НГАНАСАНЫ
Глава 1
Расселение. Нганасаны живут на Таймыре, в Таймырском (Долгано-Ненецком) АО Красноярского края. Округ существует с 10 декабря 1930 г., целиком расположен за Полярным кругом, его общая площадь — 862,1 тыс. кв. км. Таймырский АО делится на три административных района: Диксонский с центром в поc. Диксон (остров Диксон и часть арктического побережья Енисейского залива), Усть-Енисейский с центром в поc. Карнаул (побережье Енисея ниже Дудинки) и Хатангский с центром в поc. Хатанга (бассейн р. Хатанги и вся северо-восточная часть округа вплоть до границ Якутии). Бассейн р. Хета, притока Хатанги, и центральная часть полуострова, а также южная полоса лесотундры по обоим берегам Енисея выше Дудинки находятся в подчинении Дудинской городской администрации (Таймыр, 2001).
Традиционный регион расселения нганасан — тундры центральной и северной части полуострова Таймыр (кроме побережья океана). К XVII в. кочевья племенных группировок, из которых складывались нганасаны, простирались по всему полуострову, включая и территории правобережья Хатангской губы. С XVIII в. на Таймыр с юго-востока стали проникать якуты, постепенно ассимилируя местных тунгусов и русских. Складывавшийся на этой основе новый этнос — долганы, потеснил нганасан к западу и северу. Ненцы, перейдя на правобережье Енисея и постепенно ассимилируя энцев, оттеснили нганасан к востоку в центральные районы полуострова.
Сейчас соседями нганасан с запада являются энцы (весьма близкие им по культуре, но быстро ассимилируемые ненцами), ненцы, с юга — эвенки, с юго-востока и востока — долганы и якуты с разными хозяйственными традициями, в том числе с востока — якуты-оленеводы.
Коренные изменения произошли в начале 1960-х годов, когда в рамках кампании по переводу кочевого населения на оседлость нганасан вынудили переселиться в несколько относительно крупных поселков к югу от основных мест их прежнего кочевания, на долганской этнической территории — Усть-Авам, Волочанка, Новая.
Природа. Рельеф Таймыра крайне разнообразен и живописен. Суровая природа и жесткий климат создают неповторимый облик и колорит Арктического Севера. Здесь сказывается и расположение округа в высоких широтах, и непосредственная близость Северного Ледовитого океана, и близко выходящая на поверхность 300–500–метровая толща вечной мерзлоты.
Материковая часть округа представлена как горным ландшафтом, так и тундровыми равнинами. На север от Енисейского залива вплоть до моря Лаптевых протянулись невысокие, сильно разрушенные горы Бырранга, которые тянутся на протяжении 1000 км на восток к берегам моря Лаптевых. Горы, постепенно понижаясь к северу, к прибрежной морской долине, на юге, наоборот, повышаются и уже в районе Северо-Сибирской низменности, создают своего рода неприступные каменные стены, южная часть хребта Бырранга круто обрывается к озеру Таймыр (Попов, 1948. С. 7–14).
Южнее гор Бырранга широкой полосой тянется Северо-Сибирская низменность. Она занимает почти половину полуострова и испещрена извилистыми руслами бесчисленных рек и речушек, усеяна множеством озер, из которых самое крупное — озеро Таймыр. По низине текут большие реки — Верхняя Таймыра, Хатанга, Большая Балахня, Хета, Пясина, Дудыпта, Агапа, Пура.
На юге округа, к востоку от Енисея, располагается самая высокая часть Среднесибирского плоскогорья — горное плато Путорана. Это — высокие горные вершины, узкие ущелья, наполненные водой, похожие на фиорды, водопады. Флора и фауна здесь много богаче, чем на севере. Осенью сюда мигрируют с севера дикие олени.
Климат полуострова Таймыр по мере продвижения с запада на восток становится все континентальнее, с большой амплитудой колебаний температур воздуха. Средняя температура января -28° C в районе Дудинки и -34° C — в окрестностях Хатанги. В зимнее время на Таймыре часты ветры огромной силы, от 30 до 40 м в секунду. Осадков выпадает мало, не более 400 мм в год. Основное их количество приходится на летне-осенний период (Восточная Сибирь, 1969). В геоботаническом плане в округе выделяются зоны арктической пустыни, тундры, лесотундры и тайги Крайнего Севера. Суровый климат Севера малоблагоприятен для растительного мира Таймыра, поскольку лето здесь слишком короткое и холодное, почва плохо прогревается и оттаивает на небольшую глубину. Многие арктические растения низкорослы, ветви их распластаны по земле, а корневые системы идут не в глубину, а разрастаются в горизонтальном направлении.
Фауна полуострова и его прибрежной зоны представлена наземными и морскими животными. В полярных водах Таймыра встречаются шесть видов морских зверей, причем половина из них (кольчатая нерпа, морской заяц и морж) обитает там круглый год. Белуха (сем. дельфиновых) появляется у берегов Таймыра в конце лета.
В тундрах Таймыра и на прибрежных островах распространено 14 видов зверей. Самый крупный среди них — белый медведь, а самый маленький — арктическая бурозубка. Из пушных зверей водятся белый песец, горностай и заяц, из крупных хищников — белый и бурый медведь, полярный волк, из промысловых — песцы, горностаи, ласки, росомахи, зайцы-беляки, дикие северные олени, из самых многочисленных — лемминги и полевки, которыми питаются многие звери и птицы Таймыра. До 1990-х годов численность диких оленей достигала почти 450 тыс. голов. Это было самое большое стадо в нашей стране. В лесотундре и северном редколесье гор Путорана обитают соболь, белка, колонок, выдра, ондатра, бурый медведь, лось — всего 16 видов. Среди них выделяется уникальный снежный баран (Восточная Сибирь, 1969).
Всего в таймырской тундре и на островах встречаются 87 видов птиц, но гнезда устраивают только 73. Птиц зимой в тундре не более 5 видов: куропатки, гагары (чернозобая, полярная и краснозобая), тундровый лебедь (вес до 10 килограммов), гуси (гуменники и белолобые, гусь-пискулька), утки (шилохвости, чирки-свистунки и клоктуны, морянки, гаги-гребенушки, малые гаги, морские чернети, турпаны и др.).
Численность. Общая численность нганасан на протяжении истории колебалась, по данным переписей, в среднем в пределах от 800 до 1300 человек. Наибольшей численности авамские нганасаны достигали в середине XVII в. До начала XX в. эпидемии оспы, кори и гриппа, частые весенние голодовки, регистрировавшиеся по письменным источникам XVII в., периодически значительно сокращали число нганасан.
Динамика численности нганасан по переписям следующая: 1897 г. — 838 человек, 1926 г. — 887, 1929 г. — 867, 1959 г. — 748, 1970 г. — 953 (данные несколько завышены). Всесоюзная перепись населения 1979 г. зарегистрировала 867 нганасан (около 200 чел. — в разных районах страны за пределами Таймыра), а по переписи 1989 г. их было 1278 (данные явно завышены: по материалам Таймырского статуправления в округе количество нганасан не превышало 950 человек) — (Население СССР…, 1980. С. 26; Языки народов России…, 2002. С. 125). На Дудинский (722) и Хатангский (91) районы к 1989 г. приходилось 99,5% нганасан округа. В том числе в поc. Волочанка проживало 384 нганасан (47%), в Усть-Аваме — 306 (38%), в поc. Новая — 73 (9%), что составляло 94% нганасанского сельского населения (Хрущев, 2001. С. 17). По данным Всероссийской переписи населения 2002 г., зарегистрировано 834 нганасана.
Плотность населения округа очень низкая, что связано, прежде всего, с его удаленностью от главных промышленных центров страны, с отсутствием надежных магистралей, связывающих Таймыр с материком, и суровым климатом.
Самоназвание. Нганасаны — самый восточный из самодийских народов и самый северный этнос Евразии. В дореволюционной литературе они описаны под именами: тавгийские, авамские, вадеевские самоеды или просто самоеды. Встречались также другие названия этого народа: самоеды-аси, самоеды-тавгийцы, тавги, тавгийцы, тавгийская самоядь.
Название «авамские самоеды» начало встречаться в документах со второй половины XVII в. Русский этноним самоядь упомянут в Начальной летописи в 1092 г. применительно к северо-уральским ненцам. Существуют и другие версии: «самоед — от племенного наименования группы энцев — сомату» (Г.Н.Прокофьев) и «самоед — от саамского слова «самэ-еднэ » — «земля саамов, земля людей» (Б.О.Долгих). Некоторые версии о происхождении этого этнонима можно отнести скорее к народной этимологии, например, «самоеды — себя едящие» («Сказание о человецех незнаемых»), «самоед — сёмгоед» (А.Х.Лерберг) и «самоед — сямай (нечистый) яд, то есть поедающий нечистое» (И.И.Лепехин).
Этноним «нганасаны» образован от ŋэнэ’са «человек», «мужчина» (Прокофьев, 1937а; Терещенко, 1979). Этот термин, введенный в 1930-е годы, основан на ошибочном обобщении известного многим народам Севера употребления слова со значением «человек». Сами они соотносят его с русским словом «товарищ» (Castren, 1855; Долгих, 1952б; Терещенко, 1966). Нганасаны себя называют ня’ (ед. ч.: ня), добавляя при этом, к какой территориальной группе относятся: абаму ня (авамские) или бадей ня (вадеевские). Ближайшие соседи называют нганасан тавы (ненец.), тау (энец.), откуда и пошло название тавг(иец).
Язык. Нганасанский (устар. назв.: тавгийский, тавгийско-самоедский) язык входит в самодийскую группу языков, в свою очередь входящую в уральскую языковую семью. Его формирование как самостоятельного языка, а также грамматическая структура и лексика с точки зрения возможных близких контактов или генетического родства с другими языками пока исследованы недостаточно (Терещенко, 1957; 1971; 1973, С. 34, 40, 320 и др.; Хелимский, 1982б. С. 4).
В эту же подгруппу входят ненецкий и энецкий языки, от которых нганасанский отделился, как предполагают, около 1500 лет тому назад. С энецким языком, особенно с его тундровым диалектом, нганасанский язык связан не только родством, но и тесными контактами, основанными на близком соседстве и общности культуры. Из соседних народов языковые связи в общем пласте несамодийской лексики прослеживаются прежде всего с селькупами.
Основной состав нганасанской лексики соответствует ненецкой, но встречаются в словарном составе и слова, восходящие к древним самодийским языкам Саянского нагорья, которые не встречаются у ненцев, а также слова тунгусского происхождения (Народы Сибири, 1956. С. 648). В лексике нганасанского языка имеются элементы неизвестного субстратного происхождения, что согласуется с фактом обособленности нганасан от других самодийцев по антропологическим и этнографическим признакам. Одна из наиболее ярких лингвистических особенностей нганасанского языка — чрезвычайно сложная система морфонологических чередований, в которой отражены многие этапы фонетической эволюции языка (Дульзон, 1974; Терещенко, 1979; Столярова, 1973; 1976а, б). В нганасанском языке выделяют два диалекта — авамский (с пясинским и таймырским говорами) и вадеевский. Численность носителей авамского диалекта (Усть-Авамский и Волочанский сельсоветы) в два-три раза превышает численность носителей вадеевского, распространенного на востоке Таймыра, в бассейне р. Хатанги (Терещенко, 1979; Хайду, 1985; Симченко, 1976).
Проект нганасанского алфавита (Н.М.Терещенко) был опубликован в 1986 г., не дополненный, однако, систематизированными правилами орфографии и известный лишь немногим носителям языка. На основе этого алфавита функционирует молодая нганасанская письменность, представленная главным образом материалами «нганасанских страниц» окружной газеты и публикациями фольклора. В системе обучения нганасанский язык не используется. Введенное в последние годы преподавание его как родного языка в начальных классах (пос. Волочанка и Усть-Авам) для большинства учащихся, не владеющих нганасанским языком, имеет ознакомительный характер.
Еще в 1960–1970-е годы нганасанский язык активно использовался не только в быту, но и в производственной сфере. Имеется немало свидетельств того, что грамматическая правильность и лексическое богатство нганасанского языка сознательно культивировались самими нганасанами, в основном за счет традиций семейного воспитания и консерватизма фольклора. В последние годы у нганасан стремительно развиваются процессы языковой ассимиляции. Уже в 1980-е годы отмечалась утрата нганасанами своего родного языка, особенно у детей, переход их на русский и долганский языки (Больдт, 1989). Если в 1979 г., согласно переписи населения, 93,8% нганасан, живших на Таймыре, признавали родным язык своей национальности, то в 1989 г. таковых было 83,4%, а русским языком пользовались 56,8%. К 1993–1994 гг. доля говорящих на нганасанском языке снизилась до 44,1%. В группе детей нганасанский язык назвали родным всего 5,9% респондентов (Кривоногов, 1998б; Казакевич, Кузнецова, 1992). Место родного языка все чаще занимает русский язык (у нганасан Хатангского района — отчасти также долганский). В.П.Кривоногов вполне обоснованно считает, что главной причиной языковой ассимиляции нганасан является исчезновение кочевого оленеводства, процесс оседания, переселение нганасан в поселки с национально-смешанным населением.
Сегодня нганасанский язык используется как язык бытового общения у старшего и части среднего поколения, а также в сферах национальной культуры (фольклор, шаманские и религиозные ритуалы) и традиционных промыслов. Его роль как языка семейного общения ограничена в связи с тем, что представители младшего поколения нганасан, выросшие в национально-смешанных поселках и многие годы проведшие в стенах школ-интернатов, обычно не владеют родным языком своих родителей или владеют им недостаточно. Нередки случаи, когда старики-монолингвы вообще не способны объясниться со своими русскоязычными внуками.
Антропологическая характеристика. Антропологическое изучение популяций нганасан началось поздно, со второй половины XX в., но проводилось интенсивно. В течение 1960–1970 гг. все территориальные группы этого народа (собственно авамская и таймырская в поселках Усть-Авам и Волочанка Дудинского района Таймырского АО, вадеевская в поc. Новая Хатангского района того же округа) были обследованы по большей части расоведческих программ. Нганасаны характеризуются выраженными монголоидными чертами сибирского круга форм и своеобразием физической внешности, что документировали уже первые научные материалы (Алексеев, 1955; Золотарева, 1962, 1974). Нганасаны представляют собой крайний восточный полюс в евро-монголоидном пространстве всех уралоязычных народов. Специфического сходства с юкагирами, а тем более с кетами, не установлено по классическому комплексу расоводиагностических черт внешности. Биология нганасанских локальных популяций изучалась многими антропологами и генетиками, в основном специалистами из московских и новосибирских научных центров (Нганасаны…, 1992).
По среднегрупповым данным нганасаны достаточно ясно различаются со всеми территориально близкими аборигенными народами: долганами и якутами, эвенками и юкагирами, кетами, ненцами и, в слабой степени, — с энцами. С последними нганасаны объединяются в особый таймырский вариант катангского типа байкальской группы типов (тоже «байкальской расы») североазиатских монголоидов. С ненцами нганасан роднит общий древний субстрат циркумполярного региона — прототип таймырского варианта катангского типа. Различные территориальные варианты катангского типа, как можно судить по географии современных расовых комплексов в Сибири, были, по-видимому, широко представлены в автохтонном дотунгусском населении бассейна Енисея. Характеристики таймырского варианта у нганасан проявляются наиболее отчетливо. Различия между локальными популяциями нганасан слабо выражены, что говорит о высокой степени антропологической однородности этноса (по среднепопуляционным данным и без учета явления межнационального смешения). Это же подтверждают материалы по величине полового диморфизма соматологического комплекса черт.
Для физического типа нганасан характерны низкий рост (156–159 см в среднем у мужчин), крупная и очень широкая мозговая коробка (головной указатель почти 85%, что близко к гипербрахикефалии), обычно средненаклонный лоб и не сильно развитое надбровье, невысокое по сибирскому монголоидному масштабу, но очень широкое среднескуластое лицо, очень темная пигментация волос и глаз при очень светлой коже, отсутствие рыжих волос, тенденция к понижению частоты тугих волос (45–70%) при наличии единичных случаев волнистых форм (до 6%), некоторое ослабление, по сибирскому масштабу, уплощенности лица, довольно высокая и выступающая вперед верхняя губа (прохейлия 70–85%), широкий рот и средней толщины губы, нос средневыступающий с низким переносьем и большим нособровным расстоянием, с прямой или выпуклой костной частью спинки, в общем профиле спинки носа резко преобладают вогнутые формы (30–50%), но встречаются и выпуклые спинки до 3–10%, ширина носа средняя или большая, хотя по отношению к его высоте нос узкий (лепториния), очень слабый рост бороды и очень высокий процент монгольской складки века — эпикантуса (примерно 50%), глазная щель умеренно узкая и наклонная при сильно развитой складке верхнего века.
По средним для этносов характеристикам классического расового комплекса черт сходство нганасан с более восточными арктическими группами — юкагирами и эвенами Колымы — выявляется на уровне общей их принадлежности к достаточно разнообразной байкальской группе типов. В мужской выборке вадеевских нганасан тенденция к сближению этих этнических групп более отчетлива. Ее в определенной мере подтверждают и популяционно-генетические маркеры, которые сближают нганасан с юкагирами, коряками, ительменами («субарктический подтип» по В.А.Спицыну). Выводы генетиков о близости нганасан и американских индейцев противоречивы. Тюркоязычные долганы и якуты, представляя центральноазиатскую группу типов североазиатских монголоидов, чуть сильнее различаются с нганасанами, чем тунгусоязычные народы циркумполярных районов, с которыми они входят в одну байкальскую группу типов.
В XX в. некоторое время представления о физической внешности нганасан строились на полевых наблюдениях этнографов, отмечавших их сходство с американскими индейцами и кетами. Однако эта точка зрения не подтвердилась результатами профессиональных исследований. Нганасаны — это лишь одна из ряда сибирских популяций, которые несут черты, свойственные также американским индейцам.
Популяция нганасан во второй половине XX в. характеризовалась своеобразной генетической структурой, которая оформилась в условиях относительной изоляции и под действием жесткого отбора в суровых климатических условиях севера Сибири. По многим биологическим параметрам они характеризуются экстремальными величинами и частотами признаков, придающими уникальность их антропологическому портрету.
Данные по вариациям кожных узоров сближают нганасан с западными эвенками и в то же время позволяют говорить о сохранении нганасанскими популяциями архаических элементов первичного восточного, или австрало-монголоидного надрасового ствола. По признакам зубной системы нганасаны неожиданно сближаются с очень разными по физическому типу, географически удаленными современными группами коренного населения Сибири и Дальнего Востока — горными шорцами, бурятами Прибайкалья, нивхами. Однако в целом они не обнаруживают с ними прямых аналогий и по этой системе признаков. Биохимические маркеры включают нганасан в обширный круг азиатских монголоидных популяций Сибири, Дальнего Востока, Центральной и Восточной Азии. Физический тип нганасан, по заключению И.М.Золотаревой, может рассматриваться как проявление особенностей древнейшей антропологической формации на севере Средней Сибири. Эти разнообразные свидетельства находят удовлетворительное объяснение в гипотезе Ю.Г.Рычкова (1961) о существовании обширного среднесибирского монголоидного пласта древнего, или палеосибирского населения. Данный среднесибирский пласт сохранился в форме катангского типа, представленного, в частности, у нганасан и связанного в своем распространении, в основном, с группами бассейна Енисея. Прапопуляции нганасан обитали, вероятно, в районах Южной Сибири.
Физический тип нганасан весьма своеобразен и адаптирован к жизни в высоких широтах. Специфическим сходством они объединяются прежде всего с энцами. В совокупности циркумполярных этнических групп Евразии они сближаются также с ненцами и западными эвенками. Все эти популяции в той или иной степени являются носителями черт разных вариантов катангского типа. Среди них только у ненцев черты катангского типа представлены в качестве одного из составляющих их физический тип компонентов. В расогенетическом плане для нганасанской популяции выявляются очень широкие параллели, документированные различными системами антропологических и собственно генетических маркеров.
Нганасаны во многих отношениях народ уникальный. Это самая северная этническая общность в России, чье компактное расселение полностью находится в Таймырском Заполярье. Это народ, который очень поздно стал известен специалистам-антропологам, но вскоре стал одним из наиболее изученных. Для большей части этого малочисленного народа — авамских нганасан — восстановлены генеалогические линии с XVII в. К последней трети XX в. народ сохранял высокий уровень этнической эндогамии. В общей картине этнических процессов на примере нганасан ясно видна относительная независимость хода языкового, хозяйственно-культурного, биологического и этнопсихологического взаимодействия разновременных компонентов современного этноса. Здесь, на северной окраине человеческой ойкумены, становление нового этнического самосознания «ня » происходило в среде населения, воспринявшего самодийский язык, но в значительной степени сохранившего хозяйственно-культурный уклад и, по всей видимости, антропологические особенности аборигенного населения Таймыра, расогенетически связанного с дотунгусскими и дотюркскими популяциями Восточной Сибири.
Группы. По территории проживания и ряду особенностей культуры нганасаны делятся на две группы: западную — на территории Дудинского района (авамские нганасаны, с центрами в поселках Усть-Авам и Волочанка) и восточную — в Хатангском районе (вадеевские нганасаны, с центром в поc. Новая). Западные (авамские) нганасаны расселены от р. Дудыпта, впадающей в Пясину на западе, до р. Боганиды, притока Хеты — на востоке. Восточные локализуются на территории впадения р. Хета в Хатангу.
Западные или авамские нганасаны кочевали в основном на территории от р. Пясины до оз. Таймыр, уходя летом в глубь тундры на север и отходя зимой на юг к северной границе леса между оз. Пясино и р. Боганида. Территория кочевания восточных или вадеевских нганасан была более компактна. Летом они чаще концентрировались к юго-востоку от оз. Таймыр, в частности в районе оз. Лабаз. Зимой они занимали центральную часть тундры между реками Пясина и Хатанга.
В начале 1930-х годов некоторыми исследователями из состава восточных нганасан выделялась также группа таймырских нганасан, называвшихся «губскими», расселенная среди русского населения на «губе» оз. Таймыр (Попов, 1936. С. 8) и осваивавшая бассейн р. Верхняя Таймыра и западное побережье оз. Таймыр.
История изучения. Первые литературные известия о нганасанах появились в работах енисейского губернатора А.П.Степанова (1835) и А.А.Мордвинова (1860), проехавшего в 1850-е годы по таймырской тундре (Петряев, 1954. С. 149 и сл.). Одними из первых наиболее полных данных, характеризующих культуру нганасан, стали публикации В.А.Кострова (1857, 1879–1880), М.Ф.Кривошапкина (1865), П.И.Третьякова и А.Ф.Миддендорфа. П.И.Третьяков (1869) довольно подробно описал тавгийцев (нганасан), их духовную культуру, привел местные названия, по которым можно судить о принадлежности материала нганасанам. Значительные этнографические материалы о нганасанах опубликовал в 1878 г. на русском языке академик А.Ф.Миддендорф, который в 1843–1844 гг. пересек Таймырский полуостров с запада на восток. В своей многотомной монографии он посвятил отдельную главу этому народу. Интересны описания быта авамских нганасан в статьях участников Хатангской экспедиции 1905 г. (Толмачев, 1906. С. 6–27), а особенно в работе податного инспектора Туруханского края П.Е.Островских, который непосредственно наблюдал нганасанские похороны (1903, 1929). Существенные данные содержат работы К.М.Рычкова (1915; 1916; 1917).
Планомерное этнографическое изучение нганасан началось с середины 1920-х годов и связано, прежде всего, с проведением первой Приполярной переписи населения в 1926–1927 гг. В экономическом очерке Л.Н.Добровой-Ядринцевой (1925) были даны и этнографические сведения о нганасанах. В 1929 г. появилась публикация молодого тогда ученого-североведа Б.О.Долгих — первая попытка решить проблему происхождения нганасан. А.А.Попов, работавший на Таймыре в 1930–1938 гг., собрал большой материал по культуре нганасан. В 1936 г. вышла в свет его первая небольшая монография, написанная на основании полевых материалов экспедиции 1930–1931 гг. и посвященная в основном вадеевским нганасанам. Уже после войны, в 1948 г. была опубликована первая часть его же двухтомной монографии «Нганасаны», посвященная материальной культуре (см. также: Попов, 1946), и закончено написание второй о социальных отношениях, мировоззрении и шаманстве, которая была опубликована лишь в 1984 г. в сокращенном варианте. Большое значение имеют и коллекционные описи А.А.Попова предметов быта нганасан, которые он привез в МАЭ.
В послевоенные годы этнографические исследования у нганасан развернулись более интенсивно. Основной их целью было выяснение происхождения этого народа. В результате, наряду с работами по этногенезу, появились статьи и материалы, касающиеся духовной культуры народа (Долгих, 1951; 1960а; 1962; Долгих, Файнберг, 1960; Файнберг, 1959; 1962; Симченко, 1963а). Большой заслугой Б.О.Долгих надо считать открытый им древний пласт представлений нганасан и энцев о материнском начале. Ему же принадлежит и первое исследование происхождения нганасан, где он отчасти использовал свои фольклорные записи. В 1976 г. были изданы два фундаментальных труда, касающиеся нганасан. После кратких публикаций (Долгих, 1938; Сказки…, 1959) увидели свет множество фольклорных текстов с обширным введением и комментариями Б.О.Долгих (Мифологические сказки…, 1976).
Значительным этапом в изучении этнической истории нганасан и шире — самодийских народов Евразии — стала монография Ю.Б.Симченко о культуре охотников на дикого оленя Северной Евразии (1976). В этом фундаментальном труде он подвел итоги антропологических, археологических, лингвистических, топонимических и этнографических исследований в Полярной зоне Евразии. Отстаивая гипотезу о существовании единого этнического субстрата в составе арктических народов, он попытался его выделить и охарактеризовать, опираясь в значительной мере на материал по нганасанам как носителей культуры охотников на дикого оленя Северной Евразии. В 1970-е годы вместе с расширением работ по антропологии нганасан было обращено более пристальное внимание на реконструкцию их генеалогических линий и связей, на их демографическую характеристику (Г.М.Афанасьева, 1990). Традиционному мировоззрению нганасан была посвящена монография Г.Н.Грачевой (1983), в которой она на основании богатейшего полевого материала реконструировала представления нганасан о природе и месте в ней человека.
Экономические, социальные, культурные преобразования и этнические процессы в этом районе Крайнего Севера не раз были предметом специального рассмотрения в научных статьях и монографиях (Долгих, 1949а; Файнберг, 1959; Долгих, Файнберг, 1960; Васильев, Симченко, 1963; 1970; 1971; Симченко, 1970а; Лебедев, Лопуленко, Симченко, 1974; Грачева, 1978; Носов, 1967; Увачан, 1971; 1977; Еремина, 1975; Кузаков, Попов, 1980 и др.).
Происхождение. Нганасаны представляют собой народ, формирование которого происходило на самой северной территории Евразийского материка — на полуострове Таймыр. По мнению Ю.Б.Симченко, они представляют собой «уникальный пример этнического развития в условиях относительной изолированности». Их культура показывает достаточно определенные исторические связи с древнеарктическим населением, вошедшим в качестве субстрата в состав северных народов (Симченко, 1982; 1992. С. 5). Наиболее значительный аборигенный пласт прослеживается в составе именно нганасан. Из современных нганасанских родов в этом аспекте привлекают внимание в первую очередь два: Фалочера (Чунанчера) и Линанчера. О субстратной природе этих нганасанских родов свидетельствует прежде всего присутствие в их названии компонента «чера » (Этногенез…, 1980. С. 62–63). Обособленность нганасан (и энцев) среди других самодийских народов, специфические черты культуры позволяют рассматривать процесс их формирования лишь в относительной связи с общесамодийскими этногенетическими проблемами (Прокофьев, 1940б). В составе этого народа южно-сибирские родовые компоненты, по мнению В.И.Васильева, выражены наименее четко и современные названия нганасанских родов в данном аспекте почти ничего не дают (Этногенез…, 1980. С. 51). Предания рисуют предков нганасан как пришельцев с востока и резко обособляют их от энцев, несмотря на весьма близкие с ними этнографические особенности (Попов, 1948).
По одной из точек зрения, нганасаны сформировались в I тыс. н.э. в процессе продвижения на Таймыр самодийских этнических компонентов, ассимилировавших аборигенов — охотников на дикого северного оленя. Позднее в состав нганасан вошли отдельные группы эвенков и долган. Гумилев же, указывая, что все современное население Сибири пришлое, за исключением кетов, считает, что самоеды, в том числе и нганасаны, пришли на Таймыр в V–VII вв., на что указывают, по его мнению, материалы фольклора и археологии (Переписка…, 1994). По мнению С.А.Хрущева, в этногенезе нганасан участвовали три компонента — переселенцы из Южной Сибири, юкагиры и древний, не идентифицированный, палеоазиатский субстрат насельников циркумполярной Евразии. Окончательная консолидация нганасан в самостоятельный этнос из различных этнических групп, переселившихся на Таймыр с юго-запада и юго-востока, относится к XVII в. (2001. С. 15).
По данным Хлобыстина (1982), в этнокультурных исторических процессах, происходивших в таймырском Заполярье, принимали участие носители как западносибирских, так и восточносибирских культурных традиций. В результате контактов древних этносов, носителей этих культур, в тундровых и таежных районах правобережья Енисея в период позднего неолита-бронзы (II–I тыс. до н.э.) произошло формирование древних юкагиров, часть которых влилась позже в популяцию предков нганасан. Примерно с середины I тыс. н.э. в этом формировании приняли участие представители групп тунгусского происхождения. В конце I тыс. н.э. началось проникновение части северных самодийцев, с которыми связывается последний этап становления этносов энцев и нганасан. Еще одна точка зрения склоняется к тому, что формирование нганасан происходило позднее, в период появления в Сибири русских. В XVII в. на Таймыре слились в единое целое «пясидская самоядь» и тавги, образовав новое племя нганасан, которое в XVIII в. ассимилировало часть тунгусов-ванядов — маятов (История Сибири…, 1968. Т. 2. С. 56). Различные по происхождению племенные группировки (пясидская самоядь, кураки, тидирисы, тавги и др.) наложились на древнее палеоазиатское население, занимавшееся охотой на северных оленей, что и стало основой нганасан как особого этноса.
Б.О.Долгих (1952б. С. 11, 86; 1960б. С. 123), обратившись к архивным материалам XVII в., также предположил, что образование современного нганасанского народа из разных по происхождению родоплеменных групп протекало уже на глазах истории, в течение трех последних веков (См. также: Народы Сибири, 1956; Симченко, 1968; 1980б; Афанасьева, 1980, 1990; Васильев, 1980). Предки нганасан, как он считал, представляли собой западную периферию юкагиров. Отмечаются последовательные включения в состав нганасан тунгусов, связываемых с группами тидирисов, тавгов, ванядырей; причем тавгов, составляющих основу современных авамских нганасан, Б.О.Долгих считал не просто тунгусами, а палеоазиатскими (юкагирскими) группами аборигенов, лишь ассимилированными тунгусами (Долгих, 1952б. С. 57).
Современные фамильные группировки нганасан сложились ко второй половине XIX в. (Афанасьева, 1980. С. 20) и представляют собой пять авамских — Нгамтусу’о (Костеркины), Линанчар (Турдагины), Чунанчар, Нгомде (Момде), Нюняньдя (Порбины) — и шесть вадеевских — Купчик, Асянду, Кокора, Лапсака, Нгойбуо (Мойбо), Окко (Яроцкие) — фамилий.
Таким образом, сложение нганасанского этноса связано с ассимиляцией пришельцами-самодийцами аборигенного таймырского населения, возможно, по происхождению близкого юкагирам, и включением в их состав некоторых тунгусских и энецких родов. Поскольку в этногенезе нганасан наряду с другими принимали участие и западные группы самодийцев с развитым санным домашним оленеводством, более высокий уровень хозяйства и его организации, возможности быстрого свободного передвижения и другие причины способствовали консолидации части коренного населения на основе языка и новых для них черт культуры. Нганасаны постепенно восприняли самодийский способ тундрового крупностадного миграционного оленеводства с постоянным кочеванием весной (на север) и осенью (к югу) и связанную с ним систему жизнеобеспечения. В их культуре получили распространение самодийский транспорт, одежда и т.п. К середине XIX в. нганасаны уже считались традиционными оленеводами. Наличие стад домашних и охота на диких оленей, расположение кочевий в наиболее северных пределах полуострова, использование самодельных орудий труда и охоты позволяли им быть совершенно независимыми почти до конца XIX в. Однако черты древних пеших тундровых охотников на оленя у нганасан заметны в их культуре наиболее ярко по сравнению с другими полярными народами Евразии. К этим древним чертам, в частности, относится организация оленной облавной сухопутной охоты и охоты с лодок на речных переправах. Многочисленные пережитки древней дооленеводческой традиции в культуре нганасан и является их этнической спецификой (Симченко, 1976; 1982).
Этническая история. С начала XVII в. появляются письменные документы о том, что население полуострова было обложено российским государственным ясаком, который они регулярно платили в XVIII–XIX вв. (Народы Сибири, 1956. С. 649). Именно в указанный период происходит окончательная консолидация нганасан в народ из различных этнических групп, вышедших на Таймыр с юго-запада и юго-востока и смешавшихся с местным населением.
С конца XVII в. нганасаны постепенно вытеснялись тунгусами (эвенками) на север — до этого они обитали несколько южнее — на Хете и за Хатангой. Наиболее тесные взаимоотношения у нганасан были с энцами (особенно с тундровыми) из-за сходства их хозяйственных укладов и традиционной культуры.
Однако с 1930-х годов нганасаны перестали кочевать в приенисейскую тундру и уже к началу 1970-х годов последние остатки энецко-нганасанской этноконтактной зоны в пределах Усть-Авамского и Волочанского сельсоветов окончательно исчезли. Устойчивые контакты нганасан с долганами сформировались лишь недавно в двух этноконтактных зонах. Это, во-первых, — центральная часть Таймыра в пределах Усть-Авамской и Волочанской администраций, где на 690 авамских нганасан приходился 731 долган, т.е. их соотношение равно 49/51. Эта пропорция в конце XX в. отличалась устойчивостью при общем росте численности как нганасан, так и долган: в 1981 г. она была равна 47/53. При этом в Усть-Аваме удельный вес долган неуклонно рос и уже достиг 56%, тогда как в Волочанке, наоборот, нганасаны в последние 20 лет стали абсолютным большинством (53%). Вторая этноконтактная зона расположена в бассейне р. Новая — притока Хатанги, где контактируют вадеевские нганасаны и долганы в пределах Новинской администрации. Основной ее закономерностью является неуклонное увеличение доли долганского компонента, который только за период 1981–1995 гг. увеличился с 66 до 75%,