Никита Чернов
Ярослав Домовитов
Живите опасно!
Из ненаписанного …
Лет через десять - пятнадцать после смерти известных литераторов на книжных полках магазинов появляются тома озаглавленные типа «Из неопубликованного». Там можно прочитать рассказы, которые авторы считали в своё время недостойными внимания читателей, наброски сюжетов, диалоги. Но для этого автору мало быть «на слуху» в году нынешнем, должно пройти время, дабы читателям стало мало тех мыслей и идей, которые он высказал при жизни. Чтобы захотелось читателю, узнать, что писатель (если время возведет его в этот ранг) на самом деле думал о том или ином явлении, а не то, что счел возможным опубликовать по тем или иным причинам, будь то цензура или простое стремление заработать. Стремление просто заработать, свойственное нынешним мастерам бестселлеров вряд ли вызовет у потомков желание ознакомиться с их кухней. Да и что там можно такое невысказанное найти, когда из мало-мальски значимой идеи-косточки они годами варят один и тот же бульон и под разными названиями впуливают его читателю. Да еще с такой скоростью, что проглатывать не успеваешь. Какое там неопубликованное! Да стоит такому текстмейкеру на год-другой не напечататься, благодарный читатель и фамилию его забудет, не то что названия произведений, а уж тем более то, что «автор хотел сказать» в хоть каком ни будь из них.
Мой друг Слава уже при жизни мог бы издать сборник «Из ненаписанного». Изложить сюжеты романов, к созданию которых так и не приступил, четверостишья задуманных поэм. В сборник можно было бы включить списки действующих лиц задуманных пьес. Самих пьес нет, и честно говоря, вряд ли они будут написаны. Слава жуткий лентяй, но лентяй одаренный, лентяй не от скудности ума, а в силу его критичности, доходящей до цинизма в оценке действительности. Его литературные и не только литературные проекты завораживают, заставляют восторженно цокать языком. Только воплощать их в жизнь ему недосуг, ему это просто неинтересно.
Впрочем, мой друг не только придумывает занимательные сюжеты. Он ценит и чужое творчество. Лет двадцать назад предложил издавать журнал под условным названием «Графоман». Конечно, такое название никоим образом не должно было бы задевать репутацию авторов. Строго говоря, само слово «графоман» ничего обидного в себе не несёт, никто ведь не обижается, если его называют, к примеру, меломаном или балетоманом. Попросту некий человек не может без чего-то определенного жить, в данном смысле это человек, который не может не писать. А вот писать то он как раз и не может, в смысле, не умеет, Ну, не дал бог, а хочется, ох, как хочется! Так вот, в журнале, наречённом со всей серьёзностью именно («Графоман»- условное, кодовое название), публиковалась бы бредятина сотворённая маньяками, но при этом литературными импотентами, коих охватил творческий зуд. Идея показалась мне интересной…
Я вспомнил, ни над одной кинокомедией не хохотал так, как над спектаклем одного сельского народного театра. Мы c мамой смотрели по телевизору спектакль, было это ещё в советские времена. Не хочу обидеть самодеятельных артистов, но… Взяли бы они пьесу из колхозной жизни. Ан, нет, обратились к «героической» теме. Так вот, когда конюх играет роль партизанского командира, а доярка большевички-подпольщицы, это нормально, но когда конюх пытается войти в образ колчаковского генерала, а свинарка - надменной графини - это отпад. Чарли Чаплин, Луи де Фюнесс просто отдыхают! По аналогии, думаю, нормальные люди взялись бы за животики, осилив несколько страниц «Графомана». Но идея, увы, осталась неосуществлённой.
Слава – лентяй, причем лентяй классический, в духе Обломова. Я же очень много времени потратил на пустяки, которые словно в оправдание называю «текучкой». Хотя порой «пустяки» весьма существенно пополняли карман, а я, если уж отталкиваться от классики, больше напоминаю Штольца русской закваски. Слава текучкой заниматься не в силах, это не его стиль. Он может месяцами ждать музу, а может за час «нацарапать» какую нибудь «заказуху», не обязательно за деньги, главное, чтобы ему это было интересно. И не занимало много времени. Он спринтер и не способен к системной работе. Но идеи генерирует со страшной силой. Я бы мог привести ещё не один пример, но слегка опасаюсь. Потому что в России за идеи не платят, их попросту воруют.
А ещё мы оба (это не в смысле – вдвоем) очень любим выпить. И делаем это по-старорусски, т.е. обстоятельно и вдумчиво. А это значит, что день-другой, а то и третий, что говорится «псу под хвост». Хотя, как сказать. На таких «ассамблеях» снимается куча вопросов, для решения которых обычным порядком потребовалось бы куда больше сил для беготни, времени для согласований и денег для взяток. А какой там происходит «мозговой штурм» новых проблем! Сколько рождается новых предложений! Новорусская, зарождающаяся только, традиция понемногу отходит от этого в сторону трезвого прагматизма. Видимо, не доверяют нынешние друг другу, проболтаться опасаются. А может, здоровье берегут, мы-то после загула долго болеем, а время-то уходит.
Я искренне завидую одному телевизионному начальнику. Человек он дремучий, тёмный. Однажды по пьяни ляпнул гостям, имевшим отношение к ракетостроению: «У меня на рабочем столе стоит фотография Пржевальского с Гагариным». Визитёры переглянулись…Исследователь монгольских пустынь, «первооткрыватель» малорослой лошадки, совершавший свои трудные путешествия в 19-м столетии в обнимку с космонавтом – это круто! Пьёт начальничек как лошадь, не меньше нашего и, скорее всего, чаще. Но стремительно трезвеет, приходит в себя при известии о прибытии высоких гостей. Как сигнал срабатывает. Это ещё капээсэсная закваска, да холуйский инстинкт, да гены в придачу. Видать, ещё прадеда на конюшне пороли, а тот едва вскочив с лавки, да натянув портки, кланялся барину в пояс: «Спасибо за науку». И вот уже внучок готов на любую порку от «их благородий», ради начальства готов и протрезветь. Депутату, от которого не зависит, прилюдно брякнул: «Знаешь, за что я тебя люблю? За то, что на экране ты самый большой дурак!» - и дико загоготал. Но только появился на горизонте вице-губернатор, наш телевизионный босс как-то сжался на секунду и глядь, стоит уже совершенно вменяемый человек, слушает разговоры, головой кивает. Рта правда не открывает, не то чтоб там запах, а дабы все не убедились лишний раз, кто же самый большой дурак и на экране, и в жизни. Всё-таки кто-то ему осторожно «разжевал» про Пржевальского, намекнул, что солидные люди могут в другой раз и не промолчать, иные «перлы» прокомментируют, ещё и оргвыводы последуют.
Но мы со Славой так стремительно трезветь не умеем. Нам для этого время требуется. Плюс лень, плюс пустяки, плюс семейные (и не только семейные) обязанности. Все это дает в итоге большой минус, поэтому так не увидел свет журнал с неофициальным названием «Графоман». Поэтому не написана в четыре руки детективная повесть. А ведь мой закадычный приятель уже и сюжет придумал. Да мало ли чего в нашей жизни не происходит именно по перечисленным выше причинам!
И вот в один прекрасный вечер я решил - хватит! Сел за компьютер и начал творить. Через 15 минут после начала процесса позвонил Славе и объявил - с него несколько глав, однако события пойдут по моему сценарию. Я начал - мой и сюжет. В общем, поехали…
* * *
С одними женщинами хорошо заниматься сексом. С другими - общаться, болтать о светских новостях, о литературных новинках. От третьих получать заботу и помощь по хозяйству. Хорошо, конечно, если это все размещается в «одном флаконе», однако, такое происходит только в глубокой юности. Когда все друг друга знают и всем наплевать на мелочи вроде репутации собственной и окружающих, когда интересен человек, когда важен сам процесс общения, а не его результат. А результат не приведет к неприятностям. По крайней мере, по причине болтливости спутниц.
А если компания состоявшихся, по мнению общества, добившихся кое-чего в жизни, и значит немолодых людей, собралась на дачу? Конечно, не настолько немолодых, чтобы их интересовали лишь меркантильные дела, но и вещи сугубо плотские - кого же брать с собой? Жены даже не обсуждались, поскольку не у всех имелись, а у кого имелись, не жаловали
приятелей мужа.
Собеседниц из прошлого, нудных и чопорных, однако, очень внимательных и не пропускающих ни единого слова из пьяной болтовни и неизвестно когда и кому воспроизводящих её? Или сотрудниц из конторы, которые за счастье побывать у начальства забесплатно приведут в порядок полуразгромленную фазенду и даже посуду вымоют, а потом, скромно потупив глазки, разнесут по всем этажам, как это самое начальство расслабляется? Или?… В конце концов, выбор был сделан в пользу «или». Ведь умные разговоры мы и сами вести умеем, а наведёт марафет после гулянки соседка тётя Маша. Всего-то за сто пятьдесят рублей. Правда «или» обойдутся на порядок дороже тети Маши каждая, но не это не являлось препятствием принципиальным, если можно говорить о принципах среди людей, заведомо готовящихся к «аморалке».
О вкусах не спорят? Очень даже спорят, особенно «предприняв» толику алкоголя. Например, Х, сам мужчина дородный, вальяжный предпочитает блондинок, причем юных и субтильных. Y, - против блондинок тоже ничего не имеет, даже против юных. Однако женщина его вожделения должна быть, что говорится, дебелая, то есть в теле, но добрая (а масть не столь уж и важна). Z - всю жизнь женившийся исключительно на много себя младших, тайно мечтает о мудрой, дородной матроне, исключительно брюнетке. Словом, сколько мнений – столько и комплексов. А когда долго споришь, то лишь крепче укрепляешься в своём, единственно правильном выборе. На том и порешили, спутницы личная проблема каждого, лишь бы они не знали друг дружку, да и после мероприятия на глаза не показывались. Где таких взять, да еще и так чтоб «каждому по потребностям»? Да там, где каждой – «по труду»!
Еще прошлый мэр нашего города после тяжелой и продолжительной борьбы победил «столбовых дворянок», индивидуалок, предлагающих себя со всех столбов, мимо которых проходят хотя бы пять мужиков в сутки. Для начала все столбы обмотали сеткой рабица, в надежде на то, что клеить на нее объявления невозможно. Оказалось, очень даже возможно – недолго, но держится. Тогда в ход пошли репрессии и все эти самодеятельные Лолы, Земфиры, просто Наташи и т.д. в результате наложенных штрафов и даже арестов, произведенных властями по указанным на столбах телефонам, дружненько сорганизовались по интересам и перебрались под крылышко курируемой мэром же газеты. Спрос, ведь он всегда рождает «предложение».| И чем бегать от столба к столбу в поисках своего «идеала», куда как лучше взять у себя в почтовом ящике бесплатную городскую газету, развернуть ее и… организовать свой досуг в соответствии со своими возможностями. Несколько телефонных звонков, ответов на вопросы и «любой каприз - за ваши деньги» в удобное для вас время будет исполнен. При этом никакой дискриминации по признакам национальной, возрастной или половой принадлежности; и дамы с равным успехом могут подобрать себе кавалера хоть на час, хоть на ночь, а если повезет, то и на всю жизнь.
Действующие лица... И исполнитель?
Мальчишник cобрался в таком составе: Сергей – предприниматель, крупный предприниматель по меркам края. Невысокий, рыжеволосый, поджарый, чем то неуловимо напоминающий доберман-пинчера. Холодный ироничный, а то и брезгливый взгляд из-за стёкол очков без оправы. Буд-то он знает нечто, чего окружающим знать не дано (скорее всего, так оно и есть). Персонаж сей весьма нетороплив в движениях, но благосостояние своё поднимает в хорошем темпе!
Когда я однажды в шутку спросил Сергея:
- Научи, как «капусту» рубить? - произошёл такой вот диалог:
- Скажи, а ты в начале, допустим, месяца ставишь задачу себе - сколько надо заработать? - прищурился Серёга.
- Да, я всегда обозначаю планку, - не задумываясь, ответил я. Сказал сущую правду.
- Ну, тогда не бывать тебе богатым, - рассмеялся местный Ротшильд и продолжил, поясняя свой приговор:
- Если сам себе ставишь потолок - уже плохо! Этим ты уже как бы ограничил уровень своих притязаний. А есть на свете гении, которые утром не могут сказать точно, сколько же у них миллиардов, но уверены - уже больше чем было вчера вечером.
Что тут скажешь? Богатые люди - особые люди. Сереженька не исключение. По мнению «серьёзных аналитиков», если можно называть таковыми наших газетных экономических обозревателей, он весьма близок к тому, чтобы войти в ряд олигархов. Региональных, конечно. Как деньги делает? Что-то связанное с выпуском оборудования для нефтедобычи, строительство, и разумеется, торговля. Тары - бары- растабары, всяки - разные товары. От виски до «палёнки», от устриц до мойвы. Естественно, и в смысле материальных запросов, Сергей нас давно перерос, у него есть свой круг общения, но и старую компашку потенциальный олигарх совсем не забывает: во-первых, у хозяина дачи, Толика, крайне полезный сосед, улыбчивый недомерок, в смысле роста, Владлен Федорович. Чиновник среднего звена в администрации края. Но от него порой зависит решение далеко не средненьких вопросов. Это я уже уразумел, а Сережа понял ещё раньше, что в наше время все возможности бизнеса сосредоточены вокруг вертикали власти и отдельных её представителей. Кроме того, Владлен Фёдорович ведает какими-то делами регионального отделения партии «Новая Россия». Как звучит его должность официально, никто толком не знает, да и важно ли это? Важно, что придаёт она, эта должность, чиновнику дополнительный вес в этой самой «вертикали власти», которую прикармливает далеко не один Сереженька.
Во-вторых, я потенциальному Абрамовичу интересен не только (не столько) как собеседник, собутыльник и партнёр по преферансу. Журналист, он всегда крупному бизнесмену нужный человек… Как редкая птица долетит до середины Днепра, так и редкий капиталист не имеет летописца своих успехов, достигнутых светлой головой и непосильным трудом. Я за написание подобных сказок порой берусь - надо же на хлеб зарабатывать! Но в последнее время столько развелось желающих отхватить у тебя кусок. Требуют долю немалую за возможность вставить твою мини - сказку в телевизионный или печатный эпос нашего края. Требуют её даже за право упомянуть имя предпринимателя или его фирму в экранном или печатном своде преданий новейшей истории. Если себе заработаешь на хлеб, то в совокупности с многочисленными коллегами кое-кому обеспечишь масло и икру.
Ну, и? в-третьих, полагаю я, что не может чисто по-человечески Сереженька месяцами магнатом прикидываться.
Ещё один из нашей «ассамблеи» - Андрей, человек творческий. Высокий, с гордо поднятой патлатой головой. Коронным, величественным жестом то и дело пятернёй поправляет причёску, но спустя несколько секунд лохмы вновь накрывают голубые глаза… То- ли музицирует, то- ли рисует, а может и пишет. Кличем мы его «рудознатцем». Как чуяли иные наши предки, где под землей метал какой или камень ценный, так и Андрей чует где найти симпатичную девушку. Знает, как обаять, как в гости зазвать. Да не одну, а с подругой.
И всё время находит «рудознатец» особ приятной наружности, да при этом не дур или шлюх – халявщиц. Талант! Понятное дело, без Андрюхи – не жизнь…
Следующий персонаж - Витенька. Рыжий и толстый, тяжелее меня на десяток килограммов. Преподаватель классического университета. Интеллектуал и матерщинник. Истинный мастер художественного слова. Цицерон и Фима Жиганец в одной упаковке. Кто его, поддатого слышал – может смело писать трактат, начинающийся словами - «Как же умещаются в одном человеке…»
Кстати, именно Витя накануне заявил, будет у нас мальчишник, и «никаких прелестниц!» После чего добавил пяток непечатных выражений. Оказывается, ему на кафедру позвонила какая-то ведьма и пристыдила, дескать, приезжайте тут в нашу деревню с девицами лёгкого поведения, шумите, куражитесь, да и, вообще, какой пример детям подаёте! А еще ученые! Витя начал было витиевато объяснять, что на лужайки и полянки десантируются дамы как на подбор эрудированные, полные творческих замыслов. Будущее России, никак не меньше. Не представившаяся собеседница интеллектуала прервала, объявив, что обратится к ректору, пусть он лично оценит эрудицию и перспективы раскрашенных куколок, с коими общается немолодой уже учёный.
- На хозяина дачи жаловаться некому, а вот на вас - управа найдётся! Всыплет ректор по самое нехочу!» - провизжала под занавес и бросила трубку местная блюстительница нравственности. И откуда только эта клизма узнала, что я в универе преподаю, как телефон добыла - сокрушался Витя, - поболтать бы с в деревне с мегерами - дачницами и вычислить стерву по голосу!
Но когда мы ещё вычислим стерву, решившую бороться за высокий моральный облик высшей школы, когда ещё накажем. А пока решили не подставлять Витю. Пусть девочки в этот раз без нас поскучают (будут они скучать, как же!).
Ну, и теперь хозяин дачи - Толик, с которым я учился в одной школе. Гибкий, с кошачьей походкой, с вытянутым непроницаемым лицом. В девятом классе, Анатолий, мальчик из приличной семьи взломал дверь магазина и вынес немало добра…Судимость у него одна, но говорит это только том, что более он никогда не попадался. В нашей компании никто даже не сомневается, что сдержанный и молчаливый приятель ведёт далеко не законопослушный образ жизни. Его время от времени «подкалывают» по этому поводу, а Толик только отмахивается, Официально он индивидуальный предприниматель, владелец маленького продуктового магазинчика и склада, но это, вероятно «прачечные». Денежки, прошедшие через эти точки становятся чистенькими и опрятненькими, с них исправно платятся налоги. Да и на складе мало ли чего можно хранить!
После одной любопытной сценки я пришёл и к совсем смелому выводу. Дело было так. Пили мы с Толиком пиво в летнем кафе и тут подруливает Мишаня, ещё один бизнесмен, недавно жаловавшийся на грубый «наезд». Слезливо так живописал, мол, трое в масках, со стволами… настоящие отморозки… Вынесли две коробки баксов – когда теперь снова «поднимусь!». Так вот, подходит Мишаня к нашему столику, я готовлюсь вновь выслушать печальную повесть и вдруг соображаю, что пострадавший с моим школьным приятелем незнаком.
Киваю, это, мол, Толя, друг детства, и вдруг вижу, что Толюня уже в тёмных очках. Дальше – больше: минут пятнадцать потерпевший уже заученно излагал свою историю, поносил правоохранительные органы и свою «крышу» - ни те, ни другие «торпед» этих не так и нашли, Мишаня охал и ахал, задавал глупейшие вопросы, просил совета. А когда он отчалил я вспомнил, что в течении этой четверти часа Толик не произнёс ни слова - пожимал плечами, разводил руками, отделывался междометиями. Молчание плюс тёмные очки...Осенило, - Толя был в числе троицы лихих налётчиков! И теперь боялся, как бы не узнал «терпила». Маска маской, но глаза-то блестели в прорезях! Ну и, наконец, голос. Видимо, именно Толян рыкнул на обделавшегося от страха Мишаню: - Доставай бабки, а то замочим!
О внезапной догадке вслух тогда не сказал, но по моему взгляду Толюня уже всё просчитал. Усмехнулся, закурил. Похлопал меня по плечу и сняв тёмные очки, процедил: «Налог надо вовремя платить правильным людям, клиентов не надо обманывать…Заявы писать не надо...Не жалей этого урода. Тем более, он партнёров сейчас кидает, говорит,- всю общую кубышку вынесли. Гонит! Помнишь кино-«Куртка замшевый…Три. Три магнитофона…Всё что нажито непосильным трудом»
В отличии от киношных мафиози Толик не колется, пьёт в меру, читает –обожает французские детективы, смотрит французские фильмы.
Ходит на хоккей, и на концерты известных юмористов наведывающихся на Урал. Такой вот нетипичный. Любит провести время в «родовом поместье» - в деревне, где когда-то жила бабушка, царство ей небесное. Бабкин просторный дом Толя привёл в порядок, обставил по простецки потому что за зиму что-нибудь да уворовывают местные ханыги. Но коль уж ты российский дачник – неси свой крест, восстанавливай порушенное, прикупай новое взамен умыкнутого. На реставрационные работы и обстановку у хозяина средств хватает. Хватает и на то, чтобы регулярно принимать гостей. Пару раз на своей даче Толюня уединялся
с «богатеньким Буратино» с Серёжей. Подозреваю, что претенденту на высокое звание олигарха надо было решить кое-какие вопросы с криминальными «верхами». Хозяин фазенды, который на все руки мастер - и предприниматель, и экспроприатор, вполне годится и на роль связного….
Надо добавить, в нашей дачной команде кроме Витюни и Сергея народ
холостой. Развелись, разбежались, отмучились…Интеллектуал Виктор
со своей мадам то сходится, то «всё порвато- разорвато». Так длится уже давно. И все в курсе.
А вот самый состоятельный спокойно нам объявил, что де-факто свободен от уз Гименея, но для окружающих он - примерный семьянин. Повторю избитую истину - у богатых свои причуды. Хотя, какие причуды: жажда свободы - ничто, имидж- всё!
В каждой избушке свои погремушки…
«Нет лучше зелья, чем пивко с похмелья» - гласит народная мудрость.
Утро начиналось тяжело, но стоило только доползти до веранды, открыть холодильник, принять пару бокалов янтарной жидкости и мир вокруг
снова становился голубым, зелёным и даже розовым. Витюша, поправивший здоровье раньше всех, даже начал напевать – «Эх, хорошо в стране советской жить, эх хорошо страной любимым быть…» Нечёсаный Андрюха ударился в воспоминания:
-А вот у меня знакомец был, так он на все случаи жизни припасал куплетец из золотого фонда совковой классики. Как зарплату получит, затягивает - «И где бы я ни был, и чтобы ни делал, пред родиной вечно в долгу-у-у…». Но ежели девушек кадрил, то в глаза им смотрел пристально и цедил эдак со значением - «И никто на свете не умеет лучше нас смеяться и любить».
Песенную тему никто развивать не стал, народ блаженствовал. Толик даже задремал с бокалом в руках. Не кейфовал только Серёга. Постукивал пальцами по столу, щурился на последнее в сезоне солнышко, явно чем-то загружен человек.
- Слышь, миллионщик, ты чего новому дню не радуешься? Или боишься, что пока отдыхаешь, подчинённые денежку уворуют? - не выдержал я.
Сергей снял очки, неторопливо протёр их платочком, водрузил обратно, снисходительно посмотрел на меня и вздохнул:
- Вы всё ещё живёте иллюзиями, мой юный друг. Думаешь, что челядь по миру пустит? Или Толя со товарищи свершат чёрное дело? Конечно, они могут отгрызть кусок, да и отгрызают потихоньку. Но это, скажем так, усушка-утруска, естественная убыль. Вот десяток лет назад могли все закрома опустошить, а сейчас…- Серега брезгливо махнул
рукой.
- Да и что там закрома? Как классики говаривали: конечная цель ничто, движение – всё! Расти надо, расти! Кстати, на той неделе твоя коллега, дура стаеросовая, сунула микрофон под нос, да и гаркнула: «Готовы ли вы доказать, что можно быть успешным предпринимателем не только во времена дикого, бандитского капитализма?» - и вот попробуй не докажи, исчезни с горизонта, как мыльный пузырь.
Я поперхнулся пивом… Дуру, как я догадался, звали Элей Сибиркиной, она, в принципе, не в состоянии самостоятельно придумать ни одного вопроса. Туповатое создание, высоченная кобылка с лошадиным же лицом, плюс цепная собачка утреннего вещания. Она должна втискивать в отведённое ей в эфире после рассвета время уйму рекламы и бредовые конкурсы для слегка умеющих читать. Ещё Эля обязана надзирать за коллегами. И «стучать» по инстанции. Так вот этой полуграмотной, с дипломом учителя труда, «тележурналистке», я, по доброте душевной, и придумал несколько вопросов для гостей студии…
Пока Серёга качал головой и видимо раздумывал, а стоит ли цитировать свой ответ так называемой журналистке, а я соображал, надо ли признаваться в авторстве вопроса, как голос подал проснувшийся Толик.
- Ты же у нас дальновидный, солнышко, всё уже прикинул. Тут вот песни старые пели...Была, кстати, какая-то душевная, про шахтёров…Что-то вроде: «Руку дружбы подали, повели с собой…».
К моему удивлению обычно невозмутимый Серёга взбеленился:
-Помолчи старик! Затяни-ка лучше своё, родное, типа «Потом его отдали войскам НКВД, с тех пор его по тюрьмам я не встречал нигде».
Повисла пауза. Мы позволяли себе над хозяином дачи подтрунивать,
имея в виду его криминальные устремления, однако, меру знали…
- Давайте лучше о девочках - Андрюха решил разрядить обстановку, оседлав любимого конька: - Познакомился я тут с двумя красавицами, на днях представлю. Правда, которая с ногами от плеч, хохотушка, она можно сказать, уже и не свободна, я запал на чаровницу. Но вот вторая, дитя востока, с печальными глазами. Кто откликнется на зов природы?
- Я. Я откликнусь, - Витя тяжело поднялся, расплескав пиво. Похоже, развезло родимого…
- Профессор, - не приглашай шахерезаду на тусовку, а тем паче на вернисаж, зови сразу в сауну и будь попроще, не рассказывай про Заратустру, а то гостья от чрезмерного уважения к твоим познаниям будет скованной, - подал реплику Серёга.
- Вы босяк, господин новый русский! Босяк, хоть и напялил портки из Парижа. А что ты нашёптываешь своим офисным телкам? Хотя, чего тебе шептать? Хочешь, угадаю? Так вот, говоришь этак деловито – извини, - жениться не могу, но, научу, как делать бабки, помогу стать свободной и независимой, - Витя разошёлся не на шутку, утренний опохмел грозил превратиться в серьёзную бузу.
А этого не хотелось. Легко послать старых приятелей на…,но с кем потом время коротать будешь? В наше время новые друзья что-то не заводятся. Партнёры, так те - сколько угодно, а вот друзья… Инициативу проявил Толик:
- Вот что, завязываем эти выяснюшки. Наговорим друг другу ласковых слов, потом надуемся, разбежимся и что? Пошли-ка лучше окунёмся. Да и с пивом паузу сделаем. Обещал сосед навестить, помните Владлена Фёдоровича? Человек из прошлого, но таких и нынче хрен от кормушки отпихнёшь, всегда всплывёт. Вот заявится, а тут орут друг на друга всякие - разные: нуворишы, богема, ну и «крутизна» - закончив тираду хозяин дачи улыбнулся, дескать, - ну, вот я и признался; да я такой, не обессудьте, в каждой избушке свои погремушки.
Пить или не пить- вот в чём вопрос…
Но oмовение не принесло умиротворения. Река оказалась холодной, а чего было ожидать, ведь сентябрь на дворе, а Урал не Канары. На урезе лениво шевелились бутылки пластиковые, а осколки стеклянных издалека проглядывались сквозь прозрачную осеннюю воду, да и сам берег аборигены основательно загадили остатками бурных пиршеств.
Еще когда шли к речке через маленький лесок, я заметил, что какая-то сволочь поглумилась и над березками. На одной красавице фломастером очерчен круг, центр которого старательно истыкан, вторую повалили («некому березку заломати»?), на третьей, некто продвинутый, ножом сообщил миру, что «Тамара - профура» (?), а пониже признался в любви к эстрадной звезде. Интуиция и некоторые экранные наблюдения мне лично подсказывали, что между известной певицей и неведомой «профурой» Тамарой особой разницы нет. Впрочем, автору сентенции виднее, однако и случайных партнёрш и недоступных звезд можно обсуждать дома за рюмкой, а можно и в лесочке, хлебая из горла, но берёзки-то тут при чем? В общем, настроения прогулка не добавила, скорее подпортила.
Вдобавок схлестнулись Андрюха с Сергеем. «Рудознатец» под впечатлением прочитанного на берёзе, опять завёл разговор о чаровницах.
Наш «богатенький Буратино» ехидно намекнул, что секрет успеха приятеля в обольщении красавиц объясняется просто. Мол, намекает тот, что может познакомить барышень с «владельцами заводов, газет, пароходов» или с «авторитетами». Андрей возмутился, и гордо заявил, что расписывая кандидаткам на «ассамблею» какая замечательная собирается компания,
о социальном статусе своих друзей упоминает постольку - поскольку, зато
всегда акцентирует внимание на их остроумии и обаянии. Но, похоже на то, что делает это зря. По крайней мере, одного из списка обаятельных и остроумных пора вычеркнуть. К всеобщему удивлению, обычно сдержанный Серёга психанул, и в одиночку отправился обратно на дачу.
Андрюха, коль уж женская тема не «пошла», предложил обсудить криминальные новости: ограбление ювелирного магазина, так и не раскрытое нашими правоохранителями, а также Интернет-пирамиды, МММ
на новый лад. Судя по всему суперсовременные «лохотроны» облегчат карманы многих наших землячков!
Витя в целях примирения предложил нажраться до поросячьего визга, Толик идею безжалостно отклонил, твёрдо объявив:
- Давайте почирикаем о чём не будь нейтральном: хош, - о литературе, хош, - о макроэкономике.
Я вздрогнул, поневоле припомнив одну пиар – компанию. Хороший человек, профессор, назовём его N, баллотировался в Государственную Думу. Профессиональная команда, в том числе и журналистская братия вроде неплохо справлялась с агитационной работой. Но тут свой кусочек пирожка решила получить и Вероника Шифринович, гордо именовавшая себя продюсером телекомпании. На первом канале эта наша умница подсмотрела программу «Спросите у Лифшица», - это когда бывший министр финансов давал с экрана рекомендации как сохранить и приумножить сбережения, как не купиться на «пирамиду», одним словом, как выжить в эпоху бартера. В общем, советы на постсоветском пространстве. От чудака интеллигента, который, в силу своей высокой должности не представлял, что есть на белом свете рэкетиры, есть нехорошие директора, смекнувшие: а зачем во время платить своим сотрудникам зарплату, если денежку можно «прокрутить»? Столичное «светило», щедро выдавая рецепты спасения, не подозревало об очередях, хамах- чиновниках и бандитах. Но московский экс-министр всё равно, что выходец с другой планеты, чего с него взять? А Вероника Шифринович заставила профессора N давать «гениальные», наукообразные советы землякам. И вот, пенсионеры и бюджетники, у которых после дефолта не хватало денег на хлеб и валидол слушали, как мужчина, ранее производивший впечатление вполне адекватного, начал цитировать спецов из Принстонского университета, рассуждал о макроэкономике. Профессор, конечно, смущался – он то в отличие от Лившица, ходил по улицам пешком и кое-какие сцены видел. Но Вероника Шифринович настаивала – надо! Надо говорить об экономике!
Телевизионные советы бывшего министра никто всерьёз не воспринимал, а вот заумные поучения в эфире всем знакомого учёного, которого и «вживую» видели, народ расценил как издевательство. На выборах профессора «прокатили».
Неунывающая пиарщица сунулась затем со своей «стратегией» к настоящему олигарху Олегу Руздяеву. Нефтяной магнат, ныне уже москвич, выслушав призыв рассказывать своим избирателям про макроэкономику, назвал Веронику Шифринович Дураникой Шизанович, и приказал не подпускать к себе на пушечный выстрел. Такой вот вихрь воспоминаний.
Говорить про макроэкономику не хотелось, литературные новинки не вдохновляли, а вот предложение нажраться я считал небезынтересным. Напьёмся и почудим. Назавтра погогочем, восстанавливая по кускам ход гульбы. Почти на каждой коллективной пьянке происходит что-нибудь особенное!
Однажды, в далёком северном посёлке моему приятелю Борику, следователю лагерной прокуратуры, на аналогичном мероприятии надели наручники. Естественно, в шутку, когда служитель закона «отключился» и прикорнул. А вот утром не могли найти ключ от них. И пришлось идти горемыке на службу в учреждение в нелепой позе (хорошо, что на улице стоял мороз); тулуп Борику накинули на плечи, спрятав под ним закованные сзади руки, сжимавшие портфель. Рукава же означенного тулупа болтались, вызывая недоумение встречных: офицеров внутренних войск и зэков-поселенцев. Мы же глядели в окно и ржали. А если бы стояла жара? Было бы еще смешнее.
Откликнуться ли сегодня товарищи на предложение приступить к неумеренному винопитию? Уверенности не было. А Толюня, словно уловив позывы моей души, твёрдо обозначил цель - варить уху. Рыбку вчера принесли местные браконьеры, так что за работу товарищи! Я, кстати, успел
разглядеть улов, приличная щучка, чёрный как уголь налим, десятка два сорожек. Уха, так уха! Правда, прочитав немало художественной, да и научной литературы о том, как жила Россия при царе-батюшке, я просветился и в кулинарных вопросах. Раньше налимов ловили практически исключительно ради жирной их печени. Шла она в пироги и ушицу. Кому доставался лишённый печени налим? Кошкам? Свиньям? Людям, которых
именовали обездоленными? На этот вопрос, книги, со страниц которых не исчезла буква «ять» ответа не давали. А уж если говорить о сороге, которую в других местах именуют плотвой, воблой и так далее, её ловили тысячами пудов исключительно ради икры. Не все же баловались осетровой! Так вот, существовало два вида засолки икорочки волжской воблы и это добавление к пивку наши предки поглощали в огромных количествах. А вот самой воблой, похоже, брезговали. Кстати, после поездки в Китай меня долго мучил вопрос, почему жители Поднебесной сумели сделать свою кухню отменным источником доходов? Свои рестораны чуть ли не аттракционами. Туристы считают своим долгом отведать и утку
по- пекински и змею, и водку настоянную на тех же змеях, и супчик с акульими плавниками. Что же у нас в столице не появилось заведения с названием «Вобла», где иностранных гостей за хорошие деньги не просвещали бы как пить пиво по- нашему: с икрой невзрачной речной рыбёшки, которая сейчас любителями пенного напитка в сушёном виде употребляется целиком, в дело не идут лишь голова да чешуя.
Не слышал, чтобы разводили рябчиков, и кормили изысканную публику пельмешками, которые обожали царствующие особы, генерал-губернаторы и
золотопромышленники. Да, про рябчиков не слыхать, зато не удивлюсь, если однажды увижу в магазине пельмени со страусятиной. Такие вот одолевали мысли о вкусной и здоровой пище.
Уже на подходе к даче обнаружился чиновный человек Владлен Фёдорович. Вынырнул из-за поленицы. Заговорщицки подмигнул, приложил палец к губам. Ну, чего же здесь не понять, хочет мужик принять пару-тройку рюмашек, пока жена не просекла ситуацию, не мобилизовала на хозяйственные работы. Оставалось без лишнего шума подняться на веранду, распахнуть холодильник. Я воспрянул духом…
Да будет свет!
Устроились в трёх шагах от дома, за уставленным столом, на широченных лавках с резными ножками, которые и в районном музее выставить можно. Есть предметы, про которые и не самый сведущий человек скажет, - о, ещё пра-пра-прадеды делали! Исходит от иных вещей особый дух. Старины. Благолепия. Размеренности. Сегодня про мебель можно сказать: дорогая, стильная, вычурная, модерновая, под старину. Но, какой там к чёрту дух! Какое благолепие! Да, что там мебель – народ измельчал.
Остограммленный уже Владлен Федорович – маленький, плюгавенький, лысый мужичонка стал каким то суетливым, то и дело подхихикивал. А как по властным коридорам шествовал - кум королю и сват министру! Видали мы эти проходы! Хотя, он практически и кум, и сват, на региональном, разумеется уровне. И клановые узы, они нынче, покрепче родственных будут. Хотя, где-то доверяют только родне.
Помню, в 70-х годах новейшую историю стран Азии и Африки преподавал у нас Олег Петрович. Рассказчик был замечательный, как хохмил на лекциях! Так вот, рассказывал про чёрный континент, там если страна встала на социалистический путь развития, то вождь самого многочисленного или воинственного племени - непременно Генеральный секретарь. Жены, братья, дети - члены Политбюро, а всякие там дяди, племянники – просто ЦК, центральный комитет правящей партии. Олега Петровича, в конце концов бдительные коллеги, а может и не только коллеги предупредили, что острить надо поменьше, и исключительно над наймитами империализма. Преподавателю пришлось совету внять, и студенты в частности узнали как на острове Мадагаскар сел в лужу канцлер ФРГ. Высокий гость под вспышки блицев вру