Независимых государств
Внутренние и внешние предпосылки распада СССР
Причины имперского упадка Советского Союза, схожи с причинами, выявленными для других империй. Но особенности самого СССР, а также системы его взаимоотношений со странами Восточной Европы обусловили ряд существенных отличий в развитии указанного процесса.
Превратившись в супердержаву по итогам второй мировой войны и пережив экономический и общественно-политический подъем в середине 1950-х и первой половине 1960-х гг., СССР во многом остановился в своем развитии, возможно исчерпав на том этапе лимит на потрясения и перемены. Экономика Союза и советское общество в целом оказались в состоянии «застоя». Нарастающая неэффективность экономики сдерживала рост уровня жизни. Отсутствие динамизма в политике сопровождалось прогрессирующей идеологической дряблостью.
Ослабление стягивающих уз империи, силы притяжения имперского центра, сопровождалось усилением растягивающего притяжения извне. Восстановившись после военной разрухи, добившись политической стабилизации и избавившись от бремени колониальных забот, страны Западной Европы укрепили свои позиции. Пойдя по пути интеграции, они достигли устойчивого экономического роста и значительного повышения стандартов жизни. Это не могло не вызвать эффект притяжения в отношении ряда «формальных» и, особенно, «неформальных» составлявших советской империи.
Новые центры притяжения возникли и на южных границах СССР. На положение дел в Закавказье и Средней Азии оказывали влияние как экономические и политические успехи Турции с ее подчеркнуто светским правлением, так и укрепление позиций стран Персидского залива с традиционалистскими режимами, а также происшедшая в Иране Исламская революция.
В этих условиях имперский центр в рамках советской системы постепенно терял рычаги контроля над периферией. Между республиками постепенно усиливалась дифференциация, больше рвались старые связи, чем налаживались новые. Шел процесс формирования и укрепления устойчивых региональных элит.
Кроме того, уже на рубеже 1970-1980-х гг. Советский Союз столкнулся с классической проблемой «имперского перенапряжения»: цена имперских обязательств не соответствовала возможности их выполнения. Завершение периода разрядки международной напряженности и возобновление гонки вооружений (в особенности Соединенными Штатами при Р.Рейгане) увеличили бремя конкуренции в военной сфере. Однако стагнация советской экономики привела к отсутствию дополнительных ресурсов, которые могли бы быть направлены в военно-промышленный сектор. Эту же проблему выявила начавшаяся Афганская война.
Перестройка и крушение неформальной периферии советской империи
Стремясь придать новый импульс развитию социалистической системы и покончить с «холодной войной», Горбачев сделал выбор в пользу радикальных реформ советской внутренней и внешней политики. Однако его попытки распространить перестройку и гласность на страны Восточной Европы во многом оказались тщетными. Хотя политические, экономические и военные структуры этих стран, как уже отмечалось, контролировались Советским Союзом, их лидеры, в отличие от глав собственно имперских регионов, были способны сопротивляться нажиму Москвы. Придерживаясь прежнего курса, они не только саботировали предложенные Москвой начинания, но и старались оградить свои страны от влияния Перестроечных процессов (в ГДР, например, предпринимались попытки запретить хождение ряда советских изданий). Ходила даже шутка о том, что на территорию СССР пора вводить войска Организации Варшавского договора. В результате население Восточной Европы стало связывать свои надежды на реформы в большей степени с имперским центром, чем с собственными лидерами.
Однако Москве не удалось удержать инициативу в своих руках. Путь воссоединения с Западом для пришедших в движение восточноевропейских социумов оказался проще и понятнее неясных целей и размытых идеалов Перестройки. М. Горбачев не рассчитывал, что начатые им реформы могут привести к потере контроля над Восточной Европой, однако осенью 1989 г. оказался перед выбором: согласиться на распад блока или применить силу. Сторонники жесткой линии в ряде социалистических стран, как и в самом Советском Союзе, отдавали предпочтение силовому варианту. Но они не смогли убедить в этом М. Горбачева, что и предопределило дальнейшее, относительно мирное развитие ситуации. Победа «бархатных революций» в Восточной Европе резко стимулировало развитие начавшихся уже в то время дезинтеграционных процессов непосредственно в основном теле империи.
Перестройка и национальный вопрос в Советском Союзе
Демократизация и гласность в СССР быстро обнажили разбалансированность внутриимперских отношений, выявили и обострили межэтнические и межрегиональные проблемы, которые подспудно зрели в период застоя. Более того, через два-три года после начала Перестройки именно конфликты имперского характера вышли на первый план, оказавшись в эпицентре борьбы сторонников и противников, как политических, так и экономических преобразований. Дальнейшие попытки чередования «кнута» и «пряника» в политике имперского центра по отношению к союзным республикам не принесли желаемого результата, и процесс распада державы начал приобретать неконтролируемый и необратимый характер. К данному этапу вполне применимо суждение историка и политолога Д.Е.Фурмана о том, что «в процессах умирания империй... к одному конечному результату вело все – и действия тех, кто сознательно империю разваливал, и тех, кто ее укреплял».
М.Горбачев явно недооценил влияние националистических тенденций и настроений, очевидно, следуя господствовавшему мнению о «решенности» национальных проблем в СССР. Поощряя на первых порах изменения в Прибалтике, он жестко воспротивился им, как только эти республики поставили вопрос о своей независимости. Но дело ограничилось в основном угрозами и половинчатыми мерами давления, делать решительные шаги против нежелательных перемен М.Горбачев вновь не стал. Непоследовательными оказались действия советского руководства и в отношении кризисного развития ситуации в Закавказье.
Проведение выборов на альтернативной основе позволило оппозиции, в т.ч. и сторонникам независимости республик, получить в 1989 г. доступ на всесоюзную парламентскую трибуну. В первую очередь это касается представителей политических сил из Прибалтики (благодаря сохранившимся привилегиям союзным республикам их в составе избранных народных депутатов СССР оказалось достаточно много). В следующем году, когда очередные выборы народных депутатов состоялись на уровне союзных республик, в ряде из них оппозиции удалось получить большинство в составе Верховных Советов и принять декларации о суверенитете. К концу 1990 г., на волне критики политики Горбачева, усиливавшейся с разных сторон, уже все пятнадцать республик приняли такие декларации, хотя в большинстве случаев речь и не шла о намерении добиваться полной независимости. Это относится и к России, чьи отношения с имперским центром неизбежно оказывали решающее влияние на развитие федеративных отношений внутри СССР.
Демократизация партийной жизни и отсутствие четкой линии со стороны центральных органов КПСС привели к тому, что руководство республиканских партийных организаций становилось все более автономным от Москвы. В некоторых республиках это привело к расколу среди коммунистов, в других укрепило позиции республиканских лидеров, сплотивших вокруг себя местную элиту. Будучи прагматично настроены, они не видели реальных оснований для того, чтобы «спасать Союз, во что бы то ни стало».
Центр тяжести с партийных органов стал переноситься на советские структуры. Следующим шагом стало введение в союзных республиках президентских постов.
Таким образом, существовавшие в СССР формальные институты и процедуры, создававшие видимость демократии и федерализма, начав наполняться реальным содержанием, сразу же стали расшатывать и разрушать основы имперского строя. В результате националистические силы не только очень быстро получили легальные возможности для представительства, но и установили свой контроль над рядом важных звеньев существующей политической системы, опираясь на которые они могли вести дело к ее демонтажу.
Формирование блока демократических и национальных сил
Подобно другим антиимперским революциям в условиях поздней Перестройки сложился союз сторонников радикальных демократических преобразований и представителей национально-освободительных движений. Особенно наглядно это проявлялось в работе Съездов народных депутатов СССР после выборов 1989 года. Объединившая либеральную оппозицию «Межрегиональная депутатская группа» по большинству пунктов повестки дня, выступала единым фронтом с националистически настроенными депутатами из Прибалтики и некоторых других республик. Лишь по отдельным вопросам – например о праве на политическую забастовку, которым в Прибалтике могла бы в первую очередь воспользоваться русскоязычная часть населения – обнаруживались идейно-ценностные противоречия, которые затем, после победы над общим врагом быстро привели к размежеванию между «демократами» и националистами.
После того, как Б.Н.Ельцин, один из лидеров межрегионалов, возглавил Верховный Совет РСФСР, сотрудничество между ним и сепаратистки настроенными силами в других союзных республиках не только сохранилось, но и даже расширилось. Ситуация начавшейся «войны законов» между союзными и республиканскими органами власти усугублялась плохими личными отношениями между М. Горбачевым и Б. Ельциным, возглавившим РСФСР. Это накладывало печать и на подход к общесоюзным проблемам. Важное значение имела, в частности, моральная поддержка, которую Б.Ельцин и его окружение оказывали сторонникам независимости в прибалтийских республиках, когда тем грозила военная расправа.
На уровне союзных республик националисты и либералы также выступали совместно.
Планы и попытки реформирования Союза ССР в 1990-91 гг. Августовский путч 1991 г. и его последствия
В последние месяцы существования СССР республики все более разделялись на те, что открыто и бескомпромиссно стремились к независимости (Прибалтика, Грузия, Молдавия), и те, что готовы были договориться о создании менее централизованного союза. Весной 1991 года в Ново-Огареве, под Москвой начались переговоры между руководителями союзного центра и лидерами союзных республик, по итогам которого было принято заявление о подготовке нового союзного договора. Проект такого договора был разработан, и его, по делавшимся летом того же года заявлениям собирались поэтапно подписать девять республик из пятнадцати. Но за день до начала подписания согласованного проекта нового союзного договора консервативные круги в партийных и силовых структурах организовали путч, провал которого резко усилил центробежные тенденции, по сути сделал их необратимыми.
События 19-21 августа 1991 г. с одной стороны доказали непредсказуемость Горбачева и его окружения, возможность с их стороны попытки «отыграть все назад», о которой неоднократно предупреждали представители оппозиции, а с другой явственно продемонстрировали отсутствие решимости и политической воли у сторонников сохранения империи, их неспособность к организации силовых действий. Политики, поддерживавшие идею сохранения Союза при условии его реформирования, после провала путча оказались деморализованы. Ново-Огаревский процесс фактически оказался свернут. Руководители республик взяли курс на скорейшую ликвидацию союзных структур. Среди тех, кто проявлял наибольшую активность были Б.Н.Ельцин и его окружение, стремившиеся таким путем быстрее всего свести счеты с прежними политическими противниками.
Беловежские и Алма-атинские соглашения
7-го и 8-го декабря 1991 г. на территории Белоруссии (в Беловежской пуще под Брестом) состоялась встреча главы Верховного Совета Белоруссии С. Шушкевича, Президента Российской Федерации Б. Ельцина и Президента Украины Л. Кравчука. Итогом ее стало официальная констатация факта распада СССР и заключение соглашения о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Распространено мнение, что российские лидеры не придавали большого значения разработке документов о СНГ, полагая, что бывшие союзные республики все равно неизбежно останутся в сфере влияния Москвы.
Беловежские соглашения явились неожиданностью не только для М.Горбачева и других руководителей оставшихся союзных органов, но и для лидеров ряда республик, сохранявших еще интерес к развитию взаимоотношений в рамках бывших советских границ. В результате потребовался созыв новой расширенной встречи.
21 декабря того же года в Алма-Ате главы России, Украины, Белоруссии, Азербайджана, Армении, Молдовы, Казахстана, Киргизии, Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана подписали Декларацию о создании СНГ. Это означало, что СССР, как субъект международного права и геополитическая реальность перестал существовать, каждая республика стала самостоятельной. СНГ в отличие от СССР не является государством и не имеет надлежащей управленческих структур.
Реакция мирового сообщества на распад Советского Союза
Начиная с периода 1986-1987 гг. политика Горбачева пользовалась поддержкой на Западе и большинстве других стран мира. В связи с этим западные политики и государственные деятели сдержано относились к оппонентам советского руководителя, включая лидеров национальных движений. Во внимание принимался тот факт, что любое иностранное вмешательство в дела СССР должно было дать дополнительные козыри противникам Перестройки из числа представителей ортодоксально-консервативного лагеря в руководстве КПСС. В 1990 г., отчитываясь о визите делегации Народного фронта Латвии в Европарламент, один из ее руководителей Янис Юрканс вынужден был констатировать: «чем больше фракция, тем меньше интереса проявляла она к делам балтийских стран». Лишь после августовского путча ситуация изменилась, и на международной арене стали признавать суверенитет и независимость бывших союзных республик.
Типы национальных конфликтов на территории бывшего СССР
В период распада Советского Союза и после его завершения, на территории, которую занимала советская империя, оказались представлены все рассмотренные выше типы постимперских национальных конфликтов. Так, еще в разгар Перестройки начался конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за спорной территории Нагорного Карабаха. Форсированное строительство новых государств на националистической основе привело к конфликтам между титульной нацией и лояльными прежней системе меньшинствами в Грузии (Абхазский и Южно-Осетинский конфликты) и в Молдавии (Приднестровье). Война между политическими и клановыми группами за власть во вновь образованном независимом государстве развернулась в Таджикистане. Конфликты вокруг переселенных во времена Сталина народов развернулись в ряде районов Средней Азии. При этом представителям некоторых этнических групп (туркам-месхетинцам, крымским татарам) просто некуда было деться – они не являлись желанными ни на «новой», ни на «старой» родине, ни в бывшей метрополии, которая вынуждена была брать на себя ответственность за их судьбу.
В результате распада империй более страдают те нации, которые играли ведущую роль в создании и функционировании имперских систем и ассоциировались с имперской системой. После распада СССР 17 % русских (около 25 миллионов человек) оказались за пределами своего этнического государства. Оставшись после распада в новых независимых национальных государствах, где новая титульная нация в большинстве случаев стремится взять реванш за прошлые годы и скорейшим образом утвердить себя в качестве главенствующей во всех сферах жизни общества, эти люди очень быстро начали испытывать большие трудности. В результате возник поток беженцев, иммигрантов, «вынужденных переселенцев» из числа русскоязычных.
Экономические последствия распада империи для бывших союзных республик
Как уже отмечалось, крушение прежних связей и внутреннего рынка империи первоначально порождает неизбежный кризис и требует серьезной перестройки экономики. Это в свою очередь, как правило, приводит к значительному падению уровня жизни. Поэтому достигнутая независимость, глубоко разочаровывает тех, кто связывал с ней надежды на немедленное процветание.
Бывшие республики СССР не стали в данном случае исключением. Известный грузинский журналист М.Стуруа в одной из своих статей, опубликованных в середине 1990-х годов, подробно останавливался на «басне о двадцати и пяти миллиардах», имевшей хождение в Грузии советских времен. Согласно этим широко распространенным представлениям, Грузия ежегодно давала в союзный бюджет двадцать миллиардов рублей, получая обратно только пять. Соответственно, делался вывод, что, оказавшись вне рамок СССР, эта республика ничего бы не потеряла, а, напротив, только выиграла. Однако, после того, как распад Советского Союза действительно произошел, сразу стала очевидной реальная конкурентоспособность производимых в Грузии товаров и услуг. Не принес статус независимости выгод и с геополитической точки зрения. В результате, как писал Стуруа, «привилегированный доминион советской коммунистической империи превратился буквально с ночи на утро в евро-азиатские задворки».
Подобный крах иллюзий националистов несколько успокаивал радетелей империи, давая им возможность почувствовать себя отмщенными. Российский публицист М.Лайков, не жалея черных красок на портрет независимой Украины 1996-97 гг., не забывал при этом напомнить разговоры кануна выхода из СССР: «В два года озолотимся! В два года». Эти настроения порождали надежды на восстановление прежней державы в новом виде. При этом учитывалось сохранение прежней инфраструктуры и экономической зависимости прежних союзных республик друг от друга. М.Геллер, завершая свою 3-х томную «Историю Российской империи», писал в частности: «...сохранились как кровеносные сосуды одного организма железнодорожные линии, нитки газо- и нефтепроводов, экономические связи, стягивающие далекие регионы. Сохранилось живое наследство империи после того, как ее политические формы были разбиты». На практике «кровеносные сосуды» прежней империи в конечном итоге либо рвутся, либо выстраиваются в иную схему, питая новый организм. Но, это происходит не сразу и возникает надежда, что «экономика все-таки возьмет свое», или «не выдержит надругательства над собой». Однако, упования, тех, кто мечтает о восстановлении империи, также не оправдываются. Экономика по большому счету действительно свое берет, но это, в частности означает, что она освобождается от пут политической целесообразности, наложенных в имперские времена.