Первый контакт.
Последний день рабочей недели подходил к концу. Я, закончив свои дела, решил спуститься на четвёртый этаж и навестить свою коллегу по работе, учительницу младших классов, Татьяну Станиславовну. Она тоже собиралась уходить и стояла перед шкафом с одеждой, снимая с вешалки плащ. Увидев меня, Татьяна Станиславовна обрадовалась, улыбнулась и как всегда спросила: – Ну, где будешь проводить выходные?
- Не знаю, ещё не решил, - ответил я, как-то неопределённо, хотя про себя подумал что, скорее всего, как всегда, дома.
- А Вы, где? – спросил я у неё, в свою очередь.
- Мы, с группой энтузиастов-уфологов, решили поехать в Подмосковье, - ответила она. Именно в том местечке, по их расчетам, должна приземлиться летающая тарелка, и мы будем первыми, кто официально попытается вступить в контакт, с представителями внеземной цивилизации.
Такой ответ меня, мягко говоря, удивил. Татьяна Станиславовна всегда скептически относилась к разного рода слухам и рассказам о пришельцах, аномальных и мистических явлениях, а тут, на тебе, сама решила поучаствовать, да не в каком-нибудь шарлатанском спиритическом сеансе, а в настоящей встрече с братьями по разуму!
В тайне, я ей завидовал. Ведь это именно мне надо было воочию убедиться в реальности их существования. Это я всю жизнь не просто мечтал и верил, а был убеждён, в том, что когда-нибудь, гости из иных миров посетят нашу грешную матушку-землю, вступят со мной в контакт, и передадут высшие, недоступные ещё пока для людей, знания, умения и навыки. Или, на худой конец, приведут в порядок мой постепенно дряхлеющий организм и, улетая, напоследок, подарят какую-нибудь портативную плазменную пушку.
* * *
Раннее субботнее утро. Пелена сна постепенно рассевается, но я продолжаю лежать в кровати. Что со мной? Где я нахожусь? Почему мои глаза не видят привычной, комнатной обстановки: пола, гарнитура, кресла, стен. Я дрожу от холода и утренней сырости, и почему кровать такая странная, непривычно жёсткая? Да и кровать ли это? Нет!
Я лежу на старой, облезлой медицинской каталке, на боку, накрытый простынёй и боюсь пошевелиться, а каталка, в свою очередь, медленно и плавно, сама собой, движется по дну бесконечно длинного и глубокого оврага, который проходит вдоль пустынного загороднего шоссе.
Каким боком меня занесло в эдакую глушь, в таком виде, да ещё в столь ранний час?
Каталка замедлила ход и совсем остановилась. Вокруг стояла гробовая, звенящая тишина. Мой, постепенно прояснявшийся разум, выхватывал всё более новые детали окружающего ландшафта. Он был пёстр и однообразен.
Лёжа, со своего места мне казалось, что овраг выстлан красивейшим жёлто-зелёным ковром, но на самом деле его откосы покрывала невысокая и очень густая травка, усеянная жёлтенькими мелкими цветочками. По другую сторону оврага располагалось поле, такое же бесконечное, однообразное, жёлто-зелёно-коричневатое, а как раз, напротив того места, где стояла каталка, высилась небольшая берёзовая рощица.
Вся эта напряжённо-загадочная обстановка предвещала какое-то неординарное событие, которое вот-вот должно было произойти.
Неужели, прямо сейчас, сбудется, то, что я так долго ждал?
Лёгкий порыв ветра принёс звуки. Это были первые звуки, которые я услышал за то время, что находился на каталке в овраге.
Вскоре меня окружила большая толпа людей, не менее тридцати человек. Все молодого возраста. Краем глаза я заметил, что юноши и девушки были одеты как-то несовременно, словно выскочили из тридцатых, сороковых годов двадцатого века. Об этом говорили специфические для того времени платки, рубашки, платья, брюки и кепки. Это их тихий гомон я и услышал, но понять, о чём они говорили, не представлялось никакой возможности. Создавалось впечатление, что люди переговаривались на неизвестном мне языке, и я не понимал ни одного слова. Язык же, на котором они общались, был красив, певуч, мелодичен, и приятен на слух.
Скорее всего, это и была та самая группа пресловутых энтузиастов-уфологов, вместе с которой собиралась так необычно провести выходные наша Татьяна Станиславовна.
Люди расселись вокруг меня большим кольцом, продолжая всё так же, тихо переговариваться друг с другом.
Картина была идеалистической и в тоже время абсурдной. Прелестные молодые люди, лет двадцати пяти, сидят прямо на земле, а в центре круга на каталке под простынёй, в одних трусах, лежу я, и вижу их всех, разом, хотя обзор у меня очень ограничен. У меня создалось впечатление, что эти юноши и девушки собрались на какое-то ритуальное действо. Каталка со мной – некий идол или, если хотите, центральный элемент загадочной композиции, а кольцо из живых тел – передающее информацию устройство.
Я пытался отыскать Татьяну Станиславовну, но, как ни странно, её среди сидящих не было. Наверное, она передумала придаваться столь сомнительному времяпрепровождению, а может быть просто не смогла пойти, всё-таки – семья, дети, внуки.
И надо заметить, что ей крупно повезло, так как последующие, вскоре, события не оставили бы ей ни единого шанса спастись, и уйти из этого странного места живой, а у одной из её лучших учениц – голубоглазой красавицы Вали-Валентины, был бы другой, уже третий по счёту классный руководитель.
Неожиданно я почувствовал, что в мою голову стали проникать ещё какие-то голоса, и звучали они уже на вполне понятном, русском языке, сухом военном языке команд и приказов!
Я понял, что слышу радио-переговоры. Кто-то, невидимый мне, грубоватым голосом отдавал отрывистые распоряжения о выходе на исходную позицию, и подготовке к штурму и захвату.
- Господи, - подумал я, - ещё военных здесь только не хватало,
и откуда они могли узнать о предполагаемой встрече людей с пришельцами. Хотя, что здесь удивительного? Военные и спецслужбы всегда проявляли интерес к подобным феноменам. Возможность заполучить на халяву инопланетные технологии для создания невиданного до селе оружия, или же для достижения бессмертия, всегда привлекала сильных мира сего, а это, как известно, прямая дорога к безраздельной власти!
Пребывая всё в той же позе, лёжа на каталке посреди живописного оврага, я вдруг явственно осознал, что сейчас должно произойти. Военные хотят перехватить инициативу. Они точно уверены – контакт состоится, инопланетный корабль с минуты на минуту совершит посадку именно в этом районе. Но куда деть, совершенно не к месту взявшихся, многочисленных свидетелей? Ответ напрашивался сам собой – ликвидировать!
Я захотел встать, и во что бы то ни стало, предупредить молодых людей – наивных, незадачливых контактёров, о грозящей им смертельной опасности, но не тут-то было. Тело словно окаменело, невозможно было пошевелить даже пальцем.
Всё моё естество лезло из кожи вон и беззвучно вопило: - спасайтесь, дурни, бегите отсюда, вас сейчас уничтожат! Но тщетно. Уфологи и не думали никуда бежать. Похоже, что они, погружённые в медитативный транс, ничего и никого вокруг не замечали, даже меня.
Пространственно-временной континниум стал приобретать густоту, плотность, весомость, звуки слились в монотонный низкочастотный, постепенно затухающий гул. Так часто бывает перед резкой сменой событий.
Щёлк! Словно включили двигатель, и... началась «Великая Резня!»
Пространство мгновенно ожило, задвигалось и наполнилось рёвом боевых вертолётов, криками, мечущихся в паническом ужасе, ничего не понимающих людей, а с зависших над оврагом винтокрылых машин, по тросам, торопливо стали спускаться, на- перевес вооружённые автоматами, головорезы, в чёрном спецназовском обмундировании.
Что тут началось! Прямо как у Лермонтова: «Смешались в кучу кони, люди»! В мгновение ока, цветущий зелёный ковёр оврага, превратился в кромешный ад.
Штурмовая группа спецназа, находясь ещё на десантных, спусковых тросах, вела прицельный огонь по бедным, беззащитным любителям уфологии. С вертолётов тоже стреляли, не давая несчастным выбраться из окружения. В состоянии невероятного шока, обезумевшая толпа, лезла во всех направлениях по ровным, покатым откосам оврага, сталкивая, и сбивая друг друга с ног, но все попытки выбраться, были обречены на провал. Ползущие по склону срывались и кубарем катились вниз, визжа на все лады, падали и бились в предсмертных конвульсиях, под градом летящих, со всех сторон, пуль. Грохот стоял невыносимый. Я видел, как на белоснежных рубашках и платьях, загнанных в западню людей, взрывоподобно расцветали ярко-алые пятна, крупнокалиберные пули разрывали на куски плоть, вспахивали землю, до неузнаваемости изменяя некогда прекрасный цветочно-травяной ковёр. Изуродованные, истерзанные, тела убитых, штабелями валились на дно оврага.
Я лежал на каталке под простынёй ни живой, ни мёртвый от страха и каким-то, непостижимым образом видел всю эту бойню, а прямо в голове, словно в наушниках звенело: - окружай, не давайте им вырваться, заходи с флангов, не щадить ни кого! Это напоминало расстрел фашистскими карателями, жителей какой-нибудь Белорусской деревни, во времена Великой Отечественной Войны. Очереди били со всех сторон, смертоносные трассеры проносились прямо над головой, но, несмотря на перекрёстный огонь, ни одна пуля так и не ударила в то место, где находился я, словно оно было заговорённым.
Постепенно, вой вертолётов, трескотня пулемётов и крики умирающих стали стихать. Всё было кончено. Бесшабашные, уфологи, мечтавшие о близких контактах третьего рода, были безжалостно принесены в жертву ради амбиций ненасытных политиканов.
* * *
Над оврагом, который стал братской могилой для трёх десятков человек, стал сгущаться молочно-белый туман. Ни одного звука больше не доносилось, только в воздухе стоял неприятный сладковатый запах крови и пороха. Туман приближался всё ближе и ближе, поглощая и растворяя пространство оврага, разбросанные тела и каталку со мной, плотнее сжимая кольцо.
Когда же туман полностью накрыл всё и всех, я перестал воспринимать существующую реальность, её образы, звуки, запахи, ощущение собственного тела. Я возвращался в свой, настоящий мир, и в последний миг перед провалом, почувствовал, как из пелены небытия, прорвав невидимую плёнку, просунулась и легла на моё дрожащее бедро, холодная, словно лягушечья лапа, зеленовато-серая четырёхпалая рука.
июль 2013 г.