Русский религиозный философ Семен Франк находит оправдание нигилизма Ницше. Он рассматривает философию Ницше как отрицание «любви к ближнему», ради более дальновидной и перспективной «любви к дальнему» или «любви к призракам». Лучшие люди, как правило, находятся вдалеке от отдельно взятого человека, а лучшие идеи, «призраки», удалены от нас во времени. Франк считает, что философия Ницше провозглашает любовь именно к далеким людям и идеям: «... любовь к дальнему есть любовь творческая; отчуждение от "ближнего" и близость к "дальнему" делает необходимым стремление воплотить "дальнее" в жизнь, преобразив последнюю в том направлении, в котором она приближается к "дальнему". Здесь мы также замечаем весьма характерное различие между "любовью к ближнему" и "любовью к дальнему". Первая также может и должна быть любовью деятельной; но эта деятельность, сводящаяся к проявлению инстинкта сострадания к людям, лишена того элемента творчества, того неуклонного и систематического разрушения старого и созидания нового, которым отличается "любовь к дальнему". Не заботясь о принципе и складе жизни, "любовь к ближнему" занята непосредственным уничтожением и смягчением каждого из текущих проявлении зла, тогда как "любовь к дальнему", наоборот, ставит своей задачей целесообразное видоизменение самих принципов жизни, творческую работу во имя определенного "дальнего". » [6]. Если человек «одержим призраком », он должен развивать его во чтобы то ни стало. Тогда отрешенность от страдания, забота о себе, увлеченность «призраком», проповедуемые Заратустрой, становятся оправданным: «И как мать любит и бережет своего будущего ребенка, так и все “творцы”, проповедует Заратустра, должны беречь и любить те призраки, которые они стремятся воплотить в жизнь; любовь к этим призракам — любовь бескорыстная, так же мало задумывающаяся о цели и пользеих для себя и других, как материнская любовь—о цели и пользе рождения ребенка, — должна быть краеугольным камнем добродетели творцов, основой их морального поведения ». [6]. Часто «любовь к ближнему» вступает в конфликт с «любовью к дальнему». Выбор всегда нужно делать в пользу второй, но иногда это жестокий выбор, рассуждает Франк.
Он выявляет и другие созидательные идеи в философии Ницше. Помимо христианства Ницше борется с моралью в обществе. Он замечает, что сформировавшаяся мораль, проповедует «услужливую добродетель », не правильно разделяет зло и добро, в некоторых случаях принуждает человека. «Поступай так, как хочешь, чтобы поступали другие» - этот императив Канта всего лишь указывает способ, при котором человеку не будут угрожать действия других, рассуждает Ницше. В зле он часто отмечает положительную черту: «зло всегда заявляет о себе, а не крадется, подобно добродетели » [2]. Ницше отрицает любое принуждение, даже с добрыми намерениями, причина та же, что и в случае сострадания – позитивность воли к власти. Франк считает, что Ницше хочет, чтобы люди совершали правильные поступки без принуждения, не руководствуясь выработанными моральными принципами, поэтому Ницше призывает отбросить утилитаризм морали: «Протест Ницше против морального принуждения означает лишь настаивание на необходимости и моральном значении нравственно-цельных натур, для которых должное есть вместе с тем и желаемое. Его возмущает мораль, основанная на страхе наказания или ожидании награды,— мораль в виде чуждого внутренним наклонностям предписания грозной невидимой власти, — мораль, подчинение которой есть для человека “боль от удара кнутом”. »[6]. Перед нами картина идеального общества, где каждый поступает так, как он должен, причем это абсолютно согласуется с его желанием. Таким видит Франк общество сверхлюдей, о которых учет Заратустра.
В итоге Франк видит за нигилизмом Ницше новый подход для создания более совершенного общества. Стоит отметить, что, независимо от Франка, конструктивность философии Ницше отмечают такие известные экзистенциалисты, как Хайдеггер и Делез, также ссылаясь на учение о сверхчеловеке. Они рассматривают философию Ницше не как отрицание, а как преобразование ценностей. Так, Жиль Делез пишет: «Преобразование ценностей... подразумевает и порождает сверхчеловека » [9].
Смерть Бога
Люди убили бога
Предыдущие рассуждения говорили об отказе от Бога, имея виду отрицание христианства как веру в существование Бога. Однако необходимо заметить, что Ницше не просто отказывается от Бога, он заявляет о том, что Бог умер. С этой вестью к людям с гор спускается Заратустра. Пророк говорит: «Бог мертв; из-за сострадания своего к людям умер Бог. » [3]. Заратустру сожалеет о смерти Бога, он не может воскресить Бога, но несет учение о сверхчеловеке как спасение «убийцам Бога».
Сожаление Заратустры обращается в трагедию в небольшой притче из произведения «Веселая наука». В ней повествуется о безумце, который стучится с вестью о смерти Бога в дома атеистов, а затем кричит об этом на площади верующим. Но ни те, ни другие не понимают тревоги и отчаяния безумца. «Смерть Бога» для Ницше страшна тем, что «Мы – убийцы Бога! Все мы его убили! » [8, стр. 146]. Современные люди своими поступками уничтожили Бога. Эту притчу Ницше написал о себе. Он сам мечется и кричит подобно безумцу о катастрофе, но никто не понимает его. «Я пришел слишком рано, мое время еще не настало. » - заключает он устами безумца [8, стр. 147].
Тезис Ницше: люди убили Бога – уже не связан с христианством напрямую. Он не является непосредственным аргументом против христианства, но, вполне возможно, что он лежит в основе всей критики христианства.
Мнения Любака и Ясперса
Любак раскрывает опасность непонимания: «Первые [верующие] не понимая того, о чем им говорят, совершенно этим не обеспокоены. Вера удерживает их так сказать, в слепоте и глухоте... Вторые [атеисты], которые никогда ни во что не веровали, отличаются большим чувством иронии. Никогда они не предполагают чего-либо живого по ту сторону жизни. Ницше хотел бы вырвать их из бездумности, беззаботности, он желает, чтобы он и воочию увидели пустоту, разверзшуюся у их ног... » [4]. Любак – явный противник Ницше, как было показано ранее, но в приведенном отрывке он свидетельствует о гуманных намерениях философа. Яркие образы, необычные полумифические события, отчаянные призывы – все это указывает нам на стремление философа заставить читателя задуматься о кризисе.
Ясперс говорит, что в смерти Бога Ницше находит еще один аргумент против христианства: «... на констатации факта Ницше не останавливается... "Отчего умер Бог?" Ответов на этот вопрос у него несколько, но только один до конца продуман и развит: причина смерти Бога - христианство. » [7]. Ясперс считает, что к такому рассуждению Ницше приходит последовательно в течении своей жизни, не считая последних 11 лет безумия. Первая работа Ницше «Рождение трагедии» (1871), в ней он говорит о Сократе, как о первом декаденте, предвестником заката античной культуры, на смену которой приходит менее удачная европейская культура. Взгляды философа менялись, но он всегда признавал античную культуры как наивысшее достижение человека. В последующих произведениях «Так говорил Заратустра» (1883-1885), «По ту сторону добра и зла» (1886) Ницше повествует о кризисе европейской культуры. Смерть Бога свидетельствует об упадке. Ницше ищет причину кризиса европейской цивилизации. За год до того, как болезнь окончательно берет над ним верх, Ницше в промежутках между головными болями пишет свои самые известные работы, среди которых проклятие христианству, «Антихристианин». В этом произведении Ницше явно показывает «убийц Бога». Христианство, которое помогло разрушить античную цивилизацию, привело к кризису европейской.