестве примера обычно приводят лишение жизни путем причинения психической травмы лицу, страдающему заболеванием сердечно-сосудистой системы. В последнее время в результате расширения форм и методов воздействия на человеческую психику причинение смерти путем психического воздействия приобретает еще более широкие возможности.
Убийство возможно также и в форме бездействия. Как правило, это может быть, когда виновный с целью лишения жизни сам создает опасность наступления смерти и не предотвращает ее наступление, хотя мог и обязан был это сделать.
Обязанность виновного совершить действия по предотвращению смерти может вытекать из требований закона (родители не кормят своих новорожденных или малолетних детей, не принимают иных мер для сохранения их жизни с целью причинения им смерти; то же самое делают взрослые дети с целью избавиться от своих престарелых родителей, когда последние не способны передвигаться и обеспечивать свои естественные потребности).
Вторым признаком объективной стороны убийства является последствие в виде смерти потерпевшего. Убийство — преступление с материальным составом. Отсутствие последствия при наличии прямого умысла на лишение жизни означает, что деяние виновного является покушением на убийство. Смерть при убийстве может наступить немедленно после совершенного деяния или по истечении определенного времени. Основанием для вменения в вину последствия является наличие причинной связи между наступившей смертью и действием или бездействием лица. Это значит, что при отсутствии причинной связи между деянием и последствием лицо несет ответственность только за совершенное деяние. При установлении прямого умысла на причинение смерти имеет место покушение на убийство, а при наличии косвенного умысла лицо отвечает за фактически причиненный вред (например, за причинение вреда здоровью).
Субъективная сторона убийства в соответствии со ст. 105 УК характеризуется только умышленной виной. Умысел при убийстве может быть как прямым, так и косвенным. При прямом умысле виновный осознает, что он посягает на жизнь другого человека, предвидит, что его деяние содержит реальную возможность или неизбежность наступления смерти, и желает ее наступления.
Так, С. с прямым умыслом совершил убийство. Обстоятельства дела таковы. С. и П. ехали вместе в такси. По пути между ними возникла ссора. С. достал складной нож и, высказывая угрозы убить П., попросил знакомого ему водителя остановить машину. Выйдя из такси, С. ударил ножом П. В результате ранения сердца П. тут же скончался.
При косвенном умысле на убийство виновный осознает, что своим деянием ставит в опасность жизнь человека, предвидит, что от этого деяния может наступить его смерть, не желает ее наступления, но сознательно допускает либо безразлично относится к этому. В последнее время широкое распространение получили случаи убийства путем взрывов. При этом нередко вместе с намеченной жертвой погибают и другие лица. В этих случаях виновный в отношении убийства намеченной жертвы действует с прямым умыслом, а в отношении убийства других лиц — обычно с косвенным. Но если он предвидит неизбежность гибели других лиц, то и здесь налицо прямой умысел.
Установление различия между прямым и косвенным умыслом имеет большое практическое значение. Как неоднократно подчеркивал Пленум Верховного Суда РФ, покушение на убийство возможно только с прямым умыслом, т.е. тогда, когда деяние субъекта свидетельствовало, что он предвидел наступление смерти, желал ее наступления, но этого не произошло по причинам, не зависящим от его воли.
Решая вопрос о виде умысла виновного, суды должны исходить из совокупности всех обстоятельств совершенного преступления и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранение жизненно важных органов человека), причины прекращения виновным преступных действий и т.д., а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного, его взаимоотношения с потерпевшим.
Нанесение ножевых ранений в жизненно важные органы, которые заведомо для виновного могут повлечь смерть потерпевшего, свидетельствует, как правило, о наличии прямого умысла на лишение жизни. Применение огнестрельного оружия является показателем серьезности намерений лица и наряду с другими обстоятельствами является важным доказательством наличия у виновного умысла на убийство. А выстрелы с близкого расстояния обычно совершаются с целью убийства.
При прямом умысле лицо желает наступления смерти, однако надо иметь в виду, что виновный не обязательно желает наступления только смерти. Его умысел может быть альтернативным, когда он предвидит возможность как наступления смерти, так и причинения тяжкого вреда здоровью и одинаково желает их наступления. Если преступный результат не наступает по не зависящим от него обстоятельствам, он должен привлекаться за покушение на убийство, ибо в противном случае будет необоснованное освобождение от уголовной ответственности за более тяжкое посягательство.
Так, М. во время работы подъехал на тракторе к киоску и беспричинно стал приставать к гражданам. Когда те предложили ему уехать, пригрозив сообщить о нем в милицию, М., высказывая угрозу передавить их, сел на трактор и стал гоняться за людьми, сбивая встречавшиеся на пути препятствия. Ч. спрятался за столб. М. направил трактор в его сторону и с ходу ударил в столб, переломив его. При падении столба Ч. получил перелом бедра. Другим удалось убежать. Судом М. правильно был осужден за покушение на убийство.
Предварительная угроза убийством часто наряду с другими обстоятельствами является важным доказательством наличия умысла на убийство. Однако по делу необходимо выяснить серьезность намерений лица, высказавшего такую угрозу. Не всегда слова о намерении совершить убийство отражают действительное желание виновного, даже если они сопровождаются и некоторыми действиями, внешне похожими на реализацию угрозы.
В этом плане показателен такой пример. Ш., будучи в нетрезвом состоянии, подошел к гражданам, сидевшим во дворе и игравшим в карты, и стал нецензурно выражаться. Граждане сделали ему замечание, а его жена предложила пойти домой. В ответ на это Ш. пошел в сарай, взял там топор и подошел к игравшим в карты. Затем он поднял топор над одним из игроков П. и стал держать его в таком положении. Граждане закричали. П. обернулся, увидел топор и отбежал в сторону. После этого граждане отобрали у Ш. топор. Суд не усмотрел в действиях Ш. покушения на убийство.
Практика показывает, что угроза убийством нередко связана с хулиганскими действиями, которые совершаются с применением или попыткой применения огнестрельного, холодного или иного оружия, а также предметов, используемых в качестве оружия. Покушение на убийство необходимо отграничивать от подобных действий.
Суд не признал покушением на убийство действия Г. Он, будучи в нетрезвом состоянии, учинил в коридоре дома ссору с соседями, нанес супругам П. и их малолетнему сыну несколько ударов, а затем взял столовый нож и угрожал им расправой. Когда М. потребовала от него прекратить хулиганские действия, Г. схватил ее, угрожая зарезать, и приставил нож к животу. Затем Г. с ножом бегал за Л., в квартире П. набросился на К., приставил к его груди нож, угрожая выколоть глаза вмешавшемуся П., поднимал нож на уровень его глаз. Суд вполне обоснованно осудил его за хулиганство с применением предметов, используемых в качестве оружия. При косвенном умысле на убийство виновный предвидит реальную возможность наступления смерти в результате своих действий. В случаях когда он предвидит неизбежность последствия, речь может идти только о прямом умысле (ч. 2 ст. 25 УК). Наиболее существенное различие между этими видами умысла проходит, как указано в законе, по волевому элементу. Если при прямом умысле на убийство виновный желает наступления смерти, то при косвенном — не желает, но сознательно допускает либо безразлично относится к ее наступлению. Термин «не желает» надо понимать не в смысле «не хочет», а в смысле «не имеет прямого желания». «Сознательно допускает» — означает, что виновный готов принять смерть как результат своего деяния».
Суды не всегда четко проводят различия между прямым и косвенным умыслом. Так, Кировским районным судом г. Омска К. был признан виновным в покушении на убийство. Осужденный заранее приготовленным ножом ударил в грудь Т., причинив ему повреждения, опасные для жизни в момент нанесения. Смерть потерпевшего не наступила благодаря своевременно оказанной медицинской помощи.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор изменила и переквалифицировала содеянное на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего. При этом она указала, что покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, а районный суд фактически не признал наличие такого умысла у К., поскольку указал в приговоре, что он, нанеся удар ножом потерпевшему в жизненно важную часть тела и не оказав помощь потерпевшему, должен был осознавать последствия такого удара, желая и допуская эти последствия.
В данном случае суд не провел разделения прямого и косвенного умысла по волевому моменту.
Субъектом этих видов убийств является лицо, вменяемое, достигшее возраста 14 лет, за исключением убийств, предусмотренных ст. 106-108 УК (субъект этих убийств — лицо, достигшее 16 лет).
Убийство (ст. 105 УК)
В УК основной состав убийства и убийство при квалифицирующих обстоятельствах объединены в одной статье (ст. 105). Основной состав — это состав без квалифицирующих, отягчающих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 105 УК, и без понижающих опасность обстоятельств, предусмотренных ст. 106, 107, 108 УК. По части 1 ст. 105 УК, т.е. как убийство без названных обстоятельств, квалифицируются убийство из ревности, в драке или ссоре (при отсутствии хулиганских побуждений), в связи с неправомерными действиями потерпевшего, из мести, возникшей на почве личных взаимоотношений, из сострадания по просьбе потерпевшего или без таковой и подобные случаи убийства, когда в действиях виновного отсутствуют указанные отягчающие и смягчающие обстоятельства.
Старорусским городским судом Новгородской области И. была осуждена за убийство своего сожителя Р. по ч. 1 ст. 105 УК. В течение совместной жизни Р. неоднократно избивал И., часто угрожал ей убийством, демонстрируя нож, нередко выгонял ее из дома зимой без верхней одежды. Она ночевала в сарае или у соседей и очень его боялась. Р. продавал ее вещи и продукты для покупки спиртного.
Р. был неоднократно судим за причинение телесных повреждений. Он был выселен из квартиры за невозможностью совместного проживания, не раз привлекался к административной ответственности, состоял на учете у нарколога и психиатра.
В последнее время И. дома не жила. Когда же она все-таки пришла домой, Р. стал оскорблять ее нецензурными словами, угрожая убить. В порыве гнева в связи с постоянными издевательствами И. схватила со стола нож и нанесла им Р. два удара в шею. От полученных ранений Р. скончался.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ принес протест на приговор. Протест был удовлетворен. Президиум Новгородского суда переквалифицировал деяние, совершенное И., с ч. 1 ст. 105 на ч. 1 ст. 107 УК.
Убийство при квалифицирующих обстоятельствах предусмотрено ч. 2 ст. 105 УК. В юридической литературе принято делить их на группы. Критерии деления при этом различны. Нередко используют элементы состава преступления. Другие авторы рассматривают отягчающие обстоятельства в том порядке, в каком они расположены в статье Уголовного кодекса независимо от принадлежности к тому или иному элементу состава преступления. В УК 1996 г. отягчающие обстоятельства расположены в определенном порядке, а именно: вначале перечисляются обстоятельства, относящиеся к объекту и объективной стороне, а затем — к субъекту и субъективной стороне. Хотя этот порядок не всегда соблюдается, данный критерий в основном выдерживается. Поэтому квалифицирующие обстоятельства убийства рассматриваются так, как они расположены в ст. 105 УК. Подобный порядок представляется вполне логичным.
а) Убийство двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК).
Подобный вид убийства имеет место, когда виновный лишает жизни двух или более человек. Единого умысла при этом не требуется. Мотивы убийства в отношении разных лиц могут быть неодинаковыми. Одного, например, он убивает из ревности или мести, а другого — с целью сокрытия первого убийства. Причем намерение убить второго человека у виновного возникло не после совершения первого убийства, а до этого.
Осужденный А. изготовил из ранее приобретенного взрывчатого вещества и детонатора взрывное устройство и установил его у входа на свой земельный участок. Когда группа подростков пыталась проникнуть на его участок, взрывное устройство сработало и взрывом были убиты три человека. В данном случае виновный осознавал, что, устанавливая взрывное устройство, он посягает на жизнь других людей, предвидел, что от его действий могут погибнуть несколько человек, и сознательно допускал наступление этих последствий3.
Если при умысле на убийство двух или более человек имели место убийство одного человека и покушение на жизнь другого, то действия виновного следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30и по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК, поскольку здесь не было оконченного убийства двух или более лиц, и по ч. 1 ст. 105 УК1.
б) Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК).
Подобное убийство имеет место, когда оно происходит с целью помешать потерпевшему выполнять служебный или общественный долг, а также по мотивам мести за такие действия. Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия любого лица, входящие в круг его служебных обязанностей, вытекающих из трудового договора с государственными, кооперативными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями, деятельность которых не противоречит законодательству, а под выполнением общественного долга — осуществление гражданами как специально возложенных на них общественных обязанностей, так и иных действий в интересах общества или отдельных лиц (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенных или готовящихся преступлениях и т.п.)2.
Для квалификации не имеет значения время, прошедшее с момента совершения указанных деяний. Главное, чтобы убийство было совершено в связи с их выполнением.
Потерпевшими по данному виду убийства могут быть как сами исполнители служебных или общественных функций, так и их близкие. Под близкими следует понимать родственников, лиц, состоящих в свойстве с потерпевшим, а также иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся жизненных обстоятельств дороги потерпевшему (п. 3 ст. 5 УПК РФ).
В случаях когда имеет место убийство, совершенное в связи с выполнением убитым своего служебного или общественного долга, выделенное в самостоятельный состав, содеянное должно квалифицироваться по специальной норме (ст. 277, 295, 317 УК).
в) Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК). 1 См.: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» // БВС РФ. 2004. № 8.
Под беспомощным состоянием человека следует понимать те случаи, когда он вследствие своего физического или психического состояния, вызванного малолетним или престарелым возрастом, физическими недостатками, болезнью, в том числе и душевной, временной потерей или ослаблением сознания, не мог оказать сопротивление виновному или не понимал характера совершаемых им действий по лишению жизни. Подобное состояние может быть вызвано и опьянением, как алкогольным, так и наркотическим, и приемом лекарственных препаратов, сильнодействующих или ядовитых веществ.
Следует отметить, что по вопросу о признании сна и сильной степени опьянения как обстоятельств, свидетельствующих при убийстве о беспомощном состоянии потерпевшего, в юридической литературе и судебной практике существуют противоположные мнения.
Так, в Обзоре Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2001 г. указано, что нахождение потерпевшего в состоянии сна к числу обстоятельств, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, не относится, поскольку сон является необходимым физиологическим состоянием человеческого организма, а в соответствии с п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. неспособность защитить себя вызывается физическим или психическим состоянием. Подобная позиция, по меньшей мере, вызывает удивление. Разве болезнь лица, делающая его беспомощным, не является также его физиологическим состоянием? Но здесь Судебная коллегия допускает возможность беспомощного состояния. Где логика? И наоборот, физическое состояние лица, когда он не может себя защитить, поскольку подвергается нападению из засады, из-за угла, неожиданно сзади, вполне, на наш взгляд, обоснованно не признается беспомощным. Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ допускает явную непоследовательность: сон и состояние сильного опьянения признает беспомощным состоянием. Противоположную и весьма непоследовательную позицию занял в этом вопросе А.И. Коробеев1. С одной стороны, он признает, что лицо является беспомощным в состоянии сна или глубокого физиологического опьянения, так как лишено способности правильно воспринимать происходящее. С другой стороны, он присоединяется к мнению тех криминалистов, которые рекомендуют квалифицировать убийство человека по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК лишь при условии, что сама жертва понимает свое бессилие, неспособность противиться каким-то образом убийце. А поскольку в состоянии сна этого обстоятельства нет, значит, и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК в этих случаях не может быть применен. А.И. Коробеев полагает, что повышенная степень общественной опасности данного убийства, позволившая законодателю перевести его в разряд квалифицированных, состоит, главным образом, в том, что потерпевший перед смертью испытывает дополнительные страдания, понимая, что расстается с жизнью и ощущая свою беспомощность. Подобное утверждение нам кажется весьма спорным. Скорее всего, подобное обстоятельство свидетельствует об особой жестокости убийства (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК). И, во-вторых, как же тогда быть с психически больными потерпевшими, которые не понимают характера совершенного с ними деяния? Ведь их никак нельзя исключить из числа лиц, находящихся в беспомощном состоянии. Поэтому полагаем, что убийство лица, находящегося в состоянии сна или сильного алкогольного опьянения, когда потерпевший не мог оказать сопротивления виновному или уклониться от посягательства на его жизнь, должно квалифицироваться по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК2.
Беспомощное состояние потерпевшего возникает до убийства, помимо воли виновного, который только использует его для причинения смерти. Если же виновный сам приводит его в беспомощное состояние, чтобы облегчить достижение преступного результата, то квалификация убийства по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК не проводится. Например, виновный предварительно связывает потерпевшего или насыпает ему в чай снотворное. По приговору Тихоокеанского флотского военного суда М. признан виновным в убийстве, совершенном с особой жестокостью, с целью скрыть другое преступление, лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Указанное преступление совершено при следующих обстоятельствах. М., находясь в состоянии алкогольного опьянения, пришел в котельную воинской части, где нанес удар своему сослуживцу, старшему матросу П., удар в лицо, от чего последний упал на пол и потерял сознание. Желая скрыть данное преступление, М. решил убить находившегося в бессознательном состоянии потерпевшего, для чего вылил ему на голову и грудь около 5 л бензина и поджег его. В результате П. были причинены несовместимые с жизнью термические ожоги, от чего он, не приходя в сознание, скончался. Военная коллегия посчитала необоснованной квалификацию его действий по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК и исключила ее из приговора. Как установлено по делу, М., ударив П. по голове, сам привел его в бессознательное состояние, после чего облил бензином и сжег. Поэтому квалификация убийства как совершенного с использованием беспомощного состояния потерпевшего является ошибочной1.
Убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, имеет место тогда, когда в процессе похищения либо захвата заложника его лишают жизни.
Термин «сопряженный» является синонимом слова «сопровожденный». Это означает, что деяние происходит одновременно с чем-нибудь или является его непосредственным продолжением. Важно установить, что в данном случае совершается одно единичное преступление со сложным составом, что здесь нет множественности, иначе это будет совокупность преступлений. Подобное разграничение представляет определенную трудность. В юридической литературе по этому вопросу имеются различные мнения. Представляется, что этот вопрос должен решаться следующим образом. Квалификация убийства, сопряженного с другим убийством, возможна в тех случаях, когда убийство является средством для достижения поставленной цели. Оно устраняет препятствия для совершения преступления. Умысел возникает, как правило, одновременно. Хотя это, на наш взгляд, не исключает единого преступления и тогда, когда умысел на убийство возникает в процессе совершения первого преступления, например при оказании жертвой сопротивления. Утверждение о том, что в таких случаях убийство совершается «по своему собственному субъективному основанию, отдельному мотиву и новой цели (несмотря на тождественность их содержания)», поэтому налицо совокупность преступлений, представляется неубедительным и противоречивым. И мотив, и цель совершения преступления те же. Просто одно преступление перерастает в другое. Как, например, кража перерастает в грабеж или разбой. Мы же не говорим, что здесь совершается два преступления. В тех же случаях, когда убийство совершается в целях мести за оказанное сопротивление или для того, чтобы скрыть другое преступление, оно совершается по новым мотиву и цели и образует второе, самостоятельное преступление. Иными словами, налицо совокупность преступлений. Если же совокупность преступлений отсутствует, то квалификация убийства, сопряженного с другим убийством, происходит только по соответствующим пунктам ч. 2 ст. 105 УК. Это прямо предусмотрено новой редакцией ч. 1 ст. 17 УК. В противном слу-чае нарушается принцип справедливости. В соответствии с ч. 2 ст. 6 УК «никто не может нести уголовную ответственность два-жды за одно и то же преступление». Поэтому представляются сомнительными утверждения о том, что усиление наказуемости за убийство, сопряженное с другими преступлениями при нали-чии их совокупности связано «с социальной необходимостью вы-делить самостоятельное, особо негативное социальное значение внешних обстоятельств, сопутствующих в совершении убийства, — их политическую актуальность»1. Если убийство совершено после похищения человека или за-хвата заложника либо убийство является способом сокрытия этих преступлений, то нужна квалификация преступлений по совокуп-ности (п. «в» ч. 2 ст. 105 и ст. 126 или 206 УК). В иных случаях квалификация подобного убийства происходит только по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК.
г) Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК).
Этот вид убийства характеризуется повышенной обществен-ной опасностью вследствие особого состояния потерпевшей. Для его наличия необходимо установить, помимо других, два обяза-тельных признака. Потерпевшая должна быть в состоянии бере-менности любой продолжительности и виновный должен знать об этом. Термин «заведомо» означает, что виновный осведомлен о наличии беременности потерпевшей. При этом не имеет значе-ния, возникали ли у него сомнения в существовании этого об-стоятельства; главное состоит в том, что у него была информация о беременности потерпевшей, т.е. она сообщила виновному об этом лично или ему стало известно об этом из других источни-ков. Сложная ситуация возникает, когда виновный ошибается, в действительности женщина не была беременной. По этому ва-рианту в литературе высказаны различные суждения1.
Следует согласиться с утверждением А.И. Рарога: «При ква-лификации преступлений, совершенных с ошибочным представ-лением о наличии квалифицирующих обстоятельств, которые фактически отсутствуют, допускается юридическая фикция: фак-тически оконченное преступление квалифицируется как неокон-ченное»2.
Некоторые авторы предлагают квалифицировать такое деяние по правилам об ошибке в личности потерпевшего, а именно как оконченное преступление. Они предлагают содеянное квалифи-цировать по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК как оконченное преступление3. Да, действительно, ошибка в личности потерпевшего, как прави-ло, не влияет на квалификацию содеянного. И если, например, вместо одного соседа на почве ревности по ошибке убивают дру-гого, квалификация не меняется. Но это возможно лишь при оди-наковом типе личности и при одинаковом объеме ответственно-сти. Здесь же виновный посягает не просто на жизнь человека, а на жизнь беременной женщины, т.е. еще ставит под угрозу ро-ждение нового человека. И объем ответственности увеличивается по сравнению с посягательством на жизнь женщины, которая не является беременной.
Видимо, правильнее всего квалифицировать содеянное по ч. 3 ст. 30, по п. «г» ч. 2 ст. 105 и по ч. 1 или по ч. 2 (при наличии других квалифицирующих обстоятельств) ст. 105 УК.
При ошибке иного рода, когда виновный убивает беременную женщину, полагая ошибочно, что она не находится в таком со-стоянии, его действия не могут быть квалифицированы по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК, так как в этом пункте содержится обязательный признак «заведомости», и подобное убийство должно влечь от-ветственность по ч. 1 ст. 105 УК.
д) Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК).
Убийство само по себе жестокое деяние. Для квалификации по этому пункту требуется особая жестокость. Об этом, прежде всего, свидетельствует способ убийства. Лишение жизни проис-ходит способом, который связан с причинением потерпевшему особых мучений и страданий: нанесение большого количества ран, сожжение заживо, постепенное отсечение органов тела, ис-пользование мучительно действующего яда, длительное лишение воды, тепла и др.
Подобное убийство совершил, например, В. Мать стала ругать сына за пьянство. В ответ на это пьяный В. с целью убийства на-нес поленом лежащей на печи матери несколько ударов по голо-ве, затем сбросил ее на пол, принес из коридора веревку, сделал из нее петлю. После этого В. накинул петлю на шею матери, сво-бодный конец веревки перекинул через балку, закрепил на ручке двери, затем несколько раз открывал и закрывал дверь, вследст-вие чего веревка то ослабевала, то сильно натягивалась. Убедив-шись, что мать мертва (смерть наступила от механической асфик-сии), В. ушел из дома1. Особая жестокость убийства может выражаться также в ли-шении жизни в присутствии близких потерпевшему лиц: детей, родителей, невесты и др., когда виновный осознает, что своими действиями причиняет им особые страдания. Кассационная пала-та Верховного Суда РФ не согласилась с доводами осужденного К., что Б. не была супругой убитого им Д., поэтому его убийство в ее присутствии нельзя признать убийством с особой жестоко-стью. Д. и Б. проживали вместе более двух лет и намеревались заключить брак. Лишение жизни Д. на глазах Б. причинило по-следней особые душевные страдания, что осознавал К., зная о ха-рактере отношений и совместном проживании Б. и Д., и проявил тем самым особую жестокость1.
Для квалификации деяния как убийства, совершенного с осо-бой жестокостью, необходимо установить, что виновный осозна-вал наличие подобного способа лишения жизни. Здесь не требу-ется, чтобы субъект желал именн